Текст книги "Д'Арманьяки"

Добравшись до улицы святой Катерины, Филипп свернул направо, и через несколько минут подъехал к площади, что находилась, перед церковью святой Катерины. До той минуты, пока он не въехал на площадь, Филипп не представлял себя масштабы трагедии, свидетелем и участником, которой он стал. Повсюду, впереди него, полыхали дома. Создавалось ощущение, что наступил день, так ярко освещались, неровно уложенные камни мостовой, покрывавшие улицу святой Катерины. Но не это поразило Филиппа. Нет. Он не отрываясь смотрел на огромную толпу людей, которые с плачем и рыданием, стучали в овальные, двустворчатые двери церкви «Святой Катерины», которая в этот момент выглядела, словно осажденная крепость. Просторная паперть, все ступени перед церковью, да и сама площадь были заполнены испуганными людьми. И все они пытались попасть в церковь. Но двери церкви оставались наглухо закрытыми.

Мольбы людей, разрывали Филиппу душу. В это мгновение, он почувствовал, что ненавидит церковь и её служителей, которые отказывались протянуть руку, отчаявшимся людям. Филипп пришпорил лошадь, проносясь мимо скопления людей. Он обогнул улицу святого Жакуйя и поминутно оглядываясь, заехал на мост. Он сумел, незамеченным, добраться до острова Сите. Там, он погнал лошадь во весь опор. Предполагая, что бургундцы, направятся ко втором мосту прямиком, Филипп свернул налево, в сторону Сен-Дени. Обогнув Сен-Дени, он к величайшему своему облегчению, первым въехал на мост. И уже через несколько минут, подъехал к воротам дома, которые были настежь отворены. Филипп на полном скаку влетел во двор. Первое, что он увидел – это были отец и Монтегю, которые беседовали со стражами. Филипп увидел, как при его появлении, лицо отца нахмурилось. Не дожидаясь, пока лошадь остановится, Филипп спрыгнул с крупа лошади. Граф едва не вскрикнул, бросаясь к сыну, но увидев, что тот благополучно приземлился, нахмурился ещё больше.

Граф ожидал, что сын подойдёт к нему, но каково было его удивление, когда Филипп подошёл к одному из стражей, несущих ночное дежурство и коротко приказал;

– Всех рыцарей поднять, немедленно!

Страж растерянно посмотрел на графа, который не сводил мрачного взгляда со своего сына.

Ты… – начал было граф отповедь, но был остановлен Филиппом.

– Потом отец! – Филипп снова обратился к стражнику, да таким голосом, что привёл отца и Монтегю в изумление.

– Вы слышали приказ?

– Да – стражник, уже не оглядываясь, побежал выполнять приказ.

– Отец, – Филипп подошёл к отцу. Тот, увидев, насколько серьёзен Филипп, невольно весь поддался вниманию, – его преосвященство был прав.

– Мелеструа? Ты о чём Филипп? – не понял граф.

– Париж восстал. Они убивают всех, кто принадлежит к нашим сторонникам, – коротко сообщил Филипп.

Граф вначале улыбнулся, но, увидев, насколько серьёзен Филипп, не выдержал и спросил;

– Откуда ты можешь знать?

– Я своими глазами видел, как убивают наших сторонников!

– На сегодня для меня достаточно твоих выдумок, – граф махнул рукой на сына, – иди спать, утром поговорим.

– Подожди Бернар, – Монтегю подошёл к Филиппу и взял его за руку, что-то рассматривая.

Убедившись, что это именно то, о чём он подумал, Монтегю показал руку Филиппа графу.

– Не хочешь взглянуть?

Граф подошёл и внимательно осмотрел руку, а вернее перчатку, на которой была кровь.

– Откуда у тебя кровь на перчатке?

Филипп молча достал меч из ножен. Он был весь в крови. Граф вздрогнул, увидев меч.

– Я убил двоих, а одному отсёк руку. Они хотели убить женщину. Отец, клянусь всем, что мне дорого, я говорю правду. Поверьте мне. В Париже убивают всех наших сторонников. Я видел собственными глазами отряд бургундских копейщиков, которые направляются сюда и с минуты на минуту могут напасть на нас. Я едва смог опередить их.

