Текст книги "Мишель"
Автор книги: Маковеев Иннокентий
Жанр: Эротическая литература, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Кристофер отыскивает в минибаре банку с ананасами. Насадив на единственную вилку кусочек фрукта (или ягоды), Кристофер кормит меня. Я подумываю отобрать вилку, но это будет невежливо.
Вторая бутылка шампанского без фиксатора, пробка может выстрелить в салон автомобиля и отрикошетить, например, мне в голову. Поэтому я прошу Кристофера не рисковать и открыть бутылку снаружи. Обаятельный спутник послушно следует моему совету и, высунувшись в окно, поворачивает пробку, она тут же улетает в соседний автомобиль. Я качусь со смеху. Как чувствовала, что Кристофер ошибётся. Сейчас нас подрежет потревоженный автомобиль, из него выйдут четверо амбалов и побьют моего обаятельного спутника. Даже страх появляется. Но, похоже, в другом автомобиле тоже кто-то напившийся – нас никто не преследует.
У Дианн глаза лучились сильнее, чем у меня и реально очаровывали. Помню, однажды сестра ходила весёлая, очень довольная, всё посмеивалась и призналась мне, что одними глазами заставила Брюса кончить. Я, конечно, не поверила. Думаю, Дианн пошутила, радовалась по какому-то другому поводу. Хотя, попробую. Я смотрю на Кристофера и концентрируюсь. «Обними меня или кончи», – гипнотизирую я. Ноль реакции. Кристофер продолжает мило меня разглядывать. Не сработало. Понимала же, что всё это ерунда. Рассмеюсь сейчас – глупостями занимаюсь.
Меня вдруг осеняет: бокалы, шампанское во льду, ананасы в банке, кальян – уж не приготовлено ли это всё было для кого-то другого? Или Кристофер вышел на охоту, искал себе подругу? Мысль напугала меня. Спрашивать боязно, но я решаюсь:
– У тебя есть девушка? – Смотрю Кристоферу в глаза, чтобы он не пытался врать.
Кристофер медлит, отвечает честно:
– Мы в ссоре.
«Почему я раньше не спросила?!» – удивляюсь я себе. Потому что боялась именно этого. «Остановите, я выйду здесь!» – хочу я злобно прорычать. Свет в салоне как будто тускнеет, в шампанском словно разом лопаются все пузырьки. Вечер не мог быть настолько идеальным – в глубине души я это понимала. Интересно, девушка Кристофера обычная или из таких, как я? Если из таких, как я, то совесть меня съест.
Всё сходится: Кристофер запасся вкусностями и дорогими винами, чтобы, помирившись с девушкой, сразу роскошно отметить с ней это событие. Да уж, все эти угощенья предназначались не для меня.
Я натужно сглатываю.
– Дак может не поедем? – разом угасаю я.
– Ну, мы почти на месте.
Кристофер привирает, потому что мы ещё минут 15 кружим по пригороду. Молчание длится и длится. Я как-то даже примиряюсь с нелепым положением, в котором очутилась. Сама виновата. Так-то я и не хотела продолжать с Кристофером общение. Зачем поехала? Далеко от дома меня завело любопытство к мужчине, проявившему ко мне интерес.
С Кристофером неплохо бы договориться о поездке к семье Брюса. Выясню, кто побывал на могиле Дианн, оставил оскорбительные надписи и поработал с цветником. Если мой обаятельный спутник согласится составить мне компанию (свой план я ему, конечно же, не раскрою), то до этого момента, так и быть, буду поддерживать с ним дружеские отношения.
Автомобиль паркуется возле двухэтажного дома с большими окнами. Фасад дома выполнен из белого камня, смотрится красиво.
Кристофер протягивает мне руку и, не выпуская моего запястья из тёплых пальцев, ведёт внутрь дома. Руке восхитительно до мурашек. Мое дыхание учащается, сердце бьётся сильнее.
– Давай я помогу снять пальто, – предлагает Кристофер. Я разрешаю. – Ого, какие у тебя банты!
