Текст книги "Русский полковник"

16
Нуэво-Ларедо, Мексика

Анджей быстро наклонился и сунул сумку за унитаз. Разогнувшись, он увидел, что плечевой ремень слегка выглядывает, и запихнул его ногой поглубже. Теперь увидеть сумку можно было, только наклонившись.

Прежде чем выйти из кабинки, поляк смыл в унитазе воду и поправил рубашку с индейским рисунком. Глубоко вздохнув, Анджей отпер дверь кабинки и быстро покинул туалет. В предбаннике на него налетела какая-то подвыпившая женщина и что-то сказала, но поляк не обратил на нее внимания. Вернувшись в зал, он миновал стойку и двинулся в глубь бара, огибая столики с подвыпившими людьми.

Держался он из последних сил. Обогнув танцпол, на котором в непристойных позах кружили несколько пар, поляк направился к боковому выходу. Едва вынырнув на улицу, он свернул влево. Один раз и сразу – второй, оказавшись за углом здания бара. Здесь было темно, сердце Анджея забухало в груди, но он не остановился, а ускорил шаг. Впереди, за изгородью, показались мусорные баки.

Анджей обогнул забор и, как ему и велели по телефону, направился через темный двор к видневшемуся вдали тускло освещенному проходу. В какой-то момент он споткнулся и едва не упал. Но спустя секунд тридцать поляк уже оказался на параллельной улочке.

Как его и инструктировали по телефону, он пересек ее наискось и нырнул в проход между домами. Едва Ольшански свернул за угол, как от стены отделился смутный силуэт. Поляк вздрогнул, но тут же услышал голос утреннего незнакомца:

– Анджей?

– Д-да!

– Принес?

– Да! – повторил поляк и с готовностью задрал свою индейскую рубаху.

– Молодец! – сказал незнакомец и быстро добавил что-то на незнакомом языке.

В тот же миг чья-то сильная рука обхватила поляка сзади. Но ни вскрикнуть, ни даже толком испугаться он не успел, потому что грубая ладонь зажала ему рот и одновременно что-то ужалило Ольшански в шею.

Укол был болезненным, но через мгновение Анджей наконец расслабился – впервые за этот сумасшедший день. Его голова внезапно закружилась, перед глазами поплыли радужные круги. Под стать этим кругам были и внезапно нахлынувшие роем мысли.

Анджею вдруг стало хорошо-хорошо, как не было уже давно. Губы поляка сами собой расплылись в счастливой улыбке. «Я сделал это, – пронеслось у него в голове, – я доставил модуль, и теперь все будет хорошо. Я спас Еву и детей…»

Краем сознания Ольшански понимал, что его куда-то тащат. Но это не вызывало у него никакой тревоги. Наркотик уже окунул его в мир грез, в счастливое небытие. И Ольшански не осознавал, что кошмар отнюдь не кончился. Настоящий кошмар его жизни только начинался.

Двое чеченцев сноровисто дотащили его до машины и сунули в багажник. Несколько секунд спустя они были уже в салоне. «Форд» тронулся с места и дворами направился к тихой улочке. Пять минут спустя он уже благопорлучно приблизился к окраине Нуэво-Ларедо.

17
Нуэво-Ларедо, Мексика

Вернувшись в бар и еще раз осмотревшись, Кондор-три доложил Лизе, что объект потерян.

– Черт! Черт! – дважды проговорила Камански.

– Не дергайся, – посмотрел на напарницу Джимми. – Поздно… Что будем делать?

Лиза быстро потянулась за сигаретой, прикурила ее и сказала:

– Ждать. – Выпустив дым, Камански спросила: —Кондор-пять! Что у тебя?

– В кабинку вошел мексиканец. Сидит уже две минуты…

– Ясно. Продолжай наблюдение. Сейчас тебя сменит Кондор-три. Кондор-три, как понял?

– Понял. Направляюсь к туалетам.

Минуту спустя агенты поменялись местами. Кондор-пять вернулся в зал, Кондор-три стал осуществлять наблюдение в туалете. Мексиканец наконец покинул кабинку. Кондор-пять доложил, что он, ни с кем не контактируя, вернулся за свой стол.

– Продолжайте наблюдение! – приказала Лиза.

Камански все еще надеялась, что похитители вот-вот заявятся в кабинку, но этим надеждам так и не суждено было осуществиться. Минут через двадцать Камански окончательно поняла, что здесь что-то не так.

