Текст книги "Наставник по соседству"

Глава 11.

Я кричу. Брыкаюсь. Зову на помощь! Правда завернутая в одеяло, никак не могу даже дышать нормально. Любой звук словно глохнет. Как он вообще поднял меня? Такую тушку? Вчера мне ясно дали понять, что я настоящая свинья. А в том элитном заведении, где работают сплошь барби я находиться не имею эстетического и морального права.

«Вам надо в салон МатронаСпас» – в голове до сих пор звенит от этих насмешливых слов и гадких улыбочек.

Я просто не понимаю, почему ко мне отнеслись именно так. Чем я заслужила? И почему сейчас этот придурок хочет отвезти меня туда же? Не поеду! Не заставит!

Муж может и изменил мне, но никогда не поступал так, всегда относился к моему телу с уважением, даже раздеваться не просил!

– Да отстань ты! – пихаю его, когда он наконец сваливает меня в свою большую машину. – Я не поеду в таком виде. Я вообще больше с тобой никуда не поеду! Ты… ты надутый Шварценеггер! Вот ты кто!

– Да куда ты денешься с подводной лодки! – дергаю ручку машины, а она уже трогается с места.

– Открой дверь! Это похищение! Ты же самый настоящий перекаченный бандюган! В дома вламываешься, невинных женщин воруешь! Уверена, что о тебе даже выпуск «Криминальной России» имеется. Секс – террорист!

Тимур смеется, а я отпихиваю тяжелое одеяло и кричу.

– Это не смешно! Выпусти меня!

– Да хорош, ну! Я же лопну от смеха.

– Да лопни уже!

– Я виноват, вину заглажу, даже если лично придется тебе отполировать твои межножный храм.

– Межножный.. – что он несет. Это что, там? – Зачем там полировать?

– Потому что пизденка у тебя отменная, особенно если волосы все убрать. Муж будет в восторге.

– В каком восторге! Зачем оттуда волосы убирать?

– Ты меня слушай.

– Я уже послушала. И больше не собираюсь. Настолько ужасно я себя никогда не чувствовала. Они меня с грязью смешали, даже больше, когда ты жирной обозвал.

– Жирной я тебя не обзывал, не надо. Неухоженной, с животиком. Но это даже не портит тебя.

– Ты просто…

– Теперь давай по порядку. Ты пришла. Сказала, что от меня, верно?

– Да. А мне сказали, что такая, как я, даже знакома с, таким как ты не может. А у меня даже телефона твоего нет! А потом я увидела цены. Ты серьезно? Стрижка коротких волос от пятнадцати тысяч!?

– Я не особо в ценнике разбираюсь. Это дорого?

– Это невероятно дорого! Да на пятнадцать тысяч я могу всю семью кормить весь месяц.

– Чем? Консервами?

– Я экономная хозяйка!

– Да ты отличная хозяйка, только почему – то твой муж все равно свинтил.

– Из – за того, что волосы там растут?

– Не только, – усмехается он, сворачивая на перекрестке. Я узнаю это место. Центр города, значит скоро покажется знакомая вывеска. Тело пробирает дрожь, в горле тошнота застывает.

– Тимур! Я не поеду туда!

– Поедешь и утрешь им нос. А потом вернешь мужа, который будет в ногах у тебя валяться, потому что ты, Оксана, красивая. Просто зачем – то скрываешь это под уродливыми шмотками и коркой жира.

– Тебе нравится унижать людей?

– Я просто привык говорить правду.

– Они меня выгонят. Обсмеют, – почти шепчу, вжимаясь в кресло, пока мы паркуемся у знакомого здания. – Ну что ты трясешься как суслик. Давай мы скажем, что ты моя сестра, представь их лица.

– И зачем? Зачем врать?

– Потому что, несмотря на пафосность и сучьи натуры эти девки лучшие в своем деле! Потому что владелица салона доставала их из задницы, чтобы сделать свое заведение лучшим в городе. И цены – это не дань бренду или моде, там реально хорошо все делают. И ты сейчас в этом убедишься. Здесь не только делают стрижки, тут меняют личность.

