Текст книги "Дневники Химеры"

Но однажды среди ночи ее разбудил визит Дестана.

– Итальянец и полковник покинули свои дома, – сообщил он. – Вероятней всего, у них будет встреча.

– Черт, – Лорин безжалостно протерла глаза, прогоняя сон. – Почему бы не встречаться, как честным людям, днем?!

– Вам незачем идти, госпожа, я пойду один, – настойчиво произнес слуга, – так безопасней.

– Мы пойдем вдвоем, – твердо заявила она.

Выставив его из комнаты, Лорин наскоро надела свой привычный костюм, делающий ее похожей на нескладного юношу. Взяв с собой арбалет и стилет, она выскочила из дома.

Вместе с Дестаном они добрались до центра города, где их уже ждали не знающие покоя мальчишки-наемники.

– Куда теперь? – растерялась Лорин. Вокруг не было никого.

Один из ребятишек указал направление.

– Откуда ты знаешь? – насторожено спросила он, опасаясь, не ловушка ли это.

– Посмотрите, моя госпожа, – Дестан указал на крышу.

Другой мальчишка стоял на самом краю и махал руками, привлекая к себе внимание.

– Они видят весь город, а их не видит никто, – хоть говорил слуга равнодушно, в его словах чувствовалось восхищение сообразительностью мальчишек.

– Отлично! – одобрила Лорин. – Пускай ведет нас.

Ловкий как кошка и проворный как обезьяна, босяк скакал с крыши на крышу. Они бежали по земле, оставаясь незамеченными. Паренек на крыше застыл и распластался. Лорин и Дестан оставили своих проводников и осторожно двинулись между домами.

Итальянца они заметили почти сразу. Тот стоял у сложенной торговой лавки рядом со сломанной телегой.

«Где же мой полковник?» – Лорин пожалела, что не взобралась на крышу. Пусть она не такая ловкая, как те мальчишки, но тогда смогла бы без труда и опаски из укрытия наблюдать за тамплиером Она ощутила толчок в плечо, повернула голову и тогда заметила приближающегося Клайва. Он шел, надвинув шляпу на лицо, запахнувшись в плащ, хоть ночь была душной. Наверняка, скрывает оружие или, возможно, некий предмет…

Вот они встретились. В руки обвешанного золотом Римлянина попало нечто, напоминающее шкатулку. Они о чем-то поговорили, и Клайв двинулся обратно. Римлянин же пошел своей дорогой в другую сторону. Лорин смотрела то на одного, то на второго, и Дестан успокоил ее:

– Идите. Этого я провожу.

Она благодарно кивнула и поспешила за Клайвом. Она бежала по параллельной улице. Мальчишка, дождавшийся ее команды, указывал путь по крышам. Он, точно птица, парил между домами, легко преодолевая немыслимые расстояния. Но вот, когда она преодолевала перекресток, и мальчишка взял разбег, чтобы перепрыгнуть с крыши на крышу, Лорин увидела напротив, на другой улице, того, за кем следила. Клайв остановился и посмотрел вверх, как раз туда, где был мальчик. Он высвободил руку из-под плаща, и Лорин увидела пистолет.

– Нет, – шепнула она, и выхватила из-за спины арбалет. Ее рука клала болт в ложе, а голос в ушах неустанно повторял: «цель номер один, цель номер один».

Мальчик бежит по черепице, она слышит его шаги, и остановить его можно лишь окликнув, лишь выдав себя…

Он вряд ли видел, что Клайв вернулся, он думает, что тот пошел дальше, что тот уже далеко. Возглас Лорин совпал с тем, что парнишка оттолкнулся от крыши и по красивой дуге полетел к соседней, взмахнув руками точно крыльями. Осталось только ухватиться, только долететь.

Громыхнул выстрел, и сразу за ним – второй. Второго стрелка она не сразу заметила. Тот с ружьем в руках притаился на другой крыше за печной трубой.

