Текст книги "Южный поток – forever!"

Максим Шахов
Южный поток – forever!

Роман основан на абсолютно реальных фактах деятельности загадочной террористической группы «17 ноября», а также на устном рассказе человека с гипсовой повязкой на левой руке, пожелавшего остаться неизвестным. Что в его рассказе правда, а что вымысел – судить читателю.

1

Фанис Апостолакис, в черной юбке, черном пиджаке, черной шляпке с вуалью и черных женских туфлях на шпильках, медленно поднимался по трапу многопалубного красавца «Одиссея». На руке у Фаниса висела лакированная черная сумочка. Сзади с двумя огромными чемоданами пыхтел одетый в синюю, с блестящими морскими пуговицами униформу носильщик.

– Рады приветствовать вас на борту, мадам! – лихо откозырял Фанису пассажирский помощник, когда тот наконец ступил с трапа на главную палубу лайнера. – Позвольте ваш билет, пожалуйста!

– Добрый день! – измененным женским голосом проговорил Фанис и, щелкнув крестообразным замком сумочки, небрежно протянул прямоугольник с голографическим изображением «Одиссея».

– Добро пожаловать, мадам! Ваша каюта находится на палубе «си»! Вас проводят… – проговорил было пассажирский помощник, но в этот момент снизу, с трапа, вдруг донеслось:

– Держите ее! У нее трусы мужские!

Все находящиеся на палубе резко повернулись и одновременно увидели вынырнувшую из-за борта голову взбегавшего по трапу следом за Фанисом Феофилактоса Маноласа – владельца «Манолас шиппинг компани» и «Одиссея».

– Простите, господин Манолас? – вытянулся пассажирский помощник. – У кого трусы?

Изрядно запыхавшийся Манолас, протопав по последним ступеням трапа лакированными белыми штиблетами, в секунду оказался на палубе. На нем был белый костюм из тонкой ткани, в вороте голубоватой сорочки виднелся небрежно повязанный шейный платок. Ткнув толстой вонючей сигарой в сторону Фаниса так, что на пальце ослепительно блеснул огромный бриллиант, Манолас сказал:

– У нее! То есть у него!

– Да как вы смеете?! – взвизгнул Фанис. – Вы ответите мне за оскорбление!

– Ты спекся, Апостолакис! – удовлетворенно пыхнул вонючей сигарой Манолас. – Я тебя узнал! Чего встали? – оглянулся он на набежавших со всех сторон гардов в белых коротких куртках с блестящими морскими пуговицами. – Задерите ему юбку! Живо!

Тут Фанис понял, что терять ему уже нечего, и, воспользовавшись секундным замешательством гардов, огрел Маноласа сумочкой по голове, по-женски взвизгнув:

– Чурбан!

Однако неповоротливый с виду Феофилактос Манолас успел отклониться, так что сумочка едва его задела.

– Спокойно, мадам! – вскрикнул пассажирский помощник.

Двое дюжих гардов в мгновение ухватили Апостолакиса за руки.

– Отпустите меня! Я отказываюсь от круиза! – взвизгнул тот.

– Два – ноль в мою пользу, Апостолакис! – выпустил в лицо Фаниса кольцо сигарного дыма Манолас.

Тот попытался лягнуть ненавистного судовладельца ногой, но державшие его гарды на этот раз были начеку. Манолас только рассмеялся:

– Проигрывать, Апостолакис, нужно достойно! Заруби себе это на носу! А теперь спустите его с трапа, парни! Чтоб духу этого грязного папараццишки на моем судне не было!

– Черт!.. – вскрикнул Фанис Апостолакис и проснулся. – Черт!.. – повторил он, приподнявшись на подушке и обхватив лицо руками.

Этот кошмар снился ему уже которую ночь с пугающей регулярностью, хотя и с вариациями – в прошлую ночь Фанис поднимался на борт «Одиссея» под видом цыганки, а в позапрошлую – негритянки.

