Текст книги "Железный Человек. Экстремис"

Мари Джевинс
Железный Человек. Экстремис

© 2018 MARVEL

* * *

Пролог

Тони Старк, непобедимый Железный Человек, в детстве спортивными успехами не отличался. Хотя и последним, кого выбирает менее удачливая команда по кикболу, не был. О его гениальности и о том, что он должен был унаследовать «Старк Энтерпрайзес», конечно, знали все. Но и на занятиях по физкультуре он держался вполне неплохо. В конце концов, башковитость еще не означает, что нужно обязательно быть высоколобым задохликом. А гик-шик в тренде куда дольше, чем убеждают таблоиды и журналы.

Однако в чем только пресса ни пытается нас убедить. Например, в том, что Тони Старк – поверхностный дилетант, богатенький выскочка, а также плейбой-миллиардер.

Ну, последнее, может, и правда. Или было правдой. Тони старался отказаться от девушек на одну ночь. Но однажды на обложке «Уорлд Стар» появилась цитата: якобы несколько его случайных пассий (он едва их помнил!) сказали, мол, не такой уж и железный этот Тони Старк. После этого игнорировать любые заголовки – правдивые или нет – стало очень трудно.

Остальное же – например то, что он не более чем состоятельный придурок, – совершенно не соответствовало действительности. Во всяком случае, это явно была не полная характеристика. Да, Тони порой поступал не очень красиво, но, став Железным Человеком, он научился сопереживать другим. Хотя бы отчасти. Интересно, а можно ли сопереживать отчасти? Как раз об этом на тротуаре перед конференц-центром в Дубае и раздумывал, почесывая лоб, Тони Старк. Сочувствия он сейчас не испытывал. Скорее уж гнев.

Откуда-то из-за фонтана донесся мужской голос: «Да не мог этот пронырливый богатей нас обскакать!» К счастью, Тони был скорее прагматичным, чем благородным – иначе он бы постыдился подслушивать разговор, спрятавшись под дальним краем чаши фонтана.

«Ну не знаю, Джо. Он достаточно спортивный», – это уже говорила женщина. Тони узнал ее по голосу: это была репортер с телевидения. Не ее ли он видел обнаженной несколько лет назад, кажется, после долгой ночи в казино во время «Выставки электроники» в Вегасе?

Времени на воспоминания у него не было. «Это что, нога?»

Попался. Тони мог сбросить туфлю и отвлечь их еще на секунду-другую. Но туфли эти ему нравились, а костюм уже был испачкан песком. Тогда он прополз пару метров в надежде, что успеет добраться до крытой парковки, а там – до конференц-центра.

Знаменитый Тони Старк никак не ожидал, что папарацци с камерами и микрофонами будут караулить его прямо у входа на Дубайскую выставку инновационных технологий. Несколько недель назад, признавая себя супергероем, которого СМИ окрестили Железным Человеком, он как-то не задумывался о своем ближайшем будущем. И даже не представлял, что станет самой горячей темой для всех таблоидов – да, самой горячей. Тони был абсолютно уверен, что по популярности он с большим отрывом обогнал и принцессу Диану, и Майкла Джексона.

– Мистер Старк!

В лицо ему ткнули огромный объектив зеркальной камеры.

– Вы, наверное, Джо.

Фоторепортер залился краской: он понял, что Старк услышал его реплику о «пронырливом богатее».

Щелк. Тук. Щелк. Тук. Щелк. Еще с полдюжины фотоаппаратов уже стояли на штативах и были готовы запечатлеть Тони, а перед его лицом маячили три микрофона.

Тони вскочил на ноги. Репортеры наступали, сминая технику друг друга в попытках подобраться поближе.

– Мистер Старк, – старательно выговаривая гласные, продолжил фоторепортер, – а почему вы лежали на земле? Вы разве не знаете, как горячо на тротуарах Дубая в это время года?

– Разумеется, знаю, – ответил Тони. – И «Старк Энтерпрайзес» уже разрабатывает новые установки, которые будут охлаждать дорожки для пешеходов. К слову, высокая температура – главная причина, по которой… – Соображать пришлось на ходу. Насколько он знал, тротуары приходили в негодность скорее от холода, чем от жары. – …по которой коробятся тротуары. Они становятся неровными. Можно упасть. Таксы часто спотыкаются – ножки-то у них короткие. Смотрите, как раз споткнулась.

