Текст книги "Назад в СССР: 1985. Книга 5"

Глава 4. Хорошие плохие новости

После небольшой паузы, Андрей произнес то, что подняло мне настроение.

– У меня для тебя хорошая новость – по твоему вопросу я почти все уладил. Сразу, конечно, все не образуется, сам понимаешь. Но как минимум ориентировки с твоей физиономией с городских стендов снимут, а заступающих патрульных на инструктаже проинструктируют. Думаю, ко вторнику уже сможешь свободно ходить по городу.

Ко вторнику? Примерно четыре дня…

– Спасибо, очень кстати. А то из-за такого недоразумения я едва в изгоя не превратился.

– Ну, вообще-то, это серьезные моменты… – начал Петров, затем осекся. – Впрочем, ладно. Было и было. Сейчас я с тобой о другом хотел поговорить…

Повисла пауза, расценивать которую можно было как угодно.

– Леха, я тут подумал… – медленно, подбирая нужные слова, начал он. – Мой отец откуда-то накопал сведения по всем случившимся в СССР радиационным авариям. Как ему это удалось – ума не приложу. Он мне уже не раз показывал материалы, но разбираться в них я не стал. Да, я точно знаю, что авария случится 26 апреля… И я вижу твою реакцию и решительность по этому делу. Поначалу меня это отпугнуло и, честно говоря, сейчас лезть во все это тоже не хочется.

– Почему?

– Почему? – тихо переспросил он. – Ну, по большому счету, меня Чернобыль никак не коснулся. Да, это серьезная техногенная катастрофа, и я понимаю, сколько горя и бед она принесла тем, кто непосредственно был там. Но…

– Я понимаю, можешь не продолжать, – сухо ответил я. В голове тут же сложилась определенная картинка.

– Нет, не понимаешь, – жестко ответил Петров. Я взглянул на него с изумлением. – Вижу, что не понимаешь. Думаешь, я эгоист, которого волнует только собственная жизнь и карьера? Ну, отчасти это так. Возможно. Но ты сам подумай, вмешиваться в ход истории чревато. Это не какого-то отдельного человека спасти, это шанс изменить историю всего Союза. Если мы рискнем и решимся на подобное, пусть справимся, кем мы потом станем? А если не справимся? Мирными методами такое вряд ли можно провернуть, а бегать по станции с автоматом и искать диверсанта я не хочу. Тем более, наводить стволы на инженеров… Ну, этих, которые реактором управляют. Ты пойми, я врагом народа быть совсем не хочу, потому что потом ты уже никому не сможешь доказать, что хотел как лучше. Тебе просто не дадут рта раскрыть. Должен понимать, как в эти годы работали комитетские. Грубо говоря, это взять и перечеркнуть свою жизнь, причем с очень высокой вероятностью. А я к такому не готов. Считаю, что смысл перерождения как раз в том, чтобы исправить жизненные ошибки своей прошлой, неудачной жизни.

– Моя жизнь была удачной! – яро возразил я. – У меня была карьера, хорошая работа. Своя группа, причем состоящая из лучших специалистов. Была семья, дети. Даже внуки. Да, моя жизнь отличалась от твоей, но сейчас, вопреки всему, у меня другое мнение по поводу Чернобыльской аварии. Раз есть возможность, нужно ее использовать. И мы реально это можем.

Петров покачал головой.

– Вовсе не обязательно, как ты говоришь, бегать с автоматом по станции и тыкать им в морду инженеров. Мы спасем Припять, спасем весь регион! Да пойми ты, какое это может оказать влияние на историю Союза?

– Да что мне эта Припять? Я не отсюда, я из Новоульяновска. Большую часть времени я нахожусь в командировках по всему Союзу, даже в Москве оседаю ненадолго. А после развала СССР эта территория вообще станет Украиной. Кстати! Из какого ты года, из двадцатого?

– Ну да.

– Вот тебе новость. Где-то года через два, в феврале две тысячи двадцать второго начнутся масштабные боевые действия между Россией и Украиной.

Подобное вызвало у меня крайнее удивление. Но сейчас разговор был совсем не о том.

