Текст книги "Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего? Ян Мортимер. Саммари"

Знание больше не было прерогативой церкви. Да, в 1633 году Галилей был вынужден держать ответ перед инквизицией, однако мнение церковников по поводу движения светил уже мало что значило для научного сообщества. При этом на мировоззренческом уровне наука не разошлась с религией. Кеплер занялся астрономией, чтобы составлять более точные гороскопы. Ньютон посвятил годы анализу вероятности библейских предсказаний. Ученые XVII века не свергали Бога, но стремились разобраться в том, как он тут все устроил.

Здоровье человека также оставалось в божьем распоряжении, однако это не мешало все большему числу людей (к 1700 году – половине населения) обращаться за помощью к медикам, а медикам – лечить их более эффективно. Античные труды Гиппократа и Галена доказали свою несостоятельность, зато набирали популярность воззрения швейцарского алхимика Парацельса, которого считают отцом современной фармакологии.

А еще лучшие умы Европы стали все больше задаваться вопросами общественного свойства. Знакомство с туземцами Америки и Африки произвело на европейцев глубокое впечатление. Как они тут обходятся без денег, брака, собственности? Может, это и есть описанный в Библии Эдем? Что вообще отличает разные общества друг от друга? И в правильном ли направлении двигались все это время сами европейцы?

О законе и морали особенно ярко писали два философа. Первый – Томас Гоббс[11]11
  Читайте саммари книги Томаса Гоббса «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского».


[Закрыть], автор политического трактата «Левиафан». Общество развивается по воле составляющих его людей, а не посредством Божьей воли, утверждал Гоббс. До создания государств люди были наделены естественными правами, но по ходу истории вынуждены были поступиться некоторыми из них ради коллективного благополучия. Иными словами, вся наша общественная жизнь управляется добровольно-принудительными принципами.

Вторым философом был Джон Локк, утверждавший три естественных права любого человека: на жизнь, на свободу и на собственность. Для защиты всего этого и должно функционировать государство. Поэтому подчиненные имеют право свергнуть короля, если он не действует в их интересах (ах, старая добрая Хартия вольностей!).

Любопытно, что Локк был единственным крупным философом, помимо Марка Аврелия[12]12
  Марк Аврелий – римский император (161–180 годы н. э.) и яркий представитель стоицизма.


[Закрыть], который сделал большую политическую карьеру: занимал пост министра в правительстве. При этом монархия не казалась ему лучшей формой правления. «Когда какое-либо число людей согласилось создать сообщество или государство, то они тем самым уже объединены и составляют единый политический организм, в котором большинство имеет право действовать и решать за остальных», – писал Локк. Нетрудно разглядеть в этих словах зачатки либеральной демократии.

Все это не мешало европейцам обращать в рабов народы Америки и Африки. Однако идеи Локка сыграют свою роль позже в создании Соединенных Штатов Америки и ходе Великой французской революции.

Но и теперь общество менялось не только в теории, но и на практике. В Европе появляется полноценный средний класс, буржуа. В Англии эти люди – разбогатевшие торговцы, юристы и все остальные, живущие за счет доходов от собственности, – владели пятой частью общего дохода страны. Эти люди не были аристократами по рождению, но очень старались быть на них похожими: украшали дома в соответствии со своими представлениями о роскоши, путешествовали, старались следовать моде. Иногда это выглядело наивно, что высмеял французский драматург Мольер в знаменитой комедии «Мещанин во дворянстве» (1670).

Главный агент изменений. В XVII веке разум с трудом, но одерживал все новые победы над суевериями и догмами. Самым решительным апологетом разума был, несомненно, Галилей. С ним соперничал Ньютон, однако его работы были вполне оценены современниками лишь спустя десятилетия. Идеи же Галилея были оценены сразу, причем и сторонниками, и врагами. Более того, он пережил прямое столкновение со старым миром, но не отдал ему право на истину.

XVIII век

Если XVI столетие убедило людей в самой возможности перемен, то XVIII век настойчиво старался их приблизить.

Транспортная система. Скорость распространения информации по-прежнему зависела от скорости лошади, но сами дороги стали лучше. Так, в Англии содержание дорог стало обязанностью не местных жителей, а тех, кто по ним ездит; возникли очень эффективные дорожные тесты, собиравшие налоги на ремонт дорог. Поездки в экипаже дешевели, становясь комфортнее: на смену тяжелым каретам пришли почтовые дилижансы.

