Текст книги "Этот несносный Лука"

Люси ГОРДОН
ЭТОТ НЕСНОСНЫЙ ЛУКА

ПРОЛОГ

Семнадцатилетняя девушка, хорошенькая, как куколка, сидела на подоконнике, и смотрела невидящим взглядом на итальянский пейзаж.

Она даже не обернулась, когда открылась дверь и вошла медсестра, а следом за ней мужчина средних лет. Он старался выглядеть беззаботным, но его глаза оставались мрачными.

– Как поживает моя любимая девочка? – спросил он девушку.

Она даже не взглянула на него.

– Кое-кто хочет поговорить с тобой, дорогая. Мужчина обратился к молодому человеку, стоявшему позади него:

– Покороче.

Двадцатилетний молодой человек выглядел так, словно не брился несколько дней. Глаза его были полны боли и гнева. Он быстро пошел к девушке и встал перед ней на колени.

– Бекки, mia piccina, это я, Лука, – проговорил он с мольбой. – Посмотри на меня, прошу. Прости меня за все. Они сказали, что наш ребенок мертв и что это моя вина. Но я никогда не хотел быть причиной твоей боли. Ты слышишь меня?

Она повернулась к нему и посмотрела невидящими глазами.

– Послушай меня, – умолял Лука, – я сожалею, я так сожалею. Бекки, ради бога, скажи, что ты слышишь меня.

Она молчала. Он коснулся ее каштановых волос. Она не двигалась.

– Я не видел нашего ребенка, – хрипло сказал он. – Девочка была похожа на тебя? Ты держала ее на руках? Поговори со мной. Скажи мне, что ты помнишь меня, что ты все еще любишь меня. Я буду любить тебя всю жизнь. Только скажи, что ты прощаешь меня за всю ту боль, что я причинил тебе. Я только хотел сделать тебя счастливой. Ради бога, поговори со мной.

Но она молчала, только смотрела в окно. Он опустил голову ей на колени и разрыдался.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Черные буквы ярко выделялись на белом фоне.

Мальчик. Родился вчера.

Это событие могло бы принести радость. Но для Луки Монтезе оно означало, что его жена родила ребенка от другого мужчины. Теперь все узнают о его позоре. Но ему некого было проклинать, кроме себя, за то, что он был слепым дураком. Его лицо исказила гримаса ярости, когда он услышал эту новость.

Опасаясь гнева Луки, Друсилла убежала от него, как только поняла, что беременна. Он вернулся домой, но ее уже не было. Осталась только записка. В ней было сказано, что у нее другой мужчина. Она беременна. Бесполезно пытаться найти ее.

Друсилла забрала с собой все, что Лука когда-либо покупал ей, от бриллиантов до последней тряпки. Он преследовал ее, как разъяренный зверь, с помощью целой стаи дорогих адвокатов, домогаясь документов о разводе, по которым она должна была остаться только с тем, что уже взяла.

Луку раздражало, что соперник небогат. Если бы он был богатым предпринимателем, подобно Луке, каким удовольствием было бы разрушить его жизнь. Но он оказался всего лишь парикмахером! Это было самым ужасным оскорблением.

Теперь у них взрослый сын. А Лука Монтезе остался бездетным. Все знали о его бесчестье, о том, что его брак бесплоден, и все смеялись. Это приводило его в бешенство. У его ног был весь финансовый Рим, мир, который он смог покорить.

Он добился почти всего своей проницательностью, хитростью, он взял все это грубой силой. Его служащие трепетали перед ним; конкуренты боялись его. Лука наслаждался своей властью. Но теперь они смеялись над ним.

Он покрутил в руках лист бумаги. Его руки были тяжелы и сильны, словно это руки рабочего, а не международного финансиста.

Его лицо было таким же; грубые заостренные черты и сердитый напряженный взгляд. Высокий и широкоплечий, Лука был привлекателен для многих женщин, особенно для тех, кто стремился к именитости.

Он и сам любил выбирать лучших, был щедр на подарки, однако не тратил на женщин ни слов, ни чувств. И всякий раз резко бросал их – в них не было того, что он искал.

Он не мог сказать, что ему было нужно. Он только знал, что нашел это лишь однажды, давно, когда познакомился с девушкой, у которой были светлые глаза и огромное сердце.