Тони указал на идеально ровную полосу бетона. Никто даже не обернулся.

– Мистер Старк, – снова Джо. – Недавно «Старк Энтерпрайзес» отказалась от прибыльных контрактов на производство оружия для армии. На чем вы теперь планируете зарабатывать? – ухмыльнулся репортер. – Железный Человек будет выступать в цирке?

– Джо, уж не хотите ли вы сказать, что работать во имя мира во всем мире – это неудачная идея?

– Я хочу сказать, что вы пренебрегли своими обязательствами перед советом директоров, акционерами и сотрудниками.

Тут Тони Старку крыть было нечем. Но снова объявлять изготовление оружия приоритетом своей компании он не собирался.

Остальные репортеры тоже кинулись на него с вопросами, перекрикивая друг друга, лишь бы он их услышал.

«…Железный Человек… вооружение… общественная безопасность… ее зовут…»

Толпа надвигалась, и Тони пришлось отступить ближе к фонтану. На этот раз вместо того, чтобы метнуться к тротуару, он прыгнул прямо в фонтан и промок до нитки, пока плыл до противоположного края чаши, пытаясь скрыться от журналистов. Затем он побежал к парковке, довольный, что его преследователи замешкались, складывая штативы и другие причиндалы. Тони взбежал по лестнице на второй уровень. Ему удалось оторваться от репортеров как раз настолько, чтобы успеть выпрыгнуть с парковки, пока его не заметили.

Тони приземлился на песок. «Уф». Пригнувшись, он добежал до тыловой стороны конференц-центра. Подергав двери, Старк понял, что они открываются только изнутри – это все же не парадный вход. Рядом он заметил пару деревянных перил, обрамлявших дорожку к высокому бетонному ограждению, – похоже, он вышел на ипподром. «Отлично». Пусть репортеры поищут его у выхода из здания или на парковке.

Тони, несомненно, любил внимание. Но, объявляя, что он Железный человек, а «Старк Энтерпрайзес» меняет направление развития, Тони готовился только к лести и заискиванию – никак не к постоянным расспросам о его прошлых занятиях и звучащим отовсюду сомнениям в его честности. И тем более он не ждал лживых заголовков в прессе и сплетен о разврате, что творили его коллеги и друзья.

Он вышел на ипподром, присел на трибуне у центральной дорожки и достал телефон.

«Позвонить Пеппер».

На экране зажглась подсветка и тут же погасла. Батарейка села. Опять. Когда вернется в Штаты, надо будет посмотреть, как там дела у команды разработчиков. Миру нужен Старкфон. Ему самому нужен Старкфон.

Что-то мягкое и влажное прикоснулось к уху Тони. Он подскочил, обернулся и увидел тонконогого верблюда, который разглядывал его из-под длинных ресниц. Фу! Мокрый верблюжий нос. А что там у него на спине? Обычное седло, но занимал его не человек.

«В программе выставки что-то про это писали», – вспомнил Тони. Робот-наездник, свежайшая разработка. Демонстрацию Тони пропустил – выступал на панельной дискуссии. Сенсоры, размещенные на туловище, коленях и около рта верблюда, отправляли данные роботам и дрессировщику животного. Впоследствии роботы должны были научиться предсказывать движения верблюда на основе всего набора измерений и факторов, включая силу и направление ветра и состояние песка. С непривычки и при недостатке научных знаний могло показаться, что робожокеи учатся сами по себе, а не управляются дистанционно, как в старые времена.

Пластиковая голова Робота Робби смешно раскачивалась, как у болванчика. Кто-то играл с 3D-принтером. В остальном кибернаездник представлял собой стальной коробок, упакованный в нечто похожее на огромный носок.

– Тише, – прошептал Тони верблюду и потянулся к седлу. Ему нужен был этот робот. И даже не столько из любопытства – хотя и не терпелось посмотреть, как он устроен изнутри, – а потому что Тони знал: где есть робот, там есть и источник энергии.

И этот источник поможет зарядить его телефон.

Тони ослабил ремни, которые удерживали робожокея, и вытащил его из «носка». Затем отцепил два металлических крючка панели доступа и полез за батарейкой.

– Мистер Железный Человек, могу я вам чем-нибудь помочь?

Перед Тони стоял афганской наружности мужчина, среднего возраста, в белом шальвар-камизе и сандалиях.

