Текст книги "Меня зовут Джеффри Дамер. Подлинная история серийного убийцы"

– Я запрещаю тебе все это! – в бешенстве кричит на Джеффри отец.

В один пакет находки не умещаются. Да и в два тоже. Лайонел планомерно наполняет мешок за мешком и относит их к себе в машину. Джеффри стоит поодаль и с бессильным отчаянием наблюдает за тем, как в считанные минуты разрушают его мир.

– Откройся, черт возьми, этому миру, Джефф. Будь нормальным подростком! – говорит напоследок отец. – Пожалуйста, – чуть тише добавляет он.

Джеффри так и продолжает еще какое-то время сидеть возле дерева, немного в стороне от ангара. Уже после того, как темнеет, он идет домой. В спальне уже спит его брат. Открыв свою прикроватную тумбочку, Джеффри видит, что здесь тоже все перерыто. То ли это отец проверял его тумбочку, то ли младший брат в очередной раз рылся в его вещах.

Легко можно пережить любые правила и ограничения. Легко можно соблюдать любые заранее установленные правила, но невозможно соблюдать постоянно меняющиеся правила и невозможно спокойно пережить то, как у тебя на глазах роются в самых сокровенных уголках твоей души, когда потрошат то, что казалось тебе твоим безраздельным владением, твоим домом. По крайней мере, все сказанное справедливо для любого подростка, увлеченного любым хобби, а в особенности чем-то связанным с уединенной деятельностью.

«Откройся миру…» – звучат в голове походя брошенные слова отца. «Откройся миру»…

Акрон – небольшой промышленный город, в котором практически никогда ничего не происходит. Если оказаться здесь в разгар рабочего дня, то вряд ли вам доведется встретить хотя бы одного человека. Если пройтись по улицам, у вас сложится впечатление, что сюда уже пришел Апокалипсис, и все люди вымерли. Причем моментально, потому что кое-где стоят припаркованные машины, загруженные покупками, изредка мигают вывески кафе и небольших магазинов. Зайдите внутрь кафе и сядьте за барную стойку. Подождите, и спустя пару минут к вам выйдет официантка. Поверьте, вы вздрогнете, когда впервые за несколько часов увидите живого человека. Не переживайте, официантка тоже вздрогнет, увидев впервые за несколько лет незнакомое лицо, да еще и в разгар дня.

Ближе к шести вечера на дорогах хоть и изредка, но все же начинают появляться машины. Люди, отработавшие смену на заводе, возвращаются к своим семьям. Кое-кто спешит в ближайший бар выпить по паре бокалов пива, кое-кто спешит в детский сад или школу, чтобы забрать детей. Если вы пробудете здесь до вечера пятницы, то не узнаете город. На пару часов Акрон становится шумным, оживленным местом. Эти несколько часов после конца укороченного рабочего дня считаются святыми у местных мужчин. Жены разрешают им лишь один раз в неделю расслабиться вечером с друзьями, чем мужчины и спешат воспользоваться. Именно эти несколько часов делают выручку всем магазинам, барам и кафе.

Тем не менее Акрон, штат Огайо, считается одним из крупных городов штата, имеющим с десяток городков-спутников, в том числе и Бат, в котором жил Джеффри. Сегодня Бат представляет собой самый настоящий город-призрак без каких-либо допущений. Здесь уже давно никто не живет, за исключением пары домов на самой окраине города. Изредка сюда заезжают любители заброшенных зданий и ищут бывший дом Джеффри Дамера.

Заколоченные магазины и кафе, насквозь проржавевшие и уже давно никому не нужные грузовики и ретрокары, которые уже невозможно восстановить. Весьма удручающее впечатление. Лет тридцать назад здесь все же жило человек 300–400, так что вид Бат имел чуть менее мрачный. Тогда еще этот город не прославился как колыбель, взрастившая одного из самых страшных серийных убийц в истории Америки, тогда это было просто давно забытое богом местечко, в котором никогда и ничего не происходило.

