Текст книги "Полуночная роза"

11
Год спустя

Индира вбежала в спальню, бросилась на кровать и ударила кулаком по подушке.

– Не поеду! Не хочу! Не буду!

Я беспомощно смотрела, как моя тринадцатилетняя подруга изображает несмышленого ребенка.

– Не выйдет! Я отказываюсь! Я убегу!

За последние несколько месяцев я не раз наблюдала такие сцены, если Индире что-то не нравилось. Я сидела молча, пока она не успокоилась. Потом тихонько спросила:

– Что случилось, Инди?

– Родители хотят послать меня в Англию, в школу. Я ненавижу Англию! Она мрачная и противная, и я там всегда болею!

Я пришла в ужас. Если ее отправят в школу, что будет со мной?

– Они ведь не могут тебя заставить?

– Это папа придумал. А он здесь – бог, и его желание – закон. В том числе и для меня. Клянусь, я умру! – трагическим голосом добавила Индира.

Что касается меня, то я всегда мечтала побывать в Англии – на знаменитой родине тех, кто управлял нашей страной. Увидеть нарциссы, которые описывал Вордсворт, посетить мрачные пустоши Йоркшира, где сестры Бронте писали свои увлекательные истории, и, конечно же, Лондон – столицу мира. При этом я отлично понимала, что моей расстроенной подруге плевать на английские соблазны.

– А когда ты уезжаешь?

– В августе, а занятия начинаются в сентябре. Они не понимают, что я не создана для учебы и не могу сидеть спокойно! Я просто увяну в этом вечном холоде, как замерзшая ромашка.

– О, Инди, я буду ужасно скучать по тебе.

– Нет, Анни, не будешь, тебя отправляют в Англию вместе со мной.

– Меня?

– Ну да! Они, конечно, злые, но не настолько, чтобы нас разлучить. Ты тоже поедешь, если я не уговорю оставить меня дома. Это непросто: мама обожает Англию, и она не на нашей стороне. А что будет с Притти? – вспомнила Индира. – Бедняжка погибнет без меня, я точно знаю!

Я старалась выглядеть столь же озабоченной и несчастной, как до того, когда узнала, что тоже отправляюсь за океан.

– А может, не все так плохо? Твоим родителям там нравится, братьям и сестре тоже. Они рассказывали, что Лондон – красивый город с электрическими фонарями на улицах, а женщины могут свободно ходить, куда захотят, и даже не прятать лодыжки.

– Нас отправляют не в Лондон, – повесила голову Индира. – Мы едем в дурацкую школу, где училась моя сестра, возле холоднющего Северного моря. О, Анни, что нам делать?

– По крайней мере, мы будем вдвоем. – Я села рядом с ней и взяла ее за руки. – Пожалуйста, не плачь, Инди. Пока мы вместе, остальное неважно, правда?

Опустив глаза, Индира пожала плечами. Она знала, что в этот раз ей не удастся настоять на своем.

– Я позабочусь о тебе, обещаю.

Последующие три месяца Индира большей частью пребывала в мрачном расположении духа, а мое возбуждение росло. В жаркий сезон мы вновь переехали в резиденцию королевской семьи в Дарджилинге.

– Здешний более прохладный климат подготовит тебя к путешествию через океан, – сказал Индире ее отец однажды теплым вечером, когда все собрались после ужина на веранде.

– Я никогда не привыкну к Англии, ты прекрасно знаешь, как я ее ненавижу, – сердито проворчала моя подруга.

– Мне тоже не слишком нравится заниматься государственными делами, не имея ни единого свободного дня, – укорил ее махараджа. – В самом деле, Индира, пора понять, что жизнь состоит не только из удовольствий.

Чтобы подготовиться к поездке, мы вернулись в Куч-Бихар раньше, чем обычно. В Англию отправлялась вся семья, на пароходе, и это подразумевало бесчисленное количество чемоданов и ящиков: куда бы ни ехала махарани, она считала необходимым захватить с собой «частичку дома». Индира погрузилась в трясину отчаяния, из которой не могла ее вытащить даже я. Подруга спала с Притти в слоновнике и не поддавалась на мои уговоры вернуться в спальню.

