Текст книги "Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? Ян Мортимер. Саммари"

Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? Ян Мортимер. Саммари

Оригинальное название

The centuries of change

Автор

Ian Mortimer

www.smartreading.ru

10 веков и 10 агентов изменений

Идея этой книги родилась декабрьским вечером 1999 года, а поводом послужил выпуск новостей. Закончив обзор событий за неделю, ведущая перешла к итогам даже не года, но века. «Заканчивается столетие, в котором на долю человечества пришлось больше перемен, чем во все другие века», – объявила она. На экране стали сменять друг друга кадры хроники: автомобили, Вторая мировая война, ядерный взрыв, компьютеры.

Фраза ведущей заставила Мортимера глубоко задуматься. Была ли она права? Правда ли, что изобретение ядерной бомбы в XX веке важнее, скажем, изобретения компаса в XV столетии? Как это можно сравнить? Сводятся ли перемены к технологиям, как следовало из новостей? И что вообще считать переменами?

Ответы на эти вопросы – в книге «Века перемен». В ней описаны 10 веков второго тысячелетия нашей эры и названы 10 деятелей, каждый из которых стал агентом ключевых изменений своего столетия. А потом сделана попытка выбрать век-чемпион по значимости произошедших в нем перемен.

Впрочем, выбором века-победителя дело не ограничится. В заключении автор поделится некоторыми соображениями уже не о прошлом, а о будущем человечества.

Эта книга о европейской истории. В ней почти не упоминается Восток, очень редко – Россия. Но выводы, которые автор делает о переменах в участи человечества, тем не менее важны для жителей любой страны на нашей планете.

Итак, что могут поведать о себе прошедшие века?

«То, без чего нас невозможно представить…»

XI век

Если бы мы могли путешествовать во времени, то XI век стал бы одним из самых экстремальных маршрутов. Турист оказался бы в мире невежественном, неграмотном и бедном. Это был мир почти без писаных законов – их заменяли чья-то воля или случай. Это был мир без денег: если жителю XI века нужна была какая-то вещь, он делал ее своими руками или обменивал на что-то полезное. Это был мир без медицины: если бы с путешественником случилась какая-то неприятность, надеяться он мог бы только на волю Божью.

Впрочем, важно, где именно турист оказался бы. Очевидно, ему стоило выбирать богатые средиземноморские королевства. Мусульманская Кордова с полумиллионным населением поражала роскошью архитектуры. Византийский Константинополь казался центром мира – туда стекались все богатства, там сохранились античные манускрипты и скульптуры. Лондон с его 10 тысячами жителей казался по сравнению с этими городами сырым захолустьем.

Мы не случайно упомянули «волю Божью». Именно представление о ней связывает такие разные королевства XI века. К 1000 году христианство охватило почти всю Европу. В Испании началась Реконкиста – отвоевывание испанских и португальских земель у Мусульманского халифата. С 955 по 1100 год западная часть христианского мира удвоилась в размерах.

А значит, стремительно рос авторитет католической церкви. Христианская идеология, по сути иерархичная, была по нраву европейским королям. Мирская и церковная власть были друг в друге заинтересованы.

Чем больше росла власть папы римского (который считался наследником самого святого Петра), тем острее было соперничество с патриархом Константинопольским. Окончательно римская католическая и греческая православная церкви разошлись в 1054 году, когда разгневанный патриарх Келуарий отказался признать верховенство римского понтифика.

Еще один важный шаг был сделан в 1059 году, когда папа Николай II издал буллу In nomine Domini. Отныне назначение папы происходило без всякого вмешательства императора Священной Римской империи, только путем тайного голосования кардиналов. Духовенство стало все больше отдаляться от остальных людей: священникам запрещалось вступать в брак, они не подчинялись светским судам, назначать их имел право только папа, который теперь стоял выше императора. Насколько выше? Генрих IV, к примеру, однажды был вынужден пересечь Альпы босиком, одетым во власяницу, чтобы попросить прощения у папы Григория VII.

