Текст книги "Дружеский поцелуй"

Маргарет Мюр
Дружеский поцелуй

1

Мистер Доултон ворвался в кабинет своей сотрудницы Лесли с таким грозным видом, что девушка невольно шарахнулась от него и отъехала вместе с креслом назад, к стене. Маркус Доултон мог напугать кого угодно, даже если бы вошел в кабинет очень тихо, с доброжелательной улыбкой на лице и с букетом цветов в руках. Когда же этот огромный мужчина с совершенно лысым черепом и мрачным взглядом из-под лохматых бровей врывался в кабинет сотрудников с грозным видом… Уф!.. Хорошенькая зеленоглазая девушка сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться.

Одним широким шагом ее босс преодолел расстояние от двери до широкого стола, из-за которого на него с опаской взирала Лесли.

– Это что за бред?! – прогрохотал он, потрясая перед носом девушки тоненькой папкой с бумагами. – Как вы можете предлагать послу этого подозрительного типа – с такими, с позволения сказать, документами? Разве это рекомендации? Ваша разлюбезная леди Флинт соизволила черкнуть всего пару строчек! Да вы их читали хотя бы? И вы продолжаете настаивать на этой кандидатуре? На каком основании – потрудитесь объяснить!

Лесли терпеливо выслушала сбивчивую и нервозную речь босса, еще раз глубоко вздохнула и ухитрилась изобразить на лице бодрую улыбку. Все хорошо, Лесли, все хорошо, привычно напомнила она себе. И работа интересная, и сотрудники – просто прелесть, и жизнь в целом прекрасна… И все-таки, печально призналась она себе, улыбаться становится все труднее и труднее. Слишком тяжелая выдалась неделя…

– Марк, – мягко сказала она, одаряя разгневанного босса милой улыбкой, – я позвонила самой леди Флинт и разговаривала с ней лично целых двадцать минут. Она считает Сомерсета Паудерли превосходным дворецким, просто она весьма сдержанна, английская аристократка до мозга костей. Наивысшая похвала в ее устах звучит так: «Сомерсет выполнял свои обязанности по мере сил». Не беспокойся, Марк, мы нашли отличного дворецкого для японского посла. Вот увидишь, посол будет доволен.

Но Маркуса сегодня невозможно было успокоить. Вечером по пятницам ему, похоже, доставляло удовольствие волноваться. Служащие его агентства услуг с оптимистическим названием «Нет проблем» уже привыкли к тому, что Марк портит им настроение перед выходными, устраивая скандал по любому поводу и без повода. На этот раз он выбрал в качестве «мальчика для битья» именно Лесли.

– Но это не все! А как у этого Паудерли с разрешением на работу? Бог знает, каких только проблем не устроят нам в иммиграционной службе, если бумаги у него не в порядке.

Лесли очередной раз напомнила себе, что в этом агентстве ей платят весьма приличную зарплату, в то время как в Вашингтоне с работой довольно туго.

– Если не затруднит, загляни еще раз в эту папочку, Марк, ты убедишься, что мистер Паудерли прислал нам копии своих виз и других документов три недели назад. У него есть абсолютно все, что может понадобиться для легальной работы в нашей стране, и я уверена, что завтра вечером он прибудет из Англии точно в обещанное время.

В дверь постучали, и на пороге появилась ее секретарша Бланш.

– Извините, что врываюсь, Марк, но Лесли должна срочно подписать эти письма, чтобы они ушли хотя бы последней почтой. И так уж мне придется самой относить их.

Лесли наградила сообразительную Бланш благодарной улыбкой.

– Извини, Маркус, но мне необходимо прочитать письма, прежде чем подписывать.

Маркус нехотя вышел из кабинета Лесли, продолжая ворчать, что мистер Паудерли непременно окажется мошенником и агентство будут разорено.

Когда дверь за боссом захлопнулась, Бланш покачала головой.

– И что с ним случается в пятничные вечера? Всю рабочую неделю Маркус Доултон – интеллигентный, вежливый и знающий свое дело патрон. Но стоит часам в пятницу пробить пять, как у него внезапно отрастают клыки, и он превращается в жуткое чудовище.

