Текст книги "Да будет день!"

Воспоминания о детстве

Там, в детстве

 
Я не знаю, сколько мне отпущено
Дней, недель, а, может, всё же лет…
Детство вспоминаю – жизнь под кущами.
Жаль, не взять туда уже билет.
 
 
Как родник с водою сладкой под обрывом,
Ивовой лозою оплетён,
Память детская хранит в душе обрывок
Уходящих в прошлое времён.
 
 
Помню первый запах детства—рая:
Аромат «Герцеговины Флор».
Их курила по соседству тётя Рая,
Не щадя сердечный свой мотор.
 
 
А по праздникам пекли на кухне «манник»,
Что вкусней сегодняшних тортов.
Пах счастливым детством он, и в манну
Превращался возле наших ртов.
 
 
А потом была деревня и раздолье
Летних пёстро—красочных лугов.
Дом – не «угол», а многоугольник, —
Самый тёплый и родной из всех «углов».
 
 
Я тогда во сне ещё летала —
То ли дух был невесом, а то ли плоть.
А теперь душа тяжёлой стала:
Крылья мельничные – хлеб земной молоть.
 
 
В детстве том остался чемоданчик.
Он же – и шкатулка—кошелёк.
Простотою с виду лишь обманчив,
Был загадочен, как первый мотылёк.
 
 
В нём хранились детские «секреты»:
Бусы, фантики, осколочки стекла.
Через стёклышки я вглядывалась в лето:
Жизнь калейдоскопом там текла.
 
 
На рыбалку с марлей и дуршлагом
Мы ходили мелюзгу ловить.
Я тогда не знала о ГУЛАГе,
И считала: вечно буду жить.
 
 
Там мальчишки вырыли блиндажик,
Серный камень заменял искрой свечу.
А какие летом там пейзажи!
В зимнем сне над ними, может, пролечу.
 
 
В дождь грибной девчонкой босоногой
Приносила с луга горсть опят.
Запах райский был у них, ей—Богу,
Осенял меня с макушки и до пят.
 
 
По оврагам там росли ромашки,
Их крупнее и красивей больше нет.
Не принцессой, чаще замарашкой
Выглядела я почти шесть лет.
 
 
По деревьям лазала мартышкой,
Был бурьян для пряток, словно лес.
А когда прочла впервые книжку,
Мне открылся книжный мир чудес.
 
 
В детстве быстро высыхали слёзы.
Там иду я в плюшевом пальто.
Всё менялось: люди, песни, грёзы,
Не меняется во мне лишь время то.
 
 
Там черёмух мощные деревья,
Речка там щедра на окуней…
Есть на карте лет моя деревня:
Детство золотое имя ей.
 
   

Вчера в городе детства

 
У русского не как у всех, Ивана—мужика,
А у меня, что дочь Ивана, – и подавно.
Сказал знакомый: видел майского жука.
Я счастлива: жук майский! Ах, как славно!
 
 
Уж изумруд листвы вовсю пленяет нас —
Берёт в полон глаза он, чувства, душу.
И у хозяек на окне быстрее бродит квас,
И на концерты соловьёв настраиваем уши.
 
 
Весна. Мы выбрались к родне на шашлыки.
Дымил мангал, на углях спело мясо.
Сиамский кот натачивал клыки,
А мы точили на веранде лясы.
 
 
………………………………………………..
Попала в город детства я вчера.
Как повезло, что в нём родня осталась.
Мне вспомнить детство подошла пора
И посмотреть, что с городом тем сталось.
 
 
Стоят с облезлой штукатуркою дома,
Хотя местами есть и новостройки
(Не молодела с возрастом и я сама).
Лишь вывески ярки – приметы перестройки.
 
 
Всё та же пыль, и памятник – Ильич.
Не «бровеносец», а тот, первый, нехристь Ленин.
А рядом храм, в который нёс кулич
Святить народ. Я стала на колени
 
 
Не перед церковью, не перед Ильичом,
А чтоб запечатлеть ту двойственность на плёнку,
А также школу бывшую, в которой кирпичом
Часть окон заложили и куда ребёнком
 
 
Ходила я, чтоб знанья получать,
И с завистью смотреть через забор на Пасху,
Что верящие в Бога отмечать
Пришли, благословенье получить и ласку.
 
 
А нам достались флаги и значки:
Звезда и Ильичок в кудрях в кружочке.
Всю жизнь раскосы были не глаза – очки.
И как я рада, что Господь расставил точки
 
 
Над всеми «-измами» и идолами их.
Не надо в храм теперь смотреть через заборы.
И конспектировать не нужно лживых книг.
А можно в церкви слушать Ангельские хоры.
 
 
От идола до церкви – метров сто.
Как жаль, не довелось пройти ещё их в детстве.
Как жаль, что пьедестал нам заменял престол.
Но пережили ересь Заповедей десять.
 
 
Открыты нынче в церковь нам врата.
Над входом – Лик Иоанна Богослова.
«Христос Воскресе!» – птицею со рта
Слетает к нам Божественное Слово.
 
   

Воспоминание о детстве

 
Я помню, как пахла посылка из детства
С урюком, лимоном, сушёной хурмой.
Ах, этот настой! И мне некуда деться —
Он в детстве остался и – вечно со мной.
 
