Текст книги "Блаженны милостивые. По творениям святителя Иоанна Златоуста"

Блаженны милостивые. По творениям святителя Иоанна Златоуста
Составитель: Людмила Исправникова

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви (ИС13-317-2386)

Предисловие

В наше время, когда в отношениях между людьми все чаще господствуют жесткий прагматизм и эгоцентризм, а само слово «милосердие» кому-то кажется безнадежно устаревшим, наставления святых отцов, неустанно напоминающих нам о великой силе и ценности милосердия, приобретают необыкновенную актуальность и остроту. Эти наставления обращены к каждому из нас.

Важно помнить, что среди всех христианских добродетелей добродетель милосердия занимает совершенно особое место. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5, 7). В евангельской притче о Страшном Суде ясно сказано, какие дела необходимы, чтобы мы были приняты в Царство Небесное: накормить голодного, напоить жаждущего, одеть нагого, посетить больного и заключенного, принять странника (см. Мф. 25, 35–36).

Господь наш Иисус Христос обращается к нам со словами: Давайте, и дастся вам; мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо какою мерою мерите, такою же отмерится и вам (Лк. 6, 38).

У апостола Павел читаем: Кто сеет щедро, тот щедро и пожнет (2 Кор. 9, 6). Псалмопевец Давид воспевает милосердных: Блажен, кто помышляет о бедном и нищем. В день бедствия избавит его Господь (Пс. 40, 2). Дела милосердия являются самым явным доказательством нашей любви к Богу, которая не должна выражаться в одних лишь словах.

В размышлениях святых отцов тема милосердия звучит постоянно. Святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, один из трех Вселенских святителей, именует добродетель милосердия «царицей добродетелей»[1]1
  Иоанн Златоуст, свт. Беседа 6 на второе Послание к Тимофею. // Творения в 12 т. Т. 11, кн. 2, c. 794.


[Закрыть], а его собственная жизнь дает нам подлинный идеал деятельной христианской любви, которая исходит от живой и глубочайшей веры. А.П. Лопухин в статье «Св. Иоанн Златоуст как проповедник человеколюбия и милостыни»[2]2
  Лопухин А. П. Св. Иоанн Златоуст как проповедник человеколюбия и милостыни.// Христианское чтение, янв. – февр. 1897; № 1, с. 27–48.


[Закрыть] называет свт. Иоанна дерзновенным и бесстрашным защитником и утешителем бедных, проповедником милостыни и сострадания к ближним.

О. Георгий Флоровский так пишет о служении и учении Иоанна Златоуста: «Последний смысл его учительства понятен только из живого исторического контекста. Это был евангельский суд над современностью, над тем мнимым воцерковлением жизни, в котором, по свидетельству Златоуста, слишком многие находили преждевременное успокоение в христианском обществе IV-го века. В этом – объяснение той резкости и суровости, с какой учил этот вселенский проповедник любви»[3]3
  Г.В. Флоровский. Восточные отцы IV века. Изд-во Белорусского Экзархата – Белорусской Православной Церкви, Харвест, 2006, с. 258.


[Закрыть].

Будущий святитель родился в Антиохии ок. 347 года, в семье знатного и влиятельного военачальника; однако его отец, Секунд, умер очень рано. Мать, посвятив все силы воспитанию сына, дала ему блестящее светское образование в сочетании с искренней и горячей христианской верой. Обладая незаурядными способностями оратора, прекрасно образованный юноша мог достигнуть самых высоких светских должностей, но выбрал иной путь. После крещения, совершенного еп. Мелетием Антиохийским примерно в 369 году, он вначале ушел в пустыню, затем, вернувшись в Антиохию, с 370 года стал чтецом, с 381 года – диаконом. По словам о. Г. Флоровского, жизнь свт. Иоанна Златоуста – жизнь подвижника и мученика. Но подвизался Златоуст не в затворе и не в пустыне, а в житейской суете, среди мира, на епископском престоле, на кафедре проповедника.