Собравшись с мыслями, я продолжил:

– А представь, что подобная техногенная авария могла случиться в твоем городе. Если бы ты знал обо всем, если бы судьба твоих близких зависела от этого, если бы у тебя была возможность все изменить, ты сидел бы сложа руки? Или сделал бы все возможное, что от тебя зависело?

Мои слова заставили его задуматься. Я молча шел рядом, давая ему перетереть информацию.

– Ну, может, ты и прав… – наконец ответил Андрей. – Но я все равно не хочу в этом участвовать.

– За карьеру боишься? – вопрос был провокационный, но мне важно было получить ответ. Прямо сейчас.

– Нет! Не в этом дело! – отрезал тот.

Дальше я давить не стал. Конечно, ответ Андрея меня не устроил. Да что там, я подобного не ожидал.

Все это время я приводил аргументы, убеждал, рассказывал, а оказалось – все впустую. Черт возьми, а с чего я вообще взял, что он последует моему примеру? Все люди разные, решения тоже.

Видно было, что Петров сомневался.

– Ладно, понял тебя, – вздохнул я. – Ну, тогда я сам.

– Вижу, ты настроен решительно?

– Да, – спокойно ответил я. – А что это за история, будто я из местного РОВД?

– Мне пришлось придумать целую легенду. Сам посуди, когда я в крови явился к своей группе, у них появилось много вопросов, на которые нужно было как-то отвечать. Вот и получается, что я наткнулся на тебя – сотрудника из местного отделения. Якобы у вас тут своя работа по другому делу ведется. Все свел к тому, что между нами возникло недоразумение. А твоя морда на ориентировках – ложный прием, используемый в проведении расследования. Короче, ты сотрудник. Но знают про тебя не все, только Федор и еще двое.

– Ну, закрутил, – скептически произнес я. – А зачем прислал этого Погодина на «Волге» шпионить за мной? Из него наблюдатель, как из меня балерина. Его автомобиль за километр видно, вообще не палился!

– На то и расчет, – хмыкнул Андрей. – Он не скрывался. Я заранее проинструктировал Федора, чтобы тот ни в какие контакты не входил. Ну и сам понимаешь, я открываю багажник, а там ты загораешь. Кстати, ты ловко подстроился.

– Жизнь научила импровизировать.

Некоторое время мы шли молча.

– Что по убийствам? – поинтересовался я. – Удалось что-нибудь раскопать?

– Ничего толкового. Уже две недели здесь, а общей картины все нет.

– Не знаю, будет ли полезна такая информация… Перед тем, как я увидел гражданку Цветаеву с перерезанным горлом, на начале тропы я едва не столкнулся с возможным убийцей. Высокий, широкий в плечах. Телосложение спортивное. Был одет в джинсы, черную штормовку с капюшоном. Вот лица я не увидел – там темно было.

Петров качнул головой.

– Под это описание попадет кто угодно. Даже мы с тобой.

– Ну, если что, я готов посодействовать. Сыграть роль живца там. Все-таки, ты мне очень помог.

Петров вновь остановился. Посмотрел на меня каким-то странным взглядом.

– А знаешь, возможно, твоя помощь действительно может пригодиться. Но об этом позже.

Через несколько минут мы подошли к автобусной остановке.

– Мне пора, – заявил Андрей. – В два часа будет совещание у начальника нашей межведомственной группы, я должен там присутствовать. Не теряйся…

Последнюю фразу он произнес как-то многозначительно, но толком понять ее не сумел. Подошел автобус, и Петров тут же запрыгнул внутрь. Проводив его взглядом, я двинулся дальше.

Стало немного легче. Нужно подождать пару-тройку дней, все утихнет. Конечно, бродить по городу без документов все равно неудобно, но куда деваться? Новые документы я себе все равно никак не сделаю – время не то. Это в двадцать первом веке за деньги можно было слепить любую корочку, договориться с паспортистами. На худой конец, слепить фальшивку.

Единственный мой плюс – я хорошо знаю город, неплохо знаю окрестности.