А еще в этом столетии зародилась авиация. В ноябре 1783 года братья Монгольфье запустили в Париже первый в мире воздушный шар с людьми на борту.

Сельское хозяйство. В земледелии множество людей целенаправленно искали способы повышения урожая и плодовитости скота. Изобретение Джетро Таллом рядовой сеялки, предложенная лордом Таунсендом теория улучшения плодородности почвы путем чередования посадки репы, клевера и пшеницы, выведение новых пород коров братьями Коллингсами – на современников все это, должно быть, производило такое же впечатление, как на нас сегодня рассказы Илона Маска о перспективах Starlink: не научная фантастика, но перспективы неочевидны.

Важно, однако, что земля стала рассматриваться не только как источник выживания, но и как источник прибыли. Кроме того, такие проекты возникали все чаще – и были все результативнее (так, средняя корова средневекового крестьянина давала около 75 кг мяса, а корова фермера XVIII века – 272 кг). Результативность других мер вроде посадки картофеля была очевидна сразу.

О том, насколько улучшилось питание, говорит впечатляющий факт: в XVIII веке население всего континента увеличилось с 125 до 195 млн человек – почти на 50 %.

Экономика. В экономике идея меркантилизма[13]13
  В основе меркантилизма лежит идея, что количество богатств в мире ограниченно, его надо не преумножать, а защищать, регулируя путем разнообразных пошлин, налогов и ограничений.


[Закрыть], которую разделяло большинство европейских стран, сменяется идеей свободного рынка. Главный проповедник новой экономики Адам Смит в своем бестселлере «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) объясняет: государству не следует притеснять торговцев, поскольку чем успешнее их бизнес, тем богаче вся страна.

Промышленность. В промышленности зреет революция, начало которой было положено Томасом Ньюкоменом – создателем первой в мире коммерчески успешной паровой машины (и первого нового двигательного механизма со времен ветряной мельницы). На протяжении всего XVIII века паровой двигатель служил в основном для откачки воды из угольных шахт, но к концу столетия паровые машины установили на сталелитейных заводах и хлопковых фабриках – именно это революционизировало производство уже XIX века.

Общественная жизнь. В 1752 году в Париже под редакцией Дени Дидро[14]14
  Читайте саммари книги Дени Дидро «Государство и мы».


[Закрыть] и Жана Лерона д’Аламбера начинает выходить «Энциклопедия» – прабабушка Википедии, масштабная (труд будет насчитывать 28 томов) попытка систематизировать все известные на тот момент знания о человечестве с сугубо рационалистических позиций. Вот почему XVIII век назовут веком Просвещения.

Вообще, именно Франция – источник самых дерзких проектов и концепций в этом столетии. Философ Жан-Жак Руссо еще смелее, чем его британские коллеги Локк и Гоббс, критикует общественный уклад. На страницах своего труда «О происхождении неравенства между людьми и о том, согласно ли оно с естественным законом» (1754) он создает образ первобытного дикаря, чья жизнь свободна от условностей и прекрасна в своей естественности. Добро и зло – понятия, навязанные обществом, к тому же каждый монарх склонен корректировать их по своему усмотрению и подменять волю народа своей.

Самая знаменитая книга Руссо «Общественный договор» (1762) начинается со слов: «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах». Эпоха восприняла их как сигнал к действию. Французская революция, несомненно, вдохновлена идеями философовпросветителей.

В 1789 году депутаты французских Генеральных штатов заявили о разработке конституции, которая ограничит власть короля. Попытка разогнать депутатов привела к беспорядкам в Париже и штурму Бастилии – главной тюрьмы страны. Так началась Французская революция. 26 августа была принята Декларация прав человека и гражданина, объявлявшая естественными и неотъемлемыми права человека на свободу, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. Абсолютная монархия во Франции перестала существовать.

Еще раньше либеральные идеи философов-просветителей сработали на другой стороне земного шара. В 1776 году 13 североамериканских колоний объявили о выходе из состава Британской империи – так возникло новое государство Соединенные Штаты Америки. В Декларации независимости США от 4 июля 1776 года сказано: «Все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами». Впрочем, сразу возникли противоречия: рабство противоречит праву на свободу, но его отмена противоречит праву на частную собственность. В конце концов, вопрос о рабстве стал одной из причин Гражданской войны в США.

