Текст книги "Одиссея Атани Дюбарри. Король и пешка"

* * * *

Жюльен Секурья на секунду замер перед дверью каюты, потом расправил плечи и постучал.

– Да, входи! – отозвался изнутри женский голос, бывший для него музыкой, о которой нельзя было никому рассказать.

Атани стояла у иллюминатора, вглядываясь вдаль. Голубое платье подчеркивало ее фигуру и стелилось по полу, поблескивая в лучах опускающегося в водную гладь солнца.

– Мне сказали, ты просила к тебе зайти…

– Да, конечно. Садись… – жестом предложила девушка и медленно опустилась на стул, стоявший у туалетного столика. – Не стой передо мной, – прибавила она еще раз через несколько секунд, поднимая глаза на не шевельнувшегося Жюльена. – Я тебя не приказы выслушивать позвала… Кстати, как твое самочувствие?

– Спасибо лучше, чем вчера… – ответил граф, но садиться не стал, продолжая любоваться девушкой сверху вниз.

– Ох, – Атани скривилась. – Рыбе, которую мы съели, повезло больше. Она умерла быстро, а некоторые из нас сутки маялись желудочным расстройством. Видел бы это Моллери!

Она сделала небольшую паузу, потом слегка повернулась в сторону Жюльена, который смотрел на неё, при этом делая вид, что изучает обивку стен, и сказала:

– Ориентировочно завтра вечером наше путешествие на этом корабле заканчивается, мы прибываем в Рио де ла Плата…

– Да, – кивнул граф, слегка запнувшись, и напрягся.

– Какие у вас планы, месье? – вдруг спросила Атани, откидываясь на спинку стула, и посмотрела на него.

Повисло молчание.

– Я… – граф на секунду замялся, потом заговорил, расхаживая по тесной каюте. – Сразу по прибытии я отправлю письмо Жерому. Я тебе говорил, этот человек знает меня с детства, и я доверяю ему все. Письмо пойдет по материку, и, я предполагаю, доберется быстрее нас. Он успеет все приготовить, – он сделал паузу. – В моей спальне есть выход в соседнюю комнату, которая никогда не использовалась. Я дам приказ приготовить ее для тебя лично. Остальной прислуге будет запрещено входить туда и секрета этой обстановки они знать не будут, – Жюльен опять сделал паузу. – Жерому я безгранично доверяю все, а вот служанки могут болтать лишнее, поэтому пусть это будет предосторожностью, чтобы сохранить чистоту твоего имени. Странный запрет можно представить, как угодно. Например, что молодая графиня придерживается особенных религиозных убеждений, по которым посторонним женщинам вход в её супружескую спальню запрещен… Придумай сама. Тем более, что ты в помощи служанки не нуждаешься…

Атани вскинула брови, по её лицу пробежала веселая улыбка:

– Граф! Вы заметили и это!

Тот густо покраснел:

– Я сделал выводы… – буркнул он.

Атани рассмеялась.

– Меня начинает пугать твоя наблюдательность, Жюльен, – и кивнула. – Допустим…

Это звучало, как просьба продолжать. Граф Секурья несколько секунд зачем-то смотрел на покрывало кровати, потом обернулся и развел руками.

– Для всей Сент-Люсии ты – моя жена. Для всех в доме, кроме Жерома – тоже… Я напоминаю, Атани, ты мне не добыча и не моя жертва. Я… – он смутился. – Я не оставляю надежды на то, что когда-нибудь ты меня полюбишь…

Та глубоко вздохнула и облизала губы.

– Хорошо, – сказала она через полминуты. – Я поняла… Значит, ты решил так. Готовясь утром к этому разговору, я хотела предложить тебе бросить меня в Рио…

Жюльен вскинул брови

– Что, прости?

– Оставить меня и следовать домой, – упрямо повторила Атани. – Так как наша дурацкая комедия ничего не даст, поверь. Фарс, который свяжет по рукам и ногам, и лишит тебя возможности встретить достойную твоей фамилии девушку…

По лицу графа было понятно, что он абсолютно не согласен с её аргументом, но вслух он спросил:

– И что же ты хотела делать, сбежав от меня? Вернуться назад?