А в 1095 году произошло нечто еще более невиданное. Византийский император Алексей Комнин, чье королевство не выдерживало натиска тюрков-сельджуков, попросил военной помощи папы Урбана II. 27 ноября папа прочитал проповедь, в которой призывал всех христиан отправиться в Иерусалим – освобождать святой престол Господа Иисуса Христа. Так начался Первый крестовый поход.

Нам сегодня трудно осознать всю невероятность этого мероприятия. Представьте, что вам нужно отправиться в странствие за тридевять земель, причем вы по понятным причинам не слишком хорошо представляете себе даже направление, ведь раньше никогда не удалялись от родного дома более чем на несколько миль. У вас нет провизии и денег, впереди ждут десятки дней пути, и в конце концов вам предстоит встретиться с непонятными воинственными врагами, которые исповедуют совсем другую веру. И тем не менее вы отправляетесь в путь. Вот какое влияние на умы к концу века обрела христианская церковь.

Вспоминая про Крестовые походы, мы представляем жизнь XI века как череду постоянных конфликтов. Однако одной из самых важных перемен столетия стал поворот к мирной жизни. Викингам и прочим незваным гостям стало труднее безнаказанно нападать на европейских крестьян – земли защищали феодалы.

А более мирной жизни самих феодалов способствовало созданное во Франции в конце X века движение «Мир Божий». Церковь понимала: агрессивное общество – неэффективное общество. Процессии с мощами святых и прочая религиозная пропаганда всячески старались сдерживать агрессию. Запрещались любые боевые действия с ночи пятницы до восхода в понедельник и в дни почитания главных святых. Наконец, огромное количество агрессивной энергии теперь было направлено на врагов христианского мира – мусульман.

На протяжении XI века европейцы чувствовали себя все более защищенными – во всех европейских королевствах возводились каменные замки. Некоторые из них, как, например, лондонский Тауэр, возведенный Вильгельмом Завоевателем, стоят и поныне.

А еще перестало быть повсеместным рабство – по разным причинам:

• экономической: феодалам были выгоднее крепостные, которые добывали пропитание сами, а не рабы, которых надо содержать вне зависимости от качества их работы;

• социальной: преступников стали реже наказывать обращением в рабство;

• политической: один из главных деятелей эпохи Вильгельм Завоеватель считал рабство варварством, и церковь подхватила его посыл.

К концу столетия рабство исчезло в Италии, Франции, Каталонии.

Главный агент изменений. Вильгельм Завоеватель преобразил Англию, Урбан II эффектно вдохновил христиан на Крестовые походы. Однако куда большую роль в распространении христианства сыграл другой папа – Григорий VII, в миру Гильдебранд[1]1
  Григорий VII – папа римский с 1073 по 1085 год.


[Закрыть]. Проведенные им системные реформы изменили сам статус христианской религии в обществе. Он отделил духовную власть от светской и способствовал тому, что в массовом сознании она приобрела весомый авторитет. «Те, кто молится» стали не просто проводниками высшей воли, но первыми интеллектуалами нового тысячелетия.

XII век

В представлении многих это прежде всего время рыцарей в блестящих доспехах и захватывающих турниров. Но ключевое значение имел другой, не столь эффектный феномен: с начала IX до начала XIII века в Европе становилось все теплее. К XII веку среднегодовая температура выросла на целый градус. Чем мягче зимы и чем раньше наступает весна, тем лучше урожай, тем больше у людей еды, тем больше детей выживают.

Если бы мы снимали фильм про повседневную жизнь этого столетия, то главным действующим лицом был бы безымянный крестьянин, торопливо возделывающий свою делянку и тихо радующийся прибавлению теплых дней.

Когда все в порядке с пищей земной, можно задуматься о пище духовной. Важную роль в этом столетии стали играть монастыри – центры знаний. Монашество было интернетом XII века. Странствуя между королевствами, монахи и священники передавали знания, вели дебаты, причем на общем для всех языке – латыни. Монастыри открывали школы для обучения мальчиков, а иногда и девочек, а также давали работу строителям: плотникам, каменщикам – вокруг них кипела жизнь.