– Тогда почему они так ко мне отнеслись?

– Скорее всего потому что там вчера была моя бывшая жена. У нее триггер на все, что со мной связано.

Я разве что челюсть не роняю. Почти не дышу. Ну все понятно. Он тупой.

– Что? Ты дурак?! – это еще мягко! – И ты хочешь сказать своей бывшей жене, что привел свою сестру, чтобы она с ней сделала красоту?

– Сестру из деревни Биргильды, – раскрывает губы в улыбке. Все. Клиника.

– Дай телефон. Я свой не успела взять.

– Держи – протягивает мне айфон последней модели. Ну конечно. – А куда будешь звонить?

– В скорую. Мне кажется у тебя белая горячка, – набираю ноль три и тут же телефон из моих рук вылетает.

– Я объясню. Она может ревновать, беситься, но она профессионал своего дела и никогда не испортит репутацию своего заведения, потому что кому – то хочет отомстить. Тем более ты скажешь, что муж тебе изменил, она сразу будет тебе сочувствовать.

– Ты ей изменял?

– Она в этом уверена, но нет.

Не верю я ему.

– Оксан, давай так поступим. Если права ты и тебе там навредят, я выполню любое твое желание. А если вечером ты выйдешь довольная, то ты мое.

– Ну… – Впрочем, что я теряю. А иметь личного раба подобно комплекции очень даже неплохо. – У меня бабуля старенькая живет далеко за городом. Нужно будет поехать перекопать ей тридцать соток земли. И она не признает тракторов.

Тимур прыскает со смеху, но кивает.

– Ладно. Будет тебе землекоп.

– А твое желание? Что мне нужно будет сделать.

– Есть у меня одна идея, но скажу вечером.

– А если я откажусь?

– Не откажешься. Вечером ты будешь так мне благодарна, что согласишься на все.

Я закатываю глаза, плотнее кутаюсь в одеяло и шумно выдыхая иду к собственному столбу позора с говорящим названием "Претти Вуман".

Глава 12.

Оксана похожа на мула из «Кавказкой пленницы» которого нужно было тянуть за собой. Упиралась ногами, брыкалась и качала головой.

Это было смешно по началу, но потом я просто чуть применил силу, буквально вталкивая Оксану в помещение. На ресепшене тут же встрепенулась молодая девчонка, а слева за барной стойкой «фитнес – бара» подняла свои фигурные брови Стеша. Или как она просила себя называть «Стефания».

Она никогда не была красавицей в обще принятом смысле, но очень умело подчеркивала свои достоинства. Специально пошла на все возможные курсы, чтобы уметь выглядеть всегда на сто процентов. Даже сейчас в своем новом рыжем модном оттенке она выглядит отлично. Правда устаешь от постоянной смены образов.

Влюблена в меня чуть ли не с юности. Целью задалась замуж за меня выйти. И ведь получилось. Я опомниться не успел, как после первой ночи я уже иду с ней в ЗАГС.

Я был уверен, что со столь умной девушкой у нас действительно все сложится как надо. Только вот забыл уточнить, что в ее понимании: «как надо» – это мужик «каблук» следующий за ней как тень.

Она была дико ревнивой. Доставала звонками, следила, нанимала детективов, подсылала подруг, устраивала проверки. В какой – то момент отличный секс с ней превратился в рутину, а потом и вовсе ушел из наших отношений.

– Тебе здесь не рады, Корзун, – сразу встает в позу. – Я могу даже охрану позвать.

Я стреляю взглядом в рафинированного мальчика с модной стрижкой, который тут же делает шаг назад, очевидно не готовый «вставать так рано».(песня из бременских музыкантов)

– Тебе напомнить, кто спонсор этого вертепа?

– Этот, как ты выразился «вертеп» лучший в городе! Ты знаешь, кто у меня вчера был?! Анна Асти!

