Текст книги "Южный поток – forever!"

18

Спешно собранное греческой резидентурой досье неожиданно оказалось довольно объемным. Любивший порядок подполковник Долгих снабдил установочные данные, так сказать, справочными материалами, вроде пространных выдержек из публикаций в Интернете и даже небольшой главы из книги «Журналистика Греции: персоны и взгляд в будущее», посвященной Фанису Апостолакису.

Учитывая рекордные сроки, Логинов проникся к Долгих еще большим уважением, но при всем при этом просматривал досье, что называется, «по диагонали». Просто после допроса при помощи «сыворотки правды» на «Одиссее» Логинов составил о Фанисе вполне определенное представление, а ничего, что могло бы это представление опровергнуть, вроде данных о том, что по ночам, завесив шторы, Фанис Апостолакис тайно и с упоением предается вышиванию крестиком, в досье не было.

Будучи в командировках в Чечне, Логинов иногда сталкивался с так называемыми сталкерами. Это были псы войны, только в журналистском обличье. В отличие от своих коллег из официальных изданий, которые работали в тесном контакте с управлением информации группировки, в места боевых действий выдвигались под охраной и отснятые материалы обязательно согласовывали с военными, сталкеры норовили сунуться в самое пекло и зафиксировать войну такой, как она есть, без прикрас. Иногда их убивали, чаще они просто пропадали без вести, но оставшиеся в живых упорно продолжали лезть под пули.

Фанис Апостолакис напоминал Логинову этих самых сталкеров, только с тем отличием, что те иногда делали явно «заказные» материалы для западных СМИ, Фанис же в подобном уличен не был ни разу. Самое интересное, что и по, так сказать, бытовым характеристикам Апостолакис был очень близок к сталкерам. Те в перерывах между своими «ходками» в зону боевых действий шибко пили и вовсю развлекались с женщинами не самого примерного поведения. В том же был замечен и Фанис Апостолакис.

Уже в конце досье Логинов неожиданно испытал легкий шок. Подполковнику Долгих удалось установить, что уже некоторое время Фанис Апостолакис, в нарушение своих прежних привычек, на постоянной основе встречается с врачом-гинекологом Сибиллой Кондоиди. Долгих смог также раздобыть фото девушки, и в ней ошарашенный Виктор признал свою соседку по аэробусу.

– Вот это да! – хмыкнул он.

– Что? – спросил подполковник Долгих.

– Я прилетел с подружкой Апостолакиса!

– В каком смысле? – не понял Долгих.

– В прямом. Мы сидели рядом в аэробусе. Она возвращалась из Италии с медицинской конференции!

– Так вы что, общались?

– Нет! Я просто видел у нее материалы, – махнул головой Логинов.

Долгих озабоченно проговорил:

– Странно…

Как и любой сотрудник спецслужб, он очень не любил подобные совпадения.

– Расслабься, Иван, – покачал головой Логинов. – Это не подводка, просто совпадение. Мы с ней не перекинулись и парой слов. Кстати…

– Что?

– Она все время пыталась кому-то дозвониться. В смысле при посадке, до того, как попросили отключить телефоны, и сразу по прибытии…

– Думаешь, ему?

– Очень похоже, что да… – проговорил Логинов, задним числом вспоминая выражение лица Сибиллы. – Рассорились они, что ли?

– Или он просто залег на дно и не хочет рисковать.

– В каком смысле?

– После удачных публикаций Апостолакис это делает всегда. Вроде как выдерживает гроссмейстерскую паузу. А на этот раз с ним даже не смогли встретиться агенты ЕИП…

– Он скрывается от ЕИП?

– Ну, вроде того. На телевидении из этого устроили целое шоу. Адвокат Апостолакиса передал ЕИП запись разговора с киллером в прямом эфире на первом канале. Там дальше об этом написано…

Логинов кивнул и просмотрел досье до конца. Закончив читать, он вернулся к началу и быстро выписал на лист адрес Апостолакиса и его телефоны.

