Электронная библиотека » Максим Горький » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "О старичках"


  • Текст добавлен: 14 ноября 2013, 05:48


Автор книги: Максим Горький


Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Максим Горький
О старичках

[1]1
  Впервые напечатано в журнале «За рубежом», 1931, номер 1 за январь. // Написано в конце 1930 года. // Включалось в первое и второе издания книги М. Горького «Публицистические статьи». // Печатается по тексту, просмотренному автором для второго издания указанной книги (Архив А. М. Горького).


[Закрыть]

На анкету в первой книжке «За рубежом» редакция получила ряд поучительных и серьёзных ответов; ответил и «служащий, внепартийный социалист шестидесяти с половиной лет».

Ответил он не на вопросы анкеты, а, так сказать, перешагнув через них. Прежде всего он указал, что «в проспекте журнала было обещано правдивое освещение как отечественной, так и заграничной жизни». Здесь он – ошибся: в проспекте ни слова не сказано о том, что журнал намерен освещать «отечественную жизнь», проспект, согласно с титулом журнала, определённо говорит об освещении жизни «за рубежом». Ошибку эту можно объяснить слабостью «внепартийного» зрения старичка – пороком, неизлечимым в его возрасте.

В дальнейшем эта ошибка весьма определённо разоблачает старичкову «сущность» – он, оказывается, «гуманист», старичок-то! Он упрекает нас в том, что на страницах нашего журнала ничего не говорится о «партийной чистке», которую старичок именует «бесполезной пыткой», – бесполезной, потому что, по его словам, «без нравственных дефектов не найти человека».

Здесь уместно отметить, что «гуманитарный» взгляд на дефективного человека имеет в наших условиях политически весьма серьёзное практическое значение: в откровенных показаниях «вредителей» многократно и убедительно говорится о полезности для дела государственного вредительства людей с «дефектами», «нравственно неустойчивых», «нелойяльных», «административно непригодных», «настроенных антисоветски» и вообще – негодников. Именно таких людей и вышвыривает из партии чистка, которую старичок называет «бесполезной», да ещё и «пыткой», признавая, должно быть, что существуют пытки полезные.

Далее гуманный старичок очень правильно, хотя и не очень грамотно пишет: «Такого распролетаривания(?), какое раскулачивание производится в СССР, нет нигде в подлунном мире».

Да, нигде – кроме Советского Союза – в подлунном мире рабочий класс ещё не приступил к той необходимой работе, которая успешно начата у нас, но мы совершенно уверены, что вся масса грудящихся неизбежно последует хорошему примеру. Смысл примера прост и ясен: нужно поставить в иные условия и перевоспитать из рабов земли в хозяев её – крестьянство, порабощённую стихийными силами природы пассивную массу, которая веками эксплуатировалась и, на протяжении веков, непрерывно выделяла из своей среды жесточайших эксплуататоров; иными словами, нужно уничтожить почву, на которой развились все ужасы капитализма. Гаммельрат, сотрудник немецкой католической газеты «Новый народ», недавно написал об этой гигантской работе так:

«Это – концентрированная энергия, сокрушающая старый и создающая новый мир. 7 миллионов крестьянских хозяйств, 20 миллионов деревенских жителей перешли в колхозы. Опора всего колхозного движения – деревенская беднота. Именно здесь – в колхозном движении – далеко превзойдены цифры, предусмотренные пятилеткой… Советская печать не расписывает достижения, а подгоняет. Когда она говорит о трудностях и прорывах, то это должно вызывать в вас не злобное торжество, а удивление, так как и в этом проявляется всё та же неудержимая энергия, подгоняющая вперёд. В этой молодой, ненасытной энергии – решающее. Россия всё более становится независимой от остального мира. Это стоит ей больших жертв, но эти жертвы приносятся. Пятилетка предопределяет собою всю мировую политику ближайших десятилетий.»

Это говорит чужой человек, да ещё и католик, член той церкви, глава которой объявил нечто вроде крестового похода против страны и народа «внепартийного социалиста». Но гуманного старичка не интересует процесс возрождения его народа и грандиозная работа «концентрированной энергии» рабочего класса в его отечестве. Он сообщает нам, что больных «кулаков завёртывают по три человека в рогожу и на дровнях отправляют»… должно быть, в больницу.

Автор этих строк имеет некоторое представление о том, как плетут рогожи, и сомневается в том, что есть рогожи размера, необходимого для упаковки трёх человек в одну. Это, разумеется, мелочь – рогожи, но такие мелочи весьма и всегда характерны для «внепартийных» обличителей и правдолюбов. Утверждая свою правду, правдолюб никогда не стесняется солгать. В заключение своего письма гуманный старичок взывает о «выполнении обещания о правдивом и беспристрастном освещении жизни». Редакция может только повторить сказанное выше: она ставит целью своей освещение жизни «за рубежом». Её цель – показать читателям, что Европа, Америка и вообще зарубежная жизнь вовсе не протекает в условиях очаровательного благополучия, в нежной и взаимной любви фабрикантов и рабочих, помещиков и крестьян, служащих и хозяев, вообще – в мирном благоденствии и неугасимой радости. Редакция охотно будет освещать положительные явления зарубежной жизни в областях науки, техники, искусства. Редакция хорошо видит, что пока ей ещё не удаётся делать своё дело с должной полнотой и в формах, достаточно совершенных.