– Я даже не смогу приехать домой на рождественские праздники, – в слезах говорила она, обозревая наполовину собранные чемоданы. – Каникул не хватит, чтобы доплыть сюда и обратно. Я не увижу Притти почти целый год!

Я упаковала свои немногочисленные пожитки: мамину книгу рецептов, каменную дощечку и кое-какие сушеные травы на случай болезни. После долгих размышлений я решила оставить камни в беседке, подумав, что там они будут в большей сохранности, чем в дорожной сумке или чемодане.

Четыре дня спустя я стояла на палубе самого внушительного судна, которое мне приходилось видеть в жизни, отходящего из Калькутты. Тогда я еще не знала, что все мы пробудем в дальних краях значительно дольше, чем могли себе представить.

Королевский двор разместили в роскошных каютах на верхних палубах. Нам с Индирой выделили отдельную каюту в отсеке, предназначенном для семьи, адъютантов, дворецких и персонала, составляющего свиту. Мне, привыкшей считать каждую рупию, казалось, что за деньги, обеспечивающие такой стиль жизни, можно дважды купить все богатства мира.

Когда мы рассматривали всякие современные диковинки в каюте, даже на лице Индиры появлялась улыбка. Нам разрешили участвовать в коктейлях, которые устраивали ее родители в роскошном салоне – как-никак обеим скоро исполнялось четырнадцать. Махарани позаботилась о нашем гардеробе, накупив кучу одежды в европейском стиле – муслиновые платья непривычной формы и колючие шерстяные свитера, которые, как мне сказали, понадобятся, когда мы достигнем холодных берегов Англии.

Борясь с маленькими жемчужными пуговками на непривычно узкой блузке, я рассматривала в зеркале свою изменившуюся фигуру. Я страшно смутилась, когда мисс Рид сообщила, что мне пора начинать носить бюстгальтер. Она же снабдила меня мягкой полотняной тканью для того, что она называла «месячными». Они действительно вскоре начались, и я очень испугалась. Мои пышные формы казались еще более заметными в сравнении с Индирой, которая просто вытянулась и обогнала меня в росте на добрых три дюйма. Я казалась себе круглым гранатом рядом с бананом.

– Вы готовы, девочки? – спросила гувернантка, когда горничная закончила причесывать блестящие волосы Индиры.

– Да, мисс Рид, – ответила я за двоих.

– Там будет скука смертная, – сердито заявила Индира, когда мы вышли из каюты и направились в салон.

Мы попали в просторное, богато украшенное помещение. На сцене пел эстрадный певец в сопровождении оркестра. Дамы блистали драгоценностями. Все женщины были в европейских нарядах, включая махарани в шикарном сапфирово-синем вечернем платье. Я никак не могла решить, какая одежда идет ей больше – Айеша была одинаково прекрасна и в сари и в платьях.

– Не отставай, – сказала Индира и потянула меня за собой.

– Желаете напиток, мадам? – Стюард в белоснежной форме протянул ей поднос.

Инди подмигнула мне и взяла два бокала шампанского. Официант бросил на нее удивленный взгляд, но прежде чем он успел что-то сказать, моя подруга унеслась прочь. Я потрусила за ней.

– Попробуй, это вкусно. – Она протянула мне бокал и поднесла к губам свой. – Только пузырьки щекочут нос.

– Ты думаешь, можно? – Я нервно огляделась по сторонам. – Алкогольный напиток… Если кто-то заметит, нам несдобровать.

– Кому какое дело, Анни? И вообще, мы почти взрослые. Пей!

Я поднесла шампанское ко рту, сделала глоток и закашлялась, на глазах выступили слезы. Индира с хохотом наблюдала за моими действиями.

– Ну, вы даете, девчонки! В вашем возрасте пить шампанское!

Я чуть не сгорела со стыда, увидев Раджа – старшего брата Индиры. Он протянул мне платок.

– Спасибо, – проблеяла я, вытерев глаза и высморкавшись.

Нет, ну как назло! Весь последний год я была безнадежно влюблена в Раджа, приехавшего на лето в Дарджилинг из знаменитой школы в Хэрроу, где учились отпрыски британской и зарубежной аристократии. Высокий, стройный, в модном европейском костюме, он казался мне совсем взрослым, умным и таким красивым, что дух захватывало.