– Назад я сейчас не готова. Во-первых, сомневаюсь, что мои люди… то есть, команда «Аврелии» – на острове. Во-вторых, я не готова пока смотреть в глаза родным бедняги Филиппа, хотя он и поступил, как абсолютный безумец… – Атани сделала паузу и заговорила более уверенно, чуть пожав плечами. – С собой денег у меня немного. Если бы мы расстались с тобой, я бы попыталась добраться до Капской колонии. Там у меня открыт счет в банке. Счета на имя Боба, Джорджа и Эдгара, с моим правом ими воспользоваться, есть также в нескольких городах Вест-Индии и Европы. Так что, я бы не пропала, не волнуйся…

– И ты серьезно полагала, что я разрешу тебе отправиться куда-то одной? – вскинул светловатые брови Жюльен и развел руками. – Если тебе очень хочется в Капстад, то я, в любом случае, пойду с тобой…

– Это я предполагала, – хмыкнула девушка и задумчиво постучала подушечками пальцев по столешнице. – Значит, Сент-Люсия, – задумчиво прибавила она. – Навскидку не могу припомнить сего острова, значит, в обозримом мною недавнем прошлом бывать в тех краях не приходилось. Расскажи мне, как там с безопасностью?

Граф чуть склонил голову к плечу, глядя на неё.

– С чем, прости?

– Это Вест-Индия, и я отлично знаю, что говорю, – Атани поставила локти на стол, смотря куда-то в пространство. – Меня интересуют береговые укрепления, наличие форта. Обзор бухты, если она есть, подход судов со всех сторон острова, качество городских стен и возможность установки на них башенных орудий…

Повисло молчание. Не получив никакого ответа, девушка подняла голову и наткнулась на изумлённое лицо Жюльена, который, судя по виду, прокручивал в уме все, только что ею сказанное.

Атани театрально вздохнула

– Двадцать семь лет, а наивен, как я семилетняя… – сказала она беззлобно и заговорила тоном учителя. – Восемь лет назад пират по имени Джон Горсак спалил деревню на юге Барбадоса, потому что губернатор не вовремя выплатил дань. А столетием ранее – целая половина Кубы была разгромлена пиратами, потому что трое из них не могли поделить откуп тамошних властей. Жюльен, ты пять лет прожил в Вест-Индии. Это тебе не Париж. Если ты так на меня смотришь, значит, на город никто не нападал. Выходит, либо там неподступный форт, либо у властей сговор с тамошними пиратами… Их в тех краях пруд пруди. Каждый не просыхающий идиот, умеющий держать руль, провозглашает себя капитаном… – Атани сделала паузу. – И, если покопаться в памяти, то могу припомнить, что Сент-Люсии последние десятилетия вообще спокойно не живется, нет? В прошлом предмет войны двух держав и неофициально французская территория на сегодня… – девушка встала, не обращая внимания на выражение лица Жюльена, и потерла чуть остренький подбородок кончиком указательного пальца.

– Хорошо, – заключила она, так и не дождавшись со стороны графа ни единого слова. – Приеду, и сама оценю обстановку. Надо же узнать степень нахождения себя в безопасности! Извини, ты можешь быть свободен.

* * * *

Дождь не прекращался с самого утра. То налетал, то стихал, барабаня по пальмовым листьям, которыми были устланы постройки на острове, и скатывался вниз изящными струйками. Сырой песок был тяжелым и рыхлым. Он напоминал сосуд, который вдруг переполнился и в любую секунду может лопнуть. Вода образовывала в песке воронки и желобки и подтекала под проложенные на земле дощатые настилы, которые начинали дрожать, если на них ступала нога человека.

