Текст книги "Аттракцион с полтергейстом"

Глава 3

Юля

Танька не заморачивалась новым туалетом. Видимо, кардиган, водолазка, юбка и плащ – единственные стиранные и отутюженные вещи в ее доме, посему на встречу она заявилась именно в них. В ролике я наблюдала всю эту красоту в большом зеркале, с которого она начала свой выпуск, снимая себя в полный рост и рассказывая, куда и зачем идет, а теперь лицезрела воочию. Что и говорить, при ярком солнечном свете наряд смотрелся куда хуже, на записи цвета были приглушенными. Водолазка, оказывается, не бледно-желтая, а вырви-мои-глаза-лимонная, ну и плащик такой ядреный, что все автовладельцы воспринимают его как нужный им цвет светофора, и нас на дороге пару раз чуть не задавили.

– Следующую статью напишем про правила дорожного движения! – возмущалась по дороге спутница, показывая средний палец очередному запутавшемуся водителю. – И статистику смертности при ДТП приведем!

– Дядя твой сие творение не одобрит, – хмыкнула я. – Если только не окажется, что виной всему не невнимательность лихачей, а полнолуние, оборотни и знаменитая Женщина в белом, вызывающая аварии.

– Мертвая невеста, – поправила меня Грачева. – Вроде у нее такой никнейм.

Я отмахнулась. В сериале «Сверхъестественное» ее называли именно Woman in White, поэтому я так и сказала. Но Таньке виднее – это ее дядя спец по аномальному.

Обычный двор с маленькой детской площадкой, незамысловатой клумбой и грустно-серыми пятиэтажками не навевал абсолютно никакой тревоги и ни единой мысли о паранормальных явлениях, однако именно в него мы свернули и подошли к ближайшему подъезду.

– Ты уверена, что это тот самый дом? – рискнула уточнить я. Грачева сейчас наверняка обидится, но все лучше, чем потратить время и нервы на разговор с ненужными людьми, которые, сейчас выяснится, никаких квартир тут не сдают.

– Да! – гаркнула подружка таким тоном, что перепроверять ее уже не хотелось. Мне надо было заранее открыть карту и посмотреть, Татьяна не раз уже приводила меня в какие-то дебри – и в прямом, и в переносном смыслах.

Однако, когда я нажала на вожделенную кнопку вызова и представилась Юлей, мне тут же открыли дверь. Либо в этом доме живет до ужаса одинокий человек, которому того факта, что к нему идет какая-то неизвестная Юля, уже достаточно, чтобы пустить ее в квартиру, либо Грачева ничего не напутала и мы явились строго по адресу.

Танька бодро маршировала наверх, словно позабыв о том, что Кротовы ее знают в лицо, пришлось ей напоминать, используя тихий шепот, и возвращать на площадку первого этажа, используя теперь уже легкий толчок рукой.

Как только я поднялась на нужный этаж, открылась дверь восьмой квартиры, я даже не успела позвонить.

– Юля, да? – спросила миловидная девушка невысокого роста.

Я кивнула.

– А вы Яна?

Я узнала ее по видеоролику, конечно же, но, по легенде, я ее видела впервые.

– Угу. Сейчас я дверь открою, подождите… Вы одна? – вдруг резко спросила девушка, будто только сейчас вспомнила наставления мужа или собственные мысли о том, что непременно надо это выяснить, когда я приду.

– Пока да, – уклончиво ответила я. Затем решила уточнить (вдруг через стену будут слышны разговоры): – Вообще, друзья интересовались тоже квартирой, может, даже сегодня кто-то придет в гости.

– Ясно, но спальных мест мало, квартира однокомнатная, – тут же предупредила Яна, переступая через порог, и, судя по голосу, моими словами была недовольна.

– Знаю, – коротко ответила я, обдумывая, в чем причина ее внезапной грубости. Наверно, хозяйка решила, что я потребую с нее дополнительные матрасы или раскладушки.

– Вот сюда, – она провела меня в единственную комнату. Я деловито осматривалась, хотя ознакомилась уже с этой квартирой на видео. В интернете была только лишь одна фотография, но это и понятно, ведь ее сдают как аттракцион с полтергейстом, а комфорт тут дело второстепенное. – Диван, кресло, оно раскладывается, – монотонно бубнила Яна, словно выдавая заученный текст.