– Разрешите представить вам моего друга, принца Варуна из Патны. В этом семестре мы вместе едем в Оксфорд, научим их играть в крикет. – Он сделал движение, как будто подает мяч.

– Точно, – поддержал его принц Варун. – Вам нравится путешествовать, девочки?

Я повернулась к Индире, которая в таких случаях всегда отвечала за двоих. Но подруга смотрела на принца Варуна, как громом пораженная, и я поняла, что заговорит она не скоро. Пришлось выручать.

– Я еще ни разу не бывала за океаном, – торопливо ответила я.

– Тогда готовься: Англия – удивительная страна, а самое ужасное в ней – погода, – засмеялся Радж. – Надеюсь, вы захватили с собой достаточное количество шерсти и английской соли. А если заболеешь, тебя ждут ванны с горчицей. Не представляешь, какая это гадость!

Индира так и стояла, не отрывая глаз от Варуна, и я сказала Раджу:

– Не волнуйся, мы хорошо подготовились.

– Ну, тогда я спокоен. Ладно, девчонки, до скорого. – Радж поклонился мне и бросил подозрительный взгляд на сестру. – Ты что-то притихла, Инди, с тобой все хорошо?

– Да, – ответила Индира, с трудом оторвав взгляд от принца Варуна. – Мне очень хорошо, лучше и быть не может.

Вопреки ее намерению как можно скорее покинуть скучную вечеринку, она заявила, что хочет посидеть в уголке и понаблюдать за гостями. Мы сидели так долго, что у меня начали закрываться глаза, и я мечтала только о том, чтобы добраться до кровати.

– Пойдем, Инди, я засыпаю, – не выдержала я.

– Еще пять минуточек, – попросила она, следя взглядом за Раджем и Варуном, которые оживленно болтали с двумя юными англичанками.

Мне кое-как удалось вытащить подругу из салона; наконец мы пришли в каюту, разделись и забрались в постель.

– Инди, ты какая-то подозрительно тихая. Ничего не случилось?

Не открывая глаз, она тихонько вздохнула:

– Нет, все в порядке, просто сегодня я встретила мужчину, за которого выйду замуж.

– Что?!

– Да, я как увидела его, сразу поняла.

– Ты имеешь в виду Варуна?

– А кого же еще?

– Он ведь принц, Индира, и его родители давно решили, на ком он женится.

– Мои тоже, – беззаботно ответила Индира и посмотрела мне в глаза своим глубоким, убежденным взглядом. – Но я знаю, Анни: однажды он станет моим мужем.

Жизнь на корабле превратилась для нас в игру в кошки-мышки. По настоянию Индиры мы буквально преследовали Раджа с Варуном, чтобы подруга могла полюбоваться своим «будущим мужем». Мы крутились неподалеку от их кают, когда парни уходили на завтрак или на обед, шли в бильярдную или поиграть в крокет на палубе. Притворившись, что оказались рядом чисто случайно, мы наблюдали за игрой.

Индира, которая до сих пор не обращала внимания, во что одета, стала часами вертеться перед зеркалом, мучаясь, что надеть на ужин, стащила с туалетного столика матери духи, а у сестры конфисковала помаду.

Меня все это смешило и даже чуточку раздражало. Индира впервые в жизни влюбилась, и я знала, что рано или поздно это пройдет. Однако Инди отдавалась новой страсти с таким же пылом, с каким делала все.

В последний вечер перед прибытием в Саутгемптон королевскую семью пригласили ужинать за капитанским столом. Индира чуть с ума не сошла, выбирая наряд для последней встречи с принцем Варуном. Я дипломатично удержалась от замечания, что даже если она вообще ничего не наденет, Варун все равно будет видеть в ней ту, кем она является в действительности: малолетнюю сестренку своего друга.

– Посмотри, Минти отдала мне свое старое платье! – Индира ворвалась в каюту, держа на вытянутых руках шифоновое вечернее платье персикового цвета. – Оно как будто на меня пошито.

– Надеюсь, ты не собираешься его надеть? – с тревогой в голосе спросила я. Наряд выглядел слишком смелым по сравнению со скромными платьицами из ситца и муслина, застегивающимися до самой шеи и подходящими к нашему детскому статусу.

