Текст книги "Клуб кладоискателей"

Глава 3

Утром меня толкнула Юлька.

– Вставай. Идем на кухню, баба Дуся сказала, что без Юли она завтрак не подаст. – Образцова хихикнула.

Я улыбнулась и поднялась. Умывшись, пришла на кухню, где меня поджидали горяченькие зажаристые блинчики, только-только испеченные специально для нас. Комнатосъемщицы тут же налетели на завтрак, запивая его чаем. Заваркой служили пакетики дешевой марки, зато кипяток мы наливали прямо из самовара, и это было так приятно по-старинному, по-деревенски, даже как-то по-сказочному, что ли. Настоящий самовар! Отрада для глаз коренных горожанок!

Вообще Туапсе – довольно современный город, но та его часть, куда мы попали, сплошь состояла из собственных участков в три-пять соток, а также закрытых санаториев. Потому для нас оказаться в домике бабы Дуси было словно попасть в деревню или оторванное от цивилизации село.

– Баба Дусь…

– Да, Катенька! – На самом деле, к ней обращалась Юля, если кто еще не понял.

– Вы ведь живете здесь с рождения? Тогда вы должны знать, что такое Не… Не… Как его там, боюсь ругнуться… «Нежоп»?

– Нежух, Катя, Нежух! – поправила я Юльку, глотая усмешку.

– Нежух, говорите, – задумалась хозяйка, шамкая челюстями. – Ежели я, девоньки, не путаю, «Нежух» – это пляж в трех остановках отседова. Но это не простой пляж, а для этих, как же, Господи, их называють-то… ну, тех, что голышом купаются?

– Нудисты? – охнула Юлька и посмотрела на меня печальными глазами. Нудистов она не уважала: они не вписывались в ее картинку идеального мира. И в то же время она понимала, что нам придется с ними столкнуться, либо плакали зарытые под красным крестиком на плане «золото-бриллианты».

Я пожала плечами. Если петух клюнет, придется идти, никуда не денешься.

Переодевшись в купальники и пляжный прикид, мы отправились к морю.

– Будем брать топчаны? – спросила Юлька.

Я вспомнила состояние обгоревшей жертвы вчерашнего опыта с лежаками и ответила:

– Не стоит.

Мы расстелили полотенца прямо на гальку и легли, неудобно ворочаясь в попытках прижать мелкие камушки так, как было бы удобно нашим туловищам.

– Что ты думаешь по поводу нашего Корчагина? – спросила подруга.

Это был разумный вопрос, я думала об этом на самом деле очень много. Первое. Как мне показалось, Алексей не являлся таким уж страстным игроком, как я уже отмечала, такие бар данного рода не посещают. К тому же, невзирая на странноватый внешний вид, он производил впечатление не зависимого, а простого адекватного человека. Создавалось впечатление, что он кого-то ждал там. Но ведь он ушел, не встретившись с кем-то и не переговорив с кем-то, а всего-навсего ушел. Когда выиграл. Хотя кое с кем ему удалось все же переговорить – со мной. Но не думаю, что я и была причиной его посещения этого заведения. Наше знакомство было случайностью. Почему же он тогда так поспешно ретировался, собрав свой выигрыш? Напрашивается следующий вывод: мужчина не ждал кого-то, а наблюдал за кем-то. Потому и выбрал крайний автомат – это довольно удобная позиция, если хочешь следить за кем-то и не выдавать себя. Он сидел вполоборота и мог при желании держать во внимании половину зала, подключив боковое зрение, и не беспокоиться, что кто-то его засечет. Чудиков, горбатящихся за игровыми автоматами, люди обыкновенно игнорируют. Но вот случился выигрыш, автомат загудел, и весь зал обратил взоры к нему.

Нет, не сходится. Алексей же сам подошел ко мне и попросил дунуть на удачу. Если он не хотел выигрывать, зачем этот спектакль? И почему тогда он не ушел сразу же после выигрыша, а выпил еще кружку пива? Потому что, если бы ушел сразу, это вызвало бы подозрения, или по иной причине? Боже, какой же странный он человек, какое странное стечение обстоятельств… Я дала ему монеты, я помогла ему выиграть, я же присутствовала при его убийстве, мне же он отдал карту. Или не стечение? Или все подстроено?

Волосы на затылке зашевелились. Во что же нас впутали?!

Эти думы проносились в моем мозгу, когда я тщетно пыталась уснуть вчера, и теперь я их озвучила.