– Будешь звонить? – спросил подполковник Долгих.

– Да, – кивнул Логинов. – Только надо…

– Да есть чистый телефон, – сказал Долгих, отодвигая ящик стола. – Только я в таких случаях предпочитаю звонить в движении. Чтобы по трафику не засекли…

19

Фанис Апостолакис и Кириакос Дегулис миновали небольшую аппаратную и, нырнув за звуконепроницаемую дверь, оказались в такой же небольшой студии. Кириакос уселся в стоявшее перед пультом кресло, кивнув Фанису на стул:

– Пододвигайся!

Пощелкав мышкой, Кириакос сказал:

– Вот твоя «минусовка»… Сейчас…

Быстро включив колонки, Дегулис снова щелкнул мышкой. Студию наполнили интершумы из телефонного разговора Апостолакиса с анонимным киллером. Голоса Кириакос убрал, все остальные звуки многократно усилил и очистил. Фанис Апостолакис словно бы мгновенно перенесся в центр людной площади. Тут и там раздавались голоса, где-то вдали гудели машины, слышался отчетливый шум фонтана, восторженные детские крики и то стихающая, то вновь набирающая силу музыка.

– Ну как? – спросил Кириакос.

– Ты гений! – хлопнул его по плечу Фанис. – Не знаю, потеряла ли что-то в твоем лице рок-музыка, но кинематограф приобрел волшебника!

– Ага. По реанимированию мертворожденных мыльных опер, – хмыкнул польщенный Кириакос.

– Не место красит человека, а человек место. Стиви Уандер тоже писал музыку к дрянным фильмам. Ну и что? Кто помнит, как называлась кинематографическая поделка, к которой он написал песню «Я позвоню тебе, чтобы сказать, что люблю»?

– Я точно не помню, – покачал головой Кириакос.

– И никто не помнит. А песню крутят по всем FM-радиостанциям уже черт знает сколько лет и будут крутить! Так что все в твоих руках, чувак! Сбрось мне это на флэшку! Что я тебе должен?

– Свои люди, сочтемся, – хмыкнул Кириакос.

Пять минут спустя Фанис Апостолакис уже вышел через проходную кинокомпании, оставив Дегулиса за сведением дорожки к очередному слезоточивому телемуви для заплывших жиром домохозяек с куриными мозгами. Быстро поймав такси, Фанис плюхнулся на заднее сиденье, сказав:

– Торговый центр «Аквариус»!

Несмотря на довольно позднее время, он был готов к новым свершениям. Дегулис, может, был и не совсем волшебником, но своей работой здорово помог Фанису. Тот хотел попытаться по интершумам установить место, откуда звонил киллер. И даже не предполагал, насколько просто это окажется.

Музыкальных фонтанов в Афинах было несколько. Но едва услышав обработанную бывшим рокером запись, Фанис понял, что это наверняка фонтан, расположенный перед «Аквариусом».

20

– Позвонили, твою мать! – сказал Логинов, отнимая новенький мобильный от уха, и посмотрел на часы на приборной доске. – Может, просто на ночь отключил?

– Навряд ли, – махнул головой подполковник Долгих, косясь в боковое зеркало. – Время еще детское. Залег он, я же тебе говорил…

Они ехали в плотном потоке машин по вечернему проспекту на посольской «Ауди». Засечь, откуда исходит звонок, в этой ситуации было не под силу ни одной спецслужбе мира. Только вот с самим звонком ничего не получилось. Мобильный Апостолакиса находился вне зоны, а домашний на двух языках, греческом и английском, предлагал записать сообщение на автоответчик.

– Так что делаем? – спросил Долгих.

Логинов прикурил сигарету и почесал лоб.

– Разве попробовать подкараулить его возле дома…

– Попробовать можно, – сказал Долгих. – Только это без толку. Какой смысл отключать телефон, если тебя можно выловить возле дома… Тем более что ЕИП-то его так и не нашла.

– Все равно надо подежурить, – сказал Логинов. – Мало ли что?

