Текст книги "Записки бывшего афериста, или Витязь в еврейской шкуре. Том 2"

Я ВЫГУЛИВАЛ ТВОЮ ГЛУПУЮ, ГЛУПУЮ СОБАЧКУ

Как-то в 90 е довелось мне тесно общаться с одной дамой, прекрасной во всех отношениях. Не во всех. Мешало совершенству милой два фактора-легкая припиздь и тяжелый дог. С женской припиздью бороться можно, но чревато-ибо в ходе борьбы нервное расстройство мужает, крепнет и превращается в тотальный заеб. Проще смириться и воспринимать сие как милую особенность.

С догом такое смирение не прокатит. Стоит скотине поверить-что он глава стаи, как ты тут же рискуешь ссучиться. В прямом смысле. Превратиться в суку. Течную, притом, что обидней.

Поначалу я избегал конфликта, таская мадам к себе. Но припизднутая Света страсть как не любила уходить из гостей. Что напрягало. Пришлось ездить на вязки к ней.

Придя первый раз я был вовлечен в немой диалог с обуревшей скотиной (догом, а не Светой) еще в коридоре. Мы стояли, сверлили друг друга неласковыми взорами и телепатически передавали непосредственно в мозг правила поведения. Точнее, передавал Байрон, я же внемлил, прижимаясь попкой к входной двери.

– Значит так, чмо-ставил меня в известность пес -я тут главный, а ты -говно. Потому, пока ты будешь меня кормить, чесать, гулять и убирать за мной насранное-хуй с тобой-живи. Я добрый. Но ни дай Б-же ты забудешь о своем месте в этой жизни-все, тебе пизда. Третьим порванным будешь, поэл? Двое до тебя тут уже пробовали права качать-дог мечтательно облизнулся-спроси у Светы о их судьбе. Внял? (Света наслаждалась сценой -и горестно покивала в подтверждение печальной участи моих предшественников.)

– Ддда, конечно, ВашСиясь…

– Лорд, я,а не граф, ссскотина…

– Ой! Мои извинения, сир. Разрешите отлучиться на минуту?

– Это еще зачем?

– А я сюрпризец вам приготовил-но в машине забыл.

– Хм. Сюрпризы люблю. Мухой съебнул. Минута. Время пошло!

– Сей секунд!

В машине случайно завалялась желтая тувинская камча. Плетка такая для ремонта лошадей. Прекрасно подходит так же для экзорцизма. Была подарена мне запойным шаманом в обмен на литр огненной воды. Вот с этим предметом коммуникации я и приперся продолжить беседу.

Визг опиздюливаемого аристократа наверняка сшвырнул с кроватей весь дом. Света остолбенела: я гонял лорда по всей хате, чередуя отборный мат с отборными же пиздюлями. Особо порадовал Байрон неподражаемой грацией и высотой прыжков. Ни в жизнь бы не поверил, что дог может почти без разбега заскочить на антресоли.

Старое ДСП не выдержало-и вожак стаи, с истошным воем, ебнулся с пары метров в компании с чемоданами, костылями, штативами, нерабочими кухонными комбайнами-в общем тем, что хранится обычно на антресолях. Клубы пыли не сбили мне прицел-и в полете хвостатый бруммель получил по щщам с ноги.

Далее он забился под шкаф-и вот тут то я озвучил ответную программную речь.

– Значит так, чмо. Если еще раз напружишь на меня хвост-ты получишь пизды. Если нагадишь-тоже получишь пизды. Зайдешь на кухню-угадай, чего ты получишь? Правильно! Ее, родимой! И еще. Иногда ты будешь получать пизды просто так. Беспричинно. Согласен? Ум-ни-ца! Потому как попробовал бы тявкнуть поперек-и тут же получил бы пизды.

Света поначалу попыталась что то вякнуть-но вид мой не располагал к дискуссиям.

Обсыпанный пылью и штукатуркой-с камчой в карающей длани и матом на устах-я был похож скорее на восставшего из могилы упыря-живодера, чем на унылого подкаблучника, готового к промыванию межушевого ганглия.

Ночью Света всячески корила меня за жестокость и быковатость (словесно) и награждала за это же (тактильно). Можно сказать что ее нижние уста противоречили верхним.

Отношения со скотиной (догом, а не Светой) -наладились, я даже временами гулял с ним в парке. Роднило нас с псом неравнодушие к людям в форме. Байрон ни одного комбатанта не мог отпустить в непогрызенном виде. Что имело далекоидущие последствия.

