Текст книги "Легкое пёрышко. Как искорка удачи"

– Но тогда я не родился бы, – прошептал Рубин.

Он словно произносил эти слова сквозь слезы. Почему столько бед выпало на его долю? Мать, которая всю жизнь лгала ему, отец, который использовал его, брат, который не доверял ему. Как только он со всем этим справлялся?

– Это единственное, о чем я не жалею. – Ларимар нащупала его руку. – Ты должен убить его, Рубин, – попросила она более настойчиво. – Он зло во плоти. Но в тебе нет ни единой его черты. У тебя есть друзья, которых у него никогда не было. Доверься им. Вместе вы уничтожите Дэмиана.

– Тебе нельзя говорить. Мы тебя вылечим. Ты будешь с нами, когда мы его победим.

В поисках помощи он огляделся.

На губах Ларимар растянулась слабая улыбка, и она покачала головой.

– Не буду. Смерть – это то, чего я заслуживаю. Элизьен? – внезапно она позвала королеву.

Королева, должно быть, подошла сюда несколько мгновений назад. Она присела на корточки подле умирающей Ларимар и взяла ее за руку.

– Я здесь.

– Я должна тебя кое о чем попросить, – сказала Ларимар слабым голосом. – Феи всегда верно служили мне. Когда-то я пообещала им восстановить мост Фейри и вернуть их собственное королевство, если они помогут в битве против Дэмиана. Они выполнили свою часть договора, а я должна попросить тебя исполнить мою.

Феи? Они были шпионами Ларимар? Они снабжали ее необходимой информацией? Если Элизьен и удивилась, то она не подавала виду. Вряд ли кто-то обращал внимание на крошечных существ, но Ларимар прекрасно осознавала их полезность. Моргайна должна была нам рассказать.

– Не волнуйся, – мягко сказала Элизьен. – Мы сдержим обещание. – Из ее глаз текли слезы.

Я никогда не видела, чтобы королева плакала. В юности они были лучшими подругами, но Дэмиан разрушил их дружбу.

– Я благодарю тебя и надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня, – прозвучали в тишине последние слова Ларимар.

– Я давно тебя простила, – отмахнулась Элизьен. – Мне жаль, что я не смогла спасти от него ни тебя, ни Рубина.

Но Ларимар уже не услышала ответа. Ее глаза безжизненно уставились в небо. Верховная жрица была мертва, и ужасный смех Дэмиана эхом разнесся по равнине.

– Ты все еще можешь стать моим последователем, сын мой, – наших ушей достиг его голос. Несколько приспешников подбежали к нему, но большинство из них находились на мушке у магов. – Твоя мать была предательницей, а теперь она мертва. Больше ничто тебя не связывает с ее народом. Эльфы никогда не признают тебя равным себе. Ты никогда не будешь достаточно безупречен для них. Никогда не сможешь соответствовать их требованиям, но на моей стороне ты добьешься всего, о чем только мечтал.

Маги вокруг меня сыпали своими заклинаниям. Искры пронзали воздух, а в сторону Дэмиана летели веревки, которые обессиленно отскакивали от невидимого барьера и падали на истерзанную битвой землю.

– Его защищает посох Нангура, – растерянно сообщил Перикл, стоявший позади меня. – Этот сукин сын не может снова сбежать от нас.

Этого он делать и не планировал. Дэмиан впал в безумство. Он несколько недель пытал собственного сына. Истязал его подругу и убил мать. Неужели он действительно верил, что Рубин к нему присоединится? После всего? За последние месяцы Рубин изменился. Неужели Дэмиан даже этого не заметил?

– Я должен был проверить тебя, – сказал Дэмиан как будто в ответ на мои мысли. – Должен был узнать, достоин ли ты этого. Рядом со мной ты сможешь править миром.

Мой взгляд метнулся к Рубину, который шагнул вперед. На его лице застыла безэмоциональная маска. Тонкие линии татуировки, покрывавшие его опухшую половину лица, казалось, светились. Отец оставил их на его коже. Рубин всегда будет отличаться от других эльфов. Но он и так всегда от них отличался. Он был куда менее высокомерным, чем остальные представители народа.

Элизьен встала, подошла к Рубину и погладила его по щеке.