В этот момент из-под кровати приглушенно прозвучал Демис Руссос – хитом всех времен и народов «Сувенир». Фанис Апостолакис быстро свесился вниз и подтянул валявшиеся на полу брюки. Выудив из их кармана мобильный, он так же быстро ответил:

– Да, любимая!

– Доброе утро, Фанис Апостолакис! – послышалось в трубке. – Ты что, забыл, как меня зовут, или просто боишься перепутать?

– Тебя я не перепутаю ни с кем, Сибилла!

– Да?

– Да. И знаешь, почему?

– Почему, Фанис Апостолакис?

– Потому что ты у меня одна-единственная…

– Ух ты! Давно?

– С тех пор, как мы познакомились.

– Хотелось бы тебе верить, Фанис Апостолакис, но…

– Что но?

– Мужчинам верить нельзя…

– А женщинам можно?

– Ну это тебе решать! У тебя все в порядке?

– Да. А у тебя?

– У меня всегда все в порядке, Фанис Апостолакис. Во всяком случае, было до того, как я с тобой познакомилась…

– Когда заканчивается твой дурацкий симпозиум?

– Не мой, а международный. И не симпозиум, а конференция.

– Ну, когда заканчивается ваша международная конференция?

– Завтра, Фанис. А ты что, соскучился?

– Не то слово. Я наброшусь на тебя прямо в аэропорту!

– Тебе что, мало одного скандала? – быстро спросила Сибилла и тут же спохватилась: – Извини…

– Не бери в голову. Меня этим не проймешь! – хмыкнул Фанис.

– Я тоже соскучилась, – совсем другим тоном проговорила Сибилла. – Сильно-сильно… У тебя точно все в порядке, Фанис?

– В полном! – заверил девушку Апостолакис.

– Ну тогда все! – быстро попрощалась Сибилла. – Созвонимся позже, мне уже пора возвращаться в конференц-зал.

– Пока! – сказал Фанис.

Опустив руку с телефоном, он откинулся на подушку. У него было далеко не все в порядке. На стенке спальни к мишени для дартца была прикреплена газета «Афинс телеграф» с кричащим заголовком: «Служба безопасности «Манолас шиппинг компани» в Пирее опять разоблачила знаменитого папарацци Фаниса Апостолакиса». Ниже шел текст, который Фанис знал наизусть: «Сегодня утром в Пирее произошел знаковый инцидент. При попытке посадки на борт «Одиссея» сотрудниками «Манолас шиппинг компани» был опознан загримированный скандально известный журналист Фанис Апостолакис, пытавшийся под чужим именем принять участие в круизе «Золотое руно-2». Напомним, что во время первого круиза Апостолакису удалось незамеченным проникнуть на борт лайнера, так что в тот раз он был ссажен на берег в Турции. Как с сарказмом прокомментировал случившееся владелец «Одиссея» Феофилактос Манолас: «В отличие от профессионализма господина Апостолакиса, профессионализм моих сотрудников значительно повысился. Поэтому советую всем читателям «Афинс ревю» отказаться от подписки на эту газетенку, а на сэкономленные деньги лучше выйти в море на «Одиссее». Отношение Феофилактоса Маноласа к Фанису Апостолакису неудивительно, учитывая, что рядом своих публикаций о якобы ожидавшей «Одиссей» катастрофе тот едва ни поставил на грань срыва круиз «Золотое руно-1». Удивительно то, что столь ловкий и пронырливый папарацци допускает уже вторую непростительную оплошность подряд. Видимо, водящееся за Фанисом пристрастие к спиртному сыграло с ним злую шутку и его звезда окончательно закатилась. Жаль, конечно, ведь когда-то Фанис Апостолакис был действительно лучшим в своем деле. Но теперь читателям «Афинс ревю», наверное, лучше и вправду отказаться от подписки на эту газету в пользу какого-нибудь другого издания. Ведь Фанис, похоже, окончательно вышел в тираж и уже не способен, как в прежние времена, раскопать ничего по-настоящему сенсационного».