Я присела на диван и попрыгала на нем, будто проверяя на удобство, а девушка тем временем открыла платяной шкаф.

– Здесь есть постельное белье, не новое, но чистое…

Я достала из своего кожаного рюкзака коробку конфет, специально прихваченную с собой, и предложила:

– Яна, не переживайте, я все здесь найду, идемте лучше пить чай.

Девушка замешкалась. Видимо, раньше ей никто этого не предлагал. Но муж все равно был занят (иначе почему показывать квартиру пришла она одна?), и ей, возможно, было скучно, короче, она согласилась и даже предложила перейти на «ты». Действительно, чаевничать, поедая сладости, и «выкать» – это уже немного странно.

Я очень не любила общаться с незнакомыми и малознакомыми людьми. Но так было нужно для дела, поэтому я на время задвинула свою социофобию подальше и вспомнила, что я как-никак журналист. Скорее никак, чем как, если обсуждать официальную сторону вопроса, но тем не менее статьи я пишу.

Кухня выглядела обшарпанной, хуже, чем спальня. Стертый линолеум, старый советский холодильник «Ока», грязная плита с ржавчиной на дверце.

– Духовка не работает, – предупредила меня хозяйка, ставя обычный пузатый чайник из нержавейки на плиту. – Это так, на случай, если будешь что-то печь.

– Да не, я здесь не за этим, – успокоила я девушку, открывая коробку конфет. Ох уж эти целлофановые упаковки, вечно с ними проблемы, даже ногти не помогают. Обязательно изомну весь картон, пока попытаюсь порвать его, и эти ленточки специальные с боков мне совсем не помогают. Почему я такая безрукая? И вообще, где тут ножи?.. Пока глаза искали, уста отвечали дальше: – Мне хочется призрака увидеть. Да и в принципе столкнуться с чем-то сверхъестественным. Знаешь, всю жизнь такая мечта у меня!

И это правда. Мы с Катькой много расследовали странных, таинственных, запутанных дел, которые, на первый взгляд, попахивали мистикой, однако у всего и всегда потом находилось чисто рациональное объяснение. Ну или почти всегда. Один раз мы столкнулись с про́клятой фотографией (на которую, кстати, угодили сами), и хоть и какие-то ситуации были спровоцированы преступниками специально, другие все-таки не имели под собой логического обоснования.[3]3
  Об этом читайте в романе «Смерть вне очереди»


[Закрыть]

Яна кивнула в ответ на мое пылкое высказывание, присаживаясь напротив на краешек стула. Такое ощущение, словно она тут себя считала гостьей, хотя я то и дело обращаюсь к ней мысленно словом «хозяйка».

Девушка заметила мой удивленный взгляд.

– Я тут не жила сама, поэтому на кухне себя чувствую неуверенно, – пояснила Яна. – Даже не знаю, где что лежит на полках. Тебе придется самой искать. Но кофе с чаем и сахаром точно есть, – посмеялась она.

– А это квартира мужа? – «догадалась» я. Конечно, я это уже знала. – Мне так и показалось сразу, прикинь!

– Угу. Так заметно, да? – Я кивнула. – Знаешь, мне тут неуютно, – вдруг поделилась Яна. – Каждый раз, как захожу, у меня мурашки. Дед у мужа был, как бы это… со странностями.

– В смысле? – «заинтересовалась» я. – Расскажи поподробнее!

Дальше шел пересказ того, что я и так уже знала. Дед Федор интересовался оккультизмом, собирал какие-то странные книжки и проводил какие-то бредовые «черные» ритуалы.

– Потом совсем съехал с катушек и повесился в кладовке, – закончила рассказ Яна. Правда, она кое-что упустила. Ярослав выдавал совсем другую версию. Но как ее подтолкнуть это вспомнить? В объявлении об истории семейства ни слова. И по телефону она была скупа на слова.