Лука сам тогда был еще мальчиком, мечтавшим о вечной любви. И сердце его замирало от радости при виде этой девушки.

Сейчас же он трезво воспринимал этот мир.

Вспоминать о потерянном счастье было слабостью, а он всегда безжалостно относился к своим и чужим слабостям. Он шел из офиса к подземному гаражу, где его ждал «роллс-ройс» последней модели.

У Луки был шофер, но он любил водить машину сам. Автомобиль льстил его самолюбию, служил доказательством его достижений. Ведь когда-то он ездил на старом полуразваленном драндулете.

Лука до сих пор вспоминал ту девушку. Возможно, это было своего рода безумие, думал он, ведя «роллс-ройс» по дороге к своей вилле в предместье Рима. Безумие, поскольку той останавливающей сердце радости больше не было в его жизни.

Не однажды Лука пытался ее забыть. Но сейчас казалось, она ехала рядом с ним в темноте.

Его мучили воспоминания о том, какой восхитительной, доброй, нежной и доверчивой она была.

Ему было двадцать, а ей семнадцать, и они думали, что это будет длиться вечно.

Может быть, так было бы, если бы…

Он запрещал себе думать об этом. Сильный мужчина не должен думать о том, что «было бы, если бы…»

Но ее призрак не оставлял его в покое. Призрак напоминал ему, как она лежала в его руках и шептала слова любви и страсти.

«Я твоя, навсегда, навсегда, я никогда не буду любить другого».

«Но у меня нет ничего, что я мог бы предложить тебе».

«Если ты дашь мне свою любовь, мне больше не будет нужно ничего».

«Я беден».

«Мы не бедны, пока мы есть друг у друга…»

А потом все закончилось, и они расстались.

Внезапно машину развернуло, раздался визг шин. Лука не понял, что случилось, но его машина остановилась. Охваченный странным волнением, он открыл дверцу и, выйдя из автомобиля, посмотрел на проселочную дорогу. Она была совершенно пустой.

Как и моя жизнь, подумал Лука. Непрерывный путь из темноты в темноту. И так уже пятнадцать лет.

Отель «Аллингем» был новой роскошной гостиницей, предназначенной исключительно для лондонского бомонда.

Ребекка Ханлей исполняла здесь обязанности первого консультанта по связям с общественностью. Председатель правления говорил, что она выглядит так, словно деньги сами собой текут к ней в руки. А это очень важное качество для привлечения клиентов.

Ребекка жила в «Аллингеме», так как снимать номер в отеле было проще, чем содержать свой дом. Здесь она могла ходить в салон красоты и тренажерный зал, следить за своей фигурой, в которой и так не было ни унции лишнего веса, и лицом, которое излучало совершенство.

Она как раз добавляла несколько штрихов к своей внешности, когда зазвонил телефон. Это был Денвере Джордан, банкир и ее очередной поклонник.

Они должны были отправиться на помолвку младшего брата Денверса, владевшего гостиницей «Аллингем». Поскольку Ребекка одновременно была и спутницей Денверса, и представителем гостиницы, выглядеть она должна была абсолютно безупречно.

Ребекка взглянула в шикарное трехстворчатое зеркало. Ее изящную фигуру выгодно подчеркивало обтягивающее платье. Шею украшал большой бриллиант на цепочке.

Волосы цвета меда выгодно подчеркивали ее зеленые глаза. Небольшие бриллиантовые серьги довершали картину.

Когда часы пробили восемь, в дверь постучали, и Ребекка впустила Денверса.

– Ты выглядишь великолепно, – сказал он. – Все будут завидовать мне.

Помолвка происходила в банкетном зале, украшенном огромным количеством белых роз. Жених и невеста выглядели совсем юными – Рори было всего двадцать четыре, а Элспете – восемнадцать. Отец Элспеты являлся президентом банка, на который работал Денвере. Банк входил в состав консорциума, финансирующего гостиницу «Аллингем».

Невеста похожа на котенка, подумала Ребекка, она еще такая наивная и импульсивная во всем, особенно в любви.

– Никогда не понимала людей, которые клянутся друг другу в вечной любви, – прошептала она Денверсу, когда вечер был в самом разгаре.

– Ты еще просто очень молода. На самом деле вечная любовь существует, – пробормотал он.