Меня напрягало другое… Что сказали самому комроты старшему лейтенанту Паршину о моей судьбе? Уж командир роты-то должен обладать какой-то информацией по поводу своего личного состава, оторванного от основного подразделения. Тогда почему прошло уже почти четверо суток, а реакции все нет?

Так не бывает. С него по-любому спрос – как он докладывает вышестоящему командованию? А может быть, официально я нахожусь в изоляторе военной комендатуры? Учитывая общее отношение Паршина к прикомандированным, неудивительно, что ему просто все равно.

Голод проявился внезапно. Желудок громко заурчал, сковал спазм. Обычно в таких случаях говорят: желудок к позвоночнику прилипает. Хорошо бы где-нибудь перекусить, вот только это опасно. Минут десять думал только об этом, в конце концов, все-таки рискнул.

Выбравшись на улицу «Курчатова», я сразу же увидел одноэтажное здание, над входом в которое висела невзрачная вывеска: «Столовая № 4».

Было обеденное время – из здания выходили люди, по двое, по трое. Наверняка это рабочие ближайших госпредприятий. В воздухе вкусно пахло жареными котлетами, да так, что у меня желудок аж в трубку свернулся. Все эти дни я жил на «сухарях», ну и на водке. Естественно, такое питание никому на пользу не пойдет. Вообще, по-хорошему, жидкое горячее нужно есть раз в день. Не реже раза в два дня. И чай тут не в счет.

Несколько минут постоял у входа, проверил оставшиеся деньги. Спасибо Лисицыну, в схроне их оказалось более чем достаточно. Зачем плюнул, толкнул входную дверь и вошел внутрь.

В нос ударил целый спектр царивших там обеденных ароматов. И котлеты, и пельмени и много чего еще, обалденно вкусного.

Почти сразу в глаза бросился плакат в типично советском стиле:

«У нас порядок такой – поел, убери за собой»

И почти сразу второй, ставший чуть ли не легендарным:

«Пальцы и яйца в солонку не макать»

Помещение большое, но не фабрика-кухня. Был такой период в Советах, когда строили подобные заведения, с расчетом на тысячу-полторы человек. Не оправдалось, отошли от этого.

Вдоль раздаточной имелась очередь, человек десять. Все с подносами.

Зуб даю, они наверняка слегка липкие от жира. Как правило, отмыть их до конца было просто невозможно. И это несмотря на то, что Припять – город очень молодой.

Ко всему этому можно добавить гнутые алюминиевые ложки и вилки, пустые солонки. Возможно, еще и салфетницы.

Взял один поднос, встал в конец очереди. Передо мной стояли два мужика, по виду – явно какие-то механизаторы. Один травил анекдоты, другой как-то слишком громко смеялся над ними. Окружающие реагировали нормально – видать, явление обычное.

Очередь потихоньку ползла вперед.

Выбор блюд был небольшим, скорее всего потому, что обеденный перерыв подходил к концу.

Первым делом я потянулся к борщу, который уже разлили по тарелкам. Затем взял тарелку картофельного пюре с огромной, лохматой от обильной панировки, котлетой по-киевски. Желудок предательски завыл, да так громко, что один из механизаторов даже обернулся на звук.

– Ну ты, парень, даешь! – восхитился он. – Голод не тетка, да?

Я смущенно кивнул.

Все салаты из смеси моркови и квашеной капусты уже разобрали, а не слишком расторопная разносчица еще не успела настрогать новых. Да и черт с ним, с салатом. Пока оба впереди идущих мужика условились ждать, я перескочил через них и остановился у столика с компотом. Его как раз разливала по стаканам, вооруженная массивным алюминиевым половником, полная гром-баба в кружевном передничке. Он явно был ей маловат, но той было абсолютно все равно. Женщина чем-то напоминала ленивую корову. Кто-то из очереди, мужским голосом ласково назвал ее Варенькой. Мне же так и хотелось сделать язвительное замечание – так вот куда делись все салаты.

Взял себе сразу два ягодных компота. Двинулся к кассе. Оказалось, что хлеб бесплатный – один белый, один ржаной. Быстро расплатившись на кассе, я ухватил поднос и потащил его в дальний угол столовой, где людей было меньше всего. Не хотелось мне сидеть на виду у всех.