– Бургундцы? Бред какой-то, – граф тряхнул головой, словно освобождаясь от наваждения, – они не могли попасть в Париж.

– Они рядом отец, клянусь вам!

– Закройте ворота! – скомандовал Монтегю.

Трое стражников бросились выполнять приказ. Они закрыли ворота на массивный засов. Из дома начали выходить заспанные рыцари. Они ничего не понимая, протирали глаза.

Едва они выстроились во дворе, как Монтегю обратился к ним с короткой речью.

– На нас готовятся напасть бургундцы. Всем готовится к бою.

Рыцари вокруг них забегали, готовя вооружение и коней, а граф смотрел на Монтегю и взгляд его выражал сомнение.

– А если всё это, не более чем выдумка Филиппа?

– А если правда? – ответил вопросом на вопрос Монтегю.

– Сударь, – с оскорблённым видом обратился Филипп, к своему отцу, назвав меня лжецом, вы оскорбили меня.

– Будь я проклят – пробормотал граф, изумлённо глядя на сына, в то время, как Монтегю тихонько посмеивался.

– Вам следовало бы поблагодарить меня, – продолжал в том же тоне Филипп, – а вы ведёте себя совершенно недопустимо в сложившейся обстановке. Я бы назвал такое поведение «преступным», ибо от вас зависят наши жизни и жизни сотен людей. Я требую, чтобы вы верили мне, потому что, я не только ваш сын, но и воин, который доказал этой ночью своё право на место, рядом с остальными рыцарями. Ну а если мои слова, всё же вызывают у вас по прежнему сомнения, следуйте за мной и вы всё увидите собственными глазами!

Закончив речь, Филипп не глядя на совершенно озадаченного отца, направился в дом.

Пожав плечами, граф и Ги де Монтегю отправились за ним. Филипп отвёл их на крышу. При первом же взгляде, граф увидел, что Париж в огне. Но что ещё хуже, слова Филиппа подтвердились. Все трое увидели бургундцев, которые неслышно появились с двух сторон улицы. Их было довольно много.

– Сколько их? – спросил, было, граф у Монтегю, но на этот вопрос ответил Филипп, ибо он знал точное число.

– Триста!

Граф обнял сына, прижимая его к груди.

– Сегодня, ты нас всех спас Филипп!

Все трое поспешно спустились во двор. Там они увидели, что все рыцари в сёдлах и готовы к бою. В стороне стояла графиня и с беспокойством смотрела на своего мужа.

Граф посмотрел на сына, Филипп понял этот взгляд.

– Дюше! – обратился Филипп к одному из рыцарей, – вам надлежит отвести мою мать в безопасное место… к…

– В дом герцогини Орлеанской! – подхватил граф, слегка помогая сыну. Тот в ответ бросил на отца благодарный взгляд.

– Всем остальным, выстроится в пять рядов, напротив ворот! – громко скомандовал Филипп.

– Лучше бы и я не смог! – улыбнулся граф.

Тем временем, сбитая с толку графиня. Подошла к мужу и спросила: что происходит. Граф что-то прошептал ей на ухо. Все услышали лишь последние слова графа. «Жди у моей сестры».

Через минуту все разговоры среди Д,Арманьяков стихли. Сто рыцарей образовали четырёхугольник и ждали только приказа к началу боя. Граф, несмотря на протесты Филиппа, поместил его посередине отряда, рядом с матерью. А сам он возглавил отряд. При нападении бургундцев, он первым принял бы на себя удар. Минуты текли, одна за другой. Пока ничего не происходило. Взгляды всех Арманьяков были направлены на ворота. Граф в очередной раз оглянулся, чтобы проверить все ли на местах. Лица всех рыцарей натянулись от напряжённого ожидания. Приблизительно, через четверть часа ожидания, они явственно различили движение у ворот. Они различили приглушённые голоса. По-видимому, враги были уверены, что они спят. Несмотря на то, что Д,Арманьяки ждали Бургундцев, удары потрясшие ворота, стали для них неожиданностью. Настолько, осторожен был враг. Несколько мощных ударов и ворота, слетев с петель, упали на землю.

