Текст книги "Станция. рассказ"

Станция
рассказ
Максим Карт

© Максим Карт, 2017

ISBN 978-5-4474-9404-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Да, это он… Он… Умные глаза, очки. Их золотая оправа блестела, будто он отполировал её перед тем, как пришёл ко мне. Они всё-таки убили его? Какая жалость! Хорошие люди почему-то редко умирают от старости. Не обращайте внимания на мои слёзы. Он их достоин. Если вы воспользуетесь его идеями, миллиарды свободных людей заплачут от счастья, когда узнают, кто спас их цивилизацию от порабощения и смерти. Вы должны меня выслушать. Но моя история напичкана вопросами. Раз вы нашли меня, значит, хотите ответить на них с моей помощью, чего я не могу обещать, поскольку владею лишь сухими фактами. Объяснений существующих реалий вы от меня не дождётесь, если пришли за этим!

А началось всё с… Но где она, отправная точка? Только Бог знает, верховный творец нашего бытия. Я же лишь букашечка под его стопой. Иногда кажется, что начала никакого и не было, а все происшедшие со мной события предопределялись предыдущими. Цепочка, знаете ли, бесконечной длины… Отодвигаю неизбежное, простите.

Осень тогда выдалась даже для Сибири слишком холодной. Представляете, начало октября, а вокруг снег, мороз собачий и тишина. Труднодоступная метеостанция «Якутск-17», её прикрыли сразу после того случая, о котором я хочу вам поведать. Да, да, не смейтесь, я простой метеоролог, а не какой-нибудь там сверхсекретный агент правительства. Наш домик с печным отоплением спрятался в глухой тайге, банька маленькая, площадка с приборами рядышком, дизельная электростанция и снегоход «Буран». До ближайшего жилья – полтыщи километров. Глушь, словом, полная и беспросветная. Мы общались с Большой Землёй с помощью радиостанции. Пару раз в год завозили нам «Уралами» топливо с продовольствием. Жили там и трудились спокойно три бородатых мужика: я, Мишка Подгорный и Васька Капков. Романтики одиночества и певцы свободы.

Тот день, последний для «Якутска-17», помню как вчерашний…

Проснулся я раненько – только светать начало. Ребята ещё досматривали сладкие сны, улыбаясь и похрапывая. Утреннее сияние переливалось в покрытом ледяными узорами оконце избушки. И настроение было великолепное – душа прям пела. Такое доброе-доброе утро, когда хочется выскочить из кровати и совершить наиполезнейшее дело, а может быть, даже и подвиг, чтобы общество воистину гордилось тобой!

Поставив чайник греться, я выскочил из избы. И от увиденного перехватило дух! Землю покрывало нетронутое снежное одеяло, а на деревьях красовались белые мохнатые шапки. Хоть солнце ещё и не выглянуло из-за верхушек сосен, но свет уже проник сквозь густоту зарослей и приятно щекотал глаза. А тишина! От неё заложило уши! И свежесть. Воздух был переполнен ею. Набрав пригоршню снега, я начал умываться им, обжигая холодом лицо. И заорал, возбудившись. Моё тело мгновенно проснулось. Довольный собой я вернулся в дом.

Налил кипятка в чашку, туда же – растворимого кофе и ложку сгущёнки. Такое пойло всегда придавало мне бодрости и настраивало на нужную волну, после чего я легко катился по колее рабочего дня. Подойдя к окну, уставился в него, как в тот телевизор. И пейзажик перед глазами натуральнейший: природа просыпалась, сладко потягиваясь, а я – вот он, довольный жизнью, кофе жадно хлебал, обжигая глотку и желудок.

Ребят не хотелось будить, да я и сам мог справиться с работой. Улыбнулся их счастливым лицам. Чем они наслаждались во сне? Накинув фуфайку и взгромоздив на макушку ушанку, я оставил дремлющее царство избушки. Нужно было снять показания с приборов, не буду углубляться в подробности, вам наши профессиональные тонкости скорее всего до одного места.

Шагая по глубокому снегу, проваливался по колено, а он скрипел от мороза, которого я не чувствовал, потому что не было ветра. И мысли кипели не о конкретной работе даже, я делал её на автомате, а вообще, о ситуации вокруг, о жизни моей и не только. Наш «Якутск» – единственный очаг цивилизации посреди огромного куска тайги, кишевший однако жизнью, я не имею в виду фауну. Я о людях, хотя откуда они в лесу? А оттуда! И браконьеры захаживали к нам частенько, и военные, и геологи. Мы держали жёсткий нейтралитет, принимали всех, делились провизией с каждым, кто нуждался, ведь тайга не терпит эгоистов, но я отвлёкся немного.

Шёл к своим приборам и вдруг остановился. Что-то пошло не так и заставило меня превратиться в кусок гранита. Я перестал наслаждаться одиночеством. Пропало вдруг чувство божественной исключительности, какое ты начинаешь ощущать, оставшись наедине с девственной природой. На меня смотрели так пристально, что кожа моя покрылась мурашками. Я резко обернулся, искренне надеясь не увидеть никого, ведь в тот момент любой посторонний мог запросто разрушить царившую вокруг идиллию, хотя она уже частично покосилась под натиском моих взбурливших не самых нежных чувств. От увиденного я обомлел. На меня пялился, скалясь и рыча, огромный волк.

Хищник, готовый сожрать меня с потрохами, размышлял, хоть и не по-человечески, оценивая шансы на победу в нашей неизбежной схватке, которые были явно в его пользу. Мощный зверь. Я и не думал, что волки могут достигать таких размеров. С очень живыми глазами, наполненными знанием той жизни, о которой я даже представления не имел, и зверским голодом. Он стоял между двух сосен в нескольких метрах от меня, готовый к прыжку. Я видел, как напряглись мышцы под облезлой шерстью. Его тощие бока вздымались в напряжённом дыхании, а из приоткрытой пасти валил пар.

