Текст книги "Йоги Рамсураткумар. Волны Любви"

Глава V
Божественный нищий

Аруначала (Тируваннамалай) находится менее чем в 500 км от Анандашрама. Однако на это путешествие Йоги потребовалось семь лет. Теперь он не обладал собственной волей – он лишь беспрекословно подчинялся внутренней команде, интуиции, силе, которой он поклонялся как «Отцу». Указания Отца следовало выполнять даже с риском для собственной жизни.

Однажды Йоги отправился в Тиручи, но, повинуясь внутреннему голосу, сошел с поезда в Эроде. Стоя возле рельсов, он еще издалека заметил приближающийся поезд. Прочно укоренившийся в его теле инстинкт самосохранения побуждал его бежать, но в этот раз внутренний голос повелел остаться. И он остался. Его левая нога застряла между шпалами, и поезд проехал над ее пальцами. Йоги потерял сознание. Позже он вспомнил, что джентльмен-гуджаратец отвез его в больницу, где за ним хорошо ухаживали. Но эта забота не входила в намерения Бога.

Снова следуя повелению Высшего, Йогиджи выбрался через окно и сбежал из больницы. Он не шел ни в какое конкретное место, храм или город – он шел, руководствуясь исключительно внутренним побуждением, которое вело его по всей Индии.

Передвигался он иногда пешком, иногда – на каком-нибудь поезде без билета. У него не было ни денег, чтобы купить себе еды, ни мыслей, чтобы планировать прием пищи. Все, что приходило на его пути, принималось как божественная милость «Йадриччая Лабха Сантуштаха». Так в Гите описывается совершенная душа. Это в точности описывает Йоги, причем не только во время его странствий, но и во всей его остальной жизни в теле.

Одежда, омовение, уборка, еда и тому подобные вещи стали для него не важны. Внутренний зов вел его в те места и к тем людям, где совершалась божественная работа. Теперь его внутреннее сознание было слито с бесконечностью, действовавшей на разных уровнях, чтобы облегчить страдания, понять проблемы, с которыми сталкивается огромное множество людей, населяющих эту страну, и помочь в их решении. В этот период его врожденный патриотизм и любовь к людям усилились, также укрепилась его уверенность в Ведах и Санатана Дхарме.

Хотя Реализация может произойти в одно мгновение, жизни всех великих Джняни доказывают, что требуется время на то, чтобы Божественное проникло во все поры существа. Шри Рамана Махарши смог достичь возвышенного состояния в шестнадцать лет, однако потребовалось несколько лет мауны и отшельничества для завершения процесса и достижения состояния, известного как «сахаджа». Это же самое утверждение касается и Джидду Кришнамурти, и Шри Рамакришны Парамахамсы и множества других.

Блуждая, как нищий, не имея ни сменной одежды, ни даже чаши для сбора подаяний, Йоги, движимый только внутренним голосом, принимал вещи так, как они происходили. Бывали дни совсем без еды, бывало и так, что ему подавали несвежую пищу, приготовленную несколько дней назад. Обильная еда воспринималась так же радостно, как и сухой роти без смягчавшего его соуса. Случалось, что контролеры высаживали его из поезда. За то, что он пытался проехать без билета, однажды его даже заключили на месяц в тюрьму. Все это Йоги Рамсураткумар принимал как божественную Милость. Тело страдало.

Из-за своего слияния с божественным Джняни страдают бесконечно больше, чем обычный человек. Но в этом и заключается разница: обычный человек может и будет молиться за уменьшение личных страданий, святой же не может и не будет этого делать. Это полная сдача божественной воле. Йоги Рамсураткумар много раз повторял:

Что бы ни случилось, это случилось по воле Отца и, следовательно, совершенно.

Как может кто-то требовать изменения того, что совершенно?

В его странствиях внутренний голос – голос Отца – направлял его в определенный храм; но после прибытия туда голос повелевал ему оставаться рядом с храмом и не входить в него. Точно так же, когда ему было велено поговорить с человеком или поклониться кому-то, он не имел выбора, кроме как подчиняться. Бесконечный достигал Своей цели посредством действий, речи и жестов Йоги, сдача которого была настолько полной, что не существовало никакой независимой мысли или действия, – оставалось лишь то, что побуждалось Богом.