– Кто?

– Ты что, не знаешь кто такая Асти? Да она такие песни поет, – подает голос Оксана, и я только сейчас вспоминаю, что я собственно тут забыл.

– Вот даже твоя… А, кстати, кто она тебе.

– Двоюродная сестра.

– Со стороны Насти?

– Да, – как – то деревянно отвечаю, пытаясь вспомнить, есть ли у нас там родственники, которых Стеша может знать. Вроде нет.

– Ты, наверное подумала, что я его зазноба, – смеется Оксана. Такой как он, на такую как я даже не посмотрит!

– Ну в общем, да. Вид у тебя, дорогуша, не цветущий, – она тут же оценивает ее данные, а Оксана включается в игру. Рассказывает про мужа, который изменил. Ну тут то они конечно споются.

Только вот если Оксане реально изменили, то я лишь сделал вид.

Устал от брака и просто повелся на очередную проверку ее очередной подружки.

Мы уже с ней начали раздеваться, я сунул руку ей в трусы и тут влетела Стеша, облив меня таким отборным словесным дерьмом, который вряд ли готова слышать ее мать – профессор литературы.

Стеша тоже словно устала от постоянной слежки, словно только и ждала, когда я наконец решу проблему с нашим «идеальным» браком.

Жду в холле, читая Небескьё, когда вижу короткую юбку на стройных ногах жены возле кресла.

Она садится рядом, очевидно привлекая мое внимание.

– И почему я про нее не знала?

– Ты хоть представляешь сколько у меня родственников, о которых я сам не знаю. На нашей свадьбе помнишь? Ты постоянно путала имена.

– Ну может быть. Она пока на маникюре и педикюре. Такое ощущение, что в ее деревне ничего не знают о красоте. Понятно, почему ей муж изменил. У нее совершенно нет вкуса. Но я сделаю из нее красотку и тогда ты перестанешь напоминать мне, что помог с открытием салона.

Ну так – то да. Я и сам говорил, что муж бросил ее из-за фигуры и внешнего вида. Но за Оксану становится обидно.

– Что?

– Ты где летаешь?

– А я почему тебе изменил? У тебя то со вкусом точно все в порядке.

– Потому что ты всегда был кобелем! Такие мужики как ты, словно общая тетрадь. Для всех. Вы просто не способны принадлежать одной единственной. Не способны хранить верность!

– Да что ты?

– Да.

– Тогда зачем замуж за меня пошла?

– Потому что читала, что из таких кобелей получаются самые лучшие мужья.

– Читала? В любовном романе?

– В научной статье!

– Женского журнала?

– Ну и что?

– Кобель Стеша он всегда кобель. Что в браке, что до него. О, Оксана. Как тебе процедуры? – она пока не особо изменилась, хотя смотрела на меня странно, а потом снова рассматривала свои красные как кровь ногти. Красиво. Особенно когда такие пальчики обхватывают член.

Ее одели в халат и тапочки. А на волосах какая – то пахучая смесь.

– Пойдем, – встает резко Стеша, бросая на меня неприязненный взгляд. – Подальше от этих кобелей.

Провожаю взглядом круглую попку в халате, усмехаясь с того, что она выглядит сонной, словно только с кровати встала. Не, они не подружаться. Стеша этакая пантера, рвущая на части этот мир, а Оксана домашняя кошечка, которая каждый день встречает дома, теплая и ласковая. Стеша не готовила, не считая тех кулинарных экспериментов, после которых я стабильно устраивал рендеву с унитазом.

Отвлекаюсь на перипетии одного шведского детектива.

Меня от чтения отвлекает мастер, который мотает головой.

– Стефания Филипповна ушла, что случилось?

– Ну, тут в общем. Ваша…

– Сестра, – подсказываю женщине.

– Да. Она отказывается делать депиляцию. Хочет уйти, а там воск. Я уже нанесла, – в голове тут же взрываются фейерверк из кадров того, как Оксана лежит без трусов с политым на ее пушок воском. Да, детка, это больно. Но разве красота не требует жертв?