Кто из них угодил в цель – неважно. Дернувшись, мальчишка потерял направление и, ударившись о карниз, соскользнул с него. На миг удержался пальцами, и тут же рухнул вниз, на мостовую. Послышался глухой удар. Лорин замерла на месте и смотрела туда, где неподвижно лежал мальчишка. Слишком темно, чтобы увидеть кровь. Из состояния оцепенения ее вывел еще один выстрел. На этот раз пуля попала в стену сразу за ней. Опомнившись, она помчалась по улице, бежала и слушала, как хлопают запирающиеся ставни.

Рядом с ногой взорвался песок – это стреляли с крыши. Лорин юркнула между домами, чтобы скрыться хотя бы от одного преследователя, но внезапно единственный выход оказался перекрыт. Клайв! Поднятый пистолет целился в нее. Она вжалась в стену спиной в тот миг, как был спущен курок, и выкинула вперед руку с арбалетом. По сравнению с прозвучавшим выстрелом, болт вылетел бесшумно. Пуля пролетела так близко, что ей показалось, будто та даже обожгла ее кожу. Лорин повезло куда больше, чем ее противнику. Пытаясь вырвать короткую толстую стрелу из груди, он попятился назад.

Девушка подбежала к нему. Словно пытаясь ухватить землю, которая вдруг стала рассыпаться под ногами, она уповала на что-то. Только что собственными руками Лорин загубила главную миссию, и это пугало ее больше, чем то, что раненый схватился за шпагу. Но в этот миг шляпа слетела с его головы, и в тусклом свете звезд блеснул лысый череп.

Вскрикнув сквозь зубы, она отбила удар шпаги стилетом. Противник ослаб от ранения, и его медлительность позволила ей нанести ему смертельный удар в область сердца.

Лорин возвышалась над рухнувшим противником, молча смотрела в его одутловатое лицо. Этот человек не был Робертом Клайвом. Всего лишь подделка. «Как иронично, – подумала она, – бьете нашим же оружием?» Опомнившись, она выбежала из переулка и, держась ближе к домам, направилась к противоположному концу города. Она спряталась под лестницу неизвестного дома и просидела там пару часов. За это время у нее изрядно затекли ноги, но зато появилась уверенность, что убийца потерял ее след. Лорин выбралась из-под дощатых ступенек. Ей понадобилось ослабить пояс рубашки и перевязать косынку иным способом, в результате чего вместо худосочного и узкоплечего паренька появилась девушка в платье до пят. Добавив пыли на щеки и найденной соломы в волосы, Лорин полностью преобразилась, превратившись в нищенку. Она сомневалась, что европейка могла бы нищенствовать в этом городе, но все же это собьет с толку возможных преследователей.

Вернувшись в свой дом, девушка немедленно привела себя в порядок и оделась ко сну. Если кто и заявится, то не сможет упрекнуть ее в ночных прогулках по городу. Дестана все еще не было, и Лорин изгрызла ноготь в его ожидании.

Что случилось там, на площади? Римлянин знал, что за ними следят, и все это было спектаклем с целью обнаружить и уничтожить противника. Но с кем они боролись? Им даже не известноо существовании Созидателей. Скорее всего, Римлянин устроил охоту на ассасина, убившего курьера. А в результате…

Лорин услышала, как скрипнула дверь. Она схватила арбалет и направила его в сторону входа, пятясь к стене. Шаги дущего были тихие, но тяжелые. Кто-то едва переставлял ноги.

Дверь открылась, и в ее спальню чуть не ввалился высокий человек в темных одеждах.

– Дестан! – воскликнула она, подхватывая слугу и помогая ему дойти до кресла. Тот тяжело рухнул, едва почувствовал опору.

Лорин увидела, что его рука, зажимающая рану на животе, в крови. Подав ему воды, девушка разрезала ткань одежды и осмотрела рану. Порез не опасный для жизни, но глубокий.

– Я могу зашить, – переборов дурноту, сказала она. – Уже доводилось.

– Не надо, госпожа, – помотал он головой. – Мне бы что-нибудь с углями, вроде как жаровню, если вы не против.

Лорин шумно вздохнула, понимая, что он задумал, но спорить не стала. Она не стала будить служанку служанку, отыскала подходящую металлическую миску, положила в нее пару поленьев. Принеся в спальню, она полила их маслом и подожгла.

