Текст книги "Обретенная надежда"

– По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания говорить о сэре Тимоти. За сегодняшний день он успел мне порядком надоесть. Давайте лучше поговорим о вас.

– Ну, во мне нет ничего интересного, – сказала Каро.

– А как насчет вашей любви к розовому цвету? – улыбнувшись, спросил Себастьян.

– Любви к розовому цвету? Что вы имеете в виду? – Кэролайн в удивлении на него посмотрела.

– Когда-то вы сказали мне, что розовый – ваш любимый цвет. И вы сожалели, что он не гармонирует с цветом ваших волос. Но на самом деле кое-какую одежду розового цвета вы все же носите.

– Откуда вы знаете? – взволнованным тоном спросила Кэролайн.

– Вы носите розовые чулки. По крайней мере, раньше носили.

– Как вы можете говорить мне такие непозволительные вещи? С вашей стороны неприлично было смотреть на мои чулки.

Себастьян плотоядно улыбнулся:

– Вообще-то я смотрел на ваши ножки, а не на чулки. И любой мужчина на моем месте сделал бы то же самое. И не важно, принадлежит он к высшим слоям общества или нет. У вас очень красивые ноги. Кстати, вы до их пор носите розовые чулки или оставили эту привычку в далеком прошлом?

– О, вы просто неисправимый распутник! – со смехом воскликнула Каро, подняла подол платья и показала Себастьяну свои стройные ножки в розовых чулках. – Ну, теперь вы удовлетворили свое любопытство?

Вдруг Кэролайн вспомнила, что в тот вечер, когда они с Себастьяном встретились в театре, а потом отправились в дом на площади Кавендиш, на ней были розовые чулки. А потом, после того как они с Себастьяном занимались любовью, на Каро ничего, кроме чулок, не было. Взгляды их встретились, и Каро поняла, что Себастьян тоже вспомнил тот вечер. У Кэролайн вдруг всплыл в памяти тот момент, когда она развязывала шнурки на своих панталонах, а Себастьян ласкал руками ее тело. И как она отвечала на его ласки. Как он гладил ее бедра, а она обвила его ногами в розовых чулках.

Она не должна сейчас думать о подобных вещах. Каро нервно облизнула губы, а Себастьян ласково погладил ее по щеке. Взгляды их вновь встретились. Он нежно провел по шее и ключицам Каро, просунув руки в вырез ее платья. Его рука отыскала ее грудь. Ее сосок при этом прикосновении сразу же затвердел под тонкой тканью нижней сорочки.

– Вы помните? – пробормотал он.

Его голос вернул ее к действительности.

– Лучше бы мы этого не делали, – проговорила Каро, высвободившись из его объятий.

Внезапно перед глазами у нее промелькнуло другое воспоминание. Ей вдруг вспомнились злые и жестокие слова Себастьяна и страшная обида и душевная боль, которую она почувствовала, когда он в тот вечер ушел от нее, не удостоив ее даже взглядом. От этого страшного воспоминания она непроизвольно вздрогнула.

– В ту ночь и вы, и я – мы оба хотели обрести забвение, – произнес Себастьян, словно прочитав ее мысли. – Потом я столько всего наговорил вам. Я был во многом несправедлив. Но у меня есть оправдание – я очень сильно разозлился.

– Но почему? Я никогда не могла понять, за что вы так на меня разозлились.

Себастьян опустился на стул, стоявший у погасшего камина.

– Почему вы не сказали мне, что замужем, до того, как все зашло слишком далеко? – спросил он.

– Не знаю, – вздохнула Кэролайн.

Голос ее звучал взволнованно, чувствовалось, что она нервничает. В задумчивости Каро принялась убирать книги с письменного стола и ставить их в шкаф.

– Я хотела хотя бы ненадолго забыть о том, что вышла замуж, – сказала Каро. – Как и вы, я хотела обрести забвение.

– Но зачем же тогда вы вернулись к мужу и прожили с ним еще какое-то время? Почему бы вам было не остаться со мной? – спросил Себастьян.