В местной газете Акрона чаще всего появлялись материалы о различных достижениях завода, редкие сообщения о различных школьных мероприятиях, заметки о предстоящих свадьбах и похоронах. Очень редко в газетах появлялось что-то по-настоящему интересное, вроде сообщения о страшной аварии, пожаре и тому подобных заметок, которыми, к сожалению, пестрят все таблоиды Нью-Йорка и других крупных городов.

На днях вблизи Акрона произошла крупная авария. Мотоциклист не вписался в поворот и разбился насмерть. Естественно, такое из ряда вон выходящее событие не могло не оказаться в местной газете. На первой же полосе была напечатана фотография с красивым смеющимся парнем чуть старше Джеффри, а чуть ниже и мельче были напечатаны снимки аварии, сделанные на днях.

Джеффри привлекает внимание фотография красивого парня на первой полосе, и он начинает читать о произошедшем. Обычно он, конечно, не читает местных газет. Это делает только отец, да и то не всегда, но сейчас другое дело. Вчера вся школа обсуждала ту аварию, а сегодня оказывается, что погиб практически ровесник самого Джеффри. Оказывается, он даже учился в той же школе, но уже окончил ее.

В конце заметки мельком сообщается, что похороны состоятся завтра на местном кладбище. Джеффри прячет газету к себе в сумку и весь день то и дело проверяет, не исчезла ли газета. Вечером он вновь разворачивает газету и перечитывает статью. Он решает сходить на похороны. В конце концов, что в этом такого плохого. Они вполне могли общаться. Ли же общается с парнями на несколько классов старше. Точно так же мог общаться и Джеффри.

Утром следующего дня вместо школы Джеффри отправляется на местное кладбище. Он приезжает за час до начала церемонии прощания и долго гуляет по кладбищу, изучая надгробия всех, кто здесь похоронен. Мотоциклиста должны похоронить прямо напротив церкви, на холме под большим деревом. Идеальное место для последнего приюта.

Постепенно к холму подходят люди. В основном это родственники погибшего, но есть и пара молодых людей возраста мотоциклиста, видимо, друзья парня. Джеффри подходит чуть ближе, но держится в стороне.

– Ты тоже дружил с ним? – шепотом интересуется кто-то из приятелей мотоциклиста. Парень точно так же старается быть немного в стороне от процессии, и чувствует себя неловко.

– Нет, я родственник. Дальний родственник, – выдавливает из себя Джеффри и делает шаг в сторону.

Наконец гроб сгружают в могилу, и теперь все присутствующие выстраиваются в длинную очередь, чтобы бросить ритуальную щепоть земли. В числе выстроившихся в очередь и тот стеснительный приятель мотоциклиста, и Джеффри.

Спустя час все заканчивается, и распорядитель похорон сообщает о времени поминок.

– Ты пойдешь? – интересуется неугомонный приятель мотоциклиста.

Джеффри ничего не остается, кроме как неуклюже кивнуть. Чтобы не выглядеть подозрительно, Дамер почему-то все же идет на поминки, где слушает долгие истории о том, каким был мотоциклист при жизни.

На следующий день Джеффри вновь идет на могилу к парню и долго сидит на холме, представляя то, каким был этот парень, как они могли бы с ним общаться. На следующий день Дамер вновь приходит сюда. Так продолжается до тех пор, пока однажды к нему не подходит мать парня и не начинает интересоваться тем, в каких отношениях он был с ее сыном.

– Я часто тебя здесь вижу, но даже не знаю, как тебя зовут. Видимо, вы не так давно стали общаться с сыном? Что вас с ним связывало? – интересуется она.

– Он… помогал нашей школе и был очень добр с нами, школьниками. Он играл с нами и выглядел таким взрослым, что я считал его кем-то вроде кумира, – находится Дамер.

– Мой сын помогал школе? – удивляется женщина.

– Да. Вы, наверное, многого не знали о нем, он ведь уже вырос…

Этот разговор сильно перепугал Джеффри. Он закончился тем, что женщина буквально умоляла его зайти к ней на чай, но для Джеффри это было подобно пытке. Больше он старается не появляться на кладбище, предпочитая вновь и вновь перечитывать заметку о смерти парня.

* * *

1992 год

– Вследствие неоднозначности полученных психиатрических заключений судом было назначено три дополнительных психиатра для проведения экспертизы Джеффри Дамера. Джордж Палермо, суд просит вас подойти к судье и положить правую руку на конституцию.

