Текст книги "Лёгкое пёрышко. Как песня тишины"

Глава 7

Меня разбудил звонок. Как раз в тот момент, когда снова появились темные глаза. Я с облегчением выудила телефон.

– Ты можешь прийти? – прошептал голос, который я не сразу узнала. – Пожалуйста. Это важно.

– Кассандра? Это ты? – Откуда у нее мой номер?

– Я должна отдать ее тебе. Сегодня ночью.

Мой взгляд скользнул к окну. Было еще не совсем темно. Я заснула над эссе по биологии.

На мгновение я задумалась.

– Можно прийти завтра?

Даже через телефонную трубку я почувствовала, как она затрясла головой.

– Нет, я должна отдать тебе ее сегодня.

– Можно я возьму с собой Скай?

– Приходи одна. Пожалуйста, – на этих словах Кассандра повесила трубку.

Ее голос звучал обеспокоенно, но не безумно. И что теперь делать? У меня вообще оставался выбор? Даже Квирин хотел, чтобы я забрала шкатулку. На всякий случай я отправила Скай сообщение, чтобы она знала, где я, но ее сотовый был, как часто случалось, отключен. Я пожала плечами – когда-нибудь она его прочитает, – оделась потеплее и побежала на кухню.

– У меня встреча со Скай, – сказала я Финну.

Мама была на еженедельном пилатесе, а бабушка смотрела «Аббатство Даунтон» – она сходила с ума от графа Грэнтэма, и я надеялась, что сериал отвлекает ее от мыслей о смерти профессора Галлахера. Где был папа, я не знала. Но если попадусь ему на глаза, он точно запретит выходить из дома в такое время. Хотя стемнеет не раньше, чем через час, а я к тому времени уже давно вернусь.

– Если задержусь допоздна, переночую у нее.

Осторожность прежде всего. Еще не хватало, чтобы папа подал заявление о моей пропаже.

Финн сунул чипсы в рот и кивнул.

– Хорошо.

Я побыстрее вытащила велосипед из сарая и отправилась в дорогу, пока не успела передумать. Я не горела желанием туда ехать, и мне хотелось, чтобы на багажнике материализовался Квирин, но ничего подобного не произошло. Для Кассиана это была бы идеальная возможность появиться передо мной. Но, похоже, у него сейчас имелись другие заботы.

Я постучала в дверь, на стене дома горел один фонарь, другой был разбит. Осколки рассыпались на ступеньки. Кто-то намалевал слово «ведьма» на стене, и меня от этого замутило. Стук звучал чуть громче моего оглушительного сердцебиения. Я постучала снова. Дверь едва приоткрылась, и я увидела лицо Кассандры. Ее глаза сверкнули, от былой рассеянности не осталось и следа. Я не знала, должно ли меня это успокоить или наоборот встревожить. Кассандра схватила меня костлявой рукой и втянула в темный коридор. Дом был погружен во мрак. Кассандра зажгла огарок свечи, который так и грозил потухнуть. Рука, державшая подсвечник, дрожала.

– Ты одна?

На мгновение меня охватило желание соврать, но потом я кивнула.

– Ты же сказала, что я должна прийти одна. Если передумаешь, я позвоню Скай и Фрейзеру. – Я почувствовала, как во мне проснулась надежда.

– Нет. Это было очень мудро с твоей стороны, – сказала она. – Они подстерегают повсюду.

На секунду я увидела Кассандру со стороны. Сумасшедшую, непредсказуемую. За спиной я нащупала дверную ручку.

– Кто подстерегает повсюду? – переспросила я, готовая распахнуть дверь и убежать.

Кассандра склонилась ко мне и надела цепочку на дверь.

– Темные. Они хотят меня забрать. Папа защищал меня от них.

– Ясно. – Я решила пока не задавать дополнительных вопросов. При просмотре фильмов я всегда задавалась вопросом, почему девочки по ночам идут в темный лес, а дети – в полуразрушенные дома. Как зритель ты знаешь, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Эта предсказуемость всегда выводила Скай из себя. Теперь я оказалась в подобной ситуации.

– Ты отдашь мне шкатулку? Мне нужно спрятать ее от темных?

Кассандра с сомнением посмотрела на меня, будто уже не была уверена. Или забыла, зачем звонила мне.