– Прям так сразу? – я глазами передала шок. Думаю, вышло убедительно. – У меня дальняя родственница тоже с собой покончила, – кинулась я выдумывать. – Но до этого попытки были несколько раз. Это все из-за мужа, он гулял от нее, – «разоткровенничалась» я и со значением прищурилась, мол, мужики, сама понимаешь…

Но Яна ничего такого не понимала – по всей видимости, в своем супруге она была уверена. Зато вспомнила то, что мне требовалось:

– Ну да, там тоже не без эксцессов. Я уж не знаю, что раньше было, то ли дед чокнулся, то ли жена, бабка Ярика, загуляла, но примерно так и было, как у тебя. Хорошо, что Ярик не в бабку свою уродился! И не в деда! Хотя и… – тут она непредвиденно замолчала.

– Что?

Вздохнув, Яна все же закончила свою мысль:

– Внешне похож.

По всей видимости, ей этот факт чем-то сильно не угодил. Интересно, почему.

– Но ведь внешнее сходство не гарантирует внутреннего, – поспешила я ее успокоить.

– Ну да, ну да. – И она глазами указала на семейное фото, которое висело на кухне на стене. Я даже встала и подошла к деревянной рамке, чтобы получше разглядеть черно-белый снимок. Мужчина с бородой, рядом женщина в платке на голове, между ними ребенок, все трое на природе, в высокой траве, позади лес. Скорее всего, с Федором и его женой запечатлен кто-то из родителей Ярослава, иначе почему снимок черно-белый? Да и, несмотря на бороду, выглядит он молодо. – Так-то он совсем не похож, – продолжила Яна, выключив закипевший чайник, а я вернулась за стол. – И в мистику не верил. Поначалу. А потом, когда решил жить в этой квартире…

– Ой, расскажи! – я от нетерпения аж запрыгала на стуле. Снова. Почти так же, как десять мнут назад на диване. Надеюсь, я удачно отыгрываю амплуа глуповатой блондинки. Главное, не проболтаться про золотую медаль и красный диплом.

– Да особо не о чем рассказывать, – тут же пошла она на попятный. Такое ощущение, что Яна то ли не привыкла болтать «с подружками», то ли ей это запретили. А может, собственные принципы не позволяют выносить сор из избы. Мне пришлось сложить ладошки в молитвенном жесте, чтобы выжать из нее хоть что-то. – С его слов, – начала она, быстро отпив чай, – он в первый же раз, когда остался тут ночевать, услышал какие-то подозрительные звуки. Но решил, что это от соседей.

– От тебя? – хмыкнула я.

– Не знаю, – отмахнулась Яна. – Смотря с какой стороны шли звуки! Наверно, грешил на соседей сверху, ведь от них мы чаще всего страдаем.

– Может, так оно и было? – Я сделала вид, что разочарована. Ведь я деньги заплатила «за мистику», а тут вдруг – хлоп! – и оказывается, что это все скучный быт.

– Нет, потому что во вторую ночь все стало значительно хуже, – Яна стала нагнетать и даже подалась вперед ко мне, чуть понизив голос. Ее глаза хищно загорелись, словно у ястреба, увидевшего на земле свою жертву. – Сначала попадали в комнате все предметы! Он вставал, поднимал их, ложился, а они снова падали! И это уже, понятно, не от соседей. Никаких стиральных машинок и так далее никто не включал. В комнате стояла гробовая тишина! Он не смог уснуть. Но все-таки пытался как-то это оправдать неровными полами и криво висящими полками. И вибрациями от ночных электричек, тут станция недалеко. Но когда наступила третья ночь… – И она трагически замолчала.

Я распахнула глаза так широко, как могла. Интересно, кто кого сейчас разводит сильнее?

– Что случилось на третью ночь? – испуганным шепотом спросила я хозяйку.

Я думала, она сейчас скажет: «Вот ты и узнаешь!» – а то вдруг я поднимусь и уйду, мол, спасибо за спойлеры, мне теперь неинтересно, – но она решила сочинять и дальше:

– А на третью ночь его диван затрясся, и его подняло в воздух!

– Чего?

Так, девочка, похоже, заигралась. В такое я точно никогда не поверю. Да и Танька о спонтанной левитации не упоминала.

– Ага! И когда его отпустило и он упал на кровать, Ярик спрыгнул и уже хотел удрать из квартиры, но услышал позади себя скрип двери…

– В коридор?