Сел. Забыл, что не взял приборы.

Снова двинулся к кассе. Вытащил из большой стальной кастрюли то, что мне было нужно. По пути обратил внимание, что через три ряда от меня, за столиком сидят двое военных. Один в звании майора, другой старлей. Ни того, ни другого я не знал, но при этом сделал вывод, что военные здесь тоже обедают.

Само по себе это не плохо, просто есть риск встретить здесь тех, кого встречать совсем не стоит. С этими мыслями я и вернулся на свое место, взял ложку. Тарелку жирного и наваристого борща я оприходовал очень быстро – минут за три. Только принялся за второе, как услышал негромкий, вкрадчивый голос:

– Алексей, добрый день.

Резко повернул голову и увидел справа от себя того самого человека, что встретил на речном вокзале, когда мы с компанией собирались прокатиться на «Метеоре». Определенно, это был он.

Кивнул ему, жестом указал на свободный стул. Прожевал.

– Вы? – на нейтральной ноте поинтересовался я. – Чем обязан?

Человек сел, достал папку, положил ее на стол.

– Алексей, известный вам человек хочет встретиться, чтобы все обсудить в мирной обстановке. Произошло недоразумение.

– А, вот как это называется? – фыркнул я. Само собой, речь шла об отце Генки. Об Иванце Павле Сергеевиче. Ведь это он дал команду участковому Рогову меня задержать. – А если я не хочу?

– Придется… – человек сказал это таким голосом, что у меня аж мурашки по коже пробежали. – Насколько я понимаю, у вас в жизни сейчас очень непростой период. В общем, все в ваших интересах.

Больше он ничего не сказал. Так же молча поднялся, забрал папку. Однако на столе осталась крохотная записка и ключ. И то и другое я машинально убрал в карман.

Не прошло и двадцати секунд, как человек просто испарился. Как будто его и не было в столовой, а все произошедшее просто галлюцинация.

С эмоциями я справился быстро. Поторопившись доесть пюре и котлету, я все запил компотом. Сложил тару на липкий поднос и потащил его к окну приема грязной посуды. Все-таки плакат с лозунгом висел здесь непросто так – все выходящие действительно убирали за собой.

Сам вышел на улицу. Осмотрелся.

Вроде бы одной проблемой стало меньше – уж за свой желудок теперь я точно был спокоен. Однако появление незнакомца натолкнуло меня на определенные мысли – он нашел меня с легкостью. Значит, за мной постоянно велась слежка, хотя хвостов я за собой не замечал. Ну, понятно. У чекистов есть специально подготовленные люди именно для таких дел.

Отошел от столовой, неторопливо отправился в сторону улицы «Огнева».

Вытащил из кармана бумажку, что оставил мне «гонец».

Развернул, прочитал.

На ней значилось: «Сегодня, в городском парке. 18.00. Лунопарк».

Осмотрел ключ. На хрена он мне?

Черт возьми, что задумал Павел Сергеевич?! То, что он мне не друг – было под сомнением. Мутный человек, действия которого тоже выглядят странно. Ну, серьезно, зачем пытаться запереть меня в камере силами случайного участкового? Он, пусть и не напрямую, как-то связан со смещением с должности товарища Черненко А.В. Черт возьми, я должен узнать как и почему.

А там как карта ляжет.

До встречи оставалось больше пяти часов – шататься столько времени по городу я, конечно же, не стану. Встретиться с ним, безусловно, нужно. Хотя бы для того, чтобы понять общую обстановку. Но на моих условиях, иначе я изначально остаюсь в проигрышной позиции. Оружие возьму с собой, на всякий пожарный. Риск, конечно, есть, но иначе никак.

Отправился «домой».

Уже подходя к границе городской черты, я вдруг услышал вой сирены. Обернувшись, увидел приближающийся пожарный сто тридцатый ЗИЛ, с включенным проблесковым маячком синего цвета. Где-то пожар?

Машина на скорости пронеслась мимо меня, на ближайшем перекрестке свернула направо и быстро скрылась за лесополосой. Буквально через минуту я вновь услышал приближающийся звук сирены.