– Возможно, ты и не похож на нас, но в глубине души ты куда лучше многих из нас.

На мои глаза навернулись слезы, когда Майрон подошел к ней и взял королеву за руку. Никогда прежде я не видела ее настолько уязвимой. Она прижалась к вампиру и уткнулась лицом в его грудь.

Рэйвен, которую я заметила только сейчас, выкрикнула приказ, и воины эльфов выстроились в колонну, склонив колени и выказывая Рубину свое почтение. Рэйвен во главе колонны тоже встала на колени. Она бы оказалась на эльфийском троне, если бы после Элизьен была очередь седьмой семьи. Как ее преемница, она будет полагаться на Рубина, и то, что он был магом, не имело никакого значения. Не имело никакого значения, что он не мог читать мысли, а его лицо было расписано чернилами. Он – один из них, и они будут защищать его ценой своих жизней. Они воздали должное его матери, а значит, и ему за ее верность. Квирин протянул мне носовой платок, и я шумно высморкалась.

Дэмиан продолжал ждать ответа от сына.

– Я буду охотиться на тебя, отец, буду гнать тебя до самого края света, где бы ты ни оказался, даже если это будет стоить мне жизни. Но ты заплатишь за то, что сделал с нами. За то, что сделал с ней.

Смех Дэмиана звучал почти истерично и, возможно, немного тревожно. Он думал, что сможет подчинить своей воле и второго сына, но теперь до него дошло, что тем самым он только породил злейшего врага. Эльфийская армия ритмично топала ногами, взбираясь на холм. Но прежде чем кто-то из нас успел понять, Дэмиан и его последователи исчезли в черном тумане.

Послышалось ликование, с которым я была не согласна. Мы выиграли битву, но победа обошлась дороже. Дэмиан снова сбежал от нас, а вместе с ним и печать.

– Отнесите Ларимар в Лейлин, – потребовала Элизьен, когда суматоха улеглась. – Она будет похоронена со всеми почестями, с которыми хоронят Верховных жриц.

Я была не единственной, кто с изумлением вытаращился на нее. Она посмертно вернула Ларимар звание. Этого я не ожидала, хотя мать Рубина заслуживала этого. Она нанесла злу больший урон, чем все мы вместе взятые. Мы все ошибались на ее счет.

– Благодарю тебя, – прошептал Рубин, вытирая со щек слезы.

Я даже вообразить не могла, как много значил для него жест королевы. Рубин повернулся к Мерлину и взял Солею из его рук. Она моргнула, и ее губы изогнулись в слабой улыбке, когда она положила голову на его плечо. Прямо перед ними проявились эльфийские врата, и Рубин шагнул в них, даже не оглянувшись. Я застыла между павшими воинами и ранеными. Ларимар погибла, а вместе с ней и многие другие. Я даже не заметила, когда мне начала нравиться эта властная, невозможная женщина. Что я теперь буду делать без ее покровительства?

– Ты пойдешь с нами. – Элизьен шагнула ко мне и стерла кровь и грязь с лица белой тканью.

– Но бабочки-хранители не пропустят меня через врата.

– Большой Совет отменил изгнание несколько дней назад, – сообщила она. – Мне удалось убедить их, что ни ты, ни Кассиан не виноваты в преступлениях, в которых вас обвинял Дэмиан. Сегодня утром они в конце концов согласились изгнать его и исключить колдунов из сообщества. Он нажил себе слишком много врагов. И был слишком убежден, что никто не будет ему сопротивляться. Ты всегда будешь желанной гостьей в нашем мире.

Она взяла меня за руку и повела ко вратам. Я в последний раз кинула взгляд назад, на деревню колдунов. Маги окружили ее и разрушали дома так основательно, что от них не оставалось ничего, кроме пепла. У Дэмиана больше не было убежища. Куда он теперь направится?

– Я бы предпочла вернуться к своей семье, – тихо сказала я.

– Тогда я отправлюсь с тобой. Мы защитим вас, Элиза. Он не причинит вам вреда. В прошлом я совершила много ошибок, надеюсь, ты меня за это простишь.

Она хотела для своего народа только лучшего. Быть королевой – вовсе не работа мечты. Я не завидовала будущему Рэйвен.