Кондор-пять вошел в кабинку, отыскал под унитазом оставленную Ольшански сумку, и тут же все участники операции услышали его досадливый вскрик:

– Черт! Сумка пуста! Модуля в ней нет!

Лиза Камански поняла, что их перехитрили, но все же сказала:

– Осмотрись там как следует. Может, он в бачке или еще где.

– Понял, – ответил агент.

На скрупулезное обследование кабинки он потратил около двух минут, но в конце концов сообщил:

– Здесь пусто. Никаких тайников нет. Сто процентов.

– Ясно, Кондор-пять, – вздохнула Лиза.

– Что будем делать? – снова подал голос Джимми.

– Пока на всякий случай оставим пару агентов здесь, а сами попытаемся отыскать это такси, – решила Лиза. – Потом доложим руководству. Черт!..

– Не дергайся, – снова ободрил напарницу Джимми. – Нам особо не в чем себя упрекнуть. В конце концов целью операции была передача террористам модуля. А он, судя по всему, в их руках.

– Да! – нервно проговорила Лиза. – Как и Ольшански, и его семья!

– Ну это еще надо проверить, – сказал Джимми, потянувшись к ключу зажигания. – Поехали искать такси?

– Да, – кивнула Лиза, нервно затянувшись, и приказала: – Кондор-пять, продолжай наблюдение, к тебе сейчас присоединится Кондор-шесть. Кондор-три, выходи к машине. Кондор-четыре ждет тебя у бокового выхода. Как поняли?..

Отыскать отъехавшее получасом ранее от бара такси большого труда не составило. Один из агентов позвонил в диспетчерскую и попросил прислать искомую машину к гостинице на центральной улице Нуэво-Ларедо. Когда машина подъехала, агент без труда разговорил таксиста при помощи пятидесятидолларовой купюры. Однако на след Ольшански напасть так и не удалось. Оказалось, что таксист отвез из бара в гостиницу сладкую парочку – дюжего техасца и миниатюрную мексиканку.

Дальнейшие поиски без привлечения мексиканских властей были бессмысленными. И Лиза доложила обо всем руководству в Лос-Анджелес. Барри Лоуд, несмотря на позднее время, связался с замминистра национальной безопасности США. После чего перезвонил Камански.

– Руководство считает, что первый этап операции можно считать законченным. Так что сворачивайтесь. Ясно?

– Ясно, шеф… А что с семьей нашего объекта?

– Это не телефонный разговор, – отрезал Барри, но после паузы сообщил: – Яхту наконец обнаружили несколько часов назад. Она стоит на якоре у берега в нескольких милях к югу от Тампико. Но людей на ней, похоже, нет…

Часть II

18
Познань, Польша

Был поздний вечер. Чернявый двадцатишестилетний молодой человек вышел из подъезда старой пятиэтажки, расположенной на окраине Познани. Настроение у него было отличное. В пятиэтажке жила его любовница Тереза. Польке было тридцать лет. Каждый визит к ней, а посещал любовницу молодой человек дважды в неделю, обходился ему весьма недешево. Но игра стоила свеч. Любовницей Тереза была изумительной.

И сейчас, после трехчасового свидания, молодой человек чувствовал себя расслабленным и спокойным. Что-то мурлыкая себе под нос, он направился к стоящему у подъезда «БМВ» седьмой серии. Машина была не самой последней модели, но большая и хорошо сохранившаяся. У земляков молодого человека такие машины вызывали уважение.

Вытащив из кармана пульт сигнализации, чернявый нажал на кнопку. «Бимер» мигнул фарами и негромко пикнул. И в тот же миг из стоящей рядом машины выбрались два человека. И шагнули к чернявому:

– Служба бязпеки! Проше пана проехать с нами!

– Куда проехать? – растерянно спросил молодой человек. – В чем дело? Это какая-то ошибка! Я ничего не нарушал!

– Фамилия пана Хамурзаев?

– Да… – растерянно кивнул молодой человек.

– Тогда никакой ошибки! Проше пана! – шагнул к чернявому один из агентов.

Второй грамотно подстраховывал его. Оба сотрудника службы безопасности Польши были одеты в гражданское, но чувствовалось, что это те еще ребята. Дергаться с такими – себе дороже.

И молодой человек обреченно произнес:

– А моя машина? Что будет с ней?

– Машину пана поведет наш сотрудник…

Через десять минут две машины уже нырнули в ворота Познаньского отделения службы безопасности. Двое агентов провели молодого человека по коридору, и вскоре он оказался в не очень большой комнате, снабженной минимумом мебели.