– Тогда нужно организовать машину с греческими номерами… – кивнул Долгих. – Ты сам хочешь дежурить? Или кого-то из наших пошлем?

– Лучше кого-то пошлем.

– Ну, тогда Саша Хапсалис посидит, – сказал Долгих и включил поворот, чтобы вернуться в посольство.

21

– Спасибо, сдачи не надо! – сказал Фанис Апостолакис и выбрался из такси.

Торгово-развлекательный центр «Аквариус» сиял огнями. Некоторые магазины и бутики, расположенные в нем, были закрыты на ночь, другие продолжали работать. У фонтана толпилась молодежь, то ли собравшаяся на ночной сеанс в расположенный на верхнем этаже кинотеатр, то ли вышедшая с вечернего. Вообще на полукруглой площадке перед входом было довольно людно.

Фанис Апостолакис закурил и медленно двинулся в обход музыкального фонтана. Установить место, откуда ему звонил киллер, оказалось несложно. Одинокий таксофон располагался прямо на правом крыле здания, под козырьком. Он не имел телефонного номера, что случалось не так часто. Поэтому и отследить звонок было практически невозможно. Так, во всяком случае, представлялось самому киллеру. Но Апостолакис раскалывал орешки и потверже.

То, что он задумал, с точки зрения здравого смысла вообще казалось невыполнимым. А задумал Апостолакис ни много ни мало выйти на заказчика убийства премьера. Сперва установив личность самого киллера, потом его бывшее место жительства, а потом и автомобиль, который должен был ожидать заказчика где-то поблизости.

Однако начало этого авантюрного на первый взгляд предприятия буквально окрылило Апостолакиса, так что теперь он был готов, что называется, рыть землю носом. Впрочем, в данном случае какие-либо резкие движения предпринимать было абсолютно неуместно. Еще немного осмотревшись, Фанис направился прямиком к одному из слонявшихся в фойе у входа секьюрити.

– Добрый день, не могли бы вы проводить меня к старшему смены?

– Здравствуйте, а что случилось?

– Мне кажется, я случайно оставил здесь днем кейс с документами. Вон там, – показал Фанис в сторону стоящей под стенкой скамейки.

– Одну секунду! – кивнул охранник, отвернулся и, прижав рукой микрогарнитуру, быстро связался с начальником. Несколько секунд спустя он развел руками: – К сожалению, вашего кейса никто не находил…

– А можно мне все-таки переговорить с вашим шефом? Там у меня были очень важные бумаги, – просительным тоном проговорил Фанис.

– Одну секунду! – охранник снова отвернулся, прижав пальцами наушник с микрофоном, но на этот раз общался с начальством немного дольше. Видимо, начальство отнюдь не горело желанием лицезреть какого-то растяпу-посетителя, но в конце концов смилостивилось. Повернувшись, охранник кивнул: – Я вас провожу! Прошу!

– Спасибо большое! – с чувством поблагодарил Апостолакис.

22

Ночевал Логинов в посольской гостинице, в том самом номере, в котором останавливался в свой прошлый приезд. Проснулся он рано и сразу же на всякий случай потянулся к телефону. Хапсалис ночью не звонил, что означало, что Фанис Апостолакис домой не возвращался.

Прихватив мобильный с собой, Логинов быстро занялся утренним туалетом, после чего позвонил по внутреннему телефону Долгих. Тот тоже уже встал, и пять минут спустя они вошли в кабинет подполковника.

– Так что, снимать Хапсалиса? – посмотрел на Виктора Долгих.

– Снимай, – кивнул тот. – Пусть отсыпается.

Пока Долгих связывался со своим подчиненным, Логинов включил чайник и насыпал в чашки заварки.

– Тебе сахара сколько? – спросил он через плечо.

– Три… – сказал Долгих. – Так что теперь делать будем?

– Готовить оперативную комбинацию, Иван.

– На предмет?

– На предмет выхода на Апостолакиса.

– А конкретно?

– У вас в резидентуре карманников случайно нет?

– В каком смысле карманников?