Пожилой итальянец с трудом поднимается с места и медленно идет к месту дачи показаний.

– Клянусь говорить правду, – почтенно произносит он и поднимается за кафедру. Прежде чем начать говорить, он бросает короткий взгляд на место, где сидит обвиняемый. Джеффри Дамер сидит за пуленепробиваемым стеклом и смотрит в одну точку. Поняв, что на него смотрят, он поднимает голову и ободряюще кивает куда-то в сторону суда. Он без очков и сейчас с трудом может разглядеть человеческие фигуры в нескольких метрах от него.

– Чтобы описать личность обвиняемого, я бы хотел дать краткую характеристику ряда терминов. Итак, согласно современным исследованиям, шизоидное расстройство личности формируется под влиянием ряда внешних социальных факторов. В том случае, если эмоционально холодная мать старается внешне поддерживать видимость заботы о ребенке, возникает ситуация так называемого двойного родительского послания. В этом случае ребенок все время, систематически получает противоречащие друг другу сигналы: с одной стороны, ему демонстрируют свою любовь, с другой – отвергают. Подобная ситуация развития крайне враждебна и патологична. Любое действие или решение ребенка в этом случае не одобряется, либо вербально, либо эмоционально. Рано или поздно в этой ситуации человек понимает, что, если любой выбор ошибочен, лучше отказаться от выбора вовсе. При этом личность должна развиваться, расти и формироваться. Оказываясь в этой ситуации, ребенок чаще всего уходит в придуманный мир фантазий. Часто эта копинг-стратегия[8]8
  Копинг, копинговые стратегии – это то, что делает человек, чтобы справиться (англ. to cope with) со стрессом. Понятие объединяет когнитивные, эмоциональные и поведенческие стратегии, которые используются, чтобы совладать со стрессами и, в общем случае, с психологическими трудными ситуациями обыденной жизни.


[Закрыть] ухода от проблем проявляется в детях в форме любви к просмотру определенных мультфильмов, комиксов или изучении любых других продуктов масс-медиа. В том случае, если интеллект ребенка достаточно высок, а склонность к фантазированию выражена ярко, помимо любви к такого рода продукции появляются и достаточно хорошо сформированные собственные фантазии. Эта склонность к уединенному времяпрепровождению в детстве зачастую выходит боком в более зрелом предподростковом и подростковом возрасте. Не имея достаточных навыков общения со сверстниками и весьма травматичный опыт общения с родителями, такие дети не могут наладить дружеские, а затем любовные отношения. В том случае, если им это все же удается, они идентифицируют себя с этим человеком и считают его частью себя. Несложно догадаться, что такие отношения патологичны по своей природе и обречены на разрыв, который переживается ими довольно тяжело.

Джеффри Дамер рос как раз в такой опасной для детской психики ситуации. Сам подсудимый отрицает тот факт, что родители как-либо могли повлиять на формирование его, без сомнения, нездоровой психики. Он считает, что всему виной лишь он, его выбор и деяния. Я же усматриваю причину его поступков именно в детстве. Мать Дамера, страдавшая от хронического депрессивного расстройства, не проявляла интереса к воспитанию ребенка. Он раздражал ее, вызывал исключительно негативные эмоции. Отец Джеффри Дамера на протяжении периода раннего детства не проявлял интереса к воспитанию ребенка, впоследствии предпочитал использовать формальный стиль воспитания. Все это привело к тому, что в подростковом возрасте ему не удалось сформировать полноценные дружеские отношения, более того, он утвердился в мысли о том, что не способен и не достоин таких отношений. Рано проявившиеся гомосексуальные наклонности утвердили его в мысли о том, что он не достоин отношений. Накапливающаяся с течением времени враждебность к окружающему миру привела к формированию преступного поведения у Джеффри Дамера. Его сексуальные желания в данном случае выступают как способ выражения той деструктивной энергии, которая копилась в нем. Убийства, совершенные Дамером, являются своего рода проявлением агрессии по отношению к себе. Убивая гомосексуалистов, с которыми познакомился в баре, он убивал тем самым ненавистную ему часть себя. Принципиально важен тот нюанс, что Дамер никогда не предпринимал попыток выстроить близкие отношения без помощи дополнительных мотиваторов. В детстве он получал внимание друзей, развлекая публику эпилептическими припадками, впоследствии с сексуальными партнерами он знакомился, представляясь фотографом и обещая заплатить гонорар за услуги модели. Такое поведение говорит о том, что подсудимый не считал себя достойным отношений с другим человеком. Желая доминировать, но не находя в себе достаточно сил для выстраивания таких отношений, он нашел единственный способ доминировать над своим партнером, полностью подчинить его своей воле: он стал выстраивать «отношения» с трупами. Таким образом, я считаю, что некрофилия Джеффри Дамера является не формой фетиша, но извращенной формой садистских наклонностей. Не думаю, что мотивом убийств являлся «поиск компании», как считает мистер Фридман. Нет. Он хотел заставить их замолчать, подчиниться и навсегда остаться с ним.

