Текст книги "Поймать лаптем удачу"

– Надо покурить. – И огляделась. – Это кошмар, – сказала она. – Я говорила ей, что Пашка – это страшный лис. Плохая у них семейка. Лучше в нее не лезть и держаться подальше. – Она вздохнула, крутя пачку сигарет. – Ладно, я сейчас все улажу. Перевезем Машу в надежную клинику. Есть одна у меня на примете. Там главврач – свой человек.

Я так поняла, ее любовник.

– А как же специалисты? – спросила я.

– Да привезем мы ей специалистов. Через месяц будет на моем дне рождения плясать.

Как хорошо, когда есть такие друзья. Я даже заплакала, расчувствовавшись. Впервые меня Кристина ободряла, и мы с ней сблизились. Я поняла, что она настоящая, со своими недостатками и достоинствами. И как мне понравился ее спокойный характер!

Кристина велела мне идти на больничный, сама его оформила через доктора-любовника. Она даже приглашала у нее пожить, но я отказалась. Во всем должна быть мера. После того как мы перевезли Машу в другую клинику, Кристя повезла меня в ресторан «Ваниль». Только там я вспомнила, что с утра выпила кофе, потом днем чай Веры Ивановны – и больше ничего за целый день. В ресторане за едой я расспросила про эту странную семейку Павла. Кристина рассказала, что отец братьев работает в строительной фирме замом своего же сына. Мать поэтесса, очень привлекательная. Пишет песни для поп-звезд, посещает все тусовки знаменитостей. Живут в пригороде Москвы. Павел женат. С женой у них брак очень странный, но о контракте никто никогда не говорил. Впрочем, это мало кого касается. С женой его видели редко. Жили они раздельно, и ходят слухи, что Пашкина супруга не от него беременна. Михаил тихая личность. Знаменит среди байкеров. Работает в агентстве много, наравне с коллективом таскает коробки, плакаты клеит. Все его считают странным. На публике появляется с девушкой, но всегда с новой, и только тогда, когда этого требует этикет. Ходили даже слухи, что он гей, потому что одно время у него дома жил какой-то мужчина. Об этом узнала мать, устроила скандал и попала на нервной почве в психушку. Мужик тот съехал. Слухи стихли, как только Михаил стал появляться с девушками. Теперь про него говорят, что он бабник и лечился от сифилиса.

Вот так. Откуда такие подробности знала Кристя, я не представляю. Но, право, странная семья. Отец работает на сына! Михаил, бредя о стройфирме брата, фанатично выкладывается на пиар-агентство… Все слишком странно. И очень непонятный этот самый Михаил. Как говорят, в тихом омуте черти водятся…

Домой я приехала только в десять вечера. Ноги гудели, спина болела. Я чувствовала себя инвалидом. Интересно, мама Маши знает, что ее дочь в больнице? Открывая входную дверь, я твердо решила им позвонить. Еще не включив свет, я поняла, что в коридоре жуткий бардак – кто-то опять влез в квартиру. Но у меня почему-то не было, ни страха, ни паники. Я думала только о том, что мне теперь это все убирать. Если это был Михаил – что здесь забыл этот братоубийца?! Спросил бы у меня, я бы ему ответила. Зачем влезать в чужую квартиру и все переворачивать?