Благотворительной деятельностью свт. Иоанн начал заниматься еще в диаконовском служении. Рукоположенный в пресвитера Антиохийского в 386 году, 15 лет он был горячо любимым пастырем-проповедником этого города. Тогда проявился его выдающийся ораторский дар, принесший ему именование «Златоуста». Но святитель был наделен от Господа еще и даром чудотворения: многие страждущие получали от него не только духовное наставление, но и телесное исцеление

На Константинопольском престоле св. Иоанн Златоуст пребывал с 26 февраля 398 по 16 апреля 404 года. Вся его неутомимая и самоотверженная деятельность была направлена на воспитание и исправление клира и паствы, христианское просвещение, улучшение общественных нравов, борьбу с ересями, обращение в веру инородцев в пределах империи, на укрепление Церкви. Сам он вел жизнь отшельника, сведя к минимуму собственные потребности, а все сбережения, остававшиеся от доходов, употреблял на дела милосердия.

Святитель использовал пожертвования на помощь бедным, а не на украшение храмов. Он сократил расходы на содержание епископского дома, распродал часть церковного имущества и пустил эти средства на поддержание богоугодных заведений и благотворительность, к которой привлекал многих богатых людей. К сожалению, у свт. Иоанна Златоуста было множество недоброжелателей не только во влиятельных слоях светского общества, но и среди монашества и духовенства.

Его враги выдвинули 29 абсурдных пунктов обвинения против святителя. Свт. Иоанн Златоуст был низложен и приговорен к ссылке. Он произнес последнюю проповедь в переполненном соборе, затем добровольно удалился в ссылку, но вскоре по требованию народа вернулся на престол, однако 9 июня 404 года был вновь смещен и отправлен в ссылку в Армению, где провел два года, оттуда ему пришлось поехать в Пициус (Пицунда). Не добравшись до места новой ссылки, измученный и тяжело больной святитель умер 14 сентября 407 года. «Он кончил жизнь в узах, в изгнании, под отлучением, гонимый христианами за Христа и за Евангелие, которое он благовествовал как Откровение и как закон жизни»[4]4
  Г.В. Флоровский. Восточные отцы IV века. Изд-во Белорусского Экзархата – Белорусской Православной Церкви, Минск: Харвест, 2006, с. 263


[Закрыть].

Десять лет спустя, в 417 году, имя свт. Иоанна было восстановлено в диптихах Константинопольским патриархом Аттиком, а в Александрии в 419 году св. Кириллом Александрийским. В 438 году мощи св. Иоанна были торжественно перенесены в Константинополь и помещены в храме св. Апостолов.

Обширное и разнообразное литературное наследие святителя Иоанна Златоуста представляет огромную ценность. Он стремился приблизить Библию к жизни своей паствы, показать нравственный смысл Писания, обращаясь в своих проповедях и сочинениях к самым разным богословским темам, но добродетели милосердия в его размышлениях всегда посвящено особое место – учение о милосердии святителя Иоанна Златоуста можно назвать поистине всеобъемлющим. Его беседы всегда жизненны и живы, он обращается к живым, конкретным людям и, прежде всего, учит любви. Святитель писал, что живущие в миру и служащие страждущим будут перед Богом выше отшельников[5]5
  Брендле Рудольф. Иоанн Златоуст. Проповедник, епископ, мученик. С. 31.


[Закрыть]. В беседе на Первое послание к Коринфянам свт. Иоанн говорит: «Подлинно никакой подвиг не может быть великим, если он не приносит пользы другим. Это видно из примера того, который принес талант целым и был наказан за то, что не умножил его. Так и ты, брат, будешь ли оставаться без пищи, спать на земле, есть пепел и постоянно плакать, но если не оказываешь никакой пользы другим, то не делаешь ничего важного»[6]6
  Иоанн Златоуст, свт. Беседа 25 на Первое послание к Коринфянам. // Святитель Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. 12 томов в 25 книгах. С.-Петербургъ: Изд-во С.-Петербургской Духовной Академии. 1895. Т. 10, кн. 1, с. 248


[Закрыть].