– Мистер Палермо, если вы говорите о садистской составляющей некрофилии Дамера, то как вы можете объяснить тот факт, что в подростковом возрасте Джеффри влюбился в умершего мотоциклиста? В этом эпизоде не усматривается садистской составляющей, – задает вопрос прокурор Макканн, с искренним интересом слушавший все выступление доктора Палермо.

– Я усматриваю в этом подростковую тенденцию в поиске кумира, свойственную большинству подростков. Тот факт, что молодой человек к тому моменту погиб, означает лишь то, что Дамер стремился максимально дистанцировать себя от своего кумира. Так многие подростки начинают вдруг слушать давно умерших и уже не модных среди современной молодежи исполнителей.

– Мистер Палермо, видно, что вы проделали большую работу и создали очень подробный профайл Джеффри Дамера, но суд интересуют лишь два вопроса. Будьте добры, ответьте на них односложно, – говорит судья. Джордж Палермо вновь бросает взгляд на Джеффри Дамера, но на сей раз человек по ту сторону стекла не замечает этого взгляда.

– Является ли Джеффри Дамер психически больным человеком, не способным отвечать за свои поступки?

– Нет, Ваша честь. Подсудимый, бесспорно, умный и образованный человек, способный нормально функционировать в обществе.

– Осознавал ли подсудимый преступность своих действий, мистер Палермо?

– Да, Ваша честь, он осознавал свои действия, – явно нехотя говорит Джордж Палермо. – Но хочу добавить, что, несмотря на все, Джеффри Дамер является довольно хорошим и чутким человеком.

Глава 6

Никогда, ни до, ни после, у меня больше не было таких близких друзей.

Джеффри Дамер

1976 год

– Любишь комиксы? – интересуется Дерф, подсаживаясь к нему в столовой.

– Да, конечно, все любят, – настороженно отвечает Дамер.

– Ты не сильно разговорчивый, – усмехается Дерф. – Не хочешь после уроков пойти в магазин комиксов?

В этот момент Дерф хлопает Джеффа по спине. Дамер настолько испуган, что может думать только о том, видно ли, как он сейчас вспотел, и не дай бог Дерфу придет в голову пожать ему руку на прощание. Джефф не раз слышал от отца, что нет ничего более отвратительного, чем потные ладони при рукопожатии.

– Зачем? – глупо интересуется Дамер.

– Историю учить, – усмехается Дерф. – Зачем ходят в магазин комиксов? Чтобы украсть пару журналов, конечно.

– Украсть? – удивляется Дамер.

– Расслабься, будет весело. Идешь? – говорит он.

Дамер соглашается, и после уроков они действительно идут в магазин комиксов. Это небольшое стеклянное здание, больше напоминающее большую будку, расположено в паре кварталов от школы.

Схема воровства до предельного проста. Один должен как-нибудь отвлечь продавца, пока второй запихивает себе под куртку как можно больше новых журналов.

– Сумеешь отвлечь? – с сомнением интересуется Дерф.

– Да… Да, думаю, сумею, – отзывается Дамер.

Они заходят в магазин комиксов, где их сразу приветствует добродушного вида консультант лет тридцати. Мужчина хорошо знает, что мальчишки частенько воруют комиксы, но и не пускать их в магазин без родителей было бы глупо. Все же именно мальчишки – основные покупатели его товара.