– И что это будет за защита? – устало осведомилась я.

– Мои воины не выпустят вас из виду. Дэмиан не посмеет причинить зло твоей семье.

Это предложение сильно запоздало, и я задумалась, было ли это связано с тем, что в моем распоряжении теперь находилось две печати. Элизьен отвечала за благополучие всего народа. Она не могла считаться с каждой отдельной судьбой. Теперь я это понимала.

– А как же закон о том, что о вас не должно знать больше трех моих знакомых?

Я не должна была быть такой подозрительной, но что, если она хотела насовсем от меня избавиться?

– Учитывая обстоятельства, Совет эльфов решил отменить закон. Он давно казался мне несовременным. – Она печально улыбнулась. – Давно нужно было его отменить. Ну что, идем?

Эльфийские врата по-прежнему были открыты, а за ними расположилась эльфийская гвардия. Надеюсь, мама с бабушкой не перепугаются, увидев, как я вхожу в наш сад с целым воинским отрядом. Возможно, было бы разумнее предупредить их. С другой стороны… внезапно поплохело. Куда Дэмиан отправится в первую очередь, чтобы достичь своей цели? Разве не проще было бы нацелиться на людей, которых я любила? Квирин ободряюще улыбнулся мне, когда я наклонилась к нему и забрала шкатулку.

– Позаботься о Кассандре, ладно? – попросила я, а затем подошла к вратам. Элизьен и ее стражники следовали за мной по пятам.

Хлопнула дверца машины, и до меня донесся смех, когда мы вошли в мой мир через эльфийские врата. С неба падали снежинки. Воздух был прозрачным и холодным. Я подбежала к Финну, который держал Грейс за руку. Услышав мои шаги, они резко отпрянули друг от друга и уставились на меня так, словно я была инопланетянкой.

– Элиза! – выкрикнул Финн. – Что ты снова натворила?

Я остановилась перед ним и растерянно моргнула глазами. Он не мог знать о битве.

– Ты вся в крови, – указал он на меня. – Надеюсь, ты не снесла Кассиану голову. Девушка должна уметь мириться с отказом.

Грейс врезала ему в живот, и мой невозможный брат скривил лицо.

Неужели он считал это забавным? Глаза Грейс округлились, когда она заметила Элизьен, а затем ее взгляд упал на Квирина, Кассандру и гвардию эльфов. Девушка побледнела.

– Грейс, – приветливо поздоровалась с ней Элизьен. – Рада тебя видеть.

– Сейчас ведь не Хэллоуин, не так ли? – поинтересовался Финн, стараясь незаметно прикрыть своим телом Грейс. – Что за отряд ты с собой привела? – Его голос прозвучал уже далеко не так весело.

– Это Элизьен, королева эльфов со своими стражниками. Квирина и Кассандру вы знаете, – сообщила я. – Ты не помнишь этого, Грейс, но уже встречалась с ней.

Не успел Финн вставить свое пренебрежительное замечание, как послышались торопливые шаги, и к нам подбежал папа. Он натягивал на бегу пальто и, остановившись перед нами, склонил голову перед Элизьен, а затем обнял меня.

– Ты ранена? – спросил он. – Откуда кровь?

Я начала вздрагивать и плакать одновременно, хотя мне совсем не хотелось этого делать.

– Это кровь Перикла, Рубина, Солеи и Ларимар, – пояснила я, всхлипывая. – Ларимар мертва.

– Нам всем стоит войти в дом, – тихо предложила Элизьен. Она отдала своим воинам несколько приказов, которые я не услышала, потому что папа уже завел меня в дом.

– Ты уверена, что не ранена? – снова спросил он. – Иногда люди, когда находятся в состоянии шока, не замечают травм.

Он успокаивающе погладил меня по руке.

– Абсолютно уверена. На мне нет ни царапины. Кассиан дал мне седьмую ауреолу, чтобы со мной ничего не случилось.

– Ключ? – осведомился папа, и я лишь кивнула в ответ.

У входной двери нас поджидали мама с бабушкой. Они не знали куда смотреть, когда наш своеобразный отряд подошел к ним. Губы бабушки растянулись в улыбке, когда она увидела Кассандру, и она бросилась к ней, притянув ее в свои объятия.