По центру этого текста была напечата фотография самодовольно улыбающегося неестественно белыми ровными зубами Феофилактоса Маноласа. В его носу и лбу торчало три стрелки для дартца. Это все, чем Фанис Апостолакис мог расквитаться с непотопляемым во всех смыслах владельцем «Одиссея». Феофилактос Манолас его переиграл. В круизе «Золотое руно-1» с «Одиссеем» что-то случилось – как раз в ту ночь, когда в каюту Апостолакиса ворвался сперва неизвестный под видом уборщика, а потом и служба безопасности судна. Именно в ту ночь лайнер по так и оставшимся невыясненными причинам значительно отклонился от курса плюс на нем погибли как минимум три члена экипажа. Однако Маноласу, благодаря своим связям, удалось все это замолчать. Апостолакис во время второго круиза собирался пролить свет на все эти загадочные события, но, увы, не смог…

– Черт!.. – вздохнул Фанис и снова свесился с кровати.

Кроме его брюк на полу валялись еще несколько предметов туалета, а также пустая бутылка из-под метаксы. Фанис был действительно самый ловкий в Греции папарацци – во всяком случае, до того, как его вторично разоблачили при посадке на борт «Одиссея». При этом он был вовсе не похож на грека. Фанис выглядел как стопроцентный американец. Тайну своего рождения он выведал еще подростком. Это стало первым настоящим расследованием Фаниса и определило его дальнейшую судьбу.

Мать Апостолакиса работала горничной в гостинице «Акрополь». За девять месяцев до его рождения в связи с визитом американского президента в гостинице поселился журналист Сэм Гордон. Судя по фото, которые Фанис отыскал через много лет в Интернете, его отец был хорош собой. И мать не устояла перед ним…

Ровно через десять лет Сэм Гордон, успевший к тому времени получить Пулитцеровскую премию, разбился на спортивной «Сессне», вернее, упал с самолетом во Флоридский залив. Сэм Гордон специализировался на репортажах-расследованиях, так что причину авиакатастрофы выясняло ФБР. Однако установить, стала она несчастным случаем или же была спланированным из мести убийством, так и не удалось.

Узнав все это, Фанис решил стать журналистом. Ему пришлось преодолеть немало трудностей, но в конце концов он осилил три курса университета. Потом его отчислили за то, что Фаниса задержали с длиннофокусной камерой в поместье Онассисов, и осудили на два месяца исправительных работ. Однако это уже не имело значения.

Молодой журналист после этого скандального случая стал знаменитостью среди коллег. И сразу три таблоида предложили ему работу вскоре после оглашения приговора. С тех пор Фанис выступал ответчиком по десяткам гражданских и обвиняемым по нескольким уголовным делам. Но за решеткой провел всего несколько суток.

Больничный стаж Апостолакиса был намного внушительнее. Его сбрасывали с поезда, с яхт и пароходов, а один раз даже вышвырнули из самолета, но стоящего на земле. Шестьдесят переломов, несколько сотрясений и трижды сломанная челюсть не только не умерили пыл Фаниса, но, наоборот, сделали его адреналиновым наркоманом. Фанис Апостолакис уже не мог жить без риска и опасности. В «простое» его начинало ломать, что приводило к загулам вроде вчерашнего. Правда, с того времени, как Апостолакис познакомился с Сибиллой, водить к себе случайных женщин он перестал. Да и не напивался так уже давно.

– Черт! – сжал пальцами виски Фанис, наконец присаживаясь на кровати.

Голова гудела и кружилась. А еще при резких движениях в ней словно бы взрывались петарды. Если бы Сибилла возвращалась сегодня, у Фаниса был бы стимул мужественно все это перебороть. Но гинекологическая конференция в Генуе заканчивалась завтра. Так что гораздо проще было смалодушничать и отправиться на поиски наверняка завалявшейся в домашнем баре метаксы.

Шаркая ногами по половому покрытию, Фанис выбрался из спальни и прошел в гостиную. В баре действительно отыскалась бутылка метаксы. Там были и джин с виски, и французские «Камю» с «Наполеоном», но Фанис предпочитал всем этим дорогущим напиткам метаксу. Это, пожалуй, было единственное, что выдавало в нем грека. Подцепив одной рукой бутылку с чистым стаканом, он прошаркал в кабинет и включил компьютер, чтобы посмотреть электронную почту. Однако новых сообщений не было. И тогда Фанис уселся в кресло и щелкнул мышкой, включив музыку.