Наконец я пришла в себя и закрыла дверь. Что они искали? Искали еще в машине, в его портфеле… Тут меня осенило – барсетку! Я весь день таскала с собой эту сумку, в которую кинула вчера барсетку. К тому, что она тяжелая, я давно привыкла. Я себе специально покупаю большие сумки, чтобы в них могли вместиться банка кофе, чай, пачка сухариков, косметика, салфетки, телефон и все, что мне может понадобиться. Я достала барсетку и без зазрения совести ее расстегнула. Там было много кредитных карт, скидочных визиток и маленькая синяя бархатная коробочка, к которой была пристегнута красивая миниатюрная открытка. В открытке было написано: «Манюня, стань моей женой. Ведь я люблю тебя и Инку». Неплохо. Но он же мне вчера объяснял, почему он не может на ней жениться! Я открыла коробку и обомлела. Такой красоты я еще ни разу в жизни не видела. Золотое кольцо с вставкой из платины с бриллиантом ослепительной красоты! И еще маленькие серьги, и кулон, тоже с бриллиантами. Цепочка была очень тонкая, ажурная, усыпана мелкими бриллиантами, как крошкой. Это такая дорогая вещь! Сколько же это все стоит? Значит, он хотел на ней жениться? Я увидела корешки паспортов. Их было четыре. Я достала один паспорт и открыла его. С фотографии на меня смотрела Маша. Какая она красивая, милая… Как жаль мне ее. И тут я прочитала: Мэри-Джейн Уайт. Гражданство: США, адрес: Нью-Йорк, Пятая авеню… Как это? Я открыла другой паспорт. Хуан Пабло Сальватьеро. Мексиканец, значит. Теперь я поняла, как он хотел на ней жениться. Неужели она это все знала? Знала, что будет жить под чужим именем, в чужой стране… Но зачем? Всего за одно утро начался этот дурдом, а сейчас уже вопросов больше, чем элементов в таблице Менделеева. Интересно, кто же все-таки квартиру перевернул? И что искали – паспорта, карточки, бриллианты? Кстати, карточки. Я их рассмотрела. Они были новые, иностранных банков. В глубоком кармашке я нашла книжечку с паролями, перед которыми стояла латинская буква. Если хорошенько подумать, то можно догадаться, к какой карте принадлежит пароль. Что же мне теперь с этим делать? В голову пришла только одна мысль: Кристина. Отдавать все Михаилу мне принципиально не хотелось. Да и бриллианты Машины – она ведь их заслужила. А карточки пока придержим. Я отомщу еще этому гею. Я им нанесу такой же визит. Наведу у них такой порядок, что они долго еще будут меня вспоминать. А для начала надо позвонить майору, что я и сделала. Но трубку взял не Петров.

– Полиция, Хохлов слушает.

– Здравствуйте, соедините меня, пожалуйста, с майором Петровым. Это срочно.

– С кем соединить?

– С майором Петровым. Имя не запомнила. Он полный такой, большой…

– Девушка, вы, наверное, что-то путаете. У нас нет никакого майора Петрова.

Я разозлилась.

– Это вы, господин Хохлов, что-то путаете! Я сегодня была у него в кабинете, давала показания, ездила на опознание… Вы давно работаете?

– Девушка, я работаю здесь двадцать лет. У нас уже три года как не было сотрудников с фамилией Петров. И полных следователей у нас сейчас тоже нет. Так что не стоит врать. Не давали вы показания. Если вам скучно, то включите телевизор, только не громко: после десяти вечера начинается комендантский час.

И он повесил трубку. Я даже слова сказать не успела. В голове крутилось: что это все значит? Я через мобильник вошла в Интернет. Нашла сайт МВД и стала искать Петрова. И вправду, нет такого. И даже рожи такой нет. Какая же я глупая! Я сама все ему рассказала. Как я живу, какой у меня график… Завтра, я с утра должна была ехать на сутки. Но у меня теперь больничный… В нервных рассуждениях я стала убирать вещи на место. Так и не заметила, что уже полтретьего ночи, а спать мне совсем не хотелось. Поняла я одно: замок не взламывали. Окрыли дверь ключом, и закрыли за собой. Все очень культурно. Обыскали квартиру, ничего не нашли. Где теперь будут искать? Сюда вряд ли вернутся. Значит, на работе поищут, а с ними там буду искать я. Я решила вычислить их, а заодно отомстить за мою ночную уборку. Всю оставшуюся ночь я просидела в кресле с остывшей чашкой кофе и не заметила, как заснула под утро.

Глава 3

Признаться честно, я даже не помню, что мне снилось. Разбудил меня будильник, который я забыла отключить. На работу-то теперь не нужно было идти. А я с бешеным сердцебиением вскочила с кресла с мыслью: «Только бы не опоздать!»

Чувствовала я себя разбитой. Тело ныло от неудобной позы в кресле, и я, как всегда, не выспалась. Обдумывая свои дальнейшие действия, я встала под душ.