Мда, Кристофер только сейчас заметил татуировку. Я прохожу за ним в огромную гостиную. С краю расположен бар с пятью высокими стульями. Слева установлены пилон и кованый подиум (стакан), в клубе были похожие. Пилон и подиум девушки Кристофера?! Что она тут вытворяла ему?! Новые открытия разжигают во мне противоречивые чувства: смущение; злость на Кристофера за то, в какое дурацкое положении он меня поставил; досада, что я не его девушка; зависть, что я не она; радость, что Кристофер привёл меня сюда, а значит, оценил, сделал равной своей девушке, пусть и на время. В центре свободное пространство и, судя по специальным окнам-зеркалом, гостиная способна превращаться в репетиционный зал для небольшой группы танцовщиков. В углу есть деревянная лестница, уходящая на второй этаж.
От выпитых коктейлей и шампанского я скоро взорвусь. Зря я в клубе вместо того чтобы сходить в туалет, караулила Кристофера.
– Мне надо в комнату для принцесс, – с намёком говорю я.
– У меня такой нет, – шутит Кристофер. – Справа по коридору, принцесса.
После туалета возвращаться не спешу, решаю немного осмотреться. В ванной у Кристофера находится джакузи мечты размером с маленький бассейн, наверное, вчетвером можно вместиться. Странно, у зеркала в стаканчике только одна зубная щётка. На полочках я не наблюдаю ни шампуня, ни бальзама, ни геля, ни скраба, ни ватных палочек и дисков, ни расчёсок, ни всего остального, что могло бы принадлежать девушке. Может быть, Кристофер выдумал её, чтобы меня позлить?
Кристофер ждёт у барной стойки с новой порцией шампанского.
– Хочешь перекусим, посмотрим фильм или сериал, – предлагает он, протягивая мне бокал.
– Покажи мне дом, – прошу я. – Что у тебя там? – я тыкаю пальцем в сторону лестницы, уходящей наверх.
– Спальня.
– Покажи, где ты спишь.
Кристофер пожимает плечами, берёт меня за руку и ведёт на второй этаж. Я немного плыву, голова кружится, перехватываю руку Кристофера поудобнее.
В центре спальни стоит широкая кровать два на два метра. Я провожу рукой по белому шёлковому постельному белью, приятно. Проверяю жёсткость матраца. Главное, не соблазниться и не лечь.
Здесь тоже нет вещей девушки. Нет её фотографий. Я прихожу к единственному логическому заключению:
– Кристофер, признайся, у тебя никого нет! Чего ты храбришься?!
Он, удивлённый, хочет возразить, но я беру его за подбородок и жадно целую, не разнимая губ, мы падаем на постель. Я обнимаю Кристофера, одновременно расстёгиваю ремень его джинсов, затем молнию.
– Мика, не надо, – шепчет Кристофер. – Ты будешь жалеть. Я и вправду поссорился со своей девушкой.
Но мне уже не остановиться. Я напрочь потеряла над собой контроль. «Если прекратишь, пожалеешь ещё больше», – говорит мне другая я – сладострастная. Неужели ты, Кристофер, привёз прекрасную принцессу за тридевять земель ради того, чтобы сказать ей нет?! Я тебе не верю!
Заняв сидячее положение, Кристофер касается руками моего лица, испытующе глядит на меня. Интересно, насколько адекватно я выгляжу?
– Мишель, давай не будем? – пытается Кристофер меня укротить.
Он берёт мои руки. Я быстро освобождаюсь. Целомудрие Кристофера только подстёгивает, заводит. Сегодня я принцесса, и я хочу всё! Стянув платье через верх, отбрасываю. Любовную прелюдию я видела только в фильмах. Но там обычно обрывают постельную сцену и сразу показывают, как наступает утро, люди просыпаются счастливыми, вместе завтракают, и расстаются по пути на работу.
Что дальше мне делать не представляю. Доверюсь интуиции. Я касаюсь пальцем передней тач-пуговицы лифчика, она слабо вибрирует – «Ошибка». Наверное, попала по краю. Касаюсь снова, застёжка срабатывает и чашечки соскальзывают с грудей в стороны. Я со страстью прижимаю Кристофера к себе. Он тут же добирается губами до правого соска сжимает его, тянет, щекочет языком. Одновременно Кристофер охватывает мою левую грудь ладонями и начинает мять. Мои соски отзываются на нежность, твердеют и набухают. Я испытываю невероятные ощущения. Издавая громкие стоны, отдаюсь наслаждению, моё тело пронзает приятная судорога.