Само понятие «милосердие» в творениях святителя многогранно. Подчеркивая, что Бог есть источник и пример милосердия для человека, святитель обстоятельно и доступно разъясняет, каким образом конкретный человек может исполнять в жизни заповедь Божию: Будьте милосердны, как Отец ваш Небесный милосерд (Лк. 6, 26). Лишь милосердие Божие, являясь первоисточником милосердия в мире, сохраняет его от разрушения, спасает род человеческий и примиряет нас с Богом.

По мысли свт. Иоанна Златоуста, милосердие заложено в саму человеческую суть и природу и мы призваны Богом развивать и приумножить в себе этот дар. Наше истинное предназначение раскрывается именно благодаря исполнению дел милосердия. Кроме того, милосердие имеет важное миссионерское значение – оно должно быть отличительным свойством христианина: ведь по тому, насколько милосердны христиане, будут судить о христианстве и все остальные (По тому все узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой (Ин. 13, 35)).

Святой описывает добродетель милосердия в самых возвышенных и поэтичных образах: «Она легка и быстролетна, имеет золотые крылья и полет, услаждающий Ангелов. У нее, говорит (Псалмопевец), «крылья голубки, серебристые и с междуплечиями ее блестящими, как золото» (Пс. 67, 14). Она летает, как голубь, золотой и живой, одаренный нежным взглядом и кротким глазом. Нет ничего прекраснее этого глаза. Красив павлин, но в сравнении с этим голубем он – ворона: так прекрасна и удивительна эта птица! Она постоянно смотрит вверх и окружается великою славою Божией; она есть дева с золотыми крыльями, разукрашенная и имеющая лицо белое и кроткое; она легка и быстролетна и предстоит престолу Царскому. Когда мы подвергаемся суду, она внезапно прилетает, является и избавляет нас от наказания, осеняя своими крыльями. Богу она угодна более жертвы, о ней Он часто беседует: так она любезна Ему!»[7]7
  Там же. Беседа 32 на послание к Евреям. // Творения. Т. 12, кн. 1.


[Закрыть].

Святитель Иоанн Златоуст многократно говорит о превосходстве милосердия над многими другими добродетелями: она выше девства и поста, а молитва должна сопровождаться делами милосердия, чтобы иметь свое действие. Милосердие больше дара чудотворений.

Чтобы пояснить, насколько важно милосердие, свт. Иоанн даже сопоставляет служение милосердия со священническим служением, которое является самым святым.

Святитель подчеркивает, что в делах милосердия мы являемся соработниками Богу, в этом Он даровал нам особую честь, а Сам Господь участвует в наших делах милосердия, помогая нам – ведь все принадлежит Самому Богу, а от Него дается в дар, – собственным может быть у человека только доброе дело. Милостыню следует понимать очень широко – кроме вещественного подаяния, существует и личное служение страждущим, а также духовная милостыня: советом, утешением, сочувствием; руководство ближнего ко спасению – высшее проявление милосердия, через него человек больше всего уподобляется Богу… Здесь важно единодушие, чувство христианской общности, ответственности и взаимного попечения, сердечной заботы. Наибольшую духовную пользу приносит именно «духовная» милостыня. Поэтому христианская жизнь без милосердия и милостыни невозможна. Только путь милосердия ведет к совершенной добродетели – любви.

Лишь через милосердие может воплотиться на земле идеал христианства – единство членов Тела Христова по подобию единства Лиц Пресвятой Троицы, соединенных любовью друг ко другу. Через служение милосердия люди соединяются в братской любви как члены единого Тела Христова. В пламенной проповеди милосердия свт. Иоанн Златоуст достигает истинно мистических высот: «Хочешь ли видеть жертвенник Милосердного? Не Веселеил соорудил его и не другой кто, но Сам Бог. Не из камней, но из вещества, которое светлее неба, – из разумных душ… Жертвенник этот создан из самых членов Христовых. И тело Самого Владыки служит тебе жертвенником. Благоговей перед ним: на Теле Владычнем ты совершаешь жертву. Этот жертвенник страшнее и нового, а не только древнего жертвенника… А ты между тем почитаешь тот жертвенник, потому что он принимает Тело Христово, и унижаешь этот жертвенник, который есть само Тело Христово, и не обращаешь внимания, когда он разрушается. Такой жертвенник ты можешь видеть везде – и на улицах, и на площадях – ежечасно можешь приносить на нем жертву, потому что и здесь освящается жертва»[8]8
  Брендле Рудольф. Иоанн Златоуст. Проповедник, епископ, мученик. С. 31.