Вторая машина. Проследовала тем же маршрутом, что и первая.

Это показалось мне странным.

Я ускорился – захотелось посмотреть, куда это они торопятся. Эта же дорога вела к портовым кранам. А еще к тем домам, где я ночевал.

Сработала чуйка, сразу заподозрил неладное.

Подгоняемый смесью любопытства и тревоги, сам не заметил, как перешел на бег.

До нужного поворота я добрался быстро. Чувствовался запах гари. В конце дороги, метрах в ста впереди, я увидел объятый пламенем дом, поднимающийся в небо густой белый дым и стоящие рядом пожарные машины… Вокруг них бегали люди.

Горел дом друга подполковника Кошкина…

Вот дерьмо!

Глава 5. Первые ответы

Минут через пятнадцать пожар практически был потушен.

Чтобы не светиться посреди дороги, я отошел в лес и наблюдал оттуда.

Очевидно, что сам по себе дом загореться не мог – его подожгли. Получается, что помимо Андрея Петрова, отца Юльки и капитана Погодина, о моем временном убежище знал кто-то еще? Если бы я не пошел в столовую, то, скорее всего, был бы уже дома и, возможно, сгорел бы к чертям. Поджег можно совершить по-разному: в моем случае очевидный сценарий – заблокировать окна и двери, отрезать выходы.

Вот дерьмо, да что же такое?!

Я склонялся к мысли, что люди, стоящие за аварией, увидели во мне серьезную угрозу или по-прежнему просто подчищают хвосты?

Вполне возможно, что сейчас поджигатель тоже где-то здесь и наблюдает за тушением. Я тщательно осмотрелся по сторонам, но ничего не заметил. Решил пройтись по периметру, но не приближаться к самому пожарищу.

Управился минут за десять – никого. Либо наблюдателя вообще не было, либо он уже покинул место происшествия. Конечно, был еще и третий вариант – что, если он спрятался и сейчас наблюдает за моими попытками обнаружить поджигателя?!

Наиболее подходящее место – близлежащие дома. За все время я так никого там и не увидел, хотя в первый день свет горел сразу в двух домах, ближе к дороге.

Часть освободившихся пожарных уже начали сворачивать оборудование – машина даже отъехала в сторону на пару десятков метров. Другая часть бродила по дымящимся обгорелым остаткам. Дом сгорел полностью, но, к счастью, не рухнул. Внутри него, естественно, никого не нашли.

Я двинулся к ближайшему дому. Обошел, осмотрел. Никого, даже дверь досками заколочена. Двинулся ко второму, чуть дальше – та же картина.

На всякий случай положил заряженный ПМ в карман штормовки, с предохранителя снимать его не стал. Так-то это секундное дело…

Так получилось, что улица шла в виде кривого зигзага. Получалось, что из первых четырех домов было хорошо видно мой. Дальние дома находились за островками зарослей, поэтому оттуда наблюдать было сложно.

Самого названия улицы я не рассмотрел, да меня это и не интересовало. Внутренне напрягся, сконцентрировался. Если наблюдатель здесь, я могу наткнуться на него в любой момент.

Вот только как не спутать его с местным жителем?

Третий дом тоже оказался пустым – входная дверь открыта, одно окно выбито. Очевидно, что здесь давно никто не жил.

Повсюду валялись старые, потемневшие от времени доски, обломки кирпичей, скарб. Все поросло густой травой, а древний, покосившийся сарай с дырявой крышей не падал только потому, что его вороны засрали. Гнезд на деревьях хватало – я насчитал штук двадцать.

Заглянув внутрь дома, но там все выглядело печально. Заходить не стал, двинулся к следующему дому. Прошел шагов двадцать – влажная земля и осыпавшиеся прошлогодние листья хорошо глушили шум. Вдруг, где-то позади громко треснула ветка.

Резко обернувшись, я увидел в окне разгромленного дома чью-то голову, которая тут же спряталась за стену. Решительно направился туда, перешел на бег. По доносившимся из дома звукам, я понял, что прячущийся там человек тоже побежал. Скорее всего, это и есть тот, кого я искал.