– Я бы хотел остаться один, госпожа, – произнес Дестан, который несмотря на боль, сохранил учтивость и почтение.

Она кивнула и вышла, но далеко уходить не стала. Вдруг понадобится помощь. Через пару минут сквозь закрытую дверь до нее донесся сдавленный крик. Лорин вздрогнула и зажала рот рукой, пытаясь сдержать рыдания. Ей стало страшно, очень страшно.

Но настоящий ужас посланнице Созидателей пришлось испытать на следующий день, когда она увидела собравшуюся на площади толпу. Там, на потеху горожанам и в назидание им же без помоста, просто на столбах висели в петлях четверо мальчишек. В них Лорин без труда узнала нанятых для слежки беспризорников. К груди каждого из них была прибита табличка с угольной надписью: «Заговорщик».

Она уткнулась лицом в плечо стоящего рядом Дестана, глотая слезы и ненавидя всех тех, кто стоял вокруг. Одни возмущались, другие восхищались скорым законом, третьи обсуждали погоду. Для них чужая смерть не означала ровным счетом ничего. На другом берегу площади стоял Римлянин, тяжелый и массивный. Он смотрел поверх толпы, точно зная, что тот, для кого оставлено «послание» – увидит и поймет его. Лорин украдкой огляделась поверх плеча Дестана. Она успела заметить спину человека, который, отходя прочь, надел капюшон.

Вена. Австрия. Наши дни

Она еще видела неизвестного в капюшоне, но его силуэт все бледнел, толпа вокруг растворялась в седом тумане.

– Пульс? – 130.

– Давление? – 150 на 100.

– Отключайте.

– Э… она сама.

– Как «сама»?

Лорин часто моргала от яркого света. Кто эти люди? Где она? Она связана?

– Давление растет, пульс тоже!

– Вколите ей успокоительное!

– Вводим.

Немного жжет на сгибе руки, туман перед глазами из белого становится пурпурным.

– Ника, вы меня слышите? Дышите только по команде, слышите? Вдох-выдох. Вдох-выдох…

Лица стали обретать четкость. Она их узнавала. Ника – это ее имя. Память вернулась вместе с головной болью и тошнотой. Едва успев перегнуться через борт, ее вырвало на пол.

– Ничего страшного, ничего…

Ника подняла глаза и заметила стоящего в противоположном углу комнаты человека, который, вероятно, не считал рвоту обыденным делом. Он скривился от омерзения и не смотрел в ее сторону, полностью сосредоточившись на мониторе.

Черный фон с белыми изображениями, похоже на какой-то графический редактор. 3D модели домов, и всего один человек. Тот самый, который поправлял капюшон. Толпа вокруг оставалась неясным серым пятном.

– Вы видите то, что вижу я в анимусе? – хрипло спросила Ника.

С нее сняли последний датчик и помогли сесть.

– Практически, – кисло ответил Бойтель. – Здесь отображается схематически то, на чем фокусируется внимание. Поэтому невозможно воспроизвести город или обстановку в точности. Если объект не достаточно сконцентрировался на фоне, то нам не узнать, были ли вокруг, скажем, деревья, и кто стоящие по бокам люди. Но здесь…

Он указал на соседний экран, где высвечивалась голова модели, в точности соответствующая внешности Роберта Клайва.

– Здесь мы видим четкие образы, которые (как бы это попроще сказать, подоступней?) законсервировались в памяти с той же точностью, что и события. Поэтому некоторые изображения уже не такие пространные.

С этими словами он включил третий монитор, и на нем, помимо черно-белого фона и силуэтов, оказалось несколько «цветных» фигур, детально прорисованных компьютерной программой.

– Нормализовалось? – спросил служащий посольства, обращаясь к пареньку во врачебном халате. – Подключайте.

– Но, герр Бойтель, это опасно. Слишком большая перегрузка. Лучше подождать сут…

– Сколько?

– Хотя бы до утра, – быстро исправился тот.