С криками «Слава Бургундии», «Слава святому Андрею», во двор хлынули Бургундцы.

Но крики сразу же оборвались, едва они увидели перед собой, крупный отряд рыцарей, ждавших их во всеоружии. Бургундцы замешкались.

– Вперёд Арманьяки! – зычно вскричал граф Арманьяк, первым врезаясь в ближайшего к нему бургундца.

Арманьяки дружно заработали мечами, расчищая себе путь к выходу.

Бургундцы, ошеломлённые натиском Арманьяком, хлынули назад, давя друг – друга.

– Назад, назад, – кричал хриплым голосом Гийом де Лануа, – их мало…что вы делаете трусы… назад, атакуйте их…

Но его мало кто слушал. Попытка пробиться вперёд, тоже не увенчалась успехом. Гийома де Лануа буквально вынесло на улицу, толпа отступавших Бургундцев.

Пока он пытался привести в порядок свой отряд, чтобы снова ударить по Д,Арманьякам. Те преспокойно выбрались из дома. Убив, около двух десятков бургундцев и не потеряв при этом ни одного человека, Д,Арманьяки вырвались из окружения.

Отряд галопом поскакал по улице святой Виктории. Достигнув первого перёкрёстка, граф остановил отряд. Они оторвались от пеших бургундцев. Не было и речи, что те смогут нагнать их. Граф собирался, было повернуть отряд налево, но послышался громкий голос Филиппа.

– Дюше, сопровождайте графиню! Все остальные, к церкви святой Катерины!

Филипп подъехал к отцу.

– К святой Катерине! – повторил граф, с гордостью глядя на сына. На сей раз слова сына, не вызвали ни малейшего сомнения. Отряд Д,Арманьяков, предводимый отцом и сыном, которые теперь скакали бок о бок, понёсся по улицам Парижа. Не сбавляя скорости, они переехали через оба моста. Они двигались, по проделанному ранее, Филиппом, пути. Не раз на их пути попадались озверевшие горожане, которые рыскали в поисках очередной жертвы. Д,Арманьяки не обращали на них внимания. А те в свою очередь узнавали Д,Арманьяков по белым перевязям, и с криками: «Д,Арманьяки, спасайся, кто может», прятались везде, где только могли. Но Д,Арманьяки не останавливались. Они спешили, но куда, знал только Филипп. Наконец, после получаса скачки, Д,Арманьяки достигли площади, перед церковью святой Катерины. У них вырвался звериный рык, при виде того, как людей, которые, в основном состояли из женщин, стариков и детей, и которые, в безотчётном страхе прижимались к каменным стенам церкви, убивала озверевшая толпа, предводимая монахами.

Д,Арманьяки на полном скаку врезались в толпу озверелых горожан, нещадно убивая любого, кто оказывался в пределах их досягаемости. Рубка длилась не боле пяти минут. Этого времени хватило, чтобы разогнать толпу убийц. Оставив, часть людей на площади, мёртвыми, убийцы с криками ужаса и воплями, разбежались по сторонам. Арманьяки, не стали их преследовать.

Обречённые люди, потерявшие надежду на спасение, подбегали к рыцарям и со слезами на глазах, целовали им руки. Граф Д,Арманьяк и Ги де Монтегю, вытирая струившийся пот с лица, молча наблюдали в стороне за происходящим.

– Ещё немного – Монтегю выразительно посмотрел на графа, заканчивая недосказанное, взглядом.

Граф с гордостью посмотрел на Филиппа, которого, в это мгновение, обнимала пожилая женщина.

– Ты прав Бернар. Филипп отважен и храбр! – понимая взгляд друга, признал Монтегю.

– Бесспорно – согласился граф, – любой отец гордился бы таким сыном, однако… – граф спешился, и легко взбежав по ступенькам, постучал рукояткой меча в запертые двери церкви. На всю площадь прогремел голос графа.

– Я граф Д,Арманьяк! Немедленно отворите двери! Здесь люди, которые нуждаются в помощи и защите церкви!

– Не могу! – раздался из-за двери, страдальческий голос, – его преосвященство запретил открывать двери церквей этой ночью.

Граф Арманьяк разразился проклятиями.

