Текст книги "Атлантида. История исчезнувшей цивилизации"

Если это так, то вторжение на земли соседей говорит о нездоровье их общего настроения. Жестокое развлечение бычьей травли, которым они баловались, не позволяет нам представить себе ничего, кроме картины зверства, полутона которой плохо гармонируют с приписываемой им культурой.

Возможно, что грехи, обычно приписываемые «допотопному человеку» в Священных Писаниях многих народов, являются на самом деле памятью о скандальном поведении атлантов, которые также погибли в результате наводнения? Священные Писания говорят нам, что божественная или небесная раса стала развращенной через смешение с земными жителями. «Сыновья Бога (или цивилизованная раса) увидели дочерей людей (аборигенов) и узрели, что они были красивы; и всех, которых они выбрали, они взяли себе в жены». Это было точно то, что сделали Посейдон и его сыновья. Были также, как сообщают нам Писания, «гиганты (титаны) на земле в те дни». Столько зла сделали эти люди, что Создатель решил их уничтожить.

В 71-й главе Корана Ной читает молитву, в которой ясно показано, что, согласно мусульманским преданиям, «допотопная раса» погибла из-за своих грехов.

«Господь, да не пощади ни одного семейства из неверующих на земле, поскольку, если Ты оставишь их, они совратят твоих подданных и не породят ничего, кроме злого и неверующего потомства». Но эта молитва на самом деле была произнесена Ноем только после того, как он нашел, что допотопный человек в действительности был порочным и неисправимым в течение всех 950 лет, на протяжении которых Ной, как считается, испытывал его. Ной также воскликнул: «Господь, прости мне и моим родителям, и каждому, кто должен войти в мой дом, и воздай неправедному только разрушение». Объясняя эти слова, восточные комментаторы Корана расходятся: некоторое считают, что Ной упомянул здесь свой собственный жилой дом, а другие относят их к храму, который он построил для поклонения Богу, или к ковчегу, находившемуся тогда в пути.

Коран подтверждает, что Ной, сооружая ковчег, часто отвечал насмехающимся неверующим следующими словами: «Хотя вы насмехаетесь над нами теперь, мы будем насмехаться над вами в будущем, поскольку вы насмехаетесь над нами; и вы должны знать о том, на кого падет наказание, кто покроет вас позором, и еще о том, на кого должно пасть наказание длительное».

В вавилонской эпопее «Гильгамеш» бог Эа сердится на греховность людей шуруппак и устраивает такое бедственное наводнение, что «ни один континент не появился над водами». Греческий миф о Девкалионе гласит, что допотопный человек «был нагл и погряз в неправедности; он не соблюдал клятв и при этом не был гостеприимным к незнакомцам, не слушал просителей; и это зло было причиной его уничтожения. Внезапно земля излила огромное количество воды… и все люди были погребены под ней». Овидий, в его латинском рассказе о наводнении, заставляет Юпитера сказать следующие слова: «Потребовалось бы бесконечное время, чтобы повторить те тяжкие грехи, которые появились тогда всюду». Египетская легенда гласит, что бог Тем выпустил воды из первобытной пропасти на землю, чтобы уничтожить человечество за его зло.

Вишну в индусском мифе посылает наводнение на землю, потому что «все существа оскорбили его». В бретонской легенде город Йис был разрушен водами из-за развратной его принцессы, «которая гордилась своими пороками и свершила вдобавок семь смертных грехов». В мифе индейцев племени аравак бог Аимона Кондиа бичует мир пожаром, сопровождаемым наводнением, за все грехи человека. Другие бесчисленные мифы говорят о потоплении рода человеческого за его злодеяния. Возникновение столь широко распространенного мифа без некоторой определенной причины кажется почти невероятным. Гораздо более вероятно, что в основе этой универсальной легенды лежало фактическое историческое событие.

Не менее ценное свидетельство дано нам из Америки. Это миф об уничтожении грешников, переданный Джереми Куртином в его «Мифах о сотворении в первобытной Америке», который в устах американских индейцев звучит следующим образом:

«Был мир, существовавший прежде того, в котором мы сейчас живем. Это был мир первых людей, которые совершенно отличались от нас. Те люди были очень многочисленны, настолько многочисленны, что, если бы посчитали все звезды на небе, все перья на птицах, все волосы и мех на животных – их все же было бы меньше, чем первых людей.