Прихожу как то к милой.

– Макс, почему ты столько времени не приезжал?

– Когда суфия спросили-«Отчего так редко ходишь к нам» -он ответил «Оттого, что слова-«Отчего так редко ходишь к нам» -более приятны моему слуху нежели «Зачем ты опять пришел?»

– Скотина.

– Я не понял, Свет, что за тон? Такое ощущение, что я тебя в 1918 году бросил в теплушке на станции Конотоп. Среди пьяной матросни и революционно настроенных мешочников. С тремя общими нашими дитями и одним моим-нагулянным по случаю. Вышел за кипяточком на минутку и поминай как звали. Скрылся в паровозном паре за табличкой «Закрой поддувало!»

– Ты это мне?

– Что-тебе?

– Закрыть поддувало советуешь?

– Это табличка такая. На станциях стояла в паровозную эпоху. Там еще «Закрой сифон» -такая была. Кстати, да. Паровозы ушли, а таблички эти актуальности не потеряли.

– Хам трамвайный.

– Тогда уж паровозный. Но я так и не понял-что тут за беда случилась? Чем я так не оправдал доверия, которого мне никто не оказывал?

– Случилось. Тут в округе менты завелись…

– Оппаньки. «Завелись» -это как? Как блохи? Выплод мусоров произошел, ты имеешь ввиду? Предельно-допустимая концентрация правоохранителей превышена в два раза? Или они «завелись» – в смысле-«ополчились», «обострились», «возбудились уголовными делами»?

Потрудись пояснить свою мысль.

– И то и другое. Тут ко мне гости ходят…

– Я в курсе. Тот еще сброд, кстати… «Поэты, писатели, художники и прочая сволочь» -как моя прабабушка выражалась. Женя правильно охарактеризовал твою компанию недавно: «Не знаю, что за люди здесь-но пугала в полях – кривые все до одного». Ни убавить, ни прибавить. И что?

– Ну их мусора щемят.

– Я их понимаю.

– Деньги отобрали у Миши.

– Ой не смеши. Где Миша-и где деньги? Это несовместимые понятия.

– Степу ограбили.

– Тоже деньги?

– Нет, траву отобрали.

– Меррзавцы. Изверги. Фашисты. Как посмели? И что ты мне предлагаешь? Каким путем идти? Тропой народной войны-подпалить отделение с 4х сторон и бить выпрыгивающих в окна подранков-милиционеров с упреждением в два корпуса? Жаканом? Или, тэк сказать, легально бороться с беспределом? Гаагский суд на них натравить?

«Верните свободному художнику эликсир вдохновения, сатрапы!» «Руки прочь от планокеша Миши, псы режима!»

– Ну я не знаю…

– Кстати-как это-«отобрали»? Под протокол в отделении?

– Нет, поймали всемером возле подъезда, обыскали, отняли пакет и деньги, дали пинка и ушли.

– Хм. Какие-то непривычно-милосердные мусора пошли, однако. Что ж они этого опездола не затрюмили-то? Палка срубленная сама в руки просилась же. И всемером?

Вдвойне странно. Нарядов таких не бывает-многовато что то. Погоди, и Мишу и Степу -одни и те же? Семь самураев?

– Ну да, вроде. Тут не только их. Они ко всем цепляются. Меня тоже на улице остановили. Обыскали -но я крик подняла, они ушли.

– Чудны дела твои, мусарня. Какие-то они левые, похоже. На ряженых сильно машут. Впрочем, это не мои проблемы.

Ошибался.

Гуляем с Байроном. Вдруг тот рвет поводок-и хрипло рычит. Слюни летят веером. Не иначе, служивый какой рядом. Точно. Семеро щенявых мусорят трясут какого-то калдыря. Обыск, конфискация, пинок-гляди какие резкие!

Аааааа… вот вы, голубчики. Все понятно. В плащ-накидках, что бы погоны не светить.

Курсантики школы милиции, маму их ети, прибавку к стипендии шакалят. Ну, личинки мусорские, держитесь.

Подхожу поближе. Ментята бледнеют, глядя на беснующегося дога. Бежать некуда-за спиной угловая стена. приплыли тапочки к обрыву.

– Собаку уберите! А не то… (Ага, щаззз)

– Опасный у нас район, как я погляжу!