«Сама любезность, – подумала Ника про себя. – Что же ему нужно, что он так спешит?» – Опаздываете к герцогине? – с улыбкой спросила она. – ?! – Бойтель удивился, но его кислую мину это не исправило.

– Белый кролик торопился к герцогине, – пояснила Ника терпеливо. – «Алиса в Стране Чудес».

– Мне не до шуток, Бажан, – резко ответил он. – На карту многое поставлено.

– Так расскажите же, может, я проникнусь?

– Думаете, мне есть дело до мнения девчонки, не способной понять, какая честь ей выпала? – рассмеялся он. – Нет уж, увольте. Пусть объяснениями займется кто-то другой. У меня полно настоящей работы.

– Значит, – вдогонку ему громко сказала Ника, – когда за мной придут ассасины или тамплиеры – спрошу у них. Они куда разговорчивей, а что помешает мне уйти с ними?

– Ваши документы и возвращение на родину, – ледяным тоном произнес он.

– Ой, да бросьте! Можно подумать, я буду первым нелегалом!

Бойтель смотрел на нее так, будто мечтал раздавить под ногтем. Ника и не думала отступать. Она прекрасно понимала, что все используют ее ради собственной корысти, и единственное, что она может сделать сейчас, это выбрать союзника. От правильности решения зависит всё. До сих пор она видела мощь и жестокость тамплиеров, змеиную скрытность ассасинов, но чем страшен этот офисный планктон, способный разве что подменить текст в сводке новостей? Возможно, они и могут выиграть чемпионат по покеру, а заодно запутать доверчивую публику, но сумеют ли защитить ее?

Бойтель догадался о ее сомнениях и потому, вероятно, сделал вывод, что она не шутит.

– Идемте, – бросил он раздраженно, и первым вышел из комнаты.

Ника поднялась, пошатнулась, улыбнулась взволнованному пареньку в белом халате. Его эта ухмылка только больше напугала. Поспевая за Бойтелем, она опиралась на стену, но тот делал вид, что не замечает этого. Возможно, и впрямь не замечал. Складывалось впечатление, что для него значим лишь ограниченный круг вещей, которые он хранит в секрете.

Они перешли через все здание в кабинет. На стенах висели различные грамоты, дипломы и свидетельства (Ника не стала их рассматривать), в массивной раме – Джоконда Леонардо да Винчи – безусловно, копия, причем совершенно не выдающаяся, на столе – парочка статуэток, три глобуса, стопки документов в потрепаных папках.

– Вы сомневаетесь в нашей силе, – он прошел к окну и раздвинул жалюзи. Отсюда открывался неплохой вид на улицу. – Это понятно. Всему виной ваше незнание и ограниченность. Собственно – это и есть наша сила.

– Это… мило, – натянуто улыбнулась она, садясь без приглашения. Путешествие по коридору отняло у нее немало сил.

– Я говорю не только о вас в данном случае, а обо всех несведущих, – он заложил руки за спину, продолжая смотреть сквозь чистое стекло. – Вы задумывались, что является основной разрушающей силой на нашей планете?

– Ну… ядерное оружие, наверное?

– Распространенная ошибка, – ухмыльнулся он, словно в десятый раз убеждаясь в человеческой тупости и предсказуемости. – Знаете ли вы, что по приблизительным подсчетам жертв от развития ядерной индустрии за двадцатый век: два миллиарда триста тридцать семь миллионов человек. Население земли более семи миллиардов. Итого, речь идет менее чем об одной трети. Что же до нашего оружия, то его жертвами являются все без исключения. Результаты заметны, хотя найти источник невозможно. А действия могут быть как разрушительными, так и спасительными.

Он замолчал, видимо, эмоционально переживая разговор и проникаясь величием собственных предшественников.

– Вы так говорите, словно у вас в рукаве волшебная палочка, – заметила Ника. – Иначе это звучит неубедительно.

– Хм. Неубедительно? – он повернулся и указал на стол, – присмотритесь. В отличие от наших оппонентов, у нас не принято скрываться и строить святилища своему прошлому. Мы можем увидеть наши достижения в любой миг. Например: обратите внимание на глобусы. Ничего странного?

