Текст книги "Дебилизация России и всего мира. Новое варварство"

Вплоть до логического завершения

Думаю, что сатанизм, принявший облик неолиберализма, пока будет торжествовать и идти вперед, до своего логического финала. Противостоять мы ему не можем: людям нравится потреблять и оскотиниваться. Опускаться и похотствовать – легче, чем подниматься к Сверхчеловеку и совершенствоваться, чем заботиться о детях и о будущем. Последнее немыслимо без самоограничения и власти над своими желаниями, а сатанизм-либерализм учит: не мешай своим желаниям. Церковь уже скисла: она не может противостоять катку Зла, занимаясь не тем (а то, как Гундяев, делая бизнес на табаке и алкоголе в 90-е). Образование поломано – люди лишаются возможности нормально думать и искать причины своих бед.

Мы не можем предотвратить вступление в жизнь изуродованных умственно и морально людей, родившихся с начала 90-х годов. Они объективно идут за нами, варваризуя социум.

Что это принесет не только обломкам СССР, но и самому Западу – мы уже писали.

Но потребительство охватывает и Китай, и Индию. И там сотни миллионов человек пускаются в потребительское безумие, грозящее (вместе с западным потребляйством) опустошить планету. Выпить ее реки, вырубить ее леса, истощить почву, разрушить экосистемы. Что толку экономить энергию и заниматься «зелеными технологиями» на Западе, если рост потребления и мегаполисов на Востоке (которые уже не остановить) в разы перекроет всю эту экономию? Если не только США с Европой, но и Восток завалят планету горами отбросов и закоптят небеса миллиардами автомобильных моторов? Если человечество в любом случае не угонится за растущим потреблением нефти и продовольствия – ибо к 2050 году число горожан на планете удвоится (до 6 млрд душ)?

Такая система по определению рухнет. Причем с чудовищными жертвами.

Чтобы решить проблему, нужно не только новую мораль породить, не только новую этику (противоположную сатанизму/неолиберализму/потребительству), но и выстроить новые технологические уклады. Сменить чудовищные автомобили на аэрокары и струнные трассы, развить общественный транспорт, строить не города-клетки, а футурополисы, создавать новые (независимые от угля и углеводородов) источники энергии, развивать стратегические проекты – и т. д. Но для этого необходимы долгие вложения в будущее, обуздание жажды быстрой наживы, отказ от потребительства. Но как это сделать, если господствуют неолиберализм и потребительство? Если они теперь и Восток захватывают – и никто от них добровольно не откажется?

В свое время христианство, отказавшись смотреть на рабов как на «говорящих животных» и признав за всеми право быть людьми – творениями Божьими, в конце концов вызвало к жизни научно-техническое развитие. Это в античности никто не хотел заниматься «презренной механикой». Зачем облегчать жизнь нелюдям-рабам? Пусть вкалывают теми примитивными орудиями труда, что имеют. А свободные (люди) – они ведь не работают. Сатанизм, воскрешая представление о большинстве людей как о стаде скотов, призванных служить меньшинству из «истинных людей» (коим позволено все), тем самым убивает главные условия научно-технического прогресса. Ну, а экономическое воплощение сатанизма (монетарный, спекулятивный неолиберализм с ВТО и господством финансистов) уничтожает науку и технологии уже инструментально.

Еще есть надежда

Вот почему Максим Калашников вынужден признать: падение в Темные века-2 и в новое варварство – практически неизбежно. Речь может идти лишь о попытках создать острова спасения для нормальных людей – носителей здравого смысла, этики созидания.

Мне очень хочется, чтобы таким островом стала РФ. Чтобы она стала средоточием футурополисов, «закрывающих технологий», колыбелью новой расы сверхлюдей, локусом проекта «Россия-2045» – с победой над смертью. Чтобы это новое человечество затем смогло уничтожить Зло и спасти опустошенную Землю, заставив новых варваров снова стать людьми. Чтобы тьма не опустилась на мир окончательно.

