Текст книги "Остров Банды пяти"

Глава 8

Уже в начале сентября 1993 года ребята с острова Веры побывали на одном из приисков – не Южной Америки, а родного Южного Урала. Накопали малахита, лазурита, бирюзы, яшмы, оникса, опала, граната, агата, аметиста, аквамарина, изумруда, сапфира и рубина.

Добытых ими драгоценных минералов и камней с лихвой хватило, чтобы погасить долги. На оставшиеся деньги питивцы купили катер марки «Азимут» у той же российской компании, которая год назад продала им вертолёт. Чтобы оформить покупку, Борис с Матвеем съездили в Екатеринбург. Там им за клиентскую лояльность подарили в придачу настоящий воздушный шар – монгольфьер.

На обратном пути Борис с Матвеем позвонили друзьям по телефону и заранее сообщили о результатах поездки. Возвращались они домой вместе с доставщиками. Катер в Тургояк транспортировали на большом грузовике, оборудованном специальной платформой, с которой судно и было спущено на воду.

– Что ты так упёрся в какой-то воздушный шарик? – обратился Цыпа к Борису. – Такие иногда и на улице валяются, и не обязательно лопнувшие. Ну, я понимаю: любой подарок приятен, но…

– Да сколько можно тебе объяснять, что это – не воздушный шарик, а воздушный шар! – возмутился Борис. – Мы привезли его уже катером на остров и для демонстрации надули. Короче, посмотри сам и убедись!

Цыпа вышел из дома, посмотрел и убедился. Да так, что рот разинул от удивления и долго не мог закрыть.

На следующее утро Матвей собрал команду в главном зале.

– Теперь, когда у нас нет больше долгов, зато есть время, – сказал он, – я предлагаю совершить путешествие на воздушном шаре. Кто «за»?

Никто не был против. Только Вася поднял руку неохотно, потому что до сих пор побаивался высоты.

Матвей дал Борису возможность в коротком докладе представить технику полёта на воздушном шаре. Серёжа задал скептический вопрос:

– А если его какой-нибудь орёл острым клювом долбанёт, тогда что?

– Оболочка шара сделана из лёгкого и тонкого, но высокопрочного полиэфира. Это особый, инновационный материал, моё собственное изобретение, я его когда-то довольно дёшево продал той же фирме, в которой мы были, – ответил Борис.

– Ах, так вот почему они его нам подарили!..

Когда доклад закончился, все разошлись по своим комнатам собирать вещи в предстоящий полёт. Кроме Васи. Решив использовать запас времени, оставшийся до начала воздушного путешествия, он стремглав понёсся в Плюжию, где с утра находился монгольфьер в надутом состоянии. Забравшись на ближайшее дерево, почти повиснув с ветки, Вася стал тыкать ножиком оболочку шара. Но пресловутый полиэфир действительно не поддавался. Тогда Вася спрыгнул с дерева и принялся пилить стальные тросы, скрепляющие корзину с куполом. Он чуть не сошёл с ума от спешки и пота, застилающего глаза, пока не распилил все тросы. Подхваченная крепким утренним бризом, оболочка улетела. На берегу осталась корзина с горелкой. Обратно в дом Вася вбежал как раз в тот момент, когда все были готовы идти.

Радостно беседующие, путешественники вышли на пляж… и увидели, что от монгольфьера осталась фактически лишь половина.

– Саботаж! – крикнул Цыпа.

– Смотрите, здесь свежие следы на песке! – заметил Серёжа. – Стопудово – Жорки или Кайрата.

– Нет, у Жорки они, наверно, гораздо больше. У Кайрата – тем более. А эти какие-то ма-аленькие! – сказал Матвей.

А Вася стоял в сторонке и ковырял веткой в песочке. Он был красный, как рак. Наконец, он не выдержал и, сказав, что ему сильно охота пить – газировки из холодильника, направился к дому.

Матвею такое поведение показалось подозрительным. Он взял Васю за руку, подвёл к оставленному злоумышленником следу на песке и, убедившись, что размеры и узор подошвы совпадают, спросил:

– А что ты, Вася, такой красный?

Узрев сжатые кулаки Цыпы, Вася во всём признался.