– В криминальном, – оглянулся через плечо заливавший кипятком чашки Логинов.

– Не понял… А зачем тебе карманники?

– Для работы, Иван, – пожал плечами Логинов. – Держи свой чай, сейчас объясню…

23

После бесконечных спусков-подъемов и поворотов Фанис Апостолакис и охранник наконец оказались в самой глубине служебных помещений «Аквариуса». Начальник смены охраны, судя по обстановке в небольшом кабинете, до недавнего времени с комфортом – на американский манер закинув ноги на стол – смотрел телевизор. Но к приходу посетителя телевизор выключил, пульт сунул под бумажки на столе и принял вроде как рабочую позу.

– Разрешите, шеф? – спросил открывший дверь охранник.

– Да!

– Проходите! – отступил в сторону провожатый.

Фанис переступил порог и поздоровался.

– Добрый вечер! – махнул головой начальник смены. – К сожалению, ни о каком обнаруженном кейсе мне по смене ничего не передавали.

Фанис кивнул и спросил:

– Разрешите я присяду?

– Конечно! – скривился начальник смены.

Топтавшийся за дверью охранник решил, что ему лучше поторчать в коридоре, и дверь потихоньку прикрыл. Чем еще больше облегчил Фанису задачу. Подавшись через стол к начальнику смены, он негромко сказал:

– Можно поговорить с вами как мужчина с мужчиной?

Начальник смены от удивления заморгал, но кивнул:

– Ну, попробуйте…

– Я уверен, вы меня поймете, – быстро заговорил Фанис с истеричными нотками в голосе, – наверняка вам тоже крутила голову какая-нибудь стерва вроде моей Николетты! Ведь крутила?

– Ну… Было когда-то дело, – кивнул после паузы начальник смены.

В его глазах появилось нечто вроде смеси жалости, сочувствия и любопытства. Великим актером Апостолакис никогда бы не стал, но, когда требовалось, он мог быть весьма убедительным. Вперив взгляд в стену за спиной начальника смены охраны, Фанис отсутствующим голосом проговорил:

– Она работала в пиццерии и мечтала стать манекенщицей. А я как-то случайно заскочил туда перекусить. Увидел ее – трах-бах! – и все! Да! Все! Понимаете?

Начальник смены охраны кивнул. Скучный вечер разом перестал быть скучным.

– В каком смысле трах-бах? – с интересом спросил начальник охраны.

– Что?.. – на миг сфокусировал взгляд Апостолакис. – А… Ну, когда я вошел, она как раз повернулась и кому-то улыбнулась. И тут меня словно кувалдой по голове огрели. Или шандарахнули электрошокером. И все! Время словно остановилось. Она была такая! Такая…

– Четвертый размер груди? – доверительным тоном осведомился начальник охраны.

– Третий, – махнул головой Фанис. – С половиной…

– А-а ниже как?

– Роскошно, шикарно, потрясающе… Я закаменел прямо в дверях. Как соляной столб. Кто-то меня толкнул, кто-то что-то сказал, а я не мог сдвинуться с места, словно паралитик. Я видел только ее и был не в силах оторвать от нее глаз. А она словно при замедленной съемке плыла по проходу между столами. И улыбалась. А ее грудь третьего – с половиной – размера при этом ритмично колыхалась. И я вдруг представил, что мы с ней… что я ее… Ну, вы понимаете! В общем, я кое-как добрался до столика и заказывал пиццы до самого вечера. С тунцом, с креветками, с кальмарами, с грибами… И запивал все это колой, – сглотнул Апостолакис.

– Меня бы стошнило, – сочувственно скривился начальник смены.

– В другой раз меня тоже стошнило бы. Но тогда, тогда я был словно во сне, и этого просто не замечал. В общем, когда она принесла пиццу с лангустами, я наконец решился предложить ей встретиться, и к пицце с омарами она согласилась. Я был так счастлив, что заказал еще и пиццу с мидиями…

– Говорят, мидии действуют на потенцию почти как виагра, – заметил начальник смены охраны.