Наверняка бросился к окну, чтобы покинуть дом по-быстрому.

Действуя на опережение, я торопливо направился в обход дома. Услышал треск дерева, звон разбитого стекла. Из-за угла показался человек, одетый в непонятный черный спортивный костюм. Даже не костюм, а скорее, какой-то комбинезон.

– Стоять! – рявкнул я. Однако мой крик не произвел на него никакого впечатления.

Мельком взглянув на меня, тот понесся вперед, словно ветер. Ловко оббегая стволы деревьев, перепрыгивая через пни и рытвины, он устремился к воде.

Стараясь не отставать, я устремился за ним. Сразу понял, что постепенно отстаю. К тому же у меня внезапно развязались шнурки.

– Да стой же ты! – с досадой воскликнул я.

Естественно, беглец останавливаться даже не собирался. Бежал и бежал.

Я быстро прикинул в голове, что впереди Яновский затон. Прыгать в воду он точно не станет, значит, побежит в обход. Слева находился речной порт, справа располагалась портовая зона, где поляки разгружали контрабанду. Дальше – «Семиходы».

Я рискнул, взял правее. С подготовкой у человека было все в порядке.

Погоня по лесу продолжалась недолго, минут пять. Впереди показались портовые краны. Увидел бегущего – тот направлялся четко к ним. Сначала он, а потом и я выскочили на открытое пространство.

Выхватив пистолет, я быстро снял его с предохранителя. Прицелился по ногам. Выжал спусковой крючок.

Громыхнул сухой выстрел.

Не знаю, попал или нет, но беглец вдруг споткнулся, почему-то резко изменил курс и совершил огромный прыжок в воду, мгновенно скрывшись из вида.

Опустив пистолет, я рванул к бетонке.

Сверху до уровня воды было метров пять. В общем-то, высота небольшая. И беглец, упав в воду, не должен был себе ничего повредить. Вот только реальность оказалась иной.

Подойдя к краю, я увидел внизу плавающий кран. Задняя часть, состоящая из понтонов, была завалена тросами, цепями, каким-то инструментом. Среди них неподвижно лежал тот, кого я пытался догнать.

Одного взгляда хватило, чтобы понять – он разбился. Даже кровь было видно.

В это время дня здесь практически никого не было. Так как порт «молодой», он использовался только в определенные промежутки времени, для разгрузки подходящих барж. Сейчас никаких барж здесь не было, поэтому и рабочих было не видно.

– Да твою мать! – выругался я, осознав, что с поджигателем все.

Решил попробовать спуститься вниз и по наведенным понтонам забраться на кран. Получилось без проблем. Добравшись до распростертого тела, я первым делом прощупал пульс. Не было его, что неудивительно.

Я только невооруженным взглядом насчитал три перелома.

Окровавленная голова была скрыта капюшоном. Это оказался довольно молодой человек, возрастом около тридцати. На ногах очень удобные черные кроссовки, а то, что я принял за спортивный костюм, оказалось чем-то вроде демисезонной формы черного цвета. В Союзе такого точно не производили, это что-то забугорное.

– Черт возьми, кто же ты такой? – пробурчал я, обшаривая его карманы и стараясь не вымазаться в крови.

Нашел в них бензиновую зажигалку, складной нож, аккуратно сложенную карту Припяти. Несколько монет. Вот, в общем-то, и все. Ни документов, никаких записок. Огнестрельного оружия у него тоже не было.

Жаль, конечно, что этот человек, кем бы он ни был на самом деле – наблюдателем или поджигателем – уже ничего не сможет рассказать.

Убегал он не просто так, явно была причина.

Я быстро покинул портовую зону – не дай бог, кто увидит. Хорошо хоть на звук выстрела никто не отреагировал. Возможно, здесь поблизости могли быть охотники, а потому и выстрел могли засчитать на их счет.

