Текст книги "Вьюга в пустыне"

Коллинз на форсаже уходил в сторону границы, бешено отстреливая тепловые ловушки. Но русские ракеты летят гораздо быстрее. Одна из них «повелась» на ловушку, но вторая… Коллинз даже не стал в отчаянной попытке спасти машину вертеть головокружительными «бочками». Он просто дернул рычаг катапультирования, повинуясь какому-то шестому чувству. Следом катапультировался и оператор, лейтенант Эриксон.

Через долю секунды ракета настигла «Ударный орел». Взорвалась 39-килограммовая боевая часть, выбросив тучу сверхпрочных стержней. Истребитель-бомбардировщик США прекратил существование…

Качаясь под куполом парашюта, капитан Коллинз мог только догадываться, что все его ударное соединение рвет когти из пространства боя. Самолеты, избавляясь от ненужного теперь оружия «воздух—земля», улепетывали в сторону Саудовской Аравии. Ночное столкновение с воздушным противником, до зубов вооруженным только для ведения небесного боя, не сулило ничего хорошего. Потеряв шесть машин, американцы уходили, нещадно надсаживая двигатели на полном форсаже.

Да, читатель, и в привычной нам ветви реальности в 1991-м американские истребители в бою использовали два типа ракет: «Сайдуиндер» с тепловой головкой самонаведения и «Спэрроу» с радиолокационной. Их приходилось использовать комбинированно, стреляя по иракским самолетам ракетами сразу двух типов. Это оказалось чертовски неудобным: минимальная дальность пуска «Спэрроу» приближалась к максимальной дальности действия «Сайдуиндера». И это снижало эффективность самолетов янки, ограничивая зону одновременного применения обоих типов оружия. Зато ракеты МиГ-29 имели ракеты с комбинированными, инфракрасно-радарными головками самонаведения. Поэтому результаты в мире этой книги получились ошеломительными.

Война только началась, а планы США уже пошли наперекосяк. Эшелон прорыва, что должен был расколотить ПВО Ирака в целой зоне, задачи не выполнил и бежал. Только «невидимкам» кое-как удалось проскользнуть к Багдаду.

Если бы у генерала Горнера была бы чудесная машина для путешествий в параллельный мир, где в Москве на троне сидел не Верховный, а Горбачев, он порадовался бы. В том-то мире все пошло почти как по нотам. И вертолетная группа «Нормандия» свою работу сделала, и эшелон прорыва.

Первый массированный ракетно-авиационный удар (МРАУ) в «горбачевском 1991-м» состоял из эшелона прорыва противовоздушной обороны арабов и двух ударных волн. В прорыв пошли «Томагавки», «хромающие гоблины», полторы сотни машин тактической и палубной авиации, двадцать самолетов радиоэлектронного подавления EF-111, F-4Е. Они все выбивали радары иракцев и их зенитно-ракетные установки. Следом шли ударные эшелоны – крылатые ракеты, почти четыреста самолетов, «крепости» Б-52 и часть «гоблинов».

Первая волна, прикрытая электромагнитной бурей помех, набросилась на самые разные радиолокаторы Ирака и на заранее разведанные позиции его зенитно-ракетных комплексов. В воздух взвилась сотня «томагавков». Двумя залпами по полусотне ракет. Со стороны Персидского залива и Красного моря. За ними, охотясь на системы ПВО, летели «стелсы»-невидимки. По зенитным же средствам арабов били и английские истребители-бомбардировщики «Торнадо», каждый из которых нес на себе по восемь ракет АЛАРМ – тех, что мчатся на излучение радаров, взрывая и кромсая их. Две ракеты – чтобы расчистить путь себе. Остальные шесть – на охоту.

Второй МРАУ грянул уже днем 17 января. В атаку пошли четыреста боевых самолетов. Теперь, когда арабская ПВО была уже раскрошенной, западники разбили иракскую энергетику, бомбили предполагаемые заводы-производители химического оружия, его склады. Третий удар пал на Ирак уже в конце дня, и почти три часа триста машин добивали недобитое в первых двух МРАУ.