– Думаю, он тоскует по жене. Пятничная ночь была для них особенной. Это было время, когда он напрочь забывал о делах. Теперь по выходным его ждут лишь опустевший дом и одиночество.

– Бедняга. Но ведь Клара уже два года как умерла. Ему следует почаще выходить в свет. Найти себе приличную женщину, которая оживила бы его уик-энды…

Лесли подписала письма и вернула пухлую папку секретарше.

– Бланш, я сбежала из дома, чтобы не общаться с людьми, считающими брак панацеей от всех мировых скорбей. Так что не говори, пожалуйста, об этом.

Бланш рассмеялась и весело возразила:

– Ох, Лесли, дорогая, я и словом не обмолвилась о том, что Марку нужна жена! Упаси бог! Всего-то и сказала, что ему не помешает симпатичная женщина, с которой он мог бы встречаться. Я вовсе не энтузиастка брака.

– Не сомневаюсь. Поэтому-то ты и побывала замужем уже три раза.

– Точно, и дважды развелась, а один раз овдовела. На это у меня ушло двадцать лет, но в конце концов я поумнела. Отныне мужчины в моей жизни присутствуют строго на короткий срок и только по предварительной записи. Брак – улица с односторонним движением, на которой все преимущества достаются мужчине.

– Ты цинична, – проронила Лесли, хотя в глубине души была вполне согласна со своим секретарем.

– Подожди, вот выйдешь замуж, тогда и поговорим.

– Долго придется ждать. Я не планирую замужества на ближайшее столетие или около того.

– Хм, ты слишком хороша, Лесли, чтобы оставаться благоразумной. Волосы натурального золотистого цвета, зеленые глаза, идеальные формы… Не знаю, как насчет замужества, но влюбленный принц точно ждет тебя где-то неподалеку… – Бланш схватила свой жакет и сумочку, сунула пачку писем под мышку и помахала Лесли рукой. – До понедельника, босс. Веселого уик-энда. Если встречаешься сегодня вечером с этим обалденным Денисом Мерфи, поцелуй его за меня.

– Обалденный? Это Денис-то?

Бланш бросила на нее удивленный взгляд.

– Может, ты и не заметила, милочка, но под своими консервативными адвокатскими костюмами он скрывает чертовски привлекательное тело. Не говоря уже о его порочных синих глазах, как будто специально предназначенных для того, чтобы поплыла любая нормальная женщина. Если ты действительно намерена остаться в холостячках, советую тебе держаться подальше от Дениса Мерфи.

Откровенно забавляясь, Лесли захихикала, как девчонка.

– Уморила! Я в полной безопасности, Бланш, уверяю тебя. Мы с Деном и не помышляем об этом.

– Девочка, ты же не слепая. Как ты можешь не думать о сексе с таким парнем?

– Очень просто – он мой старый друг. Денис поселился по соседству, когда мне исполнилось восемь. То есть я знаю его уже двадцать лет, и за все это время, скажу откровенно, не замечала ни разу порочности в его синих глазах. Так что не думаю, чтобы они вдруг начали сводить меня с ума.

– Продолжай в том же духе, милочка, и проживешь счастливо всю жизнь. Любовникам и мужьям грош цена. Найти добрых друзей намного труднее. Особенно мужского пола. – Бланш пожала плечами, задумчиво глядя на Лесли. – А уж если женщине удается заполучить любовника, который останется ее другом, тогда считай – само небо позаботилось о ее счастье.

Лесли состроила гримасу.

– По-моему, все это выглядит, как карамелька в шоколаде. Что-то не верится в такие радужные возможности.

– Я, милочка, прожила достаточно долго, чтобы знать, что на этом свете всякое может случиться. Даже хорошее. Счастливо отдохнуть. – Насвистывая что-то веселенькое, Бланш поспешила к лифту.

Как только ее жизнерадостная секретарша ушла, офис вдруг показался Лесли тоскливым. Слава богу, что сегодня пятница, думала она, подбирая бумаги для нового клиента. Приятно сознавать, что вкалываешь не напрасно – за прошедшую неделю она лично подобрала трех кандидатов на ответственную работу. В дополнение к дворецкому для японского посла она нашла экономку для президента Всемирного банка и помощника шеф-повара для Белого дома. Однако в последнее время она слишком часто работала по четырнадцать часов и просто отчаянно нуждалась в отдыхе.