– Я осталась с мужем из чувства долга. Чувство долга намертво въелось в меня. Беспрекословно слушаться всех и вся – привычка, от которой я, наверное, никогда не смогу избавиться до конца, – проговорила Каро и села рядом с Себастьяном. – Когда мы встретились с вами в театре, то я уже прекрасно сознавала, что совершенно несчастлива в браке. Но тем не менее я ни за что на свете не смогла бы найти в себе силы уйти от мужа. Именно поэтому я сделала все, чтобы забыть ночь любви, которую провела с вами в доме на площади Кавендиш.

– Ваш муж бил вас. И не нужно этого отрицать, Каро. В тот вечер я видел на вашем теле синяки, – сказал Себастьян.

Кэролайн задумчиво посмотрела на палец, на котором когда-то было обручальное кольцо и который в тот вечер был сломан.

– Да, он иногда бил меня. Но это случалось нечасто, – спокойно ответила Каро. – Да и побои его были не смертельными. Но каждый раз я не понимала, чем вызвана эта его ярость. И ушла я от него не только из-за побоев.

Себастьян удивленно взглянул на нее:

– Так, значит, это не Райдер выгнал вас из дома, а вы сами от него ушли? – вне себя от удивления спросил Себастьян. – Странно, зачем он всем сказал, что сам выгнал вас? Как бы там ни было, у вас, должно быть, были веские причины, чтобы уйти от мужа и тем самым отказаться от комфортного существования в богатстве и роскоши. Ведь, уходя от мужа, вы понимали, что весь мир ополчится против вас. Наверное, у вас не было другого выхода, кроме как уйти от мужа.

Раньше для Каро разговоры о ее несчастливом браке и бывшем муже были невыносимы. Но голос Себастьяна звучал так ласково и проникновенно, что ей вдруг захотелось выговориться ему, рассказать обо всем.

– Я ушла от мужа, потому что окончательно убедилась в том, что не люблю его. Что мы с ним абсолютно чужие друг другу люди. Мой муж мечтал о том, чтобы я родила ему ребенка, но, даже если бы я забеременела, все равно наши отношения остались бы прежними. Мысль о том, что наш будущий ребенок станет жить во враждебной обстановке, полной непонимания и равнодушия, приводила меня в ужас. Я ушла, потому что решила, что заслуживаю лучшей участи. Да и мой муж тоже.

– Ваш муж заслуживает лучшей участи? – задыхаясь от гнева, проговорил Себастьян. – Да будь моя воля, я бы хорошенько проучил его своим кнутом.

– Вы не правы. В конце концов, он был так же несчастен в браке, как и я.

– Но ведь это не вы били его.

– Вы правы. Странно, что раньше я никогда об этом не думала.

Себастьян выругался.

– Хорошо, что вы хотя бы теперь это поняли. Его следовало бы хорошенько проучить за все, что он с вами сделал.

– Вы считаете, что если в этом году опять будет неурожай, то это приведет к плачевным последствиям? – резко перевела разговор на другую тему Кэролайн.

Некоторое время он молчал и озадаченно смотрел на нее.

– Да, к сожалению, это действительно так. Во всяком случае, так считает помощник шерифа. В конце года работный дом нашего округа будет переполнен. А зимой жить в подобных заведениях очень трудно. Однажды я побывал в местном работном доме, и тамошняя обстановка ужаснула меня.

– Но как вы собираетесь бороться с последствиями неурожая? – спросила Кэролайн.

– Я? Очень сомневаюсь, что члены палаты лордов позволят мне сделать хоть что-нибудь.

– Но почему бы вам было не стать самому членом палаты лордов? Вы вполне могли бы занимать такое положение благодаря своему древнему дворянскому происхождению и титулу, – сказала Кэролайн.

– Вы хотите, чтобы я стал реформатором?

– Почему бы и нет? Зимой у вас будет море свободного времени. Вы смогли бы потратить его с пользой для всеобщего блага. К тому же вы смогли бы выйти из безвестности и даже обрести славу.

Себастьян рассмеялся.

– О, в чем, в чем, а в оригинальности вам не откажешь, леди Кэролайн, – со смехом проговорил Себастьян.

Кэролайн сделала шутливый реверанс.

– Что ж, спасибо за комплимент, – сказала она. – Вы могли бы нанять целую армию слуг и наконец-то привести в порядок свое родовое поместье. Вы сказали, что крестьянам этой зимой придется нелегко. Что, если нанять их в качестве слуг? Выиграют обе стороны – и они, и вы.