Значит так. Павла убили. Зачем-то хотят убить Машу. Зачем? Если только у Маши были веские доказательства, почему Павла хотел убить Михаил. Допустим, Миша был в курсе, что она знает. Поэтому и подослал к ней в больницу женщину. Кстати, надо проверить шприц. Далее. Миша знал о бриллиантах или искал карточки и паспорт брата? Почему он не спросил меня о барсетке, а ворвался в мою квартиру с помощью Машиного ключа, который наверняка нашел в ее сумке? Где случилась авария? Куда они хотели лететь, ведь билетов в барсетке не было? Как попал майор Петров в МВД? Кто его туда пустил, если он там не работает?

Чем больше я думала, тем больше было вопросов. И на все эти вопросы мне нужно было ответить. Потом, я жутко хотела этому Михаилу навредить, ну хоть чем-нибудь. Так он меня достал!

Для начала я позвонила Кристине и договорилась с ней встретиться в больнице у Маши. Я долго думала, как мне одеться, и так как я решила лично навестить пиар-агентство Михаила, то мне нужно было изменить внешность, чтобы он при встрече меня не узнал. У меня, вообще-то, вещей очень мало, только самое необходимое и все очень простое. Пришлось позаимствовать наряды у Маши. Скрепя сердце я открыла ее гардероб. Не люблю чужое брать без спроса, но она еще не пришла в себя, а когда придет, я не уверена, что смогу ей всю правду выложить. Хотя, возможно, она вспомнит и догадается. Впрочем, ждать, пока она очнется, я не могу, поэтому (с угрызением совести) я пыталась выбрать то, что смогла бы надеть. Передо мной была цветовая гамма из ярко-желтого и ярко-синего цветов. Я подобрала себе синие брюки и синюю кофточку, кожаную жилетку с лисьим мехом и желтые сапоги. В таком виде я сама бы себя ни за что не узнала. И я терпеть не могу яркую одежду – только черное, белое, серое и коричневое. А тут – даже обувь желтая! Машу я видела в этом всего раз. Одно но: на таких каблуках я больше трехсот метров не пройду, придется вызвать такси. Потом я накрасилась, надела солнечные очки и рыжий парик. Маша покупала разные парики, но я ее в них не видела. Подозреваю, что парики предназначались для ролевых игр. Я переложила барсетку в Машину черную сумку, которую выбрала среди ее коллекции. Это была единственная Машина сумка большого размера, остальные маленькие. Затем вызвала такси.

Кристина меня узнала не сразу. Вернее, совсем не узнала, даже когда я сняла очки и заговорила с ней. Это меня подбодрило. Она же, когда разглядела, кто перед ней, басистым голосом засмеялась на всю больницу, на нее даже начали оглядываться врачи и пациенты.

– Вика ты в своем уме? Ты что на себя напялила? – сквозь смех проговорила Кристина.

Я не из тех, кто краснеет, но она меня засмущала. Неужели я с цветом переборщила? Да нет, Маша так одета была…

– Это из Машиного гардероба.

Кристина, смеясь, держалась за живот.

– Да тише ты! Уже вся больница сбежалась на тебя посмотреть, – шикнула я.

– Зачем мой парик напялила? Неужто в детектива играешь?

Так. Она зашла уже далеко, поэтому я взяла ее за руку и повела от греха подальше в больничное кафе. Там Кристина, наконец, успокоилась, а я достала бархатную коробочку и отдала ей.

– Вот. Посмотри. Это было в Пашиной барсетке, что он забыл у меня.

Кристина резко стала серьезной и открыла коробку.

– Пипец! Вик, вот теперь я понимаю, за что его мог убить брат. – Кристя осмотрелась и, увидев надпись: «Курение в общественных местах запрещено», откашлялась и позвала официанта. – Крепкий кофе принеси!

– Ты думаешь, он про них знал? – спросила я.

Кристя на меня серьезно посмотрела.

– Я ничего не думаю. Не наше дело думать. – Она достала сигарету и помяла ее пальцами. – Я предполагаю. Но надо проверить. Покажу это одному хорошему дядечке, посмотрим, что он на это скажет.

– А ему можно доверять?

– Этому можно, поверь мне. – Кристя сунула сигарету в рот.

– Вот ваш кофе. – Девушка поставила перед ней чашку. – У нас нельзя курить, запрещено.

У Кристины выпала сигарета изо рта.

– А почему кофе холодный? И почему без сливок?

– Но…

– Поменяй. Иди, давай.

Кристя недовольно закашляла.