Она взяла в руки одну модель земного шара, провернула ее пальцем, поставила на место, затем рассмотрела вторую и третью. Ничего необычного, разве что складывалось ощущение, что присутствует заводской брак. Края материков были неточными, отличались друг от дружки, да и с масштабом тоже было не все так уж гладко.

– Они немного разные.

– Именно, – он подошел к столу. – На этот глобус нанесена карта, датируемая четвертым веком нашей эры. Ее составили римские мореплаватели. На втором вы видите земли, как их представляли во Франции в одиннадцатом веке, ну а последний – это нынешний вариант. Изображения, конечно, максимально приближены к современным понятиям, но шутка забавна для понимающего человека.

– Эта карта довольно точная, – она удивленно рассматривала «французский» глобус. – А в учебниках по истории я видела совсем другие картинки.

– Примитивные, грубые, словно нарисованные ребенком, который только учится подражать взрослым, – подсказал Бойтель насмешливо, – конечно-конечно. Только вдумайтесь, каким преимуществом является точная карта, когда речь идет о боевых действиях! Расположение противника, расстояние до вражеского лагеря, рельеф местности. Без этого невозможны вылазки на ближние расстояния, ну а о далеких походах через моря не может быть и речи. И как же в таком случае отправляемые за добычей крестоносцы во времена походов в Иерусалим достигали цели? Почему их не разбивало о скалы и не забрасывало далеко в пустыню? Разве с той нелепой мазней, именуемой современными учебниками и научными трудами «картой», это было бы возможно? И в то же время, спустя четыре века Колумб внезапно так ошибается, что приходит на Запад, когда плыл на Восток! Плохие карты? Или же долгая, продуманная до мелочей, выстроенная шаг за шагом стратегия завоевания новых земель: скрывать их от противников, распространяя неверные карты.

Ника задумчиво нахмурилась. Довольный произведенным эффектом, Бойтель сел за стол напротив нее, поправил галстук.

– Колумб не был первым европейцем, ступившим на землю Америки. Но о его предшественниках, – он приложил палец к губам и развел руками, – ни слова! Ведь кто первый – тот и хозяин.

– Хотите сказать, что это вы… то есть Созидатели подменили карты? Но когда? Тогда или потом, чтобы все думали, будто в средние века жили безрукие картографы?

– Хороший вопрос, – похвалил ее Бойтель. – «Когда» – это самая большая загадка всей работы Созидателей. Обратите внимание вот на эту безделицу…

Он указал на бронзовую статуэтку льва.

– Это копия археологической находки, с которой ведется отсчет раннего бронзового века. Оригинал находится в музее и считается отправной точкой для дальнейших изсканий. А всего-то хлопот: своевременно в момент раскопок подбросить подготовленный экспонат. Затем создать шумиху, отвлекая ученых от детального анализа, и сделать щедрый подарок музею. Если чуть подсуетиться и создать правильную атмосферу – никто не захочет проверять подлинность.

Ника огляделась. Выходит, это не просто безделушки вокруг, а самые настоящие трофеи, награды, символы былых побед, а, возможно, и нынешних. Глобальный размах взяли Созидатели.

– Ну а с ней-то что? – спросила она, встретившись взглядом с портретом, по которому сходит с ума та часть мира, что считает себя интеллектуальной. – Скажете, что брови и ресницы ей ластиком подтерли? Вот и вся загадка?

Бойтель глянул на портрет и удобней устроился в кресле:

– О, да Винчи… Одна из наиболее занятных мистификаций за историю существования нашей организации.

– Мистификаций?!

– Да, и поверьте: «Мона Лиза» – не самая интересная загадка, связанная с ним. Более того, она не загадка вовсе, лишь уловка, к которой приковано внимание всего мира.

Заметив, что его внимательно слушают, Бойтель перебил сам себя и, скрестив руки на груди, сказал:

– Но все это – дела прошлые. Вас же интересует, сумеем ли мы противостоять тамплиерам и асассинам? Мой ответ: да. В мире не так много организаций, где нет наших агентов. А информация до сих пор является самым точным оружием.