[Закрыть]… Но кто отвергает эту возможность – будет осужден Богом и лишится Царствия Небесного.

Вчитаемся в неисчерпаемо мудрые размышления святителя Иоанна Златоуста не просто рассудком, но всем сердцем, и будем стремиться следовать его наставлениям хоть в самой малой, посильной каждому мере.

Людмила Исправникова

Мы природой побуждаемся к милосердию

Случается, что иной, покаявшись, совершит многие и великие добрые дела и между тем опять впадет в грех, равносильный этим добрым делам; и этого бывает вполне достаточно, чтобы ввергнуть его в отчаяние, как будто созданное разрушено и все труды его были напрасны. Но надобно вникнуть в это и отогнать тот помысл, будто если мы не успеем наперед запасти добрых дел в мере, равной совершенным после них грехам, то ничто не удержит нас от сильного и полного падения. Напротив, добрые дела суть как бы крепкие латы, которые не попускают острой и губительной стреле сделать свое дело, но, быв сами рассечены ею, защищают тело от великой опасности. Посему отходящий туда со множеством и добрых и злых дел получит некоторое облегчение и в наказании и тамошних муках; а кто, не имея добрых дел, принесет только злые, тот и сказать нельзя, сколько пострадает, подвергшись вечному наказанию. Там будут сопоставлены злые дела с добрыми, и если последние перетянут на весах, то совершившему их немало послужат ко спасению и вред от совершения злых дел не будет иметь такой силы, чтобы сдвинуть его с прежнего места; но если первые перевесят, то увлекут его в гееннский огонь; потому что добрые дела не так многочисленны, чтобы могли устоять против сильного перевеса злых. И это внушает нам не только наше рассуждение, но и слово Божие. Ибо Сам (Господь) говорит: воздаст каждому по делам его (Мф. 16, 27). И не только в геенне, но и в самом Царстве находится множество различий: в дому Отца Моего, говорит, обителей много (Ин. 14, 2); и: иная слава солнца, иная слава луны (1 Кор. 15, 41). И удивительно ли, что (апостол), сделав различие между этими (светилами), говорит, что и там будет такое же различие, как между одною звездою и другою? Зная все это, не перестанем совершать добрые дела, не откажемся от трудов, и если не будем в состоянии стать наряду с солнцем или луною, то не будем пренебрегать местом со звездами. Если мы по крайней мере такую покажем добродетель, то и тогда можем быть на небе. [1, c. 34–35. К Феодору падшему. Увещание 1-е]

Как иудеям заповедано было славить Бога всеми музыкальными орудиями, так и нам повелевается славословить Его всеми членами: глазами, языком, слухом и руками. Это выражает Павел, когда говорит: умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего (Рим. 12, 1). Славит Его глаз, когда не смотрит бесстыдно; и язык, когда поет; и слух, когда не внимает срамным песням и клеветам на ближнего; и сердце, когда не строит козней, но источает любовь; и ноги, когда бегут не на совершение зла, а на исполнение добрых дел; и руки, когда простираются не на хищение, любостяжение и побои, а на милостыню и защиту обижаемых. Тогда человек делается благозвучною псалтирью, вознося Богу самую стройную и духовную песнь. [2, c. 558. Беседа на псалом 150]