– Грейс, не могла бы ты помочь Элизе? – попросил папа. – Ей надо бы в душ сходить.

Я без какого-либо сопротивления позволила ей провести меня по лестнице и обернулась лишь тогда, когда услышала, как Элизьен поприветствовала сначала маму, а затем и бабушку.

В ванной я стянула с себя окровавленные вещи и встала под душ. Когда я вышла, Грейс сидела на краю ванны, положив на колени чистые вещи, предназначенные для меня.

– Королева эльфов? – серьезно спросила она. – И она меня знает. Это не шутка? Может, где-то есть скрытая камера или что-то в этом роде?

Хотелось бы, чтобы так оно и было. Я завернулась в халат.

– Ты раньше посещала их мир. К сожалению, ты не помнишь. Это долгая история.

Я пока не готова была рассказывать ей об этом.

– У меня странное чувство, будто где-то в моей голове хранятся эти воспоминания. Это как-то связано с Хэллоуином.

– У эльфов это называется Самайн. У меня было приглашение на праздник, ты нашла его, а потом оказалась в Аваллахе вместе со мной, Скай и Фрейзером.

– Аваллах?

– Это что-то вроде школы в волшебном мире. Туда разные народы отправляют своих старших детей.

– Я тоже там была? – Глаза Грейс сияли от волнения.

– Недолго. Виктор отправил нас в Дом желаний через огонь Самайна. Там ты чуть не погибла. Мы довольно долго считали тебя мертвой. А потом ты внезапно вернулась. – Я провела ладонью по лбу. – Очень запутанная история.

– Так и есть. В конце концов, я чувствую себя вполне живой, – она усмехнулась. – Ты ведь не обманываешь меня, не так ли?

– Я тебе позже обо всем расскажу, хорошо?

Я была совершенно измучена случившимися событиями. Но прежде чем отдохнуть, я должна была кое о чем узнать у Элизьен. Мне нужно было убедиться в том, что Киовар сможет помочь Солее, добраться до Скай и Нади и выяснить, что за задание взял на себя Кассиан. Ответ на этот вопрос мне явно не понравится.

– Ты должна сказать мне, где Кассиан, – потребовала я от Элизьен ответа, когда спустилась в гостиную. Королева сильно выделялась в уютной комнате, а ее воины – тем более. Мама и Финн смотрели на меня так, будто впервые увидели.

Кассиана не было на поле битвы, и я понимала, что он точно не отсиживался в углу сложа руки.

Отец с Элизьен переглянулись.

– Ты должна сказать ей правду, – сказал он. – И так слишком много тайн.

Я почувствовала покалывание, расползающееся по моей шее. Что это, простите, значит?

– Тебе, вероятно, лучше присесть, – предложила Элизьен, и я увидела что-то похожее на угрызения совести в ее глазах.

– Где он?

Я была близка к тому, чтобы свернуть ей шею.

– Он сам так захотел, – сообщила она, будто это каким-то образом оправдывало ее.

– Что? Где?

– Он отправился за Дэмианом и его последователями. Нам нужен был план на случай, если колдуну удастся сбежать.

– Что, прости?

Я, должно быть, ослышалась.

– Когда он вернулся, я повысила его до верховного военачальника армии, и его задача – защищать наш народ, – оправдывалась она. – Он настоял отправиться за Дэмианом, если у того получится уйти от нас.

Я не могла в это поверить.

– Как ты могла? – прорычала я. – Он слепой, черт возьми! Как он должен выследить темнейшего колдуна всех времен?

– Ты не должна недооценивать его. Кроме того, я отдала ему шесть из семи ауреол. Если кто и сможет отыскать Дэмиана, так это Кассиан. Мы хотели дать ему семь, но он потребовал отдать ключ тебе.

Мне хотелось орать на нее, хотелось ударить ее и топать ногами, но после последних сказанных слов Элизьен весь мой гнев улетучился. Я безмолвно посмотрела на нее и нащупала ключ у себя на шее.

– Ключ всегда защитит ото всех, но будь осторожным и бойся помех, – процитировала я. Ключ, который сделал меня неуязвимой. Кассиан позаботился о том, чтобы его получила я. Он найдет Дэмиана, в этом я не сомневалась, но его не волновало, что в процессе он может погибнуть, только бы я осталась целой и невредимой.