Карла сидела на кровати, смотря на пламя догорающей свечи, и слушала шум прибоя. Язычок пламени метался в разные стороны, оплавившийся воск нарисовал на столешнице затейливую пирамидку, которая с каждой новой каплей кренилась влево, напоминая своей тенью Скалу Смерти, где не стало лорда Хьюстона. Карла вздрогнула. Её мысли приняли странное направление. Она мысленно отругала себя за уныние, боясь пошевелиться. Скрип кровати в этой гнетущей темноте казался ей зловещим.

Близилось к полуночи, но сон к ней все никак не приходил. Вздохнув, женщина встала и потянулась за скребком, чтобы убрать оплывший свечной воск со стола, но случайно брошенный на окно взгляд заставил её вздрогнуть. На море в поразительной близости от острова мелькали несколько огней.

Карла вздрогнула еще раз и в волнении прижала руки к груди, наблюдая за огоньками. Нет, они не исчезли, это не было видением или игрой свечных отблесков. Это не иллюзия! Схватив с гвоздя плотный парусиновый плащ, она закуталась в него и выбежала из хижины.

Мелкие холодные водяные струи ударили ей в лицо. Ветер охватил гибкую фигуру, забираясь под плащ. Не обратив на это никакого внимания, Карла побежала ближе к воде, не сводя глаз с огней. Это, определенно, бортовые огни судна! Неужели «Аврелия»?!

Несколько секунд женщина наблюдала за ночной темнотой, прислушиваясь к доносящимся звукам, потом побежала в сторону других построек.

– Юлиус! Парни! Проснитесь! – закричала она изо всех сил. – Кажется, к нам идет корабль! Люди!

Одноногий пират, очевидно, еще не спал, потому что выбежал из своей хижины сразу после первого же окрика.

– Миледи! – он испуганно схватил Карлу за локоть и повернул к себе. В слабом лунном свете было видно, как по её лицу, озаренному улыбкой, стекают струи воды.

– Юлиус! Взгляни! – та в свою очередь развернула его в сторону огней. – Скажи, ты тоже это видишь?!

Голос ее был взволнованный, нижняя губа прикушена.

Тот прищурился, потом выругался.

– А ведь и вправду… Будто бортовые огни корабля!

– Это наши! – возбужденно заговорила Карла. – Это «Аврелия», я уверена!

– Миледи, это ничего не изменит, как минимум, до утра! Не идиот же там за капитана, чтобы пытаться стать на якорь в такую погоду!

– Юлиус!

– Да-да, простите, я забыл, что речь об Эдгаре, но дела это не меняет!

– И мы ничего не будем делать?

Пират прищурился и зябко поежился:

– Видите ли, сейчас темно и идет противнейший дождь, море неспокойно. Мы не порт, у нас нет береговых огней… Подождем до рассвета и на корабле справятся без нас…

– Но, Юлиус, – не согласилась женщина. – А если эти несколько часов будут критичными?! Вдруг, там бы очень хотели причалить прямо сейчас?!

Привлеченные ее криками, к ним стали подбегать остальные жители острова, испуганно озираясь по сторонам. В толпе висело недоумение и гул невнятных голосов.

– Послушайте! – Карла повернулась к островитянам, скидывая капюшон плаща с головы. – Взгляните туда! Это бортовые огни судна! Я уверена, что это «Аврелия»! Мы должны что-то сделать…

– Мадам, – послышался басовитый голос одного из близнецов-пиратов. – Можно я вам, как моряк скажу? Фарватер здесь изучен, но на небе почти не видно звезд, трудно понять курс. Капитан не будет идти наугад. Предполагаю, что им там известно, что остров где-то рядом, и они ждут до утра…

Карла кивнула каким-то своим мыслям.

– Хорошо! Юлиус сейчас сказал, что у нас нет береговых огней. А если мы их устроим? Разведем костры!

– Миледи… – тот поднял руку ладонью вверх, напоминая про дождь.

Карла опустила глаза в землю и вдруг снова выпрямилась, озаренная новой идеей.

– Факелы! В сарае полно факелов! Можно зажечь их. Дайте мне факел, и я пойду с ним на берег.

– Но, – старый пират хотел раскурить трубку, но спичек в карманах не нашлось, и он вытащил ее изо рта. – Огонек единственного факела, даже, если его заметят, не принесёт никакой практической пользы при попытке встать на якорь возле острова… – он сплюнул и щелкнул языком, что-то обдумав. – Хорошо, я пойду с вами… Иначе отгребу немалого!

И сам засмеялся над своими словами.

– Бак! Ак! Одевайтесь и идите за факелами! Тоже пойдете на берег! – приказал одноногий моряк через минуту.

– Спасибо! – засияла Карла и повернулась к остальным. – Кто еще идет с нами?!

Несколько человек попятились и скрылись в ночной темноте, другие молчали.

– Я! – вдруг вышла вперед Кассандра Суронте. – Я! – и уже тише прибавила. – Только пусть кто-нибудь проверит, как там моя мать…

– Я смотрел шалаш! – прозвучал в темноте голос Леандра. – Связана крепко. Спит. Я тоже иду с факелом на берег!

…Едва поднявшись на палубу, Эдгар нос к носу столкнулся со старшим матросом.

– Сэр! – слегка замялся тот. – Позвольте вашу трубу…

– Что?! – поморщился он, но Энтони лишь молча показал ему рукой в сторону левого борта. Даже невооружённым глазом Эдгар рассмотрел в темноте несколько светящихся точек.

– Что это, черт возьми! Марсовый! – крикнул он. – Огни по левому борту!

– Да, сэр! – донеслось сверху. – Уже несколько минут! Но они не движутся к нам! Это не судно!

– Я не жду здесь корабля. По координатам мы практически у самого острова должны быть!

– Предполагаете, это берег? – уточнил Энтони, почесав за ухом.

– На острове нет береговых огней, как ты помнишь, – Эдгар прикусил губу, что-то обдумывая. – А костры в такую погоду не разгорятся… Энтони!

– Да, сэр! – подтянулся тот.

– Разбуди Джорджа… Боб! – крикнул он в сторону мостика, едва старший матрос скрылся. – Влево руля!

Через несколько минут на палубе появился заспанный боцман, на ходу надевая плащ.

– Что случилось? – спросил он, мотая головой, чтобы стряхнуть свисавшие с носа капли.

– Левый борт глянь. Подзорную трубу не предлагаю, это картину не улучшает…

Джордж несколько секунд изучал огоньки, потом задумчиво выдал.

– Я за ужином ничего не пил. Но эти точки хаотично движутся!

– И я о том. Это люди… – голос Эдгара был задумчивым. – Полагаю, они видят с берега наши огни… – он усмехнулся. – Какая женщина подняла там такую деятельность?!

Джордж пожал плечами:

– Но ты же не будешь пытаться в эту непроглядную темень войти в бухту?!

Ответом ему было странное молчание. Эдгар массировал шею, смотря на огоньки.

– Вот черт! – негромко ругнулся боцман. —Честно: не знал бы я, кто отец Атани, начал бы сомневаться! Какой смысл в этой безумной выходке?! – он сделал паузу. – Хотя да… Ход твоих мыслей я понял…

– На корабле пятеро тяжелораненых, Джордж… – сухо сказал Эдгар, игнорируя его слова.

– Да, но им все равно, где лежать. На острове врача лишнего нет, лекарств тоже…

Небольшая волна приподняла «Аврелию» и бросила вниз, слегка заливая палубу, мачты угрожающе заскрипели, полотна парусов вверху захлопали, заглушая все голоса.

Выкрикнув со всей силы «Лево руля!», Эдгар накинул на голову капюшон плаща и ухватился рукой за выступающую часть подвесного такелажа

– Джордж, – сказал он. – Сколько у нас сигнальных ракет?

– Три… – осторожно сказал тот, пытаясь понять ход мыслей своего капитана.

– Вот и отлично! Неси все! Надеюсь, обойдусь двумя.