 
Посылка от папы и мамы, от моря,
Посылка от счастья, от жизни иной,
Где только восторг и ни капли нет горя,
Где воздух сладчайший пьянит, как вино.
 
 
Там волны играют блестящею галькой.
И время на миг возвращается вспять…
Стою я на кухне. Картинки на кальке
Мозгов. Мороз за окном двадцать пять.
 
   

Искусство. Творчество. Красота

Встреча с прекрасным

 
Как долог путь к искусству. Я его прошла.
Мне обещали встречу с ним во время оно.
Как бабочку, с надеждою пасла,
Я предвкушенье чуда в трубке телефона.
 
 
И вот звонок – судьбы звенит сигнал.
Он голосом звучал художницы Ирины.
Был праздник города в тот день – «базар—вокзал».
Чужие звали, мне не надо, я шла мимо.
 
 
Мне праздники свои лишь по нутру.
Я их в душе своей вынашиваю нежно.
Они – как солнца свет сквозь шторы поутру,
Как долгожданно—неожиданный подснежник.
 
 
Звонок раздался, так как час его настал,
Он предугадан был течением событий.
С собой беру я свой нехитрый капитал —
Стихи и фото – с красотою плод соитий.
 
 
Автобус полз, в нём с «капиталом» в рюкзаке
Я обливалась пóтом, не учтя погоды.
Плюс грел рюкзак в зажатом кулаке:
Компактно в нём мои лежали годы —
 
 
Часть в снимках отразившись, часть – в стихах.
Я ехала одна к прекрасному на встречу.
Дорога к чуду не была отнюдь тиха:
На площади у Ленина звучали чьи—то речи.
 
 
Там микрофон про город что—то лгал
И призывал сограждан к долгу и свершеньям.
Но от толпы дорога не была долга,
И фарс на площади её был завершеньем.
 
 
По лестнице с непраздничным амбре
Взошли мы в мастерскую, что «на крыше»,
Внизу толпы оставив шум и сивый бред,
Реальность принимая ту, что выше.
 
 
Я погружалась в зазеркальные миры —
Плыла душа по облакам—полотнам,
Где, постигая дух фантазии игры,
Сама становишься в какой—то миг бесплотной,
 
 
Сливаясь с образом воздушным на холсте,
Проникнув в суть его, фактуру, цвет и запах,
И за виденьями уже не замечая стен.
Когда б спросили, не нашла б, где юг, где запад.
 
 
Пространства—времени я пребывала вне,
Но всё прекрасное в земном имеет точку.
Я ухожу, неся подаренные мне —
Час чуда и ещё – фигурку Ангелочка.
 
   

***

… Опять «веники» припёрли из парка,

опять мусор выносить.

Из разговора

 
Затем и собирала я букеты,
И отвоёвывала их у комаров и ос,
Чтоб на столе волшебствовало лето
И радовало глаз и чуткий нос.
 
 
А ты предвидишь – снова будет «веник»
И мусор от увядших лепестков,
Но в жизни красота – всегда мгновенье.
Она – как бы мираж среди песков
 
 
Зыбучих повседневности и быта,
Колючек, саксаулов суеты.
Она – как жизнь – была и вот забыта.
Но что есть жизнь, коль нет в ней красоты?!
 
   

***

 
Пришла на выставку. Увидевши картины,
Услышав флейту, расцвела душа,
Недавно выбравшаяся из тины,
Где жизнь не стоит и паршивого гроша.
 
 
Увидела: не всех ещё трясиной
Меркантилизма затянуло вглубь, на дно.
Художник жив, его душа – картина,
А пища – вдохновение одно.
 
 
Смотрела на полотна. Звуки флейты
Баюкали, былого боль глуша:
Не плачь, душа, о прошлом не жалей ты,
Смотри, как жизнь в полотнах хороша.
 
 
Она всё та ж, и всё—таки другая, —
Привычкой глаз, как катарактой, замутнён.
Здесь красота – воспоминанье рая —
Не ведает пространства и времён.
 
 
Её лишь научиться надо видеть,
Взяв непосредственность ребёнка, простоту.
Нас можно обокрасть, и оболгать, обидеть,
Но не отнять у жизни красоту.
 
   

В мастерской «На крыше» (1)

И.Бирюковой

 
В твоих полотнах – образ чувства,
Что вдохновением зовётся.
Созвучно мне твоё искусство —
Струною каждой отзовётся
 
 
Душа на красок сочетанья
Воздушно—матово—жемчужных.
Их не постичь: сие есть тайна.
А тайну раскрывать нам нужно ль?..
 
 
Здесь свет играет на свирели.
Цветы питаются тем светом.
А вот как будто птичьи трели
В кустах сирени. Это… Это
 
 
Непостигаемое нечто
Умом. Но чувствами – пожалуй.
Здесь так легко ложится вечность
На вдохновения скрижали.
 
   

В мастерской «На крыше» (2)

И.Бирюковой

 
В мастерской твоей пахнет краской,
И над дверью в рядок – холсты.
Оживают на них цветосказки,
Что на крыше придумала ты.
 
 
Как птенцы из яйца, Арлекины
Вылупляются – два близнеца.
Мир границ и деталей покинут —
Только цвета игра без конца.
 