– Это действительно странно, – согласилась с вердиктом Юля. – Почему он отдал тебе часть карты?

– Возможно, больше некому, – пожала я плечами и перевернулась на живот. Пусть солнышко теперь погреет спинку. – Он понимал, что умирает, и не хотел, чтобы сокровища пропали даром.

– Но почему ж он сам ими не завладел? Если он один знал о существовании клада и один знал, где вторая карта?

– Не знаю. Может, он сам и зарыл его? Скажем, для потомков. А тут понял, что детей родить не успел, ну и отдал карту первой встречной – мне!

– Глупости. Стал бы он в таком случае половинку карты с собой таскать. – Образцова вырвала из тетради листок, порвала его пополам и протянула мне. – Сыграем?

– Давай.

Мы расположили корабли.

– Я первая хожу?

– Ходи, только убедительно прошу, не с А-1, договорились? – попросила я.

– По рукам, – легко согласилась подружка и «выстрелила»: – А-2.

– Нет, я так не могу! – в исступлении пробормотала я и отбросила листок.

– А вот и красавцы. Кать, подними глаза! – Я подняла. И впрямь по другой части пляжа разгуливали наши вчерашние знакомые, ища место для посадки. – Ну че, сматываемся?

– Не знаю, мы ведь так и не искупались сегодня.

– Ладно, искупаемся – и бежать, бежать!

Юлька поднялась и первая почапала к воде, я же осталась сторожить вещи. Это скучное занятие подсластила удачно взятая с собой книга. Повествование меня сильно захватило, так что я очень удивилась, услышав над головой:

– Что читаем?

– Книгу, – ответила вопрошающему, которым был, ясен пень, Дмитрий.

– Вижу, что не комиксы, – хмыкнул он.

Блондин переминался с ноги на ногу рядышком с ближайшим другом, затем изрек:

– А Юля где?

– Спряталась. Видишь холмик из гальки? Вот тут она и лежит.

– Надо откопать! Вдруг задохнется? – ухмыляясь, посоветовали парни, но я отмахнулась:

– Захочет – сама вылезет.

Тут-то Юлька действительно сама вылезла из воды и направилась к нашей компании. Ребята по-прежнему стояли, загораживая некоторым пляжникам солнце, что, наверное, входило в их привычку, и это им помогло засечь подругу первыми.

– Привет, – поздоровался Михаил с Образцовой. – Вы чего от нас сбежали вчера?

– Вообще-то вы первые ушли, – и, спохватившись, добавила: – Привет.

Только она собиралась лечь, как ее место на полотенце возле меня занял Дмитрий. Юлька фыркнула, а Димка придвинулся ко мне поближе и выдал:

– Слушайте, у вас есть только одна возможность искупить свою вину за вчерашний побег. Мы назначаем вам свидание. Ровно в шесть у кинотеатра «Никулин», хорошо? Это на территории здешнего санатория, он закрытый, но в пропускном бюро у нас есть знакомые. Назовете пароль, и вас пропустят.

Димка действительно был психологом. В начале его монолога я твердо решила, что с первой попытки ему не удастся затащить меня на свидание, придумаю какую-нибудь отговорку. Ведь юг – это место краткосрочных курортных романов, а мы с Юлькой были не из таких одноразовых девушек, которые могут для этих целей пригодиться. Другое дело, пусть увидят, что с нами либо серьезно, либо никак, и сперва подумают, прежде чем соваться куда не просят. Однако последней фразой он порушил все планы. Знал же, сволочь, что игра в шпионов нас заинтересует, и мы уже не откажемся в связи с чистым бабьим любопытством. Пароль… Закрытый санаторий… Табу… Ну, короче, понятно.

– А что за пароль?

– Сталин потерял штаны. Они ответят: мы их и нашли.

Я засмеялась.

– А если не ответят?

– Это будет означать, что вы пришли не к тем воротам, только и всего.

Мы пошептались с Юлькой, и я огласила решение:

– Идет. И не вздумайте опаздывать. А сейчас, простите, нам пора. – Я подхватила оба полотенца разом, стряхнув Димку на гальку, который не ожидал такого резкого действия и не успел подняться, сунула их с упаковкой чипсов в пакет и стала натягивать шорты.

– Кать, ты же не успела искупаться, – напомнила Образцова.

– Ничего, на нудистском пляже искупаюсь.

– Чего-чего? – ошеломленно переспросил Мишка.

– На нудистском? – поразился Димка. – И че, правда будете купаться? Ну, так мы с вами туда пойдем, да, Мих?

– Нет, – твердо ответила я. – Мы любим делать это вдвоем.

Автобусом мы добрались до пляжа «Нежух». Он был опоясан забором с колючей проволокой и имел перед входом стенд следующего содержания: «На территории пляжа строжайше запрещено находиться одетыми. При любых признаках одежды на отдыхающих служителями порядка такие нарушители будут немедленно оштрафованы согласно постановлению Администрации города № 81. Штраф 2000 рублей».

Мы пару минут посмеялись, читая сие произведение, затем Юлька спросила:

– А если нас будет двое, они четыре тысячи возьмут?

– Да.

– Тогда операция отменяется. У меня с собой столько нет.

– Да брось ты, это написано для устрашения.

– Давай лучше вернемся сюда ночью, когда никого не будет.

– Думается, ночью этих самых «служителей порядка» будет не меньше, чем днем. Тем более ночью мы не сможем искать наш клад.

– Тсс! – шикнула на меня Образцова, приложив палец ко рту, и прошептала: – Не говори так громко про клад. Мы возьмем фонарики. Или купим прибор ночного видения! А на себя напялим что-нибудь, что скроет нас от посторонних взглядов, какой-нибудь плащ-невидимку, и…

– Прекращай читать остросюжетную фантастику на сон грядущий, – прервала я пресыщенную пафосом и сиянием в глазах речь подруги и промолвила: – Пошли, у меня есть план.

План мой заключался в обширно растущем кустарнике, бытующем на территории пляжа неподалеку от ворот, за коими мы сейчас и находились. Он должен был стать нашим временным прикрытием.

Сев на корточки, мы миновали ворота и начали к нему продвигаться, трясясь от страха, что вот-вот кто-нибудь крикнет нам: «Эй, а ну раздевайтесь! Или платите штраф!», но обошлось: несколько человек чуть поодаль, метрах этак в десяти от данного растения, были заняты загоранием и ничуть не обращали внимания на то, что происходит вокруг, поэтому ничто не помешало нам заныкаться за кустарником.

Под натиском любопытства Юлька высунула башку из-за укрытия и напрягла зрение.

– Катька! – увидела она что-то такое, что не могла держать в себе.

– Что там? – спросила я, засовывая подругу обратно в убежище.

– Там одни… мужики! Их пятеро, и они… голые!

Я вздохнула.

– Чего же ты хочешь, это нудистский пляж! Ку-ку, Юля! – Я подула себе за ворот майки. Ну и час мы выбрали для спецзадания, самое пекло.

– Я знаю, но… они совсем голые!

Так, оказывается, моей подруге противопоказано смотреть на голых особей противоположного пола, будем иметь в виду. Эх, лучше бы я одна пошла.

– Да, совсем. Очевидно, люди боятся штрафа.

– Но даже часов на руках нет!

– Ну, наверно, это считается элементом одежды. Все-таки малую часть руки они прикрывают.

– Дурдом… Куда мы попали?

Вопрос был риторическим, потому я промолчала. Через некоторое время неудобного сидения в засаде я заметила, что наблюдаемые отчетливо зашевелились на своих местах.

– Что они собираются делать? – с вопиющим ужасом в голосе спросила меня подруга. Воистину, диких зверей и привидений она боится не так сильно, как голых мужиков. Впрочем, еще сильнее она боится собак, я припоминаю.

– Сейчас узнаем.

Мужики всего лишь полезли в воду, но, вместо того чтобы плавать себе, как нормальные люди, стали бултыхаться и брызгаться на мелководье, словно дети малые. Может, они не умеют плавать? И это настоящая причина их прихода сюда? Стыд?

Поплескавшись в воде, пятерка «смелых» людей вылезла и направилась в противоположную от нас сторону, вроде бы гуляя. Однако, приглядевшись, я сумела различить скромную вывеску «Кафе» наверху небольшого шалашика, сливавшегося цветом с местностью. Как раз на пять человек, самое оно.

– Наш выход, – дернула я подругу, когда они скрылись в шалаше.

Бегом мы добрались до ступенек, ведущих на маленький пляж. Тут нас подкараулил облом – их было всего две.

– Блин! – разозлилась Юлька. – Что же теперь делать? Он что, считать не умел, твой Корчагин?

– Тише. Думай, думай лучше.

– Что конкретно он сказал? Слово в слово!

Я послушно повторила слова убитого:

– Нежух, вниз, третья ступень.