Посреди комнаты прямо под яркой лампой стоял стул. Где-то в трех метрах от него располагался не очень большой стол. За ним стоял еще один стул. Пустой, но с чьим-то пиджаком, висящим на спинке. На столе тоже было абсолютно пусто, только к краю его была прикреплена офисная лампа.

– Проше пана! – сказал один из агентов, положив руку на плечо молодого человека.

Чернявый опустился на стул под лампой. Устроиться поудобнее не получилось, поскольку оказалось, что стул этот намертво прикреплен к полу. Щурясь от яркого света, чернявый повернул голову и вздохнул. Одна из стен комнаты была стеклянной. Что это означало, было понятно.

Из соседней комнаты, прячась за тонированным стеклом, можно было наблюдать за ним. Все это чернявому очень не понравилось. Для обычной беседы никого специально не привозят в комнату для допросов.

Один из агентов остался, второй куда-то вышел. Чернявый пошевелился на стуле и вздохнул. Он терялся в догадках, чем вызваны его неприятности, но никак не мог понять, что же могло произойти.

Наконец дверь комнаты для допросов открылась. Мимо чернявого к столу прошел сухощавый мужчина лет сорока пяти, с поредевшими волосами, длинным носом и испещренным морщинами лицом. Одет он был в брюки и сорочку с галстуком.

Обходя стол, мужчина щелкнул выключателем. Настольная лампа ярко вспыхнула. Сухощавый повернул ее так, чтобы свет бил прямо в глаза чернявому. После чего, кажется, уселся на свой стул.

Сказать это наверняка чернявый не мог, просто догадался по едва слышному скрипу. Лампа была очень яркой, так что видеть происходящее за столом допрашиваемый просто не мог.

Через некоторое время щелкнула зажигалка, из-за лампы в сторону чернявого выплыло облако сигаретного дыма, и он наконец услышал голос сухощавого:

– Как вас зовут? Назовите ваши имя и фамилию!

– Хамурзаев. Хамзат Хамурзаев.

– Документы есть?

– Да.

– Покажите!

Молодой человек потянулся к висящей на руке барсетке и хотел было ее открыть. Но стоявший позади него агент грубо отобрал у него сумочку и отнес к столу. Протестовать молодой человек не решился.

Некоторое время сухощавый изучал содержимое барсетки чернявого и курил. Потом сказал:

– Так как тебя зовут?

– Хамзат Хамурзаев. Я уже говорил.

– Ты лжешь! Спрашиваю еще раз! Как тебя зовут?

– Меня зовут Хамзат Хамурзаев… – повторил чернявый, чувствуя, как его спина покрылась потом.

Сухощавый замолк, чтобы прикурить следующую сигарету, потом выпустил в сторону задержанного целый клуб дыма. И сказал:

– А теперь слушай меня, эмигрантская морда! Тебя зовут не Хамзат Хамурзаев, а Хамзат Бериев! Правильно?

Чернявый дернулся, словно от удара электрического тока. Сухощавый хмыкнул:

– Правильно… А раз так, то и статус беженца, который ты у нас получил, является недействительным.

Чернявый с трудом справился с потрясением и произнес:

– Я хочу позвонить своему адвокату!

– Какому еще адвокату? – с издевкой произнес сухощавый.

– Пану Казимиру Лещинскому!

– А может, тебе еще и камеру дать с бассейном и девочками, а? Ты, кажется, до сих пор не понял, в какое говно ты вляпался, Хамзат! Свой статус ты получил обманом! И на территории Польши находишься нелегально. Но и это еще не все. Твой брат Ахмад Бериев является командиром банды террористов…

– Ахмад не террорист! Он борется за независимость Ичкерии… – теряя над собой контроль, вскрикнул чернявый.

– Заткнись! И слушай меня! После захвата школы в Беслане спецслужбы стран НАТО приняли решение о внесении в список террористических организаций чеченских боевиков, связанных с похищениями людей! Так вот, банда твоего брата фигурирует в этом списке! Понял?

– Мой брат никогда не похищал людей! Он всегда боролся с российскими оккупантами!

– Да? А откуда тогда у него столько денег? Ты что, считаешь нас идиотами? На твоем счету, Хамзат, почти полтора миллиона долларов! И все они переведены из Турции! Ты что, заработал эти деньги сам? Нет! А откуда они тогда взялись? Я тебе отвечу! Это деньги, которые твой брат получил в качестве выкупа за похищенных людей! В том числе и граждан ЕС!