Я оглядываюсь, словно кто – то мог подслушать голос моих фантазий.

Все мастера заняты. Стеши нет. Идеально.

Убрав телефон, поднимаюсь на ноги.

– Вы куда?

– Пойдем, разберемся. Что там за капризы.

– Но туда нельзя. Вы же мужчина.

– Рад, что вы это заметили, – подмигиваю я, и иду вперед. Она семенит за мной, все причитая, что это неприлично, на их салон могут подать в суд. – Елена Сергеевна. Вы серьезно думаете, что мне негде посмотреть на женские письки?

Она хватает ртом воздух, краснеет до кончиков ушей.

– Наверное для вас это не проблема.

– Вот именно. А там моя сестра. Я обязан помочь ей вернуть мужа домой. Потому что как никто понимаю важность семьи, потому что моя собственная была недавно разбита! И если потребуется лично побрить бобренка Оксаны, то я сделаю это. За всех козлов, что обижают женщин! – почти пою я последнее предложение, приложив руку к груди. Ощущение почти как стою на футбольном стадионе, вещая о важности депиляции.

Елена Николаевна то ли от переизбытка чувств, то ли от смеха вытирает слезу и кивает.

– Да, пожалуй, ваша помощь мне пригодится. Но давайте на вас хоть маску наденем. Для гигиены.

– Думаете не узнает?

– Думаю, мне так будет легче смириться с вашими действиями, – дает она мне маску, а я надеваю и наконец захожу внутрь небольшого кабинета. Оксана, пыхтя, пытается натянуть на себя трусы. Я тут же их отбираю.

– Тимур!

– Оксана. Елена Николаевна брак твой спасти хочет, а ты ей не помогаешь!

– Она убить меня хочет. Ты вообще знаешь, что такое депиляция? Это измывательство над людьми!

– А рожать было не больно?

– Это другое… Это ради Аленки!

– Какое?

– Там я думала о другом. Да и как вообще можно сравнивать, – хочет она подняться, но я почти силком укладываю ее на кушетку. Сажусь у головы, пока Елена Николаевна, снова приступает к работе.

Подношу свои губы к ее уху. Пахнет какой – то химией, но даже сквозь это дерьмо, пробирается ее личный, ванильный аромат.

– Оксанааа… – залипаю на ее коленках. Моя самая нелюбимая часть в женском теле, но у нее они хотя бы не похожи на перекошенные морды младенцев. – Помнишь ты вчера пальцами себя до оргазма довела?

– Тише ты. Ну и что!

– А представь, – опускаю руки на ее нежные плечи, сглатывая слюну, когда ее ноги разводят в сторону. Охренеть, вид конечно. А когда руки женщины тянутся к воску во мне все бунтует. Я бы и сам мог так же… – Представь, что там будут не пальцы, а я язык.

Елена Николаевна дергает за воск, а я удерживаю Оксану за дергающиеся плечи, слушая звонкий вскрик.

Она сильная. И можно только представить, как она будет дергаться, когда я буду вбиваться в ее, уже гладкую пизденку.

Глава 13.

Оксана

Это было дико больно. Ощущение такое, что с тебя сдирают кожу. Единственное, что отвлекает – присутствие Тимура. Его прикосновение. Запах. Дыхание.

Он сжимает плечи сильными пальцами, словно делает массаж.

Он шепчет мне пошлости, от которых бросает в жар.

Но этого всего хватает ненадолго, потому что я все равно выталкиваю из горла крик, когда мастер срывает последнюю полоску воска. Господиииии!

– Ну вот и все, а вы боялись.

Она издевается?

Впрочем, финал может и красивый, гладкий, только вот, радости не испытываю.

Лишь дикий дискомфорт, особенно в области паха. А еще страстное желание… кого – нибудь ударить. Кого – нибудь конкретного.