– У меня вчера все перевернули, – начала некстати я. – В квартире кто-то рылся. Дверь Машиным ключом открыли. Барсетку искали.

– Я же сказала тебе, у меня живи. – Кристя достала новую сигарету. – Опасно там.

– Они ничего не нашли, значит, больше не придут.

– И поэтому ты так вырядилась? Боишься?

Я задумалась. А действительно, боюсь ли я?

– Нет. Я маскируюсь. Мне нужен адрес пиар-агентства Михаила.

– Не суйся. – Кристина сунула новую сигарету в рот. – Даже я не стала бы к нему соваться. Вокруг этой семьи темная аура, полная неразбериха, и Миша не так прост, как кажется, поверь мне. Я хорошо в мужиках разбираюсь. Пашка проще был, но и об него Маша зубки сломала бы. Юркий он был, двуличный. А Мишка – тот еще темнее.

– Разберусь, – сказала я. – Дай адрес.

– Не лезь, Вик. Я не хочу тебя по частям по всей Москве собирать. Ты не знаешь этот клан Высоковских.

Ага, Высоковские, значит. А почему клан? Они евреи?

– Что ты задумала? Искать убийцу? – спросила Кристина.

– Боже упаси! Я дала этому лицемеру обещание, что навсегда его забуду, лишь бы нас не трогал. Но он свое слово не сдержал. Правда, он мне ничего не обещал, кроме врачей и денежной помощи для Маши. Вместо этого подослал к Маше убийцу, весь дом мой перевернул. Я из-за него всю ночь убиралась, не выспалась. Сегодня – как размазня! Я навещу его офис и наведу там порядок. Это будет моя маленькая месть.

– Ты с головой дружишь? Как ты к нему в офис попадешь? Что ты там сможешь сделать? И зачем? Это детский сад, Вика! – Кристя достала зажигалку.

– Дама, уберите сигарету. – Официантка принесла кофе со сливками. – Курение в общественных местах штрафуется по закону.

– Вали уже отсюда, – с этими словами Кристина достала тысячу рублей. – Вот штраф. Сейчас все равно больных нет.

– У нас сигнализация, – показала официантка на потолок.

– Отключи ее!

– Нельзя. Отдайте сигарету, – она протянула руку.

– Ну что за нахалка! Ты меня слышишь или нет? Я плачу штраф! Дай покурить спокойно! Иди!

Девушка ушла, а Кристина зажгла сигарету. Я молчала. Действительно, мое поведение похоже на поведение ребенка. Но я очень хочу поехать туда и отомстить, я не могу так все забыть. Если полиция куплена, то убийца гуляет на свободе, продолжает пытаться убивать, вскрывает чужую дверь и роется в чужих вещах, и все это безнаказанно! Пусть он богаче, со связями, но я найду способ хорошенько ему навредить, чтобы он запомнил, что деревенские девушки тоже не лыком шиты.

– Я знаю, Кристь. Но успокоюсь только после того, как навещу его. Потом, обещаю, забуду их.

Кристина усмехнулась.

– Не верю я тебе, подруга. Ничего у тебя не выйдет. Он Высоковский – это уже о многом говорит. Ну да ладно, пусть время вас рассудит. Только будь осторожнее и звони, если что. Ночевать ко мне приезжай. Мы с тобой все обсудим. Я подумаю, что можно сделать. А тебе другую работу надо искать.

– Зачем? Мне нравится моя работа.

– Эх, поверь тетушке Кристине, теперь ты не вернешься на свой колбасный завод. Их аура – заразная штука.

– Чья аура? Этого негодяя и убийцы?

Кристина докуривала сигарету и ухмылялась.

Я отдала Кристине шприц, что забрала из капельницы Маши. Кристя обещала его передать своему другу.

Маша так и не пришла в себя, но врачи были уверены, что состояние ее здоровья стабильное, и ей на завтра назначили операцию.

Я узнала, что агентство Михаила Высоковского находится в Москве, и поехала туда. Времени было одиннадцать часов, пробок нет, и до его офиса я добралась за сорок минут.

Вывеска меня весьма впечатлила. В этом же здании находилось и их семейное телевидение. Здание старинное, из серого кирпича, с подвальным этажом и задним двором. Таких домов в Москве немного.