Да, в американской и французской трактовке равенство было не одним и тем же. Однако само предположение о том, что люди рождаются равными, – одна из важнейших перемен в сознании людей. В долгосрочной перспективе либерализм одерживал победу за победой. Императрица Елизавета в России и император Леопольд II Тосканский отменили смертную казнь. В тех странах, где она оставалась, казнить стали реже, заменяя это наказание, к примеру, депортацией в Америку и Австралию, а клеймение – штрафом. Публичные порки женщин и отрубание рук и ног тоже были запрещены.

Главный агент изменений. За это звание соревнуются два человека – инженер Томас Ньюкомен и философ Жан-Жак Руссо. Пар, вращающий колеса машин, и концепция равенства, вращающая мысленные «шестеренки» европейцев, – обе эти идеи, несомненно, взрывные.

Но промышленная революция в XVIII веке лишь готовилась, а вот социальная революция во Франции произошла – и в конце концов сказалась на социальной жизни всей Европы. Без нее не было бы ни отмены рабства в Америке, ни борьбы за права женщин, ни многих социальных реформ XIX века по облегчению труда рабочих. Жан-Жак Руссо получает первое место.

XIX век

Представьте, что из нашей жизни исчезли автобусы, метро, джинсы, наручные часы, автомобили с бензиновым двигателем… Все это было изобретено в XIX веке.[15]15
  Первая пассажирская железная дорога в Америке открылась в 1830 году, в Бельгии и Германии – в 1835-м, в Австрии, России, Франции и на Кубе – в 1837-м, а в Италии, Нидерландах и Польше – в 1839-м. Первый пароход построил Уильям Саймингтон в 1803 году. Первый велосипед был собран немецким инженером Карлом Дрейзом в 1817 году. Первая успешная система электрического телеграфа создана Френсисом Рональдсом в 1816 году. Телефон запатентован Александром Беллом в 1876 году.


[Закрыть] Даже клавиатура компьютера хранит память об этом столетии – раскладка QWERTY была создана для пишущей машинки в 1871 году.

Как мы помним, технологии – это еще не перемены. Но технологии, безусловно, ускоряют их:

• Появляются железные дороги, пароходы и велосипеды – и меняется представление о расстояниях. В 1855 году вы могли пересечь Атлантический океан за 10 дней, в 1900-м – за пять с половиной; ну а путешествие длиной несколько миль с помощью личного велосипеда теперь вообще обходится даром. «Вокруг света за восемьдесят дней» – никакое не преувеличение, а к моменту выхода романа Жюля Верна (1873) вполне исполнимый проект.

• Изобретены телеграф и телефон – и скорость распространения информации впервые в истории перестает зависеть от скорости передвижения человека.

• Создан фотографический аппарат – и меняются представления о реализме и достоверности. Изображение больше не зависит от способностей художника – оно свидетельствует о реальности, застигнутой врасплох фотографом.

В XIX веке меняются два фундаментальных типа отношений:

1) между землей и человеком. Урожайность земли и плодовитость скота все больше зависят от систематических, научно доказанных действий, а не от капризов природы. Впервые возникают излишки еды, которые с помощью железных дорог можно перевозить на далекие расстояния. Фермерский труд механизируется. Резко сокращается число людей, работающих на земле, а вот городское население, наоборот, растет.

А еще оно становится здоровее. Медицина XIX века умеет не только лечить, но и предотвращать болезни. Оспа и туберкулез больше не представляют смертельной опасности: открыта их микробная природа и практикуется вакцинация. Открыты анестетики. Доказана эффективность кесарева сечения. В течение века ожидаемая продолжительность жизни при рождении выросла с 30 до почти 50 лет. Прирост населения в целом составил рекордные 116 %.