– Ты… – старый боцман прищурился, не договорив, и всплеснул руками. – А потом говоришь, откуда у Атани безумные идеи!

– Не безумная, – Эдгар задрал голову. – Ракета осветит небо, мне хватит, чтобы понять, где мы, и проложить курс. Второй выстрел поможет стать на якорь, – он снова обернулся в сторону берега. – Все получится! Мистер Браун, выполняйте приказ!

Тот усмехнулся, пожал плечами и пошел на корму.

* * * *

Граф Жюльен Секурья прошелся туда-сюда по небольшой комнатке, служившей прихожей. Он никак не мог понять, как упустил тот момент, когда Атани ушла из дома. Ушла совсем одна и в незнакомом месте, не оставив записки, и не предупредив даже служанку, которая тут управлялась. Жюльен смотрел на часы и каждую секунду принимал решение заново: идти искать девушку или оставаться здесь, чтобы не разминуться с ней.

Небольшой домик из трех комнат с убогой обстановкой, который они сняли на время своего пребывания в одном из крупных портовых городов вице-королевства Рио де ла Плата, приютился в конце длинной узкой улочки, ведущей к порту. На крыше была голубятня, отчего вокруг всегда было много птиц. Они заглядывали в окна и наблюдали за жильцами, нависая над дверью, иногда вызывая у Атани справедливое желание устроить птичью охоту. Напротив была булочная. От такого соседства каждый день жителей соседних домов был наполнен хлопаньем дверей и ароматом свежей выпечки. Атани была категорически против аренды другого жилья: ей важнее был обзор берега и возможность не пропустить суда, идущие в Вест-Индию, нежели комфорт. Жюльен покорился.

Достав сигару, он откусил её кончик и подошел к окну: небо на горизонте было серым, как его собственный костюм. Где-то надрывно лаяла собака. Голуби облепили карниз булочной, словно пытаясь заглянуть внутрь, и ждали лакомого куска от покупателей. Одинокий возница дремал на углу.

– Уф! – входная дверь неприятно заскрипела и, шурша платьем, в дом впорхнула Атани с зонтиком в руках. – Успела до дождя! Еще час назад мне было ясно, что будет ливень. Правда, ума не приложу, чем бы мне помог этот зонт, но графиня – есть графиня!

Звучало это насмешливо. Она встретилась с напряжённым взглядом Жюльена и пожала плечами:

– Что?

– Могу я спросить, куда ты ходила?

– К любовникам! – огрызнулась девушка беззлобно. – У меня их два, пришлось все делать быстро! – и уже спокойно прибавила. – Была в порту. Узнавала насчет судна до Сент-Люсии…

– Почему ты мне не сказала?

– Я хотела, но ты так хорошо спал в кресле, – пожала плечами красавица и улыбнулась, демонстрируя жемчужные зубки. – Я и сама отлично справлюсь!

– Атани, для девушки это не очень безопасная прогулка была! – с лёгким укором сказал Жюльен, качая головой.

– Да! – кивнула та и вытащила из корсажа пистолет. – Поэтому я возвращаю тебе твоё оружие…

Под его опешившим взором, Атани поставила ногу на стул, невозмутимо задрала юбку и вытащила из чулка нож, который также положила на стол.

– И это можешь убрать, – заключила она и пояснила. – Поверь, безопасность для меня не просто слово… Я бы с пустыми руками не рискнула бродить среди полупьяных матросов. Знаю, о чем говорю.

Жюльен взял со стола пистолет и понюхал его дуло

– Надеюсь, никто не пострадал?

– О, нет! – снова улыбнулась девушка. – Я всегда сначала предупреждаю, прежде, чем приводить в исполнение угрозу! – Атани села на стул и кивнула своим мыслям. – Ничего нового рассказать тебе не могу, пока мы еще немного побудем здесь. Вчера на якорь стал бриг, который идет на Барбадос, но его капитан, равно, как и посудина, меня не устраивают, – она сделала легкую гримасу. – Удивлена, как она вообще на волнах держится.