– Нужно маслом смазать, тогда раздражения не будет и вам станет легче, – сквозь шум в голове слышу голос мастера.

– Я сам смажу, идите передохните.

– Вы, но вы, – приоткрываю глаза, замечая, как Тимур сует ей красную купюру.

– Погодите, а девушка не против?

– Оксана, кивни и отпустим женщину отдохнуть.

Да пусть уйдет, чтобы я высказала все, что горит в горле самыми нелицеприятными словами.

Я киваю женщине, а она, вздохнув, помотав головой в знак недовольства просто покидает тесную комнату, оставляя нас наедине

– Придурок! Я желаю, чтобы ты сам это пережил.

– А ты видела у меня там волосы?

– Что? Я не смотрела, – хриплю, когда он встает между моих ног. Я тут же их сжимаю. Он что, реально собрался меня смазывать? Там?! – Тимур, может не надо. Мне вроде уже легче.

– Зато хреново мне. Ты же не могла спокойно полежать.

– Но я тебя не звала!

– А все. Виновата ты, а мне пришлось пережить почти роды, пока ты кряхтела и рыдала. Теперь ты просто обязана помочь мне расслабиться.

– Ты просто… И что в твоем понимании, расслабиться? Очередной выстрел из твоей пушки в глаз?

Тимур скалится, стискиваю пальцами мою лодыжку, до судорог внизу живота. Ну что это такое, почему у меня ощущение, что под его взглядом я фитиль бомбы, которая вот-вот взорвет тут все вокруг.

– Сейчас подрочу на твою чудесную обновленную кисулю, пульну на твои охуенные сиськи и станет гораздо легче. Нам обоим.

– Ты, шутишь?! – как у него вообще язык поворачивается произносить такое пахабные слово! – Как это все поможет мне вернуть мужа? Мм?

– Оксан, ты должна спокойно воспринимать и слова про половые органы и тем более спокойно на них смотреть. А может быть даже облизываться.

– На все половые органы? Там просто на улице кот гулял…

Тимур вдруг смеется, шлепает меня по бедру, до горячего ожога.

– Если ты думаешь, что, смеша меня ты избежишь моей помощи, то заблуждаешься. Вот снимает муж штаны, ты должна не краснеть и отворачиваться, словно там «Ужасы мордора»

– Думаешь там так же все красиво как у тебя в «Шире»?

Тимур снова скалится, берет в одну руку масло. Смех не помогает. Отвлечься на сагу известного писателя тоже. Даже мысленно. Все мои мысли, все мои чувства обострены и сосредоточены на крупной ладони Тимура, которая скользит теперь уже по гладкой ноге.

Я сглатываю сладкую слюну, смотря как другая ладонь накреняет баночку с маслом, которое медленной струйкой сливается вниз. Это… Завораживает.

Оно медленно стекает по тыльной стороне ладони, сквозь смуглые пальцы, контраст от которых вызывает ощущение падения. Меня качает на подвесном мосту над бурной, вспененной рекой. А Тимур не жалеет меня, только усиливает давление реки, продолжая двигаться все выше. Обнимает коленку, оставляя важный след и далее. До внутренней стороны бедра, которые я непроизвольно раздвигаю, затаивая дыхание.

Он же не станет? Вчера я сама, а я сегодня?

Он выливает вторую порцию масла на другую ногу, а мне выть хочется. И страшно, что вот – вот мост перевернется и я полечу вниз. Вся боль, весь дискомфорт исчезли. Даже возмущение махнуло платочком. Осталось только тяга к чувствам, которые не должны накрывать уважаемую, пусть и преданную женщину в браке.

Мост переворачивается в тот момент, когда его обе руки на моих бедрах, когда пальцы приближаются к опасной границе. Я еще держусь за него, повисая в воздухе, но уже на грани грехопадения. Особенно когда наглые руки растягивают дрожащие ноги в сторону, окунаясь взглядом в запретное и неприличное женское естество. Хотя и надо признать, что не без удовольствия гладкое.