– Когда он вернется? – почти беззвучно спросила я.

Элизьен в поисках помощи взглянула на папу, который повернулся к окну и выглянул наружу.

– Когда он закончит свою миссию, – тихо ответила она. – Или никогда.

Я развернулась и молча вышла из комнаты.

Глава 6

Траурная церемония Ларимар состоялась через два дня после битвы. Я все еще была взбудораженной, отчаявшейся и растерянной. Все происходило не так, как я себе представляла. Ларимар была мертва, Кассиан исчез. Потеря этих двоих причиняла мне физическую боль. Я не могла пошевелиться – боль парализовала меня. Эта битва повлекла за собой множество бессмысленных жертв, многие получили ранения. Я молилась, чтобы Солеа не умерла после пыток, которые пережила в плену, боялась, что они могли сломить дух Рубина. Наш план заключался совершенно в другом, и переживания за Кассиана практически сокрушали меня. Почему Элизьен позволила ему отправиться за Дэмианом? Конечно, теперь я достаточно хорошо знала упрямого эльфа, чтобы понимать, что никто и ничто не заставило бы отказаться его от этой затеи. Почему он не попрощался со мной как следует? Почему заставил взять ключ, когда ему он был куда нужнее? Видимо, он рассчитывал на то, что Дэмиан сбежит, и принял соответствующие меры предосторожности. Естественно, не поговорив об этом сначала со мной. С чего бы ему это делать!

Папа ждал у подножия лестницы, пока я спускалась по ней. Рубин попросил нас прийти на траурную церемонию в белом, чтобы проститься с Ларимар. Бабушка, которую Элизьен пригласила лично, сопровождала нас с папой.

– Возвращайтесь скорее. – Мама подвела нас к эльфийским вратам и посмотрела на окруживших их бабочек-хранителей. В какой-то момент она перестанет сдерживать свое любопытство. Однажды я возьму ее с собой в Лейлин и покажу ей все чудеса волшебного мира. Они с Софи наверняка бы поладили.

Врата вывели нас на пляж. Элизьен поведала о том, что эльфы не хоронили павших в земле, вместо этого они предавали их морю, которое уносило их прочь. Я не знала, что мне предстоит увидеть, но этого я точно не ожидала: перед нами стояла толпа в белых одеждах, конца и края которой не было видно. Все узнали о том, что Ларимар погибла, пытаясь защитить волшебный мир, а «Харуспекс» еще и украсил историю романтическими подробностями, которые по большей части были сильно преувеличены. Народы отправили своих представителей, которые стояли теперь на сцене с Элизьен. Я заметила Эмму, Коллама и Брюса, расположившихся рядом с огромным мужчиной, который, очевидно, был отцом оборотня. Сестра Солеи пришла как посланница Священного дерева; здесь были многие и многие другие. Насколько изменчива была судьба. Еще несколько недель назад Ларимар считалась предательницей, а теперь ее хоронили с почестями Верховной жрицы. Рубин стоял рядом с носилками, на которых лежало ее тело, и держал за руку. У ее ног расстилалось цветочное море. Мы подошли ближе к ней, чтобы проститься. Я вытерла слезы со своих щек. Ларимар многим пожертвовала, но я знала, что она не хотела видеть моих слез: вместо этого я должна была продолжать бороться всеми возможными способами. В сущности, мы были не такими уж и разными. Жаль, что я не поняла этого раньше. Теперь было слишком поздно. Я обхватила себя руками, желая оказаться в другом месте. Я не хотела находиться здесь. Хотела повернуть время вспять и многое сделать бы иначе. Мне с трудом удалось сдержать свои слезы.

Бабушка положила руку мне на плечо.

– Все произошло так, как и должно было произойти, – тихо сказала она. – Мы беспомощны против судьбы, и думаю, с Ларимар ей пришлось как следует повоевать.

– Хотела бы я, чтобы ты оказалась права. Но удачи судьба ей не уготовила.

Бабушка кивнула.

– Я нашла твоего дедушку и теперь почти благодарна Эльдорину за то, что он забрал мои воспоминания. Наверное, я бы никогда его не забыла. У меня никогда не было бы шанса на счастье.