– Вот именно, собираюсь! Разве ты не понимаешь, Анни: чтобы Варун меня заметил, я должна совершить что-то из ряда вон выходящее.

– Тебе не позволят. Мисс Рид ни за что в жизни не разрешит тебе появиться на людях в таком наряде. А что скажет твоя мама?

– Через четыре месяца мне исполнится четырнадцать. Господи, многие девушки в Индии в этом возрасте уже выходят замуж, – надула губы Индира. – Послушай, Анни, мне нужна твоя помощь. Я надену обычное платье, а затем, когда мисс Рид отведет нас в ресторан, придумаю какой-нибудь повод, спущусь и переоденусь. Как тебе план?

На моем лице отразился ужас.

– Пожалуйста, не выдумывай, Инди. А твой папа? Ты хочешь его опозорить?

– Ну что ты, в самом деле! Я же не в трусиках и лифчике выйду. Обычное платье, просто взрослое и красивое.

Платье действительно было достаточно скромным и очень красивым; с квадратным вырезом и завышенной талией, оно спадало к ногам мягкими шелковистыми волнами.

– Минти надевала его на шестнадцатилетие, – заметила моя подруга.

Я только вздохнула, прекрасно понимая: что бы я ни сказала, она уже все решила.

Вечером, когда гувернантка провела нас к входу в ресторан, Индира начала свой спектакль.

– Ой, мисс Рид! Я пообещала Элис Карратерс книгу и должна была принести ее сегодня на ужин, ведь завтра, когда мы пришвартуемся, будет ужасная суматоха.

– Ты хочешь, чтобы я сходила за книгой? – спросила мисс Рид.

– Нет, не беспокойтесь, я сама сбегаю. Я знаю, где она лежит.

Оставив нас перед входом, Индира повернулась и помчалась по трапу.

Я села в позолоченное кресло в вестибюле:

– Мисс Рид, я подожду ее здесь. Вы еще не ужинали, а завтра тяжелый день. Не волнуйтесь за меня.

– Пожалуй, ты права, – кивнула гувернантка. – У Индиры вещи валяются где попало, и книга найдется не раньше чем через четверть часа, а мне еще чемодан собирать.

– Не переживайте, – сказала я, обрадовавшись, что удалось убедить ее пойти в столовую на нижней палубе, где питалась обслуга. – Я с места не сдвинусь, пока она не вернется.

– Ну, ладно, спасибо. Я вернусь за вами в десять часов.

Глядя, как мисс Рид спускается по трапу, я думала: как хорошо, что она считает меня достойной доверия. Я никогда ни шагу не делала без разрешения. Дожидаясь Индиру, я рассматривала нарядно одетых гостей, входящих в ресторан. Они говорили между собой на британском английском, и я с трудом понимала их речь. Мне подумалось, что выучить английский в Индии – еще не значит хорошо понимать его в Англии.

Наконец, когда мимо меня прошли последние гости, и я отчаялась дождаться Инди до застольной молитвы, на трапе возникло видение в персиковом шифоне.

Я моргнула, не веря, что сорвиголова Индира могла так измениться. Платье красиво облегало ее стройную фигурку. Заколов волосы наверх и воткнув в прическу персиковую розу, она была очаровательна и походила на свою мать.

– Ну, как? – взволнованно прошептала она.

– Прекрасно! Пойдем!

Мы открыли двери в ресторан в тот момент, когда церемониймейстер хлопнул в ладоши и объявил:

– Дамы и господа! Леди и джентльмены! Слово капитану.

Все головы повернулись в сторону капитана, который, как назло, сидел во главе стола в нескольких метрах от двери. Я стояла, словно кролик в свете фар, и мои щеки пылали ярче, чем помада на губах Индиры.

Заметив нас, капитан сделал приглашающий жест.

– Леди, прошу вас занять свои места, прежде чем я произнесу молитву.

– Благодарю. – Индира, ничуть не смутившись, подошла к капитанскому столу. В тот момент я впервые увидела в ней не подругу по детским играм, а особу королевской крови. Мы уселись за стол. Следуя за Инди, я поймала взглядом принца Варуна и поняла, что он смотрит на нее с другим выражением.