Я зашла в офис. В холле было очень светло и уютно. Стоял большой стенд с рекламой о видах услуг, на стенах висели стенды с фотографиями рабочего процесса телевидения, фотографиями лучших сотрудников офиса, у кого день рождения и прочие.

Мне почему-то стало завидно. Появилось какое-то смутное чувство… Как можно быть настолько разносторонним человеком? Организовать такую атмосферу вокруг себя и при этом завидовать брату, даже убить его… Как же так можно? Что-то здесь не то. Почему и Павел, и Маша считали, что Миша хочет убить Павла?

Мой взгляд остановился на фото Михаила, где он беседовал с сотрудниками. Кто сказал, что он хотел убить брата? Павел. В машине Маша тоже имела в виду его и никого другого, но это только потому, что Паша ТАК сказал. Мог он наврать? По сути, мог. Но зачем? Я с самого начала была уверена, что это блеф Павла. Я думала, что он, таким образом, задумал бросить Машу. Но он ведь хотел уехать с ней. Купил бриллианты, собирался жениться. Мне же соврал, что никогда не женится на Маше. Зачем? Кадрил меня, зачем же еще… Маше говорил обо мне гадости. Чтобы мы не дружили? Или действительно недолюбливал меня? Павел и вправду скользкий уж очень. Какой же тогда Михаил? Если он не убивал брата – зачем привел подставного Петрова? И как у него оказалась запись с регистратора? Он был заказчиком?

Мои мысли перебил женский голос.

– Вы по поводу работы? Проходите, пожалуйста.

Передо мной стояла девушка в белой блузке и синей юбке до колен. Она была почти не накрашена, волосы аккуратно забраны в пучок. Мы прошли в кабинет с табличкой: «Бухгалтерия». Там было три стола: один большой и два маленьких, а также кондиционер, большое окно с жалюзи и два шкафа. Я села напротив девушки и сходу начала обдумывать, что и как сказать.

– Ольга Алексеевна, мы получили копии ваших документов. Я показывала ваше резюме Михаилу Владимировичу, он его одобрил. Сейчас он занят, но через двадцать минут придет за вами на собеседование.

Я чуть в обморок не упала. Голова от волнения пошла кругом, и я даже сказать ничего не могла. Вот попала!

– Да вы не волнуйтесь так, – мягко улыбнулась она. – Он не монстр. Любит работу четкую, речь конструктивную. И у нас дресс-код. Светлый верх, темный низ. Как в школе. Мини носить нельзя.

– Почему?

Девушка почему-то сразу начала посвящать меня в подробности личной жизни начальства.

– Может, потому что он импотент? – захихикала девушка. – Кто знает. Может, ему обидно, что хочется, но не можется.

Меня все больше удивляли подробности его биографии, а еще (что не понятно) – зачем со мной так легко и просто ими делились. Я решила немного подыграть девушке.

– А разве он не гей? – спросила я.

– Да, наша бухгалтерша считает, что он гей, но Люда уверяет, что наоборот – импотент, – шпарила девушка. – Она у него в постели была, целовалась с ним, а он все прекратил. Потом ходил с таким видом, как будто ничего между ними не было.

– Может, Люда врет?

Ну а что, может и правда, создает себе имидж, например, секс-бомбы…

– Вообще-то, я тоже видела, как они целовались и вместе уезжали.

– Значит, врет, чтобы никто другой с ней не спал.

– Не думаю. Она злая была в тот день. Ой, – прикрыла рот девушка. – У нас сплетни запрещены. Не выдавай меня. Главбух очень строгая, жуткая мымра. Если узнает… У нее климакс, стареть ей не хочется. Орет на нас, как больная. Так что молчок.

– А где она? Главбух, в смысле.

– Уехала в банк. Сейчас ситуация не из лучших. Начальник белый ходит, как покойник. Павел Владимирович попал в аварию и разбился насмерть, да и деньги с нашего телевидения увели. Сейчас на пиаре только держимся. Но наше агентство стройку не сможет на себе держать… Ой, что же будет… А точно мне зарплату будут платить, если такая ситуация?..

Вот болтушка! Перед ней чужой человек, а она и начальника грязью облила, и своего главбуха, да еще о проблемах в бизнесе рассказала. Зачем чужому человеку знать, что у этой семьи три бизнеса: стройфирма, пиар-агентство и телевидение?