– О, здравствуйте. Я просто хотел… позаимствовать на минутку вашего погонщика верблюдов. – Тони ослепительно улыбнулся.

– Делайте, что считаете нужным, мистер Железный Человек. Я могу собрать своего робота обратно.

– Спасибо… э-э…

– Меня зовут Ахмед.

– Спасибо, Ахмед. И зовите меня Тони. Так вы увлекаетесь роботами? Или гонками на верблюдах? Или и тем и другим?

– Электроникой. Меня всегда интересовали электронные схемы и роботы. Но в моей стране для работы с электроникой не так уж много возможностей.

– Забавно, не так ли? – расслабленно говорил Тони, пока разбирал робота, орудуя пальцами и колпачком от ручки. Он ухватился за батарею и потянул на себя. – В Афганистане ведь богатейшие запасы лития…

– …а производства вообще нет. – Ахмед рассмеялся. – Мой брат так же говорил. Он тоже любил науку.

Тони замешкался, услышав печальные нотки в последней фразе своего собеседника.

– А где сейчас ваш брат? – аккуратно поинтересовался он, подключая к батарее телефон. Экран загорелся, появилась надпись «На зарядке».

– Он пошел в ополчение. В науке работы не было никакой. Да и вообще нигде не было. Погиб от своего же оружия – производственный дефект.

– А оружие было… от «Старк Энтерпрайзес»? – По экрану телефона бежали заголовки завтрашних газет – теперь прессу лучше было просматривать заранее, – уведомления о сообщениях, пропущенных звонках. Часы показывали время сразу на трех континентах. Но Тони продолжал вопросительно смотреть на Ахмеда.

– Нет, мистер Старк. Дешевый контрафакт из Пакистана. Подделка. Автомат «Старк Энтерпрайзес» не взорвался бы у него в руках.

Тони сжал губы и кивнул. Формально он тут действительно был ни при чем. Но раньше он занимался производством оружия, которое подогревало и поддерживало войну, зарабатывал на смерти таких же людей, как брат Ахмеда. Его новый знакомый продолжал улыбаться – но было видно, что улыбаться он давно устал.

Газетный заголовок на экране привлек внимание Тони: «Рыжая бестия Пеппер Поттс! Интимная история, которую Старк не хочет рассказывать!» Это еще что? Это уже слишком даже для «Уорлд Стар». Они и так всегда пишут полуправду. Но Пеппер-то вообще не имеет ко всему этому никакого отношения.

Тони перекинул ссылку на заголовок юристам Старков и распорядился пригрозить изданию любыми возможными исками, если о нем и его помощнице напечатают откровенную ложь. Затем он позвонил Пеппер.

– Тони, где ты? У тебя назначены встречи с экспертами по развитию технологий, одна в три, а другая – полчаса назад! – Голос у нее был раздраженный, но злости в нем не слышалось. Пеппер еще не знала о заголовке.

– Это все папарацци, – объяснил Тони. – Пеппер, сделай для меня две вещи. Во-первых, нужно незаметно меня отсюда вытащить. Договориться с охраной, чтобы меня вывели в обход репортеров и посадили на самолет. Пусть Хэппи подготовит помещение где-нибудь в безопасном месте. Мастерская на Кони-Айленде подойдет. И сам пусть не уходит. Я побуду там, пока все не уляжется.

– Хорошо. Я все думала, когда же ты решишь отдохнуть от этого безумия. Сказать всем, что ты Железный Человек, – это было, конечно…

– Пеппер, слушай дальше. Второй пункт. Это очень важно.

Ассистентка замолчала.

– У меня для тебя срочное секретное задание. Больше мне его некому доверить. Возьми противомалярийные препараты, сертификат о прохождении вакцинации, регидратационную соль и деловую одежду, которой хватит на месяц. Выезжай немедленно. Связываться будем только по спутниковым закодированным каналам Старков. Остальное пришлю текстом, как только буду в самолете и подключусь. Погнали.

Накатила усталость, и Тони прислонился к трибуне. Его обувь была безнадежно испорчена, а в карманы набился песок – вероятно, навсегда. Ахмед ковырялся в роботе, а верблюд обнюхивал грязь, налипшую на костюм Тони. На телефоне продолжали загораться уведомления, и Тони отключил его.

И не включал еще долго.

Фары автомобиля «Форд Эконолайн» 1990 года, за рулем которого сидел Нильсен, освещали перекресток на окраине техасского города Бастроп.