У Кристофера эрекция, я чувствую. Импровизирую дальше. Касаюсь тач-пуговок по бокам трусиков и бельё спадает. Запускаю руку в боксеры Кристофера. Кое-как мне удаётся достать из трусов твёрдый член. Кульминация: я слегка привстаю и рукой подстраиваю член.
– Стой, я сперва надену… – успевает сказать Кристофер, прежде чем я сажусь.
– А-а-а! – я стараюсь не сорваться на крик и не выдать себя.
Приятного мало, блин.
– Ты что девственница?! – удивляется Кристофер.
Сразу меня раскусил, видимо, ему тесно.
– Тогда… можно и так…
«Да, замолчи ты», – хочу я воскликнуть. Потом смекаю о чём вообще говорит Кристофер. Нужно предохраняться, хотя я слышала, что без презерватива ощущения приятнее. Не знаю, не знаю. Я двигаюсь с большой амплитудой, и Кристофер несколько раз выскакивает из меня. Приходится поправлять член рукой и снова впускать в себя. Подобрав ритм, я нахожу правильное движение, при котором Кристофер почти выходит из меня, но всё-таки остаётся внутри. Кристофер целует меня в ключицу, покрывает поцелуями мои шею и грудь. Постепенно мои ощущения сменяются на другие, чудесные. Лавина чувств внутри меня нарастает, готовясь обрушиться. Кристофер во мне становится всё больше и больше, неожиданно член начинает ритмично сокращаться, извергаясь в меня, толчки следуют один за другим. Я вдруг чувствую неизбежность наступления чего-то роскошного. Выпустив Кристофера из себя, принимаюсь брызгать. Из меня вырываются громкие стоны. Со мной творится что-то восхитительное, сокрушительное, неистовое, наверное, это и есть оргазм.
– Ого, да у тебя сквирт! – запыхавшись, говорит Кристофер.
Я устало падаю на постель. Кристофер обнимает меня, чтобы я не укатилась и не упала.
Судороги обеих ног, сводит мышцы живота, руки беспомощно цепляются за простыни – оргазм сотрясает меня всю, бурный, долгий, изнуряющий. Только через полминуты я немного успокаиваюсь и ко мне возвращается способность мыслить. Я очень надолго запомню этот высший момент сексуального наслаждения. Я часто и прерывисто дышу. Да, было здорово. Первый в жизни восторг.
– Невероятно! – впечатляется Кристофер моему оргазму, поглаживая меня по животу. Но он не мой мужчина, а я не его девушка! Я для него никто!
Утомлённая кое-как заворачиваю себя в одеяло, как в кокон, и начинаю рыдать, громко, навзрыд, горько всхлипывая. Со стёртых губ срываются слова отчаяния:
– Я «Пустышка» и меня никто не полюбит!.. Я «Пустышка» и меня никто не полюбит!..
– Мишель, успокойся, пожалуйста. Ведь, всё же хорошо.
Я не слушаю Кристофера. Я извиваюсь, брыкаюсь, сопротивляюсь ему, а он всё крепче и крепче обнимает меня. Зачем Кристофер это делает? Он отыскивает моё зарывшееся в одеяле лицо и принимается покрывать мои щёки поцелуями, осушать море слёз, в котором я хотела утопиться. Ощущая мужскую ласку, на миг закрываю глаза, расслабляюсь и забываю кто я, где и с кем нахожусь.
Глава 6
Неохотно открываю глаза. Горькое утро настало. Уткнувшись в одеяло лежит Кристофер. Он абсолютно голый. Похоже, мы так и уснули в борьбе. Мне очень стыдно за то, что вчера я так разоткровенничалась перед ним. Что теперь он обо мне думает?
Медленно-медленно выбираюсь из закрученного одеяла, как из спального мешка. Кристофер в любую секунду может проснуться. Что тогда я буду делать? Как поведу себя? Света в комнате достаточно, чтобы разглядеть капли засохшей кровь на простыни, на полу, на валяющихся боксерах Кристофера. Первая мысль – сбежать. Тихонько одеться, вызвать такси и уехать. Потом не отвечать на звонки Кристофера, «гаситься», и авось всё обойдётся. Хотя, наверное, он ничего не предпримет, не станет разыскивать меня, забудет, у него есть девушка. Такое отношение будет для меня обидней всего. Прикрыв одеялом кровь на полу, пинаю под кровать боксеры Кристофера. Картинка становится лучше.