Эти люди жили очень долго в мире, согласии, гармонии и в счастье. Никто не знает, и никто не сможет поведать, как долго они так жили. Наконец, рассудок всех, кроме очень малого числа, помрачился. Они начали враждовать – один оскорблял другого, сознательно или неосознанно, один вредил другому, намеренно или нет, один хотел некую вещь, другой хотел то же самое. Возникла вражда, и пришло время борьбы, в которой не было ни конца, ни остановки, пока бесчисленное множество первых людей – все, кроме малого числа, – были превращены в то, что есть на земле теперь или когда-либо было на ней, то есть в разных зверей, птиц, гадов, рыб, червей и насекомых, а также и в деревья, растения, травы, камни и некоторые горы. Они превращены во все, что мы видим на земле или на небе.

Жалкая горстка прежних людей, которые не ссорились, – тех великих первых людей старого времени, не затронутых падением нравов и сохранивших гармонию, оставили землю, поплыли далеко на запад, пересекли ту линию, где небо сходится с землей и касается ее, и приплыли в места, лежащие по ту сторону; остались там или пошли в гористые области и жили там счастливо, жили в согласии, живут так сегодня, и будут жить так же в будущем».

Конечно, такая всеобщая память о греховности атлантов не может быть случайной игрой воображения. В случае с Атлантидой мы имеем дело с миром, погруженным в морскую пучину из-за его пороков. Это, как мы увидим впоследствии, позволяет говорить о доплатоническом свидетельстве истории Атлантиды.

Глава 11. Государство и политика Атлантиды

Платон очень подробно описал тип правления, которое было в Атлантиде. Он рассказал, что каждый из двенадцати царей Атлантиды был сувереном на своем собственном острове, но, что касается их политики, они были абсолютно едины и просто выполняли установления древних правителей Атлантиды, выгравированные на колонне из орихалка в храме Посейдона. Это напоминает о законах Мидаса и персов, которые, как мы помним из Книги Царей, были неизменны. Совсем не удивительно, что законные учреждений людей на ранней стадии развития общества неизменны, и это, конечно, указывает на то, что они были дарованы богами и изменять их считалось нечестивым поступком.

Все, что хоть как-нибудь напоминает строго установленный неизменный закон, делает невозможным для государства любое значительное продвижение как в политической сфере, так и в экономической, и такое положение вещей, должно быть, имело место и в Атлантиде. Но вряд ли единообразие законодательства двенадцати провинциальных островов и материка могло постоянно сохраняться неизменным. Несомненно, они все были достаточно близко расположены друг к другу, чтобы могло возникнуть сильное различие, но вполне возможно, что собрание царей в храме Посейдона раз в шесть лет происходило именно для того, чтобы сравнить их воспоминания с кодексом, записанным на столбе из орихалка. Главная причина этой конференции, должно быть, состояла в рассмотрении дел атлантидской империи в целом, и сам факт того, что она проводилась с такими длинными интервалами, свидетельствует о том, что расстояние между составляющими ядро этой империи островами не могло быть очень большим. Хотя, с другой стороны, можно было бы возразить, что такой длительный промежуток между собраниями, наоборот, предполагает очень значительное расстояние между несколькими группами островов архипелага.

Мы видим также из рассказа Платона, что государство Атлантида было тесно связано с ее религией и, должно быть, имело религиозный характер и что цари были также жрецами или иерофантами. Их «парламентом», однако, был храм Посейдона, и, поскольку законы были приняты не ими, им не требовалось обсуждать их во время собраний. Их «конституция» в одном специфическом моменте, похоже, предвосхищает конституцию Соединенных Штатов Америки – в том, где говорится, что нескольким государствам не разрешено браться за оружие друг против друга.