Он (Христос – Л.И.) беседовал с учениками о непамятозлобии и учил их обуздывать гнев и не обращать много внимания на оскорбления, делаемые нам другими, говоря так: если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего (Мф. 18, 15). Когда об этом и тому подобному Христос беседовал с учениками и учил их любомудрию, Петр первоверховный в лике апостолов, уста учеников, столп Церкви, утверждение веры, основание исповедания, ловец вселенной, возведший род наш из бездны заблуждения на небо, везде пламенный и исполненный дерзновения, а лучше сказать, более любви, нежели дерзновения, между тем как все молчали, приступает к Учителю и говорит: сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? (ст. 21)? В одно время он и спрашивает, и обещает, и, еще не будучи наставлен, уже показывает усердие! Ясно знал, что сердце Учителя наклонено к человеколюбию и что тот больше всех угождает Ему, кто больше всех прощает грехи ближним и не взыскивает за них строго, он, чтобы угодить Законодателю, говорит: до семи ли раз? И потом, чтобы ты знал, что такое человек и что Бог, и как щедрость человека, до чего бы ни простиралась, в сравнении с обилием (милости) Бога, беднее всякой бедности, и что наша доброта в отношении к несказанному человеколюбию Его то же, что капля в отношении к беспредельному морю, – послушай, что говорит Христос, когда Петр сказал: до семи ли раз, и подумал о себе, будто показал великое усердие и щедрость: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз.

Иные полагают, что это значит семьдесят семь; не так однако: напротив, это без малого пятьсот, потому что семью семьдесят составляет четыреста девяносто. И не подумай, возлюбленный, что эта заповедь тяжела. Если ты простишь согрешившему в день раз, и другой, и третий, то оскорбитель твой, хотя бы был совсем каменный, хотя бы был свирепее самих демонов, не будет столько бесчувственен, чтобы опять впасть в тот же грех, но, образумленный многократным прощением, сделается лучше и скромнее. Да и ты, если будешь в состоянии столько раз оставить без внимания сделанные против тебя грехи, приобретши навык от одного, другого и третьего прощения, не почувствуешь уже труда от такого любомудрия: часто прощая, приучишься не поражаться грехами ближнего (против тебя). [3, c. 5. Беседа на притчу о должнике]

Это доказывает (множество уверовавших – Л. И.), что знамения без доброго поведения, без жизни чистой и строгой не могут спасти; а что добрая жизнь, не получающая утешения от знамений, и без их помощи, сама по себе, может с дерзновением вводить людей в Царство Небесное, о том послушай Самого Христа, Который говорит: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф. 25, 34). За что? За то, что они воскрешали мертвых, очищали прокаженных, изгоняли бесов? Нет; а за что? Вы видели Меня, говорит Он, ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня (Мф. 25, 35–36).

Никаких чудес, а все добрые дела. Таким образом, как там одни только чудеса – и тотчас наказание, потому что чудеса были без добрых дел, так здесь одни только дела, а никаких чудес – и тотчас спасение, потому что добрые дела сами по себе могут спасти тех, которые имеют их. Вот почему и этот блаженный, доблестный и дивный Лука надписал свою книгу: Деяния Апостолов, а не чудеса апостолов, хотя они совершали и чудеса. Чудеса были в свое время и прошли, а деяния во всякое время должны оказывать все, желающие спастись. А так как мы должны соревновать не знамениям, но деяниям апостолов, то он так и надписал свою книгу. Чтобы ты не сказал, или лучше – чтобы не сказали ленивые, когда мы убеждаем их подражать апостолам и говорим: подражай Петру, соревнуй Павлу, будь подобным Иоанну, последуй Иакову, – чтобы они не сказали: мы не можем, мы не в состоянии, потому что апостолы воскрешали мертвых, очищали прокаженных, апостол, обуздывая бесстыдное наше оправдание, говорит: умолкни, не возражай; не чудеса, а добрая жизнь вводит в Царство Небесное.

Итак, подражай жизни апостолов – и ты будешь иметь нисколько не меньше апостолов. Не знамения сделали их апостолами, но чистая жизнь. А что это составляет отличие апостольства и признак учеников Христовых, послушай, как Сам Христос указывает на этот признак.

Он, начертывая образ учеников своих и показывая, что составляет отличительный признак апостольства, сказал: По тому узнают все, что вы Мои ученики.