– Это неправда! Я требую своего адвоката! – уже не на шутку перепугался Хамзат. Ощущение у него было такое, словно в одночасье на него сверху обрушился небосклон.

Еще полчаса назад он был процветающим и довольным жизнью беженцем. У него было все, что нужно для нормального существования, – квартира, машина, деньги, которыми ему доверил управлять брат, и, наконец, пани Тереза, с которой Хамзат испытывал все, что необходимо настоящему мужчине. И вот всему этому вдруг пришел конец.

– Какого адвоката? – хмыкнул сухощавый.

– Пана Лещинского!

– Да твой пан Лещинский, если узнает, кто ты, тут же откажется тебя защищать! Тем более что защищать некого. Ты нелегал, Хамзат. Тебя как бы не существует. Кроме того, ты пособник террористов. А у нас с американцами существует договоренность об их незамедлительной выдаче. Так что ты уже завтра будешь передан соответствующим службам США. А те поместят тебя в тюрьму на базе Гуантанамо! Именно там место таким, как ты! Я думаю, Хамзат, там тебе понравится, – засмеялся сухощавый. – Знаешь, что там делают с террористами? Нет? Я тебе расскажу по секрету! Там их обрабатывают похлеще, чем в инквизиции. За пару недель, Хамзат, ты превратишься в старого, больного пассивного педика с опущенными почками!

– Нет!!! – заорал Хамзат и попытался вскочить.

Лучше бы он этого не делал. Вслед за сухощавым в комнату для допросов вернулся второй агент. И тоже встал за спиной задержанного. Не успел чеченец дернуться, как двое мордоворотов набросились на него сзади.

Сперва они повалили Хамзата на пол, а потом принялись методично избивать ногами. Чувствовалось, что толк в этом деле агенты знали. Экзекуция продолжалась около двух минут, удары сыпались на избиваемого градом, но сознания он так и не потерял.

Просто минуты через две тело Хамзата превратилось в одно большое больное место. Болело все – от ступней до макушки. Лицо же чеченца вообще напоминало отбивную.

Закончив экзекуцию, агенты ловко застегнули на руке Хамзата кольцо наручника, потом подняли его, пропустили цепочку через спинку стула и застегнули кольцо на второй руке. Теперь Хамзат не мог не только вскочить со стула, но даже толком пошевелиться. По его распухшим, словно лопухи, губам стекала на пол струйка крови, смешанная со слюной и соплями…

Теперь это был вовсе не тот довольный собой Хамзат, который совсем недавно вышел от пани Терезы. Это был растоптанный и никчемный нелегал, пустое место. Игрушка в руках польских спецслужб.

19
Здание ФСБ РФ, Лубянка, Москва

– Логинов, зайди! – приказал по телефону генерал Максимов.

Пару минут спустя Виктор был уже в кабинете своего непосредственного шефа. Максимов поднялся ему навстречу и сказал:

– Замдиректора нас с тобой вызывает.

– А что случилось?

– Я что тебе, Нострадамус? Сейчас узнаем. Пошли…

Замдиректора ФСБ встретил прибывших офицеров кивком, потом отложил в сторону какой-то документ, устало потер пальцами переносицу и неожиданно спросил:

– Чай будете? С пирожными?

– Да я уже пил с утра, три чашки, – покачал головой Логинов.

– А ты, Валерий Иванович, сколько чашек выпил?

– А я вообще стараюсь не злоупотреблять, – в тон ответил Максимов. – Говорят, от чая цвет лица портится.

– Тоже правильно, – уголками губ улыбнулся замдиректора. – Раз вы все такие скромные, тогда сразу поговорим о деле… – Повернув голову к селектору, хозяин кабинета нажал кнопку и сказал: – Меня пока ни с кем не соединять! Только с директором и оперативным дежурным.

Логинов с Максимовым несколько озадаченно переглянулись. В кабинете замдиректора им приходилось бывать не раз. И всегда обстановка здесь была сугубо официальной, если не сказать напряженной. А тут такая идиллия…

Но на этом сюрпризы не закончились. Замдиректора повернулся к Логинову, окинул его цепким взглядом и вдруг сказал:

– Хорошо выглядишь, Логинов… Как у тебя сейчас на личном фронте?

– В каком смысле, товарищ генерал?

– В прямом. С кем-то встречаешься? Любимая женщина есть?

– Гм-м… – немного задержался с ответом Логинов. – Вообще-то нет, товарищ генерал. На личном фронте я взял передышку.