Йоги Рамсураткумар бродил по всей Индии, он видел миллионы людей, множество из которых жило в крайней нищете, многие страдали от болезней, но не могли позволить себе медицинскую помощь. Многие же оказывались и жертвами ненасытности, жадности и насилия со стороны других людей. Он видел в этом руку своего Отца – Божественную волю. Он знал, что прошлая карма привела ко многим страданиям, но люди, движимые своими физическими потребностями и страстями, совершали еще больше ошибок. Все это вызывало у него глубокие любовь и сострадание.

Он – космическое существо – страдал вместе с тем, кто был несчастен, и радовался с тем, кто оказывался счастлив. Он знал, что единственным решением для человечества было бы приблизиться к Богу и утвердиться в сознании Бога. В противном случае страдания людей только возрастут. Он знал, что отныне его работа будет заключаться в том, чтобы сблизить людей с Богом, убедить их избавиться от алчности и жадности, чтобы их естественная любовь к Богу и всем существам росла и процветала.

Так прошло семь лет. Теперь, наконец, Отец решил, что Йоги должен остаться в Тируваннамалае, откуда он мог бы выполнять свою космическую работу.

Глава VI
Тируваннамалай – это маяк. Годы на улицах

Скорее всего, Йоги Рамсураткумар прибыл в Тируваннамалай летом 1959 года. Он направился прямо в Шри Раманашрам, где у него было много вдохновляющих переживаний у стоп Махарши.

Он признавал вклад Шри Ауробиндо и Бхагавана Раманы Махарши в его духовные искания.

Большинство людей не решаются упомянуть, что у них более одного отца, но у этого нищего было три [духовных] отца. Шри Ауробиндо начал, Шри Рамана Махариши немного продолжил, а Свами Рамдас завершил работу.

Он испытывал огромную любовь и благодарность ко всем трем Учителям.

Проведя несколько дней в Раманашраме, он, как представляется, стал скитаться тут и там, не имея защиты от капризов погоды. Он укрывался от солнца под деревьями, на железнодорожной платформе, в магазинах и даже на кладбищах, когда шел дождь.

О ранних годах его жизни в Тируваннамалае нет никаких записей. Он бродил пешком по многим соседним деревням, где его с любовью принимали простые сельские жители, которые предлагали ему кашу, а иногда – рис, что он с радостью и принимал. В последующие годы было замечено, что некоторые из этих сельских жителей обращались к нему, мягко упрекая за то, что он забыл их и стал «слишком великим», чтобы принять их кашу. Йогиджи успокаивающе говорил с ними и принимал их простую кашу. Своим взглядом, своим прикосновением, оставляя часть своей пищи в качестве прасада, он произвел много излечений. И не только заболеваний людей, но и их рогатого скота. Он завоевал любовь и привязанность этих людей.

В Тируваннамалае каждую улицу он истоптал своими святыми стопами. Его видели в храмах, у ворот храмов среди нищих, у храмовых водоемов или во время парикрамы вокруг горы. Деревья, каменные плиты, магазины, кладбища, матхи (монастыри) – все это места в Тируваннамалае, которые он посещал, где останавливался или спал.

Иногда он в экстазе пел и танцевал, напевая при этом Рамнам. Это заставляло некоторых людей думать, что он был невменяем. Но среди окружающих росло осознание, что это Божий человек.

Кажется, что до 1962 года он находился в основном на кладбище возле Эсанья-матха.

Есть люди, которые были свидетелями его танца. Госпожа Тилакавати, которая встречалась с Бхагаваном в 1975 году, говорит, что этот танец был танцем Шивы: он прыгал, кружился, его конечности двигались по изящным траекториям, при этом он повторял Рамнам или Ом Намашивая. Она также говорила, что однажды он танцевал под звуки дамару. При этом звук издавался не инструментом, а его собственным голосом. Производимые им звуки были в точности похожи на звуки дамару (маленький барабанчик, который держит в руке Господь Шива, несущийся в своем космическом танце). Она также говорила, что звуки были такими, что ни один человеческий голос не смог бы воспроизвести их. Это было потрясающе, вдохновляюще и захватывающе.