– Вниз? – удивленно переспросила подруга и как-то странно протянула, повернувшись лицом к морю: – Вни-из… Кать, я поняла. Здесь две ступени, так? Но есть и третья. Наверно, она обнажается только при отливе. Но у нас нет времени ждать. Ныряем.

Скинув одежду и оставшись в купальниках, мы побежали к морю. Надо же, обычно я довольно медленно захожу в водную массу, но сейчас я просто плюхнулась туда с разбега в порыве ажиотажа, совсем не думая о том, что намочу волосы и смою тушь с ресниц.

На мелководье ступеней не было. Мы нырнули глубже, набрав воздуха в грудь. Я стала ощупывать дно моря, борясь с плотностью собственного тела, которое так и норовило выброситься на поверхность Архимедовой силой. Но через минуту кислород из организма вышел полностью, и я вынырнула.

Картина, представшая пред моими очами, жестоким образом поразила воображение. Пять мужиков стояли на пляже у самой кромки воды с банками пива в руках и внимательно за нами наблюдали. Я так и ахнула. Юлька ошивалась поблизости. Сделав пару шагов в мою сторону, шепнула на ухо:

– И как мы будем выбираться?

– Не знаю. Сколько у тебя в кошельке?

– Пара тысяч. А у тебя?

– А я кошелек вообще не взяла.

– Отлично. Денег хватит только на одну. Значит, вторая из нас сейчас снимает бикини и выходит к милым кавалерам в амплуа Афродиты. И я даже знаю, кто это будет, – засмеялась Юля.

– Ага, жди! И вообще, это не смешно!

– Девушки! – крикнули нам мужики, довольные тем, что их однополая компания становится разномастной. – Идите к нам, что вы там застряли! В картишки сыграем!

– Боже, что делать, Катя?! – с ужасом взвыла подруга, прижимая руки к сердцу, словно то вот-вот выпрыгнет из грудной клетки.

– Не знаю. Но денег у нас нет. Значит, нужно их убедить, что мы обнаженные и не подлежим штрафованию. А что, мы по горло в воде, как они оттуда увидят?

– Залезут в море и увидят!

– Да ты же видела, как они у самого берега копошились, словно головастики! Не дойти им до нас, кишка тонка.

– Что, мы до самого вечера так и будем стоять по горло в воде?

Да, вопрос был здравый. И я не знала, что ответить.

– Девушки! – уже требовательнее закричали мужики, не сводя с нас глаз. – Ну разбавьте же нашу компанию! Идите к нам!

– Мы не можем, – громко крикнула я.

– Почему?

– Мы… Мы голые!

– Представьте себе, мы тоже! – ответил самый говорливый, и компания загоготала.

– Вот так влипли, – вздохнула Юлька.

Наши шкуры спасли трое пацанов лет одиннадцати-двенадцати, вбежавших на пляж с голыми торсами, но в шортах.

– Эй, вы че, читать не умеете? – всполошился главарь шайки.

– Мы хотим на голых теть посмотреть!

– Какие тети? Нет здесь теть. Марш отсюда!

– Вон они, тети! – гнули свое дети, тыча в нас пальцами. – Мы хотим посмотреть!

Мужик попытался схватить мальчишку за плечо, чтобы вывести с территории, но тот оказался ловким и вывернулся. Завязалась потасовка. Мальчики бегали по кругу, мужики пытались их догнать и выставить вон. Пару раз это удавалось с одним-двумя из мальчишек, но пока ловили третьего, первые вновь проникали на территорию, и все начиналось заново. Пользуясь возникшей суматохой, мы выплыли на берег, схватили свою одежду и понеслись отсюда со всех ног, слыша вслед:

– Эй, смотри, а девки-то тоже одетые! – и думая про себя, как же часто в последнее время мы сбегаем впопыхах, неся одежду в руках, а не на себе. Куда катится этот мир, и мы вместе с ним?

Выйдя за ворота, быстро вытерлись захваченным полотенцем и оделись. Выворачивая из-за угла магазина, мы натолкнулись на отъезжающий автобус и выпрыгнувших из него… Димки и Мишки. Те не успели нас заметить, и Юлька резво полетела обратно, за угол, и спряталась в кусты, не забыв прихватить меня с собой.

– Блин, зачем мы от них прячемся, объясни? Тебе, я вижу, очень приглянулась идея проводить среди зарослей все свободное время! – гневалась я, правда шепотом, так как парни уже сворачивали в нашу сторону, были слышны их голоса.