– Это хорошо, – вроде как обрадовался замдиректора.

– А что хорошего-то? – на всякий случай уточнил Логинов.

Он, как и Максимов, никак не мог взять в толк, к чему клонит генерал. А вопросы замдиректора вообще ставили его в тупик.

– Для дела хорошо, – уклончиво ответил замдиректора. – Из-за которого я вас вызвал… Сейчас поймешь. В общем, ситуация следующая. У нас сейчас с американскими спецслужбами в плане борьбы с терроризмом идиллия и полный лямур. Во всяком случае, такая договоренность достигнута на самом высоком уровне и неоднократно подтверждалась нашими президентами. На уровне спецслужб регулярно проводится обмен развединформацией о террористических группировках и координируются действия. Короче, теоретически мы союзники в борьбе с этой чумой двадцать первого века. На практике же это не всегда так. Я понимаю, что это общие фразы, поэтому перехожу к конкретике… Не так давно мы получили от Министерства национальной безопасности США информацию, что чеченские террористы, возможно, готовятся к проведению терактов на самолетах «Боинг-767». Поскольку у нас эксплуатируется довольно много таких самолетов, мы тут же запросили детальную информацию, но нам ответили, что таковой не имеется. Мол, это все, что сообщил оперативный источник… Честно говоря, мне это не понравилось. Ведь в первичной информации речь шла о конкретной модели самолета. То есть можно предположить, что американцы на самом деле знают намного больше, но по каким-то своим соображениям решили в данном случае полной информацией с нами не делиться. Например, им удалось заиметь среди чеченцев ценный источник информации. И они просто опасаются, что передача нам этих сведений может привести к его провалу… В общем, все по нашей старой поговорке – дружба дружбой, а табачок врозь. Это, так сказать, преамбула. Дальнейшие детали я опускаю, поскольку вам они не нужны. Просто скажу, что по моему поручению контрразведка провела некоторые мероприятия. И кое-что накопала. На сегодня ситуация выглядит так. На Кавказе наряду с другими с некоторых пор работает международная организация «Райт Ворлд». Несколько дней назад в наше американское посольство для получения визы по линии этой организации обратились якобы двое ее сотрудников. Лиза Камански и Джимми Кларк. Так вот, оба они являются агентами Министерства национальной безопасности США. Мало того, по данным нашей контрразведки, они с некоторого времени участвуют в какой-то засекреченной операции, которую курирует непосредственно руководство МНБ.

Сказав это, замдиректора многозначительно посмотрел на Логинова с Максимовым. Логинов спросил:

– И что, визы им выдали?

– Конечно. В духе договоренности о совместной борьбе с терроризмом, – улыбнулся замдиректора. – Ну, а если серьезно, то это наш шанс выяснить, чем они все-таки занимаются. И получить информацию, которая позволила бы предотвратить теракты на «Боингах-767».

Раскрыв какую-то папку, замдиректора извлек из нее цветную фотографию и бросил на стол перед Логиновым. Виктор взял ее, посмотрел и слегка покачал головой:

– Это Лиза Камански или «Мисс „Плейбой“—август 2004»?

– Лиза Камански, – сказал замдиректора. – Я знал, Виктор, что она тебе понравится. Но главное, чтобы ей понравился ты. Задание ясно?

– Честно говоря, не очень.

– Тогда поясняю. Дело тут деликатное. Американцы вроде как на нашей стороне, так что ставить им палки в колеса не по-союзнически. Но в то же время мы кровно заинтересованы в том, чтобы выяснить, чем они будут заниматься у нас. Поэтому руководство приняло решение поручить это дело тебе. Учитывая твои внешние данные и животный магнетизм, перед которым не может устоять ни одна женщина. Операцию так и назвали – «Казанова». Ясно тебе?

– О господи… Ясно, – вздохнул Виктор.

– Ну вот и замечательно.

20
Познань, Польша

– Ну, что скажешь теперь? – произнес из-за стола невидимый сухощавый. – Позвать твоего адвоката?

– Не надо, – с трудом ворочая разбитыми губами, проговорил Хамзат. – Лучше скажи, чтобы твои люди вышли.

Сухощавый ничего не произнес, но, видимо, подал какой-то знак, потому что оба агента покинули комнату. Хамзат осторожно оглянулся, с трудом вздохнул и сказал:

– Давай договариваться…

– Ну что же, – хмыкнул сухощавый. Обойдя стол, он присел на него и выключил слепившую чеченца настольную лампу. Потом прикурил очередную сигарету, выпустил дым поверх головы чеченца и насмешливо спросил: – А что ты можешь предложить?