– Чево?

– Опасный у нас район, говорю. Менты вон меньше чем по семеро не ходят. Боязно, видать…

– Гражданин, уберите собаку! (фальцетом) А не то я применю оружие!

– Иэх ты! Ну примени, родной, примени. Я эту тварь сам не выношу. Мочи его гада, наглухо!

– Я повторяю!

– Да хоть обповторяйся. А ты какое оружие применять собрался? Ядерное? Али тактическое? Тебе ж, щенку, Родина и дубинки не доверила пока.

– А?

– Хуйна! Выходи строиться, душары. В одну шеренгу– СТАНОВИСЬ!

М-да. Налицо успехи в строевой подготовке. Впрочем, при наличии взбешенного дога-неудивительно. Мне б его в армии-я за полдня любой стройбат в строевой подтянул бы до уровня Кремлевского полка. Точнее то, что от стройбата осталось. Скормил бы собачке пару нетянущихся ног-другие б быстро эволюционировали.

– Ты, урод, назначаешься главарем.

– А..ээээ…

– Еблище захлопни. А то собачка нервничает. И у меня руки трястись начинают. Того и гляди-поводок отпущу ненароком. Документы со всех собрал и мне отдал. Бе-гом.

– А…

Слегка приспускаю поводок-Байрон моментом вцепляется в ногу мусоренку.

– Ай!!!!!! Больнооо!!!!

Оттаскиваю пса назад.

– ЧО НЕ ПОНЯЛ, СУЧОНОК!? ЕЩЕ БЕГОМЕЕ!!!!

М-да. Я так и думал. Первокуры. Совсем зеленая молодежь-а такие успехи в правосознании. Есть чем гордиться.

– Понятно. Вы, выблядки овечьи, получается, позорите ряды славной милиции-даже в нее не вступив? А? Желудки? Так выходит? Вымогаловом мелким промышляем?

Строй начинает ныть что-то про дяденьку и что он больше не будет…

– А больше и не надо! На отчисление вы уже накосорезили! Завтра ваши ксивы с моими комментариями на столе у начальника вашей богадельни-и здравствуй, армия!

В строю кто то уже рыдает. Ой. Мамка заругает.

– Отлично, сынки! Вижу раскаянье на ваших незамысловатых рожах! Отрадно сие! Видимо, скотское стремление к быстрой наживе еще не убило в ваших душонках все человеческое!

Строй активно соглашается. Рыдания стихают. Надежда озаряет лики мусорят. Наивные.

– НО! Раскаяние-это первый шаг на пути к исправлению. Пойдем же этой дорогой вместе, други! Упор лежа принять!

Ментодети покорно падают в лужу.

– Иииииираз! Иииииидва!!! Активней Землю толкаем, активней, пидормоты!

Байрон с восторгом смотрит на меня. В глазах-обожание. Похоже, он уже не жалеет о разжаловании с должности главного самца нашей стаи.

– Так. А теперь гуськом шагом-марш, шакалы!

Любой, прослуживший в Советской Армии индивидуум в совершенстве владеет искусством заебать-замучить (Как Пол-Пот КампУчию) коллектив. Без применения технических средств. Одним ФИЗО.

Когда Света вылезла поглядеть-куды это мы с псом подевались– мусорята под нашим чутким руководством осваивали «крокодил». Ну это когда один держит другого за ноги-а тот бежит на руках. То еще зрелище. Сказать что милая удивилась-ничего не сказать. Некоторое время она изображала жену Лота. Потом к ней вернулся дар слова.

Далеко не сразу. Ну действительно. Выходишь-а тут твой дроля совокупляет почти отделение правоохранителей. Неизвестно, как на это реагировать-то ли как на проявление на высокого социального и полового статуса избранного, то ли оценить происходящее как измену.

– А что это вы делаете, а?

– «Веселые старты» у нас. Передача «Мама, папа, служанка и я– спортивная семья!» Развлекаемся. Сейчас в парк побежим. Я там турники видел.

– Зачем?

– Подтягиваться будем. Или вешаться. На выбор участников спортивного праздника.

– Что, духи, притомились? Вспышка сзади!!! (ментята падают на мокрый асфальт и жадно, со всхлипами глотают воздух) Форма вся в лохмотья. Грязи на каждом по пуду.