2) между государством и гражданами. На протяжении многих веков власть была склонна сдерживать общество, теперь она склонна идти ему навстречу. Революционные события 1848–1849 годов, имевшие место почти во всех европейских странах (так называемая «Весна народов»), несомненно, заставили правительства быть более сговорчивыми. Великобритания, Испания и Америка законодательно запрещают работорговлю. К 1900 году все взрослые мужчины большинства европейских стран получили право голоса. Женщины получат избирательное право повсеместно лишь после Первой мировой войны. Однако женщины добились разрешения на обучение в университетах и получение профессий, к 1900 году их доля в европейских университетах – около 20 %. Начальное образование стало бесплатным и обязательным сначала в Америке, потом в Испании и Италии, к концу века – в Англии и Франции. К концу века количество грамотных женщин и грамотных мужчин было почти одинаковым.

Главный агент изменений. У Мортимера два кандидата – Чарльз Дарвин и Карл Маркс. Стоит, однако, учесть, что теория эволюции не способствовала реальной смене общественного порядка ни в одной стране. Она не привела к кризису церкви. Выражаясь грубее, теорией эволюции сыт не будешь. А вот постулаты Маркса стали конкретным руководством к действию для сотен тысяч людей по всему миру.

ХХ век

В XX столетии на Земле стало тесно во всех отношениях. Мир стал глобальным, а ключевым условием глобализации стало распространение двигателя внутреннего сгорания.

В 1870-е поезда уже двигались благодаря пару, но весь городской транспорт зависел от конной тяги. Спустя сто лет в мире насчитывалось 122 млн автомобилей, к концу столетия цифра выросла до 812 млн.

Глобализация и торговля. Глобальная транспортная сеть изменила все – экспорт продуктов и удобрений, оперативность медицинской помощи и доставку разнообразных машин. Ни одной стране больше не приходилось рассчитывать только на собственные усилия в смысле продовольствия – она могла покупать урожай в других странах и экспортировать свои товары. Неудивительно, что население за пределами Европы в XX веке выросло на фантастические 342 %.

У прогресса, однако, есть оборотная сторона. Сельскохозяйственная специализация (когда, скажем, Франция может позволить себе выращивать в некоторых регионах только виноград) – ловушка. Транспорт всецело зависит от топлива, оно составляет 70 % затрат на перевозку товаров. Если прямо сейчас на Земле исчезнет нефть, Западу грозит самый настоящий голод, как 200–300 лет назад.

Глобализация и война. В прошлые века жертвой войны можно было стать, если ты призван в действующую армию или если военные сражения разворачиваются рядом с твоим домом. Войны XX века стали тотальными. От вражеских бомбардировок теперь не был застрахован ни один житель воюющей страны. Кроме того, люди нашли способ доставлять в любой уголок Земли самое смертоносное оружие всех времен – атомные бомбы. Осенью 1962 года, во время Карибского кризиса, угроза мировой катастрофы была велика как никогда.

Однако войны, как это ни печально, способствуют прогрессу. Во время и после мировых войн, как и после черной смерти, рабочих рук стало резко не хватать – повысилась ценность каждого члена общества. Женщины поневоле становились главами семьи и чувствовали все большую самостоятельность. Правительства охотнее пошли на расширение прав и мужчин, и женщин. Еще война требует здоровых солдат – это способствовало и разработке новых лекарств, и развитию системы здравоохранения в целом. Крепли и системы социального обеспечения: пособия по безработице, пенсии по инвалидности – это достижение XX века.

Средняя продолжительность жизни тех, кто родился в 2000 году, вдвое больше, чем у их предков 1900 года рождения. Ожидаемая продолжительность жизни в течение века выросла на 33 года.

Глобализация и распространение информации. В 1900 году писать и читать умело лишь 20 % населения мира, в 2000-м – более 70 %. Но даже если человек был безграмотен, радио, а потом и телевидение в кратчайшие сроки доносили ему всю необходимую информацию. Возникают мировые бренды: если в 1990-е вы ничего не знали о Микки-Маусе, то, вероятно, прилетели с другой планеты или жили в Северной Корее.

Глобализация и электричество. Все эти достижения невозможны были бы без выгодной и эффективной энергии электричества. Кажется, мы несколько припозднились с этим новшеством, ведь разговор о XIX веке позади. Да, в начале 1880-х Эдисон уже продавал электричество потребителям, а лампочка была изобретена им и того раньше, в конце 1870-х. Однако к 1900 году распространенность электромоторов на фабриках США была лишь 5 %. XIX век был веком пара, электричество стало питать цивилизацию только в XX столетии.