Самым знаменитым интеллектуалом XII века был французский теолог Пьер Абеляр. В вопросах веры он апеллировал к логике, любую проблему стремясь рассмотреть с противоположных точек зрения и тем самым пытаясь найти как можно более точное решение. Позже этот метод назовут диалектикой.

Церковь ставила вопрос так: «Бог всемогущ». Абеляр ставил вопрос иначе: «Бог всемогущ. Что, если да? Что, если нет?» Или вот, скажем, можно ли считать грешниками тех, кто распял Христа? Для католической церкви это, безусловно, так. Но ведь стражники не знали о божественной природе Христа, они были уверены, что наказывают преступника. Разве можно одинаково наказывать тех, кто совершил злодеяние намеренно, и тех, кто не ведал, что творит? Церковников такие рассуждения приводили в бешенство, и Абеляр неоднократно был осужден за ересь. Что ж, он уходил в другой город, и восхищенные ученики, которых у него было немало, следовали за Абеляром.

В монастырях переводили труды античных мыслителей, когда-то сохраненные на Востоке, а теперь добытые там. Так западный мир узнал про Аристотеля. Познакомился он и с важнейшими идеями восточных мудрецов – «Каноном врачебной науки» Авиценны, арабскими цифрами, концепцией ноля. Именно с тех времен нам известны слова «алкоголь», «алхимия», «алгебра», «эликсир».

Знания, собранные Авиценной и не осложненные христианскими догмами, стали основой систематического медицинского образования на Западе, и начало ему положено именно в XII веке. С этого времени больные начинают рассчитывать не только на Бога, но и на обученных врачеванию людей.

Представление о судьбе тех, кому новообученные медики все-таки не помогли, в XII веке тоже существенно изменилось. Была создана концепция чистилища – сборного пункта на пути или в ад, или в рай. Это изменило экономику церкви. Зная, что посмертная участь их родственника еще не определена, люди стали все больше жертвовать монастырям, чтобы те облегчали усопшим путь в рай.

Жизнь на этом свете тоже стала регламентироваться иначе. Найденная в 1076 году в Болонье копия «Дигесты», сборника лучших юридических практик Римской империи, породила многочисленные комментарии, а главное, была адаптирована к реалиям нынешнего времени. Так в Европу пришло римское право.

Главный агент изменений. Пьер Абеляр – человек, который привил многим поколениям книжников навык критического мышления. До Абеляра никто не удивлялся тому, что четыре разных монастыря утверждают: именно у них хранится голова Иоанна Крестителя. Теперь же сомнение стало неотъемлемой частью веры.

XIII век

Это век городов и рынков. В X веке в Европе насчитывалось 100 городов, к 1300 году их было 5000. Обычным делом стали базарные дни в городах – эпохе натурального обмена пришел конец. Монетные дворы печатали все больше денег, но тяжелые монеты не всегда удобно носить с собой, особенно если речь о крупных сделках. Купцы на рынках стали выписывать векселя и передавать их специальным агентам[2]2
  Торговые агенты ожидали клиентов на скамейках, называвшихся banche, отсюда и слово «банк».


[Закрыть] с условием позднейшей оплаты. Отсюда берут начало банки, кредиты, а заодно и двойная запись в бухгалтерии.

Власть мирская и церковная тоже стала гораздо чаще письменно фиксировать разнообразные сведения – так возникли хартии, епископальные реестры, переписи. Для ведения всех этих записей, конечно, нужно было все больше грамотных людей. Еще в 1179 году на Третьем Латеранском соборе постановили, что каждый собор должен содержать школу, позже правило распространили на все крупные церкви. Каждый город теперь имел школу, а некоторые – и университеты, где студенты получали степень магистра искусств. Эту степень должен был иметь и любой священник, желавший получить высокий пост в церкви.