Если удастся это, если удастся самое главное – сплотить людей воли и разума, создав альтернативу сатанизму, – победим. Я говорю именно о такой альтернативе, единственно жизнеспособной. Ибо все эти анастасийцы, сыроеды, нацдемы с идеями мелких «нацгосударств» и полоумные архаики типа Стерлигова с призывами разрушить всю промышленность и отступить из-за Урала на территорию нескольких областей РФ, занявшись исключительно средневековым сельским хозяйством – есть части Зла и пособники Тьмы, островки нового варварства.

Удастся ли это? Еще неясно. Еще нет ничего предрешенного.

Но пока кризис только нарастает. И мы видим его закономерности.

Поздней осенью 2011 года автор этих строк встретился со знаменитым футурологом Сергеем Переслегиным. Мы поняли друг друга сразу – и Переслегин сказал, что мир – на пороге падения в Темные века. И что осталось не более пяти лет, чтобы предотвратить трагедию. Максим Калашников указал на плодящиеся легионы новых варваров. В итоге родился наш совместный манифест.

О чем говорили кашалот с мамонтом?

Дело в том, что прозвище Переслегина – Кашалот. Ну, мое – Мамонт.

О чем мы тогда сказали? Вернувшись домой, автор сих строк стал набрасывать проект манифеста.

…Мир переживает один из самых драматических моментов в своей истории. Он стоит на пороге падения в новые Темные века, в пропасть нового варварства. У нас есть от силы пять лет, чтобы победить злой рок – и превратить нынешний кризис капитализма в восхождение на более высокую фазу развития, а не в беспорядочное падение в инферно.

Это – логический финал эксперимента по построению неограниченного (неолиберально-монетарного, «постиндустриального») капитализма, начатого в 1979–1981 годах.

Мы понимаем, что для спасительной реиндустриализации и выживания демократии нужно молодое, энергичное общество. Полное пассионарности, идей, воли к воплощению амбициозных проектов. При этом молодежь в таком социуме должна быть отлично образованна и конкурентоспособна.

Но мы прекрасно видим, что неолиберальный эксперимент породил безнадежно стареющее, впадающее в маразм и теряющее образованность общество. Не существует отдельно кризисов низкой рождаемости и старения, пенсионной и образовательной систем, кризиса семьи, массового оглупления и аутизма. Есть единый процесс – катастрофы человека. Именно человек оказался тем самым слабым звеном, которое оказалось разрушенным либеральным экспериментом быстрее, чем инфраструктура. Не нужно тешить себя ненужными иллюзиями: уничтожается сам носитель Западной цивилизации. А после присоединения русских к тому же эксперименту – и носитель Русской цивилизации. Мы вправе вести речь о настоящем кризисе расчеловечивания…

Но в итоге родился манифест Калашникова-Переслегина – НА ПОРОГЕ НОВЫХ «ТЕМНЫХ ВЕКОВ»: ПЯТЬ РЕШАЮЩИХ ЛЕТ.

Приведу его здесь полностью.

«…Мир переживает один из самых драматических моментов в своей истории. Он стоит на пороге падения в новые Темные века, в пропасть нового варварства.

Мы называем этот исторический период постиндустриальным фазовым кризисом. Такой кризис носит глобальный характер, он охватывает всю планету, все социальные, экономические, политические, культурные, когнитивные процессы, все стороны жизни людей.

Человечество сталкивалось с фазовым кризисом дважды: при переходе от мезолита к неолиту, когда, по некоторым данным, население планеты уменьшилось на треть, и при преобразовании традиционной сельскохозяйственной цивилизации в промышленный капитализм. Последний переход хорошо документирован и описан. Он занял более тысячи лет, считая от начала упадка античного способа производства (кризис третьего века) до всеевропейской эпидемии чумы середины XIV столетия. Считается, что только эта эпидемия унесла около трети населения Европы.

Наиболее тяжелым этапом индустриального перехода была, однако, не чума, а фазовая катастрофа, практически полностью разрушившая античную городскую цивилизацию с ее водопроводами (акведуками), театрами и школами и положившая начало Темным векам. Тьма полностью не рассеивалась никогда, а первые признаки рассвета появились только через четыреста лет.