– Я не желаю что-то переделывать в доме, – достаточно резко возразил Себастьян. – И не хочу, чтобы слуги в ливреях и напудренных париках расхаживали по Крэг-Холлу.

– Ну, совершенно не обязательно надевать на них ливреи и напудренные парики, – возразила Кэролайн. – Ведь это ваш дом, Себастьян. И вы имеете право устанавливать в Крэг-Холле такие порядки, какие захотите.

– Именно так я и поступаю.

Каро засмеялась. Упрямство Себастьяна ее просто поражало. Однако Каро заметила, что Себастьяну неприятны были презрительные взгляды, которые бросал сэр Тимоти на его тесный и убогий кабинет. Значит, хотя бы иногда Себастьян сомневается в правильности своего образа жизни.

– Да, вы действительно живете здесь так, как считаете нужным, – констатировала она. – И если вы хотите жить здесь в полном уединении, это ваше право. И никто не смеет вас за это осуждать. – И, не дав Себастьяну вставить хоть слово, Каро вновь перевела разговор на другую тему: – Знаете, в детстве и в юности я ни разу не была в Крэг-Холле. Мы с сестрами придумывали о вашем доме всякие таинственные истории. Мы прозвали вашего отца графом Адхэллоу.

– Да, вы рассказывали мне об этом, – вспомнил Себастьян.

Каро коснулась его руки и посмотрела на него каким-то просительным взглядом.

– У меня к вам достаточно неожиданная просьба, Себастьян. Мне бы очень хотелось осмотреть Крэг-Холл. Думаю, здесь нужен свежий взгляд. Вы не любите этот дом, но, может быть, мне удастся увидеть, как сделать его уютным и красивым, и тогда вы измените свое отношение к нему.

– Знаете, после смерти отца я собирался продать дом, – задумчиво проговорил Себастьян.

Кэролайн с удивлением на него посмотрела.

– Но, как видите, до сих пор этого не сделал.

– Почему же вы не продали дом? Или вы не смогли заставить себя это сделать? – спросила Кэролайн.

– Да, наверное, это действительно так, – со вздохом согласился Себастьян. – Не думаю, что когда-нибудь я вообще смогу продать это поместье. Да, скорее всего, в глубине души я и сам не хочу этого.

– Тогда откройте заколоченные комнаты. Вы же не можете провести всю свою жизнь в этом кабинете.

Кэролайн понимала, что зашла слишком далеко. Ей еще многое хотелось сказать Себастьяну, но она вовремя прикусила язык. Ведь тогда он тем более будет стоять на своем, а возможно, и вообще не захочет с ней разговаривать, опять замкнется в себе.

Она помолчала с минуту, и в этой ситуации это было, пожалуй, самым правильным. Себастьян снял пиджак, который он, вероятнее всего, надел перед приходом сэра Иннеллана, чтобы достойно встретить гостя, и протянул ей руку.

– Значит, вы хотите осмотреть обитель графа Адхэллоу? – обратился он к ней. – Ну так пойдемте. Посмотрим, насколько далеки от реальности были те образы, которые нарисовало ваше девичье воображение по поводу этого дома. Пойдемте, пока я не передумал.

Глава 7

Себастьян и Каро прошли через огромный холл в романском стиле и оказались в картинной галерее. Галерея была расположена в одной из самых старых частей дома. Архитектура этого зала была выдержана в стиле эпохи Якова I. Высокие потолки, отполированный пол из темного дуба. Шаги Каро и Себастьяна гулко раздались в галерее.

– Это портрет моего отца. Ну, вы, наверное, это и сами поняли, – сказал Себастьян, указывая на одну из картин в позолоченной раме.

На портрете граф был изображен в полный рост. Он был одет в бриджи из золотой парчи, жилет с фамильным гербом, вышитым на груди, и широкий сюртук. Граф был изображен на фоне окна, за которым виднелся сад Крэг-Холла. На столе перед ним стоял стол, на котором лежал лист бумаги с изображением родового древа. На графе был завитый парик, на лице – ни тени улыбки, взгляд голубых глаз холодный и насмешливый.

– Здесь он точно такой же, как в жизни, – поежившись, проговорила Каро. – Этот холодный пугающий взгляд. Настоящий граф Адхэллоу. А вот вам это прозвище совершенно не подходит.