– Как это – зачем? Мы сказали им, что будем на нудистском пляже, и вот они появились, сечешь?

– Ничего и не секу. Может, они тут завсегдатаи и каждый день приезжают.

Здесь мы вынуждены были умолкнуть, так как парни как раз достигли кустов и, слава богу, прошли мимо, ничего подозрительного не заметив. Позже они прочли стенд, который вначале так нас развеселил, улыбнулись и скрылись за воротами.

– Ну и чего они тогда правила читают? – едко подколола меня подруга. – У них склероз, что ли? – Что ж, здесь я вынуждена была сдаться и кивнуть в знак согласия. – Вот. Значит, они в первый раз. И пришли посмотреть на нас.

– Возможно, только мы-то ушли. На что там осталось смотреть? Если верить твоей теории, они должны выйти оттуда через полминуты.

Полминуты прошло, никто из ворот не вышел.

– Что же это делается? – возмутилась Юлька. – На кого они там смотрят?

– Юль, парни просто отдыхают. И купаются в Черном море, вот и все.

– А давай, – Юлька схватила мою ладонь и взглянула на меня глазами, в которых на сером фоне радужной оболочки бойко заплясали черти, и это меня немного напугало, – давай посмотрим на них! На голых!

– Юля, Юля… На кой они тебе сдались?

– Как это? Во-первых, имеем право. Они ведь тоже хотели посмотреть на нас. Ну не станешь же ты твердить, что это случайность – то, что они приехали сюда, на этот пляж, в тот же день, что и мы! И ведь знали, что мы здесь будем! – Я пожала плечами, однако внутренне была с лучшей подругой согласна. – Во-вторых, мы вроде как собрались с ними встречаться. Так вдруг они… ну… кастраты какие-нибудь? Или гермафродиты?

Я подавилась собственной слюной и закашлялась.

– Юль, я думаю, будь это так, мы бы не видели их здесь! И потом, хоть я и не спец в таких вопросах, но вроде под плавками вырисовывалось что-то совершенно стандартное.

– Вот и удостоверимся! – уперлась Образцова и первая поднялась на ноги.

Я глубоко вздохнула, и мы крадучись потопали на разведку к воротам. Присели и продвинулись чуть вперед.

– Я ничего отсюда не вижу! – посетовала подруга. Мне ничего не оставалось, как предложить ей проследовать аккуратненько к нашему недавнишнему укрытию.

Мы двинулись к кустам на полусогнутых, не забыв повернуть шеи, а вместе с ними и головы в направлении группы людей. Мужчин было уже семь, только две фигуры, странное дело, так и стояли одетые рядом с главарем нудистов и что-то ему объясняли.

– А нам, значит, одетыми нельзя! – недовольно буркнула Юлька, не любившая, когда что-то в мире делается не по справедливости, и тут произошло нечто ну совсем из ряда вон. Голый мужик, что-то рассказывая Димке и Мишке, вдруг встрепенулся и показал пальцем… на нас!

Все семь пар глаз уставились на две странные фигуры, проникшие на территорию на карачках, а сами виновницы отчаянного внимания так и застыли на месте в позе… короче, в той еще позе. У Димки аж челюсть отвалилась, а Мишка озадаченно почесал затылок.

Мизансцена длилась довольно долго, наконец ребята направились к нам, а мы ждали их приближения, все так же сидя на корточках, склонив головы набок и держась за руки.

– Еще можно записаться поиграть в казаки-разбойники, или вы новичков не принимаете? – шутливым тоном спросил нас Дима, глядя сверху вниз.

Смотря на него снизу вверх, я ответила:

– Не понимаю, о чем ты. Мы просто пришли отдохнуть.

– Ага, – недоверчиво свел он брови у переносицы, затем догадался подать мне руку и помочь встать на ноги. Тем же макаром его друг поднял мою подругу.

Здесь к нам подлетел все тот же нудист, чтобы высказать свои претензии:

– Они и в прошлый раз проникли сюда обманом и не заплатили штраф!

Димка вздохнул.

– Сколько с нас?

– За четверых восемь тысяч.

Мы с Юлькой протяжно охнули. Губа у голого мужчины была отнюдь не дура. Ребята скинулись и отдали штраф, после этого, захватив нас к себе под мышки, вынесли вон из этого пошлого места, слушая вдогонку:

– И чтоб ног ваших больше здесь не было, не умеющие сливаться с природой чудаки!

Донеся до остановки, парни поставили дам на ноги.