 
Тут Венеция вся голубая,
Экзотических видов цветы
Или яблоки, будто из рая,
Где с мольбертом их видела ты.
 
 
А когда снова сходишь на землю,
Где деревья в пыли и кусты,
Отраженью небесному внемля,
Контур кущ различаешь в них ты.
 
 
Здесь, «на крыше», легка атмосфера,
А реальности смутны черты.
Здесь иные пространства и меры
На холстах узаконила ты.
 
 
Вдохновенье здесь зримо, поверь мне.
Облекаются плотью мечты.
Кто—то перья оставил под дверью.
Может, Ангел то был, не коты?..
 
   

***

 
Всё. Баста. Завязала с фотографией.
Нет денег лишних, покупать чтоб плёнку.
Не оскудеет и без фото биография.
Но… как я вспомню про забавного котёнка,
 
 
Лежащего вальяжно на асфальте?
Букет, пронизанный июньским чудным светом?
Собаку, показавшую мне сальто?
Луга, и лес, и небо в речке летом?
 
 
А как же радуга? Её я прозевала
О прошлом годе. Мыслила застать бы.
Природа столько шансов мне давала.
Могу ль неблагодарною к ней стать я?
 
 
Цветут люпины, колокольчики, ромашки.
И цапля в небе, а в руках – синица.
Пора мне, знаю, урезать свои замашки.
Но это лето мне уж не приснится…
 
   

***

 
Я посажу в заветном месте вербу,
И куст смородины, и что—нибудь ещё.
И буду жить с надеждою и верой,
Пока Господь свой не предъявит счёт.
 
 
Успел бы глаз запечатлеть все краски
Земных цветов, закатов, радуг, вод.
Пусть говорят про рай, что это сказки,
Но вот же он, ужель не видишь, вот!
 
 
Всё, что прекрасно, в том есть отблеск рая.
Чуть погоди: сады распустят цвет.
В душе такая будет радость неземная!
И пусть мне говорят, что рая нет.
 
   

Букет

 
Мне жаль, что лишь в душе художник я.
Когда смотрю, как высвечены солнцем
Цветы в букете – пёстрая семья —
Душа моя сама цветком к ним клонится.
 
 
Ночной фиалки так пленяет аромат —
Влюбленных спутник, романтических свиданий.
И формами и красками богат
Букет цветов, букет любви преданий.
 
 
Пион раскрыл свой цвет звездой в ночи.
Шиповник в пачке бальной – словно снится.
Ромашка жёлтый глаз открыла и молчит,
Слегка подрагивая белыми ресницами.
 
 
Вот колокольчик протянул свой синий клюв,
И солнечную язычком вкушает пищу.
Когда меняю воду им, шиповник: «Уколю!» – Предупреждает, мои пальцы ищет.
 
 
Он – недотрога, и людских не терпит рук
И носа наглого, простите, не выносит…
Я понимаю, что цветам плохой я друг.
Оправдываясь: всё равно ведь скосят.
 
 
А нет – увянут, месяц – будто жизнь,
Пожухнут, потемнеют, огорошив
Своею неприглядностью – мир лжив! —
И львиный зев и для мышей горошек.
 
 
А так хотя б мгновенье красоты
Иссиня—жёлто—розово—пурпурной
Подарят мне чудесные цветы.
Их красота не поглотится урной, —
 
 
Она, как образ памяти, во мне жива:
Цветы в ней так же удивительно—прекрасны.
Я этой красотой дышала и жила,
И рядом с нею не казалась жизнь напрасной.
 
 
И всё ж мне жаль, что не художник я:
Букет увянет, красоты в тот день убудет,
А так хотелось вам дарить её, друзья,
И сохранить для тех, кто после в мире будет.
 
   

***

 
Лежат в шкатулке камешки цветные.
Ценны не сами по себе, но – для меня.
Своё тепло они мне дарят, как живые,
В них столько света переливов и огня.
 
 
Здесь родонит: он тёпл и томно—розов,
Вот бирюза – небесная слеза.
А это кварц – роса в ложбинках розы.
А вот нефрит – русалочьи глаза.
 
 
Янтарь златой хранит частичку солнца,
От многих защитит болезней, бед:
От зоба, кашля и простудного прононса,
И счастьем одарит удачи и побед.
 
 
Хрусталь прозрачен – тайный камень—призма,
Связующее космоса звено.
Есть сердолик – хранит от катаклизмов,
И аметист, чтоб в меру пить вино.
 
 
Вот слёзы нимф – морских печальниц – жемчуг,
А это – майский зелень—малахит,
Врачует от тоски он и от желчи,
Изводит неудачи и бронхит.
 
 
По—своему мне каждый камень близок,
Но ближе всех сегодня лазурит.
Чтоб мир не потускнел от жизненных коллизий,
Он мне о небе синим цветом говорит.
 
   

Времена года и настроения

Предчувствие весны

 
На решётке оконной сверкает солнце.
Птичка долбит замазку – еду.
И зимы—то осталось – на самом донце,
А весна придёт, «прощай» скажем льду.
 
 
И на север уйдут холода—морозы,
И растает сугробов сине—белая грусть.
И начнутся весенние метаморфозы.
А что слякоть пойдёт – ну, и что, и пусть.
 