Шри Ганешан, которому посчастливилось встретиться с Бхагаваном в начале шестидесятых годов, рассказывал, что он видел, как Бхагаван поет Рамнам и грациозно прыгает с одной плиты на другую, и чувствовал, как из него изливается огромной силы энергия. Бхагаван проделывал это часами, не обращая внимания на прохожих. Это был шмашан (место для кремации) на южной стороне Ченгам-роуд, далеко за художественным колледжем, Симха Тиртхам и т. д.

Ки. Ва. Джа поет:

 
Тандавам Аадийе Рама наамам
таннай чатридуван.[4]4
  Pugal Malai, p. 345.


[Закрыть]
 
 
Своим энергичным танцем
Он прославлял Рамнам.
 

Этим ранним преданным действительно очень повезло: они увидели танец Господа Шивы. Приветствия им!

Известно, что в начале 1962 года Бхагаван уехал в Мадрас (Ченнаи), где провел несколько месяцев в доме Шри Девасенапати – почитателя Свами Рамдаса. Позже он переехал в Пиллаияр Койл (Храм Ганапати) возле комплекса Теософского общества и часто посещал библиотеку, где изучил много редких и ценных работ. Именно там он встретил Шри Шрирама, который позже получил пост президента Общества. Они стали хорошими друзьями и очень ценили друг друга. Дружба со Шрирамом длилась всю его жизнь.

Вернувшись в 1963 году в Тируваннамалай, Бхагаван, вроде бы, провел около шести месяцев в пещере Гухай Намашиваяр на Аруначале. Возможно, он также проводил какое-то время в других пещерах. Также он очень хорошо изучил саму Аруначалу.

Во второй половине 1963 года он полюбил железнодорожный вокзал и дерево Пуннай, растущее в полях возле этого вокзала. В те времена на тех полях[5]5
  Теперь это только бесплодная земля, и даже дерево Пуннай срубили.


[Закрыть] выращивали цветы для храма Аруначалешвары.

Бхагаван рассказывал, что его попросили сопровождать садху из Северной Индии в храм Аруначалешвары, что он и сделал. Садху нес много вееров из листьев пальмиры. Один из этих вееров садху отдал Бхагавану, который стал носить его с собой. Много позже Шри Джнянананда Гири Свами из Тапованама подарил ему еще один веер. С этого времени Бхагаван носил два веера, связанные вместе шнуром. Он начал коллекционировать газеты, которые носил в старой сумке из грубой джутовой ткани. Он также останавливался под арасарнарамом (деревом бодхи) возле старой автобусной остановки. В конце шестидесятых он занимал полуразрушенное строение в том месте, где сейчас находится Митра Нилаям.

Несмотря на его кажущееся безумие, многие люди интуитивно осознавали его божественность, и многие из них начали ему поклоняться. Но его язык хинди, пение Рамнама и частый лозунг «Махатма Ганди Ки Джей» отвращали от него тех, кто имел иные политические взгляды. В конце шестидесятых и начале семидесятых годов такие люди доставляли ему много хлопот.

Хотя Индия известна своей заботой о Божьих людях, эти Божьи люди, увы, также подвергаются преследованиям со стороны тех, кто обладает слабым пониманием и недостаточной терпимостью. Поэтому замок на его двери ломали не менее тринадцати раз. В своем бесчинстве эти люди нападали на него, его одежда бывала порвана, а иногда его избивали. Случались даже попытки сбить его машиной, одной из которых был джип. Но Йоги воспринимал все это с невозмутимостью – он никогда не ругал нападавших на него.

 
Тутридинум потридинум сорво
магилво адаийа'мал.
 
 
Оскорбленный или восхваленный,
он не был ни несчастным,
ни счастливым, -
 

поет Ки. Ва. Джа.