Джеффри несколько мгновений разглядывает стенд с комиксами, расположенный при входе. Затем делает шаг по направлению к продавцу, медлит, втягивает побольше воздуха в грудь и подходит наконец к стойке с кассовым аппаратом.

– У вас есть свежий выпуск про Халка? – интересуется он.

– Что? Что, прости? Погоди, мне нужно посмотреть, что там с товаром, – продавец уже нервно поглядывает на воровато озирающегося Дерфа в другом конце зала. Он уже готов пойти туда, как Джеффри буквально хватает того за руку.

– Мне, кажется, плохо, – задыхается Дамер.

Все внимание продавца теперь сосредоточено на Дамере. Тот медленно сползает на пол, задевая собой пару стоек с журналами, и начинает извиваться в судорогах.

– Эй, парень, парень, что нужно делать-то? Вытащить язык? Позвонить в 911? – начинает суетиться продавец. – Эй, подойди сюда, мне нужна твоя помощь. – Вторая часть фразы уже относится к Дерфу, который на мгновение вышел из-за стендов с комиксами в последнем ряду. Дамеру не видно, что происходит, но в какой-то миг раздается характерный звук хлопающей двери. Дамер начинает извиваться все меньше.

– Не надо 911, такое бывает, – заплетающимся языком произносит Дамер. Он намеренно тяжело опирается об очередной стенд с журналами и, конечно, роняет его. – Простите…

– Ничего, главное, ты жив, – не может скрыть облегчения продавец. – Тебе не пора домой?

Дамер не устает благодарить продавца, он даже кланяется, хотя это больше похоже на новую судорогу. Продавец машет руками, мол, все в порядке, и явно мечтает лишь о том, чтобы больной мальчишка поскорее убрался из магазина. Дамер спиной выходит из магазина и лишь тогда выпрямляется в полный рост. Он отходит на пару десятков метров и, оказавшись в месте, в котором продавец уже не может за ним наблюдать, начинает озираться по сторонам в поисках Дерфа.

– Это было круто! Это было так круто! – восхищенно говорит Дерф Блекдерф, подбежав к нему сзади. У мальчика в руках целая стопка комиксов.

По большому счету, у Дерфа с Дамером мало общего. Единственное, что их объединяет, – школьный социальный статус. Они балансируют на той едва заметной грани, которая отличает неудачников от изгоев. Дерфа интересуют девочки и то, как их можно заманить на свидание, ну, или как хотя бы посмеяться над толстенькой девочкой на первой парте. Еще больше Дерфа интересует то, как стать школьной элитой и войти в круг приближенных к Джорджу Крамеру. Этот парень – настоящая звезда. У него уже есть своя машина, он часто собирает вечеринки у себя дома, курит травку, и с ним хотят встречаться все девочки школы. Тот факт, что ты тусуешься у Крамера, уже говорит о многом и делает из тебя если не звезду, то, по крайней мере, человека уважаемого.

* * *

1976–1977 годы

Испытание средней школой Джеффри Дамер прошел успешно. Он никогда не был изгоем, но всегда был сам по себе. После их ссоры с Ли Джеффри никогда и ни с кем настолько не сближался, но его уважали. Ни разу, ни единым словом Джеффри не выдал своих обидчиков, более того, из той ссоры он вышел победителем. Его феерический припадок снял с него все претензии. Никому не приходило в голову к нему лезть. Скорее наоборот. С ним хотели общаться. Он создавал впечатление человека, способного собрать собственную компанию, способного организовывать выходки, свойственные школьникам, просто сам Дамер никогда не чувствовал в себе этой силы. Лайонел с детства говорил ему о том, что друзей нужно искать и завоевывать, что он, Джеффри, их не заслуживает, но если постарается, то, наверное, с ним и захотят общаться. Точно так же говорили и про школьные успехи. От Джеффри никто и никогда не ждал побед, а все успехи списывали на волю счастливого случая.

Переход в старшую школу означал и то, что все классы вновь переформировали. Теперь все оказались в положении новичков. Некоторым повезло, их компании так и остались без изменений, но многие лишились своих друзей. А многим старшая школа давала шанс найти новых друзей.