– Возможно… Наверное… Не знаю… При виде нее у меня было такое состояние, словно бы я принял целую пригоршню виагры. В общем, мы начали встречаться. Кино, кафе, мороженое с капучино. Все вроде бы шло нормально, но дальше поцелуев у двери дело не доходило. Она играла со мной, как кошка с мышкой. Вертела хвостом, распаляя и раскаляя добела, а потом вдруг убегала, захлопнув перед моим носом дверь…

– Если у бабы третий и выше размер груди, – поделился выстраданным жизненным наблюдением начальник смены охраны, – она просто не может не быть стервой… Как насчет глотка метаксы, приятель?

– Можно…

24

Вишнево-красный «Ниссан-Кашкай» медленно завернул на парковку универсама и, проехав метров пятьдесят, вильнул влево на свободное место. Несколько секунд спустя из миниатюрного джипа выбралась Сибилла Кондоиди. Ее миловидное личико выглядело заметно осунувшимся. Черные как смоль волосы были без затей зачесаны назад и собраны в пучок на затылке. Захлопнув дверцу, девушка включила сигнализацию, сунула ключ с пультом в сумочку и, закинув ее на плечо, двинулась к входу в универсам.

Шла она вовсе не летящей походкой, которая так нравится мужчинам, а потупив голову и глядя себе под ноги. Однако к недостатку внимания со стороны представителей сильного пола это не привело. За Сибиллой, не отрывая глаз, следило сразу несколько мужчин, хотя она этого и не замечала.

Нырнув в автоматическую дверь, Сибилла миновала стеклянный тамбур и, свернув вправо, взяла из ряда тележку. Закатив ее через ворота, расположенные сбоку от турникета, в торговую зону, девушка положила свою сумочку на полку тележки и двинулась к отделу фруктов.

Остановившись у длинной холодильной витрины, она некоторое время раздумывала, потом, словно нехотя, положила в тележку ананас, упаковку киви и не очень большую гроздь бананов. Так же неспешно Сибилла двинулась дальше.

У стеллажа с консервированной продукцией она нагнала парочку. Молодого мужчину-грека и миловидную молодую девушку какой-то другой национальности. Они не взяли тележку, и мужчина нес, прижимая к груди, несколько картонных коробок с мюсли.

В тот самый момент, когда Сибилла начала их объезжать, девушка вдруг вспомнила:

– А оливки, Лефтерис!

– Ой! – вскрикнул мужчина и тут же, резко развернувшись, устремился назад.

То есть попытался устремиться, потому что сразу же налетел на тележку Сибиллы и едва не опрокинул ее.

– Осторожно, Леф! – с опозданием вскрикнула его спутница.

Мужчина, увидев, что тележка падает, инстинктивно подхватил ее, в результате чего выронил все свои коробки. Сибилла испуганно вскрикнула и подалась назад, но девушка с обезоруживающей непосредственностью взяла ее за руку:

– Простите, бога ради! Он у меня такой неловкий… Мы сейчас все подберем! Леф!

– Ничего-ничего, все в порядке! – проговорила Сибилла.

– Извините, я не хотел, я случайно… – подал виноватый голос мужчина, присев и поспешно подбирая выпавшие из тележки продукты.

Девушка оглянулась на него через плечо и, словно бы ища сочувствия, снова посмотрела на Сибиллу:

– Просто медведь какой-то… Но я его все равно люблю.

– Я вас понимаю, – улыбнулась Сибилла.

– Спасибо! – с чувством пожала ее руку девушка. – И еще раз извините! Леф, ты скоро?

– Я уже! – вытянулся сбоку от тележки смущенный мужчина, прижимая к груди свои коробки с мюсли. Заметив на тележке еще одну, он мгновенно цапнул ее: – Ой, извините, это тоже наша!

– Всего доброго! – кивнула девушка, отступая и хватая за руку мужчину.

– И вам удачи! – улыбнулась Сибилла.