– А я думал, что я и есть настоящий граф Адхэллоу, – сказал Себастьян.

– О нет, вы ошибаетесь, это совершенно не так, – возразила Каро. – Во-первых, вы гораздо моложе. А во-вторых, вы на него абсолютно не похожи. Я и мои сестры думали, что графу Адхэллоу по меньшей мере сто лет, столь бледной и иссохшей казалась его кожа. Мы решили, что он не выходит из дома оттого, что боится рассыпаться в пыль под лучами солнца. Вы же с вашим загаром совершенно не похожи на призрак. – Кэролайн коснулась щеки Себастьяна. – И ваше лицо, по обыкновению, поросло щетиной. Вам нужно чаще бриться. И еще вам следует одеваться, как подобает джентльмену. – Кэролайн бросила красноречивый взгляд на расстегнутый ворот его рубашки. – Нет, вы не граф Адхэллоу. И никогда им не станете. Взгляните на его портрет, и вы сами в этом убедитесь. Вы совершенно не похожи на своего отца.

– И слава богу. Я всегда больше всего на свете боялся, что стану похожим на отца, – сказал Себастьян и вывел Каро из галереи.

Они оказались в комнате, называвшейся Трибуна. Там не было ничего, кроме фамильного пианино. Вдоль стены были двери, ведущие в комнаты для приема гостей. Каро подняла голову и в удивлении уставилась на куполообразный потолок. Этот потолок был выполнен в том же стиле, что и купол собора Святого Павла.

– Эта комната кажется мне слишком претенциозной. Все здесь показное и фальшивое, – сообщил Себастьян.

– Зато она очень красива и величественна. Когда я смотрю на этот купол, у меня от восторга кружится голова. Боже мой! Какая сложная и красивая роспись! Эта комната напоминает мне лестницу на небеса.

Восхищение Каро было совершенно искренним. Она не могла оторвать взгляд от расписного свода. Что касается Себастьяна, то ему гораздо интереснее было смотреть на Каро, чем на купол. Какая длинная и изящная у нее шея! Какие прекрасные густые волосы, целой копной ниспадающие на плечи. Себастьян вспомнил, как красиво волосы Каро мерцали в призрачном свете свечей. Да и вся Кэролайн была огненной. Огонь и земля – вот ее стихии.

Нехотя отведя взгляд от Кэролайн, Себастьян поднял голову и взглянул на купол. Теперь и он видел, насколько красивы своды зала. Да и весь Крэг-Холл в целом был прекрасен. Однако он больше напоминал дворец, чем человеческое жилище.

– Мой отец очень любил этот дом, – принялся рассказывать Себастьян. – Крэг-Холл был построен в семнадцатом веке. Тогда это было куда более скромное сооружение, чем сейчас. В нашем роду существует традиция. Каждый член нашей семьи мужского пола, который получал титул графа, должен был вносить свой вклад в архитектуру или убранство здания. Мой отец создал библиотеку Крэг-Холла. Что касается меня, то я не собираюсь следовать этой традиции.

– Из-за того, что ваш отец ненавидел вас, а вы в свою очередь ненавидели его и этот дом? Даже теперь, когда вы унаследовали Крэг-Холл, вы не чувствуете себя здесь полноправным хозяином. Вы отвергаете этот дом. Но я никак не могу понять, почему вы до такой степени его не принимаете.

– А я не понимаю, почему вы задаете мне на эту тему так много вопросов и почему вообще вас это так интересует, – резко оборвал Кэролайн Себастьян и сразу же пожалел о своих резких словах. Взяв ее за руку, он отвел ее в другое, совсем старое и обветшалое крыло, где находилась кухня.

Себастьяну вдруг вспомнилось, как он приехал в этот дом после похорон отца. Разобравшись с его бумагами и захватив из библиотеки Крэг-Холла кое-какие ценные книги, Себастьян приказал заколотить большинство комнат в доме. Себастьяну совершенно не хотелось не то что жить в этих комнатах, но даже заглядывать в них. И теперь он решил доказать Каро и, что гораздо важнее, самому себе, что не боится входить в эти комнаты. Он решил открыть все двери, чтобы убедиться, что там нет призраков из прошлого. Но это путешествие по дому далось ему тяжелее, чем он думал.