При этом наша зависимость от электричества – не меньшая, чем от нефти. Просто представьте, что в доме на пару дней погас свет. Как приготовить еду? Как сохранить продукты? Как осветить свое жилище после заката? Наши предки владели этими навыками, мы уже нет, и это очень уязвимое место современной цивилизации.

В начале сентября 1859 года произошла крупнейшая за всю историю наблюдений геомагнитная буря – «Кэррингтоновское событие». Телеграфные системы по всей Европе и Северной Америке сразу вышли из строя. Если бы что-то подобное случилось сегодня, цена катастрофы была бы в миллионы раз выше.

Глобализация и прогнозы. Мир довольно поздно осознал будущее как важное измерение жизни. А осознав, сразу им соблазнился. Сегодня мы дня не можем прожить без того, чтобы не узнать о каком-то новом прогнозе – от погоды до вероятности новой мировой войны. Прогнозирование стало медиабизнесом, и весьма дорогим.

Правда, прогнозы становятся все более мрачными: во-первых, людей куда сильнее привлекает все пугающее, во-вторых, после мировых войн и прочих катаклизмов века оптимизма у человечества поубавилось.

Главный агент изменений. Приходится признать, что самым сильным ускорителем и технологических, и социальных перемен стала Вторая мировая война, а значит, главным агентом изменений оказывается, увы, Адольф Гитлер. Гибель миллионов людей, ускоренное создание атомного оружия на Западе, внедрение пенициллина, даже послевоенные исследования космоса и разработка компьютеров – все это прямо связано с ним.

Заглянем в будущее

Кто же победил?

История второго тысячелетия – американские горки. Знакомясь с ней, часто удивляешься, как мы вообще выжили. Так в каком же веке произошли самые значимые перемены?

Перемены и в личной, и в общественной жизни вызваны потребностями. Если у человека нет потребности что-то делать, он не встанет с дивана. Какие же потребности общества были самыми важными?

Имея в виду иерархию потребностей Маслоу[16]16
  «Мотивация и личность» (Абрахам Маслоу) – саммари на книгу: читать, слушать онлайн на Smart Reading.


[Закрыть] (но расширяя ее), Мортимер предлагает оценить перемены по восьми потребностям.

1. Физиологические потребности. Победа над голодом тут имеет решающее значение, и самые важные перемены в этом смысле случились в XIX веке, когда прирост населения составил 116 %.

2. Безопасность, отсутствие войн. XX век с двумя мировыми войнами уверенно занимает первое место (ему в спину смрадно дышит XVII век, когда общее количество смертей за время Тридцатилетней войны составило 8 млн человек, включая мирное население).

3. Правопорядок. В XVI веке наблюдалось самое значительное снижение числа убийств за все время (и, как мы помним, в дальнейшем оно снижалось на 50 % каждые 100 лет).

4. Здоровье. Увеличение ожидаемой продолжительности жизни на 33 года – безусловное достижение XX века.

5. Идеологическая свобода (с точки зрения ее влияния на удовлетворение всех прочих потребностей). На протяжении тысячелетия классовые предрассудки слабели: рабство сменилось крепостничеством, крепостничество – наемным трудом. Однако после 1500 года набирают силу другие предрассудки – расовые, религиозные, которые в последующие века будут постепенно ослабляться. Следовательно, наиболее нетерпимым нужно признать XVI век.

6. Общественная поддержка. На качество социальных связей сильнее всего повлияла урбанизация – явление XX века (только в Англии и Голландии в XIX веке в городах жило больше половины населения). Возможность развестись с нежеланным партнером – тоже достижение XX века.

7. Личное обогащение. Богаче всего с точки зрения свободных доходов мы стали в XX веке, когда покупательная способность людей выросла более чем на 400 %.

8. Обогащение общества. Социальные пособия и пенсии стали системной мерой в XX веке, это же столетие отмечено максимальным объемом собранных налогов.

Итак, XX век побеждает в пяти из восьми категорий. Что ж, та телеведущая в 1999 году была права. Но и Мортимер, усомнившись в ее словах, не был неправ, поскольку перемены, как мы убедились, вызваны более глубокими причинами, чем технологии.

Перемены в XXI веке

А что же нынешнее столетие? На какие перемены мы можем рассчитывать? Будут ли они столь же глубокими, как в XX веке? Кое-что понятно уже сейчас.