– Хотя да, зарплата тут – как по часам, – ответила она мне. Тут зазвонил телефон. – Пиар-агентство «Молния», Екатерина, здравствуйте! Да, секундочку. Я сейчас уточню и перезвоню вам. – Катя повесила трубку и обратилась ко мне, – Я к Михаилу Владимировичу. Подожди меня.

Ну, наконец-то!

Екатерина вышла, и я принялась воплощать свою жуткую месть в жизнь. Компьютер бухгалтера был включен. Я закрыла программы и стала некорректно удалять: «1С», «Смета.РУ». И почистила папку кеш с паролями. Пусть теперь поищут их в документах.

Так за две-три минуты я удалила все со всех компьютеров. Кто имеет представление, что это за программы и как они важны, тот, наверное, был бы в шоке. Ведь это уголовное преступление. Вредительство. В программе «1С» собраны все основные документы финансового состояния организации, и без нее трудно составить налоговый отчет, а на дворе сентябрь, заканчивается квартал. В «Смета.РУ» – тоже все накладные, акты и прочие дополнительные документы. Зачем эта программа пиар-агентству, я не знаю, можно было бы обойтись без нее, но на всякий случай, я и ее удалила у главбуха, и еще «1С» со всех трех компьютеров.

Я рванула к выходу. Вот так подфартило! Есть все-таки в жизни справедливость!

Открыв дверь, я онемела. Прямо перед носом стояла рыжая девушка в очках и так же ярко накрашенная. Ей-богу, она и правда была немного похожа на меня! В коридоре я почти бежала, не оглядываясь, и вдруг за спиной услышала.

– Вика?

Я на секунду остановилась. Черт! Без сомнения, это голос Миши. Неужели он меня узнал? Но как? Нет, скорее всего, это какая-нибудь другая Вика. Имя все-таки популярное. Я буквально запрыгнула в ожидавшее меня такси и уехала.

Камень упал с сердца. Но отчего-то было неспокойно. Что же я наделала? У меня ведь нет доказательств, что убийца он, что он хотел убить Машу, что он рылся в нашей квартире. И вообще, он похож на пай-мальчика. Но неизвестный майор Петров и регистратор – это уже много! Нет, все-таки правильно я сделала. И так, Высоковский-младший – бисексуал, переболевший сифилисом и потерявший к сексуальным отношениям интерес. Черт! Зачем я о нем думаю? А затем, что он мой враг. Я только не знаю, догадается ли он, что это я к нему приходила. Если уже не догадался. Нет, не может быть, чтобы он меня узнал. Будем надеяться, не узнал.

Тут мои мысли прервал телефон.

– Привет, Вика! – Этот задорный голос мог принадлежать только Сережке Гущину. – До меня дошли вести, что ты малость приболела.

– Да. В отпуске давно не была. Не дотянула.

Как мило. Всегда приятно, когда кто-то помнит, что сегодня твоя смена, и ждет тебя.

– Вик, давай я тебе другую работу подброшу? Ты на этой загнешься.

– Зачем же ты мне эту предложил? Смерти моей хотел?

– Не перегибай, Вика. На тот момент ничего другого не было. Как самочувствие?

– Не очень.

Я выглянула в окно автомобиля. Там шумела трасса. Мне очень хотелось спать. Тут я уловила шум от мотоцикла. У меня защемило сердце. Я оглянулась: мотоцикл сзади, не отстает от такси. Черный «байк», раскрашенный красными молниями, или рисунок, похожий на сеть. Байкер в шлеме. Не может быть, чтобы это был Михаил. Он же был на работе! А вдруг меня узнал? И что? Побежал, сел на «байк», и догнал? Да он еще узнать о содеянном не успел!

– Вика! Вика! Ты меня слышишь? – Голос Гущина из трубки дошел до моего сознания.

– Да, прости, Сереж. Я плохо себя чувствую. Давай позже поговорим.

– У тебя проблемы?

– С чего ты взял?

– Ты извинилась. Вик, ты влюбилась? Рассеянная стала, – засмеялся Гущин.

– Да не до любви мне сейчас!

Я отключила телефон. Приколист фигов!

Байкер все еще ехал за нами.

– Мотоциклист… Он давно едет за нами? – спросила я таксиста.