«The winner takes it all», – запела группа «Abba», и Фанис Апостолакис, свинтив пробку, медленно налил в стакан дрожащей рукой метаксы. «Победитель получает все». Неважно где – в политике, в спорте, в бизнесе, в любви. Ты набрал всего на один голос больше – и ты президент страны с населением в сотню миллионов жителей. Прибежал на тысячную долю секунды раньше – и ты чемпион. Сумел купить всего одну лишнюю грошовую акцию – и у тебя контрольный пакет миллиардного предприятия. И все падает к твоим ногам – цветы, деньги, женщины и слава…

А тот, кто отстал на один голос, одну тысячную секунды или одну грошовую акцию, никому не нужен и не интересен. Он ничем не хуже счастливчика-победителя, а может, даже и лучше. Но ему никто не дарит цветы, не осыпает золотым дождем, и горящие глаза женщин повернуты в другую сторону. Потому что победитель получает все. А неудачнику даже никто не пишет. Что-то подобное случилось и с Фанисом после публикации в «Афинс телеграф». От него отвернулись все – даже главный редактор «Афинс ревю» Анастасиос Теодоракис. Все, кроме Сибиллы.

– За тебя, любимая! – подмигнул Фанис стоящей на столе фотографии любимой девушки.

Он уже поднес стакан ко рту, когда положенный на стол мобильный зазвонил. Фанис потянулся к нему рукой и посмотрел на дисплей. Надпись гласила, что номер не определен. В принципе это вполне мог быть звонок от Сибиллы. В роуминге номера не определялись довольно часто. Но Фанис, прежде чем ответить, по профессиональной привычке кое-что включил в меню.

– Да! – поставив нетронутый стакан, ответил он.

– Мне нужен Апостолакис, – послышался в трубке грубоватый голос.

– Я слушаю.

– Это точно ты?

– Точнее не бывает.

– Ладно, верю… А почему ты не спрашиваешь, кто это?

– Если человек хочет, он скажет сам. Если нет, спрашивать бессмысленно.

– Правильно мыслишь, Апостолакис, не зря я твои репортажи люблю читать. Слыхал, эта гнида Манолас тебя расшифровал. Как же ты так, парень?

– Не повезло просто. В моей работе такое бывает, – ответил Апостолакис.

Разговор выглядел абсолютно бессмысленным. Вроде тех, которые случаются в каком-нибудь баре, куда случайно заскакивает знаменитый футболист, а подвыпивший посетитель «из народа», узнав, начинает учить его, как нужно пробивать штрафные. Однако Фанис не стал бы знаменитым журналистом, не имей он чутья. А чутье в данном случае подсказывало ему, что звонивший вовсе не простак. И просто удостоверяется, что говорит именно с Апостолакисом.

– Жаль, – вздохнул аноним, – ввернуть чего-нибудь Маноласу – это было бы в жилу. Не люблю этих долбаных богачей. Если бы ты мне его заказал, я бы тебе сделал скидку! – хрюкнул в трубке звонивший. – Слышишь, Апостолакис?

– Да. Только, боюсь, у меня денег не хватит. Даже со скидкой и даже если взять в банке кредит!

– Молодец, Апостолакис! – еще больше развеселился звонивший. – Взять в банке кредит, чтобы кого-нибудь заказать, – это ты здорово придумал. Банковские клерки обделались бы прямо в креслах… Но вообще-то, шутки шутками, а все к тому и идет. Из-за этого чертового кризиса у нас в профессии полный застой. Так что если все-таки надумаешь насчет Маноласа, то не тяни. Сейчас самый момент воспользоваться льготными тарифами.

– Спасибо, но у меня другие методы.

– Да я понимаю. Это я так… Насчет Маноласа я тебе не помогу, Апостолакис, сам с ним разбирайся, а вот информацию подкину чумовую. Как раз для тебя! Слышишь?