– Деньги, – сказал Хамзат. – Тебе и тому, кто сидит там… – Здесь чеченец сделал кивок в сторону стеклянной стенки.

Сухощавый с интересом посмотрел на него и улыбнулся.

– И сколько ты можешь предложить?

– Треть того, что есть на счету.

– Треть? – Сухощавый посмотрел в сторону стеклянной стенки.

– Да. За это вы меня отпускаете и возвращаете документы… Пятьсот тысяч долларов – это очень большие деньги.

– В общем-то да, – кивнул сухощавый. – Но этого мало, Хамзат.

– А сколько? – после паузы спросил чеченец.

Сухощавый неопределенно пожал плечами и вдруг поднялся, ткнув сигарету в пепельницу. Вернувшись за стол, он забрал свой пиджак и, уже направившись к двери, сказал:

– А вот это тебе скажут другие… И смотри, Хамзат, если ты с ними не договоришься, я тебе не завидую.

Буквально через несколько секунд в комнату для допросов вошли два человека. Первый был блондином, с веснушчатым лицом и глубоко посаженными глазами. Лет ему было около тридцати пяти. Второй был ровесником Хамзата, чернявый, с короткими, гладко зачесанными назад волосами и смазливым лицом.

Оба вошедших были иностранцами, это сразу бросалось в глаза. Их костюмы сидели как влитые. В то же время в одежде чувствовалась некоторая небрежность, которая отличает людей с хорошим вкусом.

Блондин прошел к усыпанному сигаретным пеплом столу и поморщился. Некоторое время он колебался, потом взял свободный стул, вернулся и поставил его прямо перед чеченцем. Далее блондин расстегнул пиджак, присел и поправил манжеты своей рубашки.

Только после этого своеобразного ритуала он посмотрел долгим сочувствующим взглядом на Хамзата. И произнес:

– Вы скверно выглядите, господин Бериев. Попали в автокатастрофу?

– Что-то вроде того… – вздохнул Хамзат.

– Меня зовут Грейди. Фил Грейди, агент ЦРУ. Это агент Кейси. Мы в курсе ваших неприятностей, господин Бериев. Вы действительно оказались в крайне скверной ситуации. Американский госдеп внес вооруженное формирование вашего брата в список террористических организаций. Лично для вас это означает не только арест и экстрадицию в США, но и потерю всех активов, поскольку они добыты путем террористической деятельности вашего брата. Это серьезно. Но ситуация не так уж безвыходна. Я думаю, мы могли бы уладить ваши проблемы. Но при одном условии…

– Каком?! – быстро спросил Хамзат.

– При условии, что ваш брат, господин Бериев, станет с нами сотрудничать. И вы нам в этом поможете…

Хамзат глубоко вздохнул. Грейди выдержал паузу и ровным голосом продолжил:

– Это единственный выход, господин Бериев. И для вас, и для вашего брата. Поверьте, нам о нем достаточно много известно. Мы думаем, что он рано или поздно собирается присоединиться к вам здесь, в Польше. Верно?

Хамзат не ответил, просто бросил быстрый взгляд на Грейди. Этот чертов американец и правда попал в точку. Двоюродный брат Хамзата Ахмад Бериев действительно собирался перебраться в Польшу, поскольку отлично понимал, что будущего у бандитов в Чечне нет. Так что приезд и натурализация Хамзата в Познани была просто подготовкой плацдарма для ухода в Польшу самого Ахмада.

– Можете не отвечать, господин Бериев, – впервые за все время позволил себе улыбнуться Грейди. – Мы оба знаем, что это так. Только теперь ситуация кардинально поменялась. Но если вы уговорите Ахмада сотрудничать с нами, все можно поправить. Вас оставят в покое, ваши основные активы просто на некоторое время заморозят.

– На какое время?

– На то, которое с нами будет сотрудничать ваш брат. Месяца три или полгода, не больше. По окончании этого срока мы поможем ему выехать либо в Польшу, либо в другую страну ЕС – на выбор. И обеспечим смену документов. Вот и все, господин Бериев. По-моему, условия сделки предельно ясны и справедливы. Что скажете?

Хамзат провел языком по распухшим губам и произнес:

– Хорошо, я попробую.

Грейди тут же поднялся на ноги:

– Я знал, что мы договоримся, господин Бериев. По-моему, сейчас самое время несколько сменить обстановку…