– Да нет же! – расстроилась она, что я не уловила сюжетный твист. – Кладовка! Там была кладовка! Ее дверь открылась, а за ней…

– Что? – так же шепотом спросила я.

Но узнать мне это было не суждено, поскольку у Яны зазвонил телефон.

– Да, любимый!

Судя по приветствию, это звонил муж. Я спокойно допила чай, пока она с ним разговаривала. Сбросив звонок, Яна извинилась, сказала, что ей нужно бежать по семейным делам, и поднялась с намерением уйти, но я не желала так быстро ее отпускать.

– Ну погоди немного! Дела подождут! Вон и чай ты свой не допила! Что в кладовке-то он увидел?

– Потом, – отмахнулась она, – если друзья твои не приедут, еще зайду. Ярик сам по собеседованиям мотается, сегодня даже в Москву, а то в нашем городке работы нет никакой, а мамка моя в санатории. Он рядом, она часто там лечится. Короче, скучно мне. Хотя она возвращается завтра уже.

– Вы втроем живете? – удивилась я, потому что из рассказа Тани этого не знала.

– Ага. Завтра, может, зайду, а сейчас реально пора, кучу дел надо переделать, и все эти дела на мне, к сожалению!

В общем, через полминуты я осталась в квартире одна. А еще через двадцать секунд в дверь настойчиво позвонили.

– Это что такое?! – запищала с порога Танька, а я молниеносным движением руки затащила ее внутрь и тут же закрыла дверь.

– Ты чего орешь? Они не должны знать, что ты здесь!

– Она вышла из подъезда сразу, только дверь в свою квартиру закрыла на ключ. Вы почему так долго?! Я задолбалась на подоконнике между этажами сидеть!

– Мне же надо было провести разведку, – развела я руками, пока Танюха разувалась. Ну не говорить же ей правду о том, что о бывшей однокласснице я попросту забыла! Это как-то не по-христиански! Увидев ее на пороге, я чуть не ляпнула: «А ты здесь откуда?» Хорошо, что уже в следующую секунду я вспомнила все, как персонаж Шварценеггера.

– Она не заметила тебя?

– Нет! – рявкнула Танька. – Я догадалась подняться на этаж!

– Отлично. Ну что, где ты будешь ночевать? – примирительным тоном спросила я, когда Танька, игнорируя шкаф для верхней одежды, прошла в комнату и скинула плащ на одинокий стул.

– Там же, где и в прошлый раз! Привыкла! – Грачева, в подтверждение своих слов, плюхнулась на видавший виды диван.

– Ясно.

Мне пришлось смириться с тем, что я буду ночевать на узком раскладном кресле. Я еще помнила о том, как сильно Татьяна любит брыкаться во сне (доводилось спать с ней на одной кровати, к сожалению), и здесь она точно не уместится – с ее-то тягой к свободе.

– Во сколько это все началось, помнишь? – спросила я, пытаясь самостоятельно разложить кресло. Спать еще, конечно, рано, но мне хотелось устроиться с комфортом.

– Не знаю, около полуночи, наверно.

– Значит, времени навалом. Есть предложение, куда его потратить.

– Ага! – вдруг обрадовалась Танюха и полезла в объемную сумку. – Не ожидала, если честно! Образец, ты исправляешься! Стала нормальным человеком!

На словах «нормальный человек» я уже поняла, что сейчас увижу: Татьяна достала маленькую бутылку коньяка (или еще какой-то темно-коричневой бурды) и победоносно потрясла перед своим лицом.

– Неси стаканы с кухни!

– Нет, я имела в виду расследование!

– А что расследовать-то? – захлопала приятельница ненакрашенными карими глазищами, с досадой убирая коньяк. – Призраки приходят по ночам! Это все знают, Юлек!

Я сморщилась (никто ведь ни разу не додумался меня так называть, кроме нее), затем снизошла до пояснения:

– Все, что нам известно, известно со слов Яны. Ну, и из объявления, которое, скорее всего, она же и подавала, ведь отвечает на звонки именно она, а не муж. Еще есть душераздирающая история о том, как на Ярослава в этой квартире охотился полтергейст. Но опять же, с ее слов.