– Ты можешь мне доверять, – произнесла я, надеясь, что девушка отдаст мне шкатулку и отпустит.

Но вместо этого Кассандра оттолкнула меня в сторону и заперла входную дверь старинным латунным ключом. Затем повесила его на цепочку на шею и, не говоря ни слова, развернулась. Ее длинное платье волочилось по дубовым половицам. Этот шорох и наши шаги были единственными звуками во всем доме. Где все кошки? Я осторожно следовала за Кассандрой, пока она не остановилась перед дверью, со скрипом открыв ее.

Я попятилась. Не так я представляла это приключение. В компании с сумасшедшей и крошечной свечкой в древнем подвале. Она должна отдать мне шкатулку, и я уйду. Хотя понятия не имела, что с ней делать, это лучше, чем спускаться за Кассандрой в темноту. Но она не оставила мне выбора.

Ступеньки скрипели под ногами. Я крепко держалась за поручень, закрепленный на каменной стене, и старалась двигаться в круге света, отбрасываемого свечой. Ступеньки были узкими и стертыми, оставалось надеяться, что я не подскользнусь и не сломаю шею.

Когда мы добрались до подножия лестницы, я с облегчением вздохнула. Но длилось это ощущение недолго. Кассандра и тут не стала зажигать свет. Воздух стал еще более затхлым, чем наверху. Пахло гнилыми фруктами и влажными камнями. Мне на лицо попала паутина, и я вздрогнула. Кассандра хранила молчание. Она на мгновение остановилась, но, к сожалению, этого оказалось достаточно, чтобы увидеть лихорадочный блеск в ее глазах, который в свете свечи стал еще ярче. Девушка двинулась вперед. Она дышала так же возбужденно, как и я. В углах что-то шелестело, и я надеялась, что это мыши устраивают свои гнездышки.

В тусклом свете я ничего не разглядела, но комната, которую мы пересекли, была забита всякой рухлядью. Я заметила старую лошадку-качалку, коляску и гору тряпья. В углу зашумел отопительный котел. Этот звук раздавался и в нашем подвале. В детстве я его боялась, а теперь обрадовалась как старому знакомому. Кассандра подняла свечу повыше, пробираясь мимо лежащих на полу вещей. Со стен на меня смотрели чучела кабанов и оленей. Свет свечи отражался в их круглых глазах, так что волоски у меня на шее и руках встали дыбом. Я остановилась.

– Может, я подожду, а ты принесешь шкатулку? – взмолилась я, глядя в сторону лестницы. Я бы с радостью убежала наверх.

– Нам нужно идти дальше, – велела Кассандра категоричным тоном.

Она устремилась к двери, заваленной хламом, и достала из кармана платья новый ключ. Остановившись на мгновение, прислушалась и потом удовлетворенно кивнула.

– Мы все еще одни, – пробормотала она, и я сглотнула.

Кассандра начертила в воздухе знак, прошептала что-то и только потом вставила ключ в замок. С металлическим щелчком дверь открылась.

Тьма внутри была чернее. Возможно ли такое! Ноги у меня приросли к полу и отказывались сделать хотя бы шаг вперед. Я не могла их в этом винить. Властным жестом Кассандра предложила мне пройти внутрь. Какой у меня оставался выбор? Подвал представлял собой лабиринт. По крайней мере, мне так показалось. Здесь можно было умереть и превратиться в мумию, прежде чем тебя найдут. Если даже Квирин не смог отыскать шкатулку, то полиция едва ли станет утруждаться поисками моего тела. Меня сковал страх. Горло сдавило, и я безуспешно пыталась сглотнуть. Костлявая ладонь Кассандры легла на мое плечо. Возможно, она хотела меня успокоить, но попытка провалилась. Я представила, как ее рука превращается в скелет, и у меня так закружилась голова, что пришлось схватиться за стену. Она оказалась скользкой и холодной. Черт возьми. Если когда-нибудь отсюда выберусь, больше никогда не пойду в подвал.

Наконец мы вошли в крошечную, пустую комнатку, если не считать одеяла, на котором лежала куча подушек и мягких игрушек. Кассандра осторожно заперла за нами дверь. С предыдущими дверями она так не делала, но, в отличие от прочих, эта была из стали. Теперь мы оказались заперты вместе. Под ногами что-то хрустело, будто пол усеивали кристаллы. Кассандра опустилась на одеяло и начала раскладывать игрушки, которые валялись в полнейшем беспорядке.