– Беда с тобой! На чём же мы теперь будем путешествовать? – обиделся на саботажника Серёжа.

– Да ладно, не смеши, Сергей! – возразил Матвей. – Как будто у нас ничего нет. Да хотя бы летающая тарелка! И ещё один дряхленький вертолёт остался с прошедшей…

– У нас же есть новый катер! – перебил его Борис. – Хотите, я его радикально переоборудую, внедрю электронику, могу даже сделать амфибией? И тогда… в путь, друзья!

– Ура! – воскликнула Люся, а с ней и ребята.

Борис с энтузиазмом сел за чертежи и вскоре уже демонстрировал прототип модифицированного катера-амфибии, который смог бы передвигаться по суше аж пятью способами: колёсами; гусеницами, как танк; шагающим способом, словно паук; лыжами, как снегоход; и, наконец, с помощью воздушной подушки.

– Катер также будет снабжён мини-ракетами с боеголовками и пулемётом. Не волнуйтесь, в наши сумбурные времена такая оборудованная техника пройдёт через всяческие контрольные посты, – пообещал довольный своей разработкой конструктор.

– А летать он сможет? – спросил Цыпа, которого всё-таки не совсем устраивала предложенная Борисом модификация катера.

– Нет, но я уже как раз встраиваю антигравитационное устройство подобно тому, которое есть у нашей летающей тарелки. Оно позволит, если ты нажмёшь на красную кнопку с восклицательным знаком, подняться катеру вверх на высоту пятиэтажки…

Спустя много дней усердного труда, когда катер был готов, Цыпа сел в него и первое, что испробовал, – нажал на красную кнопку. Катер с приличной скоростью поднялся на высоту приблизительно двадцати метров над Аэростепью. Однако Цыпа не знал, как опуститься, и тогда Борис закричал ему, создав из собственных ладошек мегафон и приставив к губам:

– Цыпа! Жми зелёную кнопку с вопросительным знаком! Понял?

– Это какую ещё зелёную кнопку? – заорал Цыпа ему в ответ.

– Что тут непонятного? Там только одна зелёная кнопка!

Но Цыпа всё равно не понимал. Пришлось Матвею в летающей тарелке подняться к нему и согласно инструкции Бориса показать, что надо сделать.

Когда Цыпа наконец опустился на землю, Борис понял причину недоразумения: он забыл, что пока только планировал, но ещё не покрасил кнопку с вопросительным знаком зелёным лаком. Цыпа не был виноват.

В заключение работы над катером Борис покрасил зелёным лаком кнопку, полюбовался итогами своего труда. Вечером всё было готово для предстоящей экспедиции. Кругосветной.

– Эта экспедиция затмит всё, что мы до сегодняшнего дня сделали, – сказал Матвей на торжественном собрании и после выдержанной паузы, глядя на Васю, продолжил: – Поэтому заставлять кого-то больше не собираюсь. Только на добровольной основе. Возможны даже человеческие потери. Но, допустим, я – человек смелый, так что я выживу. А если нет… Во всяком случае, требую от вас как моих друзей поддержки в решающий момент.

– Ну, что за вопрос! – отозвался Борис. – Само собой понятно, что мы тебя поддержим.

– Конечно, – как-то неуверенно кивнул Вася. – Мы будем держаться вместе до конца, Матвей!

– До последней капли крови! – твёрдо заявил Серёжа.

– Как мне узнать, когда наступит твой решающий момент? – спросил Цыпа.

– Спасибо вам, – простецки ответил Матвей. – А теперь всё-таки выходите по очереди вперёд и не стесняйтесь говорить, участвуете ли в экспедиции?

– Что за конечно-конкретная цель-то?

– Ну, в общем… Найти полезные растения, которые существуют пока только в теоретических рассуждениях ботаников. Ведь есть ещё на Земле никем не открытое дерево! – с пафосом повысил голос Матвей. – А также плоды дикого манго. В тропиках Африки, Южной Америки.

Уже привыкшие к спонтанным замыслам в их кругу, ребята всё же озадаченно молчали.

– Манго? – переспросил Серёжа. – Я ещё никогда не варил кашу из манки… Тьфу ты, то есть из манго!