– Ты действительно думаешь, что я еще молода и глупа?

– Ну что ты, любимая! Мы все знаем, что жизнь не такова, как нам хотелось бы.

– Это правда, – согласилась она.

Внезапно подбежала Элспета и обняла Ребекку.

– О, Бекки, я так счастлива. А как насчет вас двоих? Может, объявить сейчас и о вашей помолвке?

– Нет, – быстро сказала Ребекка. Но, поняв, что произнесла это слишком резко, поспешила добавить:

– Этот вечер принадлежит только вам. Если я стану отвлекать внимание гостей, у меня будут неприятности с моим боссом.

– Хорошо, но на своей свадьбе я брошу тебе букет.

Элспета тут же убежала, и Ребекка вздохнула с облегчением.

– Почему она назвала тебя Бекки? – спросил Денвере.

– Сокращенно от Ребекки.

– Мне больше нравится Ребекка. Это имя больше подходит тебе – обходительной и утонченной.

Бекки – это что-то взбалмошное и неуклюжее. Ребенок, который ничего не знает об этом мире.

Она быстро поставила стакан, потому что у нее внезапно задрожала рука. Но вряд ли он что-то заметил.

– Я не всегда была обходительной и утонченной, – произнесла она.

– Но я привык видеть тебя именно такой.

И, конечно, Денверсу Ребекка была нужна только такой – изысканной и утонченной. Что же, она не прочь выйти за него замуж – не по любви, а ради поддержки с его стороны. Ей уже тридцать два, и она не хочет бесцельно плыть по течению всю свою жизнь.

После помолвки Денвере предложил поужинать вместе, но Ребекка отказалась, сославшись на усталость. Он проводил ее до номера и в последний раз попытался продлить вечер, задержавшись у двери, чтобы поцеловать ее, но она сослалась на усталость.

– Я на самом деле очень утомилась. Спокойной ночи, Денвере.

– Ладно. Отдохни получше, завтра важный день.

– А что будет завтра?

– Мы же обедаем с председателем банка. Разве ты забыла?

– Конечно, нет. Спокойной ночи.

Если бы он вскоре не ушел, она бы, кажется, накричала на него.

Наконец она осталась в одиночестве. Ребекка выключила свет и стала смотреть в окно на яркие лондонские огни. Ей казалось, что она смотрит на свою жизнь, которая стала чередой бесконечных званых обедов, посещений оперы, модных ресторанов, приемов в роскошном доме, где она вскоре станет женой и хозяйкой.

Когда-то такой образ жизни был привлекателен для нее. Но сегодня вечером молодая пара, полная страстной веры в любовь, напомнила ей о некоторых вещах, в которые Ребекка теперь не верила.

Во все это верила Бекки, но Бекки была мертва. И все же сегодня вечером ее призрак вышел на сцену и посмотрел укоризненными глазами на Ребекку, напоминая, что когда-то у нее тоже было сердце, которое она отдала юноше с неистовым взглядом.

«Ребенок, который ничего не знает об этом мире» – таков вердикт Денверса. Он и не догадывается, насколько прав. Они были детьми, непосредственная Бекки и двадцатилетний Лука, и думали, что их любовь преодолеет все.

Бекки Солвей с первого взгляда влюбилась в Италию и особенно в окрестности Тосканы, где ее отец унаследовал состояние семьи Беллето от своей итальянской матери.

– Папа, как здесь божественно красиво! – воскликнула она, увидев Тоскану впервые. – Я хочу остаться здесь навсегда.

Он смеялся.

– Хорошо, дорогая. Как скажешь.

Он поступал так всегда, потакая ее желаниям, с четырнадцати лет исполняя все капризы Ребекки. Они остались вдвоем – мать девушки умерла, когда ей было двенадцать, – Фрэнк Солвей, успешный бизнесмен в области электроники, и его яркая, симпатичная дочь.

Его фабрики были разбросаны по всей Европе, и он непрерывно развивал бизнес в тех странах, где рабочая сила стоила дешевле. Во время ее школьных каникул они путешествовали вместе, посещая офисы его империи, или оставались в Беллето. Потом Ребекка закончила свое обучение в Англии – точнее говоря, когда ей исполнилось шестнадцать, объявила, что школа ей надоела.

– Я хочу просто жить в Беллето, папа.