– Значит, по-вашему, я считаю, что не имею права жить в этом доме? Уверяю вас, это совершенно не так. Просто я не хочу здесь жить. Только и всего, – сказал Себастьян.

– Может быть, нам прервать экскурсию по Крэг-Холлу? – предложила Каро. – Извините меня, я не думала, что для вас это будет так тяжело.

– О нет, не волнуйтесь, я не впаду в меланхолию, если открою и осмотрю несколько комнат в доме. Какую из этих дверей вы бы хотели открыть?

Каро осмотрелась. В комнате была соблюдена абсолютная симметрия: два совершенно одинаковых огромных каменных камина и две статуи героев древней мифологии. В противоположном конце комнаты находилось восемь одинаковых дверей. Даже невозможно было представить, что скрывается за ними.

– Я хотела бы открыть эту дверь, – проговорила Каро, пытаясь придать своему голосу уверенность, которой на самом деле она не чувствовала, и решительно взяла Себастьяна за руку.

Они вошли в большую комнату. В темноте Кэролайн удалось рассмотреть лишь смутные очертания мебели. Себастьян подошел к окну и открыл ставни. Комнату залил яркий солнечный свет.

Сквозь высокое окно был хорошо виден ухоженный английский сад. На другой стене было длинное трехстворчатое окно, выходившее на небольшой балкончик. Множество пылинок заплясали в ярком свете солнечных лучей. В комнате пахло нафталином и цветами. Каро сразу же поняла, откуда исходит запах. На каминной доске из белого мрамора стояла ваза с букетом засохших роз.

– Это Комната с гобеленами, – сказал Себастьян. – Мой прапрадедушка восхищался Версалем. Он и приобрел эти гобелены. – Себастьян указал на гобелен, висевший над огромным диваном. – Как видите, на этом гобелене представлена тема контрастов. В общем-то этой тематике посвящены и все остальные гобелены. На всех присутствует одна и та же деталь. Посмотрите на гобелены, висящие в том углу. Да, а еще где-то здесь стоят часы с механическим лебедем. В детстве мне очень нравились эти часы. Разумеется, мне никогда не разрешалось их заводить.

Разумеется? До этого, когда Себастьян описывал комнату и гобелены, он говорил с равнодушием гида, который показывает туристам незнакомый город. Но, когда он заговорил о часах, в голосе его послышалась скрытая обида. Каро сделала вид, что ничего не заметила, и подошла к большому мраморному буфету – ее заинтересовала скульптура на верхней полке, скрытая тканью. Каро придвинула к буфету шаткую скамеечку и протянула руку, чтобы снять ткань с изваяния и наконец рассмотреть его как следует.

– Какого черта вы там делаете? – раздался сердитый голос Себастьяна.

Каро вздрогнула от неожиданности, неловко развернулась и, стараясь удержать равновесие, ухватилась за ткань. Та поддалась и поползла на нее, а Каро полетела вниз, увлекая скульптуру за собой. Себастьян успел подхватить ее, но и ему не удалось удержать равновесие. С Каро в объятиях он упал на пол, взметнув клубы пыли. От удара тяжелого бронзового предмета дубовый пол завибрировал. Каро оглушительно чихнула и открыла глаза.

– Вы не ушиблись? – обеспокоенно спросила она, посмотрела на распростертого под ней Себастьяна и попыталась сдвинуться с места. Подол ее платья запутался в ногах Себастьяна. Каро попыталась развернуться, чтобы высвободить подол. Себастьян застонал.

– Перестаньте шевелиться, Каро. Если вы не успокоитесь, мне станет еще хуже, – произнес он.

– Но подол платья застрял, – виноватым тоном проговорила она. Каро заметила, что ее платье задралось и Себастьяну видны ее ноги и даже бедра во всей красе. – Если бы вы хоть немного сдвинули свою левую ногу, я смогла бы…

– Ради бога, Каро, перестаньте двигаться. Я же просил вас.

– Но вам, наверное, тяжело так долго удерживать меня.

– Перестаньте, Каро. Вы почти ничего не весите. Проблема в другом.