Вернувшись обратно, я заметил, что обе пожарные машины уже уехали – на земле остались только глубокие колеи от колес. Для сто тридцатых ЗИЛов грязь – не самая серьезная помеха. От самого строения мало что осталось – лишь черный, обгорелый каркас, да гора обугленных головешек. Многие из них еще тихонько дымились, уже не представляя никакой опасности. В основном, все вокруг было залито водой, хотя тут и там имелись нетронутые участки. Повсюду следы, обломки, мусор.

К счастью, ничего ценного в доме для меня не было.

Конечно, подполковник Кошкин будет в ярости – поселил в дом своего друга будущего зятя, а тот устроил пожар и сжег все к чертям. Честно говоря, я даже представить не могу его реакцию на случившееся.

Но сейчас нужно думать совсем не об этом – есть другие дела.

Я очень хотел знать, зачем сожгли дом? Знали же, что меня там нет… Или не знали? Быть может, это такой акт устрашения? Скорее всего, только опять же – какой смысл?

Проходя мимо заброшенного дома, в котором прятался поджигатель, я решил заглянуть и осмотреться. Вдруг он что-нибудь там оставил?

Строение состояло из трех комнат и коридора. В самой крупной комнате ничего интересного я не нашел, в коридоре тоже. А вот в соседней, судя по всему, спальне, я обнаружил старый сломанный диван, на котором лежал брезентовый рюкзак.

Под окном я обнаружил практически пустую канистру с бензином и монтировку. Рядом, на подоконнике лежала почти пустая пачка сигарет «CAMEL» с изображением верблюда. На полу, среди мусора, около десятка бычков.

Удивительно, поджигатель оказался курящим, а бегал как ужаленный в одно место.

Открыл рюкзак – в нем суточный рацион питания НАТОвского образца, большая фляга с водой, аптечка. Аптечка, кстати, была наша – оранжевая АИ-2, принятая на вооружение еще в семьдесят восьмом году. Также внутри я нашел свернутый дождевик, набор посуды, комплект нательного белья и две пары носков.

В углу я обнаружил небольшое кострище, несколько пустых консервных банок. Скорее всего, тут готовилась еда. Наверняка наблюдатель был не один – они менялись посменно…

Отсюда напрашивался вывод, что наблюдение за мной было круглосуточным!

На рации, ни каких-либо документов. Ничего такого, что позволило бы опознать личность, которая разбилась о понтон. Действительно ли это был иностранец?

Пока что на это указывало только наличие сухпайка и той одежды, что была на погибшем. Брать с собой ничего не стал – никакой надобности в этом не было.

Решил вернуться в город.

На часах было почти четыре, оставалось два часа до назначенной с Павлом Сергеевичем встречи. Само собой, лучше явиться туда раньше и осмотреть место встречи. Не исключено, что там меня уже ждут… И все же я очень хотел узнать, что за «Лунопарк» и для чего мне передали ключ?

До городского парка я добрался минут за сорок. По пути купил бутылку минеральной воды – после той пробежки до портовой зоны меня мучила жажда.

Обошел почти весь парк, но ничего подозрительного не заметил. Там гуляли женщины с детьми, школьники. На лавочках сидели старики, читали газеты, некоторые играли в шахматы.

Все спокойно, лиц мужского пола в возрасте от пятнадцати до пятидесяти не наблюдалось в принципе. И все же, я не верил, что назначенная мне отцом Генки встреча планировалась как ловушка…

Что за «Лунопарк», я догадался не сразу.

Лишь углубившись в сам парк, я заметил небольшое одноэтажное здание, которое находилось на ремонте. Никаких вывесок с названиями на нем не было, зато на стене был нарисован популярный в то время планетоход «Луноход-1». Сразу стала понятна аналогия.

Вытащив из кармана ключ, я задумчиво повертел его в руках.

Увидел дверь в торце здания – со всех сторон стояли строительные материалы, банки с краской, сбитые леса. Рабочих здесь почти не было, только один какой-то дедок, в заляпанном известью комбинезоне непонятного цвета и бумажной шапочке на седой голове.

Я с тревогой посмотрел на часы.

Пять сорок пять. Но вокруг по-прежнему никого.

Вход в здание был только один, других не имелось. Окон я тоже не заметил, хотя это не значило, что их не было.