– Будь проклят Пьер Кошон – в сердцах закричал граф, – вместо того, чтобы оберегать людей. Спасать их жизни, он отправляет монахов, чтобы они убивали. И это церковь? И это слуги божьи? Проклятье!

Все люди, стоявшие перед церковью, а их было несколько сотен, исключая Д,Арманьяков, затаив дыхание, следили и смотрели за главным из Арманьяков.

А граф, словно не замечая сотен направленных на него взглядов, вслух размышлял о происходящих событиях.

– Клянусь честью это заговор! Самый настоящий заговор, в котором, замешан не только герцог Бургундский, но и духовенство. Проклятье! Дело наверняка не обошлось без участия королевы, иначе как бургундцы могли проникнуть в Париж? И как, чёрт побери, они настроили город, против нас? Впрочем, рассуждать будем после, а пока следует вывести этих людей из Парижа, иначе всех их убьют. Проклятье!

Граф решительно и быстро начал отдавать приказы. Филипп с восхищением следил за действиями отца. Он велел всем безоружным людям, собраться на площади. Более получаса ушло на то, чтобы люди выполнили это распоряжение графа. После этого, граф велел своим рыцарям окружить толпу людей, по всему периметру. Когда это было выполнено, беззащитные ранее люди, оказались в кольце, которое охраняли Д,Арманьяки. Таким образом, и только под охраной, они могли быть выведены из Парижа. Все это прекрасно понимали.

Но в ту минуту, когда Д,Арманьяки собирались двинутся, удача сопутствующая им всё это время, отвернулась. На углу улицы святой Катерины, появились первые ряды бургундцев, возглавляемые Гийомом де Лануа. При виде Д,Арманьяков, у бургундцев вырвались крики радости.

Граф Д,Арманьяк, мгновенно оценил ситуацию. Они с лёгкостью могли избежать столкновения, но в таком случае, толпа безоружных людей, оставалась в руках бургундцев. Исход судьбы этих людей был бы предрешён. Граф Д,Арманьяк ни на мгновение не усомнился в том, какая участь ждёт его сторонников, в случае, если он покинет их. Поэтому, у Д,Арманьяков оставалось единственный выход. Они должны были принять неравный бой. Иного спасения не было.

– Всем у кого нет оружия, кто не может сражаться, прижаться к стенам церкви! – громко скомандовал граф Арманьяк.

Пока люди поспешно поднимались по ступеням, Д,Арманьяки выстроились перед бургундцами, становясь преградой между ними и беззащитными людьми.

– Друзья мои, – негромко обратился граф к рыцарям, – за нами безоружные люди. Падём мы – их всех убьют. Сегодня ночью все против нас, но мы докажем, что мы – Д,Арманьяки!

Граф поднял руку с мечом.

– Гордость и Честь!

Рыцари в один голос, громко повторили;

– Слава и Доблесть!

– Слава и Доблесть!

– Бесстрашие и отвага!

– Бесстрашие и отвага!

– Вот девиз Д,Арманьяка!

Едва отзвучало эхо голосов Д,Арманьяков, как Гийом де Лануа, словно озверелый бросил свои силы в атаку. Завязалась жестокая битва. Бургундцы сразу же предприняли попытку, оттеснить Д,Арманьяков назад, но Д,Арманьяки отбили атаку. Гийом де Лануа постарался шире развернуть наступление своего отряда, чтобы сполна воспользоваться численным превосходством. Он предпринял новую атаку, обрушиваясь на Д,Арманьяков, положение которых внезапно осложнили прибывшие на подмогу бургундцам – горожане. Отступившие вначале, они появились слева от Д,Арманьяков и сразу же набросились на них. Д,Арманьяки, вынуждены были расширить место сражения, что для них являлось крайне нежелательно. Д,Арманьяки стойко держались, отбивая атаку бургундцев. В общей суматохе сражения, раздался голос графа.

– Ги, как только наступит передышка – отбрось их!

Монтегю понял, что граф имел в виду горожан.