* * *

Сегодня схема фазового кризиса представляется нам следующим образом:

• Барьерное торможение – начинают «сбоить» апробированные Цивилизацией экономические и когнитивные механизмы, что приводит к торможению развития.

• Этап нестабильности – перестают нормально функционировать политические механизмы, нарастает внешняя военная и внутренняя социальная нестабильность, прежде всего, в наиболее экономически развитых регионах. Все это происходит на фоне участившихся техногенных и природных катастроф. Негативные тенденции в экономике продолжают нарастать. По мере развития кризисной ситуации прекращается функционирование образовательных институтов.

• Ломается критическая инфраструктура. В случае Римской империи это был выход из строя системы акведуков, которые прослужили свыше ста лет после того, как не стало последних специалистов, способных поддерживать их в работоспособном состоянии.

• Темные века. Падение уровня и качества жизни приблизительно на порядок. Локализация экономики в отдельные натуральные хозяйства. Крах городской цивилизации.

• Постепенное возрождение городской культуры.

• Фазовый переход. Новый период нестабильности, вызванный развитием технологических и экономических трендов, несовместимых с текущей фазой развития.

Этот механизм может рассматриваться как универсальный. Он одинаково хорошо описывает социальные, биологические, личностные фазовые кризисы.

* * *

Есть только два вопроса:

– Приведет ли кризис к созданию новой фазы развития или повторению прежней?

– Можно ли «пропустить» фазовую катастрофу, «сшив» два периода нестабильности – кризис и переход?

На второй вопрос биологи, анализируя эволюционные кризисы, однозначно отвечают «нет». Психологи, работающие с когнитивным кризисом личности, научились отвечать «да». Историки и социологи, изучающие процессы фазовых переходов, говорят «может быть», но считают позитивное развитие событий весьма маловероятным.

* * *

Суть любого кризиса не в том, что непонятно, что именно нужно делать, а в том, что ни управляемые массы, ни управляющие элиты не могут этого делать.

* * *

В начале 20-го столетия человечество миновало «первую критическую точку» всеобщей фазовой катастрофы. Это проявилось, во-первых, как кризис «знаниевой экономики» («крах дот-комов»), во-вторых, как падение «башен-близнецов» 11 сентября 2001 года.

Таким образом, этап «барьерного торможения» сменился этапом «барьерной неустойчивости», и нарастание негативных тенденций уже не может быть остановлено позиционными методами.

Мы можем предполагать следующие основные версии постиндустриальной фазовой катастрофы:

– всеобщая война с более или менее ограниченным применением ядерного оружия. Вероятность такой войны, пренебрежимо малая десять лет назад, сейчас оценивается как значимая даже консервативными социологами. Война может сразу начаться как глобальная, может стать развитием одного или нескольких локальных конфликтов, может, что наиболее вероятно, развиться из внутреннего конфликта в ЕС или США;

– катастрофическая экономическая рецессия с разрушением механизмов функционирования кредитной капиталистической экономики, коллапсом финансовой системы, революционными выступлениями и гражданскими войнами;

– сугубо техногенный кризис с разрушением критической фазовой инфраструктуры, которой является мировой транспорт.

Катализатором любой из этих версий может служить террор. В данном случае несущественно, говорим ли мы о терроре в классическом понимании этого слова (смертники-шахиды и т. д.) или о современном государственном терроризме, примерами которого являются интервенция США и европейских государств в Ираке и Ливии или убийство иранских и русских атомщиков.

Понятно, что итоговый сценарий катастрофы, скорее всего, будет включать все перечисленные версии – в том или ином сочетании.

Это – логический финал эксперимента по построению неограниченного (неолиберально-монетарного, «постиндустриального») капитализма, начатого в 1979–1981 гг.

Понятно, что даже если современный миропорядок и плох, «чего мы, кстати, не говорили» (© А. Азимов), наступивший вслед за фазовой катастрофой хаос Темных веков «будет значительно хуже».