По тому, из чего? Из того ли, чтобы творить чудеса, воскрешать мертвых? Нет, говорит; а из чего? По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35). Любовь же относится не к чудесам, а к деятельности, потому что любовь есть исполнение закона (Рим. 13, 10). Видишь ли признак учеников Христовых? Видишь ли отличие апостольства? Видишь ли образец? Видишь ли начертание? Не ищи же ничего более. Сам Владыка изрек, что любовь отличает учеников Его. Итак, если ты имеешь любовь, то ты стал апостолом и даже первым из апостолов.

Хочешь ли узнать то же и из других мест? Христос, беседуя с Петром, сказал: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? (Ин. 21, 15)? А для получения Царства Небесного ничто не может сравниться с тем, как если мы окажемся любящими Христа так, как должно любить Его. Потом Он показал и признак. Какой же именно? При каких делах мы можем любить Христа больше апостолов? Мертвых ли воскрешая или совершая другие какие-либо чудеса? Нет; но что совершая? Послушаем самого предмета любви – Христа. Если ты, говорит Он, любишь Меня больше, нежели они, паси агнцев Моих. Вот и здесь одобряется деятельность, потому что заботиться о других, сострадать, предстательствовать, не искать своего, но всего того, что должен иметь пастырь, все это относится к деятельности, а не к чудесам и не к знамениям. Но апостолы, скажешь, за чудеса сделались такими? Нет, не за чудеса, а за жизнь, и ею особенно они просияли. Поэтому Христос и говорил им: так да светит свет ваш пред людьми, чтобы видели люди не чудеса, но ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 16). Видишь ли, как везде блистает деятельность, одобряется жизнь добродетельная? [3, c. 67–68]

Cветильник светит не для себя самого, но для находящихся во мраке; и ты – светильник, не для того, чтобы ты один пользовался светом, но чтобы руководил заблудшего. Что пользы в светильнике, если он не светит находящемуся во мраке? Что пользы и в христианине, если он никому не приносит пользы, никого не руководит к добродетели? Также соль не себя только поддерживает, но укрепляет и сгнивающие тела, не допускает им портиться и погибать. Так точно и ты: если Бог сделал тебя солью духовною, то поддерживай и укрепляй гниющие члены, т. е. беспечных и нерадивых из братий, и, избавив их от беспечности, как бы от некоторой гнилости, соедини с прочим телом Церкви. Потому Он назвал тебя и закваскою (Мф. 13, 33): закваска не себя заквашивает, но прочее смешение, великое и безмерное, хотя сама она мала и незначительна. Так точно и вы: хотя вы и малы числом, но будьте велики и сильны верою и усердием по Богу. [3, c. 167. Беседа на слова апостола: если враг твой голоден, накорми его (Рим. 12, 20), и о злопамятстве]

Мы сказали, что милостыня есть искусство, которого училище находится на небесах, а учитель не человек, но Бог. Потом, исследуя, что можно назвать искусством и чего нельзя, перешли к занятиям суетным и искусствам вредным, между которыми упомянули и об искусстве делать обувь. Вспомнили ли? Итак, займемся и теперь тем, о чем говорили тогда, и покажем, почему милостыня есть искусство, и притом лучшее всех искусств. Если дело искусства состоит в том, чтобы доставлять какую-либо пользу, а полезнее милостыни нет ничего, то очевидно, что она есть искусство, и притом лучшее всех искусств. Она не обувь нам делает, не одежду доставляет, не дома бренные созидает, но жизнь вечную уготовляет, из рук смерти исхищает, и в той, и в другой жизни прославляет, и созидает нам жилище и вечные чертоги на небесах. Она не дает погасать нашим светильникам, ни являться нам на брак в нечистых одеждах, но омывает их и делает чище снега: Если будут грехи ваши, как багряное, как снег убелю (Ис. 1, 18); она не попускает нам впасть туда, где находится (евангельский) богач и слышать страшные глаголы, но ведет нас на лоно Авраама. [7, c. 539. Беседа 52 на св. Матфея евангелиста]