Я весь вечер наблюдала за Индирой. Казалось, персиковое платье придало ей взрослости, изысканности и шарма. Даже ее родители, отойдя от первоначального шока, смотрели вполне благосклонно.

Вот на что способна красота, отметила я, чувствуя себя нескладной и неуклюжей в детском муслиновом платьице. Никто и не думал злиться на Индиру, все ею восхищались. Когда заиграла музыка, махараджа пригласил младшую дочь на танец. Его примеру последовал Радж, а затем – принц Варун.

Ровно в десять часов ко мне подошла мисс Рид.

– А где Индира?

Я указала рукой на танцпол.

– Не вижу, – близоруко сощурилась гувернантка.

– В персиковом платье, танцует с принцем Варуном.

Мисс Рид в ужасе прикрыла рот рукой и нашла взглядом махарани.

– Ну, все, я осталась без работы… Ты знала?

– Да, – ответила я, – но что я могла сделать?

– Ни ты, ни я ничего не могли сделать, – тяжело вздохнула мисс Рид. – Она ведь принцесса.

Лежа вечером в постели, я в сотый раз выслушивала подробности триумфа Индиры, кульминацией которого стал танец с Варуном. По словам подруги, в конце танца Варун прошептал, что она превратилась в красивую девушку и похожа на свою мать.

Слушая излияния подруги, я кусала губы, чтобы не заплакать, потому что вдруг осознала: рано или поздно ей станет недостаточно моей дружбы; она захочет испытать любовь мужчины.

На следующий день я проснулась в состоянии крайнего беспокойства, ожидая репрессий после вчерашнего выступления Индиры. К моему удивлению, их не последовало. Все бегали по судну, прощаясь с друзьями, которыми обзавелись за время путешествия. Я только и слышала, как сногсшибательна была Индира вчера вечером. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя, и нарушение приличий никого не волновало.

Индира носилась из каюты в каюту, прощаясь с новыми друзьями, а я в одиночестве вышла на палубу, чтобы посмотреть на страну, о которой столько мечтала.

Несмотря на то что август считается в Англии одним из самых теплых месяцев, я изрядно продрогла в тонкой хлопчатобумажной блузке. Стояло раннее утро, над Саутгемптоном висел густой туман. Впервые в жизни вдохнув английский воздух, я обнаружила, что он не пахнет ничем, кроме чистого соленого ветра.

Стараясь не поддаваться грусти, я подумала, что через какой-нибудь час впервые окажусь на знаменитой английской земле, вдохновлявшей моих любимых писателей и поэтов. Но легче не стало.

Я утешала себя тем, что просто устала от эмоционального напряжения вчерашнего вечера, хотя прекрасно понимала, что причина не только в нем. Все еще непривычная к новым странным чувствам, которые приходили с таинственным пением, я стояла, чувствуя дрожь в позвоночнике. По коже пробежали мурашки, крошечные волоски на руках встали дыбом. Позже я узнала, что это предупреждение об опасности.

Судовая сирена издала последний оглушительный гудок, корабль встал у причала, на палубах началась веселая кутерьма. Толпа на набережной размахивала английскими флагами, высматривая родных и друзей. Пассажиры разошлись по каютам, чтобы выносить вещи и готовиться к выходу на берег, палуба опустела, и лишь я осталась стоять, дрожа от холода и одиночества.

– Что ты здесь делаешь? Я тебя обыскалась. – Индира подошла сзади и обняла меня за плечи. Ее теплое дыхание растопило лед в моих венах.

– Смотрю на Англию.

Подруга развернула меня к себе:

– Ты плакала, Анни? Почему?

– Не знаю, – честно ответила я.

Она пальцем вытерла слезинку на моей щеке и крепко обняла меня.

– Не плачь, Анни, и ничего не бойся. Помни, я всегда буду с тобой.

12

Следующие две недели мы жили в прекрасном викторианском особняке на Понт-стрит, в Найтсбридже. Несмотря на то что по сравнению с дворцом он казался кроличьей норой, это не имело значения – в городе было чем заняться. Хоть Индира и жаловалась, что ненавидит Англию, она немедленно реквизировала семейного шофера, чтобы показать мне лондонские достопримечательности. Мы посмотрели Букингемский дворец и смену караула и побывали в Тауэре, где Индира развлекала меня жуткими подробностями личной жизни короля Генриха VIII, который отрубил головы двум женам, чтобы жениться на третьей.