– Ты предлагаешь мужа ее пытать, что ли? – решила Таня. – Так нет его дома.

– Нет, я предлагаю устроить поквартирный обход. Нам нужны старенькие жильцы, которые застали в живых деда и бабку Ярослава.

Танька лениво заныла, глядя в потолок. Наверно, даже мысли о побелке вызывали в ней больший энтузиазм, чем мое стремление нормально расследовать.

– Таня, это вообще-то твое дело, – напомнила я. – Ты втянула меня в это во все. – Она молчала. – Хорошо, – я со вздохом поднялась. – Можешь побелить чужой потолок, раз он тебе так симпатичен, а я пойду общаться с людьми, хотя терпеть это не могу, о чем ты, кстати, осведомлена, так что если что-то важное упущу или испорчу отношения с потенциальными информаторами, пеняй на себя.

Выдав свою длинную тираду, я потопала в прихожую, но всего через пару секунд Грачева ко мне присоединилась. Наверняка подумала о том, что от дяди ей влетит, если мы запорем это расследование (впрочем, Петр Иванович, если я правильно поняла, ничего серьезного от этой истории и не ждет).

– Слышь, Образец, – она не была бы собой, если бы не продолжала ныть и дальше, натягивая свой ярко-зеленый плащ, – мне в подъезде лучше не светиться, соседи-то из восьмой меня узнают, если что.

– Ты же сама сказала, что она ушла, – спорила я. – И мне Яна говорила, что у нее куча дел. А муж на собеседовании в Москве. Вот пока никого из хозяев нет, мы успеем обойти все квартиры. В лучшем случае нам откроют в двух, а то и в одной. – У меня был большой опыт поквартирного обхода – еще с тех времен, когда мы часто с Катькой расследовали все дела подряд.

Однако Танька, как и все недалекие люди, отличалась удачливостью, поэтому открыли перед нами свои двери аж три человека, и все они были любезны донельзя, а также располагали отменной памятью (будь со мной Катя, жильцами оказались бы одни маньяки, склеротики и прочие больные на голову люди).

Квартира номер девять. Пелагея Витольдовна. Улыбчивая старушка маленького росточка с копной седых кучерявых волос.

– Как же, девоньки, помню я этого Федьку-разбойника!

– Почему разбойника? – переглянувшись, решили мы уточнить.

– Так как же, он с бандитами связался в девяностые, потому что сам был тоже бандюком, вот так! Хулиганил с самого детства, вот так. Мне предлагал замуж, а как я за бандита пойду, у меня ведь все в семье комсомольцами были!

– Вот так, – хором отозвались мы.

– Да, он однажды заявился ко мне в сопровождении мордоворотов. Говорит, Полюшка… это он меня так называл! Вот, будешь моей по-хорошему или по-плохому! Вот так!

– Погодите, – влезла я в историю романтических отношений нашего информатора и усопшего, подозреваемого в присутствии в этом мире в виде призрака, – но нам достоверно известно, что он был женат!

– Это еще до того! С Зойкой он сошелся, когда я ему отказала!

– Вот так, – кивнула Танька.

– Вот так! – подтвердила бабушка с нестихаемым огнем в глазах. И этот огонь, и ее интонации, и вмиг поднявшееся настроение говорили в пользу того, что сия старая барышня жила прошлым, оно ее просто не отпускало, все приключения (наверно, именно так она охарактеризовывала серьезные домогательства и угрозы со стороны «бандюгана») имели место в далеком прошлом, а в настоящем – серые будни, одиночество, болезни, в ближайшем будущем – увы, смерть. Мне ее стало жалко, несмотря на то, что улыбалась и веселилась она, а я стояла грустная и счастливой себя отнюдь не чувствовала, причем уже очень давно. – Но любил-то он одну меня! – закончила мадам.

– У нас есть информация, – стала я спорить с уверенным видом, – что Федор повесился, когда узнал об изменах жены. Значит, он не мог быть к ней совершенно равнодушным.

– Ой, – легкомысленно отмахнулась бабка, – привык к ней, да и все! И самолюбие не позволило бы нормальному мужику дальше жить, зная, что ему изменяют!