Военное лидерство, равно как и религиозное, по праву принадлежало детям Атласа. Правление страной, очевидно, базировалось на феодальных принципах, и кажется действительно значимым возникновение феодальной идеи и феодального устройства в странах, которые были первоначально колонизированы Атлантидой. Страна была разделена на округа или области, каждая из которых имела площадь приблизительно в 12 миль, и каждая снабжала армию. Аграрные районы поставляли в целом 60 000 человек, но гористая часть страны и внутренние районы, как нам говорят, поставляли бесчисленное количество солдат. Как мы уже видели, каждый округ должен был поставить воинов: кавалеристов, пехотинцев, лучников, камнеметателей, матросов. Здесь также особо упоминается, что отряды с подобным соотношением отправлялись только от центрального острова, другие же части империи проводили самостоятельную военную политику.

Правление этой землей, судя по доступным нам данным, было неспокойным, по крайней мере временами. Читатель вспомнит фрагмент из уэльских триад, который, несомненно, относится к периоду восстания в Атлантиде. «Я не буду искупать множества перемещением щитов. Многих и многих не спасет защита. Они не знали, ни в какой день последует удар, ни в какой час безмятежного дня родится Кви (одержимый человек), не знали и того, кто не допустит его вход в долины Деевы (владение вод). Они не знали пестрого вола с широкой полосой на голове, у которого было семь отметок на загривке».

Это явное недовольство вождя, который, судя по всему, сильно обиделся на непочтительное отношение воинов к священному волу или быку. Этот фрагмент, вероятно, отсылает нас к тому периоду в истории Атлантиды, когда людям надоело прислушиваться к духовенству и, возможно, они стали проявлять свое недовольство жестоким ритуалом, так же как и репрессивной службой. Правящие касты, как это бывало всегда и везде, попытались отвлечь внимание людей от внутренних распрей, предлагая им планы завоевательных кампаний, благодаря которым они могли бы подчинить себе соседний Европейский регион и предоставить владения даже самым бедным.

Без сомнения, они должны были также подвергаться нападениям соседей. Амазонки, например, могли быть достаточно многочисленным племенем, состоящим не только из одних женщин, но и из людей, находящихся под их властью или же использующих женщин-воинов. Диодор записал в своем рассказе, что они атаковали атлантов многочисленной армией и подчинили их и что горгоны, другой соседний народ, также нападали на атлантов. В окружении врагов-варваров атланты были вынуждены поддерживать постоянную боевую готовность, и это обстоятельство более чем какое-либо другое послужило причиной волнения и распада государства.

То, что мы читаем у Платона и у других авторов о государстве и политике Атлантиды, не имеет ничего общего ни с одной средиземноморской формой правления в том виде, как они описаны классическими авторами античности. Помня о том, что мы располагаем данными из египетского источника – из рассказа жреца Саиса, – как сообщает Платон, нельзя сказать, что мы обнаруживаем там нечто позволяющее сделать вывод, что государство Атлантида было основано по примеру Египта. Действительно, некоторые провинции Атлантиды могли быть похожи на номы Древнего Египта, и в военной экономике Атлантиды есть сходство с военной экономикой страны Нила, но, с другой стороны, фараон был верховным правителем в Египте. Упомянутая в рассказе Платона конференция царей была бы невозможной в стране, монарх которой считался божеством и провинциальные правители которой, даже наделенные большими властными полномочиями, никогда не претендовали даже на подобие равенства с правящим монархом. И это, как мне кажется, может быть одним из самых сильных доказательств исторической достоверности рассказа об Атлантиде. Мы находим в Атлантиде условия, никоим образом не встречающиеся ни в каком из других современных Платону государств – африканских, азиатских или европейских, – за исключением нескольких незначительных подобий.