Лишь по указанию своего Божественного Отца он попросил полицию защитить его от непрекращающегося преследования, чтобы работа его Отца могла продолжаться в мире. Он добился определенной защиты, хотя некоторые безобразия продолжались. Например, дурные люди бросали битое стекло в открытый двор его дома на улице Саннадхи, прекрасно понимая при этом, что рано утром ему придется пройти через двор, чтобы добраться до ванной.

Еще раз он побывал в Мадрасе в 1964 году (позже он вспоминал его, как год смерти Неру), когда он посещал Джидду Кришнамурти в Адьяре. После общего собрания Йоги пошел в его резиденцию, чтобы увидеться с ним, но секретарь Джидду Кришнамурти сказал, что тот поднялся наверх отдохнуть и не сможет встретиться с ним.

Однако в это самое время Кришнамурти быстро спустился по лестнице. Бхагаван по своему обыкновению попытался совершить простирание. Кришнамурти придержал его за плечо, чтобы не дать ему сделать этого. Два Махатмы молча смотрели друг на друга. Что это была за интуитивная сила, которая заставила Кришнамурти спуститься вниз после того, как он уже отправился отдыхать?

Позже Йогиджи последовал за Кришнамурти в Бомбей (ныне – Мумбаи), где Кришнамурти должен был провести ряд бесед. Однажды, когда Йогиджи шел на такую беседу, рядом с ним остановилась машина и сидевший в ней Кришнамурти пригласил Йоги сопровождать его. Мало того – он усадил Йогиджи рядом с собой на возвышении в зале, где проводилась беседа. Беседу Кришнамурти слушали в полной тишине. Некоторые консервативные брахманы вопрошали, применимы ли методы Кришнамурти к людям, которые глубоко верят в Бога. Кришнамурти пояснил, что верующие не нуждаются в его совете. Рассказывая об этом событии почитателю (Аппану Айенгару), Бхагаван сказал, что Кришнамурти настаивал на том, чтобы он обратился к аудитории, и поэтому он, Йоги Рамсураткумар, тоже говорил.

Именно в этот период Бхагаван посетил Ганешпури, где находится Ашрам Свами Нитьянанды. Позже, перед отъездом в Тируваннамалай, он также посетил Ашрам Нитьянанды в Канхангаде.

Глава VII
Дерево Пуннай

Число его почитателей росло. Но когда они со всех концов страны приезжали в Тируваннамалай, им было нелегко встретиться с ним – Йоги всегда бродил где-то в округе.

В конце шестидесятых и начале семидесятых годов он стал регулярно сидеть в тени дерева Пуннай возле железнодорожной станции. Ночь он проводил либо в мандапаме возле храмовой колесницы, либо у многочисленных магазинчиков возле храма. Ранним утром его последователи приносили дерюжные мешки, полные старых газет и писем, и вместе с ним шли к дереву Пуннай. Он пил чай или кофе, которые заказывал в кафе под названием «Акила Индия кофе». Иногда преданные приносили ему обед, который он ел, деля его со всеми присутствующими. Если обеда не приносили, он мог оставаться голодным в течение нескольких дней.

В этот период к Йоги присоединился его почитатель Шивананаинда Перумал. Бизнес, которым владел Перумал, не приносил дохода, и через несколько лет Перумалу пришлось от него отказаться. Имея некоторую склонность к духовности и признавая божественность Бхагавана, он стал следовать за Йоги, иногда заботясь о многочисленных пакетах, иногда принося чай или кофе для преданных Бхагавану.

Именно под деревом Пуннай великие тамильские ученые – Т. П. Минакшисундарам, М. П. Периясами Туран и А. С. Джнянасамбандам – встретились с Йоги, и дерево Пуннай было свидетелем многих радостных сатсангов. Шри Д. С. Шиварамакришна Айер и другие почитатели Шри Джнянананды Гири из Тапованама также получили даршан Бхагавана под деревом Пуннай.

По словам Шри Д. С. Шиварамакришны Айера, который когда-то был попечителем Ашрама Джнянананды Гири в Тапованаме, Тирукойлур, Бхагаван посетил Шри Джнянананду Гири Свами вскоре после того, как попал в Тируваннамалай. Бхагаван был очень внимателен к Шри Джнянананде Гири Свами. Их уважение и любовь стали взаимными.