Христос, как Он всегда поступает, исправляет слушателя не только представлением награды, предназначенной добрым, но и наказания, угрожающего злым. Поэтому и присовокупил: если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов (Мф. 24, 48–51)… Что Господь не медлит, послушай Павла, который говорит: Господь близко. Не заботьтесь ни о чем (Флп. 4, 5–6); и: Грядущий придет и не умедлит (Евр. 10, 37). Но внимай дальнейшим словам и примечай, как часто Христос напоминает о неизвестности дня, показывая тем, насколько эта неизвестность полезна для рабов и способствует их пробуждению ото сна. Что ж, если некоторые не извлекли из этого никакой пользы для себя? И другие спасительнейшие средства иным не принесли пользы. Господь не оставляет, однако, Своего дела… Предмет Его попечения составляет то, чтобы мы непрестанно бодрствовали; и так как мы ослабеваем всегда во время счастливой и покойной жизни, а от несчастий наиболее укрепляемся, то Он непрестанно и внушает нам, что когда мы бываем покойны и беззаботны, тогда и являются бедствия. И как выше показал это через Ноя, так и здесь говорит: когда раб тот упивается, когда буйствует, тогда и наказание ему готовится ужасное. Но будем внимательны не только к наказанию, ему определенному, но рассмотрим еще и то, не так же ли и мы поступаем, хотя и не замечаем того? И действительно, такому неверному рабу подобны имеющие деньги и не помогающие бедным. Ведь и ты только распорядитель своего имущества, точно так же, как и служитель церкви, распоряжающийся ее стяжанием. Как последний не имеет власти расточать сокровищ, даруемых вами в пользу бедных, по своей воле и без разбора, потому что они даны на пропитание бедных, так и ты не можешь расточать своих сокровищ по своей воле. Хотя ты получил родительское наследство и таким образом все имущество составляет твою собственность, однако, все оно принадлежит Богу. Если и ты требуешь, чтоб имуществом, данным тобой, распоряжались соответственно твоему назначению, то неужели думаешь, что Бог Своей собственности не востребует от нас с большей строгостью, но оставит без внимания, когда она расточается без всякой пользы? Нет, не может этого быть, не может. Он для того и вверил тебе богатство, чтобы ты давал другим пищу в надлежащее «время». Что значит давать в надлежащее «время»? Давать бедным, алчущим. Как ты поручаешь распоряжаться имением подобному себе рабу, так и Богу угодно, чтобы ты употреблял это имение должным образом. Поэтому хотя Он и может лишить его тебя, но оставляет его у тебя для того, чтобы ты имел случай обнаружить свою добродетель. Он поставил всех во взаимной нужде для того, чтобы любовь одного к другому тем сделать более пламенной. Но ты, получив от Бога, не только не даешь, но еще бьешь тех, кому следует давать. А если уже и не давать – преступление, то какое будет помилование тому, кто бьет? [7, c. 779. Беседа 77 на св. Матфея евангелиста]

Ты не для того получил имущество, чтобы роскошествовать, но чтобы творить милостыню. Это имение твое ли собственное? Оно принадлежит бедным, а тебе только вверено, хотя бы это было наследство отцовское, хотя бы было приобретено честными трудами. Неужели Бог не мог его отнять у тебя? Но Он не делает этого, доставляя тебе возможность быть щедрым по отношению к бедным. И заметь, как Христос во всех притчах обличает тех, которые не употребили богатств своих на пропитание бедных. Так и девы не за то осуждаются, что они похищали чужое, но за то, что не уделяли от своего; и зарывший талант свой не был также лихоимцем, но только не удвоил его; и те, которые презрели алчущих, не за то наказываются, что они завладели чужим, но за то, что не расточили своего, подобно как и упомянутый раб. Пусть же заметят это те из нас, которые угождают чреву и расточают на пиршества богатство, нисколько не принадлежащее им, но бедным. Не думай, чтобы то, что по человеколюбию Божьему велено тебе раздавать как бы свою собственность, было и действительно твое. Тебе Бог дал заимообразно для того, чтобы ты мог употреблять с пользой. Итак, не почитай своим, когда даешь Ему то, что Ему же принадлежит. Ты когда кому-нибудь даешь заимообразно денег с тем, чтобы он воспользовался ими для приобретения какой-либо выгоды, никогда не скажешь, чтобы эти деньги были его. Так и Бог дал тебе богатство с тем, чтобы ты им купил небо. Не делай поэтому Его бесконечного человеколюбия основанием к проявлению твоей неблагодарности. Размысли о том, как желательно иметь средство, которое бы после крещения разрешило грехи наши. Если бы Господь не сказал: сотвори милостыню, то, сколько бы людей сказало: о, если бы пожертвованием имения можно было избавиться от угрожающих нам бедствий! Когда же это сделалось возможным, то, наоборот, остаются в нерадении. [7, c. 780–781. Беседа 77 на св. Матфея евангелиста]