– Папа разрешил мне с ними поиграть, – произнесла она писклявым детским голосом. – Мне разрешили смотреть, как он работает. Но он не открыл ее. Так и не смог ее открыть. Что бы он ни пробовал.

Ладно. Оказывается, все еще хуже. Я больше никуда не пойду одна. Если выберусь отсюда, даже в свою комнату без телохранителя не зайду. Я села на одеяло рядом с Кассандрой, потому что мои ноги подкосились, и схватила плюшевого кролика, уныло свесившего уши.

– Что не смог открыть? – спросила я дрожащим голосом. Я уже догадалась.

– Шкатулку, – неодобрительно покачала головой Кассандра, будто сожалея, что я туго соображаю.

– Разве тебе не страшно здесь, внизу?

Я была уверена, что в детстве меня бы и упряжкой лошадей не затащили в этот подвал. Кассандра оказалась храбрее, чем я думала.

– Со мной и моими друзьями был папа, – девушка указала на свою плюшевую армию.

Я содрогнулась, представив маленькую девочку, которая провела в этих катакомбах больше времени, чем играя на солнышке со сверстниками. Неудивительно, что она такая эксцентричная. Тут и взрослые сойдут с ума. Лично я уже была на грани.

– А кто такие «темные»?

– Темные колдуны хотят меня вернуть. Меня и шкатулку. Но папочка не хотел меня отпускать, и я сама не хотела уходить.

Я не поняла ни черта.

– Шкатулка здесь? – спросила я. – Может, отдашь ее мне?

– Я должна. Папочка говорил отдать ее твоему отцу, но я лучше отдам ее тебе, – глаза Кассандры доверчиво смотрели на меня. А я бы лучше не брала ее в руки, хотела сказать я.

– А потом мы можем подняться наверх? – спросила я, сама поражаясь, как странно звучит мой голос. – Когда ты мне ее отдашь?

Кассандра кивнула, и я с облегчением выдохнула.

– Где она? – Я огляделась, насколько позволял круг света, отбрасываемого свечой, но не увидела ничего, кроме мягких игрушек.

Я не хотела ее торопить, но если не выйду на дневной свет, то сойду с ума. Я не страдала клаустрофобией, но мне казалось, что стены комнатушки надвигаются на меня.

Кассандра встала и поднесла свечу к стене. В мерцающем свете она нарисовала необычный знак на гладком камне. Никогда раньше не видела ничего подобного. Из любопытства я подошла к ней.

– Это защитный знак, – с благоговением произнесла Кассандра.

– Ясно, – откликнулась я через несколько мгновений, не понимая, что это должно значить.

– Его мамочка нанесла. Он должен защищать меня и секрет. – Кассандра подняла повыше свечу, которая таяла на глазах. На стене перед нами оказался нарисован лишь один огромный знак, но другие стены были покрыты ими сверху донизу.

– И все эти…

Кассандра решительно кивнула.

– Ты можешь не бояться. Здесь мы в безопасности.

Она опустила свечу, и теперь я поняла, по каким кристаллам ходила. Пол был так сильно усыпан солью, что каменная плитка едва проглядывала. Видимо, профессор сильно боялся за дочь и не сомневался в эффективности соли.

Как по команде, сверху раздался громкий хлопок. Мы с Кассандрой одновременно вздрогнули.

– Хм-м, хм-м, – начала девушка, прячась среди подушек и зажимая уши, в то время как грохот становился все громче.

Хотя мне хотелось выскочить за дверь и побежать домой, я подвинулась ближе к ней и прижала к себе подушку.

– Что это? – мне пришлось орать, чтобы перекричать шум. Голос Кассандра стал еще пронзительнее.

– Это грабители, нам нужно вызвать полицию, – я выудила из кармана телефон, но Кассандра выхватила его у меня так быстро, что я и моргнуть не успела, и прижала палец к губам.

– Они здесь не в первый раз? – прошептала я.

Кассандра покачала головой, широко раскрыв глаза.

– Они приходят с тех пор, как умер папа. Не оставляют меня в покое, но здесь мы в безопасности, – ее слова превратились в пение.

