Текст книги "НеУГОдный президент"

24
Колумбия,
побережье полуострова Гуахира

– Наклоните голову, сеньор, и обхватите ее руками! – крикнул Энрике. – Сейчас попробуем сесть!

«Сессна» практически падала в море. Так, во всяком случае, казалось Джеку, сжавшемуся в заднем пассажирском кресле. Мотор подвывал и кашлял словно в приступе астмы, и самолет трясло как в лихорадке. Это было похоже на кошмар, и Джек, чтобы не видеть происходящего, послушно пригнулся, обхватил голову руками, зажмурился.

– Давай же! Давай! – крикнул Энрике уже мотору.

И тот, словно услышав этот призыв, на несколько секунд перестал кашлять. Падение слегка замедлилось, но только сжавшийся в пассажирском кресле Мейер успел этому обрадоваться, как «Сессна» словно куда-то провалилась, настолько резко, что Джек мгновенно ощутил в желудке мерзкую сосущую пустоту.

Энрике снова что-то заорал, но на этот раз за ревом и вибрацией Джек его слов не расслышал. Потом самолет на какой-то миг словно завис в воздухе и сразу же снова нырнул вниз. Мотор уже не чихнул, а словно бы дважды подряд выстрелил и умолк окончательно.

Но в этот самый момент случилось чудо. Падавшая вниз «Сессна» с размаху плюхнулась на что-то мягкое, и это мягкое, слегка подавшись, тут же вытолкнуло ее обратно вверх. И тут до Мейера вдруг дошло, что они все же успели сесть на воду. За секунду или одновременно с тем, как мотор заглох.

Во внезапно наступившей тишине было слышно, как внизу, под фюзеляжем, шуршит и булькает под поплавками вода. Джек быстро поднял голову и увидел, что Энрике лежит на спинке своего кресла, откинувшись назад и абсолютно неподвижно.

– Кике! – невольно вскрикнул Мейер.

– Все в порядке, сеньор, – едва слышно проговорил пилот, но сил повернуться у него не осталось. – Сейчас… Сейчас остановимся, и я прочищу впрыск. Главное, что мы сели…

– Ты просто ас, Кике! – вскрикнул Мейер и от охватившего его возбуждения попытался немедленно вскочить.

Из этого ничего не вышло, поскольку Мейер был пристегнут к креслу ремнем безопасности. Плюхнувшись обратно на сиденье, он щелкнул пряжкой и подался к окну. Далеко впереди на темной полосе берега мерцал какой-то тусклый огонек. Остальное побережье утопало в темноте. Они сели в абсолютно безлюдном месте. Впрочем, это было не важно. Главное заключалось в том, что они все-таки сели.

Гидроплан, едва заметно качнувшись, остановился окончательно. Энрике в кресле пилота вздохнул и наконец пошевелился. Его пальцы устало пробежались по ряду тумблеров. После этого летчик расстегнул ремень и повернулся к Джеку:

– Если вы поможете мне, сеньор, то мы управимся за несколько минут…

– Конечно-конечно! – с готовностью развернулся к пилоту Мейер, при этом довольно больно стукнувшись головой о низкий потолок кабины.

– Осторожней, сеньор! – устало улыбнулся Энрике. – Не стоит ничего разбивать, если уж мы уцелели при посадке.

– Ничего страшного, Кике! – Мейер быстро потер ушибленную макушку. – Что надо делать?

– Всего-навсего подавать мне инструменты, сеньор! – улыбнулся Энрике. – И нажать, когда я скажу, вот этот рычаг! Сможете?

Чтобы Мейер ничего не перепутал, пилот включил в кабине свет.

– Да, конечно, Кике! – кивнул Мейер, запомнив нужный рычаг.

Пилот обогнул свое кресло, прошел назад и выудил откуда-то чистенькую щеголеватую спецовку. Надев ее поверх рубашки, он открыл ящик с инструментами и выбрал пару ключей.