Пальцами нащупал прохладный ствол «Макарова».

Только сейчас подумал, что за все время ни разу не проверил, сколько в магазине патронов. Если Виктор дал мне его с полным боекомплектом, то у меня должно было остаться еще семь патронов. Теоретически.

Поискал глазами туалет, но поблизости его не оказалось. Сделал небольшой круг по близлежащим дорожкам. Дождался, пока на часах стукнуло ровно шесть часов.

Я решительно подошел к входу, подготовил ключ. Отыскал замочную скважину, открыл замок. Толкнул ногой дверь.

Повторно осмотревшись по сторонам, я тщательно прикрыл за собой входную дверь, оказавшись в полумраке. Тут было тихо и прохладно.

Пахло сыростью. Света здесь было мало, однако я сразу заметил, что в дальней комнате тускло горела лампа накаливания.

Неуверенно направился туда. Оказалось, что там было что-то вроде подсобки, заставленной ведрами, мешками с цементом. В центре стоял обычный деревянный стул со спинкой. А сверху на нем лежала записка:

«Место встречи: кинотеатр «Прометей», сегодня в 20.00».

Я нахмурился, медленно выдохнул.

Суть прочитанного была понятна, но вызвала у меня только недовольство.

– Что за хрень?! Я что, мальчик на побегушках? – раздраженно произнес я. – Мне что, заняться больше нечем?!

С досады пнул пустую банку из-под краски – та с грохотом отлетела в сторону.

Однако, несмотря на вспышку гнева, здравый смысл подсказывал, что место для встречи было изменено не просто так. Видимо, возникли какие-то новые обстоятельства и наверняка они весомые.

Смял бумажку, бросил ее в пустое ведро, заполненное грязной водой. Там откисали испачканные побелкой кисти и валики. Затем я быстро покинул здание «Лунопарка» и отправился в сторону кинотеатра.

Пройдя метров сто, сел на лавочку. Хвоста за собой я не заметил. То ли за мной никто не следил, то ли следили, но при этом очень хорошо маскировались.

Десять минут я просто сидел и смотрел по сторонам. Затем откинул голову и посмотрел в небо. Время близилось к закату.

Я вспомнил, что наступило восьмое сентября. Почти сразу вспомнил, что если брать в расчет предупреждение Лисицына и капитана Гнездова, сегодня должно что-то произойти. Но что?

Дата могла связывать любое событие, любую сферу деятельности. И все же, я нутром чувствовал, это как-то касалось электростанции…

Я настолько задумался, что даже глаза прикрыл. Почувствовал внезапно накатившую усталость. Хотелось взять да и растянуться на лавочке, немного поспать. Вот только первый же патруль милиции, что будет проходить по этой аллее, непременно заинтересуется, то это за тело здесь разлеглось.

Вновь открыл глаза. Встал и продолжил движение к кинотеатру.

В общем-то, здесь было недалеко.

Однако до «Прометея» я не дошел.

На перекрестке аллей, у зеленой ограды справа стояла женщина. Казалось бы, ничего особенного – женщина как женщина. Вот только она пристально смотрела прямо на меня. Я намеренно замедлил шаг, пытаясь понять – какого черта она на меня уставилась.

Она улыбнулась, качнула головой влево.

Там, между кустарниками, на лавочке сидел Павел Сергеевич и кормил крошками хлеба голубей. Те ухали, курлыкали и выхватывали друг у друга крошки.

Я прошел мимо женщины, которая тут же потеряла ко мне интерес.

Сел на лавочку.

– Добрый вечер, Павел Сергеевич, – стальным голосом произнес я.

– Привет, Алексей, – ответил он, продолжая отщипывать кусочки хлеба и швырять их птицам. – Рад тебя видеть. Целым и невредимым.

– Настолько рады, что решили сжечь дом, в котором я обосновался? – конечно же, я дерзил. Хотелось не играть в кошки-мышки, а понять уже, кто друг, а кто враг.

– Не понимаю, о чем ты. Но это и неважно.

– Зачем вы дали команду Рогову запереть меня в камере? – прямо спросил я.