Но редакция не обещает гуманному старичку беспристрастия в освещении бытовых и политических условий за рубежом. Беспристрастие – это бесстрастие. Мы – люди страстные, мы страстно ненавидим, и мы будем пристрастны – с тем нас и берите! Внепартийные, да и партийные старички, в возрасте от восемнадцати до семидесяти лет и выше, могут вполне удовлетворить свою жажду правды из нашей ежедневной прессы, где правда советской действительности освещается страстно и беспощадно. Мы знаем, что эта страстная беспощадность обличения лентяев, саботажников, шкурников, халтурщиков, дураков, пошляков и прочих уродов омолаживает старичков всех возрастов; знаем, что они, читая о неполадках и ошибках, о глупостях и подлостях, ликуют и пляшут на краю своих могил. Но мы знаем также, что наши достижения неизмеримо значительнее наших недостатков и что основное, величайшее достижение – это именно «концентрированная энергия», способная творить чудеса.

Возраст свой старичок значительно сократил, ему не шестьдесят с половиной лет, он гораздо старше, он даже чудовищно стар. Он – не одинок и как «тип» относится к племени тех старичков, о которых в 1583 году неаполитанец Джордано Бруно писал:

«Что за мир и согласие предлагают они бедным народам? Не хотят ли, не мечтают ли, что весь мир, согласившись с их злостным и надменнейшим невежеством, успокоит их лукавую совесть, тогда как сами они не хотят подчиниться справедливому учению?»

За эти и многие другие слова в таком духе, написанные Бруно в его книгах «Изгнание торжествующего зверя» и «О героическом восторге», старички держали Джордано Бруно семь лет в тюрьме, а затем сожгли его живым на костре. И один из старичков, кардинал Гаспар Шопп, проводил Бруно такими словами:

«Так он был сожжён, погибнув жалкой смертью, думаю – теперь отправился в другие миры, что сам навыдумывал себе, рассказать там, как расправляются римляне с нечестивцами.»

Как видите – за четыреста лет до наших дней старички были такими же изуверами и пакостниками, каковы они и по сей день. И так же, как кардинал Шопп радовался убийству Джордано Бруно, современные нам старички ликуют по поводу убийства Жореса, Либкнехта, Розы Люксембург, Сакко и Ванцетти и множества других людей «героического восторга».

Чудовищное долголетие старичков – факт не только печальный, но и отвратительный, он говорит о том, как застоялась, омертвела жизнь, создавшая «старичков», как медленно изменяется «психика личности». Но вместе с этим этот факт говорит и о том, что личность становится всё более ничтожной, всё менее «влияющей и на ход истории». Этот процесс таяния личности отлично изображён европейской литературой; она, в целом, даёт яркий комментарии к истории роста, развития, а затем – истощения энергии буржуазного класса.

Художники слова создали ряд монументальных фигур лицемеров, ханжей, изуверов, фанатиков «наживы» и прочих столпов буржуазного мира. В наши дни все эти столпы измельчали до размеров какого-нибудь Бриана, Чемберлена и подобных им мастеров по ремонту курятника – буржуазного государства тож. Наши литературоведы сделали бы солидное и педагогически необходимое для молодёжи дело, написав ряд биографий литературных типов. Это были бы весьма интересные историйки вырождения личности. Очень удобно взять, например, тип Оливера Кромвеля и проследить на ряде фигур, ему подобных, снижение этого типа до миниатюрной фигурки Александра Керенского.

Бывшие «великие люди» – предки по крови нынешним старичкам, это неоспоримо. Но это нимало не увеличивает фигуру и значение нашего старичка, а только показывает, как микроскопически съёжились «великие».

Наш старичок – пустяковый человечек, однако он тоже типичен. Его основное качество – нежная любовь к самому себе, к «вечным истинам», которые он вычитал из различных евангелий, и к «проклятым вопросам», которые не разрешаются словами. Вот, например, старичок двадцати шести лет, он пишет: «Что такое я, сидящий здесь, которому суждено, подобно всему живому, быть мёртвым?»

Вот в какую форму отлилась ныне красивая фраза Екклезиаста! И так всё, более или менее удачно, искажается бездельниками и блудословами, которым, в конце концов, интереснее всего в мире – своя собственная мозоль. Один из них буквально так и пишет: «Университеты, институты строим, а простую мозоль не выучились лечить». Другой божественно величаво сообщает: «Действительность расходилась со мной, не понимала меня». Нет, вы представьте, до чего безжалостно ведёт себя эта капризная действительность! Вырождается личность мещанина, вырождается его мысль, засорённая чепухой, отравленная грязненьким бытом. Ловкий стяжатель, ростовщик, раб наживы и, в прошлом, строитель железной клетки государства, мещанин стал – карликом.

Но хотя он мелок, он всё-таки вреден, как вредна пыль, вредны испарения болот и газы органического вещества, которое гниёт. В воздухе, которым мы дышим, не мало ядовитых примесей. Это очень вредно, с этим необходимо бороться «не покладая рук». Необходимо написать историю культуры как историю разложения личности, как изображение пути её к смерти и как историю возникновения новой личности, которая организуется в огне «концентрированной энергии» строителей нового мира.


Страницы книги >> 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации