Текст книги "Персидский треугольник"

Все равно львиную долю своего времени капитан проводил вне стен службы безопасности.

Присев за стол, Абудас быстро пролистал копии полицейских сводок за прошедшие дни. И вдруг ухмыльнулся. Память не подвела его.

Побарабанив пальцами по столу, капитан посмотрел на свой рабочий телефон. Однако позвонить так и не решился.

Выйдя из здания службы безопасности, он уселся в машину и медленно поехал в сторону моря. Управлял машиной Абудас чисто автоматически. Его голова была занята более серьезными мыслями.

Наконец он остановился и перезвонил из таксофона на номер, с которого звонили русскому инженеру в ресторан.

Механический голос ответил, что абонент недоступен. Абудас хмыкнул, он почувствовал удачу. На всякий случай он снова перезвонил по тому же номеру, потом отправился в полицейский участок, которым командовал капитан Аббас. На этот раз молодой полицейский приветствовал его как генерала. Аббаса на месте не оказалось, но это было и к лучшему.

Абудас заглянул к следователю Минабу и сказал:

– Мы уже доложили насчет Иванова в Тегеран. Но тут выплыл еще какой-то украденный телефон…

Минаб телефоном не занимался, но ситуацию быстро прояснил.

Абудас поблагодарил его и отправился к ресторану. Припарковавшись неподалеку, он какое-то время осматривался по сторонам. И тут его внимание привлек появившийся на улице торговец сладостями. Это был слепой мальчишка лет тринадцати-четырнадцати. Однако отсутствие зрения не помешало ему прикатить свою тачку к перекрестку и установить ее на углу. И тут Абудаса вдруг осенило…

Трехзвездный адмирал Ричард Фаррел откинулся на диване и нажал кнопку на пульте. Он был заядлым болельщиком бейсбола и старался не пропускать ни одного матча американской лиги, даже находясь за тысячи километров от США…

Однако на этот раз посмотреть даже начало игры Фаррелу не дали. На столе зазвонил телефон судовой связи. Адмирал потянулся к нему и буркнул:

– Фаррел, слушаю!..

– Аткинсон, сэр! – представился дежурный оператор узла связи. – С вами хотят срочно переговорить из объединенного кабинета начальников штабов!

– Переключай! – кивнул Фаррел, отключая звук телевизора.

– Простите, сэр! Но разговор по высшей степени секретности! И вас просят выйти на связь как можно быстрее!

– Понял! – буркнул Фаррел.

Включив видеомагнитофон на запись, он переобулся и вышел из своей огромной каюты. Торчащий в кресле при входе красавец-адъютант тут же вскочил на ноги и козырнул.

– В узел связи!

– Есть, сэр!

Трехзвездный адмирал Фаррел командовал авианесущей ударной группировкой ВМС США в Персидском заливе. Головным кораблем группировки был авианосец «Рональд Рейган». Именно на нем и располагался штаб всей группировки. Человеку, далекому от флота, трудно было даже представить себе размеры этого колосса. Но моряки постепенно свыкаются с этим. Фаррел с адъютантом нырнули в лифт, который обслуживал ни много ни мало тридцать этажей.

Адъютант нажал нужную кнопку, и лифт бесшумно заскользил в глубь стального голиафа. Каюты командного состава располагались преимущественно на верхних палубах. А вот важные объекты, от которых зависели жизнеобеспечение и живучесть авианосца, были расположены в глубине надстройки.

Узел связи был размером с почтамт небольшого города. Блок спецсвязи охранял морской пехотинец. Он отдал честь адмиралу, и вскоре тот уже сидел в удобном кресле за столом с компьютером. Нацепив гарнитуру, адмирал проговорил в микрофон:

– Аткинсон, я готов!

– Понял, сэр… – послышалось в наушниках.

Примерно полминуты спустя на экране возникло изображение.

Четырехзвездный адмирал Симонс, член объединенного комитета начальников штабов от военно-морского флота США, кивнул и зашевелил губами. Его голос зазвучал в наушниках с небольшим опозданием:

– Приветствую, Фаррел!

– Приветствую, Симонс!

– Как обстановка в заливе?

– Ни к черту, сэр, но мы начеку! – невесело пошутил Фаррел.

– Со мной только что связался помощник президента по национальной безопасности, – кивнул Симонс. – Они тоже обеспокоены ситуацией. Поэтому решили провести силами ЦРУ какую-то операцию…

– Какую операцию? – нахмурился Фаррел.

– Ее детали разглашению не подлежат. Отвечает за все разведка. Наше дело – обеспечить ее техникой и силами прикрытия. Ты просто должен передать в подчинение заместителю начальника оперативного управления ЦРУ взвод «тюленей». И дать карт-бланш на его использование капитану второго ранга Мэтлоку…

– Хорошенькое дельце, – пробурчал адмирал. – Хорошо, я понял, Симонс.

– Тогда удачи, Фаррел. Ты бейсбол смотришь?

– Пишу на магнитофон!

– Ничего, вернешься в Штаты, сходим на «Скаутов», посмотрим на стадионе! Как положено, с гамбургерами и колой!

– Обязательно!

– Что желает господин? – спросил мальчишка-торговец, едва Абудас остановился перед ним.

– Я из секретной службы, – негромко сказал капитан. – И желаю задать тебе несколько вопросов. И получить на них ответы.

– Я слушаю, господин.

– Как ты узнал, что перед тобой мужчина?

– По запаху, господин…

– Я так и думал! – радостно кивнул Абудас. – Ты ведь торговал здесь вчера вечером? Верно?

– Я торгую здесь каждый вечер, господин.

– Тогда стой здесь! Я скоро вернусь!

В полицейском участке Абудас быстро отлил из фляжки инженера немного самогона. На удивленный взгляд Минаба он пояснил:

– Для сравнительного анализа. Но об этом никому! Даже капитану Аббасу!

– Конечно, господин Абудас! – кивнул следователь, которому не хотелось иметь неприятностей со службой безопасности.

Вернувшись на набережную, Абудас провел нехитрый эксперимент.

Чуть приоткрыв бутылочку с самогоном, он сказал:

– Слышишь запах?

– Да, господин! – слегка наморщил нос с горбинкой мальчишка.

– Тогда вспомни хорошенько! Вчера ты обязательно должен был слышать этот запах вечером! Верно?

Абудас блефовал. Мальчишка этого запаха мог и не слышать. Он стоял на перекрестке, расположенном неподалеку от ресторана, но Иванов мог пройти к морю и в другую сторону. Мало того, торговец стоял на углу, противоположном тому, за которым находилось море…

Но мальчишка сказал:

– Да, я слышал этот запах, господин!

Боясь поверить в свою удачу, Абудас уточнил:

– Ты уверен?

– Да, конечно.

– Тогда вспомни-ка хорошенько, как это было…

– Чертовы цэрэушники!.. – пробормотал Фаррел, сдирая с головы микрогарнитуру.

Адмирал был моряком до мозга костей. Как командир авианесущей группировки в Персидском заливе, он, конечно, понимал важность работы разведки в целом. Однако в данном случае речь явно шла о какой-то операции, которая пользы Фаррелу и тысячам его подчиненных принести не могла. Скорее, наоборот – в случае провала расхлебывать проблемы предстояло именно Фаррелу.

– Вызови ко мне Мэтлока! – буркнул адмирал, прежде чем скрыться за дверью своей каюты.

– Капдва Мэтлока, сэр? – уточнил адъютант.

– Я других не знаю!

– Есть, сэр!

«Скауты» проигрывали. Фаррел чертыхнулся и прошел к бару, оглядываясь через плечо на телевизор. «Скауты» имели отличную возможность сравнять счет, но не использовали ее. Адмирал плеснул себе в стакан виски и сделал приличный глоток. Некоторое время он стоя наблюдал за игрой, потом выключил трансляцию и швырнул пульт на диван.

Пару минут спустя в каюту постучался капдва Мэтлок:

– Разрешите, сэр?

Фаррел кивнул:

– Да, входите!

Капдва Мэтлок застыл на пороге по стойке «смирно» с зажатой под мышкой фуражкой, как и полагалось по уставу, и отрапортовал:

– Капитан второго ранга Мэтлок прибыл по вашему приказанию, сэр!

Мэтлоку, вероятно, было тридцать с небольшим. Это был высокий стройный офицер с лицом наемного убийцы. Его лоб и надбровную дугу пересекал кривой шрам. И Фаррелу на миг показалось, что Мэтлок прикидывает, каким именно способом лучше его убить…

– Я только что разговаривал с адмиралом Симонсом, – проговорил Фаррел, продолжая смотреть в глаза вызванного офицера разведки. – Он сообщил мне, что ваши умники из ЦРУ собираются провести в заливе какую-то операцию.

– Так точно, сэр!

– Симонс приказал мне выделить вам «тюленей» и оказать необходимое содействие. Все это вы получите. Все необходимые распоряжения я отдам немедленно.

– Благодарю, сэр!

– Только запомни хорошенько, сынок! – поднял указательный палец Фаррел. – Приказ есть приказ, и я не собираюсь вмешиваться в ваши дела. Но мне не нужно, чтобы этот чертов персидский треугольник встал на дыбы и местные камикадзе снова пытались таранить на катерах со взрывчаткой мои корабли! Сделай свою работу так, чтобы арабы даже не догадались, откуда ветер дул! Ты понял меня, сынок?..

– Так точно, сэр! Разрешите идти?

– Иди, сынок! И не забудь, что я тебе сказал!

Десять минут спустя капитан второго ранга Мэтлок уже разговаривал с заместителем начальника оперативного управления ЦРУ Риком Вудменом. Они раньше вместе служили в морской разведке, именно поэтому Вудмен и решил поручить проведение операции Мэтлоку. Тот хоть и считался номинально морским офицером, но подчинялся оперативному управлению ЦРУ. Несмотря на огромную разницу в должностях, Мэтлок один на один обращался к Вудмену по имени.

– Я только что был у старика, Рик! – сообщил он.

– И как все прошло?

– Терпимо. Фаррел болеет за «Скаутов», а они как раз проигрывают «Рейнджерам», так что момент для проведения операции ты выбрал самый неудачный, – засмеялся Мэтлок. – Но Фаррел держится молодцом. Я думал, будет хуже…

– Орал?..

– Просто немного потыкал в меня пальцем и сказал, что неприятности ему не нужны. В смысле – огласка и шахиды на катерах. Я пообещал, что все будет шито-крыто… В общем, мы поняли друг друга.

– Думаешь, проблем с Фаррелом не будет? – уточнил Вудмен.

– Он не из тех, кто исподтишка сует палки в колеса. Фаррел из Техаса. Ковбой, хоть и болеет за «Скаутов». Прямой парень.

– Ну и слава богу! – вздохнул Вудмен. – Тогда удачи, Мэтлок! Сделай это, и я обещаю, что мой кабинет станет твоим!

– Ловлю на слове, Рик!

– И помни – нам, как и Фаррелу, огласка ни к чему!

– Я понял, Рик! Хороший иранец – мертвый иранец! Уж он-то ничего и никому не расскажет. Ты это имел в виду?

– Да. Нам нужен русский. Живой или мертвый. Но лучше живой. И, по возможности, Волк. Он нам еще пригодится. В остальном тебе дается карт-бланш…

– Хорошо! Торгуй дальше! Тебя довести до тачки?

– Спасибо, господин! Я сам дойду!

– Ты хорошо запомнил, что я тебе сказал?

– Да!

– Что?..

– Что я никому не должен говорить то, что рассказал вам, господин!

– Правильно!

Дойдя до своей машины, капитан невольно оглянулся. Способности мальчика поразили его. Такого, честно говоря, он даже не мог себе представить. Поэтому и походил с торговцем вдоль тротуара. И окончательно убедился, что тот в восьми случаях из десяти может определить по запаху даже марку машины…

Однако способности мальчика сразу отошли на второй план, как только Абудас подумал о главном. Некоторое время он тщательно взвешивал ситуацию. И наконец пришел к выводу, что такой шанс упускать нельзя…

Абудас припарковался неподалеку от одного из установленных на безлюдной в этот час набережной таксофонов. Их служба безопасности не прослушивала. Номер прямого телефона полковника Барси Абудас запомнил, следя за пальцами майора Сахаба. Потыкав в кнопки, капитан вздохнул.

Он понимал, что сейчас переходит Рубикон. Но другого пути у него не было…

– Да!.. – раздался в трубке грубый голос.

– Господин полковник Барси?.. – с почтительными нотками спросил Абудас.

– Да! Кто это?.. – так же грубо поинтересовался полковник.

У Абудаса оставался последний шанс отказаться от своей рискованной игры. Но он решил идти ва-банк. Ради Фатимы и ради их общего будушего.

– Капитан Абудас, господин полковник! Из Бушира!

– Какой еще Абудас? Откуда у тебя этот номер?.. – раздраженно проговорил Барси.

Абудас испугался, что полковник бросит трубку, и быстро сказал:

– У меня для вас очень важная информация! По исчезнувшему русскому!

– Так! – совсем другим тоном проговорил Барси. – Какая информация? Ты из полиции?

– Нет, господин полковник! Я офицер службы безопасности. Просто мой шеф майор Сахаб ввел вас в заблуждение. Еще и называл при этом надутым индюком. Извините, господин полковник, но это так!

– Так… Я понял! – прорычал Барси. – Так какая у тебя информация по русскому, Абудас?..

– Я провел собственное расследование, господин полковник, когда понял, что майор ввел вас в заблуждение…

– Говори толком, Абудас, у меня очень мало времени!

– Извините, господин полковник! Факты такие… Перед своим исчезновением Иванов говорил по телефону. Ему позвонили в ресторан. Информацию об этом звонке Иванов сразу же стер. Но я установил номер через телефонную компанию. Он принадлежал русскому по фамилии Маргелюк, который вроде бы является помощником энергетика на электростанции Бушира…

– Что значит вроде бы является, Абудас?

– Извините, просто я не уверен, что он тот, за кого себя выдает…

– С чего ты это взял?

– За день до исчезновения Иванова Маргелюк заявил в полицию о том, что у него украли в кафе на берегу телефон. Тот самый, с которого звонили Иванову…

– Ты что-то намудрил, Абудас, тебе не кажется? При чем тут телефон? Может, он его нашел…

– Я проверил, господин полковник. Телефон Маргелюк не нашел. Так он, во всяком случае, сказал следователю полиции.

– Ну и что? Может, кто-то его нашел и позвонил Иванову…

– Я бы тоже так решил, если бы не мальчишка – торговец сладостями, господин полковник!

На листе со схемой подземных бункеров ядерного центра в Исфахане Волк своей рукой нанес места расположения постов охраны. Русский не был военным специалистом, так что его ответы не могли дать полной картины того, как иранцы организовали охрану своих ядерных объектов.

Однако показания Иванова должны были стать всего лишь частью мозаики.

А уж свести полученные из разных источников сведения воедино было задачей соответствующих структур ЦРУ…

Покончив с этим, Волк посмотрел на часы. Потом вдруг сказал:

– Раздевайтесь, инженер!

Русский невольно вздрогнул. Волк его успокоил:

– Не волнуйтесь, это всего лишь мера предосторожности…

Иванов посмотрел на Волка, пытаясь понять, говорит тот правду или вводит его в заблуждение. Волк тем временем посмотрел на Хамада:

– Отвезете одежду на берег. Оставите где-нибудь неподалеку от ресторана. С документами, деньгами и всем остальным… Все должно выглядеть так, будто наш друг решил искупаться.

Хамад беззвучно соскользнул с табурета. Имитировать несчастный случай с «языком» ему было не впервой. Однако о теле русского Волк ничего не сказал. И это было довольно странно…

Русский разделся, Хамад запихал его одежду в полиэтиленовый мешок.

Волк окинул Иванова придирчивым взглядом. И спросил:

– Простите, инженер, часы у вас водонепроницаемые?

– Брызгозащитные…

– Тогда снимайте и их.

Иванов остался в одних трусах, на которых были изображены овощи-фрукты. Выглядел в этом наряде русский весьма комично. Трудно было поверить, что этот человек представляет собой столь огромную ценность…

– Только поосторожнее там, – предупредил Хамада Волк. – Но и не возитесь долго, если его хватятся в ресторане, вызовут полицию.

Хамад кивнул. Волк вручил ему пульт дистанционного управления воротами. Иранец вышел, Волк закрыл за ним дверь и тут же прошел к окну. Убедившись, что его подручные выехали с территории, он повернулся к русскому. Тот все это время неловко ерзал в кресле.

– Извините, можно в туалет?.. – спросил он.

– Да, конечно, – кивнул Волк. – Идите за мной…

У двери санузла он посторонился и, прежде чем открыть дверь, сказал:

– Только тут такое дело, инженер… Наша хозяйка поскользнулась и ударилась. В общем, несчастный случай, поэтому полицию вызывать мы не стали. Так что поосторожней там…

Волк произнес это таким спокойным тоном, что Иванов сперва принял сказанное за шутку. Однако, едва войдя в санузел, он увидел распростертое на полу тело довольно молодой женщины. Инженер невольно остановился. На плечо ему легла рука Волка.

– Проходите, инженер, другого туалета у нас, извините, нет. А на улицу по нужде лучше не ходить.

Повинуясь легкому толчку Волка, русский шагнул к унитазу. При этом он старался держаться от тела как можно дальше. Волк прикрыл дверь, но уходить не стал.

Иванов осторожно присел на унитаз. В другой раз он, наверное, не смог бы в таких условиях оправиться, но сейчас выбора у него не было.

Сделав свое дело, он потянулся за туалетной бумагой, потом смыл воду и натянул трусы.

Все это время Иванов старался не смотреть на тело. Но тут его взгляд невольно встретился с глазами лежащей женщины. И инженер застыл, словно загипнотизированный. Ему на миг показалось, что она чуть шевельнула ресницами.

Русский отступил назад и налетел на унитаз. С трудом удержав равновесие, он скользнул взглядом по обнаженному телу женщины. По сравнению с проституткой по имени Шехерезада лежащая на полу хозяйка дома была просто богиней. Но это не помешало Волку безжалостно ее убить…

Иванов вдруг ощутил непреодолимый позыв к рвоте. Прижав руку к груди, он резко повернулся, плюхнулся на колени и наклонился над унитазом. Около полминуты его буквально выворачивало наизнанку. Когда спазмы наконец отпустили Иванова, он услышал голос стоящего за спиной Волка:

– Нельзя пить в такую жару этот мерзкий самогон, инженер! Но ничего, умывайтесь, я угощу вас кое-чем получше…

Иванов поднял голову. Тирада Волка не была лишена издевки, но смотрел он на своего пленника с сочувствием и даже с некоторым беспокойством. Русский даже подумал: а может, это и вправду был несчастный случай?.. Он-то ведь тоже едва не упал, налетев на унитаз…

– Как ты додумался допросить мальчишку-торговца? – спросил полковник Барси.

Он был так удивлен, что даже обычная грубость в его голосе куда-то подевалась. Абудас понял, что Аллах на его стороне. И сказал:

– Я просто немного понаблюдал за тем местом, господин полковник…

– Ты уверен, что он не ошибся?

– Думаю, нет. Я специально провел небольшой эксперимент. Он определяет по запаху даже марки машин. Только путает «БМВ» и «Фольксвагены»…

– Это и немудрено, – сказал полковник. – Их делают на одних и тех же заводах из одних и тех же комплектующих… Значит, инженеру позвонили в ресторан с якобы украденного телефона. После этого он вышел на улицу и направился не к морю, а в переулок. И оттуда сразу выехала большая машина – «БМВ» или «Фольксваген»… Я правильно понял?

– Да, господин полковник! Ситуация вырисовывается именно такая…

– Слушай меня внимательно, Абудас! Этот русский знает слишком много о нашей ядерной программе! И мы не можем допустить, чтобы он выехал из страны! Если его прячут соотечественники на электростанции, я должен об этом знать! Как можно быстрее! Ты все понял?

– Да, господин полковник! Но вы же сами знаете, как трудно добыть информацию о русских. У нас на станции осведомители только из числа обслуживающего персонала из местных. А они вряд ли будут в этом случае полезны. Да и майор Сахаб…

– Ты не понял, Абудас! С Сахабом я разберусь сам. Только позже. Забудь о нем! С завтрашнего дня ты переходишь в оперативное управление отдела безопасности ядерной программы! И я тебе приказываю любой ценой выяснить: действительно ли Иванов решил бежать из Ирана и с этой целью имитировал свою смерть?.. И если да, то где он скрывается?

Иванов склонился над умывальником. Волк дождался, пока он умоется, и протянул пленнику полотенце. Когда тот вытерся, они вернулись в гостиную. На этот раз Волк предложил инженеру сесть за барную стойку.

Достав высокие стаканы, он плеснул в них водки. В свой чуть-чуть, а в стакан Иванова – около ста пятидесяти граммов.

– Берите, инженер! – кивнул Волк. – Я хочу выпить за наше сотрудничество!

Иванов стакан взял, но посмотреть Волку в глаза не решился. Тот едва заметно улыбнулся.

– Прозит! – легонько чокнулся он и выпил.

Когда Иванов последовал его примеру, Волк потянулся за сигаретой.

Щелкнув зажигалкой, он выпустил дым в сторону и сказал:

– Я понимаю ваши опасения, инженер, но, поверьте, они абсолютно беспочвенны…

– Какие опасения?.. – негромко пробормотал русский, по-прежнему не решаясь посмотреть на Волка.

– Насчет хозяйки. Это действительно был несчастный случай, поверьте. Однако не стану скрывать: если бы не он, мне все равно пришлось бы сделать так, чтобы она умерла. Ради вашей безопасности, инженер.

– Моей… б-безопасности?..

– Да. Принято решение о вашей эвакуации.

– Какой эвакуации? Куда?

– Это пока секрет. Однако могу вас заверить: в той стране, интересы которой я представляю, вам будет намного лучше, чем в Иране… Поэтому-то наши интересы на данном этапе и совпадают. Я не набиваюсь к вам в друзья, однако хотел бы попросить, чтобы до того времени, когда мы окажемся в безопасности, вы не делали глупостей и были поосторожней…

– В каком смысле?..

– Восток коварен. Здесь никому нельзя доверять до конца, верно? И ни на кого нельзя положиться… Вы видели, с кем мне приходится работать? Хамад – законченный наркоман. И садист. Киркун не лучше. Можете поверить мне на слово, я просто не хочу шокировать вас подробностями. Так что нам с вами лучше доверять друг другу. Вы согласны?..

– Да!

– Я рад, что мы достигли консенсуса! – улыбнулся Волк. – А теперь пора и отдохнуть… Прошу! – Проведя инженера в кабинет Сюзи, Волк вытащил из кармана наручники. На удивленно-испуганный взгляд русского он улыбнулся: – Мы же на Востоке, так что, извините, придется перестраховаться…

Иванов улегся на одеяло в углу, Волк пристегнул его наручником к чисто символическому радиатору отопления. Из-за жары большую часть года в Иране нужны вовсе не батареи, а кондиционер.

Сам Волк уселся за компьютер. Около десяти минут он «зашифровывал» схему ядерного центра, чтобы она выглядела просто как промышленная установка. Кодировочную таблицу, в которой каждому военному термину соответствовал технический, Волк знал почти наизусть. Отправив данные на почтовый ящик замначальника оперативного управления ЦРУ, Волк потянулся и посмотрел на часы.

Хамад выскользнул в дверь и остановился на крыльце в ожидании, пока глаза привыкнут к относительной темноте. Сидящий в машине Киркун повернул к нему голову. Хамад наконец двинулся с места. Передвигался он с характерной пластикой, присущей большинству восточных мужчин. Плюс к этому – практически бесшумно.

Распахнув дверцу «БМВ», Хамад бросил на заднее сиденье пакет. Потом уселся за руль. Киркун спросил:

– Куда-то едем?..

Хамад завел двигатель, открыл пультом ворота и кивнул:

– Да, на пляж…

Авто выехало за ворота, разговор продолжился по дороге.

– А с инженером что? – спросил Киркун. – Выбросим на берег потом?

– Спросишь у Волка, как вернемся. Он мне не сказал…

Киркун умолк. Однако мысль о том, что Волк неожиданно поменял план операции, явно не давала ему покоя. Хамад негромко сказал:

– Волк что-то задумал…

– В каком смысле?

– Насчет этого инженера…

– А что он может задумать?..

– Ну, например, выпотрошить его, но не убить.

– И что с ним потом делать? – спросил Киркун, который особой остротой мысли никогда не отличался.

– Да хоть тем же евреям продать!

– Но это же опасно!

– Зато денег можно срубить знаешь сколько? У израильтян денег куча! Только вот еще большой вопрос – захотят ли они платить…

Киркун немного подумал, но мысль Хамада не понял. И спросил:

– В каком смысле?

– В прямом! Если что-то можно взять даром, ты будешь платить?

– Нет, конечно…

– Вот и я о том же! Приедем мы на место встречи с израильтянами, а те инженера заберут, а вместо долларов рассчитаются с нами несколькими обоймами «узи».

– Но Волк же не ишак безмозглый…

– Израильтяне тоже не ишаки.

Подозрения Хамада не на шутку встревожили Киркуна. Он умолк и не проронил ни единого слова до самого моря. Хамад припарковал машину так, чтобы она не бросилась в глаза полиции. Взяв пакет с вещами инженера, они выбрались из «БМВ» и двумя призраками, держась тени, направились по берегу в сторону ресторана.

Найдя подходящее место, Хамад вытряс содержимое пакета на гальку.

Киркун, исходя из своего опыта работы в полиции, разложил вещи так, будто их сбросил с себя пьяный. После этого, с силой вдавливая ноги в гальку, Киркун проложил цепочку следов до места, где берег лизали ласковые волны жаркого моря.

Закончив инсценировку, они так же скрытно вернулись к машине. Хамад огляделся по сторонам и сказал:

– Покурим?..

– Давай! – кивнул Киркун.

Запреты на употребление алкоголя и внебрачные связи привели к тому, что большинство мужчин в Иране пристрастились к гашишу и другим наркотикам, а также стали гомосексуалистами. Впрочем, на это исламские власти смотрели сквозь пальцы. Такие вот восточные перегибы…

Логинов разогнулся и провел ладонью по взмокшему лбу.

– Зверь-машина, да, что я говорил!.. – утвердительно произнес Али, вытирая грязной тряпкой руки.

Владельцу буширского «автосалона» было лет тридцать пять или немного больше. Шесть из них он провел, учась в бывшем Советском Союзе, поэтому по-русски говорил вполне свободно и практически без акцента. Уловив сомнения Логинова, Али быстро добавил:

– Сам двигатель перебирал, вот этими руками! За базар отвечаю! Не сомневайся, земляк!

– Да машина-то, может, и зверь, только капот-то где от нее? – спросил Логинов, глядя на «Тойоту Королла» семидесятого года выпуска.

– А зачем тебе капот, земляк? – удивленно спросил Али. – У нас все так ездят! Жарко, а так дополнительная вентиляция! Двигатель совсем не перегревается! Давай я тебе на радиатор звезду «мерседесовскую» повешу?.. Совсем крутой будешь!

– Да на хрена мне твоя звезда?.. – нервно проговорил Виктор. – Мне машина нормальная нужна! С капотом!

– Нет, я могу, конечно, переставить капот с «Фиата»…

– Все, пока, Али! – махнул рукой Виктор.

Жара и очень много говорящий по-русски иранец вывели его из терпения. Али бросился за уходящим клиентом:

– Эй, земляк! Ты куда?

– Машину искать, а не развалюху!

– Так я же хотел как лучше! Чтоб ты денег сэкономил… Подожди! Есть у меня машина! Новьё! Муха не трахалась! Для брата собирал! А он из Бендер-Аббаса только через неделю вернется!

Логинов резко остановился:

– Что за машина?

– Машина-сказка! Мечта! Идем покажу! Она тебе понравится, земляк! Зуб даю!

Машина-мечта на поверку оказалась весьма прибитым жизнью «Опелем Кадет». Как бы четырехдверным. Как бы – потому что одна дверца отсутствовала. Напрочь.

– Издеваешься? – хмуро спросил Логинов, оглядываясь на Али.

– С чего ты взял, земляк?.. А-а, ты насчет дверцы! Так это не проблема! Я ее просто слегка подрихтовал и покрасил! Мигом поставлю!

– Движок какой? – повернулся к машине Логинов.

– Бензиновый, конечно! У «Опеля» ж дизелей таких нет…

– Я про объем спрашиваю.

– А-а! Один и восемь литра!

– И что, работает нормально? – подозрительно спросил Виктор.

– Конечно!

– Давай проверим…

«Опель» стоял в гараже. Виктор уселся за руль, завел машину и выехал на улицу. Сделав пару кругов по двору, он удостоверился, что на «Опеле» действительно можно ездить. Не «Порше», конечно, но для Ирана и такое корыто было находкой.