И как всегда, он сказал:

– Хорошо, дорогая. Как скажешь.

Отец купил Ребекке лошадь, и она проводила счастливые дни, пропадая в виноградниках и оливковых рощах, которые составляли богатство Беллето.

У нее были способности к языкам, и вскоре она выучила итальянский у своей бабушки, а если точнее, то освоила местный тосканский диалект. Фрэнк ужасно говорил по-итальянски, и слуги едва понимали его, поэтому он предоставил вести домашнее хозяйство Ребекке. Спустя некоторое время дочь стала помогать ему и в бизнесе.

Все, что она знала об отце, сводилось к одному – он был успешным бизнесменом. Но не все было так просто.

Отец закрыл одну из фабрик в Англии и открыл другую в Италии, затем поехал осматривать новое помещение в Испании, взятое в аренду.

Когда отец отсутствовал, Бекки вышла прогуляться и неожиданно столкнулась с тремя мрачными типами.

– Ты – дочь Фрэнка Солвей! – сказал один из них по-английски. – Бесполезно отпираться.

– Почему я должна отрицать это? Я не стыжусь своего отца.

– Будьте вы прокляты! – закричал другой. Нам нужна работа, а твой отец внезапно закрыл фабрику в Англии только потому, что здесь рабочая сила обходится ему дешевле. Никакой компенсации, никаких сокращений. Он просто исчез.

Где он?

– Мой отец сейчас за границей. Пожалуйста, позвольте мне пройти.

– Скажи нам, где он, – требовали мужчины. Мы проделали этот путь не для того, чтобы ты нас обманывала.

Ребекка испугалась.

– Отец приедет на следующей неделе, – в отчаянии произнесла она. – Я передам ему, что вы искали его, и, конечно же, он поговорит с вами.

В ответ раздался грубый смех.

– Он захочет поговорить с нами в последнюю очередь, он сбежал.., не ответил ни на одно письмо.

– Но что я могу сделать? – закричала она.

– Ты останешься с нами, пока он не приедет за тобой, – произнес один из мужчин.

– Ну уж нет, – сказал вдруг кто-то твердым голосом.

Все только сейчас заметили, как из-за деревьев вышел и остановился поблизости молодой человек. Его присутствие произвело впечатление на пришельцев – и не столько из-за его роста и ширины плеч, сколько из-за свирепости лица.

– Встань позади меня, – попросил он Ребекку и двинулся к мужчинам.

– Иди отсюда, – угрожающе промолвил один из мужчин.

Юноша, не сказав ни слова, небрежно развернулся и с легкостью опрокинул мужчину на землю.

– Ото… – сказал другой. Больше он не сказал ничего, поскольку юноша предостерегающе взглянул на него.

– Убирайтесь отсюда. И не возвращайтесь.

Рабочие ушли.

– Спасибо, – пылко произнесла Бекки.

– Ты в порядке?

– Да, благодаря тебе.

Трое сердитых мужчин испугали ее. Но этот человек по-своему был тоже опасен.

– Они ушли и больше не вернутся, – сказал он.

– Спасибо. – Она старалась говорить по-английски медленно, чтобы он смог понять ее. – Я так обрадовалась, увидев тебя. Я думала, мне уже никто не поможет.

– Не старайся говорить медленно, я знаю английский, – сказал он гордо.

– Извини, я не хотела задеть тебя. Откуда ты взялся?

– Я живу как раз за теми деревьями. Пойдем со мной, угощу тебя чашкой чая.

– С удовольствием.

Они пошли вместе к его дому.

– Я всех знаю здесь, но этих троих никогда прежде не видел.

– Они приехали из Англии, искали моего отца, но сейчас он далеко, и это разозлило их.

– Может, тебе не стоит гулять одной.

– Я не знала, что они здесь, и потом, почему я не могу поехать одна, ведь это земля моего отца?

– Ах да, твой отец – англичанин, о котором все говорят. Но не вся земля принадлежит твоему отцу. Вот эта узкая полоска земли, которая граничит с домом, принадлежит мне, а я не собираюсь ничего продавать.

– Но папа сказал мне… – Она осеклась.

– Он сказал тебе, что купил здесь всю землю.

Но он, видимо, упустил этот участок.

– О, это здорово, – вырвалось у нее.