Опустившаяся на землю ночь с 17 на 18 января в нашей реальности принесла четвертый налет. Четыреста самолетов Запада уничтожали склады горючего и боеприпасов, узлы и линии сообщений, бомбили войска арабов на юге Кувейта. Так чтобы отрезать их группировку от остальных войск.

Днем воздушный натиск возобновился, и длился он до глубокой ночи 19 января. МРАУ занял почти семь часов, в течение которых семьсот самолетов уничтожали все, что еще уцелело. В бой были брошены 14 «летающих крепостей». С лица земли стирались нефтеперерабатывающие заводы и телерадиоцентры. Не успели иракцы перевести дух, как последовали шестой и седьмой удары, в которых сначала 400, а потом и 500 машин долбили объекты сухопутных войск арабов. 19 января 1991 года воздушная наступательная операция Североатлантиды закончилась. Почти пять тысяч самолето-вылетов за трое суток…

Но Горнер оставался в мире, где Горбачева заменил наш Верховный. И где красивый план полетел кобыле под хвост. Хотя ПВО Ирака и понесла чувствительные потери, она не перестала существовать как организованная сила.

А Ирак, превращенный в совместное предприятие «Верховный—Хусейн», готовил новые сюрпризы. Оказалось, что иракцы очень хорошо использовали маскировку. Самолеты они частично прятали в подземных убежищах в Курдистане, рассчитанных на четыреста машин. В западной части Ирака на 25-метровой глубине находились укрытия для ста сорока подвижных баллистических ракет…

Но хотя план американцев и поломался, «эф-пятнадцатые» повернули назад, «стелсам» удалось пройти почти незамеченными. А поскольку они не включали радиолокаторов и хранили полное радиомолчание, то поднятая Ираком электромагнитная буря на них никак не подействовала.

А в это же самое время где-то там, в ночи, иракские истребители с русскими и арабскими пилотами начали охоту за самолетами агрессора. А над Ираком бесшумно поднимались аэростаты заграждения, волоча за собой тросы и сети заграждения. Сотни зенитных дивизионов пришли в движение, уходя на запасные позиции, сбивая и путая свой след. Поднялась с аэродромов почти вся авиация Ирака. Тысячи глаз стрелков с «иглами» наготове напряженно вглядывались в темные небеса. Брызнули в небо трассы из тысяч стволов малокалиберной артиллерии, устраивая «стены огня» вдоль русел Евфрата и высохших рек – вади.

…Майор Грег Фист не любил свой самолет, в подпитии часто обзывая его «гребаной подводной лодкой». Полет на «сто семнадцатом» всегда превращался в пытку для летчика. «Хромающий гоблин» был почти слеп, потому что из соображений скрытности его лишили бортового радиолокатора. Пирамидальная тесная кабина в самом носу машины имела обзор только вперед. К тому же, из-за уродливого силуэта самолет обладал аэродинамическими качествами летящей посудомоечной машины, и потому даже суперкомпьютер, который должен был парировать его рыскания и кувырки молниеносными движениями рулей, все-таки не мог полностью справиться с задачей, и потому самолет постоянно трясло, и ручка управления норовила вырваться из рук. Все это буквально выматывает душу и выпивает физические силы.

Вот уже почти час майор пребывал в воздухе, чувствуя страшное одиночество. Как и все его товарищи в тот день, его «117-й» шел в свободной зоне радиусом в 160 километров, будто бы вися на дрожащей нити в угольной черноте зимней ночи. Словно подводник Первой мировой, Грег мог только выдерживать заданный курс, строго придерживаясь высоты полета в 7 тысяч метров. Это должно уберечь его от попадания в электронно-оптические прицелы ракетных комплексов врага. Свободную зону «невидимкам» дали не случайно: они были настолько слепы, что запросто могли столкнуться в воздухе. Операторы летающих командных пунктов с мощными радарами «Сентри» тоже не могли видеть «стелсы», а значит были не в силах ни навести их на цель, ни предупредить о приближении врага. Оставалось рассчитывать лишь на способности штабистов-планировщиков операции да на тепловизионные системы обзора переднего и заднего обзора.

Майор шел к цели – к Центру управления перехватчиками иракских ВВС в городке Нухайб в 65 милях к северо-западу от Багдада. Американская разведка считала сей центр ключевым звеном, связующим приграничные радарные станции иракцев со штабом ПВО страны в Багдаде. Фисту предстояло уничтожить заветный бункер с помощью проникающей «умной» бомбы GBU-27.