Смотреть на них-праздник души, именины сердца…

Воспитывал я ментодетей почти до утра. Никак не мог оторваться. Педагогика, оказывается, довольно интересное занятие. Затягивает, прям. В каждом из нас живет макаренка. Но не у всех она раскрывается наружу.

Все по ОГенри.

«Мальчишка-газетчик, не торопясь, швырял в него банановыми корками и. приговаривал: «И не хочется, да нельзя упускать такой случай».

Творческой вершиной действа, я считаю, была строевая под песню «Гоп-стоп»

Прохожие столбенели поначалу-потом шарахались в сторону. Еще бы. Толпа грязных, изможденных ментов прет тебе навстречу печатая шаг и хрипло голосит-

«Посмотри на звёзды,

Посмотри на это небо

Взглядом, бля, тверёзым,

Посмотри на это море,

Видишь это всё последний раз!!!»

Тут кому угодно не по себе станет.

Дурачье так и не смогло договориться-и рвануть врассыпную. Что стоило сделать сразу. Но менты у нас, увы, умом не блещут.

Поутру они уползали от меня походкой проституток, отпущенных с ментовского субботника…

Бандиты были разные

Давным-давно общаюсь с бывшим бандитом Митяем. Уникальный человек, биографии хватит на три романа и пять пожизненных, но речь сейчас не о нем. Точнее, не совсем о нем.

Во времена оные князь Митяй относился к своим оброчным мужикам и бабам с нетипичной для тогдашних дворян мягкостью. Кровавые расправы с данниками у него были не в чести. Более того-часто он по зову души брался решать проблемы смердов.

Вплоть до семейных.

Чем сильно удивлял братву. Вообще то крыша должна создавать проблемы коммерсанту, а вовсе не решать их. Но у Митяя был свой взгляд на эти вещи.

Как-то к Мите пришла просить окормляемая коммерсантка-тетя Валя.

Такая типичная советская завскладом: пергидроль, пиджачная пара, перхоть, веселый нрав и способность перепить, перематерить и перебить всех грузчиков своего склада. Бой-баба.

Но в тот раз Тетьвале было не до смеху.

– Мить, помоги, Христом-Богом прошу! -завыла она в дверях и бухнулась на колени.

– Тетьваль-ты чо? -Митяй бросился ее поднимать.

Минут двадцать Митя бегал с водой и полотенцами, пытаясь успокоить рыдающую бизнесвумен. Наконец, влив в нее стакан коньяку, Митя добился внятного повествования.

– Ну? Что ты мне тут влажность развела? Кто помер?

– Не. Пока не помер. Но помрет точно. Ауууууу, Митяяяяя!!! Помогиииии!!!!Спаси сыночка, родненький, век Б-га за тебя молить буду!!!!

– Тетьваль еще выпей. Так. Лучше?

– Лучше!

– Говори!

– Сынок мой, родная кровиночка, сука помойная, на иглу подсел…

– Давно?

– Да с месяц как.

– Ну и я чем помогу? Отправь его в больницу, я не знаю..

– Да фуфло все это. Мить, разве что ты…

– Что я?

– Возьми его к себе в бригаду!

– ЧТО?!!! Мне тут только твоего торчка не хватало!!!

– Митяяяяааааа!

– Так, не реви! Не выношу бабьих слез!

– Ну и возьми его. Приглядите там за ним. Морду набьете. Что б только слез с наркоты этой проклятой!

– Ты из меня няньку сделать хочешь, Валь?

– Мить, я заплачу. Сколько скажешь! Только спаси Сашеньку! Один ведь он у меняяяяааааууууу!!!!

– Все, Валь, свободна. Завтра присылай своего придурка-только не вой здесь больше!

Так Шурик стал бандитом.

По приходу его торжественно приняли в бригаду, дали погоняло «Осел», объяснили что пацанам злым ставиться западло и профилактически набили морду. Потом запугали всех барыг-что б не вздумали ему продавать герасима. Одному, невнимательному к ЦУ братвы пришлось сломать ногу-для улучшения памяти.

Приучили к алкоголю и спорту.

Через некоторое время Осел нисколько не сомневался-что он уважаемый криминальный авторитет. На разборки его не брали, к делам не подключали-но ржали с него непрерывно. Митя ни разу не пожалел о своем решении.

Осел так всерьез воспринял «жизнь по понятиям», что доводил братву до истерик.