Блин! Ну кто тянул меня за язык? Сейчас напугаю человека…

– Этот? Как выехали на трассу. Спешит на смерть. Мозгов не хватает. Сколько аварий из-за них. А потом мы же и виноваты, – бубнил таксист.

Нет, это не он. Надо успокоительное купить и выспаться хорошенько. Он мне уже везде мерещится, скоро сниться будет. Мне это совсем не надо.

Мы приехали в Раменское. Я сняла парик, очки, кожанку. Днем было жарко, да и маскироваться больше не было смысла. Заплатив таксисту, я вышла из машины и увидела на перекрестке остановившегося байкера. Он смотрел точно в мою сторону. Как только я подошла к крыльцу магазина, снова зазвонил мой мобильник. Номер не определялся.

– Алло.

– Скажи, Виктория, брюлики с тобой? Может, по-хорошему их нам отдашь?

– К-какие брюлики? – насторожилась я.

Значит, их искали. И голос я узнала: такой же, как с регистратора. Они точно бриллианты искали. Но зачем они им? Они что, такие ценные?

– Не притворяйся. В квартире их не было. Значит, они у тебя с собой. Отдай по-хорошему – и умрешь безболезненно.

– Знаешь что, мальчик, не стыдно тебе смеяться над взрослой тетей? Отвали, а то ментам сдам!

Я, трясясь, совсем отключила телефон и вошла в магазин. Было жарко, и мне необходимо было выпить воды. Я взяла «Ессентуки» в стеклянной бутылке и пошла на кассу. Там собралась очередь. Впереди меня расплачивалась старушка, до того нерасторопная, что вся очередь уже ворчала. А бедная бабушка все слышала и пыталась спешить. В спешке она выронила мелочь. Я присела ей помочь, как вдруг услышала хлопок и грохот с охами и ахами. Что это?! Поднявшись, я увидела кассиршу, лежащую на полу. Из глаза у нее текла кровь. Меня затрясло. Я быстро бросила сто рублей на кассу и рванула к выходу, пока магазин не перекрыли. Надо было скрыться от суматохи. Не хотела я опять попасть в полицию, или чтобы меня в магазине добили наконец. Бежать, бежать… Куда?

Надо бежать дворами. И дома необходимо поставить новую дверь с сигнализацией. Хватит ли моих денег на все это? Похоже, пора одалживать у Кристины. Я забежала в первый попавшийся подъезд, где была приоткрыта дверь. Видимо, домофон в этом подъезде не работал. Я плотно прикрыла дверь и взлетела на второй этаж. В окно я увидела, как вокруг дома кружит байкер. Следит! Неужели он сам в меня стрелял? На сердце будто заскребли кошки. Почему же мне так обидно? Он меня хотел убить, даже не зная, что я ему все его отчеты удалила, да еще и некорректно. Господи, как внешность обманчива! Такой на вид правильный весь, воспитанный… У меня почему-то навернулись слезы на глаза. Это настолько я ему противна? Сердце заколотилось, я почувствовала, что теряю сознание, и съехала по стенке, закрыв глаза.

Неужели я надеялась, что он не убийца? Не могу поверить. Да я и не хотела в это верить, вовсе нет. Надо взять себя в руки. Значит, так. Как он себя вел? При первой встрече он вел себя так, как будто был напуган. Что его напугало? Что Маша все знала и приехала к нему со свидетелями? Или то, что Маша сказала, что Павел убит? Михаил позвонил ему и засмеялся, услышав его голос и поняв, что брат жив. Это самообладание, или он не хотел его убивать? Нет, он не был похож на убийцу, скорее на бабника. Потом я его видела в морге. Он заступался за меня перед Петровым, мило предложил подвезти и помочь в лечении Маши. Он выполнил свое обещание, но кто-то пришел убивать Машу. Потом я видела его стенды в офисе. Его фото с сотрудниками, с презентации. Вот так на него посмотришь – в жизни не скажешь, что он такой… А ведь он охотится за мной. И все ради этих бриллиантов. Как там мне сказали? Умрешь безболезненно… Значит, я уже покойник. Пришла бы я к нему в офис или не пришла – он на мне уже поставил крест и вбил его в землю. Какие же они с Павлом двуличные! Терпеть таких не могу!