Испугался ли я? И не спрашивайте! Любой на моём месте навалил бы в штаны. Меня обуял животный ужас. Жизнь моя повисла на волоске. Я словно разделился надвое – душа оторвалась от тела, так и не покинув его: она присутствовала в нём, как воздух в запечатанной бутылке, вроде и часть сосуда, но совершенно чуждая ему субстанция.

Словно по команде появились другие волки. Их было много. Они окружили меня. Я снова посмотрел в глаза вожаку и ясно увидел в них насмешку: вот ты и попался, пришелец из мира двуногих, которые сейчас не смогут защитить тебя от нас, тупых зверей. Они ждали его команды, а он медлил, издеваясь, мариновал меня в моём же липком страхе.

Как в стареньком вестерне с Клинтом Иствудом: глаза крупным планом, ничто не мешает столкновению напряжённых взглядов. Они ждали, когда я дрогну, прекрасно понимая, что отступить я мог только в их раскрытые пасти. Они стояли неподвижно, а мне казалось, что кольцо вокруг меня сжимается вместе с моей волей. Я изначально не мог выдержать такого давления. Хищники – отличные психологи. И почувствовав себя побеждённым, я расслабился: давайте, подходите по одному на свежайшее мясцо! Вожак каким-то образом уловил моё изменившееся настроение. Подняв морду к небу, он протяжно завыл, от чего мои волосы зашевелились. Это был сигнал стае. Они бросились на меня, поднимая в воздух комья снега.

Я закрыл глаза. Вы и представить не сможете, что я чувствовал в тот момент, когда жизни осталось несколько секунд. Я не вспомнил мгновения прошлого, как герои плохих книжонок, нет. Я окунулся в ужас. Мои мысли растворились в его вязкости, а душа превратилась в потёкший по ноге ручеёк горячей мочи. Меня мог спасти только Бог, но молиться ему не было ни сил, ни времени. Однако Он вмешался и тем прибрал к рукам ещё одну душу.

Окрестности залились вдруг светом, таким ясным, что даже сквозь опущенные веки я ощутил его убийственную белизну. И по небу прокатился грохот, от которого я оглох бы, не зажми уши руками. Но это ещё не всё. Неведомая сила швырнула меня на землю. Я упал лицом в снег, в показавшийся мне спасительным холод. Время, казалось, остановилось, но не для меня. Я стал шептать слова благодарности тому, кто соизволил сойти с небес, чтобы разогнать кровожадных хищников.

Перевернувшись на спину, я уставился в небо, ощутив острую необходимость увидеть несущуюся сквозь облака огненную колесницу. Это после я понял, что покорёженное страхом сознание изменило моё восприятие мира, но тогда… Господи, и не такое ещё привидится, когда на твоих глазах меняется незыблемая, казалось бы, реальность!

Я лежал на мёрзлой земле, совсем не ощущая холода. А в небе разыгрывалось воистину величественное действо! Падал метеорит, дитя глубокого космоса, а не сломавшаяся вдруг колесница Бога. Оставив на небосводе полосу из чёрного дыма, он рухнул на землю рядом с метеостанцией. Там, где он упал, так рвануло, что деревья разлетелись в разные стороны как спички.

Волки разбежались с поджатыми хвостами. После того, как они исчезли в тайге, я ещё некоторое время слышал их жалкий скулёж. Хищнички! Да у побитых псов гордости на порядок больше! Я просто не знал, что так напугал их вовсе не метеорит, а нечто запредельное, с чем они предпочли не сталкиваться, но предстояло стукнуться лбами мне.

Поднявшись на ноги, я первым делом ощупал себя, но не обнаружил на теле видимых повреждений, повезло. Почти возликовав, я бросился к избушке. Ребята не должны были пропустить такое зрелище. Я хотел разбудить их, если они спали, и потащить в лес. Мне нужен был этот метеорит. Я видел в нём некий символ своего единения с космосом. Я собирался хоть кусочек его украсить лакированной подставкой из дуба и водрузить на почётное место на своём письменном столе. А потом хвастался бы внукам, какой я был крутой в молодости!

Васька с Мишкой, конечно же, дрыхли, как мертвецы в могилах. Еле растолкав их, я попытался рассказать им о том, что видел. Ничего не понимая, они пялились на меня, как на безумного, загадочно переглядываясь. А я орал и брызгал слюной в их лица, требуя быстрее одеться и идти за мной в тайгу, обещал нечто, уму непостижимое. Бедные люди, если бы они не знали меня, могли подумать, что я свихнулся! Но вместо законных с их стороны возражений послушно побежали за мной.

Мы ломились сквозь лес, раздирая руки и лица в кровь, словно не рвались к намеченной цели, а убегали от источника смертельной опасности. Нас тянуло к месту падения ребёнка самой Вселенной! И осознание того, что мы в нескольких шагах от тайны, к которой вот-вот прикоснёмся и тем станем исключительными, впрыскивало запредельные дозы адреналина в нашу кровь. Даже не пытаясь бороться с наваждением, мы в полностью подчинились силе притяжения метеорита.

То, что мы увидели там… Выжженная земля дымилась. Всюду валялись обугленные деревья. На некоторых из них плясали языки пламени, источая резкий химический запах. Не думая на пике нервного возбуждения о возможной токсичности продуктов горения, мы дышали полной грудью. А поваленные взрывом стволы указывали корнями на центр кратера. В нём… Не м

...

конец ознакомительного фрагмента