Граф врезался в гущу бургундцев, изо всех сил орудуя мечом. Д,Арманьяки с дикими криками последовали за ним. Контратака Д,Арманьяков, застала бургундцев врасплох. Оставив более 15 человек убитыми, они отступили. Воспользовавшись передышкой, Монтегю с частью отряда бросился на горожан, которые незамедлительно почувствовали на себе, что такое ярость Д,Арманьяков. Монтегю хватило нескольких минут, чтобы обратить горожан в бегство. Давя друг-друга, они бежали с поля битвы.

– Вояки! – весело бросил им вслед Монтегю.

– Всё ещё впереди! – коротко ответил граф Д,Арманьяк. Он поискал взглядом сына. Лишь увидев его недалеко от себя живым и здоровым, граф повернулся в сторону бургундцев.

– Скольких мы потеряли?

– Девять! – ответил Монтегю.

– А они не меньше сорока человек! Справимся?

– Никаких сомнений! – весело ответил не унывающий Монтегю, – будь я проклят, если в ближайшие четверть часа, не увижу, как улепётывают бургундцы.

– Тогда вперёд! – скомандовал граф.

Д,Арманьяки предприняли яростную атаку на бургундцев, заставляя их отступить. Основной удар Д,Арманьяков пришёлся по центру бургундцев. Им сразу же удалось вклинится в середину бургундцев и продвинутся немного вперёд. Душераздирающие крики, смешались с треском разрубаемых костей. Мечи мелькали в воздухе, пробивая доспехи и обрушиваясь на головы пеших воинов. Граф не видел никого, кроме стоявшего перед ним противника. Он убивал и убивал, не давая никому пощады. Бургундцы, предприняли попытку окружить Арманьяков, но Монтегю разгадал этот манёвр и тут еж пресёк его. Казалось ещё немного и противник обратится в бегство. Д,Арманьяки уже видели свою победу, когда раздался громкий крик Филиппа;

– Отец, назад!

Граф резко оглянулся на голос сына. Слева, вместо бежавших горожан, приближался хорошо вооружённый отряд бургундцев, предводимый Гилбертом де Лануа.

– Назад! – зычно скомандовал граф Д.Арманьяк.

Арманьяки отступили на прежние позиции. Они выстроились полукругом, перед церковью в ожидании следующей атаки бургундцев. Д,Арманьяки потеряли во время последней атаки около 20 рыцарей. Бургундцев же осталось едва ли половина из того, что было вначале. Но увидев подкрепление, они воспаряли духом. Следующую атаку Д,Арманьякам пришлось отбивать с двух сторон. Им приходилось очень тяжёло. Ряды понемногу редели, но они бились насмерть с нечеловеческой яростью. Враги отхлынули. Ряды Д,Арманьяков поредели ещё на десять человек.

– Что будем делать? – тяжёло дыша спросил Монтегю.

– Защищаться! Иного выхода нет! – граф Д,Арманьяк призвал рыцарей, плотнее сомкнуть ряды.

Пока Бургундцы готовились к новой атаке, он лихорадочно продумывал все возможные исходы сражения. Против них был пятикратный численный перевес противника. Шестидесяти Д,Арманьякам, противостояло около трёхсот Бургундцев. Единственно, что немного обнадёживало, рыцарей среди них не было. Были только копейщики и ландсхеты. Граф Д,Арманьяк осознавал, что они должны либо умереть, либо совершить невозможное и выстоять. Хотя одно не исключало другого. Он во главе тридцати рыцарей защищал правый фланг, Монтегю с остальными тридцатью, левый фланг. В таком расположении они и приняли следующий удар бургундцев. Посыпались искры от скрещиваемых мечей. Бургундцы, подбадривая друг-друга криками попытались оттеснить Д,Арманьяков назад, прижать их к стенам церкви, смешать с безоружными людьми, тем самым сковав их движения. На этот раз атака была более яростной, чем все остальные, но всё же Д,Арманьяки и на сей раз выстояли. Повсюду на площади валялись трупы. Стоны тяжелораненых повисли в воздухе. Никто даже не пытался им помочь. Д,Арманьяки снова перегруппировались, смыкая ряды. Бургундцы готовились к атаке, бросая на них злобные взгляды. Д,Арманьяков становилось всё меньше и если бургундцам удастся, вклинится в их ряды – они погибли. Новая атака обрушилась на Д,Арманьяков. На сей раз даже нечеловеческие усилия, которые они предпринимали, не помогали. Бургундцы приняли решение сражаться до конца и больше не отступать. В самом начале, граф Д,Арманьяк немного выдвинулся вперёд. Заметив это, бургундцы отсекли его от основных сил. Граф Д,Арманьяк сражался в окружении трёх бургундцев. Казалось, ещё немного и он падёт, но в это время один из нападавших, охнув упал. Филипп поразил его сзади в спину. Второй вынужден был отвлечься. Он бросился на мальчика.