– И это значит?..

– Как профессиональный повар я мечтаю сварить такую кашу.

– Значит, едешь в экспедицию, – поставил галочку Матвей.

– Выходить вперёд надо? – спросил Серёжа, но тут уже вышел Борис.

– Ну, с научной точки зрения мне эта экспедиция с такой постановкой цели… любопытна, любопытна. Пик моего интереса к ботанике пришёлся к возрасту трёх с половиной лет. К четырём годам этот интерес угас, а взамен я увлекся химией, квантовой физикой, моделированием…

– Ну, так ты едешь или нет? – стал торопить его Цыпа, но Матвей уже изначально поставил галочку. Какое путешествие без Бориса – инженера-конструктора и главного водителя катера!

– Как дела обстоят с тобой, Цыпа? – спросил Матвей.

– Я еду, – получил он лаконичный ответ. – Еду я. Но с одним условием…

– Что ещё за условие?

– Потом скажу.

Остались Вася и Люся. Девочка была намерена участвовать в экспедиции без каких-либо намёков на условия. А вот Вася замешкался…

– Ты говори: едешь или нет? – набросился на него Цыпа. – Или, как всегда, здесь остаёшься?

– Ну, один оставаться я не хочу, но и… в эту самую вашу… как её там, ну, зелёное месиво…

– Амазонку или экваториальную Африку?

– …Тоже не хотел бы. Дайте мне отпуск. Пару месяцев дома, в Джетыгаре, посидеть.

«Эх ты, маменькин сыночек!» – подумали все.

– Ну ладно, – согласился Матвей. – Пиши заявление на отпуск, я подпишу.

Тут он вдруг понял, что ещё не все высказались по поводу участия.

– Я сам, разумеется, еду, так как это моя экспедиция, в смысле – моя идея… И моё манго будет. Шучу!

Третьего октября пятеро мальчишек (Вася думал-думал, да так и не написал заявление) плюс Люся пошли на пляж, где их ждал катер. Снаряжение было приготовлено, все люди находились на месте. Да только экспедиция что-то никак не стартовала.

– Да давайте уж, рассаживайтесь! – окликнул всех Борис, единственный, кто давно сидел в салоне катера за рулём. – Ох, эта вечная борьба за лучшие места! Будьте чуток интеллигентнее, а то мы так и не тронемся в путь.

Наконец ребята расселись… Через пару часов они, проплыв Аргазинское водохранилище к северу от Тургояка, направились по реке Миасс к Челябинску. После Челябинска намеревались дальнейшим речным маршрутом Миасс-Исеть-Тобол-Иртыш-Обь выплыть в Обскую губу – что и произошло через неделю…

Плавание проходило крайне спокойно, абсолютно без приключений. Как-то раз Цыпа поинтересовался:

– Борис, не пора ли мотор катамарана заправить бензином?

– Где ты был, когда я объяснял, что усовершенствованный двигатель нашего катера работает не на горючем, а на атомной энергии? А принцип его долговечности я также позаимствовал у ОЛО. Ещё, кстати, поменял обыкновенное стекло окон на пуленепробиваемое, – ответил ему Борис.

Достигнув Северного Ледовитого океана, не совсем единогласно (Цыпа, Вася и Люся против Бориса с Матвеем, Серёжа воздержался) решили дальше двигаться на восток, к Берингову проливу, а не на запад. Через пять дней миновали пролив Вилькицкого, после которого следовало море Лаптевых. Уже давно пояс льдов вдоль берегов затруднял свободное плавание, поэтому катер чаще скользил по берегу на лыжах и вспомогательном валике, дающем ему ход вперёд.

Вечный холод, несмотря на уют в отопленном тепловыделением двигателя салоне, и, куда ни кинь взгляд, повсюду бескрайняя белая пустыня наводили на грустные мысли. Особенно заметно приуныла Люся, ранее охотно общавшаяся с Васей. Обеспокоенный тем, что всё труднее находит темы для разговора с девочкой, Вася как-то спросил её, в чём дело. Но так и не получил ясного ответа. Отчего сам загрустил и стал молчаливым…

Двадцатого октября путешественники миновали пролив Санникова, остров Котельного, а где-то уже в конце месяца после Восточно-Сибирского моря высадились на острове Врангеля. Этот остров они собирались пересечь катером на лыжах, но не стали это делать из-за одного маленького происшествия.