 
Что с того, что весною слякоть, —
Только б солнышко припекло.
Мне по прошлому снегу не плакать:
Насмотрелась уже через стекло.
 
 
Я на толстой подошве ботинки
Лишь обую и – в путь по весне!
Заиграют цветами картинки,
Те, что снились мне в зимнем сне.
 
 
Брызнет каплей лазурной подснежник
И растопит в груди снежный ком.
Подмигнёт на пригорке прибрежном
Мать—и–мачеха жёлтым глазком.
 
 
В пух цыплячий оденутся ивы.
Краски рая прольются в сирень.
Ах, как будет кругом красиво!
Ах, скорей бы настал ясный день!
 
 
Будут люди готовиться к Пасхе:
Окна мыть и душою светлеть,
Чтобы в них милосердный наш Пастырь
Мог бы сверху с любовью смотреть.
 
   

***

 
Лето соткано из света,
Солнца, неба и цветов.
Как приятно видеть это
После белых зимних снов.
 
 
…………………………………
Майский дождь омоет землю,
Почки лопнут на кустах,
Я зелёной песне внемлю
С благодарностью в устах.
 
 
В небе радугу развесив —
Как врата цветные в рай, —
Входит благостною вестью
К нам весна в родимый край.
 
 
Всё согреет, всех украсит,
Всем по—птичьему споёт.
Божий мир опять прекрасен.
Вот и лето настаёт.
 
 
Лето соткано из света,
И поры счастливей нет.
Дай, Господь, мне видеть это
Ещё много—много лет.
 
   

***

 
Сегодня зацвели герань, цикорий, мальвы,
И «кудри царские» оранжевым огнём
Горят средь зелени. Как лета жаль мне,
Что всё же кончится, и я останусь в нём
 
 
Со всем тем трепетным пред летом удивленьем,
И счастьем солнцем осиянных дней,
И чудесами, что «по щучьему веленью»
С такою щедростью дарило лето мне:
 
 
То новый цвет, то новый звук и запах…
И колокольчик в парке радостью звенит.
Восток милей мне летом больше, а не запад,
И солнце моё входит лишь в зенит.
 
   

***

 
Болтается купальник на верёвке, —
Уходит в прошлое купания сезон.
Изношены до дыр уже кроссовки,
И скошен не единожды газон.
 
 
Уходит лето, а за ним приходит
Не столько осень, сколько всё же грусть,
И мыслями моими верховодит,
И не противлюсь я: приходит, ну и пусть.
 
 
Приму я грусти ранние признанья, —
Она прозрачна, как осенняя река.
Не избавляют мудрость от неё, ни знанья,
Накопленные разумом в веках.
 
 
Прохладной свежестью из форточки потянет.
Всё реже будет солнышко светить.
Цветок последний на лугу увянет.
Уходит лето, как тут не грустить…
 
   

***

 
Сентябрь настал в природы пёстром крае.
Он сорит золотом в преддверии зимы.
На юг потянутся неспешно птичьи стаи.
От холодов к югам бы подались и мы, —
 
 
Да нé дал Бог ни крыльев и ни денег:
Так легче душ бескрылых немощь познавать.
Он землю в белое к зиме для нас оденет,
Чтоб было чище и светлее зимовать.
 
 
Осенний воздух, как всегда, горчит от дыма, —
То дым иллюзий, что горят в кострах листвы.
И в путь осенний, неисповедимый,
Птиц проводив, отправлюсь я, увы…
 
   

***

 
Я с каждым годом всё трудней
Переживаю холод зимний,
И вереницу длинных дней,
И впечатлений бледных иней.
 
 
Ни чтенье вялое газет,
Ни в цвете теле—мельтешенье
Не сводят скуку дней на нет
И не приносят утешенья.
 
 
Чтобы занять свой праздный ум,
Я опустилась до кроссвордов.
Впасть в спячку мне мешает шум.
Сижу, как пёс с унылой мордой,
 
 
На поводке у холодов,
Сугробов снежных и морозов,
И жду гармонии ладов,
Что зазвучат средь скучной прозы.
 
 
Сигнал весне подаст капель
Настойчивой и звонкой нотой,
Ну, а когда придет апрель, —
Мы распрощаемся с зевотой:
 
 
Народ потянется в сады,
В леса, на речку, на плотину —
К источникам «живой воды», —
Забросив быт с его рутиной.
 
 
Прогулки с лёгким рюкзачком,
Общенье с матерью—природой…
Как хорошо – души сачком
Ловить, как бабочку, погоду!
 
   

***

 
Земля свои показывает фокусы,
Прогревшись солнцем, пробудясь от сна:
Возникли и цветут подснежники и крокусы. —
Подарки дарит нам волшебница—весна.
 
   

***

 
Жара. Пчела стремится к сотам.
И пух летит в глаза и в нос.
Жара и в розницу и оптом,
И на прохладу вырос спрос.
 
 
Цветёт акация у дома,
И липа набирает цвет.
И в теле – летняя истома,
И ранний сладостен рассвет.
 
 
Июньский кот в лохматой шкуре
Лениво дремлет целый день,
Поест, спросонок помурмурит,
И снова – в коридор иль в тень.
 
 
И в ожидании зарплаты
И долгожданных отпусков,
Мы ставим наскоро заплаты
На душу – лета из кусков.
 