Мы находим, однако, что в тех странах, где власть Атлантиды пустила свои первые ростки, состояние дел во многом напоминало обстоятельства, упомянутые в рассказе Платона. Если мы обратим внимание на самые ранние исторические сведения, то на обоих Британских островах и в Галлии обнаружим большую массу людей под строгим правлением аристократии, которая использовала их фактически как рабов; мы находим страну, разбитую на подобные округа, управляемые мелкими феодалами, и систему военной службы, при которой пехотинцы, возничие и стропольщики вербовались точно так же, как и в Атлантиде. Мы знаем также, что законы этих народов считались установленными богами, и что они были неизменны, и что каждое политическое решение диктовалось духовенством. Цезарь в своей шестой книге говорит: «Есть только две разновидности людей в Галлии, которые обладают властью в общественных делах – друиды и аристократы, – простые люди уважаются не больше, чем слуги, и никогда не допускаются на обсуждения. Друиды, – продолжает он, – заботятся о божественных делах, о частных и общественных жертвах, о толковании религиозных материй». Сам ритуал собрания друидов напоминает собрание в храме Посейдона, так как они тоже собирались раз в год в священном месте в Галлии, где все накопившиеся вопросы решались под их общим руководством. Подобное состояние дел было и в Испании. В действительности вся территория от Пиренейского полуострова до Оркни в самом раннем историческом периоде управлялась методом, настолько напоминающим рассказ Платона, что Атлантида вполне могла бы сойти за его образец. В свободных республиках Греции, с другой стороны, не было ничего подобного, и если Египет все же несколько напоминает атлантидскую форму правления, то это, вероятно, потому, что он многое впитал из культуры Атлантиды.

Глава 12. Религия в Атлантиде

Что касается религии, процветавшей в Атлантиде, то рассказ Платона предоставляет нам некоторые очень точные детали. Например, мы информированы о том, что судопроизводство вершил совет царей, который собирался один раз в шесть лет. Прежде чем начиналось судебное разбирательство, в священное место приводили десять быков, и каждый из царей Атлантиды совершал клятву, жертвуя одного из этих быков Посейдону без помощи железных орудий. Животных вели к гравированной медной колонне и умертвляли, после чего цари предавали части бычьих туш огню, совершали кровавое возлияние и окропляли кровью колонну, а затем жертвы полностью предавались огню. Остаток крови помещали в маленькие золотые чаши и расплескивали на огонь, а всю оставшуюся после этого кровь выпивали.

Эта церемония очень напоминает некоторые религиозные обряды ацтеков. Мексиканские жрецы приносили человеческие жертвы у подобной же гравированной колонны, они тоже совершали излияния жертвенной крови из золотых чаш и даже пили ее остатки. То, что они чаще приносили в жертву людей, чем животных, объясняется тем, что большие животные просто не были известны в Мексике, но живущие севернее индейские племена, от которых произошли ацтеки, приносили в жертву бизонов почти так же, как атланты – быков.

Мы знаем также, что бык был священным животным ориньякцев, и его изображения во многих их пещерных храмах, без сомнения, доказывают, что они и в действительности приносили его в жертву. Культ быка был, возможно, первой и одной из наиболее широко распространенных религий в Западной Европе, и хорошо известно, что она проникла и в Египет. Позвольте сейчас кратко исследовать поклонение быку в Египте и посмотреть, могут ли сопутствующие этому обстоятельства пролить свет на особенности культа Атлантиды.

Культ быка в Египте имел очень раннее происхождение. Это доказал египетский жрец Манефон, относящий культ Аписа ко II династии, или приблизительно к 3000 году до н. э. Элиан же идет дальше в глубь веков и относит происхождение этого культа к Менесу, первому фараону I египетской династии. Это, конечно, подразумевает, что культ, скорее всего, был еще более древним, так как в Египте все, имеющее древнее происхождение, считалось дарованным Менесом, великим культурным героем, или цивилизатором Нильского региона. Согласно описанию Геродота, Апис – черный бык с белым квадратным пятном на лбу, с контуром орла на спине, с двойными волосками на хвосте и отметкой в виде жука на языке. Египтяне полагали, что душа Осириса перешла после смерти в быка и что, когда этот бык умрет, необходимо найти теленка с точно такими же признаками, чтобы душа бога могла бы жить дальше.

Теперь уже считается, что культ Осириса с его практикой мумификации имел западное происхождение и что в действительности это было не больше и не меньше чем принятая и развитая Египтом древняя ориньякская вера в то, что душа продолжает жить в костях, и для того, чтобы дух мог выжить, его кости необходимо тщательно сохранить. Очевидно, что этот специфический культ слился воедино с другой ориньякской религиозной практикой – поклонением быку, поэтому неудивительно, что религия Осириса связана также и с быком, а сам Осирис отождествляется с ним.