– Да. Конечно, – спокойно ответил Фанис.

В том, что у него оказался поклонник среди киллеров, ничего сверхординарного не было. Представители экзотических профессий – тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.

– В общем, Апостолакис, вчера вечером, точнее ночью, ко мне прямо на улице обратился заказчик. Я как раз вывалился из… одного заведения, возле которого живу. То есть жил… Ну, и он ко мне обратился. Предложил исполнить премьер-министра.

– Нашего? – спокойно уточнил Фанис. – В смысле Греции?

– Ну а чьего ж еще?

– Ну мало ли? Может, на экспорт, так сказать…

– Да нет. Нашего, Апостолакис, по месту. Но сам понимаешь, я ж профессионал, а не камикадзе, поэтому за такие дела не берусь в принципе. Но говорить об этом, понятно, не стал. Потому что до дома бы не дошел. В общем, я сказал, что не в форме, и договорился о встрече, чтобы обсудить все на трезвую голову. А сам в подъезд и через крышу ушел. Потому как если они меня вычислили, то соваться домой мне было совсем не в масть. Короче, я сегодня из Греции смываюсь. Куда, не спрашивай, сам понимаешь, не скажу. Но перед этим решил для очистки совести информацию тебе слить… Все понял, парень?

– Да. Спасибо. А-а…

– Да не спеши, я ж просто еще не успел. Значит, тормознул он меня в тени, грамотно очень. Тачки никакой я не срисовал, но понятно, что и тачка там рядом была, и он был не один…

– А-а…

– Да нет, Апостолакис, адреса тебе своего бывшего я не скажу. Потому как и меня тогда вычислить по нему несложно. А вот насчет этого заказчика я тебе все, что успел срисовать, выложу. Одет он в костюм, не из дешевых. И пахло от него не потом, а дорогим парфюмом. Каким, не скажу, но евро за сто, не меньше. Особых примет, ясное дело, никаких, а вот по национальности он славянин. Какой не знаю, может, болгарин, может, кто из югов, – серб или еще кто. Но славянин точно. Это все, Апостолакис. Больше тебе ничем помочь не могу.

– Ясно. Так он говорил по-гречески?

– Да. Вообще без акцента. Но он не грек. Наверное, все-таки болгарин. Но это мое личное предположение…

– А на чем основывается, если не секрет?

– Да на том, что болгары Папу Римского чуть не грохнули. Так почему бы им не попробовать грохнуть еще кого-то!

– Ну, это не основание…

– Да я и не настаиваю, Апостолакис! Все, давай, а то еще опоздаю… С удовольствием выпил бы с тобой метаксы, но при моей профессии, сам понимаешь, об этом можно только мечтать. Но читать тебя я буду. Даже за границей. Так что ты уж постарайся, не обделайся, как с Маноласом! Удачи!