Обливаясь потом в летном костюме, майор проклинал все на свете. И только мысль о новом доме во Флориде хоть как-то придавала ему спокойствия. Время от времени он поглядывал на дисплей штурманской системы, где его местоположение высвечивалось на карте местности зеленой точкой. Хвала спутникам системы «Навстар»! Вот сейчас он достигнет этого чертового места назначения с непроизносимым арабским названием, и в тубусе прицельно-навигационного комплекса возникнет заветное здание. Он включит лазер подсветки, уперев его луч в жертву, и нажмет на кнопки сброса двух бомб, похожих на ракеты своими формой и стабилизаторами. Черт, в момент открытия створок бомбоотсека и отделения «штучек» он на несколько секунд станет видимым для радаров. Но ничего – ведь их работа затруднена бурей помех.

«Стелс» уже начал ложиться на боевой курс, как сигнал индикатора РЛС-излучения пронзил мозг американского пилота. Он не знал, что по его машине «мазнул» радиолуч станции кругового обзора 1Л-13 и на индикаторе русского оператора появилась отметка его самолета. В ту же секунду тепловизор заднего обзора американца засек два пятна. Перехватчики! Неужели они его видят-Не может быть! Нет! А в эфире по защищенным от помех каналам неслось:

– Вижу «мотылька».

– Вас понял… Атакую…

Русские пилоты-добровольцы МиГов-29, переключив локаторы в спецрежим, прекрасно видели полосу взвихренного воздуха, тянущегося за «невидимкой». А еще они поймали его в поле зрения своих электронно-оптических систем.

Тело среагировало на угрозу быстрее, чем мозг. Тренированным движением Фист бросил «117-й» в крутой разворот, хрипло выдохнув от навалившейся перегрузки. Рядом молнией, отразившейся в позолоченном остеклении кабины, сверкнула выпущенная по нему ракета «воздух—воздух»: головка самонаведения все-таки упустила его. Но «стелс» – не истребитель, поворот сбил его скорость, и «невидимка» провалился вниз, в облачный слой. Фист сбросил бесполезные бомбы, до отказа двинув сектора газа. Индикатор работы радаров пищал беспрерывно. Теперь к его трелям добавился писк сигнализации обеих боеголовок единственного оборонительного оружия «невидимки» – ракет типа «Сайдуиндер»…

Двое русских атаковали его спереди сверху, мчась на форсаже и бешено выметывая в воздух факелы ложных целей. Навстречу им прянула огненная змея «сайдуиндера» – врезалась в ложную цель, лопнула гигантской кляксой пламени. Поймав цель в радарный прицел, ведущий выпустил длинную очередь из бортовой пушки.

Очередь врезалась в корпус «117-го» за кабиной Фиста, и «стелс» вспыхнул, моментально потеряв управление и беспорядочно закувыркавшись, теряя куски разбитого корпуса. Почти ничего не видя из-за навалившейся перегрузки тьмы в глазах, майор дернул рычаг катапультирования…

«Невидимки» должны были хлынуть в пробитую вертолетами «Нормандии» брешь, оттуда разойдясь по намеченным целям. Но теперь план выполнялся лишь отчасти. Теперь их ждали. Еще один «гоблин» погиб, срезанный ракетным комплексом типа «Куб»…

Русские и иракцы тоже не тратили времени попусту в долгие месяцы подготовки к войне осенью и ранней зимой 1990 года. Они прекрасно понимали, что штабы и центры коммуникаций станут манить американцев, как мед притягивает мух. А это значит, что такие объекты нужно делать еще и ловушками для вражеских самолетов и крылатых ракет. Вот почему их прикрыли новейшими зенитно-ракетными комплексами типа С-300, «Тор-1М», «Бук», аэростатами заграждения, воздушными патрулями Су-27 и МиГ-29 с тепловизионными системами обнаружения целей, сильными «крепостями» МиГ-31. Здесь же развернулись имитаторы работы радаров и устройства обмана противорадиолокационных ракет – станции «Газетчик-Е».