– Сколько? – спросил Виктор.

– Для брата собирал, земляк! – вздохнул Али, елозя тряпкой по ладони.

Торг длился около пяти минут. Вначале Али заломил за прокат несусветную цену, так что Логинов дважды разворачивался, собираясь уходить. Когда арендную плату наконец согласовали, Логинов сказал, оглядываясь через плечо:

– Поставишь дверцу, зальешь масло и все такое… А я через пару часиков загляну. Договорились?

– Да. Только… – сделал характерный жест пальцами Али.

Когда деньги перекочевали в карман его грязной спецовки, он улыбнулся:

– Все будет путем, земляк! Не сомневайся!

– Надеюсь… – кивнул Виктор, снова оглядываясь на ворота.

На противоположной стороне улицы торчал тип, увязавшийся за Виктором от самой электростанции. Али понял беспокойство Логинова и сказал:

– Они за всеми сначала следят. Придут, я скажу, что ты нормальный.

– Спасибо!

– Так чаю попьешь? Жарко, а у меня чай зеленый, не грузинский.

– Давай, раз такое дело.

Чай сели пить в более-менее прохладной комнатенке, выполнявшей функцию офиса Али. Стены были увешаны цветными фото.

– Это Алла… – вздохнул Али, тыкая пальцем в пышную блондинку. – А это Вика, я с ней почти год жил. Это Галя, с Украины, грудь шестой размер…

– Тебя за эти фотки на пожизненное не упекут? – поинтересовался Логинов, дуя на дымящуюся пиалу.

– За фотки нет… – сказал Али, окидывая печальным взглядом свою секс-галерею.

Наконец усевшись напротив Виктора, он сказал:

– Я, наверное, еще полгода поторгую и поеду к вам. В аспирантуре учиться…

– А на кой тебе сдалась аспирантура, чтобы с твоими развалюхами возиться?

– А-а, пожить просто! – доверительно ухмыльнулся Али. – Таких девушек, как в России, нигде нет. Я на русской жениться хочу. И остаться. Тут разве жизнь?..

– Держи! – протянул Хамад сигарету с гашишем.

Киркун взял ее и дважды глубоко затянулся. Они были курильщиками со стажем, так что почти сразу «улетели», хотя чувства реальности и не утратили. Наоборот, Киркун вдруг ощутил удивительную ясность мысли, которой он за собой в обычном состоянии, увы, не наблюдал.

– Так ты считаешь, что это опасно? То, что задумал Волк? – спросил он, протягивая сигарету Хамаду.

– Иметь дело с евреями всегда опасно, – кивнул тот. – Но даже если Волк решит продать инженера не евреям, а пакистанцам, случиться может все.

– Но Волк же всегда очень осторожен.

– Как раз это я имею в виду. Он-то по-любому перестрахуется. А рисковать придется нам. Понимаешь?..

Чтобы до конца понять мысль Хамада, Киркуну потребовались еще две затяжки. Вернув сигарету соседу, он спросил:

– И что ты предлагаешь? Потребовать наши деньги и смыться?

– Ни в коем случае, – медленно выдохнул дым Хамад. – Волку это не понравится. И тогда он рассчитается с нами совсем другой монетой. Будем делать вид, что нас все это не беспокоит, просто скажем, чтобы Волк увеличил нам гонорар…

– А как он на это посмотрит? Ничего не заподозрит?

– Нормально посмотрит. Вот если мы согласимся работать за те же деньги, тогда он насторожится.

– Ну да, понял… А дальше?

– А дальше будем смотреть, что он задумал. Если риск будет слишком велик, то… – сделал паузу Хамад.

– Откажемся от работы?

– Там видно будет, – повернул голову Хамад. – Смотря как сложатся обстоятельства.

– А как они могут сложиться?

– Не знаю. Зато я знаю одно – если Волк вдруг решил оставить инженера в живых, значит – это неспроста… В общем, у меня еще с прежней работы остались кое-какие связи по ту сторону пакистанской границы.

– Ты хочешь сказать, что мы можем продать инженера и без Волка?

– Это ты сказал. Но именно это я и имел в виду… Волк, конечно, платит исправно. И продумывает все наперед, так что работать с ним безопасно. Но если запахнет жареным, то нам лучше рискнуть. Согласен?