Не позвонить ли Денису? Может, он составит ей компанию, и они пропустят по стаканчику после работы? Или вообще провести вместе вечерок? Можно было бы полакомиться пиццей в ресторанчике «У Франчески», который они открыли для себя несколько месяцев назад, а потом пойти на ночной сеанс в ближайший кинотеатр.

Разговор с Бланш напомнил ей, что она не виделась с Денисом уже две недели. И Лесли вдруг ощутила, что она здорово соскучилась по нему. Она почему-то была уверена, что он не успел назначить свидание какой-либо из обаятельных студенток юридического факультета, вечно толпящихся в его офисе.

Она отложила бумаги в сторону и потянулась к телефону с намерением набрать номер конторы Дениса Мерфи, когда зазвонил другой аппарат. Лесли решила было не отвечать, но дисциплина взяла верх над эмоциями. Она подняла трубку и вежливо ответила:

– Алло, агентство «Нет проблем»…

– О, Лесли, ты не поверишь! Я беременна! Сегодня вечером доктор подтвердил это. Говорит, уже семь недель и все в порядке. Мы с Джерри так рады, что готовы раскачиваться на люстрах. И уже раскачивались бы, только вот люстр у нас нет.

Волнение сестры пенилось и пузырилось по милям телефонного кабеля, словно ослепительное золотистое шампанское. У Лесли возникло странное ощущение нереальности происходящего. Пару секунд она не могла ответить, и сестра заговорила вновь, уже тревожно.

– Эй, Лесли, ты где?

Лесли стряхнула с себя внезапную и необъяснимую усталость.

– Да-да, я слушаю. Какая замечательная новость, Морин! Поздравляю! Я так рада за вас с Джерри. Я знаю, как давно вы хотели ребенка. Это же будет первый внук у родителей Джерри, правда?

– Да, они взволнованы не меньше нашего. После двух лет брака мы уже начали сомневаться, забеременею ли я когда-нибудь! – Морин хихикнула. – И это было не потому, что мы не старались, можешь мне поверить. Мы с Джерри трудились вовсю! Боже, это самый волнующий день в нашей жизни. В этот уик-энд мы поедем присмотреть кроватку и купить занавески для детской комнаты. Линда и Майкл тоже едут, они оставят мальчиков с мамой и папой – ты знаешь, как ребят укачивает в машине.

– Еще бы, – отозвалась Лесли с чувством, вспомнив тот злополучный выезд на Рождество, когда ей поручили развлекать двух юных племянников Мики и Джонни, сыновей старшей сестры Линды. Она на собственной шкуре поняла, что карапузы двух и трех лет не могут есть подряд hot dogs, потом мороженое, потом попкорн и затем ехать на заднем сиденье машины без роковых последствий. – Мне этого никогда не забыть.

Морин сочувственно рассмеялась.

– Ты умна, Лесли, но я могу поклясться – у тебя нет ни капли житейской сметки. Не знаю, как ты справляешься со своим агентством, когда тебе достаточно лишь посмотреть на пылесос, чтобы он сломался.

Лесли давно уже отказалась от попыток убедить своих родных в том, что поставлять квалифицированных слуг послам, сенаторам и другим важным персонам нации не означает самой бегать по их домам и вытирать пыль с мебели.

– Так когда точно появится этот особенный ребенок? Весной? – спросила она. – Мне придется сэкономить несколько дней от отпуска для посещения моей новой племянницы или племянника.

– О, Лесли! Это самое удивительное! Двадцать пятого мая, поверишь ли? Разве не здорово, что ребенок появится на свет в день твоего рождения?

– О лучшем подарке я не могла и мечтать, – сказала Лесли. – И я собираюсь лоббировать, чтобы стать одним из крестных родителей.

– Можешь считать себя уже избранной. Вряд ли мы с Джерри любим кого-либо больше, чем тебя, даже если и не понимаем тебя иногда. – Веселый голос Морин зазвучал чуть печальнее. – Мы с Линдой как раз говорили о том, что рождение моего ребенка совпадает с твоим днем рождения. Ты хоть понимаешь, что в следующем мае тебе исполнится двадцать девять и останется лишь год до тридцати? Господи, Лесли, неужели тебя это не волнует?

– Что именно? – спросила Лесли, прекрасно зная, что имеет в виду ее сестра. – В последний раз, когда я была у зубного, он заверил меня, что выпадение зубов в ближайшее время мне не грозит. А мой лечащий врач полагает, что я могу воздержаться от заказа инвалидного кресла еще по крайней мере пять лет, если не все десять.

Но Морин не так-то легко было сбить с толку подобными шуточками.

– Ты знаешь, что я говорю о другом. Нас беспокоит не твое здоровье, а то, что ты одинока. В Вашингтоне столько обаятельных мужиков, и мы с Линдой не можем понять, почему ты до сих пор никого не подцепила. Неужели тебе в последнее время не попадаются настоящие парни?

Лесли подавила первый порыв огрызнуться на младшую сестру и принужденно рассмеялась.

– Ну как тебе сказать… Мне тут попался обалденный англичанин-дворецкий, который носит накрахмаленные воротнички с длинными уголками и которого зовут Сомерсет Паудерли. Мне кажется, кроме как на телестудиях, людей с такими именами не бывает, а?

– Лесс, оставь свои дурацкие шуточки. Я имею в виду подходящего мужика. С которым ты ходила бы на свидания. За которого ты хотела бы выйти!

Лесли вздохнула. По долгому опыту общения с Морин, не говоря уже о других родственниках, она знала, что проще всего сказать ей то, что она желает услышать. Никто в семье Лесли не мог поверить в простую истину: она не стремится выскочить замуж, ее вполне устраивают ее нынешняя жизнь и карьера.

– Пару недель назад я обедала с конгрессменом из Кентукки, – сообщила она. – Очень красивый мужик, к тому же искренне желает увеличить правительственные ассигнования на образование в сельской местности. Ты же знаешь, как близко к сердцу я принимаю этот вопрос. Так что у нас много общего.

Морин была невысокого мнения о политиках, и на нее не произвел впечатления конгрессмен из Кентукки.

– А еще кто-нибудь? – требовательно поинтересовалась она.

– В прошлый уик-энд я ходила под парусами с помощником попечителя Смитсоновского музея. Он настоящий очаровашка. Окончил Джорджтаунский университет на пять лет раньше меня. У нас было о чем поговорить.

– Как его зовут?

– Дональд.

– Какое-то утиное имя… – закапризничала Морин, но тут же спохватилась: – Он тебе действительно нравится? – Она не смогла скрыть заинтересованности. – В смысле, ты собираешься встретиться с ним еще?

– Надеюсь, – беззаботно ответила Лесли. – Но в ближайшее десятилетие или два я не намерена строить планов замужества.

– О боже, Лесли, на тебя невозможно угодить. Кого же ты желаешь встретить? Очарованного принца? Супермена?

– Не такая уж я придирчивая. Любой миллионер с внешностью Грегори Пека и душой поэта завоевал бы мое сердце в одно мгновение.

– Ты постоянно шутишь на этот счет, Лесли, но тут не шуточное дело. Что будет через десять лет, когда ты станешь президентом агентства с дурацким названием «Нет проблем», но при этом останешься одинокой, без мужа в своей шикарной вашингтонской квартире, а единственный звонок в субботу вечером тебе сделает клиент, жалующийся на то, что рекомендованный тобой шеф-повар не умеет готовить лягушачьи лапки, жабьи коленки или еще какое жуткое блюдо, которое будет к тому времени в моде в Вашингтоне?

Да, тяжелый день, к тому же завершающий очень тяжелую неделю. Лесли постаралась не злиться на сестренку. Морин вовсе не пыталась вмешиваться в ее дела или навязывать свои ценности. Беда в том, что у Морин и Линды в голове не укладывается, как это незамужняя женщина может быть счастлива. Самоотдача Лесли на ответственной работе в таком большом городе, как Вашингтон, казалась ее сестрам необъяснимой и досадной. И они уже лет пять вели неустанную кампанию за то, чтобы Лесли вышла замуж, желательно в родном городе.

– Знаешь, Лесли, – продолжала Морин, – если бы ты была честна сама с собой, ты бы признала, что женщина не может считать себя состоявшейся, пока у нее нет дома, мужа и детей.

Самообладание наконец изменило Лесли. Она уже готова была сказать такое, о чем, вероятно, сожалела бы потом, но тут увидела в дверях приятное мужское лицо.

Она вскочила со стула, уронив трубку на стол.

– Ден, дружище, да благословит тебя бог, ты здесь! – Улыбающееся лицо Дениса на мгновение посуровело и приобрело неприятное выражение. Это было странно. В чем дело? Обычно она точно знала, что думает Денис в каждый данный момент. За долгие годы они научились понимать друг друга настолько хорошо, что схватывали все с полуслова, обходились даже жестами. Но в этот раз выражение его лица ее обескуражило. – Ден?

Но напряженная доля секунды миновала, и его лицо снова засветилось поддразнивающей улыбкой.

– Стоит не видеться подольше, чтобы встречать такой радушный прием.

– Это, должно быть, телепатия. Я как раз собиралась позвонить тебе. Как же я рада тебя видеть. – Она снова взяла трубку и извинилась перед сестрой: – Прости, Морин, тут неожиданно вошли в мой кабинет, и я уронила трубку. Такая стала неловкая. О чем мы говорили?

– Как будто не помнишь? – вздохнула Морин. – Полагаю, неожиданный визитер – еще один из твоих важных клиентов, и теперь ты проведешь весь уик-энд взаперти, готовя его презентацию.

Было уже поздно, и Лесли устала. Она не могла придумать иного объяснения тому, что в нее вдруг вселился бесенок.

– О небо, о чем ты говоришь? Какой в такое время клиент! Это ухажер.

Она заговорщически подмигнула Денису, пока Морин тараторила в трубке:

– Чудесно! Какой он из себя?

– Ну… как бы его описать? – Лесли сделала вид, что размышляет над вопросом сестры. – Ему тридцать пять, умен, удачлив в делах. У него обалденная фигура и порочные синие глаза, взгляд которых расшевелит любую женщину, даже холодную как рыба.

– Ушам своим не верю. Лесс, ты ли это? И он еще там? Слышит, что ты говоришь?

– Да, еще как! Стоит и прислушивается к каждому слову. Пожалуй, он ошеломлен тем, что я только что сказала о его сексапильных глазах. Но, черт побери, на дворе у нас не прошлый век. Почему бы и не дать ему понять, что я считаю его привлекательным?

Ден прислонился к косяку, в его разрекламированных ею синих глазах плясали искорки смеха, но лицо одновременно выражало недоумение.

– Целых двадцать лет я даже не подозревал, что нравлюсь тебе, – прошептал он. – Скажи еще что-нибудь про мою обалденную фигуру.

Она ухмыльнулась и прикрыла трубку рукой.

– И не проси, – бросила она и опять заговорила в трубку: – Морин, не хочется обрывать наш разговор, но мой милый ждет, а он такой темпераментный мужчина, что ему противопоказано ожидание. Поговорим потом, ладно? Поздравь Джерри с предстоящим отцовством и удачи вам в поисках кроватки и прочего.

– Знаешь что, Лесли? Какая-то ты странная. Прямо не в себе. Ну, сестрица, не дождусь разговора с Линдой. Похоже, наконец ты подцепила стоящего мужика.

Она легко могла бы развеять иллюзии Морин, но у Лесли не было настроения вступать в борьбу, заранее обреченную на поражение. Взглядом она пригласила Дениса поучаствовать в ее шутке.

– Ты права, Морин. Он самый обольстительный мужчина, с которым я когда-либо ходила на свидание. Не думала даже, что встречу такого.

Она быстренько попрощалась и положила трубку.

Денис оттолкнулся от косяка и поспешил через комнату, чтобы по-братски обнять ее.

– Итак, в чем там дело? Я так понял, ты болтала с Морин?

– С ней. Ей так хотелось, чтобы меня пригласили на свидание, что я, чтобы отвязаться, объявила тебя своим ухажером на сегодняшний вечер.

– Да, нехорошо обманывать сестренку, так что придется на самом деле стать твоим ухажером. Как насчет пиццы?

Она заулыбалась, даже не удивившись синхронности их мыслей.

– Великолепная идея. Ресторанчик «У Франчески»?

– Точно. Закажем фирменное блюдо. Двойной сыр, никакого лука и анчоусов.

– И капучино на десерт?

– Ммм… восторг. Вы напросились на кипучее свидание, леди. Горю нетерпением послушать еще о своем обалденном торсе и порочных синих глазах.

– Рада бы услужить, да нечего добавить к этому. – Схватив свою сумочку, она привычно взяла Дениса под руку. – На самом деле это не мое мнение – я одолжила его у Бланш.

– У твоей секретарши? Ха! Я всегда считал, что у этой чудной женщины очень точное восприятие.

Лесли рассмеялась.

– К тому же она фантастическая секретарша. – Она прислонилась к стене и зевнула в ожидании лифта. – Ух, – выдохнула она. – Ты пришел как раз вовремя. Морин занялась своим любимым делом – выкручиванием рук.

– За этим и звонила? Насела на тебя по поводу твоего холостяцкого положения?

– Нет, это она попутно. У нее хорошая новость. Наилучшая. Она забеременела! Доктор говорит, она в отличном состоянии, а ребенок должен родиться в мае.

Денис посторонился, пропуская Лесли в лифт.

– Потрясно. Джерри, должно быть, в восторге. Он же замечательный учитель и любит детей, так что станет превосходным отцом.

– Я сама трепещу от восторга. Есть только одно «но». Теперь, когда мое семейство перестанет волноваться по поводу того, что Морин никак не может зачать, оно насядет на меня. «Бедная старая дева Лесли вкалывает на своей работе в Вашингтоне, так как не может подцепить мужика, который позаботился бы о ней».

Денис ухмыльнулся.

– Ну, дорогуша, ты должна смотреть фактам в лицо. Меньше чем через два года тебе будет тридцать, и твои шансы подцепить мужика катастрофически тают. Черт, могу поспорить, что если приглядеться к тебе на свету, наверняка можно увидеть седые волосы и морщинки.

– Еще несколько недель вроде последней – и для этого не нужно будет разглядывать меня на свету. Седые волосы и морщинки будут бросаться в глаза даже в полумраке.

Они вышли в нижний холл.

– Тяжелая была неделя? – спросил Ден с искренним сочувствием.

– Да нет, отличная неделя, но очень напряженная. – Она расплылась в улыбке, не в силах дольше скрывать радость и даже гордость за свои успехи. – Я подыскала домоправительницу для президента Всемирного банка. К тому же он выбрал наше предложение по обслуживанию всего комплекса банковских офисов.

– Поздравляю, Лесли! – Объятие Дениса было искренним. – Я-то знаю, сколько усилий тебе стоило заполучить этот контракт.

Лесли попыталась выглядеть воплощением скромности, но ей это не удалось.

– Марк сделал меня младшим компаньоном и дал пятитысячную прибавку! – выпалила она.

– Что ж, это следует отпраздновать. С шампанским, в изысканном французском ресторане, с танцами под звездами…

Она застонала.

– Не соблазняй меня, Ден. Я сегодня слишком устала. Что-то большее, чем «У Франчески», мне сегодня не по плечу. Мне нужны шум и звон тарелок, чтобы не заснуть. В величественном ресторане я кончу тем, что уроню голову в тарелку с фаршированной перепелкой.

– О’кей. Прибережем величественность для следующего уик-энда.

Сердце Лесли вздрогнуло от предвкушения – идея приодеться как следует и выбраться в роскошный ресторан вместе с Деном показалась ей весьма соблазнительной.

– Неплохо бы, – согласилась она и погрузилась в приятные размышления о предстоящем вечере.

Денис заговорил решительным тоном:

– Значит, в субботу в восемь. Это уже свидание. Я заеду за тобой к тебе домой.

Денис и Лесли вышли на улицу. Тротуар бурлил пешеходами, проезжую часть заполняли легковушки, грузовики и фургоны. В любое время дня и ночи на улицах этого делового района было полно дипломатов, врачей, студентов, а также туристов, так что его узкие, мощеные улочки становились практически непроходимыми.

Лесли окинула эту сцену опытным глазом и бросила:

– Нет смысла ловить такси.

Денис согласился:

– До ресторанчика всего десять кварталов, и вечер располагает к прогулке. Не жарко и не холодно. Ни влажности, ни ветра, а закат восхитительный. – Он удовлетворенно вздохнул. – Люблю осень.

Лесли покрутила головой, чтобы ее обдул приятный вечерний ветерок.

– Сентябрь и октябрь очаровательны. Одна беда – за ними следуют пять месяцев премерзкой зимы.

Она уверенно просочилась сквозь оркестр уличных музыкантов и стайку студентов, подбадривавших молодого парня, который балансировал пустыми банками из-под пива на голове. Лесли рассмеялась, стряхивая с себя усталость, и схватила Дениса за руку.

– Я так рада, что ты навестил меня. Я скучала по тебе. Что ты поделывал последние две недели?

– Подыскивал еще одного помощника, пытался разобраться в новой компьютерной программе, которая по идее может сэкономить чуть ли не половину времени расследования, но вместо этого доводит до белого каления весь мой персонал. Да, и еще защищал Тома Харисона, обвиненного в убийстве, правда, без особого успеха.

Она внимательно посмотрела на него, зная, как его беспокоило это дело.

– Что, уже объявили приговор?

– Нет, суд еще не закончился, но, похоже, обвинение убедило присяжных в виновности Тома – это видно по их лицам.

– Что-то в газетах ничего не было о деле Харисона…

– А что в нем особенного? – не без горечи откликнулся Денис. – Что такое одно убийство для города, в котором происходит с десяток убийств каждый месяц? Связанные с наркобизнесом перестрелки случаются так часто, что уже не привлекают внимания. История Тома не интересна никому, кроме его матери и сестер, а они не сомневаются, что его осудят, несмотря на то, что он никого не убивал.

– И ты с ними согласен? Ты действительно веришь в его невиновность?

– Никого из выросших в Анакостии нельзя считать невинным. Пацаны в этом районе родятся беспризорниками. А Том – способный парень, не бросил школу, и если суд его оправдает, то в мае окончит ее с отличием. Бог свидетель, он сам по себе чудо. Может, он и подворовывал в магазинах… Не исключено, что выхватил пару сумочек. Но я уверен: он никого не убивал в ту ночь. Бедному пацану просто не повезло – он оказался не в том месте и не в то время, и сейчас ему грозит пожизненное заключение за преступление, которого он не совершал.

– Я думала, ты нашел свидетелей, видевших, что он не стрелял.

– Нашел, – мрачно согласился Денис. – Но мои свидетели ушли на дно.

– Ты хочешь сказать – исчезли?

– Да, они или боятся кого-либо из главарей местных шаек, или не хотят связываться с полицией и с судом. В районе, где живет Том, не жалуют копов, а также адвокатов. Для них я не дружески настроенный защитник, а враг. Но если я не заставлю этих двух свидетелей поверить мне и вылезти на свет божий, дело окажется безнадежным.

– Может, их найдут частные детективы? Ты, наверное, послал кого-нибудь на поиски?

– Разумеется, трех ветеранов, самых лучших. Если кто и сможет их отыскать, так это они.

Лесли все еще сжимала руку Дениса. Она ободряюще пожала ее, давая понять, что знает, как подобное дело мучает его профессиональную совесть. Она знала, что Ден взялся за дело Харисона в качестве общественного защитника и, следовательно, не только не получит никакого гонорара, но и оплатит из своего кармана все расходы по делу. Если у Тома Харисона и был шанс выйти сухим из воды, то этим шансом бы Денис Мерфи. В подобные моменты Лесли гордилась своей дружбой с ним.

Они повернули на Висконсин-авеню.

– «У Франчески»! – воскликнула она, завидев ресторанчик. – Ммм… Я уже чувствую запах майорана и моцареллы.