Он взял со стола планшет, поводил пальцем по экрану и повернул его к Нике.

Перед ее глазами очутился ролик из интернета. Репортаж из местных новостей: возле какого-то здания толпились люди. Они неразборчиво скандировали лозунги и размахивали плакатами, на которых схематически изображались замученные животные. Между ними бегала хрупкая журналистка, ее глаза горели: видимо, репортаж тянул на какую-никакую сенсацию.

– Что это? – спросила Ника, но в этот момент камера чуть поднялась, и она узнала здание. Именно в нем находился офис Ирэны, где ее держали.

Бойтель усмехнулся и забрал планшет:

– Защитники животных убеждены, что наши с вами друзья занимаются незаконными опытами. Безусловно, мы не обездвижили тамплиеров, но на какое-то время их внимание отвлеклось, уж поверьте. Среди этой нечесаной толпы с транспарантами хватает фанатиков, и достаточно одного человека, который умело направит их действия, чтобы превратить мирных демонстрантов в большую головную боль. Дождитесь завтрашних новостей, и сами убедитесь в этом.

Ника еще раз посмотрела на Джоконду и будто между прочим спросила:

– Так у вас все на виду, да? Никаких там тайных архивов, святилищ со свитками и прочих атрибутов?

– О чем это вы?

– Лорин постоянно пишет отчеты, она их шифрует и отправляет с судами в Британию. Хотите, чтобы я поверила, будто получатель после прочтения их съедал? Когда ложь небольшая, хлопот мало. Но когда вранье становится таким глобальным и опасным делом, легко забыть, что же было правдой. Уверена, где-то есть такая себе комната, забитая до отказа бумажками. Правдивая история по версии Созидателей. Или я не права? – она смотрела на Бойтеля исподлобья, улавливая каждое, даже самое незначительное изменение в мимике. Он долго молчал, шумно дышал и с некоторой нервозностью раскручивал и закручивал ручку.

– Да, – наконец, произнес он, – вы правы. Конечно, у нас есть архивы. Они разбросаны по миру. Но ни ассасинам, ни тамплиерам не добраться до них. А так же есть масса других архивов, ложных, подделок. И только мы знаем, как их различить. Так что, если у вас вдруг мелькнет мысль посетить один из них, едва ли вашего опыта и знаний хватит отгадать: подлинник он или подделка?

Хотя Бойтель и не был образцом человечности, все же он прислушался к мнению врача, и позволил Нике отдохнуть. Для этого выделили комнату скромного размера с диванчиком и парой пластиковых бутылок с водой. Немного подремав, Ника проснулась с тяжелой головой и ощущением сдавленности в висках. От духоты даже веки отяжелели. Окон в комнате не было, и она вышла в коридор, обнаружив перед дверью сидящего на стуле мужчину в костюме. «Сиди и охраняй», – вероятно, так сказал ему Бойтель. Во всяком случае, при появлении Ники он разнервничался и стал настойчиво требовать, чтобы она вернулась в комнату.

– Я умыться хочу.

– Я принесу воду, – заявил тот.

– А пописать вы тоже за меня сможете?

С этим аргументом упорство охранника справиться не могло, и ему пришлось смириться. Правда, он сопроводил Нику до самого туалета.

Здесь было светло и даже окно приоткрыто. Витал едва уловимый запах сигаретного дыма. Она открыла холодную воду и плеснула ее на лицо. Выпрямившись, посмотрела на свое отражение. Бледное лицо, глаза с воспаленными красными сосудами, волосы похожи на паклю. Снова в плену, обещания свободы кажутся почти нереальными. Что если Бойтель не выполнит свои обещания? Зачем Созидателям так рисковать, отпуская ее из страны? Вдруг ассасины или тамплиеры перехватят ее в пути и узнают историю Лорин? Для Созидателей единственный способ обезопасить себя, это…

Дверь открылась и вкатилось громыхающее ведро на колесиках. Полноватая крупная женщина в униформе принялась мыть пол, поправляя сползающую косынку. Ника раздраженно слушала, как скрипит шарнир на швабре, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. Наконец, уборщица поравнялась с ней и принялась запихивать швабру в ведро с водой.