Говорят, что в Тирукойлуре Бхагаван проводил много времени на берегу реки или под деревьями и легко переходил с места на место в компании почитателей Свами Джнянананды Гири. Судья Т. Л. Вишванатха Айер вспомнил инцидент, произошедший в Тирукойлуре, когда он отправился туда на даршан Шри Джнянананды Гири Свами.

Почитатели Шри Джнянананды Гири Свами нашли лошадь, упавшую в колодец. Они пытались поднять ее на веревке, но у них ничего не вышло. Когда об этом сообщили Бхагавану, он пришел на место происшествия и несколько раз обошел вокруг животного. После этого лошадь чудесным образом смогла выбраться из колодца и, не торопясь, отправилась в безопасное место. Бхагаван говорил, что в этом нет никакого чуда, но те, кто видел, как лошадь страдала в течение долгих часов, безуспешно пытаясь выбраться из колодца, были твердо уверены, что именно милость Бхагавана помогла ей выбраться на волю.

В середине шестидесятых годов несколько брахманов в фургоне отправились в Танджавур, где находился Махапериявал из Канчи Камакоти Питам. По просьбе Бхагавана они согласились взять и его на беседу. Бхагаван вспоминал, что в ту ночь люди делились с ним едой, и поэтому ему не нужно было просить ее. Они достигли места (Ванагири около Майиладутурай), где Махапериявал выступал с речью. Бхагаван выбрал место у колонны лицом к Махапериявалу. В своей речи тот описывал антармукхи. Махапериявал посмотрел прямо на Бхагавана и сказал:

– Вот пример антармукхи.

Излишне говорить, что аудитория и люди, пришедшие с Бхагаваном, сразу же захотели окружить Йоги, но Махапериявал остановил их. Бхагаван очень уважал Махапериявала (которого он всегда называл «Парамачарья Канчи») и велел всем, кто приходил к нему, читать «Дейватхин Курал», о котором был высочайшего мнения. Он говорил, что в нем содержится сущность Санатана Дхармы и Вед и описано множество аспектов. Он действительно восхвалял Махасвами, и говорил, что если бы не его усилия, то Веды не выжили бы.

В конце шестидесятых годов гонения на этого доброго Божьего человека все так же продолжались. И хотя Йоги Рамсураткумар избегал публичности, предпочитая действовать анонимно, необходимо было сделать его работу хоть сколько-то известной. Божественное побуждение заставило Йогиджи понять, что должна быть авторитетная биография, которая бы описывала проделанную Им божественную работу. Таким образом, ему требовался некто, кто смог бы написать ее, не скатываясь в дешевый популизм. Для этого приехал мистер Труман Кейлор Уодлингтон – теософ, живший тогда в Мадрасе. Его рекомендовал Шри Шрирам – хороший друг Бхагавана.

Труман провел семь месяцев с Бхагаваном, пытаясь узнать как можно больше подробностей о ранней истории Бхагавана и о состоянии, в котором он находится сейчас. В результате появилась книга «Yogi Ramsuratkumar the God Child, Tiruvannamalai». В ней кратко описаны его детство и юность, а также его эволюция до космического сознания. В книге говорится о том, что Йоги Рамсураткумар – это Учитель, чья миссия – выполнять в мире «работу его Отца». Книга была впервые опубликована в 1971 году, а затем переиздана в 1979 году. Очевидно, что она оказала некоторое влияние на хулителей Бхагавана.

Но даже в это время Бхагаван избегал «публичной рекламы». Он помогал всем, с кем он сталкивался, и многие чудеса происходили каждый день. Но Йоги Рамсураткумар приписывал все это только своему вечному «Отцу», а не себе.

Его смирение было таково, что он объявил, что даже имя Йоги Рамсураткумар принадлежало «Отцу», а не «этому нищему». Он был настолько прочно укоренен в сознании Бога, что не признавал никакой отдельной личности для себя – он не называл себя иначе как «этот нищий». Он называл себя сумасшедшим или умалишенным, ибо жизнь человека, погруженного в Бога и не заботящегося о теле и его потребностях, с точки зрения мирских стандартов, кажется, по меньшей мере, эксцентричной. Но те, кто признавал в нем абсолютную бескорыстность и щедрость, сострадание и любовь, стали любить и почитать его, стали поклоняться ему.