Они свернули за угол и вышли к маленькому каменному строению. Высокий холм защищал его, рядом росли раскидистые сосны, дом выглядел очень уютным.

– Вот мой дом, – просто сказал он, – но предупреждаю: он не такой живописный внутри.

Это оказалось правдой. Внутри все обветшало, пол был выложен каменными плитками в старомодном стиле. Везде валялись инструменты и деревянные доски – очевидно, юноша приводил дом в порядок.

– Садись. – Юноша указал на деревянный стул, который выглядел грубым, но оказался удивительно удобным. Чайник стоял на плите, и юноша быстро приготовил чай.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Лука Монтезе.

– А я – Ребекка Солвей. Бекки.

Он взглянул на маленькую изящную руку, протянутую к нему. Казалось, впервые уверенность покинула его. Помедлив, Лука протянул в ответ свою. Она была широкой и сильной.

Выглядел же Лука неряшливо. Его темные спутанные волосы, спадавшие на широкие плечи, явно нуждались в стрижке. Юноша носил поношенные черные джинсы и черный жилет. Он был крепкого телосложения и ростом более шести футов.

Геркулес, подумала она.

– Ребекка? – переспросил он, и его взгляд стал мягче.

– Другие называют меня Бекки. Ты – мой друг, не так ли? Особенно после того, как спас меня.

Всю свою короткую жизнь Ребекка очаровывала людей обаянием и красотой. Для нее было странно, если кто-то не восхищался ею, но сейчас она чувствовала настороженность юноши.

– Да, – сказал он наконец, преодолевая неловкость. – Я твой друг.

– Ты живешь здесь один или с семьей?

– У меня нет семьи. Это был дом моих родителей, а теперь он вместе с землей принадлежит мне.

– А я не спорю. Это твое, твое.

– Жаль, что твой отец так не считает. Где он сейчас?

– В Испании. Он будет дома на следующей неделе.

– До тех пор, я думаю, тебе лучше не ездить одной.

Ребекка думала о том же, но его властный тон заставил ее возмутиться.

– Прошу прощения?

Он нахмурился:

– Нет никакой нужды просить у меня прощения.

– Нет, я не то хотела сказать, – пыталась она объяснить, понимая, что он знает английский не так хорошо, как утверждает. – «Прошу прощения» значит «Кто ты такой, чтобы приказывать?»

Он нахмурился снова.

– Почему прямо не сказать?

– Потому что… – Объяснение казалось ей слишком трудным. – Ребекка заговорила с ним на диалекте. – Не говори, чего мне следует делать. Я буду ездить, когда пожелаю.

– Если с тобой снова что-то случится, а меня не будет рядом, кто придет тебе на помощь? спросил он на тосканском.

– Они скоро уедут.

– А если нет?

– Ну.., нет так нет. – Она никак не могла придумать достойный аргумент.

Легкая улыбка появилась на его лице.

– Это не ответ.

– О, не будь таким занудой! – раздраженно сказала она.

Улыбка превратилась в усмешку.

– Ладно, как хочешь.

Ребекка кротко улыбнулась.

– Может быть, ты прав.

Лука снова наполнил ее чашку, и она отпила с удовольствием.

– У тебя очень вкусный чай. Я поражена.

– А я поражен, что ты так хорошо говоришь на моем диалекте.

– Бабушка учила меня. Она родом отсюда. Ей нравится здесь жить.

– Эмилия Талезе?

– Да, это ее девичья фамилия.

– Мужчины в моей семье всегда были плотниками. Они часто выполняли работу для семейства Талезе.

Так они впервые встретились. Лука проводил ее домой и дал наставление слугам, чтобы они заботились о ней. Он вел себя так, будто распоряжался людьми всю свою жизнь.

– С тобой ничего не случится? – забеспокоилась она. – А что, если они ждут тебя?

Он только усмехнулся. Всем своим видом он показывал, что страха для него не существует. Он ушел, произведя на нее неизгладимое впечатление своей неподражаемой самоуверенностью такой ослепительной, что казалось, он излучал ее на все вокруг, как солнечный свет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На следующий день Бекки уехала из дома рано утром. Она надеялась снова повстречать Луку. Накануне девушка никак не могла уснуть. Она долго лежала с открытыми глазами, думая о нем.

А когда наконец заснула, юноша приснился ей.