Девушка со своим незадачливым возлюбленным двинулись назад за оливками. Та покатила тележку дальше. Прежде чем повернуть, она украдкой оглянулась. В ее взгляде была добрая зависть.

Вскоре после того как Сибилла скрылась из вида, мужчина с мюсли умудрился наступить на ногу другому покупателю. Тот тоже оказался очень воспитанным, так что инцидент закончился дружеским похлопыванием виновника по плечу.

Сразу после этого подполковник Долгих, а роль воспитанного покупателя играл именно он, с пустыми руками вышел из универсама и вскоре нырнул в стоящую на парковке машину. На ее заднем сиденье с открытым лэптопом сидел посольский программист Леха, рядом торчал Логинов.

– Ну что? – быстро спросил он.

– Порядок! – протянул Лехе мобильный Сибиллы подполковник Долгих. – Сможешь выпотрошить его по-быстрому?

– А то! – хмыкнул Леха, знаменитый тем, что играючи мог войти в операционную систему любого греческого банка.

Подключив мобильный к лэптопу, он с небрежностью пианиста-виртуоза пробежал пальцами по клавиатуре. Логинов увидел, что процесс копирования данных пошел, и облегченно вздохнул.

– Готово! – несколько секунд спустя сообщил Леха и, отсоединив USB-шнур, протянул мобильный Долгих.

– Ты точно все скопировал? – спросил тот.

– Все, Степаныч! У меня ж машина-зверь! – бережно тронул лэптоп Леха.

Долгих сунул мобильный Сибиллы в карман, а со своего перезвонил молодой сотруднице резидентуры, которая в универсаме играла роль возлюбленной неловкого капитана Хапсалиса.

– Ну что?.. Тогда ждите! – быстро проговорил в трубку Долгих и, прихватив сумочку-барсетку, вынырнул из машины.

Вернувшись в универсам, он убедился, что Сибилла так и не хватилась телефона, после чего снова как бы невзначай столкнулся с капитаном Хапсалисом и его спутницей…

25

Начальник смены охраны «Аквариуса» повернулся в кресле, и каких-то полминуты спустя на столе материализовались два стакана с метаксой. Фанис Апостолакис сжал свой в руке и продолжил:

– Потом я узнал, что в это время у нее был итальянец! Пьетро…

– Макаронник?

– Да. Повар из ее пиццерии. Такой отталкивающий тип с зализанными назад черными волосами и тонкими, как бритва, усиками. Все бабы почему-то западают на таких. Он ездил на «Альфа-Ромео», красной. По очереди трахал в ней всех официанток…

– Будь моя воля, я бы вообще запретил итальяшкам работать в Греции! – проговорил начальник смены, нервно поправляя на округлом брюшке галстук. – Наши дуры прямо писаются от одного их вида и выпрыгивают из своих трусиков.

– Потом Пьетро ее бросил, и она наконец-то смилостивилась надо мной…

– Ну и как все прошло в первый раз? – оживился начальник смены охраны.

Его глаза стали маслянистыми.

– Ужасно, – попытался покраснеть Фанис. – Я был настолько возбужден, так долго этого ждал, что… что… опозорился!

– Кончил прямо в штаны? – ободряюще ухмыльнулся начальник смены. – У меня такое тоже бывало, приятель!

– Да! – облегченно вздохнул Фанис. – То есть не совсем в штаны. Но преждевременная эякуляция место имела. Я боялся, что она меня бросит, но, слава богу, все обошлось.

– Еще бы! Итальяшка-то перестал мусолить ее в своей красной тачке! И что было дальше?

– Со второго раза у нас все получилось. Просто замечательно. Я думал, что умру от счастья. Ее грудь третьего с половиной размера колыхалась надо мной, диванные пружины скрипели, и их скрип казался мне райской музыкой. Я дарил ей цветы, каждый раз…

Начальник смены охраны невольно покачал головой, по достоинству оценив этот выдающийся факт.