Я брилась лишь раз, кое – как, когда этого потребовали в роддоме. Но тогда я не смогла оценить результат, а теперь… Теперь результат оценивают пальцы обеих рук, раскатывающие масло по лобку, по складочкам, что они раздвигают.

Держусь одной рукой на веревках моста, чувствуя как колотится в горле сердце, как голова становится ватной, тяжелой, как слабеют пальцы…

А стоит Тимуру коснуться кончиками пальцев нервного комка.

Стоит только поднять глаза и посмотреть в его бурлящие в глазах воды…

Срываюсь вниз.

В бурную реку.

В оргазм, который накрывает с головой, топит, заставляя захлебываться. Я просто кричу с его ладонью на лице. Глотаю собственные слюни, содрогаясь от хлестких ударов воды, что по реке несет меня все дальше. Постепенно выносит на берег, где можно лежать и расслабляться.

Тимур так и находится сверху, часто дышит, шумно, рвано.

Одной рукой поглаживает мои еще гудящие криком губы, скользит ниже, сжимая тугие соски, ниже к подрагивающему мягкому животу, ниже к пульсирующей промежности.

Другой берется за свою ширинку. Я уже знаю, что увижу. Сейчас я хочу это увидеть, но раздается стук в дверь.

Мне словно за шиворот холодной воды наливают. Я тут же толкаю Тимура, сама ловко соскакивая и хватая собственные трусы. Господи, позорище! Зачем я вообще сюда пришла!

– Оксана, вам пора к мастеру. Состав уже впитался.

– Иду! Уже иду! – кричу, натягивая халата, бросая взгляд на Тимура, который пялиться в ответ. – Что?

– Ничего, просто вспомнил про желание. А судя по виду, ты уже довольна.

– Меня тут истязают. И не важно как! Как я могу быть довольна.

– Себе-то хоть не пизди, Оксан. Иди, а то подумают еще, что мы тут с тобой чем – то неприличным занимаемся, – поправляет своего змея в штанах, так и не успев его достать. – Иди, а то передумаю!

Тут же запахиваю халат и наконец покидаю комнату, в которой пережила одни из самых противоречивых эмоций в своей жизни.

Хотя рядом с Тимуром это уже становится нормой. Боль и удовольствие всегда бродят где – то рядом, заставляя менять взгляды на мир, а главное себя.

Глава 14.

Глупо думать, что внешнее преображение что – то может исправить внутри. Но я все равно остаюсь сидеть и ждать, когда из обычной среднестатистической домохозяйки сделают королеву бала.

Наверное, муж первое время под впечатлением действительно останется рядом.

Будет делать комплименты, как когда – то давно, а потом может даже подарит букеты, какие дарил в первые месяц «отношений».

Отношений.

Я ведь даже не помню, когда они начались. Просто я жила возле Светы, которая приютила меня, убирала, стирала, ела их еду и понимала задним умом, что бесплатно ничего не бывает, что нужно будет заплатить за возможность жить в уютной и светлой квартире, а не ютится по детским домам или приемным семьям, где по десять не самых жизнерадостных детей.

Меня такая участь постигла всего на месяц, словно жизнь продемонстрировала в какой – то момент, в каком месте я могу существовать, подвергаться нападкам и смешкам, недоедать, спать без одеяла.

Тетя Света стала спасением, а брак с ее сыном всего лишь платой. А может быть гарантией, что моя жизнь снова круто не повернется. Те же люди. Та же квартира. Каждый день приятная рутина, которой не замечаешь.

Вздрагиваю, когда мои волосы опускают в раковину, а нежные руки касаются головы, легко ее массажируя. Приятное чувство расслабления, буквально уносит на берега счастья, где мы раньше бродили с мамой и папой. Где вместе плескались в маленьком бассейне на даче, что налили в огромное колесо. Даже ездили на море. Я не была никогда зашуганным ребенком. Всегда дружила со всеми во дворе, и в школе. Могла и с папой в футбол погонять. И с мамой вязанием заниматься.