На острове было много моржей. Они свирепы, но зря на людей не нападают. Цыпа, однако, взял удочку и со скуки как следует раздразнил ею одного моржа. Животное рассердилось и с подпрыгиваниями поползло на Цыпу. Тот не удержался на ногах и отлетел метра на три в сторону. В результате сильно ушибся и обозлился на весь остров. Поэтому не захотел его пересекать, даже на катере.

Не прошло и недели, как питивцы уже были в Тихом океане. Удачное плавание не омрачалось какими-либо трудностями. Так, плывя в основном на четвёртой из пяти скоростей строго на юг, они уже в конце ноября попали в Южно-Китайское море между Вьетнамом и Филиппинами.

– Держим курс на Калимантан, – сказал Матвей. – Я давно хочу там побывать.

Первого декабря ребята высадились недалеко от города Кучинг на Калимантане – третьем по величине острове в мире. В поход через весь остров решили пойти не все, только на сей раз Цыпа, Борис и… Третий кандидат, Вася, снова стал ломаться, увёртываться, как уховёртка.

– Честно говоря, в такой далёкий путь меня… да к тому же вместе с Цыпой… как-то не особо тянет, – сказал он тихо.

После чего Матвей решил включить в состав походной группы Серёжу. Конечно, капитан сам с удовольствием прошёлся бы через весь остров. Однако задача оставшейся половины команды, в том числе его как второго водителя катера, была не так уж проста: обогнуть остров на катере и ждать товарищей в условленном месте южного побережья.

– Счастливого пути! – крикнул Вася нагруженной рюкзаками уходящей с берега троице.

– Что-то я пока не вижу ни одного дикого животного, – скорее равнодушно, нежели разочарованно сказал Серёжа.

– В таких непроходимых джунглях, как эти, крупных зверей не так уж часто увидишь, – пояснил Борис. – Зато…

– Это плохо! – вздохнул Цыпа.

– Почему?

– Потому что надоела мне уже такая экспедиция! Никаких приключений, никакой опасности! Все мы снаряжены и снабжены до умопомрачения! За два месяца всего-навсего одна критическая встреча – с моржом. И то я в тот день был не в форме…

– Критика принята. Что же ты предлагаешь? – сказал Борис.

Тут Цыпа с кое-каким запозданием высказал своё таинственное условие:

– Я предлагаю вернуться к берегу, чтобы всё оставить там. И идти через остров без всего. То есть без провианта, без фонариков и оружия, без одежды… В одних трусах.

– Ты чё, почти совсем голым хочешь идти, что ли? – спросил Серёжа.

– Да! Чтобы было страшно, чтоб опасно!

– Я на такое не пойду, – возмутившись, сказал Борис. – Мне нужны научные приборы…

– И если какие-нибудь ядовитые мухи водятся в этих светлых, как детский сад, джунглях, – не слушал его Цыпа, – чтобы они меня везде кусали, жёстко, беспощадно! Вот это настоящие приключения! А то навыдумывали тут всякие батискафы, высокопрочные защиты…

– За мух не волнуйся, – попытался угомонить его Борис. – Насекомых в джунглях много. Также ядовитейших змей и лягушек. Что я и хотел тебе объяснить…

По желанию Цыпы они всё же вернулись к берегу, но катер в это время давно уплыл, а оставлять всю свою экипировку означало потерять её навсегда. Так что ничего не оставалось, как повторить свой путь.

На одном из привалов Серёжа шепнул Борису:

– Это он на словах: чтобы страшно, чтоб темно. А вспомни… Тогда, в пещере снежных людей или даже перед сонсиянином… Позорно боялся! Подожди, появится опять что-то подобное, и он будет первый, кто скроется в нашем батискафе!

– Катере, – уточнил Борис, подкидывая веток в костёр.

Тем временем на катере Вася сказал капитану:

– Матвей, а у нашего катера-то нет своего имени! Я предлагаю назвать его «Урал». В честь нашей родины.

– Хорошее замечание, Васька. Я скажу об этом остальным.