Накануне я испытала величайший восторг в своей жизни, плата за это: болезненное чувство у сосков и внизу живота, мышцы ног неприятно потягивает, как бы не свело. Отыскав в сумочке эффон, осторожно сканирую пальцы Кристофера. Добавлю в список доступа к своему тач-белью. Ох, трачу драгоценное время на ерунду, балую себя. Я проспала всё на свете. На эффоне пропущенные звонки и сообщения от мамы, папы, Лианн, Беллы, Жана. Я даже не помню, когда поставила телефон в беззвучный режим. Нужно дать о себе знать. Отыскиваю бюстгальтер и трусики, поднимаю с пола платье и на цыпочках выхожу из спальни. В ванной бедному тельцу хочется принять расслабляющее джакузи, но нет времени, да и боязно, вдруг заявится Кристофер, прыгнет ко мне и начнёт приставать. «Да, конечно, включи воду, раскинься, дождись его здесь!» – предлагает другая я – сладострастная. Появляется соблазн так поступить. Но мне лучше не мечтать, мои мечты никогда не сбываются. Скорее, Кристофер, зайдя в ванную, сразу выйдет и бросит из-за двери: «Мишель, вставайте, ваше такси скоро приедет». Нет, я не дам ему меня унизить.
Торопясь, заскакиваю под тёплую струю воды. Беру шампунь и гель Кристофера. Аромат нерезкий, можно спутать с женским. Быстро высушить длинные волосы без фена непростая задача, приходится использовать четыре больших махровых полотенца и хорошенько потрудиться расчёской.
Набираю родителям сообщение:
Доброе утро. Извините, что не отвечала. У меня всё отлично. Я на лекции по истории,
впереди семинар, на перемене буду повторять, поэтому позвоню вам в обед. Целую.
Мика.
С Жаном и Беллой я увижусь в колледже и узнаю, зачем звонили. Сейчас главное – как можно скорее вызвать такси и выйти на улицу. На эффоне открываю приложение заказа такси, в котором у меня скидка 25%.
– Мишель?! – вдруг доносится голос Кристофера.
Не успела! Первые мысли, как у воровки, затаиться, затем начать скрытно пробираться к выходу.
– Мишель?!
Ох, думаю, ничего страшного не случится, если я покажусь хозяину дома. Кристофер, увидев меня, наверное, скажет: «А-а, конечно, иди, иди». Он будет холоден и неприветлив.
– Я ещё здесь, – откликаюсь я.
В коридоре появляется Кристофер. На нём тёмные брюки и серое поло. Выражение лица доброе, на губах играет безмятежная утренняя улыбка.
– Собралась уже?
– Да, мне нужно идти.
Не будет препятствовать, сам предложит вызвать такси.
– Давай позавтракаем, это быстро.
Хочет красивее расстаться со мной.
– Нет, спасибо.
– Давай я отвезу тебя. Скажи куда?
Зачем Кристофер это делает? Я хмурюсь.
– В колледж, я опаздываю.
Кристофер встаёт совсем близко со мной.
– М-м-м… как ты пахнешь, – улыбается он и гладит мои волосы.
– Да, да. – Бросив на Кристофера быстрый взгляд, прохожу мимо.
Я делаю вид, будто тороплюсь, будто учёба для меня важнее, чем завтрак вместе с Кристофером, а это не так. Я хочу поесть с этим мужчиной, но не потому что безумно голодна (а я безумно голодна), по другой причине, которую всеми силами стараюсь скрывать от себя самой. Кристофер не должен догадаться, что теперь я буду думать только о нём, как провела чудесный вечер с ним и лучшую ночь. Сутками напролёт я буду вспоминать все детали нашей встречи, неустанно и отчаянно. Пройдёт много времени, прежде чем я забуду Кристофера и то, что было между нами.
Накинув пальто, выхожу из дома, не дожидаясь Кристофера. Встаю у задней двери автомобиля – лучше сяду назад. Но Кристофер, прикинувшись дураком, открывает для меня переднюю дверь. Я сердито смотрю на него. А он невозмутимо отворачивается, садится за руль, затем успешно проходит тест на алкоголь. Мы выезжаем.
