Книга: Красный свет - Максим Кантор

«Можно подумать, что все это обуславливалось возвышенным влиянием умственной аристократии (брахманов), которую мы видим в Индии с самых древних времён до настоящего времени. Но это отнюдь не так. Так называемые, кшатрии, или военное дворянство страны, играли почти такую же роль в умственной жизни страны, как и брахманы» [1].

Я всё думал: «Зачем в романе детективная история? Она такая скудная и чуждая книге». Но тут меня осенило и я кажется понял. [Здесь будет небольшой спойлер, поэтому если вы планируете эту книгу почитать – пропустите этот отрывок, опустив глаза до следующих квадратных скобок]. Эта история – хорошая карикатура на нашу либеральную оппозицию. Просто вспомните, сколько раз наша оппозиция расскалывалась и те или иные элементы тянули одеяло на себя. Каждый хочет взять власть, каждый хочет признания. Они не отступают ради своего товарища, тем самым порождая разногласия внутри единомышленников. Они не могут ни о чем договориться, их объединяет борьба с режимом.... пожалуй и всё. Это индивидуалисты и расчётливые люди. В своём тексте, Кантор пытается это показать. Когда обвиняют одного, все начинают делать себе алиби, плести интриги и обвинять своих товарищей, оправдывая все это завистью и конкуренцией. Своя шкура важнее, как говорится. [С этого момента можете продолжать читать. Спасибо.] Этот роман – высказывание своих политических взглядов и позиций. И если вам лень его читать или просто хотите их узнать, то на мой взгляд (в глобальном понимании), они заключаются в этом диалоге:

« – Скажите, – спросил я, – вам не кажется это диким сочетанием: аристократ-социалист-христианин? Вы сами не видите здесь противоречия? – Это естественное сочетание, – ответил граф, – насилие и капитализм мне представляются крайним плебейством».

[1] F. Max Muller, «The six systems of Indian philosophy», 1899, p. 22

Кантора можно обвинить в позиции "все негодяи, а я Д'Артаньян". Плохи оказываются все, и троцкисты и сталинисты и гитлеровцы и антигитлеровцы и англичане и болотные и власть и все и все все. Причем с каждой из позиций сложно спорить. И нет никакого решения вопроса от самого Кантора, в чем же сила, Максим. Вот только вряд ли такого ответа ждать стоит, так же как и не стоит ждать имя убийцы татарина. И очень показательно, что такая сильная и смысловая книга прошла замеченной только в широких кругах среди узких лиц. Потому Кантор намеренно не резонирует ни с одной из популярных точек зрения, и нет резона ни у кого втащить книжку на трибуну и кричать "вот оно, чего мы так долго ждали". Что кстати случилось с "Благоволительницами".

"Я буду строить мир равных, я буду работать для всех людей, буду писать и жить так, чтобы каждый был равен товарищу и никто не пожелал ни крупицы сверх равной доли. Это единственное, ради чего стоит жить. Теперь я знаю, это очень опасный путь."

Метафорой этого пути и является красный свет. Современность в книге перекликается с событиями второй мировой войны. У многих героев родственники воевали в Великую Отечественную, но не всегда с "той" стороны. Сюжетные линии запутаны и не закончены. Размышления о судьбе России и о мировой истории двадцатого века оттесняют повествование. Роман вошел в шорт-листы премий "Национальный бестселлер" и "Большая книга".

И это трудно, потому, что память о событиях истории живёт в умах одного поколения, писал Гюстав Ле Бон – свидетель французской революции 1948 года.

Автор приводит многочисленные примеры прошлой истории цивилизации, сравнивая периоды побед гвельфов (революционеров), которых уничтожают гибеллины (государственники), создавая империи. Показывает читателю страдания многочисленных ( тысяч, миллионов) жертв этих побед и поражений так называемого прогресса цивилизации.

Но, прежде всего, его беспокоит будущее России - страны, в которой он вырос. Страны, история которой отличается от истории Европейских стран, может быть, прав П.Я.Чаадаев « по причине географического положения страны», может быть потому, что подлинной истории России до сих пор никто не знает…

Писатель не боится быть патриотом, потому, что это не модно, наконец « не интеллигентно», и в то же время отдает большую часть книги роли интеллигенции в России дореволюционной (до 17 года) и нынешней, которая стала сервильной по отношению к власти. Но можно вспомнить народников с их антисервильной позицией по отношению к власти, и к чему привело их «служение народу». И почему слово интеллигент родилось в России?

Власть, в его представлении преступна, жадна и агрессивна, и уж совершенно не демократична, если буквально принимать этот термин.

Почему же исторический прогресс так жесток? И чем « прогрессивнее» цивилизация, тем более жестоки войны и революции, тем больше жертв они требуют?

Известно, что внутривидовая агрессия не миф. Об этом феномене подробно написал в своей книге - Агрессия так называемое « зло» Конрад Лоренц - известный этолог, кстати, врач, участник 2-й мировой войны, бывший некоторое время в русском плену: « Есть веские основания считать внутривидовую агрессию наиболее серьёзной опасностью, какая грозит человечеству в современных условиях культурноисторического и технического развития»*

В конце книги автор словами одного из героев - Соломона Рихтера выражает собственную надежду на возможность « быть равным другому... и хотеть видеть перед собой красный свет». А читателя ставит перед трудным выбором: – следует заметить что «качество человека определяется тем, какой выбор он делает в трудной ситуации. И больше ничем. Всё остальное – декорация» пишет Г.Ш. Чхартишвили в своей « Аристономии». Ждать, или готовить красный свет (революции), или ничего не делать вообще - « как - нибудь образуется». В другой своей, не менее интересной книге, « Совок и веник» Кантор замечательно описывает английский патриотизм, словами собрата – художника Мэла Паттерсона, который в случае войны или революции собирается « взять побольше еды и спрятаться в бункере». Паттерсон, как любой обыватель, надеется спрятаться от Ада истории. Но так не бывает! Замечательно предисловие Алексея Татаринова к « Красному свету» - «читая Кантора, понимаешь: несуразно большие торговые площади хорошо подходят для казарм, где гвельфы или гибеллины могут начать перевоспитание человека, решившего беззаботно танцевать до смертного часа. Слишком много ангаров мы построили для казарм будущих лет».

Они правы - Автор и Татаринов - впереди Красный, Зелёный, Серый, а по- моему, Чёрный свет. Там, где у власти серые, следом обязательно приходят чёрные. (братья Стругацкие – «Трудно быть Богом»)

Похоже, история имеет свои закономерности. Почему же Максима Кантора так интересует история? Ведь он художник, оперирует цветами времени. Он живёт в Европе, и у него есть возможность сравнения « ихнего» и нашего капитализма». Кантор повторяет судьбу и образ мыслей своих предшественников – русских эмигрантов, уехавших от барачного социализма в « свободный мир». Почти все они, начиная с Герцена стали славянофилами.

В борьбе гвельфов и гибеллинов чаще гибнут случайные люди: женщины и дети, причем в большем количестве, чем революционеры или солдаты. Ведь у них нет оружия.

* Агрессия так называемое « зло». Конрад Лоренц изд. Амфора 2001 г.стр.223