Для Джеффри мало что поменялось. Он все так же сидит всегда один и всегда за последним столом в школьной столовой. Его единственное отличие от изгоев состоит в том, что это его выбор. Действительно его выбор.

– Привет, не хочешь сходить на концерт Нила Седаки[9]9
  Нил Седака – американский пианист, вокалист и автор песен, который получил известность как кумир подростков рубежа 1950-х и 1960-х. В 1962 году Седака впервые возглавил Billboard Hot 100 («Breaking Up Is Hard to Do»); тринадцать лет спустя он вернулся на вершину поп-чартов – с «Bad Blood» и «Laughter in the Rain». Десять альбомов певца входили в Billboard 200.


[Закрыть] в эту пятницу? – спрашивает парень, с которым Джеффри ходит на уроки химии и биологии. Этот парень почему-то все время предлагает Джеффри как-то провести вместе время. Вполне вероятно, что он хочет подружиться с ним, возможно, Джеффри даже ему нравится, но сам Джеффри не допускает такой мысли.

– Это моя любимая группа, да, конечно, давай сходим, – пожимает плечами Дамер. – Прости, мне пора на занятия.

Джеффри поднимается и идет к выходу из столовой. На следующем уроке биологии он специально садится за парту уже после того, как надоедливый парень найдет себе место в классе. Когда Дамер обводит глазами класс, подросток призывно глядит на него, но Джеффри как будто игнорирует этот взгляд.

На самом деле Джеффри просто пугает его поведение. Он не понимает, чем может быть кому-то интересен. У него уже был один приятель, Ли, общение с ним ясно показало, что ни к чему хорошему такая дружба не ведет. Лайонел с детства внушал Джеффри мысль о том, что нужно потрудиться, чтобы завести друзей, нужно как-то их подкупить, заинтересовать. Предположить, что кто-то захочет общаться с Дамером просто так, просто из-за того, что он показался кому-то интересным человеком, Джеффри не может.

Уроки химии и биологии теперь куда интереснее, чем раньше. Они часто делают лабораторные работы, изучают внутреннее строение лягушек, разглядывают под микроскопом микробы. Впрочем, самое интересное – это банки с заспиртованными животными, которыми заставлено школьное помещение для лабораторных занятий.

– Майк и Дерф, прекратите болтать! Дерф, иди сядь с Дамером, – восклицает учительница биологии, полная женщина в больших очках, и громко стучит ручкой по столу, привлекая к себе внимание учеников. Дамер был слишком увлечен работой, чтобы слышать то, о чем она говорит. Этот противный стук ручки о поверхность стола вырывает его из круговорота мыслей. Он поднимает голову и непонимающе смотрит на учительницу. – Все в порядке, Дамер. Работай спокойно и следи за тем, чтобы Дерф не отвлекался, – говорит учительница, заметив на себе удивленный взгляд Джеффри.

Щуплый темноволосый подросток со слишком тонкой для своей рубашки шеей с грохотом плюхается на стул рядом с Джеффри. Чтобы хоть как-то досадить учительнице, он с еще большим грохотом бросает книги и тетради на стол. Дерф и Нейл – те самые два подростка, решившихся этим летом от скуки зайти в лабораторию Дамера. Заметив их среди своих новых одноклассников, Дамер старался держаться от них подальше, боясь услышать о себе что-то неприятное.

– Привет, – недовольно шепчет Дерф Блекдерф и отворачивается.

Джеффри не сильно обращает на это внимание и уже через пару минут вновь увлекается своей лабораторной работой. Дерф ни черта не понимает в биологии и с трудом может рассказать о том, что они вообще за тему сейчас проходят. Вместо лабораторной работы он весь урок что-то чертит у себя в тетради, периодически поглядывая на Джеффри.

– Держи, – недовольно говорит Дерф, когда звенит звонок. Дерф оставляет рядом с микроскопом Дамера тетрадный листок, на котором изображен карикатурно-комиксовый портрет Дамера с микроскопом. На голове у него специальные большие очки-окуляры, делающие Джеффри похожим на сумасшедшего доктора.