Он запрещал своим почитателям публиковать материалы о себе и снимать его. Он позволял фотографировать себя только нескольким людям, на послушание которых он мог рассчитывать. Поэтому о его ранних годах в Тируваннамалае мало что написано.

Глава VIII
Дом на улице Саннадхи

Когда почитатели Йоги Рамсураткумара приезжали в Тируваннамалай, многие из них не могли найти его. Когда же число их возросло, кто-то из них настоял на том, чтобы купить ему дом, где он мог бы жить. Примерно в 1976 году был куплен дом на улице Саннадхи, 90. Несколько месяцев спустя Бхагаван переехал в него.

Счастливы преданные Бхагавану, которые додумались приобрести ему дом, и счастливы те, кто внес свой вклад в эту покупку. Приветствую их!

До переезда в новый дом Йогиджи в сопровождении своих поклонников, несших дерюжные мешки, шествовал к дереву Пуннай, а вечером возвращался в мандапам. Иногда он ходил в большой храм Аруначалешвары. По вечерам он мог сидеть в мандапаме, принимая посетителей и преданных, внимательно слушая, как они раскрывают ему свои проблемы. В его сердце царило сопереживание, а его интуиция помогала понимать и решать эти проблемы.

То, что он курил сигареты «Чарминар», отпугивало некоторых посетителей, которые считали странным то, что «Свами» курит. Но именно так Йоги работал. Он говорил, что до того, как «безумие» охватило его, он никогда не курил. На самом деле его тошнило от курева: «этот нищий чувствовал себя так, будто его вот-вот вырвет». Но работа, предписанная ему «Отцом», определила для него новые параметры, в том числе и курение.

Многие почитатели Бхагавана рассказывали ему истории о своем горе. А тот просто сидел, курил и благословлял их «благословениями Отца». И вскоре их проблемы (болезни, финансы, бизнес и так далее) разрешались. Шри Т. П. Минакшисундарам – большой почитатель Бхагавана, годами пристально наблюдавший за ним, – создал много песен во славу Его. В одной из них он писал, что курение Бхагавана облегчало страдания преданных Ему и поднимало их на более высокий уровень.

Ты продолжаешь свое бесконечное курение и наслаждаешься тем, что страждущим становится легче и они становятся возвышеннее. Будь благословен, -

пишет он.

В какой-то момент этого периода Свами Муктананда – знаменитый ученик Свами Нитьянанды – посетил Тируваннамалай и Шри Раманашрам. Узнав об этом, наш смиренный Бхагаван пошел к нему. Муктананда сидел рядом с самадхи коровы Лакшми. Бхагаван простёрся перед ним. Муктананда сказал:

– Зачем ты это делаешь? Мы с тобой одинаковы.

Поистине, распознать великого святого может лишь другой великий святой.

Бхагаван также рассказывал, как он следовал за Махапериявалом из Канчи, когда последний делал Гири-Прадакшину вокруг Аруначалы, велев своим последователям повторять «Аруначала Шива, Аруначала Шива, Аруначала Шива, Арунаджата». Бхагаван выполнил простирание перед Махасвами, когда тот посетил Килпеанатур, и, по его словам, «этот нищий заснул». Он был пробужден от своего глубокого самадхи, когда Махапериявал хмыкнул.

К этому времени несколько западных духовных искателей получили даршан Бхагавана, и большинство из них обрело большую пользу от общения с ним. Многие записали свои необычные духовные переживания, возникающие в его присутствии. Хильда Карлтон написала книгу «Йоги Рамсураткумар, скрытый святой Индии». Под ее влиянием Ли Лозовик, который сам был духовным учителем, тоже приехал, чтобы получить даршан Бхагавана. В результате он стал горячим почитателем Бхагавана, преданным Ему. Его излияние любви к Бхагавану было красноречиво выражено в его стихах, которые были опубликованы в Индии в двухтомном издании под названием «Стихи разбитого сердца», а также в Соединенных Штатах Америки под названием «Смерть нечестивца».