2

«СЕНСАЦИОННОЕ ИНТЕРВЬЮ С КИЛЛЕРОМ», – прочитал Логинов заголовок в Интернете. Перейдя по ссылке, он обнаружил следующий материал: «Скандально известный греческий журналист Фанис Апостолакис умудрился сделать телефонное интервью с анонимным киллером, в котором тот утверждает, что накануне к нему обратился неизвестный, скорее всего болгарин по национальности, с предложением взяться за устранение премьер-министра Греции. Далее Фанис Апостолакис напоминает историю так и не раскрытого покушения на папу римского, одного из самых загадочных преступлений двадцатого века: «Был жаркий день 13 мая 1981 года, день Мадонны Фатимы. Белая фигура папы Войтилы медленно продвигалась в толпе на открытом грузовике по площади Сан-Пьетро в Ватикане. И в тот момент, когда римский папа, поцеловав белокурую девочку, опустил ее на руки родителей, рука «серого волка» Али Агджи неумолимо нажала на курок «браунинга» калибра 9. Над головами верующих прозвучали два выстрела. Белый пояс окрасился кровью. Понтифик начал оседать на землю, его поддержал секретарь монсиньор Stanislaw Dziwis. Папа сразу же был доставлен в римскую больницу Gemelli. Во время длительной операции папе Войтиле хирурги удалили часть кишечника. С того дня прошло более 25 лет… За это время многие пытались понять: «Кто руководил террористами, кто хотел уничтожить римского папу?» Этот вопрос по сей день остался без ответа. От самого Али Агджи, которому в то время было всего 22 года, не было получено никакой полезной информации. Более того, если бы не хрупкая фигура монахини Лючии, повисшей на локте террориста, он бы скрылся в толпе. Через два месяца после покушения Али Агджа был приговорен к пожизненному заключению, после чего начал делать различные заявления, причисляя к покушению секретную болгарскую спецслужбу. Агджа назвал имена: Serghey Antonov (Balkan Air в Риме), Todor Ayvazov (кассир в болгарском посольстве) и Zelino Vassilev (военный атташе в болгарском посольстве). Все они были посажены в тюрьму. Но этот «болгарский след» сошел к нулю, когда в 1985 году подсудимые были оправданы и освобождены из-за недостатка улик. Али Агджа провозгласил себя Иисусом Христом, а затем заявил, что действовал от лица группировки «Серые волки». Римский папа Иоанн Павел II посетил террориста в тюрьме и простил его. В июне 2000 года Али Агджа получил помилование от президента Итальянской Республики Карло Адзелио Чампи и возвратился в Турцию. Папа Иоанн Павел II, не скрывая, приписывал свое спасение чудотворному покровительству Мадонны Фатимы. В конце своего сенсационного материала Фанис Апостолакис задается вопросом: какая святая или святой спасет от уготованной гибели премьер-министра Греции?..»

3

Отняв трубку от уха, Фанис Апостолакис перевел взгляд на стоящий на столе стакан с метаксой. Однако спиртное его уже не интересовало. За время разговора с неизвестным организм Фаниса Апостолакиса выбросил в кровь такое количество адреналина и эндорфинов, что Фанис не только перестал страдать от похмелья, но и был готов к самой напряженной работе.

– Так… – проговорил Фанис, оглядываясь в поисках сигарет.

Фанис Апостолакис считал себя цепным псом демократии. Добытую информацию он доводил до общественности исключительно через свои громкие публикации. Однако Фанис прекрасно отдавал себе отчет в том, что в данном случае этим правилом нужно пренебречь. Информацию о покушении на премьер-министра следовало предварительно и как можно скорее довести до «компетентных» органов.

Проблема заключалась в том, что даже столь осведомленный человек, как Апостолакис, толком не знал, в компетенцию какой из спецслужб Греции входит данный вопрос. Вообще-то их было три – Эллинская разведывательная служба, Министерство общественной безопасности и военная разведка А-2 Генштаба Минобороны. Еще имелась Служба борьбы с терроризмом, подчиняющаяся главному полицейскому управлению. Причем, несмотря на обилие структур, спецслужбы были самым слабым местом греческого государства. Красноречивее всего об этом свидетельствовала история террористической группировки «17 ноября».

Впервые о себе она заявила еще в далеком 1975 году, когда в Афинах был убит первый секретарь посольства США Ричард Уэлш, а на самом деле – резидент ЦРУ в Греции. Его застрелили трое молодых на вид мужчин, которые действовали хладнокровно и уверенно: убивали средь бела дня, на глазах у жены американца и его шофера. Ответственность за преступление взяла на себя до этого никому не известная террористическая группировка «17 ноября». Сразу же после убийства экстремисты заявили, что речь идет о «революционной мести» США и ЦРУ, которые в свое время помогали режиму «черных полковников» захватить власть в Греции, а потому-де шеф штаб-квартиры ЦРУ в Афинах являлся «врагом номер один греческого народа».

Момент убийства был интересен не только тем, что это случилось накануне праздника добра и примирения для всех христиан. Прошло всего лишь несколько месяцев после крушения в Греции диктатуры «черных полковников» и установления демократии. Само название террористической группы напоминало об этом: 17 ноября – дата драматического антидиктаторского восстания студентов афинского Политехнического института и его жестокого подавления хунтой, с чего, собственно, и началось ее падение.