Жюльен взглянул на неё, потом на пистолет, который продолжал держать в руке, и вдруг спросил:

– Ты хорошо стреляешь?

– Я? – Атани вскинула слегка изогнутые брови. – Не побоюсь этого слова – отлично! Помнится, в ливень при свете фонарей с сорока шагов промахнулась только дважды…

По губам графа скользнула задорная улыбка. Он оперся руками на поверхность стола и слегка прищурился.

– Мадемуазель, я предлагаю вам поединок!

На лице Атани отобразился живой интерес, она вскинула голову.

– В самом деле? – в её зеленоватых глазах заблестел азарт. – Какие условия?

– Шестьдесят шагов. На заднем дворе, чтоб никого не пугать, – Жюльен смотрел на неё с загадочной нежностью. – Завтра на рассвете…

Идея эта родилась у графа спонтанно, и озвучил он ее именно по той причине, по какой и предложил: из любви к Атани. Он видел, что девушку откровенно тяготит спокойное и ленивое течение последнего месяца. Не зная подробностей о жизни и занятиях Атани, он понимал, что ей тяжело даются обстоятельства, в которых они оба сейчас находятся, и был готов на все, чтобы увидеть блеск в ее глазах, надеясь, что это поможет ему хотя бы на шаг приблизиться к главной цели: любви девушки. В этот момент по выражению лица Атани граф Секурья мгновенно понял, что нестандартное предложение пришлось ей по вкусу.

Девушка шевельнула бровями:

– Не боишься проиграть?

– Атани, ты меня победила с первой встречи. Я уже ничего не боюсь…

– А зря… – многозначительно и слегка мрачно заметила она. – Стоило бы. А, кстати, какой приз достанется победителю?

Жюльен мягко улыбнулся.

– Пусть его он выберет сам… Только предупреждаю: избавиться от моего общества у тебя не получится!

– А у тебя не выйдет – заказать подарком меня, – огрызнулась Атани.

Жюльен вдруг вспыхнул до корней волос, потом побледнел и попятился.

– Атани…! – его голос был переполнен возмущения, но он старался не повысить тон. – Ты, в самом деле…

– Я пошутила вообще-то, – нервно заметила она.

– Атани… – оскорбленный граф не находил себе места, по его лицу ползли пятна. – Пошутила?! Такие шутки…

– Да-да, – встала девушка, пожав плечами – Я прекрасно знаю, до чего такие шутки доводят в Париже. Можешь вызвать на дуэль и меня, но не советую… Не принимай на свой прямой счет…

– Атани… Я, – Жюльен глотал воздух словно рыба, вытащенная из воды, пытаясь подобрать слова. – Ты обо мне думаешь… Я – дворянин, а не бродяга!

– Я, – девушка многозначительно подняла указательный палец. – Ничего не думаю. Я торчу в твоем обществе уже больше месяца и сформировала о тебе достаточно полное мнение. Я всего лишь пошутила – и все! И да, не надо о происхождении. Не так давно моя персона имела честь познакомиться с членом парламента и до мозга костей дворянином. На публике. Но, на самом деле, мерзкой сволочью. Поэтому происхождение меня не волнует, это ничего не определяет в человеке…

– Кстати, о происхождении, – заметил Жюльен, внезапно успокаиваясь. – Кем были твои родители?

– Хм, – Атани слегка замялась, что-то обдумывая, потом пожала плечами. – Отец работал на торговую компанию. Был капитаном корабля, думаю, тебя это не удивляет. Мама росла в семье парижского нотариуса…

Жюльен тронул подбородок и задумчиво пробормотал:

– Зная, что из себя в целом представляет любой успешный нотариус, предполагаю, что в здравом уме дочь за моряка он бы не отдал, – сказал он себе под нос. – Сопоставив с этим брошенную недавно тобой фразу о том, что ты родилась в Вест-Индии, могу предположить, что замуж твоя мать выходила без согласия родителей…

Атани застыла, затем медленно обернулась. На ее лице повисло настороженное любопытство. Она смерила взглядом фигуру Жюльена и склонила голову к плечу.