– А в чем? О… – Кэролайн покраснела от смущения. «Проблема», о которой говорил Себастьян, упиралась ей в правое бедро. Чтобы справиться со смущением, Кэролайн принялась рассматривать статуэтку, которая упала с буфета. Это была фигура Дианы-охотницы, выполненная с отвратительной натуралистичностью. Диана с презрением смотрела на Себастьяна и Каро. В отличие от них, простых смертных, боги не попадают в подобные компрометирующие ситуации.

Грудь Дианы была обнажена. Хотя размеры статуэтки были довольно внушительными, грудь ее была очень небольшой. Только теперь Каро заметила, что ее собственные груди плотно прижаты к широкой и твердой груди Себастьяна.

– Мне кажется, что мы ее шокировали, – произнесла Каро.

– Кого? – недоумевающе глядя на нее, спросил Себастьян.

– Диану. Она выглядит потрясенной.

– Во всяком случае, за время своего пребывания в этом доме она точно ничего подобного не видела, – согласился Себастьян.

– Думаю, что и ваш отец тоже был бы потрясен не меньше, если бы увидел нас в такой двусмысленной позе среди чопорного убранства комнат Крэг-Холла. Ведь он, как и мой отец, делал все, чтобы мы не были вместе, – задумчиво проговорила Каро. – О, как бы я хотела, чтобы они сейчас оказались здесь.

– Интересно, что бы они сказали, если бы сейчас вошли сюда и увидели нас? – со смехом подхватил Себастьян.

– О, мой отец утратил бы свое дипломатическое спокойствие!

– Ну, так давайте пойдем еще дальше, чтобы окончательно шокировать этих снобов, – предложил Себастьян и обнял Каро.

Губы их слились в поцелуе, затем Кэролайн принялась целовать и слегка покусывать мочку его уха. Дрожь возбуждения прошла по всему его телу. Кэролайн принялась ласкать пальцами его соски сквозь тонкую ткань рубашки, отчего они сразу же затвердели. Эти легкие, едва уловимые прикосновения сводили Себастьяна с ума. О, если бы не ее проклятые юбки, то бедра бы их напрямую соприкасались. Себастьян потянул подол платья Каро на себя, но ничего не вышло. Юбки ее слишком запутались. Тогда Себастьян снял Кэролайн с себя и положил на пол. Теперь он возвышался над ней, а не наоборот. Он поднял ее подол. Кэролайн с удивлением на него посмотрела.

– Да, на мне опять розовые чулки, – сообщила Каро и вытянула ногу, словно балерина, исполняющая сложное па. – Я постоянна в своих пристрастиях.

Себастьян нежно провел ладонью по голени, погладил колено. Он не отрываясь смотрел на Каро и с удивлением отметил, какое возбуждение вызывают его прикосновения. Щеки ее раскраснелись, глаза блестели. Себастьян чувствовал жар ее кожи сквозь шелковую ткань чулка и прикоснулся губами к нежной коже. Каро овладело то же озорное настроение, как в тот вечер, когда они отправились в игорный дом. Ей так же хотелось нарушать запреты и общественные нормы, как и тогда, много лет назад. Себастьян опять попал в ее сети, вырваться из которых не было никакой возможности. Но теперь все было по-другому. Тогда, в игорном доме, Каро была юной и наивной девушкой. И шалости ее были еще совсем детскими. А сейчас она стала взрослой женщиной, многое повидавшей на своем веку. Но эти страдания научили Каро любить жизнь. Ценить каждое ее мгновение. Ни за что на свете она больше не хотела страдать.

– Себастьян, вы сочтете меня безнравственной, если я признаюсь, что мне нужно от вас нечто большее, чем просто поцелуи…

– Я тоже очень этого хочу, – проговорил Себастьян, высвобождаясь из ее объятий, – но я хотел бы, чтобы это произошло не здесь, не в этой комнате.

Каро не смогла скрыть своего разочарования. Она хотела его прямо здесь и сейчас.

Но Себастьян был непреклонен.

– Поверьте мне, в этом доме есть более подходящая комната для этой цели. Вы достойны самых роскошных, королевских покоев. Пойдемте, вы сами все увидите.

Они прошли через Трибуну, потом миновали дверь, ведущую в спальню Каро, и подошли к запертой двери, которая находилась в самом конце коридора.