   

***

 
Что дождь? – Явление природы.
Вода, небес холодный душ.
Но почему ж так сильно от погоды
Зависит состоянье наших душ?
 
 
Как свет и тень меняют настроенье!
Когда не видно солнца из—за туч,
Способен сердца изменить биенье
Пробившийся сквозь сумрак слабый луч.
 

После холодных дней июля

 
Вернулось снова лето к нам, а осень
С приходом пусть немного подождёт.
Её повременить ещё попросим,
Хоть знаем, с неизбежностью придёт.
 
 
И у неё припасены сюрпризы:
Плодов разнообразие и вкус,
И золото листвы, как в церкви ризы,
И стаи птиц – мечты людской искус.
 
 
В бутылях бродят, созревают вина
Из местных «изабелл», из тёрна, слив,
Чтоб скрасить дней пожухлую рутину,
Чтоб организм к зиме был терпелив.
 
 
Готовлю исподволь себя к терпенью,
И книги – пищу – загодя уму.
Пока же летних птиц я слышу пенье,
И осень торопить мне ни к чему.
 
   

***

 
В этот вечер, промозгло—туманный,
В расплывчатом свете огней,
Представляется жалким обманом
Всё, что жизнь и что связано с ней.
 
 
Редкий путник. Промокшие ноги.
Капель блеск, крики галок в лесу,
След машины на грязной дороге, —
В этот вечер с собой унесу.
 
   

***

«Люблю отчизну я, но странною любовью…»

М.Ю. Лермонтов

 
Пришла зима. А с ней – пурга—метель.
Зарозовели щёки от мороза.
И белая крутнулась карусель,
Неся привычные досады и угрозы.
 
 
Застыла жизнь в деревьях и кустах.
Сковало реку ледяным покровом.
Сквозняк гуляет в бывших людными местах.
Одно спасенье – под домашним кровом.
 
 
Залечь бы с книгою хорошей на диван,
Но что—то поскучнели разом книги.
И что в них, в книгах? – Слов игра, обман.
Воображенья плод, а, фигурально, – «фиги».
 
 
А включишь радио – источник новостей, —
Пугнёт то катастрофою, то взрывом.
И обсуждая темы слухов и вестей,
Мы шутим о себе невесело, с надрывом.
 
 
И первою приходит мысль – сбежать.
Куда? Зачем? И кто нас ждёт, «совковых»?
Нет рая на земле. Нам остаётся ждать,
Как приговора узник ждёт в оковах.
 
 
Лишь милость Божия дарýет нам покой, —
Его искать напрасно в странах дальних.
Наш крест – любить свою страну такой
Любовью странною. Исход любви – летальный.
 

***

 
Слава Тебе, Господи!
Дожили до весны!
Будто бы сбываются
Сладостные сны.
 
 
Сны опять сбываются:
На дворе теплынь.
Холод забывается
И души полынь.
 
 
Травки тянут к солнышку
Стебли—лепестки.
Птички чистят пёрышки.
Проснулись мотыльки.
 
 
Голубой подснежник
Светит тут и там.
В сердце зреет нежность
К людям и котам.
 
 
Кот обнюхать ветку
Томно подойдёт.
Глазки, как конфетки,
И во взгляде – мёд.
 
 
Ловкая синичка
Семечку крадёт.
Засвистели птички:
К нам весна идёт!
 
 
Кустикам фиалковым
Радуется глаз.
Хорошо бы, дай—то Бог, —
Не в последний раз.
 
   

***

 
Июль. Рассвет. С утра слова легки,
Как облака; слагаются в стихи.
И так же, как они, причудливо сплетаются
И в небе незаметно растворяются…
 
 
Вот поднимается над речкою туман.
Свистит пичуга, и собака где—то лает.
Не день, а просто сказочный обман!
И солнце, нестерпимо яркое, пылает.
 
 
«Макушка лета» радует теплом.
И земляникой пахнет рынок, и грибами.
И среди водорослей правя путь веслом,
По лету лодка жизни проплывает.
 

Осеннее

 
Бродила, впитывая осень.
Трав выцветающий ковёр
Теперь уже никто не скосит,
И падает созревший тёрн.
 
 
В аллеях непривычно пусто.
Желты, прозрачны тополя.
Летит листва, и ею густо
Усыпана вокруг земля.
 
 
Как бледен цвет осенней мальвы.
Краснеют яблоки в окне.
И уходить отсюда жаль мне —
Ведь часть меня в осеннем дне.
 

Осенью по Набережной
от дома до работы

 
Голубое небо,
Синяя река.
Колесницей Феба
Смяты облака.
 
 
Мост висит подвесный.
Бегуны бегут.
В день такой чудесный
Чувства сами лгут.
 
 
Чёрный кот с обрыва
Смотрит, щурясь, вниз.
Воробей крикливый
Прыгнул на карниз.
 
 
Рядом у дороги
Валят старый дом, —
Уношу я ноги:
Пыль стоит столбом.
 
 
Редкий лист в аллее
Средь нагих ветвей.
А вдали желтеют
Маковки церквей.
 
 
Пролетит ворона,
Крылья распластав.
Под худую крону
Сяду я, устав.
 
 
Суету, разлуки,
Всё забыв, гляжу.
Не изведав скуки,
Долго так сижу.
 