Хочется поинтересоваться у Кристофера про вчерашнее, но тогда он спросит меня о том же самом, и я окажусь в затруднительном положении, потому что мне всё очень понравилось. Нужно соврать Кристоферу, сказать, что я так сильно напилась, что перепутала его со своим молодым человеком или вообще мужем. И попросить Кристофера оставить всё в тайне. Но есть одна большая загвоздка – Кристофер у меня первый. Как я это объясню? Получается до этого мои отношения с кем-то были скромными. Да, Кристофер не поверит мне, но, может быть, ни о чём не станет спрашивать. Попробовать что ли?
– Кристофер, я перепутала…
– Что перепутала? – Кристофер обворожительно смотрит на меня. Вот как ему тут соврёшь?!
– Перепутала… какой сегодня день… Не важно…
– Какие ощущения?
Зря я открыла рот.
– Ой, отличные. А у тебя?
– Тоже отличные, всё было круто, – врёт и не краснеет Кристофер.
Отняв от руля правую руку, он кладёт её поверх моих рук, лежащих на коленях, и гладит костяшки моих пальцев. Мой пульс мгновенно учащается. Я едва сдерживаюсь, чтобы не кинуться на Кристофера, как ночью, и горячо не поцеловать его, но тогда мы куда-нибудь врежемся.
– Музыку? – спасает нас Кристофер.
– Давай.
Музыка отвлечёт меня. Я смотрю в окно, только не на Кристофера. Он – запретный мужчина для меня, но очень соблазнительный.
В динамиках зазвучала знакомая песня.
– Под которую вчера танцевали? – интересуюсь я.
– Да, но это инструментальная версия. Думаю, поставить под неё танцевальный номер.
– Скинь мне, я буду слушать… в смысле как-нибудь послушаю…
Кристофер кивает.
Через 20 минут седан плавно останавливается напротив колледжа.
– Когда у тебя заканчиваются занятия? – пытается выведать Кристофер, сердит меня.
– А что?
– Пообедаем вместе?
Из вежливости хочет накормить меня. Ну, пускай успокоит свою совесть, а то ведь не отвяжется.
– В час.
– Хорошо, тогда до встречи.
– Да.
Краем глаза замечаю, что Кристофер тянется ко мне, чтобы обнять, а может ещё и поцеловать. Что делать?! Он не мой мужчина! Я судорожно целую пальцы своей руки, и касаюсь ими губ Кристофера. От волны смущения я не способна смотреть ему в глаза. Он нарочно не открыл дверь автоматически, суетливо делаю это сама. Вот уже собираюсь выпорхнуть из автомобиля, но я не отстегнулась от ремня безопасности, он удерживает меня. Судорожно запускаю руки в замок, открыть не получается, пальцы скользят. На выручку приходит Кристофер. Он ловко нажимает на красную пластиковую кнопку, освобождая меня. Представляю, какое жалкое зрелище я здесь устроила. Скрываюсь от Кристофера в дверях колледжа. Теперь можно расслабиться.
Прокрадываюсь в аудиторию. Преподаватель истории Леон Мартинес смотрит на меня ястребиным взглядом. Я сглатываю.
– Извините, – роняю я и, осмелев, иду на место рядом с Беллой.
– Мишель Ру, верно? Вам не давали разрешения сесть. Почему вы опаздываете? Почему вы прогуливаете занятия?
Я замираю, будто поражённая лучом холода.
– Лекции для свободного посещения, – холодно отвечаю я. – А раз я опоздала, значит на то была веская причина.
– И какая же?
Проглотив язык, я растерянно моргаю, пока ответ не приходит в голову:
– Я позже вам всё скажу.
К концу пары мы с Беллой придумаем отговорку.
– Хм, Мишель, вы не посещаете лекции, потому что прекрасно знаете предмет? Что ж я готов, не откладывая дел в долгий ящик, оценить вас прямо сейчас.
На губах преподавателя играет усмешка:
– Прошу к доске. Блесните на сегодняшнем семинаре.
– Что рассказать? – от моего вопроса одногруппники пускают первые смешки.
– Начало войны, её ход и развитие, – ухмыляется Леон.
Я в розовом вечернем платье встаю у кафедры совершенно неподготовленная.
– Ну?! – преподаватель быстро теряет терпение. Он попытается меня проучить, чтобы другим неповадно было, чтобы другие не смели относиться к его предмету пренебрежительно.