Прежде чем я успела сказать хоть что-то в ответ, заиграла нежная мелодия, и Элизьен приступила к своей прощальной речи:

– Ларимар была бойцом, – начала она. – Но эта малая часть того, кем она когда-либо была. Она была матерью Рубина, моей лучшей подругой и нашей Верховной жрицей. Вероятно, я никогда не прощу себя за то, что не послушала ее. Возможно, тогда я смогла бы предотвратить ее смерть. Но мне также известно, что она хотела бы, чтобы мы продолжили бороться. Чтобы мы не теряли смелости. Мы должны спасти наш мир, а для этого нам нужно держаться вместе, избегать ссор и забыть о прежних конфликтах. Наш мир находится на грани гибели, и мы не можем допустить, чтобы какие-то мелкие склоки позволили планам Дэмиана де Винтера осуществиться. Мы должны бороться – за Ларимар, за наших детей, за всех, кого мы любим.

Элизьен, чей голос дрожал, а по щекам бежали слезы, пока она произносила речь, замолчала. Майрон, стоявший рядом с ней, взял ее за руку и вытер лицо. В воздухе на несколько секунд повисла тишина. После этого присутствующие начали топать ногами по земле в знак поддержки Элизьен. Атмосфера, казалось, зарядилась уверенностью и боевым духом. Мы победим Дэмиана, и в этот момент в этом была уверена не только я. Я тоже топала ногами. Эльфийские воины взревели, выкрикивая боевой клич. И благодаря этим крикам я как никогда раньше ощутила себя частью этого мира. Здесь, среди всех существ с самыми необыкновенными способностями, я чувствовала себя дома. Я была целиком и полностью одной из них.

Рубин и трое других эльфийских воинов под возгласы толпы взвалили носилки на плечи и понесли их к воде. Море, что бесконечной зеркальной поверхностью расстилалось перед нами, заберет тело Ларимар и отнесет его в мирные края.

Рубин зажег факел, стоявший у изголовья носилок, и подтолкнул тело своей матери, с которой его так много связывало и в то же время разделяло, в воду. На его лице застыла непроницаемая маска. Шелликоты, вставшие в ряд в море, толкали носилки все дальше и дальше, совершая над водой невероятные прыжки. Это был их способ отдать дань уважения Верховной жрице, и я знала, что Рубин благодарен Эмме и Колламу за подобный жест. Мы молча стояли на пляже, пока огонь не исчез на горизонте, а после через эльфийские врата вернулись в Лейлин. Ларимар всегда будет частью этой истории, и я порадовалась, что у Рубина была Солеа, которая сможет утешить его. Их связывало нечто особенное, и нить завязалась лишь прочнее, когда они оказались в плену. Рубин как никто другой заслуживал найти свое счастье.

Во дворе храма жриц были установлены длинные столы, за которыми расположились гости. Рубин попрощался с Элизьен, чтобы навестить Солею, поскольку Киовар запретил ей присутствовать на траурной церемонии, потому что она была слишком слаба. Я помахала рукой Рубину, и он грустно улыбнулся в ответ. Хотя еда была вкусной, но я едва ли могла сосредоточиться на ней. Мы сидели рядом с королевой, а бабушка взволнованно беседовала с Софи и доктором Эриксоном. Прежде чем мы не отправимся домой, мне нужно было сделать кое-что еще. Поэтому я встала и поспешила к Мерлину, который сидел чуть поодаль вместе с магами.

– Могу я поговорить с тобой минутку? – спросила его я.

Он поднялся, и мы отправились вдоль стены храма.

– Я хотела извиниться перед тобой, – начала я. – Знаю, что давно должна была отдать тебе печати. Возможно, всего этого не случилось бы.

Мерлин положил руку мне на плечо и перебил меня:

– Ты не сделала ничего плохого Элиза. Ты всегда старалась принимать решения исходя из лучших побуждений. Ты всегда хотела спасти наш мир и только. Тебе не за что извиняться.

Было мило с его стороны так говорить, но мне все равно казалось, что я принимала неверные решения.