Люди XIII века проявляли все больше интереса не только к образованию, но и к управлению страной. Само понятие «страна» постепенно вытесняет понятие «королевство». Филипп II Август называет себя не королем франков, а королем Франции, и разница существенная: король управляет не только собственным народом, но и всеми людьми в пределах своей территории, включая иностранцев. В Англии король Иоанн Безземельный вынужден подписать Великую хартию вольностей – одну из первых конституций в мире. Хартия регулировала множество вопросов – от налогов до вопросов опеки. Теперь совет лордов мог отменить указ короля, если он противоречил хартии. Так возникла парламентская власть, и не только в Англии. Власть короля больше не была безграничной.

Церковная жизнь тоже была отмечена новшеством – возникли нищенствующие ордена. Автором идеи стал Франциск Ассизский – сын богатого торговца, который решил во всем следовать призыву Христа «Даром получили, даром давайте». Идею монашеского братства, проводящего дни в нищете во славу Божию, поддержал папа Иннокентий III – так возник орден францисканцев, первый и далеко не единственный.

Нищенствующие монахи стали новым социальным типом. Они представляли церковь, но при этом свободно путешествовали по городам, преподавали – словом, служили порталом между жизнью церковной и светской. Среди францисканцев были такие блестящие умы, как богослов Уильям Оккам (вспомним про «бритву Оккама»[3]3
  «Бритва Оккама» – методологический принцип, гласящий: «Не стоит умножать сущности без необходимости».


[Закрыть]) и ученый-энциклопедист Роджер Бэкон, первым в Европе описавший порох и очки.

Итак, в XIII веке люди перестали сидеть на месте. У них появилось множество поводов для путешествий – поездка на рынок, визит в парламент, паломничество. Самые отчаянные забирались очень далеко – именно в XIII веке Марко Поло добрался до Китая, а потом написал об этом книгу. Его слова подтверждались редкими товарами с Востока вроде лимонов или пряностей – самые обеспеченные люди могли купить их на рынках больших городов. Что еще страннее, в далеком Китае теперь был христианский архиепископ[4]4
  В 1289 году монахафранцисканца Джованни де Монтекорвино отправили послом к Хубилай-хану, завоевателю Китая. Он жил в Пекине долгие годы, обращая китайцев в христианство, а в 1307 году стал первым архиепископом Пекинским.


[Закрыть]!

Главный агент изменений. В масштабе всего мира это Чингисхан, создавший самую крупную в истории континентальную империю от Каспийского моря до Тихого океана. Но в масштабах Европы самой влиятельной фигурой стоит признать человека, который сегодня куда менее известен. Это папа Иннокентий III[5]5
  Иннокентий III – папа римский с 1198 по 1216 год.


[Закрыть], в миру Лотарио, граф Сеньи.

Иннокентий III – один из последних пап, сохранявших исключительное влияние на мирскую власть и умевших этим влиянием распоряжаться. Он заставил каждую крупную церковь учредить школу. Призвал испанских королей объединиться в борьбе с неверными – и почти вся Испания в этом веке была отвоевана у мусульман. Одобрил идею нищенствующих орденов, ставших удобным инструментом влияния на массы. Наконец, Иннокентий III был нетерпим к ереси и создал особый церковный суд – инквизицию. После смерти душа Иннокентия III попала, однако, не в рай, а в недавно обнаруженное церковниками чистилище. Но это уже совсем другая история.

XIV век

На это столетие пришлась самая крупная катастрофа тысячелетия – эпидемия бубонной чумы 1348–1349 годов, которую называли черной смертью. Она убила половину населения Европы. Беда пришла, видимо, из Китая, вместе с купцами по Великому шелковому пути добралась до Крыма, оттуда в Константинополь, а потом достигла Святой земли и Европы. Болезнь распространялась в самой тяжелой легочной форме. Впрочем, независимо от ее тяжести никто в Европе понятия не имел, как ее лечить.