 
Но темнеет небо,
Гаснут лес, река,
Колесница Феба
Скрылась в облаках.
 
 
Всё вокруг линяет,
Дождь на берегу.
Ветер подгоняет.
Я почти бегу.
 
 
Вот фонарь разбитый,
Мостик и гранит,
Чей—то знаменитый
Бюст на нём стоит.
 
 
Дальше – остановка.
Мимо, вся дрожу.
Дверь. Застряв неловко,
В здание вхожу.
 
 
Здесь темно и сухо,
И покой разлит.
Сонная старуха
На часах сидит.
 
 
Лестницей ажурной
Наверх поднимусь.
Комплимент дежурный
Вспомню и споткнусь.
 

…………………………

 
Ах, какое небо
Было и река!
Миг ушел, как не был,
Утонул в веках…
 

***

 
Природа стоит, ни жива, ни мертва,
Застыв в ожидании близкого солнца.
Спит в почках, как будто царевна, – листва,
И ждёт, когда соки в движение тронутся.
 
 
И корни напоит, оттаяв, земля,
И птицы засвищут в преддверье бессонницы,
И вновь оживут и леса, и поля.
И я повторю: потерпи, будет солнце…
 
   

***

 
Я ни о чём не мечтаю,
И ничего не прошу.
Рада и птичьей стае,
И своему «шалашу».
 
 
Холодно ль, колос зябнет,
Жарко ли – всё благодать.
Летом согретый зяблик,
Так не хочу я страдать.
 
 
Мне надоели надрывы
Горькой славянской души.
Как хорошо у обрыва
Слушать плеск волн, камыши.
 
 
Видеть, как крупные капли
Лупят по лужам в грозу,
В небе – закатную цаплю,
И на цветке стрекозу.
 
 
В лес, словно в сказку заехать,
Трав и грибов насобрать.
Там прошлых горестей эхо
Нас не сумеет догнать.
 
 
Лета, волшебного лета,
Словно вина, пригублю.
С возрастом всё многоцветней —
Лета букет, что люблю.
 
   

Ранняя осень

 
Деревьев горбатые тени
На сморщенном зеркале вод,
И солнечных бликов смятенье,
Плывущий в реке небосвод…
 
 
Ловлю, как последнюю милость,
Сентябрьского солнца лучи.
Когда—то мне всё это снилось:
Вот осень в окно постучит.
 
 
И с гостьей неторопливой
Я буду подолгу смотреть
На луж неизбежных разливы,
На листьев пылающих медь.
 
 
И будет мне поздней наградой
За боль угасающих дней,
Как яблоко из—за ограды, —
Нежданность улыбки твоей.
 

И всё—таки солнце

 
Ноябрьское солнце не греет.
Ноябрьское сердце молчит.
От грёз и от счастья не млеет,
А так, по привычке стучит.
 
 
Последние листья с деревьев
Сорвут, разбросают ветра.
Замрут и стволы, и коренья,
Придёт ожиданья пора.
 
 
Одни всё же солнца дождутся,
Весной оживут, как всегда.
Но жизни других оборвутся,
Их сломят морозы, года.
 
 
На что мне надеяться, поздней?
Придёт ли в мою жизнь весна?
Подарков мне ждать, или козней
Судьбы, или вечного сна?..
 
 
Но даже когда час настанет
Мне камни свои собирать,
Пусть солнце в моём будет стане,
Чтоб было светлей умирать.
 
   

***

 
Как беден цветом зимний лес.
Деревьев тёмные скелеты
В молочном мареве небес,
И память смутная о лете,
 
 
О красках осени златых,
О терпких запахах весенних…
В окне вагона видишь ты
Запорошённый снегом ельник.
 
 
Горячий лоб прижав к стеклу,
Уйдя от праздных слов и взглядов,
С тоской безумной по теплу
Скользишь по зимнему наряду.
 
 
Взлетит сорока, снег взметнув,
Её проводишь ты бесстрастно.
Уходит миг, поймёшь, вздохнув,
И сожаления напрасны.
 

Весна. Май

 
Ты посмотри, какая красота:
Вот жёлтый лютик, а вот куст фиалок.
Разлито солнце, словно Божья доброта.
И лезет жизнь листочками из палок,
 
 
Из старых пней, асфальта, а из гнёзд
Звучат по—птичьи славословья Богу.
И тянется душа не к дальним светам звёзд, —
Благословляет в одуванчиках дорогу.
 
   

Лето пришло. Июнь

 
– Смотри, ещё рано, а в небе луна,
Хотя часа два до заката.
– Я видел. Три дня уж назад. Так она
Себе нагуляла бока—то.
 
 
Была она месяцем тощим тогда,
Луны половинкою стала…
Текут дни, как будто сквозь пальцы вода.
У лета так дней этих мало.
 
 
Прогретые солнцем, умыты дождём,
Живём в обрамлении радуг.
О, лето, тебя мы с надеждою ждём,
Ты всё – волшебство, сказка, радость.
 
 
Привыкнуть к тебе не даёт новизна
Сюрпризов, к раздаче готовых.
Твоя на подарки богата казна
Сербуро—малино—лиловых.
 
 
Опять наслаждаюсь я видом цветов.
Они появились, как чудо.
А скрипки цикад, а балет мотыльков!
А форм и раскрасок причуды!
 