– Эта комната была создана на случай визита королевы Анны, – пояснил Себастьян. – Но королева Анна так ни разу и не посетила наш дом. И потому в этой комнате никто и никогда не жил. По традиции, принятой в нашей семье, никто и никогда не имел права поселиться в комнате, предназначенной для королевских особ. Но я задался целью отыскать ключ от этой комнаты, и в конце концов мне это удалось. Таким образом, я смог создать свое собственное тайное королевство.

С этими словами он открыл тяжелую дверь и жестом пригласил Каро войти. Он подошел к окну и распахнул ставни. Комнату залил свет послеполуденного солнца. Кэролайн уставилась на потолок, расписанный в ярко-зеленых, золотых и красных тонах.

– Гобелены со стен сняты. А ковер с вышитыми на нем золотыми коронами до сих пор стоит где-то в углу, – сказал Себастьян и снял чехол с орехового шкафа. – В детстве я всегда залезал в этот шкаф, когда хотел спрятаться от всех.

Посреди комнаты возвышалась огромная кровать. Себастьян сорвал с нее один из чехлов и бросил его на пол. Когда облако пыли рассеялось, Кэролайн взглянула на кровать и издала восхищенный возглас. Стойки кровати были сделаны из дерева, покрытого позолотой. На них искусно был вырезан орнамент в виде цветов и листьев. Сами стойки кровати венчали вырезанные из дерева и покрытые позолотой фигурки единорогов и львов. Полог кровати с большими кистями был украшен тем же рисунком: цветами, листьями, единорогами и львами.

– Никогда еще я не видела такой роскошной кровати! – воскликнула Каро и с благоговением дотронулась до стойки. Потом она потрогала перину. Перина оказалась такой мягкой, что рука Каро утонула в ней чуть ли не по локоть. – Эта кровать действительно достойна королевы. А небеса не разверзнутся, если мы ляжем на эту кровать? Ведь на этой кровати имеют право спать только королевские особы, – задумчиво проговорила Каро.

– Да, насколько я знаю, никто еще не спал на этой кровати, – сказал Себастьян. Он шутливо поклонился и протянул Каро руку, приглашая прилечь.

– Да, пожалуй, я лягу сюда, – согласилась Каро, встала на ступеньку и спустя мгновение уже лежала на кровати. Только теперь она заметила гобелен, которым была украшена спинка кровати. На нем была изображена сцена охоты на оленя. Кэролайн расправила подол платья и устроилась поудобнее. – Боже мой! Как хорошо! Как мягко!

С внутренней стороны полог был сделан из кроваво-красного шелка со складками. На спинке кровати было установлено довольно большое зеркало овальной формы. Хотя оно сильно запылилось и помутнело, Каро все же смогла рассмотреть в нем свое отражение. Только теперь она заметила, что волосы ее растрепались, а подол платья задрался, открывая взору ноги в розовых чулках. Она лежала, скрестив руки на животе.

– Не понимаю, кому пришло в голову повесить здесь зеркало, а главное – для чего, – со смехом проговорила Каро. – Наверное, королева Анна была очень тщеславной женщиной, – предположила Каро. – Хотя, судя по портретам, она не была красавицей.

– Думаю, зеркало здесь повесили не для нее, а для мужчин, которые делили с ней ложе, – сказал Себастьян. – Или же…

– Что вы имеете в виду? О, неужели зеркало здесь повесили для того, чтобы королева и ее любовник могли видеть, как они занимаются любовью? О, как это неприлично! – воскликнула Кэролайн.

Себастьян и Каро, как завороженные, наблюдали за своими отражениями в зеркале. Казалось, они тайно следили за двумя незнакомыми людьми. Эти незнакомцы лежали на роскошной кровати, и действия их невозможно было предугадать или контролировать. Все, что было в их власти, – это просто наблюдать за ними. Вот мужчина в зеркале сбросил туфли. Каро нерешительно перевела взгляд на Себастьяна. Он сделал то же самое, что и мужчина в зеркале.

– Да, согласен, во всем этом есть что-то неприличное и даже жутковатое. Но выглядит это очень возбуждающе, – проговорил Себастьян.

– Вы так думаете? – спросила Каро. Она перевела взгляд с Себастьяна на свое отражение в зеркале. Щеки этой незнакомки залила краска стыда.