Я оглядываю аудиторию. В первом ряду Жан шевелит губами, что-то подсказывая. Встревоженная Белла не знает, как мне помочь с последней парты. Криво улыбаясь, Луиза и её гадкие подруги предвосхищают мой провал. Один из парней снимает всё на телефон.
– Между прочем, на лекциях я уже разобрал ряд ключевых вопросов, которые войдут в билеты, но вам, видимо, плевать на историю, ведь вы то оказались тут, в настоящем. Живёте здесь и сейчас, да?
– Мне не плевать! – огрызаюсь я, озлобившись. Нервы шалят, но нужно взять себя в руки.
После гулянки ум вялый. Потуги что-то вспомнить, что-то осмыслить, ни к чему не приводят.
– Садитесь вы – Пус… тая ваша голова!
Аудитория вместо того чтобы рассмеяться, напряжённо затаила дыхание – Леон едва не оскорбил меня.
Чувство публичного унижения вдруг провоцирует мою память невероятным образом, я вспоминаю всё и сразу: школьные уроки истории, главы учебников, документальные и художественные фильмы, обрывки передач и ток-шоу с военными экспертами, индивидуальное занятие с Жаном. Огромный поток знаний вихрем проносятся в моём мозгу, затем из множества информации рождается упорядоченный, стройный ответ.
– С вами всё в порядке? – Леон изображает на лице тревогу.
Видимо, у меня тряслась голова, и преподаватель решил, что я вот-вот упаду в обморок.
– Да, я готова отвечать, – говорю я звенящим, чужим голосом.
Хмыкнув, Леон качает головой. Он ничуточки в меня в не верит.
– Вперёд.
Я начинаю с рассказа об уникальной сыворотке Генетика, усилившей граждан Генезии и мобилизовавшей их организмы под наиболее агрессивную внешнюю среду: под войну. Плата за это была высокой: годы жизни.
Потом я говорю о так называемых «Ударах Генетика». Первый удар Генетик нанёс в космосе. Военные Генезии взломали боевые спутники космических держав и направили их друг против друга. В результате сеть интернет была разрушена, коммуникация и навигация оказались затруднены. Вторым ударом Генетик уничтожил гиперзвуковыми баллистическими ракетами столицы ведущих государств, наиболее развитые города, и ключевые военные объекты. Ответным огнём Генезия была стёрта с лица земли. Но Генетик и его армия укрылись в бункерах и первых Рунах. Они развязали тотальную войну. Последующими ударами Генетика стал ряд наступательных операций войск. Солдаты Генезии вторгались в уцелевшие города по всему миру и разоряли их. На оккупированных территориях Генезия строила укреплённые сооружения, названные Рунами. В них концентрировались войска для очередных наступлений. Генетик нанёс страшный удар по захваченному мирному населению. Он применил особое биологическое оружие, создав первых настоящих Зомби, названных «Пешеходами». Население городов и деревень сгонялось в концлагеря. Пленникам ставили прививки, якобы улучшающие генетику. Им обещали, что после этого они смогут стать полноправными гражданами Генезии. Но прививка содержала опасный вирус. Инкубационный период занимал три дня. За это время организм человека серьёзно деградировал. Человек лишался осознания собственного «я», становился инвалидом. Ухудшение было необратимо. Войска Генезии гнали «Пешеходов» от одного города к другому. Использование инвалидов в Европейской части континента было достаточно эффективным – ими разминировали минные поля, прикрывались, как живым щитом, устрашали. Силам сопротивления приходилось отстреливать «Пешеходов», потому что они являлись рассадником множества болезней, их тела сжигали или закапывали. Убийство безоружных людей зачастую наносило психологическую травму солдатам сил сопротивления, так как уничтожали мирное население собственного государства или соседнего. «Пешеходы» выпивали запасы пресной воды, съедали урожаи в полях. Они были малоагрессивные, чаще всего умирали от голода, инфекции или пневмонии.
На первом этапе войны армии сил сопротивления обладали низкой боеспособностью. Странам потребовалось время, чтобы избрать новые правительства, наладить производство оружия, скоординировать действия, объединится в союз. Генезия воспользовалась своим стратегическим преимуществом. В первые месяцы войны будущим союзникам приходилось постоянно отступать вглубь своих стран, сдавая высоту за высотой, рубеж за рубежом, город за городом. Самолёты выводились из строя импульсными пушками. Войска Генезии не имели авиации и зачищали небо даже от перелётных птиц.