– Но потом, потом я решил экспромтом заскочить за ней на работу и вдруг увидел, как она садится на байк. Такой огромный, с волчьей шкурой на сиденье. За рулем сидел огромный волосатый тип в бандане, черной кожаной куртке с заклепками, с серьгой в ухе и красных сапогах-«казаках»…

– Америкашка?

– Нет, наш, эллин. Просто байкер. Он был высотой с двухэтажный дом и с пудовыми кулаками, но тогда мне было все равно. Я немедленно бросился в погоню, догнал их на своей машине и подрезал…

– Ты храбрец, приятель! – с уважением проговорил начальник смены охраны. – И что?

– Я выскочил из машины и бросился к ней. Схватил за плечо и спросил, что это значит… А байкер этот ткнул в меня пальцем и сказал, чтобы я убирался, если не хочу неприятностей.

– А ты?

– А я показал ему фак и попросил не вмешиваться, пока мы разберемся!

– Круто! А он?

– А он поставил свой байк на подножку и встал с него. Он оказался еще выше, чем мне показалось вначале. Просто гигант! Но мне было все равно, и я ему с ходу врезал изо всей дури в живот кулаком!

– Ну ты крутой!

– Да, но продолжалось это недолго. Во-первых, я попал в его огромную пряжку с черепом и только сбил себе костяшки, а во-вторых, он тут же врезал мне и сломал челюсть…

– Черт… – сочувственно скривился начальник смены охраны. – И что?

– Честно говоря, не знаю. Он меня с ходу вырубил, а когда я очнулся, ни байка, ни этого типа уже не было и в помине. Я лежал на дороге возле своей машины, а она держала мою голову на своих коленях и гладила меня по голове, всхлипывая…

– Ты ее отбил, приятель, хотя шансов у тебя не было! Молоток! – с уважением чокнулся своим стаканом о стакан Фаниса начальник смены.

– Можно и так сказать, – меланхолично вздохнул Фанис. – Хотя, скорее всего, но это я понимаю теперь, он ее просто послал подальше. Его байк был настоящим американским чоппером и стоил примерно как «Мерседес». Снять кого-то для него проблемы не составляло, а я, видно, показался ему полным психом, и он просто побоялся, что я в следующий раз протараню его раритетный чоппер.

– Но все равно ты уделал его!

– Тогда я тоже так думал, но теперь склоняюсь к мысли, что если бы он увез ее, то оказал бы мне неоценимую услугу. А так она стала приходить ко мне в больницу и поить соком через трубочку, потому что на челюсть мне поставили скобы и рот я открыть не мог. И говорить тоже не мог, только пялиться на ее грудь третьего с половиной размера. Когда скобы наконец сняли, она принесла мне пиццу с мидиями, и я спросил, почему она это сделала…

– В смысле, принесла пиццу с мидиями?

– Нет, в смысле спуталась с этим байкером…

– И что она сказала?

Фанис вздохнул.

– Она сказала, что в языке у него серьга. А я никогда не делал ей куннилингус, – снова попытался покраснеть Фанис. – А она без этого просто не может. В общем… короче… как бы это сказать…

Начальник смены охраны вдруг налег грудью на стол и, покосившись поверх плеча Фаниса на дверь, совсем тихо проговорил:

– Стервам лижут все. Только боятся в этом признаться. Но это строго между нами, приятель.

Фанис Апостолакис изобразил во взгляде немую благодарность.

– Навряд ли это может служить мне утешением… Потому что сегодня утром ее вроде видели у вашего торгового центра с каким-то мужиком. Я понимаю, что не могу просить вас об этом, но я все же прошу: нельзя ли мне посмотреть записи с камер наружного наблюдения? Я заплачу, сколько скажете! А?..

Во взгляде Фаниса, обращенном на начальника смены охраны, было столько мольбы, что тот даже невольно смутился:

– Ну что ты, приятель? Какие деньги? Если мы, мужчины, не будем помогать друг другу, то стервы нас изведут окончательно. Лучше пошлем-ка мы Тимофеоса за бутылочкой метаксы, все равно он без дела в коридоре слоняется. А потом посмотрим записи…