Ночь над Багдадом

Первые удары американцы направили на ключевые объекты противовоздушной обороны иракцев и на важнейшие цели в Багдаде. И пока лишь первый натиск удалось отбить.

Но уже весь Ирак пришел в движение. Зывыли сигналы воздушной тревоги. Из ангаров и укрытий вышли, взревев моторами, тяжелые тягачи с ракетами. Они уходили патрулировать в полную опасностей ночь и ждать того самого приказа. Заняли свои места расчеты зенитных орудий и ракетных комплексов. Вышли из казарм военные части. Закипела работа на авиабазах.

Теперь уже все зависело от того, насколько сработает составленный план иракского контрудара. Теперь уже мало что можно было изменить. Все строилось в расчете на то, что радиосвязь прервется, а западная коалиция получит господство в воздухе. Оставалось лишь молиться, чтобы удар по намеченным целям заставил американцев остановиться, как останавливается нападающий, пропустивший удар в солнечное сплетение – под дых.

Бункер Саддама Хусейна располагался под отелем «Рашид», где жили западные корреспонденты и телевизионщики – своеобразный «живой щит». Здесь в ставке Раиса (как называли его в Ираке) было напряженно. Саддам сидел за большим Т-образным столом. Облаченный в полевую форму, в черном берете и с шейным шелковым платком, Раис молча курил, всем своим видом излучая непоколебимую уверенность в победе. Хотя давалось сие ему нелегко: в душу заползал неприятный холодок. Шутка ли – воевать против практически всего Запада! Но подчиненные не должны видеть колебания Вождя. А потому Саддам хранил на лице выражение ледяного спокойствия.

По правую руку от диктатора восседали министр обороны Саади Тума Аббас и главный советник из СССР – уже знакомый нам Александр Величенко, произведенный ради этого в генерал-полковники. И его личный переводчик, профессор-востоковед. По другую сторону от Саддама, на короткой «палочке Т», находились вице-президент и старший сын диктатора Удэй чем-то неуловимо похожий на американского актера и рэпера Уилла Смита. Ну, а на длинной стороне стола, «ножке Т», расположились генералы – командующие родами войск и их заместители. Командующих ВВС и ПВО не было – они пребывали на своих командных пунктах, а посему у Хусейна сидели и замы. Наконец замыкали список главы службы безопасности, контрразведки и секретной полиции.

Бункер построили многоэтажной конструкцией, рассчитанной на близкий взрыв ядерного заряда большой мощности. Он представлял из себя большой железобетонный короб, вставленный в другой, побольше, и державшийся на гигантских амортизаторах, поглощавших энергию взрывной волны. Ниже зала заседаний находились помещения узла связи и оперативного центра. Сюда стекалась информация из Москвы, помогавшей Саддаму разведданными и спутниковыми фото.

– Итак, с предсказаниями насчет дня начала операции наши друзья не ошиблись, – Саддам обратился к Главному Советнику. – Остается надеяться, что вы не ошибались и в остальном.

– Надеюсь, Раис, – невозмутимо ответил Величенко. – Во всяком случае, радиосвязь они нам нарушили. Кроме спутниковой, разумеется. Но и им тоже несладко: как мне доложили, наши части РЭБ работают на всю катушку. Главное теперь – защитить Багдад как мозг страны и не отступить от намеченного плана ответных действий.

Саддам одобрительно кивнул. Он и сам понимал, что Багдад, как и Москва в тревожном сорок первом, должен надежно обороняться с воздуха. А дальше западники, эти собачьи дети, познают всю тяжесть иракского ответа!

Перед заместителем командующего ПВО лежал открытый портативный компьютер – терминал советской системы спутниковой связи «Гонец». Строчки побежали по его дисплею. Глаза генерала радостно расширились.

– Раис, вы позволите? – воскликнул он.

– Да! Говори. Есть новости? – Саддам бросил на подчиненного пронзительный взгляд.

– Раис, отбито первое нападение на базу НЗ. Уничтожено, по предварительным данным, десять самолетов этих собачьих сынов!

Саддам скупо улыбнулся и смачно затянулся сигарой.

– Наш ответ уже развертывается? – обратился он к командующему артиллерией генералу Фаруку Рихде.

– Так точно, Раис! Ракетные части подняты по тревоге и уходят на патрулирование вместе с ложными установками на настоящих тягачах.