– Берегись Филипп! – закричал граф Д,Арманьяк нанося мощный удар по лицу противника.

Нападавший бургундец явно недооценил Филиппа. Он видел перед собой ребёнка, и вероятно, поэтому решил одним ударом покончить с ним. Едва меч поднялся над головой Филиппа, тот изловчившись, воткнул меч снизу в горло противника. Подбежавший отец, лишь облегчённо вздохнул. Сделав короткую передышку, граф Д,Арманьяк оглядел кипящее вокруг него сражение. Неподдельное изумление и гордость почувствовал он, при виде своих рыцарей, которые не только не отступили, но и начали теснить бургундцев. Издав дикий рык, он с новыми силами бросился на бургундцев. Филипп сражался бок о бок со своим отцом. Рубка продолжалась более получаса. Д,Арманьяки стояли, словно изваяние из камней. Они отступали лишь тогда, когда умирали. Не выдержав столь яростного сопротивления, бургундцы вновь отступили, оставив на поле битвы не менее ста человек. Д,Арманьяков едва набралось бы тридцать, но бургундцы почему-то медлили с атакой и не нападали на них.

– Посмотри на бургундцев, Бернар – Монтегю, со лба которого сочилась кровь, ибо он был легко ранен, смеясь, указал на них, – они больше не верят в свою победу.

И действительно, бургундцы, что-то яростно обсуждали. Раскол в их рядах был совершенно очевиден.

– Возможно, нам удастся совершить чудо! – пробормотал граф. Он ласково и с любовью посмотрел на сына.

– Сегодня ты стал настоящим воином Филипп. Ты спас мою жизнь в настоящем бою. На колени виконт Д,Арманьяк.

Ещё не веря происходящему, Филипп преклонил колено перед отцом.

Граф Д,Арманьяк положил край окровавленного меча на плечо сына и торжественно произнёс.

– Посвящаю тебя в рыцари, сын мой!

Но тут его речь была прервана звуком труб, при котором бургундцы завопили от восторга. В конце улицы появился крупный конный отряд.

– Бургундская гвардия! Всё кончено! – граф усталым взглядом посмотрел на Монтегю.

– Мы погибли!

– Но мы ещё можем спасти жизнь Филиппа! – последовал ответ.

Граф воодушевился. Он наклонился к Филиппу и прошептал;

– Как только начнётся бой, беги Филипп!

Филипп кивнул в знак того, что понимает всё.

Бургундцы предложили Д,Арманьякам сдаться, но они гордо отказались.

– Тогда умрите! – закричали бургундцы, бросаясь на Д,Арманьяков.

Пешие воины под прикрытием двух сотен рыцарей ринулись в атаку. В течение четверти часа, почти все Арманьяки погибли. В живых остались только граф Д,Арманьяк и Монтегю. Их окружили плотным кольцом, обезоружили и повалили на землю. Гилберт де Лануа находился среди тех, кто собирался нанести поражающий удар, когда раздался голос маркиза Д,Антраг, капитана бургундской гвардии.

– Не убивать, брать живьём!

Гилберт де Лануа подскочил к капитану бургундской гвардии и закричал.

– Их нельзя оставлять в живых, их надо умертвить!

Капитан холодно посмотрел на Лануа.

– У меня приказ герцога Бургундского!

Лануа, кусая губы, отступил.

Графа Арманьяка и Ги де Монтегю бросили, связанными в повозку. Чуть позже туда бросили и связанного Филиппа. Отец и сын встретились взглядами. Филиппа тихо прошептал:

– Я не смог бросить тебя отец!

Ещё, перед тем как их увезли, Филипп увидел, как убивают безоружных людей, обагряя их кровью стены святой церкви.