 
Средь зелени рощ отсвистал соловей,
В болотах затихли лягушки,
Пустил паучок уже в дело свой клей, —
Свил сеть для охоты на мушку.
 
 
Луга обновляют сезонный наряд —
Цветут колокольчик и смолка.
Лесная охрана – оса копит яд.
Нектар хоботком тянет пчёлка.
 
 
Мелькают в небесной лазури стрижи,
Над речкою – белые чайки.
Народ у реки загорает, лежит,
В песке – тел, ступней отпечатки.
 
 
Прохладой сменяется к вечеру зной,
Луга отдают ароматы.
Кукушка, кукушка, нам песенку спой,
Годами чтоб были богаты.
 
 
………………………………………………………..
Нам лето Господь как награду даёт
За зимнее долготерпенье.
И, кажется, жизнь только что настаёт,
Когда соловьёв слышу пенье.
 
   

***

 
Купаясь в собственном поту,
Покрыты пухом мы и пылью,
Грешим на лета маету,
Мечты сбылись, мы их забыли.
 
 
То не заснём от комаров,
То слишком много песен, звуков,
То блохи скачут из ковров,
То шум от деток, то от внуков.
 
 
То солнце слишком жарит нас,
То ливень с головой накроет.
Огонь мечты в душе погас,
И сносит лето с «крыши» кровлю.
 
 
Опять Господь не угодил
До удовольствий людям жадным.
Уж он старался, он чудил —
В цветы и травы сыпал ладан,
 
 
Чтоб ароматом поразить,
И в небе радуги развесил.
А человек, что паразит,
Нудит по городам и весям:
 
 
Что, мол, опять стоит жара,
И от неё спасенья нету.
Ах, лето, чудная пора!
Давайте ж радоваться лету!
 
 
Оставив жизни смысл другим —
Фанатам ребусов—кроссвордов.
Живи, пока судьбой любим,
И даже если козью морду
 
 
Она покажет вдруг тебе,
Не плачь, не жалуйся на фатум.
За всё ты кланяйся судьбе —
Не будет ведь её когда—то.
 
 
Доволен тот, кто жизнь просёк,
Хоть била больно, не сломала.
Живи, чтоб жить. И это всё? —
Мне кажется, не так уж мало.
 
   

***

 
Будильник звенит и звенит: подымайся!
– Опять суетись, и тревожься, и майся…
Ах, как мне не хочется нынче вставать,
От утренних снов не остыла кровать…
– Вставай, вспоминай своё имя и отчество.
– Отстань, мир, отстань! Поиюниться хочется…
 
   

В тумане

 
Берега утонули в тумане.
Там, внизу, помню, – дом рыбака,
Но в оптическом этом обмане
Вдруг исчезли и дом и река.
 
 
Здесь – обрыв. Дальше призрачна местность.
Осторожно ступает нога
У молочной реки, в неизвестность,
На кисельные берега…
 

***

 
Разве про осень не всё ещё сказано?
Дождь нижет бусы на ветки рябин.
Тянутся будни телегой несмазанной.
Тихо всплывает тоска из глубин.
 
 
Мокнет бельё на провисшей верёвке.
Люди спешат, кто с зонтами, кто – без.
Тусклые дни, словно мыши—полёвки,
Прячутся в сумрачном своде небес.
 

Зимние мотивы

 
Мне бросив на ходу, что я увлечена,
Вы были, к сожалению, не правы:
Не чувству, разуму теперь верна, —
С меня довольно сладостной отравы.
 
 
Да ведь и Вы, призванье обретя,
С годами остывали к людям.
Почти бесстрастно дни мои летят.
Да и кого страданья не остудят!
 
 
Я не одна, но Вам ли, друг, не знать, —
И одиночество вдвоём бывает.
И справедливым мы должны признать,
Что время наши чувства убивает.
 
 
Там, где был цвет, созреет, верно, плод.
Привычка в новизне самой сокрыта.
И столько утекло уж в Лету вод,
И столько лиц и чувств давно забыто.
 
 
Кто хочет мало, тот недолго ждёт,
Приемля жизнь и с радостью, и с болью.
С утра сегодня редкий снег идёт.
И я иду, мой след посыпан солью.
 
   

Давайте выпьем за лето

 
Сделай меня веселей, виноград.
Соком своим отогрей мою душу.
Цвет её майский слегка тронул град,
Август же листья засушит.
 
 
Ну, а пока солнце входит в зенит,
И впереди – радость лета,
Песнями птичьими роща звенит. —
Эхо их в сердце поэта.
 
   

***

 
Лето катится в зенит,
Промелькнёт, как птица,
Отцветёт и отзвенит,
Полыхнув зарницей.
 
 
Вылиняет неба синь,
Лес наряд свой сбросит.
У берёз и у осин
О терпенье спросим:
 
 
Как нам выстоять зимой,
Как дождаться лета,
Как не обмануться тьмой
И дожить до света?..
 
   

***

 
Что—то рано внезапной прохладой
Остудил нас сегодня июль,
Тёмных туч непрерывной осадой.
Будто дал нам осенних пилюль,
 
 
Чтоб о горечи дней не забыли,
В киселе не увязли б мечты,
Чтоб реальной дышали мы пылью
И в пыли собирали цветы.
 