Она каждый день заплетала мои в волосы огромную косу, сворачивала ее в кичку, вот так же трепетно мыла в нашей маленькой, уютной ванной. Первый звоночек, что счастье фальшивое случилось, когда папа внезапно ушел. В один момент человек, который таскал меня на руках и целуя в обе щеки просто хлопнул дверью ни разу не позвонив. Мама словно расклеилась. Красивая и радостная всегда, она потухла как лампочка, периодически мигая остатками энергии. Ушла и она, только с концами.

До отца даже дозвониться не могли. Только до его двоюродной сестры спустя несколько месяцев.

Это все лишило мой мир стабильности, погружая в пучину хаоса и страха, что так будет всегда. Стабильность вернула тетя Света. Пришла словно супергерой, разгоняя хаос правилами и ножницами. Состригла косу почти до самого затылка, потому что времени не было заплетать. Я плакала. Очень горько плакала, потому что ощущала, что последняя часть той жизнерадостной Оксанки упала на пол вместе с этой косой, рождая всегда и во всем послушную Оксану.

Неужели Тимур реально думает, что маникюр, педикюр, депиляция, что – то исправят. Вернут мне тот миг, когда все стало черно-белым. Порка единственным красочным пятнышком была дочка. Но как ухаживая за ней, вернуть мужа. Как вообще его вернуть? Хочу ли я его возвращать.

Мне долго колдуют над волосами. Состригают длину, сушат, в какой – то момент отворачивая меня от зеркала, чтобы нанести последние штрихи и сделать макияж.

Остается лишь закатить глаза, потому что я не верю, что могу стать другой. Потому что я не верю, что заслуживаю счастья. Стабильности, возможно. К ней и будем стремиться.

Мастер наконец отходит от меня, смотрит на свою работу, словно не постриг, а как минимум сделал пластику.

– Вы просто великолепны. Мне кажется я сотворил чудо.

– Так сказал, словно ты ей пластику сделал, – появляется Тимур, но даже в его глазах я вижу плохо скрываемое ликование. Словно вот именно он достал из горных пород алмаз и отточил своими руками. Ну или не руками.

Я не могу долго на него смотреть. Стыд лицо горячей краской заливает.

Перед глазами тут же образ его рук на моем теле, собственное падение в оргазм, фантомные импульсы которого я чувствую в теле даже сейчас.

Сама поворачиваюсь к зеркалу. Наверное, сейчас я должна вскрикнуть, захлопать в ладоши, может быть даже сайгаком запрыгать по студии. Только вот…

– Не нравится? – испуганно ахает мастер мужчина. От его нежного голоса хочется поморщиться.

– Нравится.

– Тогда в чем дело? Почему у вас лицо словно вы лимон съели?

– Когда я ем лимон, у меня другое лицо, потому что они вкусные. Это не я. Ну, то есть я, но не я.

– Все понятно, – усмехается Тимур и к моему лицу приближается, за плечи берется, опаляя своей сексуальной энергетикой. Его тяжелое желание нанизывает каждую клеточку моего тела на бусы, которые он оборачивает вокруг моей груди, стесняя ее.

И как его могла отпустить бывшая жена. Разве не должны жены в таких вцепляться и не выпускать? А может все дело в ревности? На Тимура смотрят все, каждая видит в нем мужчину мечты, который окажется именно ее соседом. И ревность тут будет самым частым спутником отношений. Он не задумываясь найдет себе женщину на вечер, и каждая будет счастлива, что ей перепали эти несколько часов. Наверное рядом с ним сможет быть лишь та, кто примет его вот такой фривольный образ жизни… Будет терпеть измены и продолжать радоваться, что он хотя бы возвращается домой…

– Ну что случилось, котенок? Бантик не в том месте привязали?

– Как только этот котенок вернется на свое дерево, бантик слетит, а шерстка опять станет примятой. Такую же временную красоту можно было сделать любым фильтром в телефоне.