Тут Вася обратился к Люсе:

– А что ты опять такая грустная и молчаливая? Будто Тихий океан сделал тебя тихой.

– Не знаю, – ответила Люся и поспешно отвернулась.

Матвей оставил на мгновение руль и отвёл Васю в сторонку.

– Оставь её лучше в покое, – шепнул он ему. – Может, у неё какие-то проблемы. У каждого человека своё на душе. К тому же она девчонка, нам её нелегко понять.

– Да, но я-то думал, что хорошо понимаю, – задумчиво проговорил Вася.

Во время похода необычные тропические плоды и растения Борис, Серёжа и Цыпа обнаружили, а вот приключений, чего и опасался последний, считай, не было. Удачно воссоединившись на юго-западном побережье Калимантана, экипаж в шесть человек на борту катера «Урал» ещё в первой декаде декабря выплыл через Зондский пролив в Индийский океан.

Мчась большую часть времени на максимальной, пятой скорости, питивцы за оставшийся декабрь пересекли практически весь Индийский океан. Делали за неимением других возможностей лишь три стоянки: на островах Кокосовых и ненаселённых Кергелен и Херд. У Кергелен Цыпа ради интереса хотел вступить в войну с «живодёрами» – китобоями, пустив в их дежурящее у берегов судно одну из ракет. Борис остудил его пыл аргументом: необходимо экономить боеголовки на более серьёзные случаи.

Отчалив от острова Херд в сторону Антарктиды, путешественники ровно под Новый год высадились там на земле Эндерби.

Ребята поставили себе цель: раз уж преодолели Арктику и два мировых океана, то можно добраться и до Южного полюса!

Перед их первым путешествием по суше длиной во весь материк они отпраздновали наступление 1994 года. После новогоднего, не особо вкусного ужина из мяса чаек Матвей с Борисом завели научно-техническую дискуссию, Серёжа с Цыпой стали играть «в Чапаева», а Вася и Люся беседовали о флоре и фауне. Вася не понимал, что именно случилось, но примерно после Калимантана Люся заметно повеселела, и он просто радовался тому, что она стала разговорчивой. Однако он опасался, как бы на её настроение вновь не повлияла негативно лютая стужа, которая ждала их впереди… Хорошо ещё, что январь в Антарктиде – тёплый месяц.

По снежным долинам катер, как обычно, двигался на лыжах. Животный мир на шестом материке, казалось, вообще никем не был представлен. Так что бояться угрозы со стороны каких-нибудь хищников не стоило. Третьего января ребята пересекли семидесятую параллель, а через полторы недели – уже восьмидесятую. Сделали привал – прямо на маленьком озере, покрытом льдом.

Цыпа покинул катер. Погода стояла мерзкая, даже омерзительная. Цыпа начал обливать себя прямо в шубе кипятком из чайника. Потом он, напевая полюбившуюся ему и Серёже в последние дни песню:

 
– А мы ребята, да, да!
Ведь мы ребята, да, да!
Восьмидесятой широты… –
 

стал прыгать, как попрыгунчик, чтобы согреться.

Тяжесть катера, прыжки Цыпы, горячая вода – всё это повлияло на лёд, который оказался не таким уж толстым. Не успел он треснуть, как Цыпа с припевом на устах провалился глубоко в ледяную воду.

Вчетвером его вытаскивали из проруби. Нужно было срочно принять меры. С Цыпы сняли мокрую шубу, дали ему шерстяное одеяло, и он стал согреваться, чтобы не заболеть. В принципе, он даже не дрожал.

– Что ж ты так! – сказал Вася, в душе, однако, злорадствуя, что судьба хоть каплю наказала заместителя капитана.

Но Цыпа, который был бы очень рад простудиться, так как никогда ещё по-настоящему не болел, и в этот раз умудрился остаться здоровым…

Наконец, двадцать второго января питивцы увидели под завораживающим взгляд южным сиянием огни станции «Амундсен-Скотт». Это был Южный полюс!

Ребята два дня потусовались в качестве гостей на международной станции и двинулись дальше сквозь западную Антарктиду.