Определяя век-победитель, мы рассуждали с точки зрения спроса: что человечеству было нужно. Но где спрос, там и предложение. В нашем случае предложение – это ресурсы планеты. Главная новость неутешительна: они конечны, и мы весьма далеки от того, чтобы переходить на возобновляемые источники энергии.

До сих пор нам всегда удавалось находить новые богатства: открывая ли Новый Свет, создавая ли новые способы обработки земли и виды удобрений. Но свободного места на Земле не осталось, и дальше двигаться некуда. Освоение других планет никогда не будет прибыльным – а именно прибыль, не абстрактная жажда новизны, влекла Колумба и Кортеса к другим берегам.

Мы столетиями куда-то стремились. Теперь, чтобы выжить, человечеству надо учиться себя сдерживать. Как сказал английский драматург Бернард Шоу, «мы уже научились летать по небу, как птицы, плавать под водой, как рыбы; нам осталось научиться жить на Земле, как люди».

Ни разу в этой книге главным агентом изменений не была признана женщина. Увы, до последнего времени западное общество было сексистским. XXI веку, однако, гораздо больше пригодится женская осмотрительность, чем мужская агрессия. Мортимер надеется, что именно женщина станет главным агентом перемен XXI столетия.

А можно ли кого-то из героев этой книги назвать агентом изменений целого тысячелетия? Он постоянно, хотя и неявно возникал в нашем повествовании. Это Бог. Неважно, верите вы в него или нет (Мортимер не верит), неважно даже, существует ли Он на самом деле. Но миротворческие усилия церкви в XI веке, распространение знаний через сеть монастырей в XII столетии, Крестовые походы, Реформация, астрономические открытия XVII века, решения отцовоснователей США – все эти и многие другие события совершались с неизбежной поправкой на Божью волю.

Более того, стоит ожидать, что в будущем роль религии только возрастет. Социологи утверждают, что во всем мире религиозность коррелирует с бедностью. А нам в мировом масштабе предстоит затянуть пояса. Да, речь все о той же нехватке ресурсов. Перемены XX века впечатляют, но они обусловлены очень дешевой энергией, а значит, с большой вероятностью будут в этом столетии сведены на нет.

Первой падет демократия. Общество будущего неизбежно станет более иерархичным – это касается и таких стран, как США. В ситуации все большего дефицита еды и топлива (а он неизбежен, даже если прямо сейчас рост населения прекратится) мы постепенно будем жертвовать либеральными ценностями[17]17
  Читайте саммари книги Тома Пикетти «Капитал в двадцать первом веке».


[Закрыть]. Талоны на еду для большинства людей важнее избирательного права. Это иллюзия, что в XX веке удалось победить экономическое неравенство, мы лишь немного его сгладили. Большая часть мировых богатств сосредоточена в руках меньшинства, и эта тенденция не изменится.

На что нам надеяться

Такое будущее незавидно, но все-таки в наших силах избежать худшего варианта вроде повсеместных революций, войн за ресурсы и голода.

Есть два повода для оптимизма:

• У нас еще есть время, чтобы разработать разумные меры по поиску эффективных способов потребления энергии и предотвращению экологических бедствий. И это уже касается не только политиков, а каждого из нас – чтобы перейти к более разумному и в меру экономному образу жизни.

• Человечество очень адаптивно. Мы пережили даже черную смерть. Нас не сломили две мировые войны XX столетия. К новым испытаниям мы подошли куда более подготовленными с точки зрения технологий.

Какая бы беда ни стряслась с человечеством, есть достижения, которых мы уже не лишимся. Речь не про технологии, а про знания и принципы. Можно лишиться мобильного телефона, но нельзя забыть, как работает мобильная связь. Можно не иметь доступа к современному медицинскому оборудованию, но нельзя забыть микробную теорию болезней.

А еще важно помнить про то, что не изменилось на протяжении столетий и никогда не изменится. Свет солнца и звуки любимой мелодии, смех детей и общение в приятной компании, уместная шутка и слезы радости, весенний ветерок и теплые летние ночи, мечты и озарения. То, что наполняет нашу жизнь смыслом. То, что придает сил. То, что позволяет нам чувствовать себя живыми прямо сейчас.