– Отличная наблюдательность, – суховато заключила она через несколько секунд. – Вы меня пугаете, граф Секурья…

Тот улыбнулся:

– Я могу зачесть это в качестве комплимента…

– Можешь. Но да, ты прав. Это действительно было так… – Атани прошлась туда-сюда, обдумывая следующую фразу, и вдруг обернулась. – И, все-таки, твой вызов на стрельбу еще в силе?

Жюльен сделала шаг вперед и чуть насмешливо бросил

– Разумеется. И обещаю не поддаваться!

* * * *

Наползающая ночь не была темной. В зеркальной синеве спокойных вод отражалось небо, по которому медленно проплывала пара пышных облаков. Полная луна, казалось, занимала половину небосвода. Она рисовала огромную световую полосу на воде, упиралась в берег, и придавала причудливый оттенок деревьям. Где-то в глубине острова раздался глухой крик какого-то животного.

Прибой еле слышно обволакивал валуны, которыми была усеяна часть берега. Волны отполировали их настолько, что сейчас в каменной гряде мистически отражался лунный свет. Мелкие брызги взлетали в воздух и оседали на скользкую поверхность, оставляя на них тонкий солевой налет. На огромном камне сидела одинокая женская фигура, обняв себя за плечи, и смотрела в густую темную воду. Девушка не обращала внимания ни на мокрый подол своего платья, ни на мириады холодных капелек на своем лице. Она смотрела в одну точку, и с каждой секундой ее еще юное лицо приобретало угловатое обреченное выражение. На остров опускалась ночь.

Из-под деревьев вынырнула огромная мужская фигура и замерла, заметив девушку. Затем осторожно, отмеряя каждый шаг, направилась в её сторону, но, не доходя, встала позади.

– Уже темно… – пробасил Энтони, хрюкнув.

Ответа не последовало. Подождав несколько секунд, Кассандра подперла рукой подбородок, чуть подавшись вперед, и, не оборачиваясь, произнесла.

– Почему? Почему так… – голос её был отсутствующий. Казалось, она спрашивала только ради самого факта.

Энтони опять громко хмыкнул и утер кулаком нос, изучая темный силуэт собеседницы, затем сказал:

– Ты сидишь на холодных камнях… Это вредно…

– Мне все равно… – пожала плечами девушка. – Меня все устраивает, я не хочу идти в барак…

Ничего не сказав, матрос стянул с себя куртку, приблизился, укрыл ею плечи Кассандры, затем так же молча отошел на прежнее место.

– Энтони, – девушка медленно завернулась в огромную куртку, пропахшую соленой водой, и по-прежнему не оборачивалась. – Это правда, что ты бросился за мамой в воду? – и так как он молчал, прибавила. – Я случайно услышала…

– Да, – ответил гигант. – Я хорошо плаваю. Но не успел…

– Это могло быть опасным…

Энтони неразборчиво хмыкнул, что должно было означать нечто, вроде «мне некогда было об этом думать», потом ковырнул песок носком сапога и сказал:

– Я виноват. Не стоило оставлять ее одну…

– Нет, – Кассандра покачала головой. – Твоей вины тут нет. Все решили, что она не нуждается в наблюдении, и перестали обращать на неё внимания. Я в этом тоже виновата. Трудно сказать, что она увидела в воде, и почему кинулась туда….ведь она почти не умела плавать…

Энтони опять утер нос кулаком и уселся на песок. В свете луны эта картина казалась особенно запоминающейся: молодые люди беседовали на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Девушка куталась в огромную плотную куртку, изучая горизонт, и в полосе света капельки водных брызг на её лице придавали ей отрешенный вид. Склонив голову к плечу, старший матрос «Аврелии» изучал профиль Кассандры, не произнося ни слова.

Та смотрела на воду.