Применив варварские методы ведения войны, Генетик рассчитывал истребить остальное человечество и построить на Земле совершенное общество идеальных людей: «генез-социализм». Генетик считал себя творцом, превзошедшим самого бога. В лабораториях Рун предпринимались попытки создания идеальной расы людей с безупречной генетикой. Они должны были стать венцом всей авантюры. Но армия Генетика была сравнительно невелика и стала уязвима, растянувшись по континентам. Наступление по всем направлениям выдохлось. Вдобавок Генетик совершил ошибку с выбором главного фронта: Восточного в Евразии. Генетик зря попытался покорить огромную страну с сильно разбросанными населёнными пунктами. Именно там его войска впервые были опрокинуты назад, это сделала армия Континентальной Державы. Теряя на полях сражений десятки тысяч солдат, Континентальцы бились отчаянно, были неуступчивы. Генетик сумел добраться до гор, разделяющих материк на две части света. Однако затем его основная группировка войск была разгромлена, а полчища «Пешеходов» перемёрзли в одну свирепую зиму. На западном фронте перегруппировавшиеся армии союзников перешли в наступление, штурмовали Западную Руну. Наступил переломил в войне. В Европе высадились армии с других континентов, были созданы мировые войска. Остатки главной армии Генетика не успели вернуться с восточного фронта, чтобы защитить столицу Генезии Настоящий Эдем. Континентальцы рассеяли их по огромным лесам своей страны. Генезия не капитулировала. Её солдаты даже будучи окружённым не сдавались, предпочитая погибнуть в бою. Когда все войска Генезии были уничтожены, а Руны разрушены, оказалось не с кем подписывать соглашение об окончании войны – вражеское государство, полностью прекратило своё существование. Генезия, как цивилизация, исчезла.
Аудитория поражена моим ответом, чего нельзя сказать о Леоне. Преподаватель задумчиво потирает подбородок:
– Вы так занимательно всё нам рассказали, но совершенно не упомянули один вид оружия. Генетик применял его только при отступлениях, а вот союзники намного чаще пускали его в действие. Как же оно называется?
Я смотрю на преподавателя с вызовом:
– В современном обществе мы не заговариваем об этом оружии.
Леон хмыкает.
– Наш предмет история, и здесь вы, не стесняясь, можете сказать нам его название, если, конечно, вы знаете?
– Ядерное.
– Так, и-и почему же мы стараемся не упоминать его?
– Поколения, не познавшие ужасов войны, не должны хвастаться разрушительными бомбами. Мы не видели, как люди горят заживо, как обугливаются. И не способны в полной мере представить себе устрашающую мощь ядерного оружия.
– Вашу зачётку. – Леон приглашает меня к столу.
Зачем преподавателю моя зачётка? Если только он не собирается поставить мне положительную отметку.
Я подхожу к преподавательскому столу, достав из кармана эффон, проецирую энерго-лист зачётки. Леон своей шифрованной ручкой получает доступ к зачётке, выбирает дисциплину (история) и фамилию (Мартинес).
– Тройки я так полагаю вам будет достаточно? – преподаватель вопросительно смотрит на меня.
Я вздыхаю, ничего не ответив, отворачиваюсь, но посматриваю на верхнюю строку в зачётке. Леон ставит экзаменационную отметку «5» (отлично).
– Свободны. – Леон поднимает на меня глаза. – Извините меня, пожалуйста, – прибавляет он тихо.
Я киваю и выхожу из аудитории. В висках стучит кровь, чувствую, что вспотела от напряжения. Плетусь в туалет, умываюсь, захожу в кабинку. Мне стыдно за то, что произошло на семинаре. Я должна быть лучше, умнее, тогда меня будут уважать. До перемены нахожусь в прострации.
– Ты здесь? – Белла аккуратно постукивает по дверце кабинки.
– Да.
– Что это вообще было?
– Понятия не имею, наверное, я всезнайка. С тобой позаниматься за деньги?
Мы хихикаем. Я открываю дверцу для Беллы. Подруга садится ко мне на колени.
– Как тебе вчерашний вечер? Домой, очевидно, не заходила?
Платье выдало меня.