Мы полагаем, что бык в Египте прежде всего считался оракулом, и каждое его движение интерпретировалось как имеющее некое особое значение. Мы также считаем, что ему в жертву приносили волов, и это ясно указывает, что варварские племена считали его «царем» среди его «народа». У индейских племен Америки, например, был обычай просить Большого Оленя посыпать им его «людей» в качестве добычи и умиротворить его всякий раз, убивая очередного оленя. В подобной манере некоторые варварские рыбацкие поселения упрашивали Большую Рыбу послать на мелководье ее «подданных» в их сети. В древнем Перу поклонялись Большой Картофельной Матери как родоначальнице всего картофеля, а Матери Кукурузе как прародительнице всей кукурузы и т. д. В таком случае логично, что ориньякцы поклонялись Большому Быку, который снабжал их мясом своих «подданных», и что эта религиозная практика постепенно перешла в Египет, люди которого, вероятно, не понимали или забыли ее первоначальное значение.

Мы полагаем, что поклонение Осирису, так же как и культ быка, соединилось с практикой бальзамирования, и мумифицированные останки мертвого быка Аписа были обнаружены в знаменитом Скрапеуме.

Это поклонение Серапису, или Осирису-Апису, распространилось из Египта по всей Европе, было перенято Римом и наконец достигло Британии, где в Йорке был построен большой храм двойному богу. Но на британской почве эта религиозная практика, должно быть, встретилась с подобной же верой, с которой, возможно, слилась в единый культ, так как поклонение быку и принесение его в жертву, несомненно, практиковалось в Британии испокон веку. Быку поклонялись кельты, и его жертвоприношение было частью друидского церемониала, как это показывают древние уэльские триады.

В Шотландии фигура быка вырезана на многих древних камнях «пиктиш», тесно связанных с религиозными символами. Даже столь поздно, как в начале XVII столетия, несколько пресвитерий Шотландского нагорья выдвинули обвинение против крестьянского обычая приносить в жертву быка. Действительно, есть множество свидетельств, что культ быка имел очень древнее и длительное влияние в Британии. Это отразилось не только в перечисленных обстоятельствах, но и в популярном развлечении – в бычьей травле, которая, по-видимому, первоначально была не более и не менее как обрядом жертвоприношения быка с предварительным его истощением.

Становится ясным, что религиозная практика поклонения быку проникла из Атлантиды во все страны вблизи от затонувшего острова. Специалисты по сравнительному религиоведению сейчас начинают понимать, что любая теория, не учитывающая происхождение традиции в религиозной или иной сфере, едва ли заслуживает доверия. Если это так, то очевидно, что происхождение поклонения быку нужно искать в одной определенной области. Подразумевается, что культ быка от Британии до Индии имел атлантидское происхождение. Но когда мы выясняем, что в Испании он был связан с ранним ремеслом бальзамирования и что в Египте он также имел отношение к мумификации, то не приходится сомневаться, что египетские и ориньякские культы должны иметь общие корни. Предположив, что ориньякцы прибыли из Атлантиды, мы можем быть уверены, что они принесли с собой культ быка, и, конечно, мы находим подтверждение этого факта в рассказе Платона об Атлантиде. Действительно, многие обстоятельства культа быка, выявленные благодаря сравнительному изучению этого явления в Испании, Франции, Англии, на острове Крит и Египте, красноречиво свидетельствуют о его происхождении с затонувшего острова Атлантида, где, согласно деталям повествования Платона, непосредственно взятым из египетского источника, мы также находим распространенную религиозную практику поклонения быку.

Насколько сильно на рассказ Платона о поклонении быку в Атлантиде повлияла подобная церемония в греческом поклонении Вакху, можно увидеть, кратко рассмотрев вакхический ритуал. В начале церемонии Вакх появляется в виде быка. Даже во времена Еврипида Вакх почитался в своем бычьем обличье в Македонии, если не в более образованных Афинах, и в орфических мистериях жрец, прежде, чем стать единым с Вакхом, пожирал сырое бычье мясо. «Очевидно, что поедание сырого мяса традиционно считалось частью вакхической церемонии», – говорит мисс Джейн Харрисон в своем «Введении к изучению греческой религии». Фирминий Матерн, один из Святых Отцов, говорит о критянах: «Они зубами рвут на части живого быка и, воя в лесу, изображают безумие разгневанного животного». Если пожиратели бычьего мяса и не населяли Афины в дни Платона, то они, должно быть, были там, по крайней мере, известны, и кажется возможным, что Платон украсил свой рассказ о жертвоприношении быка на Атлантиде чертами орфических мистерий.