– Верно…. Но это ты при желании можешь делать каждый день, тебе лишь показали какой ты можешь быть. Хотя с макияжем перебор, тут я согласен.

– Спасибо тебе конечно. Думаешь мне прямо сейчас поехать к мужу и показать, как я не боюсь смотреть на его член?

Мастер откашливается, а Тимур усмехается.

– Пока рановато, Оксан. Да и обучение мы с тобой только начали. Тебе еще мало уверенности в себе, чтобы противостоять всем доскам в округе.

– Нет ничего сложного сушить волосы после мытья, – влезает мастер в разговор. – Наносить маску на ночь. И тем более приходить раз в месяц на депиляцию. Ну и жрать поменьше конечно…

– Фильтруй базар птенчик, а то крылышки пообламываю.

– Простите, – отворачивается он, тряхнув цветной шевелюрой.

– Теперь ждем твою жену, чтобы приодела меня? Это тоже будет бесплатно или ты заплатишь натурой?

Тимур скалится и почти прислоняет губы к моему уху, пуская по тонкой коже ток. Заставляя вибрировать все самые потаенные местечки, в которых он еще не был.

– Мне нравится, когда ты выпускаешь когти, ведь я знаю, что скоро они окажутся на моем члене.

– С целью обучения.

– Только с ней и ни с какой больше. Я вообще альтруист по жизни.

– Слабо верится, но допустим. Ну так что…

Стеша появлялся неожиданно, прерывая наш тихий диалог. На мой новый облик она ничего не стала говорить, словно не заметила, зато неплохо проконсультировала меня по возможностям моей фигуры. Рассказала где прикрыть, а где показать. Говорила быстро, словно консультант впаривающий косметику. Мне так и хотелось все это записать.

– Я не запоминаю, Тимур, – в какой – то момент начинаю просто выть от количества информации, пока Стеша убегает за очередной «обалденной» блузкой. Я вытираю салфетками пот с шеи, потому что переодеваться оказалось весьма энергозатратным удовольствием. Сколько я уже перемерила. Сколько сумок мне собрали? Ни один шкаф это не поместит. У меня и вешалок столько нет.

Тимуру хоть бы что. Он сидит, не потеет и улыбается. Вдруг показывает мне телефон.

– Я на диктофон обычно ее записываю, потом слушаю.

– Прекрасно. Теперь каждый вечер я буду засыпать под голос твоей жены.

– Бывшей.

– Вот ещё вот это платье можно будет надеть на годовщину свадьбы родителей Тимура. Вовы и…

Она пытливо смотрит на меня, ждет ответа, а я глазами хлопаю.

– Что?

– Я так и знала! Ты привел свою шлюху и заставил меня ее одевать! Скотина! – бросает она синее платье в Тимура, а в меня летит что – то твердое. Он тут же хватает меня и уводит в сторону. Я в шоке смотрю на Стефанию, которая из строгой и красивой леди как – то стремительно превратилась в базарную бабку.

– Так, Оксан, не стой. Лучше бежать, пока нам в голову не прилетело что – то тяжелое. Тот же айфон последний может и убить.

– Никогда сюда не возвращайся! Чтобы у тебя все волосы выпали! Я всем скажу, что член у тебя маленький! – глохнет ее голос за стеклом, а мы смеемся, выбегая из салона. Я в каком – то дико неудобном платье, а Тимур спихивает с себя нижнее белье.

Но почему – то именно сейчас мне лучше, чем когда я увидела себя в том зеркале.

– Она всегда такая?

– Ну а почем удумаешь я развелся? Жить в постоянном состоянии войны крайне утомительно. Поехали.

– Куда?

– А куда водят красивых женщин? В ресторан конечно.

– А как же здоровое питание.

– Начнем, как и все нормальные люди.

– Это как?

– С завтрашнего дня, – тянет он меня в сторону машины, а я еле перебираю на своих огромных шпильках, чувствуя, как с непривычки моментально затекают ноги.