– Спасибо, – ошарашено говорит Дамер. – Я подпишу лабораторную и твоим именем тоже, если хочешь, – зачем-то добавляет он.

– Если хочешь? Издеваешься? Конечно, хочу! – говорит Дерф и уже машет приятелям, ждущим его возле выхода из класса.

После занятий Джеффри бредет в школьную библиотеку, чтобы подготовить реферат по истории. Учитель пообещал, что без этого реферата никто из учеников может не надеяться на удовлетворительную оценку в аттестате по его курсу. Дома, скорее всего, подготовиться не удастся, так как у них целыми днями крутится дико раздражающий Джеффри дизайнер, которого наняла его мама. Он уходит только к вечеру, когда с работы должен скоро вернуться Лайонел. При виде Джеффри он каждый день начинает монолог о том, что ему нужны друзья и просто необходимо записаться в какой-нибудь новый кружок. Джеффри играет на кларнете в школьном оркестре, а с недавнего времени еще и записался в секцию тенниса, но ничто из этого Лайонела не устраивает.

Джеффри уже второй час переписывает своими словами какую-то статью из книги, когда на пороге библиотеки возникает Дерф с тремя своими друзьями. Они здороваются и проходят к большому столу для четверых человек. Естественно, библиотека сразу же наполняется целым скопищем самых разных шумов. Дерф шуршит своими бумагами, Майк роняет стул, два их приятеля тут же прыскают от смеха.

– Тихо! В библиотеке всегда должна стоять тишина! – карикатурно восклицает сотрудница библиотеки. Дамер смотрит на нее и тихонько кривит физиономию, изображая искаженное гневом, вечно какое-то брезгливое лицо библиотекарши. Вся компания Дерфа тут же покатывается со смеху. Джеффри оборачивается и рассеянно кивает им. Он даже не ожидал, что сейчас его кривляния кто-то заметит.

Библиотекарша вновь сосредотачивается на заполнении каких-то документов. Дерф с друзьями тихонько о чем-то переговариваются и иногда поглядывают на одиноко сидящего Джеффри. В очередной раз заметив на себе взгляды подростков, Джеффри подкидывает какую-то бумажку и кидает ее в сторону библиотекарши. Бумажка приземляется ровно по центру бланка, который сейчас заполняла женщина.

– Кто это сделал?! – визжит женщина и остервенело смотрит на компанию Дерфа. Все тут же утыкаются в свои учебники.

Спустя пару минут Джеффри, к всеобщему ликованию, вновь повторяет свой трюк, доводя при этом бедную женщину до состояния, близкого к истерике. Так повторяется еще несколько раз, прежде чем женщина не начинает верещать как ненормальная. Когда Джеффри и Дерф с друзьями покидают библиотеку, сотруднице библиотеки уже явно требуется помощь психолога.

– Ты совсем чокнутый! – на сей раз не просто одобрительно, но даже восхищенно восклицает Дерф.

– Ты чемпион по кривляниям! – добавляет его приятель.

Джеффри ошарашено благодарит их и спешит попрощаться. Он не понимает, что им от него нужно, что он сейчас должен сделать и чего от них ожидать. Всю дорогу домой и часть вечера он продолжает обдумывать произошедшее за день. Даже наличие манерно-суетливого дизайнера в доме его не раздражает так, как обычно.

Лайонел приходит домой позже, чем обычно. Он явно выпил лишнего и явно чем-то раздражен.

– Ты сделал уроки? – интересуется он при виде Джеффри. Сидящий в углу Дэвид его вообще не интересует. Они даже не здороваются.

– Да, пап, – кивает Джеффри.

– Так почему ты здесь сидишь? Ты ж обещал записаться на секции. В твоем возрасте нужно общаться со сверстниками, а не сидеть перед телевизором.

– Я записался на теннис, сегодня занятий по теннису нет, – напоминает Джеффри.

– Издеваешься? – еще больше раздражается Лайонел. – Я имел в виду командные виды спорта, понимаешь, командные!