Связь быка с Посейдоном относит нас к вопросу о богах Атлантиды. Бык был особенным символом этого божества, ему жертвовались именно быки, и, когда мы вспоминаем, что он был богом не только бушующего моря, но и землетрясения, аллегорическая связь быка с этим богом кажется достаточно ясной. Несомненно, он издревле считался воплощением гнева, ревущим животным, топчущим землю – колебателем земли, если можно так выразиться, представляя тем самым превосходную животную аллегорию землетрясения и бури. Возможно, Посейдон и сам первоначально считался быком, поскольку другие боги также имели первоначально животную форму, и его массивное туловище в классическом искусстве, конечно, предоставляет некоторую пищу для подобных предположений. Как бы то ни было, бык был животным Посейдона par excellence.

Боги Атлантиды, хотя и достаточно туманны для нас, все же могут быть собраны в некое подобие временного пантеона. Сам Посейдон, как полагали греки, был пеласгийским или азиатским божеством, несколько напоминающим ассирийского Эа, или Дагона, чей рыбий хвост можно увидеть в ассирийской и вавилонской скульптуре. Этому богу также поклонялось финикийское население Карфагена, но кажется весьма вероятным, что Посейдон, так же как и Осирис, имел западное происхождение. Во-первых, он был, подобно всем другим титанам, провозглашен пришедшим первоначально с запада, и множество относящихся к нему легенд связывает его с западными землями. Кроме того, рассказ Платона определенно связывает его с Атлантидой, где, как нам говорят, его храм был главным местом религиозного поклонения.

Связь Атласа с определенной группой других богов, имена которых все еще закреплены за существующими ныне странами, делает весьма банальным тот факт, что его имя связано с Атлантидой этим принципом наименования, а не просто воображением Платона. Мы находим, что в греческой мифологии он был весьма определенным образом связан со своими братьями-титанами, Альбионом и Иберием – великими богами Англии и Ирландии. Предположительно, они составили островной пантеон. Все трое были титанами, а титаны, как мы знаем, были просто западными божествами. Миф о титанах сам по себе значим для нашего исследования. Мне кажется, что эта история о гигантских богах, прибывших с запада и вторгшихся на Олимп, – просто аллегория распространения в Европе, или скорее в Средиземноморье, чуждой религии. И то, что подобная идея не только породила миф, но и надолго задержалась в сознании людей, – очевидное свидетельство того факта, что она была популярным сюжетом классического искусства. Полагаю, эти боги были неразрывно связаны с Атлантическим регионом. А имена по крайней мере двух из них все еще связаны с Британскими островами. Абсурдно предполагать, что греки выдумали имена некоторых богов-покровителей или титанов и присвоили их Британии и Ирландии. Известно, что имена Альбиона и Иберия имеют кельтское происхождение и относятся к богам-покровителям. А как же тогда мы можем объяснить имя Атласа? Его остров исчез, однако его имя, данное Атлантике, остается. Если бы Британия погрузилась на дно Атлантики, то спустя десять тысяч лет возникли бы сомнения в ее существовании, а имя ее бога Альбиона сочли бы просто античной выдумкой, на которую «разумные» люди смотрели бы как на простой миф.

Куда более вероятно, что эти очень определенные намеки на титанический пантеон, происходивший откуда-то из Атлантики, и на имена, часть которых до сих пор служит названиями островов, подвластных своим тезкам, проистекают из памяти о древней и мощной религии, которая не только была широко распространена в существовавшем тогда архипелаге Атлантики, но и проникла в Средиземноморье.