Выдав этот нелогичный бред, Пелагея Витольдовна тут же захлопнула перед нами дверь.

– Все ты! – шикнула на меня Танька и посмела даже толкнуть в плечо кулачком.

– А я что?!

– Нельзя так с информаторами! Ты подозревала ее во вранье!

– Я подозревала ее в том, – я понизила голос, покосившись на дверь (с веселой, но донельзя обидчивой, как оказалось, бабульки станется подслушивать и подсматривать в глазок), – что у нее нелады с логикой и здравым смыслом. Нормальный мужик не будет терпеть измены, но нормальный мужик при этом повесится? А не проще развестись?

Таня пожала плечами, и мы позвонили в другую квартиру. На этом этаже никто больше не отозвался, мы поднялись на следующий, и вот там нам открыла Антонина Васильевна. Возраста примерно такого же, как и Пелагея, но выглядела противоположным образом: высоченная, волосы подкрашены (хотя седые пряди видны) и убраны в строгую прическу, возле губ – волны нисходящих морщин, выдающих константно плохое настроение (у Пелагеи была сеточка возле внешних уголков глаз, выдающая улыбчивых людей).

Мы передали беседу с соседкой снизу, в ответ Антонина Васильевна лишь снисходительно фыркнула.

– Федор был сумасшедшим, прямо так, со справкой, – голос у старухи был таким же строгим и сухим, как и она сама. – Предлагал абсолютно всем, я вам прямо скажу. И мне, и Зинке из восьмой. И только Полька, такая же чокнутая, приняла это все за чистую монету, думая, что Федор сохнет по ней.

– А это было не так? – уточнили мы.

– Конечно, нет. Он вообще для коллекции предлагал. Бабник тот еще. Все семейство такое…

– Бабник? – у нас это не вязалось с другими показаниями, поэтому мы жутко удивились. Замечено неоднократно, что тот же самый человек, даже то же самое место или целый город и даже целая страна могут вызывать диаметрально противоположные чувства и эмоции у разных людей в одно и то же время. Но то, что говорили две соседки, все равно казалось чрезвычайно диковинным и непонятным. – Но Пелагея Витольдовна утверждала, что отказывала ему всегда, – аккуратно заметила я. Сейчас Таня опять будет ругаться, что я не соглашаюсь со свидетелями, но в одном чудесном детективном сериале я слышала о том, что свидетели не любят информировать, зато обожают спорить. И главный герой – молодой человек в длинном черном пальто по имени Шерлок – специально провоцировал людей таким образом, чтобы они выбалтывали лишнее.

Вот и сейчас Антонина Васильевна аристократично закатила глаза, не меняя при этом ни мимику, ни интонации, ни выбор слов, и выдала страшную тайну:

– Расскажет она, конечно, но ночевал он в ее квартире несколько раз, это прямо точно.

Так же часто, как Пелагея Витольдовна использовала словосочетание «вот так», Антонина Васильевна использовала наречие «прямо».

– Ага, – только и сказали мы.

– И в квартире Зинаиды, кстати, тоже, – мстительно добавила мадам.

Мы переглянулись с Танькой. Я спросила:

– Как же так получается? Сам гулял направо и налево, а как жена стала изменять, не выдержал унижения и повесился?

– Это кто вам такое сказал? – удивилась пожилая женщина, но и здесь не повысила голоса.

– Судебный медик, наверно, сказал, – по-черному пошутила я. – Только не нам, а семье.

– Да нет же, он повесился, конечно, но не из-за измен вовсе. Прямо глупо так думать.

– А из-за чего? – влезла Грачева. – Если мы такие глупые, так просветите нас!

– Девушка, я не сказала, что вы глупые, я сказала, что думать так – глупо, и касалось это не вас. Слышу я это давно уже от разных лиц. Только это неправда. Вы же сами сказали, что он был неверен и брак этот – сплошная фикция. Каждый жил чем-то своим.

– Чем же жил Федор и почему повесился?