У нас есть от силы пять лет, чтобы победить злой рок – и превратить нынешний кризис капитализма в восхождение на более высокую фазу развития, а не в беспорядочное падение в инферно.

* * *

Мы понимаем, что для спасительной реиндустриализации и выживания демократии нужно молодое, энергичное общество. Полное пассионарности, идей, воли к воплощению амбициозных проектов. При этом молодежь в таком социуме должна быть высокообразованной и конкурентоспособной.

Но мы прекрасно видим, что неолиберальный эксперимент породил безнадежно стареющее, впадающее в маразм и теряющее образованность общество.

Фазовый кризис – это всегда кризис антропологический и этнический, кризис населения, кризис Человека как носителя цивилизации и культуры.

С другой стороны, это – кризис четырех базовых социосистемных процессов – управления, производства, образования и познания.

Не существует отдельно проблем низкой рождаемости и старения, пенсионной и образовательной систем, семьи, массового оглупления и аутизма. Есть единый процесс – катастрофы человека. Именно человек оказался тем самым слабым звеном, которое оказалось разрушенным либеральным экспериментом скорее, чем инфраструктура. Не нужно тешить себя ненужными иллюзиями: уничтожается сам носитель Западной цивилизации. А после присоединения русских к тому же эксперименту – и носитель Русской цивилизации. Мы вправе вести речь о настоящем кризисе расчеловечивания.

* * *

Многие века Запад мог развиваться, крепнуть и доминировать, благодаря, если выражаться словами Джека Лондона, «неукротимому белому человеку». Человеку христианской культуры. Уверенному в своих силах, правоте и лидерстве. Человеку, который жил полнокровной жизнью: учился, стремился к совершенству, любил и рожал детей, хранил семейный очаг и был повелителем техники. Этим типом человека была создана и превратилась в великую производительную силу наука, совершены великие географические открытия, начато завоевание космоса. Такой человек жадно читал книги, накапливал знания и умения, создал цельную «экосистему»: «промышленность – наука – образование – культура».

Весь окружающий нас мир с его сложнейшей техносферой создан людьми предыдущих двух столетий: с рациональным, научным мышлением. Со способностью читать книги и воображать самостоятельно, учиться – и применять полученные знания в жизни. Словом, то был «человек умелый», с развитыми когнитивными способностями.

Теперь все это – в прошлом. Теперь цельная «экосистема» разрушена. И сегодня Западная цивилизация (в ее американской и европейской ветвях) менее всего готова принять вызов. Любой вызов.

Деградация человеческого капитала – это серьезнейший кризис сам по себе, который сам нарастает как таковой, угрожая самому существованию Запада. А теперь кризис западного человечества складывается с нарастающим кризисом капиталистической системы, с проблемой деиндустриализации и долгового бремени.

Кризисы, подобно рекам, сливаясь воедино, синергетично усиливают друг друга. И одно лишь это обстоятельство означает предел капиталистического эксперимента.

Симптоматично, что на пороге нового, 2012 года известный британский политический философ Джон Грей призвал уничтожить идею прогресса и развития вообще. «Фактически – речь идет не только об отказе от мечтаний о «всеобщей беспроблемности». Автор Би-би-си предполагает отказаться и от веры в то, что мы когда-нибудь сумеем перейти от чисто шкурных проблем к проблемам новым, более высокого уровня, более интересным» (©http://nologo.su/2011/12/27).

Что ж, все это мы уже проходили: «Я говорил ему тысячу раз: «Вы программируете стандартного суперэгоцентриста. Он загребет все материальные ценности, до которых сможет дотянуться, а потом свернет пространство, закуклится и остановит время» (© А. и Б. Стругацкие).

* * *

Исчезает сам потребный для жизни капитализма и для борьбы с кризисом тип человека: обладающего волей, развитым рациональным мышлением научного типа, компетентностью в науке и технике, трудовой этикой (этикой накопления на долговременные проекты), способностью к мобилизации и самопожертвованию.