– Я хочу доверить их тебе сейчас. – Я постучала по сумке, которая висела у меня на плече. – Могу вернуть печать Вангуун Эмме и Колламу, но предпочла бы оставить их рядом. Если мы когда-нибудь заполучим печать Нангура, у нас будет немного времени, чтобы сломить проклятие печатей. Что думаешь на этот счет?

Мерлин медленно кивнул.

– Здесь ты права. Я присмотрю за печатями. Ты должна знать, Элиза, что мы всегда тебе доверяли. Если иногда мы что-то скрывали от тебя, то только потому, что хотели защитить.

– Знаю, – отозвалась я. – Я не должна была быть такой подозрительной.

– У тебя были на то все основания.

– Ты хорошо их спрячешь? – поинтересовалась я.

– Я постараюсь ими не злоупотреблять. Ты же этого всегда боялась?

– Извини, – сокрушенно ответила я, теребя цепочку на моей шее. Я осторожно спрятала ключ. Ауреола будет у меня, пока Элизьен не потребует ее обратно. Боюсь, печать Белиозара получила новую энергию от души. Ларимар предупреждала меня об этом, но я не ожидала, что в сражении будет так много убитых. Лучше бы она голодала. Не нужно было брать ее с собой в Друид Глен.

Я слишком поздно осознала эту опасность.

– Теперь с этим ничего не поделаешь, – серьезно сказал Мерлин. – Я буду скрывать их, пока мы не уничтожим все три печати. Не переживай.

– Мне нужно найти шесть друзей, которые проведут со мной ритуал и помогут создать убежище для печатей, – сообщила я.

– Сотни людей будут готовы помочь тебе. Давай решать проблемы по мере их поступления.

– Ты не боишься, что все может быть напрасным?

– Если мы перестанем надеяться, это ни к чему не приведет, Элиза. Надежда – единственное, что у нас осталось. Нас много, и мы полны решимости бороться за свой мир. И у нас есть ты. Не забывай об этом. – Он подмигнул мне. – Ты – наше секретное оружие.

Я не могла не рассмеяться. Это был самый красивый комплимент из всех, что я получала за свою жизнь.

Вернувшись за стол, я почувствовала странное облегчение. Надо было гораздо раньше отдать Мерлину печати. Теперь недоверие казалось мне ребячеством. Коллам кивнул мне. Этим он, вероятно, хотел дать понять, что одобряет это решение.

– Хочешь пойти в кабинет воспоминаний вместе со мной и бабушкой? – поинтересовалась Элизьен, не успела я сесть. – Я хотела показать ей воспоминания Эльдорина и ее собственные.

– Я думала, ты помнишь! – сказала я бабуле. Не думала, что это хорошая идея.

– Я помню кое-что, – ответила она. – Но не все. К сожалению, у меня обычная человеческая память.

– Ты действительно этого хочешь?

Одно дело – вспоминать отрывки благодаря моим рассказам и остаточным воспоминаниям, вернувшимся через перо. Но переживание старых чувств, мыслей и эпизодов может быть очень болезненным. Все-таки человеческие воспоминания с годами меркли.

– Ты хорошо все обдумала?

Бабушка кивнула.

– Эльдорин был важной частью моей жизни, и сейчас я нахожусь в том возрасте, когда воспоминания становятся очень важны. Я хочу знать, что тогда случилось.

Вот в чем дело. Достаточно умно с ее стороны. Видимо, она решила воспользоваться тем, что Элизьен все еще чувствовала себя виноватой.

– Что ж, тогда, – начала я, помогая бабуле встать, – давайте покопаемся в прошлом.

С нехорошим предчувствием я двинулась вперед рядом с ними. Что увидит бабушка? Не будет ли это слишком больно? Хотелось бы я знать прошлое, будь я на ее месте?

Элизьен вела нас в кабинет воспоминаний так целеустремленно, будто готовилась к этому. Лембрар эльфов стоял у подножия лестницы, а рядом с ним на столе лежали несколько катушек с воспоминаниями. Значит, мои догадки оказались верны.

– Лучше тебе присесть, – сказала бабуле Элизьен. – Это будет нелегко, и я хочу заранее принести извинения. В те времена мне было непросто принять решение, но я считала, что так будет лучше. Для всех. Я хотела совершенно нового начала для Эльдорина и Ларимар.