Те, кто выжил, не могли не задаться вопросом: правда ли чудовищная смерть множества людей, включая безвинных младенцев, была угодна Богу? Черная смерть повлекла и вполне конкретные экономические последствия: рабочих рук стало катастрофически не хватать, крестьяне уходили в города в поисках лучшей доли. А главное, они впервые осознали свою конкурентоспособность. Феодальные отношения стали постепенно сменяться капиталистическими.

Как если бы черной смерти было мало, люди XIV столетия изобрели эффективный способ уничтожать друг друга на полях сражений – стрелковое оружие. Армиям больше не нужно было сходиться врукопашную – все решали лучники, которые сразу стали самыми востребованными военными специалистами и оставались таковыми два века, пока не были изобретены мушкеты и пистолеты. А еще из Китая были завезены пушки, совершенно незаменимые при осаде крепостей.

Еще в XIV веке изменился сам повод для войны – теперь им могли стать национальные интересы. Раньше христианский мир был един, но после 1300 года религия все больше стала восприниматься лишь как часть национальной идентичности. Росло число граждан, которые считали, что можно быть верным стране, но не ее правителю. Руководствуясь именно этими соображениями, английский парламент лишил власти сначала Эдуарда II (1327), а потом Ричарда II (1399). А если власть короля не безусловна, может, не безусловна и власть папы? Такие мысли все чаще стали приходить в головы самым дерзким – так готовилась почва для появления Лютера спустя два века.

Изменялось отношение к собственной стране – изменялось отношение и к национальным языкам. Латынь перестала казаться лучшим решением. Когда в 1399 году король Генрих IV произнес коронационную клятву на английском, это казалось уже обычным делом. Великий итальянский поэт XIV века Данте Алигьери написал «Божественную комедию» на итальянском, доказав возможность писать высокую литературу на народном языке.

Важность народных языков подкреплялась и тем, что все больше людей в XIV веке жили за пределами своих стран и при этом стремились сохранить свою общность. Купцов из Ганзейского союза[6]6
  Ганзейский союз – экономический союз торговых свободных городов Северо-Западной Европы, возникший в середине XII века.


[Закрыть], держащихся вместе в иностранном порту, называли «нацией» – так это понятие вошло в европейские языки.

Главный агент изменений. Черная смерть оказалась главным источником перемен: перед лицом этой катастрофы все были равны. И все-таки можно назвать человека, который максимально способствовал всем прочим описанным в этой главе переменам. Это Эдуард III, король Англии из династии Плантагенетов, взошедший на трон в 1327 году и остававшийся на нем полвека. При нем английский язык стал для Англии родным, а страна утвердилась в национальном самоощущении (увы, не в последнюю очередь благодаря объявленной Эдуардом Столетней войне[7]7
  Столетняя война – серия военных конфликтов между Королевством Англия и Королевством Франция, а также их союзниками, длившихся с 1337 по 1453 год.


[Закрыть], которая имела последствия и для всей Европы). Военные битвы под его командованием доказали эффективность стрелкового оружия и, как полагают многие, ознаменовали конец эпохи рыцарства.

XV век

В этом столетии европейцы убедились, что мир куда больше, чем они могли подумать. Началась эпоха географических открытий.

Между прочим, компас к этому времени известен уже 200 лет. Но технологии сами по себе не означают перемен. Должно было наступить время, когда жажда наживы пересилила страх неизвестности. Мы уже упоминали про книгу Марко Поло – за прошедшие с тех пор десятилетия таких историй появлялось все больше, и они все больше будили воображение самых предприимчивых европейцев. Была и научная база для таких амбиций: в 1406 году итальянский гуманист Якопо д’Анжело перевел на латынь восьмитомную «Географию» древнегреческого астронома Птолемея (II в. н. э.).