В этот период (в 1975 году) прибыл промышленник из Тутикорина – Шри Муругешан, искавший Гуру, который мог бы вести его по жизни. У него уже был даршан многих Божьих людей, но даршан Бхагавана Йоги Рамсураткумара кардинально изменил его. Он переполнился любовью, а Учитель, в свою очередь, излил любовь и милость на Муругешджи, которого Йогиджи ласково называл «мой царь». Всякий раз, когда появлялся Муругешан, Бхагаван оставлял в стороне всю другую работу и сосредоточивался на нем. Два друга, Партхасаратхи и Шивашанкар, обычно сопровождали Муругешана. Бхагаван с глубокой любовью относился ко всем троим и проводил с ними дни и ночи, иногда даже отворачиваясь от важных и известных людей, пришедших искать даршан Бхагавана.

Именно Муругешджи обнаружил в стихотворении двухсотлетней давности «Ахила Тиратту», что Шри Мутхукутти Свамигал упомянул о своем будущем аватаре. Будущий аватар был описан как держащий пальмовый веер и скорлупу кокосового ореха и почитаемый всеми людьми сообщества Надар. Также там утверждалось, что он будет жить в Тируваннамалае. Описание соответствовало Бхагавану, и поэтому это стихотворение было распространено среди людей, которые начали стекаться к Бхагавану в больших количествах.

Бхагавана нередко спрашивали об этой связи с Мутхукутти Свамигалом. Часто он говорил:

Ах, да, этот нищий есть Мутхукутти Свамигал и множество других.

Как-то ему прямо задали этот вопрос. Он обдумал его и молвил:

Однажды кто-то из преданных спросил Джидду Кришнамурти: «Вы Будда? Шри Кришна? Или Иисус Христос?», и Кришнамурти ответил: «Я и Будда, и Кришна, и Иисус Христос».

Сам напрашивается вывод, что Бхагаван тоже чувствовал себя единым с Всевышним, который есть везде и во всем, включая Кришну, Будду, Христа, Мутхукутти Свамигала и всех остальных и всего остального.

Для того, кто слился с космическим сознанием, есть только один без второго. Процитирую слова самого Бхагавана:

Существует лишь Отец: нет больше ничего и никого. Здесь, там, повсюду. В прошлом, очень далеко в прошлом, в настоящем, в будущем, очень далеко в будущем. Только Отец. Есть только одно, единое, целое, без разделения.

Бхагаван достиг вершины недвойственного сознания, каждый миг своей жизни он жил истиной этого.

Муругешджи бывал частым гостем у Бхагавана, и Бхагаван преобразовал его сознание, чтобы тот был готов к реализации Бога. Стихи Муругешджи выражают его благодарность Бхагавану за это преобразование, в котором он стал единым со всеми существами и не чувствовал никакого разделения, никакой разницы, а только единство со всеми. Бхагаван позже подтвердил, что Муругешджи действительно достиг единства с Богом. Вскоре после этого Муругешджи скончался.

Придя к Партхасаратхи, который тоже был бизнесменом, Йоги полностью взял его под свою защиту. Личная жизнь Партхасаратхи не сложилась счастливо. Ему не нравилась его жена, хотя по своей кротости, пониманию и любви она являла собой лучшее, что только может быть в женщине. Партхасаратхи дошел до того, что попытался развестись с ней и жениться во второй раз. Но Бхагаван не позволил этому случиться. Он все время советовал Партхасаратхи оставаться со своей женой. У Партхасаратхи происходили потери в бизнесе, к тому же он не хотел жить с женой, которую не любил. Единственное, что мешало ему последовать собственному капризу, был этот старик с белой бородой и в тюрбане.

Однажды Партхасаратхи встретил его и с вызовом сказал, что покончит с собой и тем самым положит конец всем своим проблемам. Он вернулся к себе в отель, принял большую дозу яда и лег спать, не рассчитывая проснуться на следующее утро.