– Как глупо, что им разрешается иметь только одну жену, и приходится убивать ее, если хочешь жениться на другой, – хихикнула Индира. – Мой папочка мог бы иметь хоть восемь жен.

Мы кормили голубей на Трафальгарской площади у колонны Нельсона, а затем катались на лодке по Темзе. Однако самое любимое место Индиры в Лондоне находилось в двух шагах от дома на Понт-стрит.

Когда мы вошли в универмаг «Хэрродз», подруга сообщила мне, что это лучший магазин в мире.

– Обожаю «Хэрродз», здесь можно купить все, что хочешь, – заявила она. – Ключи для сломавшегося замка, сыр, одежду и даже индийского слона! И маме все записывают на счет, так что если тебе что-нибудь нужно, говори, не стесняйся.

Магазин и вправду показался мне пещерой Аладдина. Индира развлекала меня, спрашивая у обходительных продавцов, есть ли у них волнистые попугайчики или фиалковые деревья.

– Попугаи продаются в отделе животных, а деревья – в садовом отделе, – отвечали продавцы. – А если у нас нет необходимого вам товара, мы его закажем.

– Ах, Инди, перестань их дразнить, – урезонивала я подругу, а она весело хихикала.

Мы поднялись в отдел игрушек, где ее приветствовали как старую знакомую.

– В раннем детстве я тайком уходила из дома, заказывала здесь все, что хотела, и записывала на мамин счет, а она даже не замечала, – засмеялась Индира, ведя меня к движущейся лестнице – эскалатору.

– Ты не будешь сегодня покупать игрушки?

– Нет, по-моему, я из них выросла, а ты? Пойдем лучше в отдел одежды – я еще ни разу в жизни не примеряла готового платья. Вот будет весело!

Индира нагрузила продавщиц кучей красивых платьев, и мы отправились в примерочную. Часа через два мое терпение начало иссякать.

– Ты уверена, что мама не станет возражать? – спросила я, когда Индира вдоволь навертелась перед зеркалом в следующем умопомрачительном наряде и велела продавщице добавить его к остальным.

– Когда ей пришлют счет, будет поздно, – лукаво улыбнулась она.

По пути к выходу нам попался книжный отдел, и я на секунду остановилась. Заметив мой страждущий взгляд и, очевидно, чувствуя себя виноватой, что так долго мерила платья, Индира предложила:

– Давай зайдем, если хочешь.

Я попала в страну чудес. Вокруг тянулись бесконечные полки с книгами, такими же, какие хранились в дворцовой библиотеке за стеклом, но здесь их можно было взять в руки, потрогать и даже полистать. Я брала в руки то одну, то другую, нежно проводя пальцами по золоченым буквам на обложках.

– Выбирай все, что хочешь, Анни, – сказала Индира, которой было здесь так же скучно, как мне в отделе женской одежды.

Не в силах отказаться, я выбрала три книги: «Холодный дом» Чарльза Диккенса, «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте и «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Покидая универмаг, я крепко прижимала томики к груди, не веря, что они теперь мои и их не надо возвращать.

Я с гордостью водрузила книги на полку в нашей с Индирой спальне. В тот день я пообещала себе, что когда-нибудь смогу зарабатывать столько, чтобы купить все книги, какие захочу.

Несмотря на массу новых впечатлений, жизнь в Лондоне обострила мое чувство зависимости от королевской семьи Куч-Бихара. Во дворце я жила на всем готовом и была одной из сотен людей, кого там кормили и обеспечивали, а здесь я задумалась. Хотя у Индиры хватало средств и ее щедрость не знала границ, мне было неловко у нее просить. Однажды я встала на колени в маленькой комнате для молитв и помолилась Лакшми, богине благосостояния, в надежде обрести финансовую независимость.

Несколько дней спустя мы вновь посетили «Хэрродз», на этот раз в сопровождении бдительной мисс Рид, и отправились прямо в отдел школьной формы.