На обратном пути к океану приключений было… мало. Но одно «приключение» их заинтересовало, если не сказать – навеяло тревогу: загадочное исчезновение катера и Цыпы. Всё объяснилось не похищением пришельцами с какой-нибудь тайной базы, а тем, что на привале Цыпа, пока остальные совершали мелкую пробежку, по самоволке отправился кататься на катере, как на санках, с горы…

Десятого февраля измученные, но довольные участники экспедиции прибыли к берегу моря Беллинсгаузена.

Глава 9

– Куда держим-с? – спросил Серёжа.

– Кого? – не понял Матвей.

– Курс, конечно.

– А-а… Я предлагаю плыть по Тихому океану до экватора, а потом, как вообще-то и планировалось, пересечь сначала всю Южную Америку по экватору.

С ним все согласились.

Проплывали остров Петра I, далее довольно ветреный мыс Горн на самом юге архипелага Огненная Земля, а там уже вдоль побережья Чили до города Консепсьона. Оттуда поплыли на северо-запад, чтобы посетить острова Хуан-Фернандес, богатые огромными папоротниками, и дальше на север вдоль берегов Перу. Шёл март, когда они пересекли десятую параллель.

Катер аккуратно рассекал волны. Вдруг резкий удар сотряс его так, что спящая часть экипажа проснулась.

– Что это было? – раздались возгласы.

– Опасные места! – оживился жаждущий приключений Цыпа. – Тут где-то таится целый вулкан!

Над водой возвысился недюжинный плавник, и вскоре на поверхности показалась гигантская, но спокойная акула, длиной метров пятнадцать-двадцать, вся в светлых пятнах.

– Осторожно! – крикнул Борис, больше самому себе, так как вёл катер. – Это китовая акула. Она одним ударом хвоста может повредить катер. Скорее всего, это уже и произошло.

Вдруг акула начала стремительно удирать от катера, будто чего-то испугавшись. Когда «Урал» проплыл метров триста, на том месте, где он находился при столкновении с акулой, море не по-детски взбунтовалось, и чудовищный столб из дыма и камней высотой аж полкилометра вырос из воды! Это действительно проснулся подводный вулкан. Ребятам ещё повезло, что они успели уплыть немного в сторону, а то бы их катер попросту разнесло на части…

– Я же говорил! – самодовольно напомнил Цыпа, хотя говорил он это чисто наугад.

Через два дня на горизонте показался берег Эквадора. Сначала планировали, с подачи Цыпы, идти по суше пешком, а катер на успешно проверенном автопилоте послать по экватору к восточному побережью Южной Америки. Но потом отказались от этой первоначальной и нереалистичной идеи и решили ехать на катере. Ведь желательно было также испробовать все его функции как амфибии.

Так началось их второе (или даже третье, если считать речной путь в России) материковое путешествие, с уготовленным, как уже все надеялись, множеством испытаний.

Вначале шла однообразная, почти что «русская» лесостепь. Лишь после примерно ста пятидесяти километров равнина стала резко переходить в горную местность. С каждым днём ребята всё выше поднимались над уровнем моря по ступеням величественных Анд.

– Это вам, например, не Австралия, где нет таких высоких гор, – заметил как-то Матвей.

– Есть там горы. Альпы, – тихо сказал Вася.

– Это в Австрии Альпы, не путай! Эх ты, географ! – посмеялся над ним Цыпа.

А Борис лишь покачал головой над замечанием Цыпы.

Ехали в основном на четырёх не связанных осями колёсах. Но там, где не получалось найти перевал, прибегали к шагающему способу: катер восемью выдвижными механическими лапами, как у паука, забирался по камням вверх и пролезал по узким тропам вдоль скалистых обрывов и расщелин к более надёжной дороге.

Таким способом питивцы сумели достичь покатого плато на одном из хребтов, выше уже начинались снега. По просьбе Цыпы на ночь разбили лагерь с палатками вне катера, поближе к дикой природе. Все легли спать, только Серёжа перед сном куда-то ушёл.

Они только начали засыпать, как от ужасающего грохота задрожала округа. Первыми выскочили из палаток Матвей и Люся и увидели при свете полной луны, как с ближайшей вершины прямо на их лагерь несётся снежная лавина. Вся гора тряслась, из-за снежной пелены видимость мгновенно стала нулевой, и не успели ребята опомниться, как их смело вместе с палатками…

Первым пришёл в себя Цыпа, потом остальные, каждый в своём случайном месте.