25
Венесуэла, Ла-Гуэйра

Подскочив к свесившемуся вниз Теофило, Логинов увидел едва заметно покачивавшийся у причала катер. Обводами тот напоминал гоночный скутер, хотя и был намного меньших размеров. В нем стоял, перекинув одну ногу через прозрачный брызгозащитный козырек, парень лет двадцати, худощавый, смуглый, с заплетенными с одной стороны в косички волосами до плеч. Во взгляде парня, устремленном вверх на Теофило, была некоторая подозрительность.

Кубинец быстро покосился на удалявшуюся в обнимку парочку и украдкой извлек из кармана удостоверение DISIP. Держа его в ладони, он опустил руку вниз и негромко сказал несколько слов. Лицо парня с косичкой прояснилось. Он хотел было взобраться на нос, чтобы снова ошвартовать катер, однако Теофило отрицательно качнул головой и ловко сиганул с причала. Виктор спрыгнул вслед за ним.

Теофило вынул из кармана рацию и что-то быстро спросил у парня. Тот сказал по-испански «четыре». Теофило растерянно посмотрел на Виктора:

– Хотел взять парней из «наружки», но катер рассчитан только на четырех человек…

– Тогда и время не стоит терять! – быстро сказал Виктор. – Пусть найдут что-то повместительней, а потом подтянутся!

Теофило кивнул и велел парню отходить. Они с Логиновым быстро перебрались с носа катера в салон. Парень задним ходом отвел его от причала и развернулся. Теофило, присев на переднее кресло, торопливо заговорил по-испански, показывая жестами направление движения.

Катер, на миг остановившись, устремился в море. В этот момент слева из-за причала метрах в ста пятидесяти вдруг вынырнул более крупный катер. Тот самый, на который только что погрузились Ремедиос Гонсалес и Пилар. Приподнявшись над водой, он очень быстро отходил от берега в северо-западном направлении…

26
Колумбия, Карибское море
у побережья полуострова Гуахира

Крылья «Сессны-185» имели наклонные подпорки. Эти подпороки под углом крепились к нижней части фюзеляжа чуть впереди кабины. Как раз там, где к мотору подходили трубки топливопроводов. Так что, встав на опору левого крыла, можно было добраться до этих самых топливопроводов без лестницы, которая имелась только на аэродроме. Энрике по-быстрому объяснил это Джеку Мейеру, после чего распахнул дверцу.

Дальнейшее напоминало акробатический этюд. Поскольку дверца открывалась вперед, Энрике, чтобы перебраться на опору, пришлось проявить немалую ловкость. Встав на «Г»-образную подножку, летчик максимально отклонился к хвосту «Сессны» и дверцу снова прикрыл. При этом ему приходилось за нее держаться, чтобы не упасть.

В этот момент Мейер, который должен был Энрике помогать, невольно отвлекся. Через переднее стекло кабины он вдруг увидел, как в море что-то несколько раз мигнуло. Это при том, что никаких огней, указывавших на присутствие там судна, не наблюдалось.

Но Мейер был человеком весьма осведомленным и сразу сообразил, что это какая-то подводная лодка.

– Сеньор, отпускайте! – вывел Джека из задумчивости голос Энрике.

Мейер быстро повернул голову и увидел, что пилот уже благополучно перебрался на другую сторону дверцы и теперь пытается дотянуться левой ногой до опоры крыла. Мейер же, намертво вцепившийся в дверцу изнутри, мешает ему это сделать.

– Да-да! – кивнул Джек. – Я просто ждал команды! Отпускаю!

Сидя боком в пилотском кресле и держа дверцу за внутреннюю ручку, Джек медленно ее приоткрыл. Вскоре Энрике бодро сообщил:

– Порядок, сеньор! Теперь можете отпустить дверцу и посветить мне фонарем!

– Да-да, Кике, одну секунду!

Мейер потянулся за фонарем, летчик тем временем открыл защелки кожуха мотора и попросил:

– И свет в кабине погасите, а то он меня только слепит!

– А где он выключается?

– Прямо возле плафона! Слева!

– Ага! – задрал голову Джек и щелкнул выключателем.

Самолет на миг погрузился в абсолютную темноту, но Мейер тут же включил фонарь и направил луч через стекло наружу.

– Чуть ниже, сеньор! – попросил Энрике. – А теперь чуть выше! Вот так! Спасибо!

– Не за что, Кике! – негромко сказал Мейер.

Пилот откинул наверх крышку мотора и принялся ловко отвинчивать ключом блестящую накидную гайку топливопровода. Мейер, старательно изображавший недалекого профессора естественной истории, покосился через лобовое стекло на то место, где недавно что-то мигало.

Там была только чернильная темнота. Подводная лодка наверняка уже ушла под воду. Прогресс сделал их практически неуязвимыми. Тут Джек вдруг вспомнил о планах Чавеса насчет покупки нескольких русских ПЛ «Kilo» и, ощутив смутное беспокойство, еще пристальнее вгляделся в ту сторону, где видел вспышки. «Kilo» означало «тихий убийца». Это было натовское название, и оно вполне соответствовало действительности. Субмарина «Kilo», благодаря многочисленным «ноу-хау» русских, была почти бесшумной. Плюс к этому в ней использовался двигатель замкнутого цикла. Вроде дизельного, но при этом не требовавший для работы кислорода. Что, в свою очередь, давало «Kilo» возможность производить подзарядку батарей без всплытия на поверхность.

На практике это означало, что «Kilo» могла, к примеру, пристроиться под днищем любого торгового судна где-нибудь в Атлантике и войти таким образом в нью-йоркский порт. Обнаружить субмарину с ее малошумностью на фоне судна-прикрытия было практически нереально. Поэтому подлодка имела возможность спокойно выполнить любое задание, например установить пару десятков мин в нью-йоркском торговом порту, после чего так же незаметно уйти в океан.

Но это было из области фантастики. Проблема заключалась в том, что точно так же «Kilo» могла незаметно подкрасться к американскому авианосцу, посланному к берегам Латинской Америки для восстановления демократии в той же Венесуэле или, к примеру, Никарагуа, где к власти при активной поддержке Уго Чавеса опять пришли сандинисты во главе с Мануэлем Ортегой. «Kilo» любой американский авианосец могла спокойно потопить. Вместе с шестью тысячами членов экипажа и двумя сотнями новейших самолетов.

Практически покупка Чавесом нескольких «Kilo» ставила крест на военной доктрине США. Доктрина эта держалась на использовании авианосных соединений. Операции в Югославии и Ираке американцам удались только потому, что там была возможность задействовать палубную авиацию с ее высокоточным оружием. Окажись у Хусейна два-три «Kilo», «Буря в пустыне» превратилась бы в «Пшик в заливе», потому что без потопленных самолетов прикрытия доблестные американские пехотинцы вообще не высадились бы в Ираке.

Вглядываясь в чернильную темноту, Джек Мейер думал, что если Чавес успеет закупить русские подводные лодки, то американцы лишатся не только венесуэльской нефти. Они лишатся всей Южной Америки с ее дармовой рабочей силой и дармовыми минеральными ископаемыми…

27
Венесуэла, Карибское море

– Его зовут Пепе! – повернувшись и повысив голос, сообщил Теофило.

Сидевший за штурвалом катера смуглый парень с улыбкой протянул Виктору руку через плечо. Тот хотел было ее пожать, однако оказалось, что он несколько отстал от жизни. Парень просто хлопнул Виктора по ладони и улыбнулся еще шире:

– Хосе!

– Виктор! – представился Логинов.

Парень отвернулся к штурвалу, Виктор потянулся рукой к плечу Теофило и негромко спросил, когда тот оглянулся:

– Что-то я не понял… Его зовут Пепе или Хосе?

– Вообще-то Хосе, но уменьшительное имя Пепе!

– А… – кивнул Виктор.

Насчет любви испаноговорящих наций к уменьшительным именам он был в курсе. Хавьеров для простоты называли Хави, Ремедиосов – Реми и так далее. Однако, что упрощалось от переименования Хосе в Пепе, Виктор так и не понял.

Впрочем, сейчас разбираться с этим казусом времени не было. В настоящий момент гораздо важнее было не потерять из виду катер с Ремедиосом и Пилар. Тот развил весьма приличную скорость и очень быстро удалялся от берега. Однако легкий катер Пепе не отставал, так что пока все было под контролем. Только Логинов понимал, что от Пилар можно ожидать любых неожиданностей…

28
Колумбия, Карибское море
у побережья полуострова Гуахира

– Посветите, пожалуйста, сверху, сеньор! – вывел Джека Мейера из задумчивости голос пилота.

Джек оторвал глаза от чернильной темноты моря, в котором бесследно исчезла неизвестная подводная лодка, и увидел, что пилот уже отвинтил накидную гайку топливопровода и теперь пытается повернуть ее к свету. Латунная трубка гнулась слабо, так что сделать это было нелегко.

– Да-да, Кике! – быстро сказал Мейер.

Приподнявшись в пилотском кресле, он осторожно приоткрыл дверь кабины пошире и высунул руку с фонарем наружу.

– Так нормально?

– Да, сеньор, спасибо, – только чуть ниже, а то меня слепит…

Джек чуть повернул фонарь, Энрике заглянул в трубку топливопровода и невольно вскрикнул:

– Святой Франциск!

– Что?

– Просто удивительно, сеньор, как нам вообще удалось сесть! – Пилот вынул из кармана тонкую отвертку и поковырял ею в латунной трубке. – Так… Что это? Неужели… Вот это да! Чиновники из департамента авиации будут немало удивлены, клянусь святой Терезой!

Джек подался к щели. На конце тонкой отвертки висело что-то липкое и белое, вроде какой-то чешуйки.

– Держите, сеньор! Не уроните! – протянул Энрике отвертку Джеку. – Я должен обязательно передать это в департамент!

Мейер, осторожно просунув в щель руку, взял ответку. Приблизив ее к глазам, он наконец рассмотрел, что это никакая не чешуйка, а кусок вроде как оплавленного латекса. В голове Джека промелькнула догадка, и он спросил:

– Это что, Кике? Кусок презерватива?!

– Похоже на то, сеньор! В департаменте проведут анализ и установят точно…

– Черт знает что! – вскрикнул Мейер.

Джек был вне себя от возмущения. Он, начальник отдела ЦРУ по Кубе и Венесуэле, находящийся в Колумбии с миссией, от успешного выполнения которой напрямую зависели высшие национальные интересы США, едва не погиб из-за какого-то колумбийского мачо с бензинового завода, который прямо на рабочем месте трахнул какую-то знойную напарницу, а использованный презерватив, чтобы замести следы прелюбодеяния, бросил в технологическую емкость.

– В жизни бывает еще не такое, сеньор! – покачал головой Энрике.

Мейер только вздохнул. Вообще-то этому чертовому мачо с бензинового завода нельзя было отказать в сообразительности. Бензин должен был растворить латекс. Бесследно. Но то ли топливо попалось слишком свежим и для этого оказалось мало времени, то ли в сырье для производства презервативов случайно попали компоненты для маслостойкой резины.

– Кажется, все, сеньор! – проговорил Энрике и дунул в трубку.

Джек Мейер тем временем осторожно приткнул отвертку с нерастворившимся латексом на приборной панели, и в его голове снова промелькнула странная мысль. Если кто-то в параллельном мире сочинял комедию положений о нем, Джеке Мейере, то ему нельзя было отказать в остроумии.

В этот самый момент до слуха Джека вдруг донесся приглушенный жужжащий звук. В первый момент он решил, что это просто комар или мошка, однако почти сразу Джек понял, что это вовсе не мошка. А звук маломощного мотора. Доносился он из чернильной темноты моря…

29
Венесуэла, Карибское море

Сидевший за штурвалом Пепе повернул голову к Теофило и что-то сказал. Кубинец кивнул и оглянулся через плечо на Виктора:

– Кажется, они идут к Ла-Тортуге!

– А что это?

– Это остров, довольно большой…

Виктор в знак того, что понял, склонил голову. Катер с Пилар и Ремедиосом, не снижая скорости и не меняя курса, миновал ближний рейд Ла-Гуэйры и теперь направлялся в открытое море. С одной стороны, это было хорошо, поскольку риск потерять его снизился практически до нуля. Но с другой – Пилар с Ремедиосом теперь вполне могли заметить, что за ними следят.

– А что с вашей «наружкой»? – спросил Виктор. – Нашли они наконец катер?