– Хорошо, Фарук… Скоро они пожалеют о том, что начали войну!

Саддам тяжело опустил кулак на стол…

А в это самое время над столицей Ирака разыгралась нешуточная небесная битва. Крылатые ракеты и «хромающие гоблины» рвались к важнейшим целям в центре древнего города. Здесь были два дворца Саддама Хусейна с командным центром и бункером. Комплекс Министерства обороны Ирака с огромным компьютерным центром. Большой ретрансляционный центр связи, Национальный центр управления ПВО Ирака, главные здания разведслужб и секретной полиции, штаб-квартира правящей партии «Баас» и Центральное телевидение страны. Здесь поднимал к небу чаши своих космических антенн Центр международной связи. Нужно было разбомбить багдадский аэроузел: международный аэропорт имени Хусейна, аэродромы Мутена и Таджи, летное поле Рашид.

И хотя опыта борьбы с «томагавками» и «стелсами» у русских и арабов еще не было, три ракеты налетели на тросы аэростатов заграждения, одна была поражена парой истребителей-перехватчиков, а пара пала жертвой стрелков из «Иглы». Еще один «томагавк» попал под огонь ствольной артиллерии и с громким плеском рухнул в воды Евфрата.

Но многие крылатые снаряды прорвались. Они шли с разных направлений, и в полете специальное устройство покрывало их особым составом, поглощающим радиоволны иракских радаров. Каждый «томагавк» озирал местность впереди своим локатором, находя заветную точку привязки – холм или заметное здание. Дальше в действие вступала навигационная система ТЕРКОМ, и «томагавки» начинали бросаться в крутые развороты, изламывая свой полет замысловатыми зигзагами. Их бортовой «электронный мозг» постоянно сравнивал картину проносящейся внизу местности с той, что была заложена в его памяти.

Первые взрывы сотрясли Ирак.

Но «томагавки» еще летели к целям, а уже следом за ними шли уродливые, словно Сатана во плоти, «стелсы» F-117A – тридцать машин из имеющихся у США пятидесяти четырех. Все – из 49-го истребительного авиакрыла с базы Холломэн, штат Нью-Мексико. Пилоты выжимали по тысяче километров в час из своих граненых монстров, каждый из которых нес по две 907-килограммовые управляемые бомбы с лазерным наведением…

Огромная машина агрессии пыталась набрать обороты. Откинулись крышки контейнеров на крейсерах и старом линкоре. В мерцающем дыму, выбрасывая языки огня, из них вылетали новые «томагавки». Каждый, отлетев от корабля, словно в задумчивости чуть сбрасывал скорость, задирая кверху нос, и потом снова разгонялся, ложась на курс. В боеголовках многих крылатых ракет таились мощные генераторы помех сверхвысокой частоты – СВЧ. Их работа надежно «забивает» всю радиосвязь – в том числе и саму американскую. Под прикрытием этой радиозавесы на Ирак пойдут эскадрильи ударной авиации. Другие «томагавки» несли в боевых отделениях катушки с тончайшей углеродистой нитью – они должны накрыть этой паутиной электростанции и трансформаторные площадки Багдада, устроив массу коротких замыканий.

И это было неприятным сюрпризом. То здесь, то там гас свет. Иракцы запускали дизель-генераторы, там, где они были, конечно.

Казалось, в эту ночь горело небо. Яростно били все 14 тысяч стволов иракской зенитно-малокалиберной артиллерии. Яркие трассеры прошивали воздух, расцвечивая ночь апокалиптическими огнями. «Шилки» и «тунгуски» стреляли по факелам крылатых ракет, пытаясь сорвать их атаку. И то тут, то там над землей гремели взрывы, космато разбрасывая языки огня. И казалось, будто бы взрываются звезды.

Янки все наращивали атаку. Взлетевшие много часов назад из американской Луизианы тяжелые мастодонты B-52 выпускали все новые и новые партии крылатых ракет из безопасной дали Индийского океана. И снова пульсировали вспышки пламени, летели к небу тонкие «лучи» огня русских скорострелок. Взмывали на столбах пламени ракеты комплексов С-300. Их головки наведения захватывали цели, и ракеты устремлялись в бреющий полет, настигая жертвы. Будь то низколетный «Томагавк» или F-111, мчащийся на высоте деревьев к одному ему ведомой цели при полном радиомолчании.