– Мы будем носить галстуки, как мужчины? – с притворным ужасом воскликнула Индира, когда мисс Рид показала нам, как завязывать узел на галстуке. – Я в нем задохнусь!

Потом нам пришлось примерить кучу блузок, жакетов и джемперов, таких колючих, как будто по коже прыгали тысячи блох.

– А это специальные девичьи костюмы для подвижных игр: нетбола и хоккея, – сказала продавщица, протягивая нам бесформенные коричневые туники и широкие штаны.

– Я не намерена играть в их глупые игры, – высокомерно заявила Индира.

– Я уверена, что тебе понравятся английские игры с мячом, – терпеливо ответила ей мисс Рид. – Ты так любишь игры на свежем воздухе, что будешь чувствовать себя как рыба в воде.

– А я уверена, что нет! – сердито воскликнула Индира.

Мы с мисс Рид лишь переглянулись, когда она вошла в примерочную, захватив несуразное одеяние.

Неделю спустя нас отвезли в городок Истборн в графстве Сассекс. Индира сидела рядом со мной на заднем сиденье роскошного «Роллс-Ройса», с несчастным видом глядя на живописный английский пейзаж, который я находила невероятно красивым. Уже чувствовалась осень, в листьях деревьев появилась первая желтизна, а мягкость утреннего тумана оказывала на меня усыпляющее действие. Сопровождавшая нас мисс Рид сидела впереди, беседуя с шофером. Наконец мы подъехали к мрачному серому зданию, которое напомнило мне – возможно, безосновательно – «Дотбойз-холл» – школу из романа Диккенса, где получил место помощника-преподавателя юный Николас Никлби.

Шофер выгрузил из багажника чемоданы, мы с мисс Рид выбрались наружу и рассматривали школу, а Индира упрямо отказывалась покидать убежище.

– Не волнуйся, дорогая, – сказала мне гувернантка, – пребывание здесь пойдет вам на пользу. И еще… – добавила она, понизив голос, – Индира впервые остается без горничной, и ей придется делать все самой. Запомни, ты хоть и не принцесса, но девушка из хорошей семьи, родственница махарани. Не позволяй ей обращаться с тобой как со служанкой.

– Она не будет, – вступилась я за подругу.

Индира наконец соизволила выйти из машины и с обиженным видом уселась на гравиевую дорожку, скрестив ноги.

– Встань, пожалуйста, – воззвала к ней гувернантка, – и веди себя как взрослая девушка, которой ты так отчаянно стремишься стать в последнее время.

Индира не шелохнулась. Она сжала кулаки и невидящим взглядом смотрела перед собой.

Я обошла автомобиль и присела рядом с ней на корточки.

– Вставай, Инди, если ты будешь так себя вести, другие девочки подумают, что ты еще ребенок. И вообще, здесь может быть интересно.

– Не-на-ви-жу, – со слезами на глазах простонала Индира. – Никому в моей семье нет до меня дела. Папа так занят, что даже не попрощался. Они просто хотели от меня избавиться.

– Неправда. Они тебя обожают, и твой папа хочет тобой гордиться. Послушай, – продолжала я, решив пойти на хитрость, – у тебя ведь есть деньги?

Она кивнула.

– Вот и хорошо. Если нам здесь совсем-совсем не понравится, просто убежим и сядем на первое попавшееся судно, которое идет в Индию. Как тебе идея?

Инди повернулась ко мне, и ее глаза вспыхнули при мысли о таком приключении.

– Здорово! – сказала она, вставая и отряхивая юбку. – Тогда они пожалеют!

– Да. Пойдем?

– Пойдем.

Крепко взявшись за руки, мы поднялись по ступенькам и вошли в здание.

Мисс Рид заранее предупредила нас, что мы станем объектом повышенного внимания. Индийские девочки в английских частных школах встречались крайне редко. Другие ученицы бросали на нас косые взгляды, шептались за спиной и хихикали, когда нам подавали на обед цыпленка вместо говядины.

Мы держались вместе. Вечером в продуваемой сквозняками спальне на десять человек Индира забиралась ко мне в постель, ища тепла и утешения.

– Я хочу домой, – плакала она, орошая слезами мою ночную рубашку. – Пожалуйста, Анни, давай убежим, как ты говорила.