– Сейчас узнаю, – проговорил Теофило, доставая из кармана рацию. Связавшись с оставшимися на берегу сотрудниками DISIP, он через минуту сообщил: – Уже отходят! Только не знаю, когда они подтянутся… Наверное, я на всякий случай свяжусь с береговой охраной. Узнаю, есть ли у них в этом районе скоростные суда…

Связываться с береговой охраной пришлось по телефону. После двух или трех звонков кубинец наконец сообщил:

– Чуть восточнее побережье патрулирует корабль с радаром! Сейчас дадут команду, чтобы помог нам!

Минут через пять у Теофило зазвонил телефон. Вскоре после этого он связался с командиром патрульного судна береговой охраны напрямую. Командир сообщил, что они отлично видят на радаре катер с Пилар и Ремедиосом.

– Теперь не уйдут! – облегченно вздохнул Теофило.

Сказав Пепе, чтобы тот немного отстал, кубинец расслабленно откинулся на спинку кресла и вынул из кармана пачку сигарет «Монте-Кристо».

– Будешь? – спросил он Виктора.

– Спасибо, – покачал тот головой. – Я лучше свои. В ваших «Монте-Кристо» никотина столько, что хватит убить не то что лошадь, полтабуна одной сигаретой можно положить.

– Так и удовольствия больше! – улыбнулся Теофило.

30
Колумбия, Карибское море
у побережья полуострова Гуахира

Энрике, продув трубку топливопровода, принялся прилаживать к резьбе накидную гайку и вдруг тоже расслышал звук маломощного мотора. Повернув голову влево, он вгляделся в чернильную темноту и удивленно проговорил:

– Кажется, лодка… Странно, откуда она здесь?

– Рыбаки, наверное, – как можно спокойнее сказал Мейер, ощущая пробежавший по спине холодок. – Давай в темпе, Кике!

Пилот быстро посмотрел на Джека. Тон Мейера был совсем не похож на тон несколько инфантильного профессора естественных наук университета Сан-Хосе, которого старательно играл до этого Джек.

– Быстрее, Кике! – повторил Мейер.

Пилот явно был удивлен произошедшей в пассажире перемене, но времени на разговоры не было. Энрике принялся поспешно прилаживать гайку на место. Гайка, как всегда бывает в таких случаях, никак не хотела попадать на резьбу. Джек Мейер, продолжая присвечивать пилоту фонарем, быстро глянул вдаль.

И снова в его голове промелькнула та самая странная мысль. Джек подумал, что если в параллельном мире кто-то сочинял о нем историю, то в выдумке ему отказать было нельзя. На месте аварийной посадки он тут же организовал всплытие подводной лодки. Лодка, конечно, выполняла какое-то секретное задание. Например выбрасывала на пустынный берег разведывательно-диверсионную группу…

– Ну что, Кике? – спросил Мейер, подаваясь к щели.

– Уже завинчиваю, сеньор! – быстро проговорил пилот. – Сейчас затяну, и все…

Летчик, которому передалось волнение Мейера, быстро потянулся к карману и выхватил никелированный ключ. Он поспешно нацепил его на гайку и резко повернул. Слишком резко. В результате ключ сорвался и выскользнул из руки пилота.

– Черт! – вскрикнул тот, глядя вниз на упавший в воду ключ.

31
Венесуэла, Карибское море

– Ла-Тортуга! – громко сказал Пепе, вскидывая руку над брызгозащитным козырьком катера.

Виктор привстал и, прикрывая ладонью глаза от ветра, посмотрел вперед. Там в море угадывались огоньки. Они то проступали над самым горизонтом, то вдруг исчезали, растворяясь в легком мареве нагретой за день воды. Огоньков было не очень много. Судя по ним, остров Ла-Тортуга к центрам латиноамериканской цивилизации не принадлежал.

Теофило, поддерживавший во время перехода связь с судном береговой охраны, перезвонил его командиру. Коротко с ним переговорив, он сообщил:

– Идут прежним курсом! Давай, Пепе!