С тех пор террористы из «17 ноября» убили в Греции 23 человека – дипломатов, политиков, видных бизнесменов, судей. Правда, после победы на выборах в 1981 году партии ПАСОК Андреаса Папандреу террористы было на два года затихли. Но в 1983 году совершили новое убийство – застрелили капитана ВМС США Джорджа Тсантеса, главу группы американских военных советников. Затем бомбой с дистанционным управлением был взорван военно-морской атташе посольства США Вильям Нордин. В феврале 1985 года был убит Никос Момфератос, владелец газеты «Апогевматини» и председатель союза издателей греческих газет. Вслед за ним был застрелен «капиталистический эксплуататор» Димитриос Ангелопулос, президент сталелитейной компании «Халивургики». А вот греческому олигарху Вардису Вардинояннису повезло – ракета не попала в бронированный лимузин, и магнат остался жив. Его террористы назвали «судовладельцем мафиозного толка», который жестоко эксплуатировал моряков, заставляя их плавать на «дряхлых судах». Потом дошла очередь и до «коррумпированных политиков»…

Все эти годы в Греции ожесточенно спорили, чем же можно объяснить такую странную неуловимость «17 ноября». Одни говорили, что за ним стоят спецслужбы иностранных государств, другие уверяли, будто террористы имеют покровителей в полиции, а третьи убеждали, что самим властям будто бы выгодно иметь террористов, чтобы был повод для расходов на содержание репрессивного аппарата. При этом всем было ясно, что обнаружить группу «17 ноября» не удается прежде всего из-за слабости греческих спецслужб, у которых не было ни надлежащей подготовки, ни средств, ни дисциплины.

Лучше всего в этой ситуации было бы вообще распустить нынешние многочисленные греческие спецслужбы и на их месте создать совершенно новую организацию. Однако этого в Греции не хотел никто – ни правые, ни левые, ни центристы. Как это ни парадоксально, но все политические партии были кровно заинтересованы в том, чтобы спецслужбы оставались слабыми и разобщенными. Потому что печальный опыт диктатуры «черных полковников», захвативших в Греции в 1967 году власть во время военного переворота, показал, что наличие в небольшой стране сильных спецслужб – опасно для демократии. А потому – лучше уж терроризм «в небольших дозах», чем вечная угроза военного путча.

– Так… – повторил Фанис Апостолакис, отыскав сигареты и закурив.

Чтобы не ошибиться, он решил обратиться к человеку, который в хитросплетениях греческих спецслужб должен был разбираться по роду службы. Это был глава комиссии по расследованию убийств Никодимос Карандонис. Отыскав в памяти мобильного номер комиссара, Фанис нажал кнопку вызова.

– Да! – послышалось в трубке.

– Здравствуй, Нико! Это Апостолакис…

– Я понял! Чем обязан?

– Слушай, тут такое дело… Я случайно накопал информацию, что кое-кто пытается нанять киллера для покушения на премьер-министра…

– Пока премьер жив, это не ко мне…

– Да я понимаю, а к кому это, Нико? К вашей службе борьбы с терроризмом?

– Нет… Терроризмом в отношении госдеятелей занимается поддепартамент Эллинской разведывательной службы.

– А к кому конкретно мне там обратиться?

– Да их недавно в очередной раз реорганизовали… Зайди на сайт, там должен быть контактный телефон.

– Спасибо, Нико, – вздохнул Фанис.

– Да не за что, Апостолакис. Если наткнешься на труп премьера, звони прямо мне.

– Обязательно…

Отключившись, Апостолакис только головой покачал. При столь кричащей организационной и фактической неэффективности спецслужб Греция тем не менее имела самый низкий уровень преступности в Европе. Что-то около 650 преступлений на 10 000 жителей в год. При этом львиную долю из этих 650 преступлений занимали банальные кражи.