– Ну подумайте сами. Вы видели его фото? – Я кивнула, а Танюха покачала головой. Ну и журналистка! Фотография висит на той самой кухне, где она снимала, а потом еще ролик монтировала, чтобы мне переслать. А может, еще на комоде или этажерке стоит парочка фоторамок, я пока не рассматривала все вещи в спальне. Но она-то должна была! – Ой, короче, – махнула она рукой, – посмотреть там не на что. Страшненький, невысокий, бородатый, в глазах черти пляшут, будто пьян, хоть и не пил никогда. И вдруг преобразился! Бабы шарахались от него, но вдруг что-то изменилось, и липнуть стали. И Полька туда же, хоть и воротила нос от него поначалу. Как думаете, что-то же произошло!

Я, конечно, любила разгадывать ребусы, но сейчас было не до того, и такая манера общения начала раздражать. Ты или говори, что хотела сказать, или молчи вовсе.

– Что же? – спросила я, показывая, что сама напрягать мозг и выдавать различные предположения не намерена, а Танька одновременно со мной зачем-то произнесла:

– Пластическую операцию сделал!

Женщина перевела недоуменный взгляд на мою приятельницу.

– Да, и рост увеличил себе! Ерунда же, правда, сделать такое! Вы прямо будто издеваетесь…

– Никак нет! – по-военному ответила Грачева.

– Колдовством он начал заниматься, вот что случилось с ним, понятно это вам?

Честно говоря, от этой строгой мадам не ожидаешь получить такую трактовку событиям. Все эти минуты меня не покидало ощущение, что я к какой-то графине приехала в имение пообщаться, а она, наряженная в меха и шелка, даже на порог нас не пускает, потому что мы простолюдины, а она дворянка. Попачкаем еще чего-нибудь. И тут – колдовство! Так просто из нее это слово вылетело, вы бы слышали! С другой стороны, во времена аристократии в Российской Империи в такие вещи вполне себе верили. Один Распутин чего стоит. Это сейчас над верой в экстрасенсов и ведьм смеются.

– А можно поподробнее? – попросила я. Мы уже слышали про какие-то «черные ритуалы» и «странную атрибутику» в квартире, но лучше прикинемся вениками.

– Вы почему в эту квартиру въехали-то сами? – вопросом на вопрос ответила пожилая леди. – Острых ощущений захотелось? А сами не подумали над тем, откуда там все это взялось?

А ведь крыть нам нечем. Сами так начали беседу, все о себе сразу рассказали.

– В объявлении, – заявила я, – не было сказано, откуда мистика в квартире. Только тот факт, что она там есть.

– Ну а я вам скажу. Стал Федька колдуном. За это поплатился жизнью, черти сожрали его. Они просто так, знаете ли, ничего не дают. А если дают, то спрашивают во сто крат больше. Душу, к примеру, бессмертную. Вот ее-то он и променял на то, чтобы несколько лет быть бабником, отличная сделка, ничего не скажешь… – фыркнула она опять. – Внешне не преобразился, конечно, но что-то в нем появилось, хм… такое. Вот Полька-то и поддалась. И Зинка тоже.

– А вы? – с ехидцей полюбопытствовала Таня, за что я ее чуть не убила. И почему я именно себя считаю некоммуникабельной и неловкой в общении с людьми? Хорошо, пусть я и софиофоб, но Таня моя – социопат.

– А я – нет! – высокомерно ответила старуха, впервые повысив голос, и захлопнула перед нами дверь.

– Один – один, – хмыкнула Грачева, глядя на меня.

Как будто у нас соревнование, кто больше соседей выведет из себя и потеряет информаторов.

Последней из открывших была жительница первого этажа, на который мы спустились, обойдя для начала все верхние. Ею оказалась бывшая одноклассница Яны (снова нам повезло!) и Алины – Вероника. На сей раз это опять оказался улыбчивый человек, готовый отвечать на все наши вопросы и не додумавшийся поинтересоваться, почему мы их задаем. А внешне девушка была даже лучше и Яны, и Алины. Густые длинные черные волосы с каштановым отливом, большие глаза, фигура – отпад. Чем-то напоминала мою Катюху.

– Да, они давно уже любят друг друга, – на вопрос о взаимоотношениях пары говорила она (про Федора не было смысла спрашивать, слишком мала она была, когда он повесился), – еще со школы. Ярик старше на год, но в школе уже заглядывался на нее, мы ржали над этим всегда. Ничего удивительного, что поженились они!