Как только началась буря в радиоэфире, иракцы подняли вокруг своих важных объектов множество аэростатов заграждения – воздушных шаров с сетями и тросами. Слепые ракеты и даже самолеты врезались в них, падая и взрываясь. Дедовское средство, которое после Второй мировой вспомнили только в египетско-еврейскую войну 1973 года, и здесь прекрасно себя оправдало. От пустячной оболочки ценой в несколько сотен долларов гибли машины ценой в десятки миллионов.

И уж скользили в небе гранено-пирамидальные силуэты бомберов-невидимок, «117-х». Окольными путями они пытались проникнуть в глубь арабской земли, ужалив страну в самые чувствительные точки – ракетами, бомбами с лазерной наводской. Шестеро «гоблинов» уже пали жертвой ракет и перехватчиков Ирака, но остальные упорно шли к целям.

Но они еще не знали, что половине из тех, кто атакует цели в иракской столице, придется столкнуться с неожиданным и страшным противником. На северо-западе, северо-востоке и по двум южным румбам от Багдада стремительно развернулись ракетные дивизионы установок «Антей-2500». Туполобые гусеничные машины, каждая из которых таила в себе самую лучшую русскую электронику, подняли к небу панели радаров – ячеистые пластины фазированных решеток кругового и секторного обзора. Мягко воя электромоторами, напрягаясь гидравликой, машины ставили стоймя «трубы» пусковых установок со ста сорока четырьмя ракетами, которым не было равных на Западе. По радиусам от города шевелились острия других ракет. Перебазировавшись, разворачивались знаменитые С-300 нескольких модификаций. Пробивая незримые облака помех, потянулись к целям эфирные щупальца радаров.

В кабинах атакующих зазуммерили датчики предупреждения. Ругнувшись, пилоты бросали свои «невидимки» к земле, на высоту в полсотни метров. Они дивились тому, что их засекли: станции «антеев» замечали цели на расстоянии в две сотни километров. Даже если цели эти по своей отражающей способности были не более двух сотых квадратного метра. Всего лишь с лист бумаги форматом десять на двадцать сантиметров.

Оглашая ночь ревом, окутывая окрестные холмы клубами порохового дыма, взвились в воздух ракеты. Снаряды «антеев» выходили почти лоб в лоб на несущиеся F-117, взрываясь направленными конусами. Снопы осколков врезались в кабины и крылья самолетов, кромсая композитные конструкции. «Гоблины» разлетались на куски, выплевывали катапультные кресла с пилотами и раскрывались в небесах парашютные купола.

В тридцати километрах от пригородов Багдада американцев встретили залпы «трехсотых».

И все-таки части невидимок удалось прорваться. Но это мало что изменило.

Пилоты «гоблинов» матерились: в телевизионных прицелах исчезла видимость, лучи лазерных подсветок пропали в дымном «молоке». На улицах Багдада и других городов Междуречья тарахтели движки мобильных аэрозольных генераторов. Детища московского НИИ «Химмаш», они смахивали на обычные компрессоры для отбойных молотков. Каждая такая штучка, пожирая восемьдесят литров керосина ежечасно, вытягивала непроницаемые шлейфы дымзавесы по километру длиной. Плотный туман закутывал здания, узлы связи, монументы Расколотого сердца и Скрещенных мечей. Супердорогие ракеты высокой точности летели куда попало. Штурманы «невидимок», наводя ракеты по телевизорам, оказались беспомощными: объективы безбожно слепли. Ракеты, которые должны были влетать чуть ли не в открытые форточки, хаотично падали на крыши и мостовые.

Атакующие самолеты США слепли: буря помех «забивала» и их радары. А сверху уже наседали МиГ-31М и Су-27. Они настигли еще двоих уродливых невидимок, в два раза превосходя их по скорости, расправляясь с ними огнем пушек, молниеносными бросками ракет Р-27. В небе Багдада воцарился ад.

План воздушной кампании, так заботливо и кропотливо создававшийся в штабе генерала Горнера, теперь комкался и шел разрывами.