Неожиданно слева от руки девушки на умывальник легла пачка сигарет и узкая упаковка спичек. Она вздрогнула и посмотрела через зеркало на уборщицу.

– Ничего себе! – обернувшись, она все еще не верила собственным глазам.

Алекс был неузнаваем, хотя гримом ему служила простая косметика, и свое дело сделал бесформенный костюм.

– Я думала, тебя убили, – призналась она шепотом и покосилась на дверь.

– Оплакивала?

– Не очень. Привязаться не успела.

Он хмыкнул и попытался взять ее за руку.

– Времени мало. Нужно уходить.

Ника шагнула в сторону, отдергивая руку.

– А вот с этим подожди. Мне идти некуда, я уже пришла. Помнится – здесь территория Украины, да? Ну так я уже дома.

Он недоверчиво покачал головой:

– Ты же не поверила им?

– Почему нет? Мне хотя бы предложили что-то взамен. И они в меня не стреляли.

– Я тоже!

– А твои дружки в клубе?

– Ты им поверила? После всего, что тебе рассказали?!

– После всего, что мне рассказали, я и тебе не должна верить. И не верю.

Алекс обернулся на дверь. В коридоре слышался шум.

– Думаешь, посадят тебя в самолет, помашут ручкой? Эти люди играют по своим правилам. Тебе кажется, их клан что-то вроде клуба библиотекарей?

– А ты предлагаешь поверить ассасинам? Убийцам и террористам? – она покачала головой и, проходя мимо него, взяла пачку сигарет. – Слушай, если не собираешься увести меня силой – лучше уходи. Я устала убегать. Чертовски устала.

– Тогда спроси, что сталось с другими, которые были до тебя, – вдогонку произнес Алекс. – Ты не единственная наследница Лорин. Спроси их.

Выходя из туалета, она заметила, что охранник, приставленный к ней Бойтелем, всерьез увлечен битвой с автоматом, продающим напитки и конфеты. Бедолага пинал его, толкал плечом и уже полез рукой в окошко, чтобы достать застрявшую бутылку колы. Воспользовавшись его занятостью, Ника направилась в обратный путь самостоятельно. Бестолковость приставленного сторожа легко объяснялась наличием камер. Скорее всего, за каждым ее шагом следили, но что им помешало заметить Алекса?

– Куда вы?

Тяжело дыша, ее нагнал охранник. В руке он сжимал трофейную колу. Ника удержалась, чтобы не спросить: заплатил он за бутылку или нет, а вместо этого сказала:

– Я хочу поговорить с Бойтелем.

Похоже, четких инструкций по этому случаю охраннику не давали, и он, связавшись с кем-то по рации, молча повел ее смутно знакомой дорогой. Пока они шли, Ника пыталась придумать повод для разговора, но все варианты были нелепыми. Не сказать же ему: «Поклянитесь сердцем вашей матушки, что вы не убьете меня!» Слова Алекса запали ей в душу, к тому же она сама не так давно размышляла над тем же. В ее ситуации нельзя никому верить.

Бойтеля они застали говорящим по телефону и одновременно надевающим свежий пиджак. Он недовольно посмотрел на вошедших, закончил на ходу разговор и сердито поинтересовался:

– В чем дело?

– Мне нужно кое-что у вас спросить, – выпалила Ника.

– Это подождет, у меня совещание.

– Но мне нужно срочно! И в комнате я ждать не буду. Там душно, у меня голова раскалывается. А вы же не хотите переносить сеансы анимуса.

Последние слова подействовали на Бойтеля. Готовый дать твердый отказ, он нехотя передумал и торопливо кивнул:

– Посидите. Я через полчаса вернусь.

Он вышел, и Ника выразительно посмотрела на оставшегося охранника. Нет, тот никуда не собирался. Напротив, он удобно расположился на сидении для посетителей и принялся попивать колу. Даже на расстоянии слышалось бодрящее шипение пузырьков углекислого газа. Ника сглотнула. В кабинете стоял кулер и пара чистых чашек. Стоило ей направиться к автомату, как охранник встрепенулся.