Всю благость Господа к нам ни познать, ни изъяснить невозможно; я же скажу главное из того, что мы знаем. После такого преслушания, после столь многих грехов, когда сила греха овладела всею вселенною, когда роду человеческому надлежало потерпеть самое жестокое наказание, совершенно погибнуть и самому имени его изгладиться, тогда Бог и оказал нам величайшее благодеяние – Он предал на смерть Единородного Своего за врагов, отступивших, отвратившихся и ненавидевших Его, и чрез Него примирил нас с Собою, и обещал даровать нам Царство Небесное, жизнь вечную и бесчисленные блага, которых не видел глаз, не слышало ухо и которые не приходили на сердце человеку (см. 1 Кор. 2, 9). Что может сравниться с этою попечительностью, человеколюбием, благостью? Поэтому и Сам Он говорит: Но как небо выше земли, так путь Мой выше путей ваших, и мысль Моя выше мыслей ваших (Ис. 55, 9). И кротчайший Давид, рассуждая о человеколюбии Его, говорит: как высоко небо над землею, так велика милость [Господа] к боящимся Его; как далеко восток от запада, так удалил Он от нас беззакония наши; как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его (Пс. 102, 11–13), и даже еще более, чем отец, но мы не знаем другого лучшего примера высочайшей любви. Выше этого пример представил Исаия, указав на мать, которая гораздо больше отца бывает привязана к детям. Он говорит так: забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя (Ис. 49, 15), показывая этим, что милосердие Божие выше естественной привязанности. Так говорили пророки; а Христос, беседуя с Иудеями, сказал: если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7, 11), выражая этими словами не что иное, как то, что насколько отличается добро от зла, настолько Божия попечительность отличается от родительской. Но не останавливайся на этом, а проникай умом еще далее. Это сказано применительно к твоему пониманию; между тем, у Кого премудрость и благость беспредельны, у Того и человеколюбие таково же. [1, c. 176–177. Слово 1-е к Стагирию]

Обнови себя покаянием. Можно ли, скажешь, спастись покаявшемуся? Вполне возможно. Хотя бы я всю жизнь провел в грехах, но, если покаюсь, спасусь? Конечно. Чем это может быть доказано? Милосердием твоего Владыки. Разве я надеюсь на твое покаяние? Разве твое покаяние может, в самом деле, очистить такие скверны? Если бы одно только покаяние было, тебе действительно следовало бы бояться; но так как с покаянием соединяется Божье милосердие, а для божественного милосердия меры нет и нельзя изречь словом Его благости, – твоя злоба имеет меру, а у врачевства нет меры; твоя злоба, какова бы ни была, есть злоба человеческая, а человеколюбие Божье неизреченно, – то надейся, что оно преодолеет твою злобу. Подумай, может ли упавшая в море искра светиться? Как мала искра в отношении к морю, так ничтожен и грех в отношении к милосердию Божьему, да и не так, а в гораздо сильнейшей степени, потому что море, как бы оно велико ни было, все же имеет пределы, а Божье милосердие безгранично. [2, с. 375–376. Беседы о покаянии. Беседа 8]