Он ел по понятиям, пил, спал, и срать ходил тоже по понятиям. Измайловские угорали с него постоянно. Тема-«что там отчебучил сегодня Осел» стала у них каждодневной.

Первый раз я увидел Осла в однокомнатной квартире, в составе 30 рыл. Одному из братвы привезли маньчжурский убойный план, тот позвонил корешам, те зашли-дунули и их нахлобучило. Ходить разучились. Позвонили соратникам-мол ходить не могу, заберите. Те приехали, дунули и заколдобились… И так до 30 участников.

Зрелище было эпическое-30 убитых бандитов смотрят порнуху. План был такой силы, что никакого вожделения зрелище не вызывало-народ укатывался со смеху.

Осла прибило на измену.

– Ой! Мне плохо! Братва я помираю! Чо делать?!

Кто то на секунду оторвался от экрана:

– Ну скорую вызови…

– Да! Точно! Алло! Скорая! Тут молодому человеку плохо! Сколько лет? Братва! Сколько мне лет?

– Ну хуй тебя знает, философски замечает кто-то из зрителей, не поворачивая головы. -Выглядишь на 50,говоришь на 13-результат где-нибудь посередине.

– Скорая! От 13 до 50 мне! Ой!

Осла накрывает. Он катается по полу с оторванной трубкой. Ой! Мне хорошо, братва!

Потом он раз пять пытался вызвать Скорую. Но никто не приехал. Наверное, потому что трубку оторвали.

Осел раскачался, увешался цепями, мама купила ему БМВ, так что внешне выглядел побандитистей всех измайловских бандитов. Тетьваля радовалась как дитя-еще бы: сын стал настоящим мужчиной, даже с бабами хороводиться начал, глядишь-и внуков дождется.

Митяй же опасался-как бы дурака не пришибли. Или не сел. Местные, измайловские менты были в курсе славной боевой биографии Осла, и героя не трогали. Но московские уже пару раз приняли героя, навешав ему брендюлей-чем окончательно повысили его самооценку.

Сидим как то пьем с Митей. С бабами, понятное дело. Вдруг, одна из баб осторожно интересуется:

– Мить, а ты измайловский, да?

– Мамкин и папкин я,а в чем дело?

– Там у вас есть такой-Осел, да? Он действительно настолько крут?

Мы переглядываемся.

– А как же! В большом авторитете у нас Осел. Можно сказать, под его мудрым водительством и живем. А что он там отчебучил?

– Да ехали с ним как то через Измайловский парк-он на холмики какие-то кивнул, мол видишь?,вижу-ну так это я там 7 чеченов стоймя закопал.

Мы молча падаем под стол. Потом нас прорывает.

– Мммама-воет Митя, я вот одного не пойму-а как он ямы-то рыл такие узкие? А? Почему СТОЙМЯ?!

– А так страшнее!!!

– Уй!!!!

Оторжавшись, Митя помрачнел.

– Этот дурак накличет на себя беду. И что я Вале скажу? Пора его затыкать.

– Морду бить?

– Это не помогает. Пробовали. Поступим по другому.

Через некоторое время братва донесла до соратника, что чечены объявили ему кровную месть за семерых убитых братьев. Осел присел на реальную измену.

Пару раз у него отнимали пистолеты-но он находил новые. По району Осел передвигался перебежками, напряженно вертя башкой, один раз чуть не пристрелил с перепугу таджика, что делал ремонт в маминой хате. После чего Митя поменял ему пистолет, сточив боек и обойму-выварив патроны.

Митя нагонял на него жути при каждой встрече.

– Слыхал, Осел-чехи фетву прислали.

– А? Что?

– Ну маляву такую. Пишут, что ты– сын Иблиса, и убить тебя-долг каждого правоверного.

– Где?

– Да вот!

Митя протягивает лист А4 с рожей Осла и непонятными надписями на арабском снизу.

(листовку сработал я по его просьбе-за 5 минут на компьютере)

Осел синеет.

– И чо делать-то?

– Схорониться тебе надо. И не пиздеть. А то секир-башка тебе чечены сделают.

Наконец, доведя клиента до нужной степени испуга, мы устроили на него засаду.

Пришли на лестничную клетку и вывернули лампочку. Сидим-ждем.

Наконец подъезжает ослиная бэха.

Пошел лифт. Останавливается на этаже но никто не выходит. Голоса.

(Осел-бабе)

– Подожди. Света нет. Не нравится мне это.

Лифт уезжает на этаж ниже.