– А где же Серёжа? – подметил вскоре Матвей.

– Не вижу, – ответил Борис.

Больно побитые, но живые, путешественники внимательно огляделись по сторонам и заметили выделявшийся в скале продолговатый узкий лаз. Они, конечно, не оставили такое дело без внимания и пролезли в него.

Тьма была кромешная, зато лаз начал расширяться в высоту. Так что вскоре можно было не пробираться на четвереньках, а идти, не опасаясь стукнуться головой о низкие своды пещеры. Из ребят один только Цыпа успел «поцеловаться» со скалой. Эхо ещё долго не успокаивалось от его криков боли и злости.

И вдруг в один момент воцарилась мертвая тишина. Все замерли. Почему-то в пещере прямо на глазах становилось всё светлее и светлее. Наконец ребята поняли, что в стене открылось ни что иное, как искусственная дверь. Возможно, Цыпа своим твёрдым лбом и нажал на какой-нибудь встроенный в каменный свод рычаг. С исследовательским любопытством они осторожно вошли в дверь… И оказались на просторном, довольно светлом (благодаря горящим вдоль стен факелам в каменных подставках в виде индейских голов) перекрёстке тоннелей. Матвей сказал:

– Мнится мне, что это и есть Чинканас… Подгорные тоннели Перу и Эквадора… Дороги забытой цивилизации, самоуничтожившейся в древности ядерным способом.

– А что, у них атомная бомба была? – заинтригованно спросил Вася.

Матвей не ответил. Непонятно, из какого тоннеля, но вдруг послышались грозные шаги в тишине, прерываемой лишь треском факельного пламени.

– Так! Это вполне может быть представитель как раз той цивилизации, про которую ты говоришь, Матвей, – рассудил Борис. – Но не ожидайте его в привычном для нас облике человека.

– Неужели инопланетянин? – высказал Цыпа с неких времён ставшую популярной на острове Веры фразу.

– Или люди-змеи! – всхлипнул Вася.

Тут на свет вышел Серёжа с карманами, набитыми золотыми монетами.

– Да это ты, Сергей! Как ты-то сюда попал?

– Да я перед сном хотел сходить в туалет, спустился немного с плато и обнаружил эту пещеру, – рассказал он друзьям.

– И решил исследовать её? Так прямо сразу, без подготовки?

– Не то чтобы решил. Я как-то почувствовал, что стопудово найду в ней сокровищницу конкистадоров. Так оно и оказалось!

Так закончилась их небольшая экскурсия в пещеры под Андами. Покинув подземелье, причем даже с добычей, они вернулись к бывшему лагерю на плато, где обнаружили «Урал» целым и невредимым. Чисто интуитивно ребята верно «припарковали» его за скальным выступом, который и защитил катер от лавины.

В следующие дни путешественники уже «мчались» по девственным джунглям Амазонки. Остановились на ночлег в километре от поселения Пуэрто-Легисамо на территории Колумбии. Спокойно могли бы спать в каюте катера, но Цыпа жёстко настоял на «близости к дикости». Пришлось ночевать под открытым небом на деревьях по соседству с неприятными большими красными муравьями, так как часть палаток была повреждена, а часть – растеряна при лавине.

Но на следующий день удалось в Пуэрто-Легисамо часть золотых монет из подземелья обменять на новые палатки. Вечером ребята устраивались на ночлег уже в палатках.

В полночь ещё не уснувшая Люся услышала подозрительный шорох. Она резко открыла глаза и увидела средних размеров анаконду, которая под брезентом палатки ползла к ней. Люся не растерялась и даже не стала никого будить, а пинцетом из дорожной аптечки Серёжи выхватила у змеи жало.

Наутро Серёжа, которому после его подвига с пещерой навязали вторую обязанность – аптекаря питивцев, заволновался по причине потери пинцета. Но после рассказа Люси он успокоился и не в первый уже раз восхитился её смелостью и смекалкой. На что та, вдруг покраснев, растерялась больше, чем ночью перед змеиной угрозой.