На смену ему приходит новый варвар: тип сексуально озабоченного (или, что, пожалуй, еще хуже асексуального, «унисексного») потребителя-аутиста, с клиповым и хаотическим мышлением, плохо образованного гедониста, абсолютно неконкурентоспособного в любых условиях. Это существо функционально неграмотно. Его когнитивные способности и способности к нормальным человеческим взаимоотношениям атрофированы из-за «культуры быстрого коннекта». Его знания – причудливая смесь остатков науки и совершенно диких суеверий. Он не верит ни в какие идеалы, он циничен и склонен только к простым решениям.

Новые варвары («вторичные варвары» по Константину Леонтьеву) не смогут даже поддержать в имеющемся виде имеющуюся техносферу, а не то что создать новую. Более того, попадание в руки таких неоварваров имеющихся технологий и технических возможностей будет подобно атомной бомбе в лапах обезьяны. Ибо новые варвары не могут осознать последствий своих действий.

* * *

Сегодня мы – свидетели разрушения целостной системы «промышленность – наука – образование – культура».

Деиндустриализация означает усыхание науки и умственную деградацию. Мы видим отчетливое падение качества массового образования, видим превращение качественного образования в привилегию для узкой «правящей касты» (впрочем, какое там «качественное» – детей элиты тоже не учат ничему, потому что уже не умеют, но – за большие деньги), отмечаем замедление и искривление научно-технического развития.

Налицо пугающая архаизация политики. Даже сама культура – и прежде всего ее массовая часть – превращается в нечто темное, иррациональное, суеверно-магическое. Звездолеты и космонавты уступают место ведьмам и драконам. Наука – черной магии. Вопрос появления массовых убеждений в том, что Земля – плоская, а Солнце вращается вокруг Земли, – вопрос лишь времени.

Все это – признаки возможного сваливания человечества во мрак новых Темных веков. В новое варварство. Подчас даже не в неофеодализм, а в новое издание кастово-рабовладельческого строя. Причем кризис государственных долгов, новая шоковая терапия, тяготы новой индустриализации, видимое банкротство правящих «элит» по всему миру и неизбежный крах государства всеобщего собеса выступят ускорителями катастрофы.

* * *

Нам остается немного – каких-то пять лет от силы, – чтобы предотвратить ее.

Мы уверены, что необходима грандиозная общественно-государственная (иначе не справимся) программа строительства нового общества. Социума Когнитивной эпохи (Переслегин) или Нейромира (Калашников). Строя более высокой ступени развития, чем терпящий бедствие капитализм.

Пространство погибшего СССР – и прежде всего, Российская Федерация – должно стать ареной этого мегапроекта. Ибо мы первыми столкнулись со Злом, сполна познали его на себе – и должны быть первопроходцами в преодолении Инферно. Пионерами строительства нового мира.

Наше будущее – это общество для Людей, устроенное по типу нейронной сети головного мозга, с технологиями Шестого и Седьмого укладов. Социум добра, созидания, творчества, возобновленной экспансии человека во Вселенную самого себя, в космос и в глубины океана. Это – наш Мир Полудня. Его сотворение поможет нам воссоединить многое из того, что рассыпалось в 1991 году.

Пока еще не поздно приняться за созидание Нового мира…»

Запад уже сдался

Кстати, о чем сказал модный нынче психолог Джон Грей? Предоставим слово Виктору Мараховскому (журнал «Однако»):

«…Между тем, настаивает Грей, человеческая натура принципиальным изменениям не поддается. А значит – невозможны и утопии. Все идеи поэтапного «ступенчатого» прогресса, сколько их было за последние полтора столетия, споткнулись о собственную несбыточность. А поскольку фантасты и футурологи уже успели намечтать человечеству с три короба – у мыслящей прослойки теперь постоянная фрустрация от того, что могло бы сбыться, да не сбылось.