– Просто попью воды, – усмехнулась она и демонстративно медленно стала наполнять чашку.

Как только он отвлекся на мобильный телефон с игрой, всерьез переживая за события на экране, Ника неторопливо прошлась по кабинету, попивая воду.

Итак, она попала, куда хотела. По словам Бойтеля, их организация ничего не скрывает. Возможно, напротив – они кичатся тем, как лихо всех смогли облапошить. У нее на родине остался родной дядя, талантливый столяр. Но так как жил он в глухой деревне, то работы его стоили совсем дешево. Он как-то обратился к ней за помощью: попросил сфотографировать сделанный им стол и выставить на продажу в интернет-магазине. Дядя мастерски состарил стол, сделав его похожим на антикварный, а на тыльной стороне столешницы поставил клеймо с латинским словом: «confictus Gregorius», что означало дословно с латыни: «Подделка Григория». Не прошло и пары дней, а желающих купить столик из глубинки оказалось немало. И стол обрел своих новых хозяев, которые заплатили за него в двадцать раз больше, чем обычно дяде Грише давали за работу. Он был доволен, и главное, бесконечно подчеркивал, что ему не пришлось лгать: он ведь честно указал, что стол – подделка.

Дядя Ники поступил так из-за нужды, но по тому же принципу, похоже, действуют и Созидатели. Держат на поверхности то, что другие бы прятали. Бойтель даже сказал, что есть архивы, и о существовании фиктивных – тоже упомянул. Зачем? Да затем, что он уверен: Ника никогда не отыщет нужную информацию.

«А что, если ее и искать не нужно? – думала девушка, оглядываясь. – Что если все у меня перед глазами? Только бы рассмотреть».

Костяной Будда на полочке, скульптурное изображение трех обезьян, портрет Наполеона, гипсовая голова какого-то кудрявого грека… Ага, да это Македонский, судя по табличке.

Лорин быстро оценивала каждую мельчайшую деталь. В этой комнате нет случайных вещей. Бойтель так сентиментален, чтобы держать нелепые безделицы в кабинете? Дурацкие обезьяны: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу? А какой смысл в Будде?

Ника ухватилась за край стола, когда вдруг ощутила состояние полета и падения. Так бывает, когда только заснешь, и внезапно словно приземляешься на кровать. Охранник поднял на нее вопросительный взгляд, и тут же снова вернулся к игре. Он не заметил ни как она побледнела, ни, конечно, того, как Ника испугалась. Только что без постороннего вмешательства и без подключения к анимусу она почувствовала себя гостьей в собственном теле. Такие же ощущения Ника испытывала при погружении в воспоминания, но наяву это случилось впервые. В ушах шумело, как после наркоза. Постепенно эти неприятные ощущения отступили. «Это еще что за хрень? – подумала она про себя. – Лорин в отместку решила влезть в мою голову?» Подумав немного, Ника попыталась воспроизвести в памяти мысли далекой предшественницы. Она слышала их, словно кто-то зачитывал вслух сообщение.

Лорин оценивала предметы в кабинете. Будда, обезьянки, Наполеон, Македонский, чернильница из серебра, хотя едва ли кто-то здесь пользуется чернилами, журнал о дикой природе, небольшая, но точная модель парусника, много научных книг и, конечно, папок.

Все это могло быть частью ребуса или просто конкретной шуткой для узкого круга осведомленных, как в случае с глобусами. Но эти вещицы не вписывались в систему, они располагались хаотично, являлись примерами разных стилей, принадлежали к разным народам. Бойтель похож на тех, у кого даже носки в стопочку по цветам в ящике лежат, а чтобы так захламлять рабочее место?! Нет, для этого должна быть причина.

Ника взяла со стола одну из чистых цветных бумажек и карандаш. Наскоро, сокращая слова, она записывала все запомнившиеся предметы. Будет время поразмыслить.

Спустя полчаса Бойтель действительно вернулся. Он выглядел уставшим и привычно раздраженным.

– Что вы хотели? – спросил он, падая в свое кресло и машинально поправляя все предметы, которые трогала Ника.