Я посмотрела на потолок, мечтая, чтобы шум стих. Я лелеяла надежду, что там устроили разборки обычные грабители. Было трудно не поддаться искушению и не начать раскачиваться, как Кассандра. Я не знала, прошло несколько минут или часов, но раздавшийся злобный крик пронзил меня до костей. Грохот сотряс дом. Кто бы ни был там, наверху, казалось, он крушил мебель. Я сидела на стылом каменном полу в таком напряжении, что не чувствовала своих рук и ног.

Наконец стало тихо. На мой взгляд, даже слишком. Я сглотнула и схватилась за горло, прижав другую руку к груди. Тишина была такой же необычной, как и шум. Казалось, Кассандра еще глубже ушла в себя и даже сделалась меньше. От страха у меня перехватило горло. Все кричало, что худшее еще впереди. Я прижала голову к коленям. Так крепко, что за закрытыми веками у меня вспыхнули огни.

Снаружи послышались шаги. Как парализованная, я уставилась на дверь и ждала, что ее сорвет с петель. Я до боли укусила ладонь. Конечно, они нас нашли. Они точно знали, где прячется Кассандра. Почему я, идиотка, не осталась дома? Я нащупала телефон, который валялся на одеяле. Руки настолько замерзли, что я едва могла его удержать. Сигнала не было, но я посветила на стены в поисках пути к отступлению. Дрожащий луч света выхватывал из темноты нарисованные символы. Из этой комнаты не сбежала бы даже мышь.

– Кто это? – выдохнула я.

Кассандра потеряла рассудок. Ее покачивания становились все более лихорадочными. Она запрокинула голову и широко раскрытыми глазами уставилась в потолок. Изо рта доносилось бульканье.

Я отошла от нее и прижалась спиной к влажной стене, не обращая внимания на холод. Кассандра была такой же жуткой, как и все вокруг. Даже мантикора не наводила на меня такой ужас. Впрочем, тогда рядом был Кассиан. Где он сейчас? Он знал, в какие неприятности я вляпалась. Почему он подвел меня? Почему никто не пришел на помощь? Квирин, Рэйвен? Я бы не возражала даже против Ларимар. Сейчас я не стала бы привередничать. Должен же быть тот, кто одолеет стоящего за дверью. Сердце колотилось о ребра. Еще немного, и, кажется, оно выскочит из груди. Если я натрусь солью с головы до ног, это поможет? Мама частенько проводила такую процедуру с солями Мертвого моря. Это должно быть полезно для кожи. И почему я вспомнила об этом, подумала я в панике, взяв щепотку соли пальцами. Я осторожно потерла ею лицо.

– Касси, – прошелестел мягкий голос за дверью. – Мы знаем, что ты там. Впусти нас. Ты знаешь, что принадлежишь нам. Мы хотим вернуть тебя. Идем с нами.

Соль высыпалась у меня из рук, я зажала ладонями уши и затрясла головой. Я была готова описаться от страха. Прижала руку ко рту, чтобы не закричать. Соль обожгла губы.

– Касси, малышка моя, пожалуйста, – прошептал другой голос. Женский. Я с ужасом смотрела, как Кассандра встала и сделала шаг к двери. Будто невидимые нити тянули девушку.

– Мамочка? – ее голос дрожал.

– Я здесь. Открой мне. Я заберу тебя с собой. Больше я тебя не оставлю одну.

Что-то не так. Мать Кассандры умерла. Кому бы ни принадлежал этот голос, это определенно не она. Если только она не воскресла из мертвых. А такую возможность я отказывалась рассматривать.

– Слава богу! – всхлипнула Касси. – Не уходи, мамочка. Я открою тебе.

Она сделала три шага по хрустящей соли, когда я дернула ее назад и упала сверху. Она брыкалась и пиналась. Несмотря на худобу, Кассандра оказалась удивительно сильной. Я схватила ее за запястья и прижала к земле. Соль впилась мне в кожу. Она кричала и извивалась, но я не поддавалась.

– Впусти ее! – закричала Касси. – Это моя мамочка. Она хочет мне помочь.

– Это точно не она. Твоя мама умерла, – прошипела я. – Они хотят выманить тебя.

Снаружи раздался смех. Его вибрация ощущалась сквозь щель под дверью, он наполнял комнату ледяным холодом.

– Мы еще увидимся. Кассандра, ты знаешь, что от нас не убежишь. Мы терпеливы. Печать принадлежит нам, как и ты. Ты не сможешь бороться с судьбой. Тебя больше некому защитить. Ты совсем одна.

Шаги удалились, и воцарилась тишина. До моих ушей не долетало ни звука. Только тихий плач Кассандры. Ее тело обмякло в моих руках. Еще мгновение я крепко сжимала ее.

– Кто это был? – спросила я, когда дрожь утихла, и я немного овладела голосом. Я внимательно прислушивалась, не вернулся ли кто-нибудь.

– Я не знаю, – Кассандра закрыла лицо руками.

Я положила ладонь ей на плечо, успокаивая.

– Он… вернется? – Я тогда в штаны наделаю.

– Не думаю. Но безопаснее дождаться утра.

– Кто это и чего они от тебя хотят?

– Ты сама слышала. Им нужна шкатулка.

– Ты должна прояснить мне пару моментов. Я думала, что приду, и ты отдашь мне коробку с памятными вещами или чем-то подобным.

– Моя мать была сбежавшей волшебницей, – с опаской начала Кассандра. – Она являлась членом Гильдии колдунов, но отвернулась от них, когда обнаружила, что беременна. Одно лишь это карается смертью. Но она украла не только меня, но и шкатулку. Этого они ей так и не простили.

– Твоя мама была волшебницей? – Я отпрянула от нее. – А как же ты? Ты тоже…?

Я прикусила нижнюю губу. Теперь нужно тщательнее подбирать слова, чтобы Кассандра не превратила меня в мышь или таракана.

Она покачала головой.

– Я никогда не училась волшебству. Это требует долгих лет обучения.

Это меня ничуть не успокоило. Разве эти способности не даются тебе при рождении?

– Почему ты вдруг стала снова обычной и ни капельки не странной? – спросила я. Она что, все время нам врала?

– Это зависит от него, – ответила Кассанда, и страх исказил ее черты. – Среди мне подобных мое тело едино с душой. И это хуже всего. Боюсь, однажды я сделаю то, чего оно просит, потому что, если я пойду с ним, он заставит хаос исчезнуть из моей головы. Но я должна выполнить то, что завещали родители.

Я взглянула на дверь. Она была заперта, и из-за нее ничего не слышалось.

– Почему твоя мать ушла из гильдии? Какая-то особая причина?

Кассандра вздохнула и села передо мной, скрестив ноги.

– Я знаю только то, что мне рассказывал папа. Давным-давно маги сражались с колдунами. Последние проиграли войну и согласились принять условия магов. Одним из таких условий было то, что колдуны отказывались от воспитания собственных детей. С того момента они должна были отдавать детей сразу после родов. Только если ребенок сам находил обратную дорогу, гильдия принимала его. Это должно было помешать гильдии расти и набирать силу. Мама не хотела отдавать меня. Это стало одной из причин ее ухода.

Довольно веская причина. Это правило было жестоким.

– А еще есть шкатулка, – продолжила Кассандра. – Не простая шкатулка, а очень сильная магическая печать. Ты знаешь, что это такое?

Я покачала головой. Откуда мне знать? В мою учебную программу такие интересные предметы не входят.

– Печать – это магическое оружие. Их три. Они созданы, чтобы хранить наследие величайших из когда-либо живших колдунов. Но все трое были убиты магами. Они смогли отнять их жизни, но не силы, которые заключены в печати.

Затаив дыхание, я слушала ее рассказ.

– Что именно могут печати?

Магическое оружие – опять это прозвучало.

– Первая – это печать Нангура. Она выглядит как посох. Нангур был одним из трех колдунов, он наделил печать непреодолимой силой магического барьера. С ее помощью можно отразить любое колдовство – кроме колдовства другой печати.

Кассанда смотрела на меня так пристально, будто хотела убедиться, что ее слова дойдут до меня.

– Вторая – печать Белиозара. Как она выглядит, я не знаю. Мама предполагала, что это цепочка или браслет, но точно никто не может сказать. Она считается исчезнувшей. Это печать бессмертия. С ее помощью можно воскресить кого-нибудь из мертвых. Белиозар, наверное, надеялся, что его последователи вернут его к жизни. Они этого не сделали.

Я не удивилась. Кто захочет использовать печать для другого, если предполагаешь, что она может понадобиться тебе самому?