Одним из самых внимательных читателей Птолемея был генуэзский мореплаватель Христофор Колумб. С 1485 года он был одержим идеей доплыть до Китая западным путем – расстояние, судя по «Географии», составляло меньше 5000 километров. Однако Птолемей недооценил окружность Земли, посчитав ее равной 30 000 км, и многие в Европе уже знали об этом. До 1492 года Колумб везде получал отказ, пока, наконец, не соблазнил своим бизнес-планом королеву Испании Изабеллу Кастильскую. Она пообещала тщеславному генуэзцу в случае успеха звание Адмирала мирового океана и статус вице-короля всех новооткрытых земель, и Колумб отправился в путь.

Дальнейшее известно. Колумб до конца жизни считал открытые им земли Восточной Азией. Его более образованные современники поняли, что мореплаватель обнаружил ранее неизвестные земли – Новый Свет.

Географические споры не помешали Испании и Португалии разделить новые территории (Тордесильясский договор 1494 года).

Не стоит переоценивать в этой истории роль случайностей и ошибок. Изучение неизведанных земель не было делом одиночек и носило систематический характер. Португальцы с 1418 года исследовали атлантическое побережье Африки под покровительством Генриха Мореплавателя (сам он по морям не плавал, однако был прозван так за немалый вклад в организацию экспедиций). В 1498 году португальская экспедиция под руководством Васко да Гамы обогнула Африку, достигла Индии и нашла прямой торговый путь в Азию. Генуя и Венеция навсегда перестали быть центрами мировой торговли, инициатива перешла к Португалии и Испании.

Все это имело и серьезные мировоззренческие последствия. Оказалось, что античные мудрецы, на которых прежде можно было полагаться во всем, понятия не имели про огромный кусок мира, да и известную им область мироздания измеряли не слишком точно.

Не только пространство, но и время в XV веке люди стали понимать иначе – в европейских городах появились механические часы. Изобретены они были еще в прошлом столетии, но лишь спустя несколько десятилетий бой часов стал обычным признаком городской жизни. Время перестало быть Божьим и превратилось в очень практичный инструмент организации жизни. «Пять часов пополудни» – это куда точнее, чем «увидимся на закате»: точное планирование распорядка дня сделало работу в разы более эффективной. Час стал первой международной стандартизированной единицей измерения времени.

Человек XV века и себя самого увидел по-новому, потому что разглядел свое отражение в зеркале. Эту новинку эпохи можно увидеть на картине Яна ван Эйка «Портрет четы Арнольфини», написанной в 1434 году. Сам жанр светского портрета – тоже знак эпохи. А чем больше человек смотрит на свое отражение в зеркале (и тем более на собственный портрет, который могли позволить себе немногие), тем больше задумывается о собственной уникальности.

Именно на это столетие приходится эпоха Возрождения с ее ярким индивидуализмом и интересом к эстетике человеческого тела – вспомним «Давида» Микеланджело.

XV век может быть исчерпывающе описан словом «открытие». Люди открыли новые земли и поняли нечто новое о самих себе. А главное, они почувствовали вкус к открытиям. Лучше всего это демонстрируют тысячи страниц дневников Леонардо да Винчи, на которых описаны самые невероятные, яркие идеи – от «опиши язык дятла» до «узнать, откуда Луна берет свет».

Главный агент изменений. Кажется, кандидатура № 1 – Леонардо да Винчи, самый знаменитый деятель столетия, безусловный гений. Однако, строго говоря, для перемен именно в этом столетии Леонардо мало что сделал. Идеи из его дневников, какими бы дерзкими они ни казались, не были воплощены. «Мона Лиза» никак не изменила жизни современников Леонардо. Великий флорентиец важен как воплощение духа своего времени, но он не агент изменений.

Поэтому пальма первенства переходит к Колумбу. Он не только открыл новый континент, но и способствовал тем самым испанскому влиянию на другие страны. Недаром испанский язык сегодня второй по распространенности в мире после китайского. И именно открытие Колумба заставило европейцев задаться совершенно новым вопросом: чего еще мы не знаем о мире?