Телка:

– А зачем?

– Погоди. Я тут в мусоропроводе волыну заныкал. Пауза. Осел явно размышляет-по понятиям ли это-оружие в параше помоить.

– Потом перепрячу-решает он не рисковать.

Мы молча боремся с хохотом.

Осел осторожно шагает по лестнице. Доходит до двери, облегченно вздыхает.

Орет вниз:

– Иди, нет тут никого! -и в этот момент Митя приставляет к ослиной башке палец, и с акцентом шепчет Ослу в ухо:

– Нэ двигайся, билят!

Такого эффекта мы не ожидали.

Осел истошно заорал:

– ТОЛЬКО НЕ УБИВАЙТЕ!!! и грохнулся в обморок.

Еле откачали шлепками по роже. Очнулся:

– ААА, ПАЦАНЫ!!! ВЫ МЕНЯ СПАСЛИ!!!

– От кого?!

– Тут только что чечены меня убивать приходили!!! Если б не вы-все!!! Спасибо, пацаны, век вам не забуду!!!

Переубедить его так и не удалось. Но цели Митя достиг-Осел попритих.

Сейчас стал солиден, начальственен, бизнесменствует. Иногда по пьяни вспоминает былые подвиги.

Многие-верят.

Элитная дефекация

Опять про Митяя.90е Как-то у братвы намечалось обмывание нового Гелика. Позвали и Митяя. Счастливый владелец обновы с Митей друг друга недолюбливали, надо сказать. Не то что прям «кушать не могу» -но общались с прохладцей. Однако, будучи из одного преступного сообщества прилежно приглашали друг друга на юбилеи, чествования и поминки. Этикет, что поделать. Поди не пригласи кого надо-и все воспримут сие как «Иду на вы» или как «Иди на хуй» -что для мурлокотанов одно и то же. Сидят-квасят. Именинник заливается соловьем-все про Мерседес. И какая там кожа, рожа, диски, музыка итд. И как он ее заказывал, сколько ждал, какие прибамбасы заказал и те де и те пе. Митя явно тоскует. Наконец не выдерживает.

– Борь, да заебал ты уже про свой Гелен тут песни петь!

– Не твоя-вот и бесишься!

– Да срать я хотел на твой Мерин!

– За базар ответишь?

– Десяткой зеленью! Достаточно?

Не совсем понявший ход беседы бухой Боря опрометчиво кивает. Митяй вылазит из за стола и идет на улицу. Толпа, в предвкушении представления вываливает вслед за ним. Митя подходит к Гелендвагену, любуется с полминуты, потом стремительно запрыгивает на капот, а оттуда-на крышу. Боря столбенеет. На крыше, Митя рассупонивается и садится в позу орла. И выполняет обещание. У Бори глаза вылазят из орбит. Наконец, до него доходит, что на его долгожданный, новый (муха не еблась) тюнинговый, тонированный, на AMG-шных дисках, купленный за хуеву тучу денег Мерседес Гелендваген G500 только что ПОСРАЛИ.

С диким ревом он срывается с места, но толпа хватает его за руки.

– Дык, Борь, чо?

– Сам же сказал!

– Чо?

– Ну эта. Чтоб Митяй на машину наклал.

– Йааа?

– А кто? Мы все слышали.

Толпа, еле сдерживая хохот, кивает. Митяй тем временем, заканчивает начатое и начинает шарить по карманам в поисках подтирки. Не находит. Картинно вздохнув, вынимает из пиджака обандероленную пачку 100$ банкнот. Срывает обертку и подтирается верхней купюрой. Потом натягивает штаны, прыгает на землю и вручает владельцу оставшиеся бабки.

– Держи! Уговор дороже денег!

Народ валится на землю. У обчества истерика. Со стороны посмотри-картина полный сюр: Новая машина с внушительной кучей на крыше, вокруг ползают по асфальту и хрюкают бандиты, а посреди них с открытым ртом стоит владелец, сжимая купюры в помертвевшей руке. Боря потом долго не мог продать машину. История быстро разнеслась по городам и весям-и желающих купить парашную тачку не находилась. Ездить тоже невозможно-все сочувственно интересуются, мол, что, все на обосранной катаешься? Еле впарил какому-то хачику за полцены. Митяй же, напротив, резко поднял свой авторитет, прославив себя в веках, как «Человек, который посрал за 10 000 долларов