Да, злоба моя творит чудеса: я почувствовала, что немного набралась сил. Надо спускаться вниз. Выйдя на улицу, байкера я нигде не обнаружила. Я поплелась по улице в раздумьях. Надо было срочно увидеться с Кристиной и занять у нее денег на новую дверь и сигнализацию. А пока я решила навестить наших любимых ментов и расспросить у них про майора Петрова и про пленку с регистратора.

В этот раз мне так легко не удалось пройти в кабинет следователя. Помимо предъявления паспорта меня долго допрашивали, зачем, как и почему, и только потом пропустили к следователю. Я пошла посмотреть кабинет, где находился раньше несуществующий Петров. Ого! Оказывается, там табличка есть, и на ней написано «Начальник следственного отдела». Я постучалась и вошла.

– Добрый день!

В кабинете сидел очень прилично выглядящий, седовласый мужчина. Он посмотрел на меня поверх очков и сказал:

– Ну, здравствуйте.

– Скажите, пожалуйста, кто вас заменял вчера?

– Что значит заменял? Вчера я был за себя.

– Но вчера в вашем кабинете меня допрашивал майор Петров. Я хотела бы его увидеть.

После моих слов начальник следственного отдела расплылся в очаровательной улыбке.

– Все понятно. Опять мои озоровали.

– Постойте, как понять – озоровали? – возмутилась я. – Мария с Павлом попали в аварию. Павел погиб, Маша в реанимации. По записи с регистратора это была умышленная авария, точнее, убийство.

С каждым моим словом лицо начальника делалось все серьезнее.

– Я вчера был на слете в Москве. Не понимаю, почему ребята разыграли вас, если, как вы утверждаете, ваши родственники разбились. Знаете что… – Начальник взял трубку телефона и набрал номер. – Вадим, срочно ко мне! Сейчас разберемся, – сказал он мне.

Я присела рядом с ним. Ничего себе! Бывают и такие менты, учтивые. Не прошло и двух минут, как в кабинет ворвался худющий парень, что сидел на проходной.

– Я тут, Андрей Петрович!

– Жилин, как все это понимать? Что вы вытворяете?! У человека горе, а вы в игры играете! Сейчас же писать объяснительную, и за ключи от моего кабинета будешь отвечать зарплатой.

– Д-дык это не я… – Жилин даже побледнел, но потом быстро оклемался. – Андрей Петрович, вчера смена была не моя. Власов дежурил.

– Он дежурил? – спросил Андрей Петрович у меня.

– Нет, – ответила я. – Был полный мужчина лет тридцати, с лысиной и в ретро-очках.

– Власов! – торжественно объявил Жилин.

– Свободен. Иди на пост, – ответил ему Андрей Петрович.

Жилин вышел, а начальник мягко посмотрел на меня.

– Вы говорите, умышленное покушение было?

– Да. Это по записи с регистратора хорошо видно.

– Понятно, – вздохнул он и встал. – И вместе с тем ничего не понятно. Вчера никаких новых дел не открывали. Как выглядел Петров?

Я не могла собрать мысли воедино. Я ожидала, что они замяли дело, но чтобы о нем не сообщить начальнику отдела?! Это нонсенс!

– Можно я возьму лист и карандаш?

– Возьмите.

Я села и быстро нарисовала этого Петрова. Получилось немного карикатурно, но важные черты лица я все же подметила. Начальник взял мой рисунок и удивленно произнес:

– Вот как…

Затем спокойно положил его на стол и обратился ко мне.

– Вы не представились…

– Вика.

– Вика, я вам помогу, чем смогу, обещаю. Вы приходите завтра часам к четырем вечера. Пропуск я для вас выпишу. Только координаты мне оставьте.

Я быстро настрочила имя, отчество, фамилию и телефон и, оставив бумажку у него на столе, с грустью отправилась к остановке маршруток, чтобы доехать до поселка, где находился дом Кристины.

Что мы сейчас имеем? А вот что. Вчера я приходила в полицию сильно невыспавшаяся, встревоженная, даже не заметила, в какой кабинет зашла. Там находился некто, называющий себя Петровым. И, как я поняла по реакции начальника следственного отдела, он узнал Петрова. Скорее всего, этот Петров по званию выше, чем Андрей Петрович. Но уже хорошо, что все начинает проясняться.