– Да.
– И что было?
– Поехали к нему домой, выяснилось, что он в ссоре с девушкой, которая танцует ему на пилоне.
– Но несмотря на это у вас всё равно был…
– Как ты поняла?!
– От тебя пахнет им. Ох, ты дурёшка. – Белла обнимает меня. – Теперь не отступай. Он позвонит тебе?
– Заедет. Пообедаешь с нами?
– Нет, у меня дела. Давай в выходные?
Чувствую радость и печаль. Мне очень хорошо рядом с Кристофером, но его сердце занято. Как быть?
На последней паре я витаю в облаках. Записывать ничего не хочется. Я переживаю из-за Кристофера. Кто я для него: дырка от бублика, приятель, друг? Пялюсь на тёмный дисплей эффона в надежде, что он загорится, и мне поступит уведомление о том, что Кристофер добавил меня в социальной сети или, что написал мне сообщение. Ничего нет. Наверное, Кристофер уже забыл обо мне, а его предложение перекусить вместе было несерьёзным.
После занятий я прошу Беллу подождать меня. Уединившись в закутке колледжа, устраиваю конференц-связь с родителями. Мама почти сразу всплывает на экране, папа долго не снимает трубку, однако тоже отвечает.
– Привет, – говорю я. – Что вы переживаете?
– Мика, перезванивай сразу, как увидишь пропущенный, неважно сколько времени на часах, это обязательно, – говорит мама.
– Где вчера ночевала? – спрашивает папа.
Так и хочется спросить родителей: «Что-то случилось?».
– У Беллы, – отвечаю я сердито.
– Как обстановка в колледже? Вернее, как дела в колледже?
– Я досрочно сдала экзамен по истории.
– Молодец, – хвалит мама.
– Спасибо. Я обещаю внимательнее следить за звонками и не давать вам лишних поводов для беспокойства.
– Ладно, пойду работать. Мика, будь на связи, хорошо? Целую вас с мамой. – папа отключается.
– Как вчера погуляла, встретила кого-нибудь?
– Нет, мы потанцевали с Беллой и всё.
– В тебе что-то изменилась, – говорит мама. – Ну, до вечера.
Я смущаюсь и поджимаю губы.
– Пока.
Мама посылает воздушный поцелуй и разрывает конференц-связь.
Сунув эффон в карман, спешу на улицу к Белле. Схватив подругу под руку, боюсь отпускать. Сердце волнительно бьётся. Вдруг Кристофер всё же приедет.
– Не уходи, – прошу я Беллу. – Он скоро будет, подвезёт.
– Да мне идти пять минут.
– Нет-нет.
Подходит Жан.
– Привет, – говорит он мне.
Жан писал и звонил, а я только кивнула ему один раз на перемене.
– Привет, прости, что не ответила тебе… Не успела.
– Похоже, тебе больше не нужна моя помощь по истории.
– Есть и другие предметы.
– Да, но может просто сходим перекусить?
– Хорошо, только не сегодня.
Я бы могла всё переиграть, но лучше поскорей завершить историю с Кристофером и перестать думать о нём.
Подъезжает чёрный седан и сигналит, привлекая внимание студентов. Кристофер думает я забыла, как выглядит его автомобиль?! Нарочно сердит меня. Открывается почему-то задняя дверь. Я пугаюсь. Что если Кристофер помирился со своей девушкой, и они приехали сюда разбираться?
– Я напишу тебе, – говорит Жан.
– Ну, пока.
Жаль стёкла седана затонированы, и я не вижу кто внутри. Ладно уж, сяду. Делаю жест рукой, чтобы Белле тоже открыли дверь.
– Знакомьтесь, мой друг Рафаэль, – представляет Кристофер второго пассажира.
Автомобиль стартует. Рафаэль поворачивается к нам с улыбкой на лице. У него тонкие губы, вздёрнутый нос, модная причёска с длинной чёлкой. Внешность приятная. Одет Рафаэль в кожаную куртку и джинсы.
– Он тоже хореограф, – прибавляет Кристофер.
– Поставишь мне что-нибудь на пилоне?! – шутя, обращается к Рафаэлю Белла и, если подумать, выдаёт сразу две тайны. Во-первых, что я ей всё рассказала. Во-вторых, что я сильно удивилась, увидев в доме Кристофера пилон.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