Тот кивнул. Благодаря информации о курсе катера, на котором находились Пилар с Ремедиосом Гонсалесом, они смогли обойти его и теперь были на пару миль ближе к побережью Ла-Тортуги. Судно с сотрудниками DISIP, вышедшее из Ла-Гуэйры следом, находилось милях в четырех позади. Сотрудники «наружки» запаздывали, поэтому высадку Пилар с Ремедиосом, если таковая предполагалась, отслеживать предстояло Теофило с Виктором.

Минут через десять Пепе немного повернул штурвал влево. Берег Ла-Тортуги был освещен местами. Крупных населенных пунктов на острове не было. Куда именно направляется катер с Пилар и Ремедиосом Гонсалесом, было пока неясно. И примерно в миле от берега Пепе резко сбросил скорость.

Катер, едва слышно урча движком, на самом малом ходу скользил по воде в сторону Ла-Тортуги. Виктор и Теофило поглядывали назад. Катер, на борту которого находились Пилар и Ремедиос Гонсалес, быстро нагонял их. Когда расстояние сократилось до полумили, он начал плавно отворачивать к востоку.

– Пепе! – быстро оглянулся Теофило.

32
Колумбия, Карибское море
у побережья полуострова Гуахира

– Я уронил ключ, сеньор! – вскрикнул Энрике, быстро поворачиваясь к Мейеру.

– А так взлететь нельзя? – спросил Мейер.

– Нет, давлением гайку сорвет! Или мотор загорится! Там в ящике должен быть разводной ключ…

– Сейчас! – сказал Мейер, подаваясь назад, в кабину.

Светя фонарем, он быстро наклонился над ящиками с инстументами и открыл его. Ключи были на любой вкус. И отвертки тоже. Только вот разводного ключа видно не было.

– Он такой с резьбой сбоку! – подсказал снаружи Энрике.

Джек хоть и занимался в последнее время почти исключительно Чавесом и Венесуэлой, но знал, что такое разводной ключ. И даже мог отличить его от бензопилы и газонокосилки. Причем с завязанными глазами. Проблема заключалась в том, что Мейер никакого разводного ключа в ящике не видел. Накидные там были и всякие прочие, а разводного нет.

– Он точно здесь?! – быстро спросил Джек.

– Да, сеньор, точно! Я его видел, когда брал…

Последние слова Энрике утонули в звоне. Мейер, не дослушав пилота, просто перевернул ящик и вывалил его содержимое на пол кабины. После этого он отшвырнул ящик в сторону.

Рассыпавшиеся по полу инструменты поблескивали в луче фонаря. Мейер пробежал по ним взглядом и едва не застонал от отчаяния. Разводного ключа по-прежнему видно не было. Он как сквозь землю провалился.

– Ну что, сеньор? – подал голос Энрике.

Ответить Джеку было нечего, и он от досады пнул кучу инструментов. Те со звоном разлетелись в стороны, и тут проклятый разводной ключ вдруг блеснул в луче фонаря, словно материализовавшись из воздуха. Видимо, сперва он завалился под стенку ящика, а потом его просто присыпало…

– Есть! – вскрикнул Джек, поспешно наклоняясь.

– Отлично, сеньор. – Обрадовался парень.

– Давай, Кике! – выдохнул Джек, подавая пилоту ключ. – Попробуй справиться с гайкой без света

Приглушенный звук мотора был слышен уже совершенно отчетливо. Невидимая лодка с людьми, высадившимися с субмарины, неумолимо приближалась.

Мейер выключил фонарь. Неожиданно он ощутил, как со лба скатилась капля пота. Смахнув ее свободной рукой, Мейер облизнул пересохшие губы. В этот момент сосредоточенно работавший Энрике торопливо проговорил:

– Я затянул ее! Быстро нажмите рычаг, сеньор!

Джек вдруг сообразил, что в темноте никак не отыщет нужный рычаг. Он потянулся к плафону и щелкнул выключателем. Кабина на миг осветилась. Мейер ухватился рукой за рычаг и тут же нажал на него, одновременно выключив другой рукой свет.

– Ну что? – спросил он.

Энрике, наклонившись к мотору, проговорил:

– Порядок! – Он быстро опустил крышку двигателя, защелкнул запоры и вздохнул.

– Все!

Пилот перебрался с опоры крыла на подножку.

– Прикрывайте, сеньор! – сказал он.