– Я тоже до сих пор в восторге, как это ты один ночью не побоялся залезть в пещеру, – осмелилась она всё же сказать.

– Да это ерунда или даже, как говорит иногда Борис, ерундистика! – заприбеднялся покрасневший в свою очередь Серёжа.

– Я тоже не понимаю, что тут такого, – подключился Цыпа к разговору, который он случайно услышал. – Я когда-то целых три недели тусовался среди нелюдей в подземелье.

Вдруг и Борис оказался тут как тут.

– И я не понимаю, – сказал он, – о каком ещё жале идёт речь? Вы что, в школу никогда не ходили? У змей нет жала! Запомните это раз и навсегда!

– Так что же тогда я у неё вырвала пинцетиком? – недоумевала Люся.

Этот вопрос остался загадкой.

Тут Цыпа резко обратился к Борису.

– А ты типа всегда ходишь в школу? – повёл он разговор совсем в другую сторону.

Тем временем Матвей и Вася, находившиеся в сторонке от Люси, Серёжи, Бориса и Цыпы, тоже друг с другом разговаривали.

– Потихоньку я начинаю всё понимать, – доверился недовольный Вася капитану, – почему она была такая печальная у Калимантана.

– И почему?

– Потому что тогда много дней его не было с нами. Выходит, я для неё – не лучший друг.

Матвей немножко подумал и сказал:

– Нет, ты для Люси – именно лучший друг, поздравляю тебя! Но, боюсь, не более этого.

Пересекая сельву, ребята всё чаще прибегали к модусу воздушной подушки, так как равнинная местность была довольно болотистой. По всему пути приблизительно вдоль линии экватора они пока не повстречали ни одного коренного племени.

– Что-то и ни манго дикого, ни мапингуари пока не видно не слышно, – звучно проговорил Матвей как-то на привале.

– Что ещё за мапингуари? – спросили его все, даже Борис.

И Матвей поделился с ними у костра жуткими байками, которые читал когда-то. Про злого монстра Амазонии мапингуари, который поражал своим зловонием и напоминающим человеческий криком, переходящим в рык.

– И ещё одна история очевидцев-счастливчиков из твоей знаменитой папки! – хлопнул в ладоши Цыпа. – Чем же он так ужасен, этот вымерший вывернутолапый ленивец? Я с саблезубым тигром сталкивался и с пещерным медведем – тоже.

Он тут же якобы невозмутимо глянул поверх голов друзей и пламени костра, а в следующие дни на досуге сообразил на случай встречи с мапингуари (для второй пасти на животе этого монстра) специальное оружие, которое посчитал надёжнее пуль…

В ботанически-зоологическом плане питивцы всё же видели разных зверей, например капибару – самого крупного в мире грызуна. Или огромные, круглые, как блюдца, листья кувшинки Виктории регии на реке Апапорис. Эти листья оказались настолько упругими, что выдержали вес каждого из ребят… Кроме Цыпы, которому пришлось все же искупаться.

У другой реки – Риу-Негру – Вася как-то сидел на берегу и полоскал грязную рубашку Цыпы. Когда он собирался вытаскивать её из мутной воды, то почувствовал, что её снизу кто-то держит. Тогда он сунул в воду сук от дерева и почувствовал, что и его кто-то тянет. Дёрнув со всей силой сук, он вытащил его из реки вместе с висящей на нём пираньей. Эти небольшие, но кровожадные рыбы съели полрубашки Цыпы, после чего тот был зол, как пиранья. На Васю.

В связи с этим маленьким происшествием их отношения резко обострились, хотя и до этого обстояли плохо, если учитывать Васину обиду на то, что его лучшая подружка предпочитала Цыпу ему…

Пришли дни, когда путешественники попали в самые труднопроходимые джунгли Южной Америки. В походе сквозь них отстающий от товарищей Вася чуял спиной, что по его следам кто-то крадётся. Кто-то, кто только выжидает удобный момент, чтобы на него наброситься. Наконец этот момент настал, когда Вася, что было немудрено, споткнулся и упал. Существо, ускорив погоню, мёртвой хваткой уцепилось своей зубастой пастью за его сапог.