XVI век

Разговор об этом столетии надо начать с еще одного «отложенного» по своим последствиям изобретения. В 1455 году Иоганн Гутенберг напечатал Библию на латыни. Однако подлинным инструментом перемен книгопечатание стало в XVI веке. Можно даже назвать конкретную дату – 31 октября 1517 года, когда священник Мартин Лютер прибил к дверям церкви Виттенбергского замка 95 тезисов против продажи индульгенций.

Лютер был ярым противником церковной коррупции. Распространение печатной Библии, причем на народных языках (а первыми Библию на родном языке получили именно немецкоговорящие страны[8]8
  Иоганн Ментелин перевел Библию на немецкий в 1466 году, сам Лютер завершил перевод немецкой версии Нового Завета в 1522 году.


[Закрыть]), позволяло все большему числу людей убедиться в правомерности его критики. Скажем, они обнаружили, что в Библии нет ни слова про индульгенции, да и про папу римского тоже ничего не сказано.

Проповеди Лютера были подобны разведению костра посреди порохового склада. Народное недовольство невозможно было удержать. К 1530 году Реформация вырвалась за пределы немецкоязычных стран, распространившись на Восточную Европу, Скандинавию, Нидерланды. Идеями Лютера была вдохновлена Крестьянская война в Германии (1524–1525) и жестокие расправы с католиками по всей Европе (восстание Книги Молитв в 1549 году в Англии, Варфоломеевская ночь в Париже в 1572 году).

Еще одним важным следствием стало слияние светской и духовной власти. Аугсбургский религиозный мир 1555 года не только признал лютеранство официальной религией, но и способствовал упрочению принципа «чья земля, того и вера». Иными словами, религия правителя становилась религией страны, а значит, критика монарха отныне была равна ереси. Папа римский больше ни одному королю Европы был не указом.

Все эти конфликты были тем смертоноснее, что появилось ручное огнестрельное оружие. Вильгельм I Оранский, король Нидерландов, стал первым королем государства, убитым из пистолета (1584). Это стало важным прецедентом, изменившим не только технологии, но и философию войны. Раньше гибель короля на поле боя была божьим знаком. Теперь короли предпочитали вообще не появляться на поле боя.

Победа или поражение все меньше воспринимались как высший промысел и все больше – как результат планомерной подготовки солдат и офицеров. А еще огнестрельное оружие позволило европейцам доминировать в океанах: в 1500 году ни один мировой океан не принадлежал Европе, к 1600 году все мировые океаны были под ее контролем – вплоть до XX века.

В этом контексте странным прозвучит утверждение, что люди вообще-то стали жить в более мирные времена[9]9
  «Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше» (Стивен Пинкер) – сам-мари на книгу: читать, слушать онлайн на Smart Reading.


[Закрыть]. Однако с 1500 по 1900 год отмечен очевидный спад среднего числа убийств на 50 % каждые сто лет. Известный психолог Стивен Пинкер связывает это с тем, что насилия в обществе стало меньше. Точнее сказать, насилие перешло в потенциальную форму, оно теперь исходило от государства, куда более зрелого в законодательном смысле, чем в прежние века. Государство теперь знало гораздо больше о своих гражданах: сбор сведений о крещении, браках, похоронах стал систематическим, учителя и врачи должны были получать лицензии.

Если в XV веке городской житель чувствовал себя пострадавшим и знал виновника, он просто проламывал ему голову.

В XVI веке этот житель понимал, что в таком случае сам становится преступником – к тому же он может надеяться на государственную защиту. А еще те, в ком кипела энергия разрушения, могли выплеснуть ее на полях сражений, благо поводов для них было предостаточно (равным образом во время Второй мировой войны в США резко снизилось количество убийств внутри страны). Так войны и мирная жизнь вступают в сложный баланс.