Утреннее солнце залило комнату, и Партхасаратхи проснулся с ощущением тошноты, которое заставило его пойти в туалет. К своему огорчению он обнаружил, что принятый им прошлой ночью яд капля за каплей выходит из его тела. К моменту встречи с Бхагаваном он уже все понял. Бхагаван строго сказал ему, что поскольку он, Партхасаратхи, находится под защитой «этого нищего», то ему будет непросто покончить с жизнью. И если он хочет, то может попытаться прыгнуть с горы и посмотреть, сможет ли он умереть. Излишне говорить, что Партхасаратхи стал преданным Бхагавану на всю жизнь. Его любовь и преданность Бхагавану были полностью оценены последним.

Сознание Партхасаратхи преобразовалось. В искренней благодарности, любви и экстазе он написал более двухсот стихотворений о Бхагаване. Партхасаратхи также пришел к любви и полюбил свою жену. Он наконец понял и был ошеломлен мудростью Бхагавана.

4 апреля 1976 года состоялась махакумбхабишекам храма Аруначалешвары. Организаторы пытались сделать так, чтобы там присутствовал Шри Махапериявал из Канчи, но не смогли этого сделать. Им также не удалось добиться, чтобы присутствовал какой-либо другой святой или религиозный лидер. Как раз в это время они прослышали, что в Тируваннамалае находится Бхагаван. Тогда глава комитета Шри Чидамбарам Четтиар стал молить Бхагавана, чтобы тот даровал свою милость на это событие. Бхагаван согласился присутствовать, однако при условии, что его имя не будет упоминаться ни в каком приглашении и ни в какой брошюре. Таким образом, весь кумбхабишекам происходил в святом присутствии Бхагавана, который посещал все церемонии, растянувшиеся на целую неделю. Он вел себя, как простой человек из толпы, и не позволял выделять себя ни в какой церемонии.

Таков был способ, которым он действовал. Так он вел себя на протяжении всей своей жизни: избегая всякой рекламы, отказываясь от любого публичного чествования, но реагируя спонтанно и сострадательно на каждую ситуацию. Именно во время кумбхабишекама «Вагиша Каланидхи» Шри Ки. Ва. Джагеннатхан получил первый даршан Бхагавана. По его собственным словам это произошло так:

Друг сказал мне: «На первом этаже этого здания есть Джняни, давай получим его даршан». И он повел меня туда.

Там, в окружении нескольких друзей, сидящих и стоящих рядом с ним, был человек в тюрбане, с белой бородой, в рубашке и белом мула качча дхоти. Одежда была грязная. Я подумал, что он северный индиец, а у северян в привычке не мыться по несколько дней. Этот пожилой человек говорил на смеси английского с ломаным тамильским. Он часто смеялся, смех сотрясал все его тело. Это был не обычный смех: он был очень долгий, как киртаны Паллави, Анупаллави и Чаранам. Я подумал: «Как он может так смеяться?» На лицах всех окружающих его людей была радость. Я слышал, что в Тируваннамалае есть Йоги. Я узнал, что это был он. В руке у него была большая кокосовая скорлупа, из которой он пил то ли молоко, то ли воду.[6]6
  Ки. Ва. Джаганнатхан, «Анбу Кадамбам». Введение, перевод автора.


[Закрыть]

Ки. Ва. Джаганнатхан продолжает рассказывать о своей следующей встрече с Бхагаваном. Когда он начал петь о Бхагаване, стихи просто текли, как поток, так быстро, что окружающие не успевали записывать их. Для записи этих спонтанно льющихся изысканных стихов, восхваляющих Бхагавана, достали магнитофон. Ли Лозовик говорит в одном из своих стихотворений, что «Хвала – это единственный ответ на величие и славу Бхагавана». Именно этим и являлись те похвалы на тамильском, которые сами собой изливались из уст человека, испытывающего большую любовь к Богу. В течение нескольких десятилетий духовных практик Ки. Ва. Джаганнатхан поклонялся Богу в форме Господа Муруги. Его любовь к Богу обрела мгновенное выражение, когда он получил даршан Бхагавана. Бхагаван, со своей стороны, излил свою любовь на Ки. Ва. Джаганнатхана. Он поет о любви Бхагавана так: