Текст книги "Покидая «Марракеш»"

Максим Хорсун
Покидая «Марракеш»

Передвигаться по техническому тоннелю можно было только на четвереньках. Луч фонаря метался по кабелям и трубам. К рабочему комбезу серого цвета пыль не приставала, но руки были грязны, и я пожалел, что не надел перчатки.

В отдалении слышались голоса Скотта и Энди. Первый что-то непрерывно бурчал, второй лишь время от времени вставлял фразы резким тоном.

– Эй, Скотти! – позвал я, остановившись. – Энди! Мужики!

Но ребята меня не слышали. Ну и черт с ними… Тем более я уже видел то, что искал: распределительный щит вентиляционной подсистемы жилой зоны.

Я отвинтил переднюю панель и принялся за работу.

Добротно было все сделано, надежно. Не слышал, чтобы нашим техникам приходилось здесь что-нибудь чинить. Если бы не инцидент, то и я бы тут не появился. Пожалуй, никто, кроме меня, в этом тоннеле еще не бывал.

Впрочем, нет. Пыль на полу оказалась полустертой. Кто-то проползал здесь на четвереньках… причем – недавно. Наверное, инженер оценивал повреждения.

Я поводил лучом фонаря вокруг себя, затем вернулся к работе, которой оставалось, как говорится, на раз плюнуть. Перещелкнув пакетные выключатели, я ощутил едва заметную вибрацию под ногами, и сейчас же к лицу прикоснулся прохладный ветерок. Подсистема ожила. Я вдохнул свежий воздух полной грудью, потом посветил в глубь тоннеля.

Свет отразился в выпуклых глазах анонима.

Это было так неожиданно, что я смешался. Но в следующий миг любопытство подтолкнуло меня вперед.

– А ты как здесь оказался, малыш? – обратился я к анониму приветливо, но не громко, потому что боялся его испугать.

Я не знал, как определять возраст этих существ, но, по-моему, рядом со мной была юная особь.

Анониму мое приближение не понравилось. Он растопырил конечности, которые язык не поворачивался назвать руками и ногами, наклонил лысую, шишковатую голову к полу и пополз назад – во тьму. Прежде я не видел анонимов так близко, да и издалека – всего пару раз. Загадочные существа; у нас, людей, не было о них никакой информации. Хотя жили они почти по соседству.

Я подумал, что этот юный аноним проник в тоннель во время инцидента, а после, когда обшивку залатали, он не смог выбраться обратно; и что ему нужно помочь – вывести в отсеки.

Существо убегало от меня. Оно напоминало паука: такое же темное, проворное, длиннолапое.

– Постой! Ты заблудишься!

Как бы самому не заблудиться… Схемы тоннелей у меня с собой не было, а до ребят не докричишься.

Первый перекресток, второй перекресток… А потом я остановился. Над полом приподнимался подсвеченный красными огнями порожек. На трубах алели полосы, проведенные светоотражающей краской. Дальше начиналась «красная зона», куда человеку соваться запрещалось. Опасно для жизни – это раз, и в контракте на этот счет имелся специальный пункт – это два. Так что я посмотрел, как сверкают в темноте глаза анонима, и повернул обратно. Я слышал, что этим существам не страшна радиация и что даже в космическом вакууме они могут какое-то время обходиться без скафандров.

Я выбрался из тоннеля. Скотт и Энди сидели в нише между двумя шпангоутами и ковырялись в блоке подсистемы кондиционирования.

– …только кажется, что пустота, на самом деле нет никакой пустоты, – бубнил Скотт. – В облаках газа и пыли всегда много чужих кораблей. Я слышал, есть такие, которые собирают газ – атом за атомом, молекула за молекулой – и синтезируют из него органику для своих нужд.

– Мужики, а я анонима видел.

Энди никак не отреагировал на мою фразу, потому что был занят очень неудобной платой, которая крепилась на задней панели блока, а Скотт бросил через плечо:

– Тебя инженер вызывает.

– Сейчас? – удивился я.

– Ага. Вентиляцию запустил?

– Запустил.

Скотт меня недолюбливал, уж не знаю – почему. Было время, за пивом после работы сидели, иногда в карты играли. А потом что-то взбрело ему в голову, или обидел я его чем-то… А может, ему в душу запала Лиза. В общем, общались теперь только по работе. Я сначала думал, что стоит поговорить с ним по-мужски, но так и не решился. Не знаю почему. Впрочем, на «Марракеш» мы нанимались не за тем, чтобы дружить.

Я подхватил с палубы тряпку и принялся вытирать грязные руки.

Шеф Гаррель смотрел на меня водянистыми глазами и барабанил пальцами по объемистому пузу. Сидел он в видавшем виды кресле, через стол от меня.

– Я поздравляю, Джо. Наниматели очень довольны, – проговорил он высоким голосом. – Твой статус с этого дня повышен, у тебя появляются привилегии, в том числе новый рацион питания, и еще есть файл с благодарностью от Нанимателей за вклад в развитие Компании.

– Это какая-то ошибка… – пролепетал я. – Я ничего такого не делал. Я просто занимаюсь своей работой.

Шеф пожал плечами.

– По-моему, это тоже ошибка. Работяга – как работяга. Звезд с неба не хватаешь, – он вздохнул. – Впрочем, Нанимателям виднее. Претензий к тебе нет, дело свое знаешь, так что… можно сказать, все справедливо.

Я сглотнул. Это с трудом укладывалось в голове. После инцидента у всех было много работы. Может, меня кто-то заметил? Кто-нибудь из офицеров Компании? Или из-за инцидента произошел сбой в компьютерной сети «Марракеша», и благодарность вместе с привилегиями пришли ко мне по ошибке, миновав человека, которому они предназначались заслуженно? А что, если этот человек меня потом найдет? Что я ему скажу?

– Ладно, открой доступ на чипе, – шеф Гаррель помассировал лицо, зевнул, потом подтянул к себе старомодную клавиатуру. – Перепрошью его. Повышу статус и сброшу файл с благодарностью… Благодарность, правда, на языке Нанимателей. Ты понимаешь Коло-О?

– Немного, – признался я, хоть мне было и неловко. – Чуть-чуть.

– Язык Нанимателей надо учить, – назидательно проговорил Гаррель.

– Хорошо, шеф.

– Ну? Открыл?

Я проявил вживленный в ладонь экран. Быстро набрал код для беспроводного соединения, он у меня был легким – 00000.

– Готово, шеф.

Гаррель ткнул пальцем в клавиатуру.

– Все. Еще раз поздравляю. Можешь идти работать дальше, – проговорил он, откидываясь на спинку кресла.

– Работать? – я замялся. – Обед ведь, шеф…

– А! – Гаррель кивнул. – Ну, тогда можешь идти обедать.

Я отстоял очередь перед раздатчиком. Народу в столовой собралось – не пропихнуться. Все вымотались, устраняя последствия инцидента, поэтому были по-особенному злы и голодны.

– Выбирай, чего душа желает, – прогудел дядя Фредди, орудуя попеременно разными черпаками.

– Мне рацион улучшили, – сказал я виноватым голосом. – Распоряжение Нанимателей.

Дядя Фредди посмотрел на меня так, что я совсем смешался. Действительно, человек делом занимается, людей кормит, а я заставляю тратить время на себя.

– Дай-ка сюда лапку! – потребовал дядя Фредди.

Я позволил просканировать ладонь. Мне было жутко неловко. Люди, стоящие за мной, начали беспокоиться. По крайней мере, мне так показалось.

– Все правильно. Только я не смогу это выдать! – обиделся дядя Фредди, прочитав, что появилось на экране. – Мясо у меня два раза в неделю, свежие овощи – раз в день, кофе нет, есть кофейный напиток. Могу вместо этого двойную порцию кукурузной каши предложить, такого добра не жалко.

– Нет, – я опустил глаза. – Так не пойдет.

Дядя Фредди упер руки в бока.

– Если нет, то иди-ка, дружок, к офицерам. Может, там тебя обслужат.

В офицерскую столовую я ни разу не заходил, хотя служу на «Марракеше» больше двух лет: не было повода. Пахло там не так, как в нашей трапезной. Запах карри и свежезаваренного кофе… Жаль, что Лизы нет сейчас со мною. Но обязательно нужно будет привести ее сюда и покормить по своему чипу. А пока я разведаю обстановку.

Синие комбинезоны – пилоты, навигаторы. Красные – инженеры с ускорителя частиц, белые – медики и биологи…

– Эй, техник! – окликнул меня дежурный, когда я пристроился за спинами офицеров с пустыми подносами. – А ты не ошибся очередью?

– Понимаете… – Я сначала чуть смешался, но почти сразу взял себя в руки: – Мой статус повысили. Распоряжение Нанимателей.

Дежурный кивнул, потом подошел к девушкам в белых комбезах, заговорил с ними. Лиза тоже работает в отделе экспериментальной генетики, но она всего лишь лаборант, хотя и самый лучший. Она учится и мечтает повысить свой статус до младшего специалиста. Я тоже когда-то любил учиться, а теперь – нет.

Раздатчик просканировал мой чип, потом выдал тарелку супа-пюре с гренками, овсянку с парной котлетой, салат и большую чашку кофе. Пожелал приятного аппетита.

Я сел за свободный столик и уже почти оприходовал салат, когда ко мне подошли два навигатора с просьбой освободить их место. Естественно, я извинился, подхватил поднос и выскользнул из-за стола. Завертел головой, высматривая свободный столик, но навигаторы посоветовали мне взять стул у дежурного и подсесть к ним. Я так и сделал.

Навигаторы завели разговор об инциденте. Да все вокруг только и говорили об инциденте. Я ел и мотал на ус.

– Скорее бы зарядились гипера, – проговорил, хрустя гренком, первый навигатор. – В этой точке нас уже раскрыли. Лет на пять надо переместиться, чтоб и след простыл.

«Лет на пять? Он имеет в виду световые годы», – подумал я, отставляя пустую тарелку. Суп, кстати, здесь подавали такой же, как и в столовой для низших чинов.

– Пять лет – пять суток зарядки, – отозвался второй. – По меньшей мере.

– Тогда надо уходить на год или на два прямо сейчас.

– Наниматели не пойдут на такое, – второй поковырялся ложкой в овсянке. – Группу Дайсона и так оштрафовали за недолет. И серьезно оштрафовали. Ребята, выходит, в убыток себе служат.

– В убыток… – первый брезгливо поджал губы. – Это любимое слово Нанимателей.

– А что ты хочешь – живем и умираем в интересах Компании. И будет так всегда, пока Землею правят Коло-О.

Оба навигатора посмотрели на меня. Чтобы поддержать беседу, я поделился:

– А я сегодня анонима видел.

Навигаторы переглянулись, а затем продолжили разговор.

– Корабль человеческий был, – сказал первый. – Я сам просмотрел спектрограммы. Старый грузовик. Капитан поэтому подпустил его на расстояние визуального наблюдения. Не ожидал угрозы.

– Они проверили нашу обороноспособность, – подхватил второй. – Направили к нам смертника, чтоб посмотреть, как мы будем действовать.

– Капитан больше не подпустит к «Марракешу» ни один чужой корабль. Даже если это будет корабль Коло-О. Мало ли кому еще захочется всадить в нас торпеду.

Навигаторы похмыкали, потом застучали ложками, добивая кашу и котлеты. Я же со вторым уже покончил, теперь потихоньку цедил кофе. Неожиданно вспомнилось то, что Скотт рассказывал Энди, и мне показалось, что навигаторы могут заинтересоваться.

– А я слышал, что в туманностях много чужих кораблей, – сказал, понизив голос, – которые собирают газ для синтеза органики.

Первый навигатор вздохнул.

– Газопылевая туманность – просто отличное место для засады, – пояснил он мне. – Чужим, если они и существуют, наплевать на «Марракеш», а вот своим – нет. На нас охотятся. Радикалы или пираты, если тебе угодно. Когда война закончилась, экипажи некоторых боевых кораблей не пожелали сдаваться Коло-О.

– Теперь они рыщут в этой глуши, выискивая мастодонтов вроде «Марракеша», – продолжил второй. – Одному кораблю нас не одолеть, но они всегда действуют стаями. Волчьими стаями. И когда они возьмутся за «Марракеш» всерьез, то нам несдобровать.

Честно говоря, я раньше не задумывался о том, что на «Марракеш» могли напасть люди. Зачем? Допустим, они ненавидят Нанимателей, а вместе с ними – и анонимов. Все может быть. Но атакуя корабли-заводы класса «Марракеш» – человеческие корабли, построенные на лунных верфях, – они рискуют жизнями сотен землян, которые служат на них.

– Вот именно, – поднял палец первый навигатор после того, как я высказал свои сомнения. – Потому-то они и охотятся на нас.

Второй отодвинул опустевшую кружку и договорил:

– С людьми, которые служат Нанимателям, радикалы расправляются с особым вкусом. Террористы есть террористы.

Я, наверное, побледнел, потому что этот навигатор поспешно добавил:

– Но космос велик, и вероятность того, что «Марракеш» обложит «волчья стая», очень мала. Сейчас нас обнаружили, но пока радикалы соберутся для атаки, мы переместимся на несколько чертовых световых лет.

– Если успеем зарядить гипера, – добавил первый и подмигнул мне.

Ночью всех подняли по учебной тревоге.

Накануне мы с Лизой решили не заниматься любовью, потому что сильно устали за день. До сирен нам удалось немного выспаться.

Мы натянули комбезы и выбежали в коридор. Я подхватил две сумки – Лизы и свою – со средствами индивидуальной защиты. Выходы к спасательным ботам находились рядом с жилой зоной. Офицеры службы безопасности стояли у открытых люков спасательных ботов и следили за тем, как мы – сонные и угрюмые – отрабатываем эвакуацию.

Наш бот быстро заполнился. Все разместились на ложементах и пристегнулись ремнями безопасности. Я был по расписанию старшим на боте, поэтому сначала включил автопилот и задал пункт назначения и лишь потом занял свое место.

Примерно через полчаса на борт поднялся инспектирующий офицер.

– Вы, вы и вы, – он указал на тех, кто не успел или поленился надеть комбезы, – получили смертельную дозу радиации.

Сделав отметку на наладонном экране, офицер подошел к Лизе.

– На вас нет спецобуви, – проговорил он, хмуря брови. – На «Марракеше» отсутствует гравитация, и вы не успели на бот до его отправления.

Офицер осмотрел остальных, замечаний у него больше не было. Потом он проверил компьютер и приказал мне подойти.

– Какой курс следует задавать спасательному боту? – спросил строго.

Я давно заучил правила, поэтому ответил без запинки:

– Курс на основную планету Коло-О и колонии, сэр.

– Почему тогда вы выбрали ненаселенную планету DDXI-221?

– Радиус действия гиперов спасательного бота не превышает десять световых лет, сэр, – пояснил я, стараясь говорить уверенно, ведь на меня смотрела Лиза. – И поблизости нет ни одной населенной Коло-О или людьми планеты, сэр. А на DDXI-221, судя по данным навигатора, человек может выжить без спецсредств. Поэтому я выбрал именно ее, сэр.

– Мо-ло-дец, – по слогам пробубнил офицер, отмечая что-то на экране. – Далеко мы забрались, правда?

– Правда, сэр.

– Не страшно? – он заглянул мне в глаза.

– Почти нет, сэр, – ответил я. – У нас хороший корабль, а космос слишком большой, чтобы неприятности нашли в нем именно нас.

– Хорошо, – офицер снова уставился на свою ладонь. – Вы – тот, чей статус повысили Наниматели?

– Да, сэр.

– Что ж, думаю, вас ждет новая и интересная работа.

– Я надеюсь, сэр! – ответил я и потом, почувствовав, что не хватает финального аккорда, добавил: – Служу Компании!

Увы, на следующий день новой и интересной работы не случилось. Шеф Гаррель поручил нашей бригаде заняться спасательными ботами, потому что во время учебной тревоги обнаружилась уйма мелких поломок в их системах. Я, например, разбирался, почему створки люков «Марракеша» и бота закрываются не синхронно. Между делом я рассказал версию о причинах инцидента, услышанную вчера от навигаторов. Скотт только перекрестился, а Энди посоветовал мне держать язык за зубами, дабы не накликал беды. Я обозвал их старыми бабками и работал дальше молча.

Потом на чип пришло сообщение от моего агента – Алана Кейва. Алан занимался контрактами, договорами и всякими юридическими вопросами, работая напрямую с Нанимателями.

И он просил, чтобы я заглянул к нему, как только появится свободная минута. Точнее, не просил, а требовал. Я выслал в ответ сдержанное «оки». Очевидно, агент хотел обсудить повышение моего статуса. Приду к нему, а он скажет, мол, ошибочка вышла… И к черту! Я не выпрашивал это повышение.

Свободная минута отыскалась только после смены.

Я принял на скорую руку душ и отправился в офисную зону.

Алан времени не терял: пока посетителей не было, работал на тренажере – качал спину. Тренажер стоял за рабочим столом, пиджак агента висел на спинке кресла, сорочка и брюки – на плечиках, закрепленных на дверце шкафа. На столе лежал скоросшиватель, на обложке которого было оттиснуто мое имя – Джозеф Стэнтон.

– Хух! – Алан потянулся к полотенцу. Футболка с гербом Компании на его груди была темной от пота. – Хух! Пришел? Хорошо! Садись там!

– Привет, Алан! – я устроился в кресле для посетителей.

– Тебе повысили статус? – Агент свинтил крышку на бутылке с минеральной водой, со смаком сделал пару глотков. – Поздравляю, черт тебя возьми!

Я развел руками.

– Ну, может, ты объяснишь…

– Я уже объяснял, Джо, – Алан уселся за стол, взъерошил мокрые волосы. – Но ты ведь ничего не помнишь, правда?

– Что объяснял, Алан? – я действительно ничего такого не припоминал.

Агент тихонько засмеялся, покачал головой.

– Я ведь предупреждал, что рано или поздно мы столкнемся с той же проблемой, – проговорил он, скаля зубы. А потом вынул из скоросшивателя несколько страниц и протянул мне.

Это был типовой контракт. Ничего необычного. Ничего такого, что в один миг все бы объяснило.

– Ты меня знаешь, Джо, – Алан перестал улыбаться. – Для меня интересы клиентов-людей – превыше всего. Превыше корпоративных интересов Нанимателей. Но я чту законы Коло-О, поскольку таковы правила игры. Я устраиваю Нанимателей на своем месте, потому что честно предупреждаю наемных работников о возможных трудностях в процессе сотрудничества с инопланетянами.

– Это обычный контракт, Алан… – я положил бумаги на стол.

– Пункт 2.14! – агент ткнул пальцем в верхнюю страницу. – Заурядный пункт, на который мало кто обращает внимание. Ну конечно! Мы ведь отправляемся в глубокий космос! Лет на пять как минимум! И само собой, что «результаты физического и умственного труда», а также «органические ресурсы или отходы, образовавшиеся в результате жизнедеятельности, являются собственностью Компании».

Я смутился. О некоторых вещах не стоило говорить вслух. Я знал, что на «Марракеше» все отходы отправлялись в переработку, ведь без жесткой экономии и повторного использования ресурсов вдали от планет и баз снабжения не выжить.

Но какое отношение это имеет к повышению моего статуса?!

– Лиза беременна, – сказал Алан, не сводя с меня глаз.

Мне в лицо дохнуло жаром. Словно из-под перегретого кожуха гипердвигателя.

– Что?

– Беременна, – повторил Алан. А потом добавил чуть ли не с ненавистью: – Во второй раз!

Меня пробрало до мурашек, столько было темных эмоций в его голосе. Захотелось уйти, не попрощавшись. Прервать эту досадную беседу, смысл которой от меня упрямо ускользал.

– Все, что произведено тобой, Лизой, а также вами вместе, – есть собственность Компании, – продолжал давить Алан. – Об этом говорится в контракте, Джо. Дети – в том числе. Думай! Вспоминай!

Но думать отчаянно не хотелось. Я должен был что-то ответить, но слова не собирались в предложения.

Алан взял со стола чашку, вылил остатки чая в горшок с геранью. Наполнил минеральной водой и передал мне. Я машинально выпил.

– Год назад, Джо! – Алан сжал кулаки. – Мы говорили о том же! Наниматели смешали людей с грязью, и я по мере сил помогаю вам не захлебнуться в этом болоте! Мне нравишься ты, мне нравится Лиза, мне нравятся все! – он указал на шкаф, забитый скоросшивателями. У Алана было много клиентов. – Вы же настойчиво прете в трясину!

– Лиза не может быть беременна, – пробормотал я. – Я бы знал… Она бы мне сказала…

– Черта с два! – отрезал Алан, и внутри у меня что-то оборвалось. – Она знает, что с тебя взятки гладки.

Я облизнул пересохшие губы.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты так переживал после того, как Наниматели забрали у вас первого ребенка, что врачам пришлось блокировать тебе часть воспоминаний годовой давности.

Я не мог понять, паясничает ли Алан или говорит всерьез.

– Ты – идиот, Джо. Ты не помнишь, почему ребята на работе стали общаться с тобой сквозь зубы. Между тобой и Лизой много недомолвок, и ты не понимаешь, в чем причина. Тебе тяжело сосредоточиться. Беспокойство – твое постоянное состояние, ты не можешь усваивать новую информацию. Это – последствия вмешательства в работу твоего мозга.

На глаза навернулись слезы. И все-таки мне удалось рассмеяться.

– И что же, Лизе тоже стерли память?

– Нет. Зачем? Во всей этой истории лишь ты оказался самым впечатлительным. И ты снова наступил на те же грабли! – продолжил выговаривать Алан. – Нельзя было удалять воспоминания! Они бы уберегли тебя от повторной ошибки.

– Но зачем Нанимателям наши дети? – Я настойчиво пытался найти слабину в том, что рассказал проклятый агент. Я успел десять раз пожалеть, что зашел в этот провонявший потом кабинет.

– Я не могу знать! – Алан пожал плечами. – На «Марракеше» полно «красных зон», куда путь людям закрыт. Какие там хранятся тайны, знают лишь Наниматели. В конце концов, мы ведь не отчитываемся перед курами, как используем их яйца.

– Если это правда… то что можно сделать?

Алан поджал губы.

– Я ожидал, что ты спросишь. Ничего нельзя сделать, Джо. Ты подписал контракт. Я рассказал, какие подводные камни могут встретиться на пути, ты согласился со всеми пунктами и подписал. Естественно, какой молодой человек станет задумываться о детях, отправляясь с загаженной Земли, на которой даже тараканы мрут от голода и радиации, чтобы работать на саму Компанию?

Мне было и больно, и досадно. Я вздохнул.

– Лиза ведь… перестала принимать противозачаточные. Она полнеет от них. Работа в лаборатории сидячая… кормят нас черт знает чем! – Я покосился на тренажер Алана и добавил в сердцах: – И спортивные залы нам, низшим чинам, не положены! Вот и результат.

– Противозачаточные… – Алан покачал головой. – Что, не знаешь, как избежать лишних проблем? Наниматели не запрещали презервативы.

– Но у меня не получается в презервативе, – пожаловался я.

Алан понимающе кивнул.

– У меня, кстати, тоже. Все равно что пакет целлофановый на голову надели. Что планируешь делать? Снова запишешься на прием к мозгостерам?

– Посоветуй мне что-нибудь!

– Не знаю… – Алан опустил глаза. – Откуда мне знать? Наниматели отметили твои половые старания, значит, на род людской у них имеются виды. Мало им того, что нас завоевали. Что-то еще придумали.

– Ладно. Тогда мне нужно будет встретиться с кем-то из Нанимателей, – сказал я, покрываясь холодным потом.

– Исключено, – отмахнулся Алан. – Зачем? Что ты скажешь? Не забирайте моего второго ребенка? Наниматели – оголтелые капиталисты, им наплевать на твои душевные терзания. К тому же ты не говоришь на Коло-О.

– Но к чему тогда этот разговор, Алан, если изменить ничего нельзя?

– Ты так ничего и не понял, Джо… – агент покачал головой. – Иди к себе и подумай. Подумай! До того, как тебе замагнитили мозги, ты умел это делать.

– Тебе повысили статус, – сказал я Лизе. – Мы могли бы позавтракать вместе в офицерской столовой.

Лиза прекратила собирать вещи, посмотрела на меня.

– Кто тебе сказал?

– О чем?

– О моем статусе?

– Никто, – признался я. – Догадался.

– Догадливый… – пробурчала Лиза, торопливо запихивая в спортивную сумку белье.

– Я подумал, если мне повысили статус, значит, и тебе повысили, – я поднял лежавшую на кровати картину. На ней был изображен осенний лес в тумане, это был подарок от соседей по жилой зоне. Вспомнить бы, по какому поводу… – Тебе совсем не нужно уходить!

– Положи! – выпалила Лиза. – Я забираю картину с собой. Подай пакет! Да, тот, с косметикой.

– Ты надолго? – спросил я.

– Не знаю! – Лиза принялась укладывать пакет в набитую доверху сумку. В пакете что-то хрустело. – Я переведусь в другую смену!

– Ты же понимаешь, – я сел на кровать, – что нам никуда не деться с этого корабля. Не деться друг от друга, не деться от Нанимателей и от наших страхов.

– Подай мой индивидуальный набор.

– Держи… С новым статусом у нас все будет по-другому. Мы станем жить, как офицеры.

– У меня тушь не потекла?

– Нет. Я пойду к Нанимателям! Алан обещал устроить встречу! Я не позволю отнять у нас ребенка еще раз!

Лиза побледнела, губы ее задрожали. Что-то она собралась мне сказать… Кинуть упрек напоследок… Но тут объявили учебную тревогу, и нам пришлось, позабыв обо всем, бежать к ботам.

А после мы разбирали вещи Лизы и снова раскладывали их по местам. Уснули очень поздно, часа за два перед тем, как нашей смене объявили побудку.

– Умаялся? – спросил во время обеда навигатор по имени Кларк.

– Да, сэр, – ответил я. Работы со спасательными ботами продолжались, и не было им видно конца.

– Дел сейчас добавится, – сказал приятель Кларка – навигатор Марк Алонсо. – Мы закончили обсчет альтернативного курса. – Он улыбнулся. – Скоро прыгнем. Сегодня или завтра.

– Да, – поддержал товарища Кларк. – Жди оповещения.

– Хорошо. Спасибо, – поблагодарил я с набитым ртом. – А как же «волчья стая»?

Навигаторы переглянулись. Потом Кларк сказал:

– Улизнем из-под носа. Будь спокоен!

Навигаторы действительно не ошиблись. Работы привалило. Нашу бригаду в тот же день в спешном порядке перебросили на профилактику ускорителя частиц. И не только нас, всех техников туда согнали. Инженеры проверяли магнит за магнитом, предускоритель за предускорителем, мы же метались от одного блока к другому, точно серые муравьи. Продержали нас в бустере синхротрона до тех пор, пока на участок не прибыли сменщики. То есть – до ночи.

Перед тем как вернуться в жилую зону из внешней части «Марракеша» во внутреннюю, мы с ребятами постояли немного у иллюминатора. За бортом была серо-зеленая мгла, сквозь которую просвечивали лишь самые яркие звезды окрестностей. Где мы были?.. Зачем мы были?.. Черт его знает…

По изгибу разгонного кольца ускорителя частиц, опоясывающего «Марракеш», промелькнула тень. За ней еще и еще.

– Анонимы! – ахнул я.

Мы с ребятами прижали носы к холодному стеклу, силясь разглядеть то, что происходит на разгонном кольце. А там уже сверкала сварка, и белые искры уплывали в пространство.

– Наши коллеги, – высказался Скотт. – Мы внутри латаем, а они – снаружи.

– Ага, – поддакнул я. – Анонимам не нужны скафандры. Им вакуум не страшен.

– А также – опасные для человека излучения, – договорил Энди.

Я же подумал, что тот аноним, которого я встретил в воздушном тоннеле, вероятно, тоже что-то ремонтировал в границах «красной зоны». И на территорию людей зашел из любопытства. Быть может, они знают о нас так же мало, как и мы – о них.

В зеленоватой мгле сверкнула молния.

– Ох, ты! – успел сказать Скотт, прежде чем взвыла сирена.

«Экипажу приготовиться к гиперпрыжку, – объявила система оповещения. – Десятисекундная готовность. Десять. Девять…»

Мы с ребятами уставились друг на друга. Никогда еще не было, чтоб вот так сразу – десятисекундная готовность!

– Ложись! – приказал Энди и кинулся на палубу.

Я готов дать голову на отсечение – до нуля компьютер не досчитал! «Марракеш» прыгнул раньше. Рванул тем самым альтернативным курсом, о котором говорили за обедом навигаторы.

Отсек крутанулся вокруг меня. Я упал, ударился затылком.

Прыжок длится долю секунды. Что происходит в момент, когда заключенная в гиперах энергия освобождается, человеческий мозг не может интерпретировать, поэтому попросту вычеркивает из памяти.

Шея и голова болели. Я привстал, поглядел в иллюминатор. Мгла за бортом стала плотнее. Сквозь нее уже не проглядывали звезды. «Марракеш» в один миг переместился в сердце газопылевой туманности.

– Вот черт! – Скотт глядел на меня круглыми глазами. – У тебя кровь, Джо!

– Надо врача позвать, – проворчал Энди.

– Стоп! Погодите! – я встал на ноги. – Я домой пойду. Не надо врачей… – А потом спросил неожиданно для себя: – Скотти, а ты говоришь со мной сквозь зубы из-за того, что мне подправили память?

Скотт несколько раз открыл и закрыл рот. Потом прошипел:

– Да пошел ты, придурок чокнутый!

И поплелся прочь. А за ним посеменил Энди.

Я же добрался до жилой зоны на монорельсе в компании техников из другой бригады. Мы обсудили поспешный прыжок «Марракеша», поговорили об инциденте. Кто-то сказал, мол, если всех бросили на ускоритель частиц, значит, скоро случится большой «Бум!».

Лиза была без сознания. Лежала на полу возле кровати. Ей не хватило совсем немного времени, чтобы лечь и закрепиться ремнями. И почему мы прыгнули, не дождавшись конца отсчета?

Врачей все-таки пришлось позвать.

Мне уже доводилось бывать в «красной зоне». Причем – не единожды.

Понимание снизошло на меня ночью.

– Чего не спишь? – буркнула Лиза.

– Сплю! – соврал я, глядя в потолок.

Она прижалась лицом к моему плечу и засопела.

Я же лихорадочно пытался вспомнить. Перед глазами мелькали кабели и трубы, пестрящие красными метками. Что я там забыл? «Красная зона»… Глаза анонима отражают свет фонаря. Множество глаз множества анонимов… Да когда же это было со мной? В какой-то другой жизни…

Мне было страшно. Мне было тревожно. Простынь подо мной стала влажной от пота. И в какой-то миг показалось, будто я лежу, точно стейк на раскаленной решетке.

Я выскользнул из постели. Натянул шорты, футболку, старые кроссовки. Вышел в коридор.

Повсюду сиял яркий свет. Это для нашей смены сейчас – ночь, на самом деле «Марракеш» не спит никогда. На меня никто не обратил внимания, пару раз я ответил на приветствия, и все. Спустился на уровень, где недавно ремонтировал вентиляционную подсистему. Открыл шкаф, спрятанный между шпангоутами. Отыскал среди инструментов фонарь.

Втискиваясь в техтоннель, я подумал, что наверняка измажусь с ног до головы, а потом придется идти через жилую зону в неприглядном виде. Но вернуться назад я почему-то не мог. Не мог – и точка.

Я включил фонарь и пополз, сбивая колени, вперед.

Аноним ждал на границе «красной зоны». Я спросил, приблизившись:

– Ты знаешь, что я делал у вас?

Аноним склонил покрытую гибкими хитиновыми пластинами голову, очевидно, прислушиваясь. Я не знаю, зачем существу, которое обходится без скафандра в космосе, органы чувств. Не было у людей никакой информации об анонимах. Мы даже понятия не имели, как их называть.

– Ты понимаешь меня? – членораздельно проговорил я.

Аноним открыл рот. Его зубы были острыми и как будто выточенными из хромированной стали. Я даже испугался.

– Пришел за мной? – спросил аноним.

Я отпрянул. Голос существа был скрипучим и высоким. Голос не человека, а инопланетянина, чье горло едва-едва справляется с простыми словами.

– Ты – мой папа? – спросил аноним.

Что за ерунда? Я только в кошмарном сне могу быть… твоим папой.

На чип пришло эсэмэс. Я перевел взгляд с существа на оживший наладонный экран. «Куда собрался? Вернись в жилую зону. Алан». Я не сразу осознал смысл простого сообщения, мне чудилось, что сумрак стал сгущаться, грозя задушить.

– Заберешь меня? – вновь проскрипел аноним.

Куда заберу? Зачем заберу?

Почему ты говоришь, точно подкидыш из детдома? Ты не можешь быть моим сыном или дочерью, потому что в противном случае тебе меньше одного года от роду. Потому что мы с Лизой – люди, а ты – инопланетянин!