– Ты не говорил, какие именно виды спорта ты имеешь в виду. Ты говорил просто про спорт и секции, – бормочет Джеффри, поднимаясь с дивана. Лайонел продолжает что-то говорить, распаляясь с каждым высказыванием все сильнее, но Джеффри уже поднимается на второй этаж, к себе в спальню. Он запирает дверь на ключ и не отпирает до тех пор, пока в дверь не начинает стучать Дэвид.

После того дня, когда Джеффри издевался над библиотекаршей, он стал часто проводить время вместе с Дерфом, Майком, Кентом и Нейлом. То и дело он пугает школьников своими псевдоэпилептическими припадками, во время которых легко может схватить какую-нибудь девушку за руку или другую часть тела. Все это вызывает неизменные взрывы хохота со стороны Дерфа, Майка, Кента и Нейла. Очень скоро покатываться со смеху начинают все, а для девушек это превращается в своего рода экстремальный аттракцион: попробуй оказаться рядом, когда Дамер вновь начнет кривляться. Неизменно все это вызывает бурю визга и хохота. В их классе теперь даже появляется выражение: «сделать как Дамер», что с их внутреннего языка переводится как «сделать что-то уморительное, из ряда вон выходящее». К примеру однажды девочка замечает то, как Дерф и Дамер обсуждают какой-то рисунок. Решив, что это достаточный повод для начала разговора, она интересуется, умеет ли Джефф рисовать.

– Конечно. Только тебе придется лечь на пол, – отвечает Дамер и уже берет в руки маркер.

Ничего не понимающая девочка так и продолжает стоять, не понимая, пошутили ли над ней сейчас, или действительно лучше лечь на пол.

– Да чего тебе стоит, ложись, давай! – кричат уже из-за спины.

Девочка еще какое-то время медлит, но затем все же начинает укладываться на пол. Тогда Джеффри делает неуверенный шаг вперед и под подбадривающее нашептывание Дерфа начинает очерчивать контуры тела девочки на полу.

Весь класс еще несколько дней хохочет над этим и просит повторить трюк. Даже несмотря на то, что им потом пришлось основательно попотеть оттирая от пола эти очертания, шутка не утрачивала своей актуальности еще многие месяцы. Правда теперь Джеффри просили очерчивать чем-нибудь легкосмывающимся.

Если изначально Джеффри смог благодаря своей странности добиться уважения, то теперь ему удается заработать себе не только авторитет, но и минуту славы. Без всякого сомнения, он главная звезда если не школы, то уж класса точно. Пару недель все на полном серьезе обсуждают, как было бы хорошо сделать его королем выпуска и проголосовать за него на выпускном вечере. Впрочем, сам Дамер против этого, он говорит, что вообще считает все эти выпускные глупостью.

– Ради чего туда идти? Чтобы выпить? Я и здесь могу это сделать, – хохочет он, указывая на свой портфель.

Недавно родители купили ему модный кожаный портфель темно-коричневого цвета, и он ни на секунду его не выпускает из рук. Благодаря этому простому аксессуару он смотрится старше и значительнее. Когда ему нужно купить алкоголь, он просто подходит к какой-нибудь женщине в магазине, стеснительно поправляет очки и говорит:

– Простите, вы не могли бы сделать мне одолжение? Мой младший брат сегодня получил ученую степень, мы хотели отметить это событие, а я, как назло, забыл удостоверение личности, не могли бы вы купить мне алкоголь?

В зависимости от ситуации придуманный повод меняется, но в остальном фраза остается неизменной. Отказывать никто не решается. Дамер пару раз смелеет настолько, что просит об этом полицейских. Джеффри достаточно высокий, мощный, в своих очках на половину лица, со слегка замедленными движениями и, конечно, с портфелем он выглядит не меньше чем на тридцать – тридцать пять лет. К тому же он умеет быть обаятельным. Подойти к незнакомому человеку с просьбой ему значительно проще, чем поговорить с кем-то по душам. Кажется, что есть какая-то невидимая стена, отделяющая его от других людей. Как бы Джеффри не старался перелезть через нее, ничего не выходит. Он всегда кажется отстраненным и зажатым, и только благодаря глотку пива, а лучше виски, ему удается расслабиться, заглушить постоянный, невыносимый анализ собственных действий, подойти вплотную к невидимой стене, отделяющей его от людей.