Она бросила первую катушку в чашу. Я догадывалась, что мы сейчас увидим. Как и в первый раз, серебряная нить сначала сформировалась в скамью, а затем в двух человек, сидевших на ней. Бабушка держала Эльдорина за руку и всхлипывала.

Увидев себя в молодости, она поднесла руку ко рту, но осталась на удивление спокойной.

– Эдену хотелось вернуться, – тихо сказал Эльдорин. – Ему так хотелось вернуться, – тихо продолжил. – Но когда он отправился в путь, король остановил его и запер. Он сделал все возможное, чтобы сбежать. Мне так жаль.

– Это было так ужасно, – снова всхлипнула бабушка. – Они заперли и мучили ее. Ребенок и Гвин погибли. – Она промокнула слезы на щеках носовым платком. – Она ждала его до самой последней минуты.

Эльдорин приобнял ее одной рукой и притянул ближе к себе.

– Все окончилось бы гораздо лучше, если бы они никогда не встречались, – прошептал он.

– Они любили друг друга, – возразила бабушка. – Гвин была счастлива с ним.

– Мы тоже любили друг друга, – заметил Эльдорин, и в его голосе прозвучала грусть. – Но это не принесло нам счастья.

Тут моя бабушка зарыдала, и я взяла ее за руку. Нельзя было возвращать ей эти тягостные воспоминания. С другой стороны, они целиком и полностью принадлежали ей.

Словно завороженные, мы продолжали смотреть воспоминание.

– Бывают дни, – прошептала она, – когда я предпочла бы об этом забыть. Но это, – она смяла в руках носовой платок, – все еще больно. Но я рада проведенному с тобой времени.

Эльдорин опустился перед ней на колени и взял за руки.

– Я не могу остаться с тобой, – поспешно заявил он. – Я женюсь на Ларимар. Моя сестра просила меня об этом. Ларимар – будущая Верховная жрица, а Элизьен нуждается в ее поддержке. Если я соглашусь, Элизьен отпустит Эдена, иначе он погибнет в этом подземелье, – продолжил Эльдорин.

– Почему ты вернулся? – едва слышно спросила бабушка. – Почему сейчас?

Он вытер глаза ладонью.

– Мне нужно было увидеть тебя последний раз, – прошептал он и, поднявшись на ноги, притянул ее к себе. Он коснулся ее губ своими и потянулся за пером, что лежал в кармане брюк, продолжая целовать.

– Он сделал это, чтобы защитить тебя, – сказала Элизьен, и в ее глазах тоже блеснули слезы. – И чтобы исполнить наставление Мойры. Ты должна была забыть о нашем мире, чтобы дать Элизе ее имя.

Бабушка молча кивнула, и даже пока по ее щекам текли слезы, она была удивительно спокойной.

– Я благодарю тебя, – сказала она, – за то, что показала мне. Это много для меня значит. Я так удивилась, когда он вернулся. Я никогда не сомневалась в его любви, хотя все это было для меня непросто. Особенно когда с Гвин такое случилось… Я боялась, что он погиб. А потом он вдруг появился передо мной.

– Хочешь посмотреть еще одно? – мягко поинтересовалась Элизьен. – Ты имеешь право узнать, как сильно он тебя любил. Ларимар нравилась ему, и я была этому рада. Но любил он только тебя.

Бабуля отважно кивнула, хотя я предпочла бы избавить ее от того, что ей предстояло увидеть.

– Не знаю, сложилось ли бы все иначе, если бы я послушала Ларимар. После исчезновения Рубина наши отношения стали очень натянутыми, – сообщила королева. – У меня сложилось впечатление, что она забыла о сыне. Она никогда со мной не говорила о нем. Отказывалась даже искать его. Я считала ее жестокосердной и полагала, что она по-прежнему любит Дэмиана. Может быть, я просто завидовала, потому что она осмелилась вступить в отношения с Дэмианом, а я не могла сделать того же с Майроном. В наше время законы были куда строже, а мне ведь предстояло стать королевой.

Бабушка взяла Элизьен за руку.

– Вы были очень молоды, – утешила ее, к моему изумлению, бабушка. – Я ни в чем тебя не виню. Ты делала то, что считала лучшим для своего народа.