– И никто не знает, где она? – переспросила я.

Кассандра пожала плечами.

– До побега мамы ее не нашли. Но не знаю, что произошло с тех пор. Вполне возможно, что на сегодня колдуны уже завладели ею. Тогда им не хватает только одной. Третья печать – самая опасная. Это печать Вангуун. Она заключена в форму шкатулки.

Ясно. С какой стати я должна довольствоваться менее опасной печатью?

– Вангуун была черной колдуньей. Она прожила несколько сотен лет, прежде чем ее убили. Когда Вангуун поняла, что ее конец близок, она спрятала свои силы в шкатулку и запечатала ее. Колдун, который найдет и откроет ее, станет владыкой и повелителем этих сил. Она управляла стихиями, диктовала свою волю ветру и воде.

Кассандра на мгновение замолчала. У нее был измученный вид. На верхней губе блестели капельки пота, хотя в комнате было холодно.

– Моя мама была Искательницей, лучшей в гильдии. Именно она нашла печать Вангуун и должна была передать ее Верховному магу. Но она испугалась. Это была бы уже вторая печать, попавшая в руки гильдии. Все три печати сделали бы колдунов непобедимыми. Поэтому она оставила шкатулку у себя и сбежала.

Я следила за движениями губ Кассандры так же, как за мамиными губами, когда та читала мне приключенческие рассказы. Но сейчас это была реальность, хоть и очень странная.

– Мама сопротивлялась искушению открыть шкатулку и нашла для нас безопасное место. Она встретила моего папу, и они влюбились. Он полюбил меня как собственного ребенка.

Кассандра выжидающе посмотрела на меня.

– Давай я повторю, – медленно проговорила я. – Шкатулка спрятана здесь, в доме. За ней охотятся жуткие колдуны, потому что с ее помощью они могут обрести могущество. Открывать ее не разрешено никому, но я должна забрать ее с собой?

Звучало более чем безумно.

Кассандра кивнула.

– Если она попадет к колдунам в руки, жертвы моих родителей будут напрасными. Ты должна уничтожить печать.

– Оставь ее там, где она сейчас. Никто не зайдет в эту комнату. Кажется, здесь она в безопасности.

– Однажды он сможет открыть эту дверь. Сила защитных знаков истощается.

– Где я найду способности или силу, чтобы уничтожить магическую реликвию? Должно быть, ты ошибаешься.

Кассандра покачала головой и схватила меня за руки, будто хотела встряхнуть.

– Только человек с магическими способностями может сломать печать. Если колдун откроет шкатулку, он получит силу Вангуун. Шкатулку нужно доставить в то место на земле, что пропитано ее кровью. Ты почувствуешь, где оно находится. Но тебе надо спешить.

Я расслабилась. Эта чаша меня миновала.

– У меня определенно нет никаких магических способностей.

– Нет, есть. Тебя не обучали, но я их чувствую. Они всегда были у тебя, с детства. Ты по праву носишь свое имя.

Я закатила глаза. Теперь и она завела эту шарманку.

– Почему? Почему только человек может ее уничтожить?

– Мама считала, что колдун захочет сберечь ее, чтобы никто не мог ее уничтожить. Но печать нельзя сделать нерушимой. Должна быть возможность ее сломать. Вангуун выбрала самый маловероятный вариант. В ее время люди были слабы. Ни маги, ни колдуны не предполагали, что ваша раса выдержит испытание временем.

– Почему твой папа не уничтожил печать?

Опять я должна расплачиваться за то, что натворили другие. Я не могу позволить, чтобы так поступали со мной снова.

– Папа потратил полжизни, чтобы узнать все о колдунах. Но он пообещал моей умирающей матери, что защитит меня и уничтожит печать. Порой он впадал в черное отчаяние. А когда узнал, что не может разрушить ее сам, он сломался. У него не было магических способностей. Но ты… Ты наш единственный шанс. Они не успокоятся, пока не заполучат ее.

Я беспокойно заерзала. Как же мне из этого выпутаться?

– Но зачем ее нужно уничтожать? Если она такая мощная, разве нельзя сотворить с ее помощью что-то хорошее? Могли бы мы остановить глобальное потепление или что-то в этом роде?

Кассандра смотрела на меня с жалостью.