Она не увидела последних минут своей матери и втайне была рада этому. Так было бы тяжелее осознать все. Сейчас же казалось, как будто Марта Суронте просто исчезла, отойдя в лучший мир.

Помешательство Марты внезапно перестало быть буйным, и женщина превратилась в безобидную особу со странным поведением. Она ходила по острову, собирала траву и ветки, бегала за попугаями, смеясь, и иногда говорила бессмысленные фразы. Ночью она приходила спать в женский барак и иногда сидела в углу, рисуя по земле пальцем. Ни мужа, ни дочь безумная не признавала, и все понимали, что воскресни вдруг ее любимый сын – ситуация бы не изменилась.

Кассандра была права, говоря о том, что островитяне перестали обращать на Марту внимания. Ее можно было держать взаперти, но всем становилось не по себе из-за по-детски пронзительного плача безумной, поэтому та сутками была предоставлена самой себе. Никто не знал, что именно бедная женщина увидела в воде сегодняшним утром и почему бросилась туда. Энтони Гарлоу, поняв, что происходит, бросился за Мартой, но доплыть до неё не успел. Безумная утонула так же тихо, как и вела себя последние пару недель.

– Скажи, ты почему пошел в пираты? – вдруг спросила Кассандра после пятиминутного молчания.

– Так это… – пробубнил Энтони. – Скучно…

– И правда… – усмехнулась девушка негромко. – Так гораздо веселее… А родители знают об этом?

– Я сказал, что ухожу в море. И ушел…

– Сразу к Атани?

– Не… Три года… Юнгой еще… – Энтони в своей обычной манере выдавливал из себя слова.

Кассандра кивнула, не оборачиваясь:

– И больше дома не был?

– Зачем…? – пожал плечами гигант, и копнул песок носком сапога. Девушка в свою очередь передёрнула плечами, по-прежнему, глядя на сверкающую в лунном свете полосу воды, и тихо сказала:

– Семья… А от моей уже почти ничего не осталось. Теперь я и папа…

– Из-за нас…? – полувопросительно осведомился Энтони.

Ответ прозвучал не сразу.

– Что это изменит? Как я повлияю на ситуацию? Копить гнев и обиды? Мама их копила, видимо, результат мы видим… Уже неважно. Буду стареть на этом острове, значит.

Энтони почесал затылок всей огромной пятерней

– А пираты… вон… не успевают…

– Вас же тоже никто не заставляет… – заметила Кассандра. – Весело – значит весело. Все надо принимать. Видеть в этом какое-то будущее. Свое. Особенное, – она перевернула руку ладонью вверх и зачем-то потрогала жёсткий мозоль возле пальцев.

Повисло молчание.

В лунном свете неподалеку показался Боб Кельвин. Он заметил молодых людей, некоторое время оценивал открывавшуюся картину, потом прошел мимо в сторону бухты, оставшись незамеченным парой.

Энтони снова громко хмыкнул:

– Всю ночь будешь сидеть?

– Я топиться не буду, не волнуйся, – усмехнулась Кассандра. – Это слишком простой способ решения проблем… И я не хочу спать. За куртку спасибо.

Пропыхтев что-то невнятное, Энтони поднялся на ноги и не спеша пошел прочь…

…Когда с рассветом всех рабов выводили на плантации, Кассандра Суронте уже была в их рядах. Направляясь в сторону своего участка, она подошла к дежурившему с утра Бобу Кельвину, и кинула в него матросской курткой:

– Сэр! Верните господину плантатору! – с еле уловимым смехом сказала она.

Боб поймал куртку на лету, взглянул на неё и рассмеялся

– Не видел бы я вас обоих вчера, задумался бы! – с легкой иронией бросил он.

– Да… Каждый видит то, что хочет, – сказала Кассандра, показывая глазами в сторону графини Монгори, и взяла в руку мачете для рубки тростника.

Солнце с каждой секундой поднималось все выше, над островом пополз дым разгоравшихся костров….