Короче, эту мимимишную, как говорят блогеры (ведь Таня теперь одна из них) мелодраму слушать стало скучно, посему мы наскоро попрощались с девушкой и направили стопы в арендованные пенаты, пока не вернулась хозяйка соседней квартиры.

– Итак, у нас две версии произошедших событий, – стала я подводить итоги нашего мини-расследования за вечерним чаевничеством. На обед у нас был обычный доширак, а без ужина я решила обойтись, тем более что уже было почти шесть. Этот скромный обед можно и записать на счет ужина. – Первая: дед Федор так любил свою жену, что не вынес ее измен и повесился. Все остальные женщины, живущие в данном подъезде, любили его безмерно и посему ревновали, выдумывая удобные версии, дескать, не любит он свою супругу, обручился с ней просто так, ее измены побоку, ведь он и сам изменял. Вторая: он действительно занимался магией, а там уж не знаю… – смутилась я. Ведь пришлось бы признавать, что его реально «черти сожрали». – Короче, тут тоже две версии. Первая…

– Это уже вторая, – поправила меня Танька, которая все это время искала на полках что-нибудь съедобное. Оставшиеся в коробке конфеты, которыми я угощала Яну, она уже благополучно слопала. – Или даже третья.

– Блин, Рыжая! – разозлилась я, припомнив ей школьную кличку. – Представь себе дерево. Вот ствол. Это убийство Федора. У ствола разные ветки – это версии. От каждой ветки еще ветки… Поняла? То есть из одной версии выходят другие версии.

– Ой, я с тобой запуталась, тогда используй все эти «а» и «бэ»!

– Хорошо, подпункты. Версия номер два – мистическая. Подпункт один. Или два-точка-один, как тебе? Или два «а»?

– Ты издеваешься, да? Образец, говори нормально, чтобы тебя люди понимали!

Грачева с горя даже бросила попытки найти себе пропитание в чужой квартире и просто шмякнулась обратно на стул напротив меня.

– А ты думай нормально, тогда будешь понимать, – парировала я. – Итак, магия реально существует. Ну, то есть в этой версии и этом подпункте… – снова смутилась я. Она отмахнулась, мол, дальше. – Вот, и его действительно слопали черти, с которыми он чуть ранее заключил договор. Предположительно – чтобы нравиться женщинам. Но это уже не так важно.

– Демоны перекрестков десять лет вообще-то дают!

– А ты, вообще-то, меньше смотри сериалы наподобие «Сверхъестественного». Это просто фантазии сценаристов.

– А если нет? Вдруг они ресерчили?

– Предположим, что они все-таки не правы. Или демоны разные. Или это вообще другая иерархия. Вот алкашы вечно чертей гоняют зеленых. Демоны сериальные не очень-то на них похожи.

– Это потому что те в людей вселяются! Принимают их оболочку! Ты что, невнимательно смотрела?

Настал мой черед отмахиваться.

– Неважно. Просто признаем, что мы несведущи в этой теме, даже если это все реально. Короче, под пункт второй, подпункт первый попадает все, что так или иначе относится к сверхъестественному. Тут тоже можно поделить. Допустим, пункт два-один-один – это черти пришли брать плату и взяли жизнью, а пункт два-один-два – это …

– Она точно издевается, – закатила Танька глазки.

– Ладно, вернемся тогда ко второй версии и добавим теперь второй подпункт. Он реально занимался магией, но ни с какими чертями и бесами он не связывался, то ли не смог, то ли их просто не существует, но он на этой почве спятил и покончил с собой.

– Реалистичная версия, годится! – обрадовалась Танька.

– В пользу этой версии, кстати, говорит и то, что его книгами и прочей атрибутикой была завалена вся квартира. Мне кажется, если человек серьезно занимается такими вещами – оставим тут за кадром, существует ли магия сама по себе, – то он не будет это афишировать. Все атрибуты будут убраны от глаз посторонних и непосвященных людей. Если все кругом говорили о том, что он колдун, это означает, что он это свое увлечение не прятал, причем не только от своих домашних – а вообще ни от кого не скрывал, раз уж и соседи в курсе.