Бекки даже проснулась с мыслями о Луке. Она вспоминала его юное волевое лицо, решительный рот, который внезапно стал пленительным, когда он улыбнулся.

Бекки часто вспоминала его губы. Всем своим существом она хотела узнать вкус его поцелуев.

Ей хотелось, чтобы Лука обнимал ее своими сильными руками. Бекки понимала, конечно, как и любая девушка ее круга, что ни в коем случае ей нельзя этого показывать.

Она еще ни разу не целовалась с мужчиной. Но сейчас, когда она встретила Луку, ей ужасно хотелось прикоснуться к нему. Словно вдруг ее тело ожило и сказало – это он.

Мучил ее единственный вопрос: когда это произойдет? Мысль о любом препятствии была ей невыносима.

Лука услышал стук копыт и увидел подъезжавшую Бекки. Она спрыгнула с лошади едва ли не в его объятия и сразу с радостной уверенностью поняла, что он тоже провел без сна всю ночь. Он отвел взгляд.

– Ты не должна быть здесь, – проговорил он. Я же предупреждал, что тебе не стоит ездить одной.

– Тогда почему ты не приехал за мной?

– Потому что синьорина не приказала мне этого, – сказал он с ироническим смущением.

– Я не хочу отдавать тебе приказы, ведь мы друзья.

Она вглядывалась в его лицо, изучая каждую линию. Он медленно улыбнулся, и сердце девушки забилось чаще.

– Почему бы тебе не приготовить чай? – предложил он.

Он сделал бутерброды с салями, которая показалась ей самой вкусной едой в мире. Девушке очень хотелось поцеловать Луку. Она надеялась, что рано или поздно покорит его.

Ей потребовалось три дня, чтобы сломить его сопротивление.

С первого же дня Лука сказал:

– Все, что ты захочешь, – и повторял это как молитву.

Этот мужчина, такой неукротимый, с Бекки вел себя как ребенок. И она чувствовала свою абсолютную власть над ним.

Но ей никак не удавалось заставить его сделать одну вещь, о которой она мечтала больше всего.

Бекки снова и снова предоставляла ему возможность поцеловать ее, но юноша не воспользовался ни одной из них.

Однажды он по обыкновению сказал ей:

– Тебе уже пора домой, – и добавил медленно по-английски:

– Ты знаешь это лучше меня.

В ответ она швырнула в него бутерброд, лежащий на столе. Он увернулся, но не разозлился.

– Неужели я совсем не нравлюсь тебе? – закричала она.

– Ты очень нравишься мне, Бекки. Больше, чем хотелось бы. Именно поэтому тебе лучше идти сейчас домой и не возвращаться.

– Неужели ты не понимаешь, что это глупо?

– Я думаю, ты знаешь, что я имею в виду.

– Нет!

– Ты прекрасно все понимаешь, ты знаешь, что я хочу тебя, но не могу дать волю чувствам. Ты еще ребенок.

– Мне семнадцать. Ну, будет через пару недель. Я не ребенок.

– А рассуждаешь как маленькая девочка, которая привыкла получать все, что хочет. Сейчас ты хочешь меня, но я мужчина, а не игрушка, которую можно выбросить, когда надоест.

– Но я не играю.

– Ты похожа на котенка, играющего с клубком.

Ты еще не знаешь, какой жестокой может быть жизнь. Боже упаси, если что-то произойдет между нами!

– Но ты хочешь меня. Почему мы не можем…

– Бекки, мой дед был плотником твоей бабушки. Я тоже плотник. Иногда я зарабатываю немного денег, ремонтируя старые машины, я простой человек.

– Кого это теперь интересует?

– Спроси своего отца, его это интересует.

– Какая разница, что думает мой отец. Есть только ты и я.

Внезапно он разозлился:

– Не будь дурой!

– Не называй меня дурой.

– Ты дура. Потому что иначе не приезжала бы сюда ко мне, зная, насколько сильно я хочу тебя.

Ведь здесь даже некому прийти тебе на помощь.

Тебя никто не услышит.

– Почему я должна звать кого-то на помощь? Я доверяю тебе.