– Магическая печать дает огромную силу, но ты должна помнить, что эта сила исходит от темного колдуна. Она не может сделать ничего хорошего, это против ее природы. Моя мать хотела помешать гильдии использовать эту власть. Она надеялась, что они нас не найдут, но в конце концов им это удалось. Даже спустя столько времени, – Кассандра умоляюще посмотрела на меня. – Прошу, Элиза. Ты должна это сделать.

Моя голова кивнула сама собой, а губы прошептали:

– Хорошо. Раз так нужно.

– Пообещай, – потребовала она, сцепляя мизинец правой руки с моим. Это что такое? Нерушимая клятва?

Я отдернула руку и прижала к животу.

– Я попробую, ладно.

Это ошибка. Я подозревала, это самая большая ошибка, которую я успела сделать в своей жизни. Я разрушитель могущественной волшебной печати? А вдруг ничего не сработает. Может, я оступлюсь, шкатулка откроется, и семь казней египетских распространятся по свету.

– Мне больше не к кому обратиться. Ты готова?

А у меня остается выбор? Я кивнула, хотя с удовольствием замотала бы головой. Кассандра встала и прислонила обе ладони к стене. Потом закрыла глаза. Прошло несколько секунд, и нарисованные мелом символы начали светиться. Это напомнило мне светящиеся алым потоки лавы. От ее прикосновения тонкие линии вздымались волнами. Как же, нет у нее магических сил! Я отошла от стены. Камни под пульсирующими знаками, из которых была сложена стена, начали перемещаться. Они менялись все быстрее, так что у меня даже закружилась голова. Вдруг открылось пустое пространство внутри. Когда звук камней, скребущих друг о друга, стих, воцарилась жуткая тишина.

Кассандра сунула руку туда и вытащила коробку. Это она? Серьезно? Таинственная шкатулка, могучая волшебная печать? Она была крошечной и умещалась у меня на ладони. Не знаю, чего я ждала, но после этого переполоха ожидала чего-то более внушительного. Коричневая коробка выглядела так, будто вот-вот развалится, и казалась такой крошечной, что я не могла представить, что в нее уместится какой-нибудь обломок, не говоря уже о смертельных проклятиях или подобном. Крошечный золотой замок, покрытый плесенью, скреплял истлевшее дерево, украшенное темными кругами. На крышке шкатулки изображался глаз. Я посмотрела на подведенную черным радужку и вздрогнула. Глаз переместился.

– Ты это видела? – прошептала я. – Это невозможно.

Кассандра размотала шарф, наброшенный на плечи, и спрятала шкатулку в него. В последний момент я заметила кое-что еще. Рядом с замком был наклеен маленький крест. Я подумала, что может делать христианский символ на ведьмовском предмете, когда вдруг поняла, что он перевернут. Странно, но не так странно, как глаз.

Кассанда протянула мне шкатулку.

– Око Вангуун выжило. Но ты не бойся, оно просто наблюдает за происходящим, – объяснила она, будто для подведенных черным глаз абсолютно нормально взирать на мир и перемещаться.

– Я правда должна ее взять? – Я отступила на шаг. Эта вещь не принесла ей счастья, так почему я должна нести ответственность за то, что меня не касается? – Нет другого варианта?

Кассандра кивнула.

– Ты обещала. И ты должна ее уничтожить. Ты должна доставить печать в Долину друидов. Там умерла Вангуун. Если мой отец прав, то уничтожить печать можно только там.

– Если он прав? То есть он мог и ошибаться, я правильно понимаю?

– Папа не исключал такую возможность. Информации о печатях очень мало. Чтобы что-то выяснить, он связался с опасными людьми, – голос Кассандры будто терял четкость.

Глаза девушки становились стеклянными. С каждой секундой она уходила все дальше.

– Это все есть в бумагах, – с трудом продолжала она. – Ты должна поторопиться. Пока они не выяснили, что я ее отдала. Когда печать будет уничтожена, ты будешь в безопасности.

– Круто, – пробормотала я, с неохотой беря в руки сверток.

У меня сложилось впечатление, что она все равно не выпустит меня отсюда без шкатулки. Несмотря на небольшой размер, та оказалась тяжелой, будто мне в руки положили груз килограммов в десять. Я крепко прижала ее к себе, и даже сквозь толстую ткань услышала слабое жужжание.