– Хорошо, – отвечала я, – только надо побыть здесь еще немножко, чтобы твои родители поняли, что ты действительно старалась привыкнуть.

Если честно, я страдала не меньше Индиры. Я не переносила холодных английских рассветов: промерзала до костей, и вся кожа покрывалась пупырышками, которые не исчезали до самого вечера, когда мы прижимались друг к дружке, согревая телами ледяную постель. Мне становилось дурно от безвкусной английской еды, приготовленной без добавления специй. И хотя мне всегда делали комплименты по поводу моего английского, я с трудом понимала, что говорят ученицы и учителя. Они говорили быстро и произносили даже знакомые слова совсем по-другому. Когда мне задавали вопрос, я долго соображала, чего от меня хотят, и все думали, что я их не понимаю. Я терпеть не могла хваленые английские игры в мяч – на мокрой траве, с деревянными палками и запутанным набором смешных правил.

Из-за бесконечных дождей кругом стояла сырость. По вечерам здесь не окуривали помещения благовониями, как во дворце Куч-Бихара, а под потолком спальни висела голая электрическая лампочка, посылавшая неприятный резкий свет.

К концу второй недели мне хотелось убежать сильнее, чем Индире.

А в одно прекрасное утро в холодной классной комнате появился учитель истории, который задержался в отпуске за границей – совсем молодой, с орехово-коричневой кожей.

– Доброе утро, девочки! – сказал он, войдя в класс.

– Доброе утро, сэр, – дружно пропели мы, встав с мест.

– Надеюсь, все хорошо провели лето, – продолжал он. – Я – просто прекрасно. Ездил к родителям в Индию.

Это сообщение не заинтересовало никого, кроме нас с Индирой.

– Мне сказали, что у нас две новые ученицы, приехавшие из этой страны, и одна из них принадлежит к королевской семье. Интересно, кто из вас принцесса?

По классу пронесся вдохновенный шепот, все взгляды обратились на нас.

Индира неторопливо подняла руку:

– Я, сэр.

– Ее высочество принцесса Индира из Куч-Бихара, – улыбнулся историк. – Два года назад я был в Куч-Бихаре и видел прекрасный дворец, в котором живет ваша семья.

Класс вновь оживленно зашептался.

– Да, сэр, – скромно опустила глаза Инди.

– Возможно, Индира, вы когда-нибудь поделитесь с нами историей своей семьи и расскажете, как вы живете. Я думаю, это будет интересно всем.

– Хорошо, сэр.

– А вы где живете? – обратился он ко мне.

– Я живу с Индирой во дворце, сэр.

– Понятно. Но вы ведь не принцесса?

– Нет, сэр.

– Анни – моя лучшая подруга, – смело заявила Индира. – И компаньонка.

– Чудесно! Надеюсь, девочки, вы поможете принцессе Индире и мисс Чаван почувствовать себя как дома. А сейчас я хочу рассказать о своем путешествии по Британской Индии.

Когда закончился урок, нас отправили пить молоко на второй завтрак и дышать бодрящим морским воздухом: британцы считали то и другое крайне полезным для растущих детских организмов. Обычно мы с Индирой стояли в дальнем углу двора и тайком выливали молоко в близлежащие кусты. На сей раз нас окружила стайка девочек.

– Ты правда принцесса?

– Ты живешь во дворце?

– У тебя много слуг?

– А ты каталась на слоне?

– А дома ты носишь корону?

Восторженные девочки окружили Индиру, оттерев меня на задний план. Я стояла и смотрела, как она с вежливой улыбкой отвечает на вопросы. Позже, когда прозвенел звонок на обед и мы собрались в столовой, к нам подошла местная заводила по имени Селестрия, с которой мечтала дружить вся школа.

– Хочешь сидеть за нашим столом, принцесса Индира?

– С удовольствием, – ответила Индира.

Я с ужасом подумала, что все кончено, но она, указав на меня, продолжила:

– Если там найдется место и для Анни.

Селестрия кивнула. Правда, когда мы подошли к длинному раздвижному столу, девочки оставили место для Индиры и Селестрии в центре, а мне пришлось кое-как примоститься с краю.