– Ты не знаешь меня, – сердито сказал он. – Я не сплю по ночам, ворочаясь в кровати. Я знаю, что не имею права думать о тебе, но не могу сдержать себя. А по утрам ты приезжаешь, улыбаешься и говоришь: «Лука, я хочу тебя», и я начинаю сходить с ума. Как, по-твоему, долго может вынести это нормальный мужчина?

Только одно могло подействовать на него.

– Ты хочешь меня?

– Да, – коротко ответил он и отвернулся к окну.

– Теперь уходи.

– Я не уйду, – тихо проговорила Бекки. Она приняла решение. Выбрала путь, по которому решила идти до конца.

Девушка приблизилась к нему и начала нежно гладить его руки и спину. Зная, что Лука сейчас полностью в ее власти, Бекки медленно сняла с себя кофту, оставшись в одной блузке. Он коснулся ее плеч и груди, затем попытался остановить ее:

– Бекки, послушай, мы не должны.

Но слова утонули в ее поцелуе, а потом было слишком поздно. Они уже не могли остановиться.

Он целовал ее сначала нежно, потом все более и более страстно. Рубашка на Луке была наполовину расстегнута. Потребовалась всего секунда, чтобы стянуть ее с плеч. И Бекки нежно коснулась его груди. Неопытная девушка, поглощенная новыми ощущениями, теряла голову в его объятиях.

Она начала снимать с себя блузку, Лука помог ей раздеться.

Бекки полностью доверяла ему, без опасений, без страха, и он, казалось, знал об этом. Движения Луки были полны страсти и желания.

Сначала Бекки чувствовала его нежность. Лихорадка возбуждения охватила ее, и она помогла Луке сорвать с нее последнюю одежду. Бекки до того торопилась, что услышала его сдавленный смех:

– Не спеши так, дорогая.

– Я так хочу тебя. Лука, так хочу.

– Ты понимаешь, чего ты хочешь, piccina? хрипло спросил он. – Я не должен делать этого.

Нам нужно прекратить…

– Нет! Я сейчас тебя побью.

– Маленькая хулиганка, – прошептал он.

– Ты должен разрешить мне делать то, что я хочу, не так ли? – поддразнивала она.

После этих слов никакая сила на земле уже не могла бы остановить Луку. Он познавал ее тело, которое манило своей очаровательной молодостью, красотой и зовущей страстью.

Когда он проник в нее, она издала тихий стон восторга и стала двигаться в такт с ним, подгоняя его. Бекки занималась любовью с таким азартом, что Лука с восхищением отдал ей всего себя.

Они отдались друг другу так быстро и стремительно, что сразу же достигли пика. Секунду Бекки наслаждалась, вбирая в себя новые ощущения, еще через миг что-то подбросило ее навстречу звездам в прекрасном безумном восторге, а затем она с удивлением вернулась на ту же планету.

– О, как хорошо! – шептала она. – Как хорошо!

В следующее мгновение они уже любили друг друга снова. На сей раз он наслаждался ею более медленно, так медленно, как она позволяла ему.

Лука дразнил ее груди своими губами и пальцами, пока она не обхватила его ногами, требуя еще одних неземных ощущений.

Устав, они лежали, слившись в объятиях.

– Почему ты хотел прогнать меня? – шептала она. – Это было так чудесно.

– Я рад. Я бы хотел, чтобы любовь была для тебя всегда красивой и восхитительной.

– Это потрясающе, и ты потрясающий, и весь мир прекрасен, потому что ты любишь меня.

– Я не говорил, что люблю тебя, – проворчал он.

– Но ты любишь, не так ли?

– Да. – Он крепко сжал руками ее стройное обнаженное тело. – Я люблю тебя, piccina. Люблю всем сердцем и душой, всем телом…

– Я знаю. – Бекки засмеялась, пробегая пальцами по его коже.

– Не дразни меня, – застонал он. – Я сразу теряю голову.

– Мне именно это и нужно.

– Я не всегда понимаю тебя, – сказал он с досадой в голосе.

Но он не мог долго сердиться на нее. Бекки хотела, чтобы они снова занялись любовью, а юноша не стал ей отказывать.

В день возвращения отца Бекки поехала в Пизанский аэропорт, чтобы встретить его на собственном автомобиле, привезенном ей в качестве подарка на день рождения.

– Я подумал, что ты не захочешь ждать, – объяснил отец, когда она поблагодарила его.

– Ты портишь меня, папа.