«Уже все пересечено и все известно», – заявил в 1552 году испанский историк Франсиско Лопес де Гомара. Весь мир был нанесен на карты. Ну, почти весь: не были открыты Антарктика и Австралия, но в 1606 году открыли и Австралию. В 1519–1522 годах Магеллан совершил первое кругосветное путешествие. Европейцы узнали картофель, кукурузу, помидоры и табак. Наконец, в конце 1582 года почти все страны католической церкви перешли на григорианский календарь.

А главное, информация обо всем этом благодаря книгопечатанию распространялась в разы быстрее и эффективнее, чем раньше. Труд Коперника «Об обращении небесных сфер» в 1543 году смогли прочитать все, кто был в этом заинтересован, и церковь, как ни противна ей была гелиоцентрическая модель Солнечной системы, никак не могла помешать распространению копий.

Жизнь менялась не только на уровне фундаментальных воззрений о Боге и небесных телах, но и на житейском, повседневном уровне. Если бы мы могли понаблюдать за одним днем городского жителя XVI века, то увидели бы в его занятиях много общего с нашими привычками. Эти люди спали на кроватях с шерстяными матрасами, подушками и одеялами, а не на соломенном матрасе, который стелили прямо на полу. По утрам они чистили зубы и завтракали (завтрак – «изобретение» XVI века)[10]10
  Прежде день включал два приема пищи – обед около 11 часов утра и ужин около 5 часов вечера. Но чем больше времени городские жители проводили на работе или в школе, тем больше смещалось время обеда и тем актуальнее была идея позавтракать.


[Закрыть], причем ели из оловянных, а не из деревянных тарелок оловянными (а кое-кто и металлическими) ложками. Окна в домах обеспеченных людей были застеклены – комнаты стали более светлыми. Чтение при этом свете стало новой формой досуга образованных людей.

Главный агент перемен. Рост грамотности, более мирная и упорядоченная жизнь – все это важнейшие перемены. Однако самой важной переменой столетия стало осознание, что перемены вообще возможны. Явления, которые казались незыблемыми еще вчера (вроде авторитета папы римского), переставали быть таковыми сегодня. Ключевую роль в этом сыграл человек, чьи действия привели к самому длительному религиозному расколу за всю тысячу лет. Это Мартин Лютер.

XVII век

XVII век Мортимер называет худшим временем для жизни со времен черной смерти. По всей Европе бушевали войны: это и Тридцатилетняя война в Германии, в отдельных регионах которой в военных действиях погибла половина населения, и гражданская война в Англии в 1643–1651 годах, и Фронда 1648–1653 годов во Франции.

Те, кто не погиб на полях сражений, рисковали умереть от голода, который стал обычным явлением, поскольку в Европе воцарился «малый ледниковый период» – самый холодный период по среднегодовым температурам за последние 2000 лет.

А те, кто избежал первых двух бедствий, рисковали заразиться чумой или оспой, эпидемии которых хоть и были не столь масштабны, как в XIV веке, но стали происходить с пугающей регулярностью.

В то же время именно XVII столетие ознаменовалось важнейшими победами человеческого ума. Да, люди по-прежнему часто обращали взор в небеса, однако уже не только для того, чтобы вознести молитву Господу, но и чтобы разобраться в движении небесных светил.

• Датский астроном Тихо Браге составил карту всех обнаруженных им звезд, радикально обновив каталоги Птолемея. На основе его вычислений немецкий астроном Иоганн Кеплер сформулировал первые два закона движения планет.

• Голландец Христиан Гюйгенс первым увидел кольца Сатурна, измерил расстояние от Земли до Солнца с ошибкой всего 2,3 %, а еще создал маятниковые часы, которые были в 60 раз точнее любого предшествующего устройства для измерения времени.

• Голландец Антони ван Левенгук разглядел в созданный им микроскоп клетки крови, бактерии и сперматозоиды.

• Наконец, в 1687 году Ньютон познакомил научное сообщество со своим трудом «Математические начала натуральной философии», где, помимо прочего, излагал теорию тяготения и три закона движения.