Апостолакис нашел в Интернете официальный сайт Эллинской разведывательной службы и удостоверился, что Карандонис был прав. Недавно, согласно очередному президентскому указу, ЕИП опять была реорганизована. В результате были созданы – Исследовательский центр внутри структуры ЕИП для сотрудничества с научными организациями, университетами и специальными исследовательскими институтами, Совет стратегического планирования (steering committee) для улучшения управляемости Службой в периоды кризиса, Поддиректорат по национальным вопросам, Директорат международного сотрудничества и, наконец, Поддиректорат по борьбе с международным терроризмом и организованной преступностью, который, собственно, Апостолакису и был нужен. Согласно президентскому указу была изменена и численность сотрудников Службы. Теперь сотрудниками ЕИП являлись 1800 человек гражданского персонала, 54 – из Вооруженных сил в званиях от капитана до бригадира, 58 офицеров греческой полиции от лейтенанта до полицейского бригадира, 15 офицеров береговой охраны от лейтенанта до капитана и 520 человек сержантов из Вооруженных сил, береговой охраны и полиции.

При всем при этом прямого телефона Поддиректората по борьбе с международным терроризмом и организованной преступностью на сайте не оказалось, так что Фанису пришлось звонить в колл-центр ЕИП. Там его попросили подождать и после двух минут утомительного бренчания в трубке случайно отключили.

– Черт!.. – вскрикнул Фанис и снова набрал номер колл-центра.

– Колл-центр ЕИП, добрый день! Слушаю вас!

– Это Фанис Апостолакис! Вы должны были соединить меня с Поддиректоратом по борьбе с международным терроризмом и организованной преступностью!

– Так… И что, господин Апостолакис?

– То, что меня так и не соединили! – почти прорычал Фанис.

– Одну секунду… Подождите…

В трубке снова разнеслось утомительное пиликанье. Фанис Апостолакис подумал, не разразиться ли ему материалом насчет разброда и шатания в греческих спецслужбах, но уж в этом-то никакой сенсации не было. В 2001 году, через двадцать шесть лет после первого террористического акта «17 ноября», ЕИП как о своем огромном достижении сообщила, что наконец-то приблизилась к разоблачению террористов.

Причем прорыв в расследовании деятельности «17 ноября» произошел в результате сотрудничества с британскими спецслужбами, активно подключившимися к разоблачению этой самой старой в мире террористической группировки после громкого убийства ее членами в 2000 году в Афинах военного атташе британского посольства Стефена Сандерса. Британцы, используя новейшую аппаратуру, смогли получить отпечатки пальцев одного из участников покушения на Стефена Сандерса, оставленные в найденном греческой полицией микроавтобусе, который использовался при осуществлении теракта. Кроме того, было установлено, что один из участников покушения на британского бригадира также участвовал в обстреле в мае 1999 года из гранатомета резиденции германского посла в пригороде Афин – Халандри. Было определено также, где примерно находится «штаб-квартира» «17 ноября». На основании целого ряда данных сыщики сузили ее поиск до восьмимильной зоны на территории северо-восточных пригородов Афин: Халандри, Марусси, Филотеи и Психико.

Однако на этом следствие благополучно забуксовало. И наверняка заглохло бы окончательно, если бы не случайность. Летом 2002 года прямо на пирейской улице самодельное взрывное устройство взорвалось в руках переносившего его иконописца Саваса Ксироса. Сняв его отпечатки в больнице, полиция установила, что он причастен к нескольким терактам «17 ноября». И как раз накануне Олимпиады группа, столько лет остававшаяся неуловимой, наконец была изобличена, и восемнадцать ее членов получили различные сроки заключения. Учитывая, что на их поимку греческим спецслужбам понадобилось почти тридцать лет, разражаться статьей об их неэффективности особого смысла не было. И Фанис Апостолакис просто из последних сил слушал пиликанье в трубке, чтобы выполнить свой гражданский долг.

Наконец на другом конце что-то щелкнуло, и Фанис услышал:

– Пиццерия Реппаса? Пожалуйста, две пиццы с омарами и три с…

– Это не пиццерия! Я жду соединения с Поддиректоратом по борьбе с международным терроризмом! – рявкнул Фанис.

– А-а… А кого вам нужно?

– Директора! Или поддиректора, не знаю, как это у вас теперь называется!