Эта теория не становится менее значимой от того, что люди Средиземноморья придавали особый священный статус западной области океана, так как именно там они разместили острова Блаженных и сады Гесперид. Ранняя греческая поэзия указывает, что жилище блаженных душ умерших находится за входом в Средиземноморье, на островах посреди реки Океан. Пиндар, вероятно, под орфическим влиянием считает их не только уделом любимцев богов, но и всех праведных.

Там, говорит он, ветры Океана овевают острова Блаженных, земля улыбается золотыми цветами, и счастливцы занимается в основном верховой ездой и музыкой. Первое из этих занятий, как мы помним, было в большом почете у атлантов. В греческом мифе острова Блаженных часто путают с Гесперидами, или островами Золотых Яблок, расположенными на реке Океан, или, согласно более поздним представлениям, на северо-западном побережье Африки. Многие детали, добавленные предрассудками к безмятежному счастью, которое, как считали поэты, царило на островах Блаженных, могут быть найдены во второй книге Лукиана и в его «Necyomantia».

Представление о том, что мертвые находят прибежище на западе, в действительности можно присоединить к идеям, которые в другой главе будут рассмотрены как основа того, что автор называет комплексом Атлантиды. Здесь об этом упомянуто не только потому, что мы сейчас имеем дело с религиозным аспектом нашего предмета, но и потому, что это доказательство, возможно, более сомнительное, чем другие, судя по всему, подтверждает существование такого комплекса. Есть, однако, веские основания верить в то, что сама западная идея загробной жизни проистекала из памяти об Атлантиде.

Действительно, мы находим, что в это верили все народы, которые в той или иной степени переняли цивилизацию Атлантиды. Кельты, должно быть усвоившие эту идею вследствие продолжительной связи с иберийцами в Испании, искренне полагали, что обитель мертвых находилась в Атлантике. В это же верили греки, римляне и критяне. Сам факт, что вся западная и средиземноморская Европа считала, будто где-то на западе есть большой остров Мертвых, служит достаточным доказательством того, что они считали этот регион древней родиной, откуда произошла их религия и культура. Человек всегда считал место, откуда он прибыл, раем, священной землей. Народы Палестины, а также и Центральной Америки преодолевают тяжелейшие препятствия и претерпевают массу опасностей только для того, чтобы похоронить своих умерших на родной земле. Мы знаем, что перуанцы неистово привязаны к своей Паккариске, мифической прародине – часто пещере или гористой местности, – и желают быть похороненными в ее окрестностях.

Западная половина острова Крит в минойские времена была почти пустой, потому что считалась домом умерших. О западных островах Британии также ходили легенды, что их часто посещают бестелесные духи, а первобытная Европа считала всю Британию островом призраков. Египтяне также смотрели на запад как на страну мертвых. Бессмысленно считать естественным представление о западе как о загробном царстве просто потому, что солнце садится именно там. Многие народы считают другие части света обителью мертвецов. Ацтеки, например, верили, что их души уходят на север. Китайцы обращали взоры к востоку, и мы знаем, что Хоту Матуа, культурный герой острова Пасхи, обращался к западу, взывая к духам своей ушедшей под воду родины. Тем не менее это связано с мифом, который сообщает о существовании большого архипелага, расположенного за 300 миль к востоку от острова. Кецалькоатль, тоже культурный герой Центральной Америки, смотрел на восток. Можно было бы вспомнить еще множество мифов о восточном рае.

Кроме глубокой памяти о великой древней религии в Атлантике, мы видим, что местность, где она процветала, считалась раем у народов, частично перенявших эту веру. Частично, потому что они считали пантеон титанов недружественным их собственному, это особенно относится к эллинизированным греческим народам восточного Средиземноморья, которые, возможно, меньше чем кто-либо испытали влияние культуры и религии Атлантиды. Наши фрагментарные знания о карфагенской религии едва ли позволяют говорить, до какой степени эти азиатские племена, укоренившиеся в Северо-Западной Африке, переняли верования Атлантиды. Но можно почти не сомневаться в том, что многие фундаментальные идеи, связанные с религиозными мистериями средиземноморских народов, таких, как, например, культ Кабири, прошли суровое испытание в Карфагене, прежде чем достигли Греции. Причем они не имели никакой связи с Палестиной, откуда прибыли карфагеняне. Это допускают многие классические авторы.