– Это мы-то чудаки? – возмущалось все мое нутро. – Тоже мне, Адам хренов выискался! Сливаться с природой, сливаться с природой, – гнусавым голосом передразнила я, выпуская пар. – Шизики голые!

– Ну все, все! Разбушевалась! – посмеявшись, утихомирил меня Димка и сменил тему: – И все-таки, что вы там делали?

Мы с подругой переглянулись, и я повторила первоначальную версию:

– Отдыхали. Видишь ли, на нашем пляже слишком много народа, а нам хотелось спокойствия, тишины, слияния с природой опять же!

– Нет, ты не поняла. Что вы там делали на самом деле?

Я прикусила язык, а Юлька бросилась в атаку:

– Могу задать встречный вопрос: что вы там делали?

Димка глубоко вздохнул, а Мишка смущенно объяснил:

– Вы сами сказали, что пойдете сюда. Ну, мы и решили составить вам компанию. Мало ли, что здесь за народ? Вдруг приставать начнут, мы и вступимся! Зашли – вас нет. Мы и обратились к мужикам, не видели ли таких-то.

Димка шутливо добавил:

– А то вдруг вас уже похитили и переправили через море в гарем к султану!

Девушки хохотнули, удовлетворившись этим разъяснением (а кому не понравится знакомство с рыцарями, готовыми сиюминутно броситься на защиту вашей чести?), тут подъехал автобус, четверка загрузилась в него и вышла уже через семь минут неподалеку от дома бабы Дуси. Только мы хотели попрощаться, как новоявленные рыцари заявили, что, оказывается, доведут нас до самых дверей и сдадут на руки бабке-смотрительнице, а то как бы с нами опять чего не приключилось. Потому-то и вышли на этой же остановке. Наше сопротивление этим действиям было сломлено на корню. Пришлось уступить.

Открыв калитку, мы напоролись на бабку, пропалывающую грядки.

– Катя! – разогнувшись, воскликнула она. – Где твоя заколка?

Юля машинально притронулась руками к своей прическе. Ее волосы были распущены. И как я раньше не заметила? Похоже, она обронила заколку, еще когда мы спешно раздевались на пляже и лезли в воду. Одежду-то она потом взяла, а вот про заколку, наверно, забыла.

Юлька обернулась ко мне.

– Юль, не помнишь, с какого времени у меня ее нет?

Я напрягла память, отметив, однако, как вытянулись у наших провожатых лица. Чем они так удивлены?

– Кать, по-моему, когда мы в первый раз ретировались с пляжа, твои волосы уже были распущены. Помнишь, как ты их полотенцем наскоро вытирала?

– Ах, да! – Образцова закивала котелком. – Юля, ты права. Заколка осталась на пляже, возле кромки воды.

Димка откашлялся, чтобы мы переключили внимание на него, и произнес, как мне тогда показалось, очень странную вещь. Я даже решила сперва, что он не в себе. Так вот, глядя мне в глаза, он спросил:

– Прости, как тебя все-таки зовут?

Я изумленно заморгала и изрекла:

– Уважаемый Дмитрий, психолог и пловец, по-моему, мы знакомы, вам так не кажется?

– Да, я тоже так сначала думал. А теперь совершенно запутался. Может, у меня не все в порядке с рассудком? – последний вопрос он адресовал другу, который стоял, также изогнув брови, и отрицательно покачал головой в ответ.

– Либо ты в порядке, либо я тоже чокнулся. Так кто же из вас Катя, а кто Юля?

Вот тут-то до нас дошло. Видите ли, мы настолько вошли в роль, что, переступая порог калитки, словно нажимаем какой-то невидимый рычаг, и Юля начинает называть меня Юлей, а я ее – Катей. У нас это происходит машинально, словно так и нужно, потому мы не сразу поняли, что же насторожило наших знакомых.

Да, мы-то поняли, только попробуйте объяснить это бабке!

Сама она времени даром не теряла, подошла к нам вплотную (я уже говорила, что баба Дуся подслеповата на один глаз) и, ткнув пальцем в Юльку, уверенно произнесла:

– Вот это Катенька. А это Юлечка, – показали на меня.

По выражению лиц парней можно было смело констатировать, что их шарики закатились за их же ролики. Отказавшись от предложенных бабкой Евдокией пирогов, они наскоро попрощались и, напомнив о том, что, какие бы имена мы ни имели (так и сказали), они все равно ждут нас ровно в шесть у «Никулина», выбежали вон с загадочного участка.