– Для этого и нужны дочери, – весело ответил он. Фрэнк добился большого успеха и рассказывал об этом по пути домой. – Все получилось лучше, чем я ожидал. В Испании рабочая сила стоит намного дешевле.

Бекки слышала эти разговоры не раз, но после встречи с отчаявшимися англичанами рассказ отца звучал для нее по-другому.

– Все остались без работы? – спросила она.

– Что?

– Если ты получаешь прибыль, значит, кто-то терпит неудачу, не так ли?

– Конечно. Кто-то всегда терпит неудачу. Пассивные обыватели, они заслуживают этого, и жизнь превращает их в неудачников.

– Жизнь превращает их в неудачников или ты?

– Бекки, что с тобой? Раньше у тебя никогда не было таких мыслей.

– Ты закрыл фабрику в Англии, и несколько рабочих, уволенных тобой, приехали сюда искать тебя.

– Дьявол, что они сделали?

– Они нашли меня вместо тебя. Я гуляла одна, и внезапно появились трое мужчин.

– Они не причинили тебе вреда?

– Нет, но только потому, что мне на помощь пришел один юноша. Его зовут Лука Монтезе, он живет поблизости. Он дал им отпор, сбил с ног одного из них, и после этого они убежали.

– Я должен пойти и поблагодарить этого парня. Где это случилось?

Бекки описала место, и отец нахмурился.

– Я не знал, что кто-то арендует там мою землю.

– Он не арендатор, он владеет этой землей. Лука сказал, что ты пробовал купить его участок, но он не захотел его продать.

– Монтезе? – пробормотал отец. – Монтезе?

Карлетти, мой агент, рассказывал мне о нем, этот Монтезе хочет неприятностей.

– Он не хочет неприятностей, папа. Он только хочет жить в своем доме.

– Ерунда, он сам не знает, чего хочет. Карлетти говорит, что его дом – просто заброшенная лачуга.

– Уже нет. Лука отремонтировал его.

– Ты была там?

– Он пригласил меня зайти к нему выпить чаю после того, как спас меня. Его дом милый и уютный. Лука упорно обновлял его все время.

– Но он тратит свое время впустую. Я куплю его в конце концов.

– Я так не думаю. Он не продаст.

– Я заставлю его. Я упрямей какого-то крестьянского парня.

– Отец! – запротестовала Бекки. – Минуту назад ты собирался благодарить его за мое спасение.

Теперь ты решил угрожать ему.

– Ерунда, – сказал он с легким смехом. – Я только предложу ему выгодную сделку.

Фрэнк пришел к Луке в тот же день. Он излучал добродушие, благодарил за заботу о Бекки.

Лука говорил с ним спокойно и уверенно.

Затем гость осмотрел все вокруг.

– Карлетти сказал, что ты хочешь слишком много за эту землю, она того не стоит.

– Он сказал вам не правду, – спокойно ответил Лука. – Это земля стоит дорого, и я не собираюсь ее продавать.

– Посмотрим, я предлагаю выгодную сделку.

Поскольку ты помог моей дочери, я удвою мою последнюю цену. Это более чем справедливо.

– Синьор Солвей, мой дом не продается.

– Почему столько шума вокруг этого плохонького клочка земли? Тут нет и половины акра.

– Тогда почему это так беспокоит вас?

– Не твое дело. Я предложил тебе выгодную сделку, и я не привык тратить время впустую.

Лука медленно улыбнулся, отчего Фрэнк Солвей разозлился. Он терпеть не мог проигрывать.

Остыв наконец, он пошел прочь, не говоря ни слова, только крикнув через плечо:

– Бекки!

– Иди за ним, – мягко сказал Лука, увидев, что она не двинулась с места.

– Нет, я остаюсь с тобой.

– Так будет только хуже. Прошу тебя, иди.

Бекки уступила его тихой настойчивости, но несдержанность отца оставила горький осадок в ее душе.

Днем позже Фрэнк сказал тревожно:

– Возможно, я погорячился вчера.

– Ты зашел слишком далеко, – ответила Бекки. Ты должен извиниться.

– Ни за что. Он может подумать, что я смирился. Вот ты – другое дело. Почему бы тебе не навестить его, объяснив, что я не такой уж плохой сосед? Но помни, что твои слова не должны звучать как извинение, действуй тонко.