 
Небо дарит нам скудные капли,
Но и этому радуйся ты.
Посмотри, над тобою вон цапли,
Как твои пролетают мечты.
 
 
Только сядут они на болоте,
Там и дом у них, там и еда.
У мечты крылья есть, а у плоти —
Ноги, почва земная, беда.
 
 
Как кувшинки в заливе красивы!
Утки свой набирают жирок.
Первый лист полетел в реку с ивы.
И охотник приладил курок.
 
 
Грустно мне констатировать это:
Приближается к осени жизнь.
Лето красное, тёплое лето,
Хоть ещё ненадолго, вернись.
 
   

***

 
С утра уж погромыхивали громы,
И сердце так сжималося в тоске.
А вот и дождь заговорил на ломаном,
Каком—то птичьем, непонятном языке.
 
 
Что хочет он сказать дрожащим листьям,
Дороге, крышам, мальвам и реке,
Роняя капли слов, так страстно и так быстро, —
На птичьем непонятном языке?
 
 
Быть может, это жалобы и слёзы,
И потому в грозу такой печальный вид?
Но как щедры потом поляны, птицы, розы! —
Быть может, это просьба о любви?..
 

Ещё раз про осень

 
С утра смотрю я на пейзаж в окне:
Деревья и кустарник пожелтевший.
Тоскою вновь сжимает сердце мне
Осенний клён, почти что облетевший.
 
 
Из жёлтых листьев пронесла букет
Немолодая женщина в берете.
Вот зонт мелькнул, его так розов цвет,
Как цвет мечты, которой нет на свете.
 
 
Скамейки тёмные весь день стоят пусты.
Старик с трудом раскуривает сигарету.
Дрожат от ветра и дождя кусты.
Какая грусть – картину видеть эту!..
 

***

 
Вот и пришли осенние дожди,
Хотя мы их не очень—то и ждали,
И лес не столь уже загадочен и дик,
И не манят нас синевою дали.
 
 
Не слышно птиц, ни певчих, ни ворон:
Попрятались, кто где, иль улетели.
И краскам лета нанесён такой урон, —
Их не восполнить позолотою метели.
 
 
День посерел, пожух, как те цветы,
Что радовали глаз в прозрачной вазе.
Как гостя редкого, теперь ждёшь солнца ты.
И жизнь себя готовит к зимней фазе,
 
 
Где холод, ветер, снег и гололёд,
И ночь длинна, и днём так мало света,
Где вместо птиц – мечты лихой полёт
Туда, где вечно солнце, счастье, лето.
 
   

***

 
Как всегда, отмечу флюсом
Наступленье холодов.
У зимы так мало плюсов,
Как в норе хорька ходов.
 
 
Расползёмся по берлогам —
По протопленным домам.
Там работы за порогом —
И лопатам и ломам.
 
 
Затанцуют скоро вьюги
На пустынных площадях.
Станут скучными досуги.
Никого не пощадят
 
 
Ветры резкие, морозы:
Подставляй, прохожий, нос,
Лоб и щёки, – будешь розов
Или бел, как альбинос.
 
 
– Что, голубчик, поскользнулся?
Приземлился? Ай—ай—ай…
Очень больно звезданулся?
Неотложку вызывай.
 
 
Вот чертяка, дворник—лодырь,
Сэкономил соль—песок…
А в больнице – боль да одурь,
Да с костыликом скок—скок.
 
 
Кто—то щёки обморозил,
Кто—то с крыши лёд поймал,
Кто—то в люк порою поздней,
Словно зверь в капкан, попал.
 
 
У зимы так мало плюсов,
А в глубинке – меньше всех:
Холод, травмы, грипп и флюсы,
А из плюсов – только снег.
 
   

***

 
Считают, нет плохой погоды у природы.
А я, признаться, всё же зиму не люблю.
И нелюбовь моя лишь крепнет год от года:
Из всех времён её одну едва терплю.
 
 
Опять бронхитный кашель, флюсы, спячка,
И снег, и ожиданье долгое весны.
И лишь газет растёт вокруг дивана пачка.
И явь скучней и прозаичнее, чем сны.
 
 
Не то весна – в ней столько жизни, света,
Тепла и песен, запахов, цветов.
А лето! Как люблю тебя я, лето!
Жизнь летом в сказочный пускается виток:
 
 
Луга душистым соблазняют ароматом,
Вода загадочной прохладою манит.
Раздолье и бескрылым и крылатым.
Земля и небо – как двухполюсный магнит.
 
 
Качается душа, как маятник, меж ними,
Поочерёдно их благодаря —
За то, что небо осеняет синим,
Зелёным покрывает всё земля.
 
 
И осень мне мила, что путь итожит,
И счёт свой золотом листвы ведёт.
И лишь зима мои печали множит,
Когда с ветрами и морозами придёт.
 
 
Любила б я, наверное, и зиму,
Когда б не грипп, бронхит и гололёд.
Живёшь и ждёшь, когда свой саван снимут
Река и лес, и вновь природа оживёт.
 
 
Набухнут почки – обещанье чуда.
Полезет зелень дружно из парной земли.
Куда ни глянь – победа жизни всюду,
И вдаль плывут мечты, как корабли.