– Давайте попробуем.

Мужчина в зеркале придвинулся ближе к своей возлюбленной. Ноги их переплелись. Его плечо коснулось ее плеча. Женщина в отражении взяла своего возлюбленного за руку и положила его ладонь себе на грудь. Мужчина в отражении тут же принялся ласкать ее. Глаза женщины в зеркале заволокла странная поволока. Губы ее были полнее и краснее, чем губы Каро. Глаза мужчины в отражении потемнели от охватившего его желания.

Себастьян принялся ласкать сначала ее лодыжку, потом голень, а потом под коленкой. Его пальцы поднимались все выше и выше и наконец дошли до места, скрытого подвязкой, а потом дотронулись до нежной кожи, на которой остался ажурный след от кружева.

Мужчина в зеркале положил голову на грудь своей возлюбленной. Каро почувствовала, как Себастьян целует ее грудь, и прикрыла глаза. Мягкие, как бархат, губы Себастьяна покрывали бесчисленными поцелуями ее груди, плечи и живот. Руки его нежно избавляли ее от одежды, срывали последние преграды на пути к ее телу. Он снял с нее платье, корсет и сорочку. Когда он в очередной раз взял ее сосок в рот, по телу его прошла сладостная дрожь. Когда же Себастьян принялся посасывать ее сосок, эта его сладостная дрожь передалась и ей. Кровь ударила ей в голову, а внизу живота разлилось тепло.

Кэролайн вытащила рубашку из его бриджей и нежно погладила его по спине. Каро чувствовала выпуклость его позвоночника и мускулы его плеч. Потом она открыла глаза и в нерешительности посмотрела на него.

– Взгляни в зеркало, – попросил он. – Просто наблюдай за тем, что там происходит.

Кэролайн взглянула в зеркало и больше не отрывала от него глаз. Она чувствовала то, что делал Себастьян, и одновременно наблюдала за тем, что мужчина в зеркале делал со своей возлюбленной. Она видела, как он ласкал руками и целовал ее груди, лизал соски. То же самое, судя по ощущениям, делал и Себастьян. Груди женщины в зеркале были жемчужно-белыми, а соски розовыми, словно кораллы. Зрачки ее расширились от удовольствия. Кэролайн тоже нравились ласки Себастьяна. Каждая частичка, каждая клеточка ее тела была наполнена блаженством и негой.

– Смотри в зеркало, – прошептал Себастьян.

Каро послушалась его и увидела, что мужчина в зеркале встал перед своей возлюбленной на колени и принялся покрывать поцелуями ее ноги, облаченные в розовые шелковые чулки. Он целовал ее лодыжки, голени, пальцы ног и даже ступни. Мужчина в зеркале покрывал поцелуями то одну, то другую ногу своей партнерши. Руки его в лихорадочной спешке пытались справиться с тесемками на ее панталонах, открывая доступ к самой сокровенной части ее тела. Кэролайн видела, что мужчина в отражении покрывает бесчисленными поцелуями бедра своей возлюбленной, целует треугольник между бедер. Это был самый интимный поцелуй, какой только можно было представить.

Кэролайн вскрикнула и взглянула в зеркало. Лицо женщины в отражении исказила сладкая судорога. Судя по ощущениям, с ней творилось то же самое, что и с женщиной в зеркале. Его губы обжигали ее тело, язык посылал волны наслаждения в каждую клеточку ее организма. Его поцелуи, его ласки… Его жаркое дыхание… Ее бросало то в жар, то в холод. Он лизал, целовал и посасывал ее плоть. А потом он просунул внутрь нее пальцы. Каро закрыла глаза и полностью отдалась на волю своих чувств и ощущений. Его блуждающие, скользящие, едва уловимые поцелуи… Неспешное путешествие языка по ее телу. Его губы и язык мучили ее. Эти легкие дразнящие поцелуи и ласки сводили ее с ума. Все ее существо сосредоточилось на этих сладостных ощущениях. Он положил руку ей на грудь, и по всему телу Каро прошла дрожь наслаждения. Все ее тело наполнило неведомое доселе удовольствие. Странная тяжесть внизу живота. И огонь, казалось сжигающий ее изнутри… Она закричала и забилась в оргазме, накрывшем ее с головой.