– Скрести пальцы, чтобы не было очереди. Я умираю от голода – пропустил сегодня ланч, и мой желудок весьма этим недоволен.

Им повезло – в ресторане было много народа, но места еще оставались. Хозяйка пиццерии Франческа – американка во втором поколении, со сверкающими черными глазами, унаследованными от итальянских предков, и стройной, гибкой фигурой, словно сошедшей со страниц «Космополитен», сама подвела их к столику в тихом углу зала.

– Вам, похоже, не помешает немного уединения, – заметила она, вручая им огромных размеров меню. – Уж я-то всегда вижу, когда влюбленные в смятении. Моя мама-сицилийка вынуждена была эмигрировать в Америку, потому что соседи обвинили ее в колдовстве. Она обладала ясновидением, а я унаследовала ее дар. Ну не совсем, правда… Но чувствую всегда, когда любящая парочка переживает кризис. Вы двое никак не решите, жениться ли вам, верно?

– Э… не то чтобы…

– Так-так. Кьянти, как всегда? – С радостной улыбкой Франческа вернулась на свое место, не ожидая их ответа.

Лесли рассмеялась.

– В прошлый раз она рассказывала, что ее матери пришлось бежать от нацистов, пока они не схватили ее за выступление против фашистов Муссолини.

Денис откинулся на спинку удобной скамейки.

– Может, ее мать была и антифашисткой, и колдуньей. Недурственное сочетание, мне кажется.

– Все же Франческа не унаследовала дар своей матери, раз считает нас влюбленными, но зато она дала нам лучший столик в заведении. – Лесли с удовольствием захрустела хлебной палочкой. – Господи, как же здорово расслабиться! Не забывай, что ты должен выглядеть страдающим влюбленным, когда Франческа вернется с вином. Мы не можем разочаровывать ее.

– Примерно вот так? – спросил Денис.

Она оторвала взгляд от меню, и на какой-то миг ей показалось, что она видит в его глазах такую любовь и такое нерастраченное желание, что ее даже дрожь пробрала.

– Эй, Ден, перестань, – смущенно попросила она. – Слишком уж убедительно у тебя получается.

Он рассмеялся, и его глаза вновь засветились всего лишь добрым юмором.

– Адвокат на три четверти должен быть актером, разве ты не знала?

Подошла Франческа с небольшой, оплетенной соломой бутылкой кьянти и двумя бокалами.

– Наслаждайтесь, – пожелала она, ловко вытащив пробку и предоставив Денису возможность разлить вино.

Студентка в крошечной мини-юбке принесла им горячий хлеб, чашки с зеленым салатом и записала их заказ на пиццу.

– Через двадцать минут, – объяснила она. – Кухня готовит пиццу по заказу.

– Нет проблем. Мы не торопимся, – улыбнулся Ден, и официантка заулыбалась в ответ и наклонилась к нему, чтобы долить доверху его бокал, давая ему возможность заглянуть в откровенный вырез блузки.

Лесли проследила взглядом за тем, как девушка пробирается между столиками, обольстительно покачивая бедрами.

– Ты ее очаровал. – Лесли не скрывала, что забавляется. – Это вихляние задом предназначалось тебе.

– Ревнуешь? – спросил Денис с ленивой ухмылкой.

– Она не в твоем стиле.

– Разве? А какой мой стиль?

Лесли открыла было рот, но вдруг с удивлением сообразила, что ей нечего сказать. Она изумленно уставилась на Дениса, забыв о вилке с салатом, замершей на полпути к ее рту.

Он мягким прикосновением опустил ее вилку в тарелку.

– Что такое, Лесли? Что я такого сказал?

Она моргнула, потом неестественно рассмеялась.

– Твой вопрос удивил меня, только и всего.

– Я рад, что после двадцати лет знакомства все еще могу удивлять тебя.

– Да уж, удивил так удивил! Я в самом деле не знаю, какого типа женщины привлекают тебя. Чего доброго, такая вот бойкая студенточка как раз и есть твоя идеальная пара.

– Была ею… пятнадцать лет назад, когда я сам был дерзким студентом.

Она улыбнулась.

– Ден, ты никогда не был дерзким. Псевдоискушенным, может быть, но только не дерзким.