В итоге Грей предлагает своего рода «конец истории-2»: отказаться от постоянных мыслей о светлом будущем, от идеалистических ожиданий – и думать только о насущных проблемах и о сегодняшнем дне. «Беды человечества никогда не кончатся, но никогда не кончится и человеческое мужество и способность к приспособлению». Грей отмечает, что «футурозависимых» это, конечно, покоробит – зато остальным станет куда проще жить, ни о каком качественном прогрессе не мечтая и не ставя целей, которых явно не достичь. «Если мы ищем смысл нашей жизни в будущем – мы теряем тот смысл, который мы можем создать для себя здесь и сейчас», – отмечает Грей.

…Что в этом манифесте интересно для нас, уважаемые читатели? Авторы «Однако» весь уходящий год прогнозировали, что западная мысль, столкнувшись с системным кризисом своего уклада, непременно найдет выход в отказе от идеи социального и человеческого прогресса вообще. То есть фактически – к возвращению к дохристианскому, языческому мироощущению, согласно которому история не имеет цели, а принципиальное движение вперед невозможно. В этой концепции все, о чем следует думать среднестатистическому жителю Запада, – это решение возникающих проблем и защита от наваливающегося зла.

Фактически – речь идет не только об отказе от мечтаний о «всеобщей беспроблемности». Автор Би-би-си предполагает отказаться и от веры в то, что мы когда-нибудь сумеем перейти от чисто шкурных проблем к проблемам новым, более высокого уровня, более интересным.

Тот факт, что этот манифест размещен в качестве итогового государственной телерадиовещательной корпорацией интеллектуального центра западного мира, Великобритании, – говорит о том, что это не просто так, а предлагаемая идеология. Собственно, мы же предупреждали…»

Нужно ли нам, читатель, более красноречивое свидетельство опасности соскальзывания в Темные века нового варварства? Запад к этому уже готовится. Ему уже нечего сказать миру. Он опустил руки. Утратил волю к жизни и чувство собственной исторической правоты. Как мудро заметил Сергей Переслегин, манифест Грея, транслированный на западную аудиторию через «крутой» мейнстримный канал, означает одно: Запад отказывается от своей лидирующей роли. От того, что веками давало ему преимущество над теми же мусульманами: от картины поступательного развития истории. Именно эта картина диктовала необходимость развития – и принуждения к этому развитию. Запад отказывается от своего лидерства. И потому, считает С. Переслегин, новое Великое переселение народов вступает в свою новую фазу. Теперь Запад уже не сможет противиться заселению самого себя пришельцами из Азии и Африки.

Что – добавлю от себя – в прежние века давало белому Западу (впрочем, как и русскому белому Востоку) преимущество над прочими цивилизациями, над арабами, монголами, китайцами, половцами, печенегами и т. д.? Неукротимая вера в свое превосходство, в свою правоту, в обладание неким Истинным Знанием и Правильной Верой. Когда тысячу лет назад арабы и турки-сельджуки увидели первых крестоносцев, то были потрясены. Грязные, неграмотные, не моющиеся неделями, воняющие потом и чесноком, понятия не имеющие об утонченной античной философии и, в общем, нищие по сравнению с роскошным Востоком, – но при этом свирепо неукротимые, непоколебимо уверенные в своей правоте и превосходстве над всеми прочими. Уверенные в том, что у них впереди – великая Цель, к которой нужно рваться. Прошло всего лишь несколько столетий – и именно этот дух уверенности в себе и своей «крутизне» позволил белым народам создать железную, техническую цивилизацию, породить своевременную экспериментальную науку (естествоиспытательство), распространиться по всей планете и навязать свою волю целой планете.

И вот теперь Запад решил отказаться от всего этого.

Нам – согласно манифесту Грея – предлагается стать узколобыми кретинами, живущими одним днем. А потом – и вовсе опуститься на четвереньки? Подыхая, поздний капитализм тянет с собою в могилу и огромные массы людей. Он уже разрушил их разум.

«Если мы не можем разогнать мрак, то погасим свои фонари!»

Это уже говорилось. В начале ХХ века.

А вот нам, русским, этого совершенно не нужно!