– Не пропусти знак «Стоп», – прошипел Бек с пассажирского сиденья. – Остановят еще, а это нам сегодня совсем не нужно.

– Сегодня? – Водитель – крупный мужчина – нажал на тормоз и посмотрел на Бека. – Думаешь, в другой день я был бы не против? У меня и страховки нет, и штрафы за парковку в Сан-Маркосе не оплачены. Не хочу, чтобы кто-нибудь проверял мои права.

– У тебя нет прав, идиот, – прорычал из темноты заднего сиденья Маллен, съежившийся у сдвижной двери. – Пристегните ремни. Если каких непрошеных гостей встретим, придется разбегаться кто куда. А ты и так не красавец, даже без волевого подбородка.

– Маллен, там нет охраны. Говорил же, там мой двоюродный брат работал, – сказал Бек. – Там сейчас пусто. С самых пожаров. Да и жутко. Даже крыс нет.

– Так они все подохли, Бек. Когда электричество отрубилось и до скотобойни стало не добраться, пожарные не стали спасать куски говядины. Крысы-то туда себе дорогу прогрызли, но от тухлого мяса перемерли. Там несколько недель гнило мясо и разлагались дохлые грызуны, и все – даже нелегалы не совались. В Бастропе воняло четыре месяца, пока шериф сам не решил выяснить, откуда несет.

– Маллен, а это точно хороший вариант? – Нильсен обернулся, подставив зеркалу бритый затылок. – Тебе там сидеть неделю. Одному. Как только дело начнется, помочь тебе мы уже не сможем.

– Три дня. И там все вычистили.

– Ну да, и теперь там только аммиаком воняет.

«Эконолайн» остановился перед зданием, в котором не горел свет. Скотобойня Д. Р. Коула специализировалась на говядине и свинине травяного откорма, а потом попала под горячую руку федералам, когда те начали охоту на ведьм из-за вранья в рекламе.

– Да и ладно. Мы сюда приехали не за уютом. Тут пусто и мне никто мешаться не будет.

Маллен последний раз хлебнул пива «Шайнер Бок», просунул руку в окно рядом с сиденьем Бека и швырнул темную бутылку в потрескавшийся бетонный косяк двери кирпичной скотобойни. Емкость разбилась о разрисованную граффити стену, на которой еще виднелись остатки знаков «Проход запрещен».

– Бомбы сброшены, – усмехнулся Бек.

Маллен открыл заднюю дверь фургона и вылез. Сдвижная дверь сломалась, когда Нильсен решил поцарапать микроавтобус «Вольво» у магазина органических продуктов в Остине.

– Чемоданчик возьмите, – скомандовал он, подойдя к массивным деревянным дверям скотобойни и толчком открыв их. – Осторожней тут.

Бек и Нильсен вошли за ним в темную заброшенную скотобойню. Бек с необычной для него аккуратностью нес чемоданчик. Маллен провел их в большую холодильную камеру – электричество тут давно отключили, а с пола и стен оттерли то, что оставалось от молодых бычков, хряков и крыс.

Когда Бек нагнулся открыть чемоданчик, Маллен обернулся к двери и бросил последний взгляд в проход, ведущий наружу. Фары их автомобиля бледно светили, будто звали его обратно, будто он все еще мог вернуться в прошлое, открыв нужную дверь. Но если содержимое чемоданчика, который держит Бек, способно именно на то, на что он рассчитывает, тогда ему не нужен ни этот «Эконолайн», ни его друзья, ни его собственное прошлое. Тогда он станет сильнее, быстрее, умнее. Он сделает то, что так нужно миру, – поможет ему в каком-то смысле. Вернет его на истинный путь.

Маллен повернулся обратно к Беку и Нильсену.

Бек открыл защелку и откинул крышку чемоданчика. Все трое уставились на то, что лежало внутри: безыгольный инъектор и два маленьких картриджа в серой пластиковой подставке.

Маллен знал, что инъекция может его убить. Он наблюдал, как Бек собирает инъектор, размещает на нем газовые картриджи, сначала один, потом другой, чтобы зарядить инъекторы.

– Маллен, ты уверен? – с сомнением спросил Бек.

– Давай уже, – рявкнул Маллен более грозно, чем рассчитывал. Он встал коленями на бетонный пол.

Нильсен возвышался над Малленом, разместив ладони по обе стороны от его головы. Маллен вперился взглядом в его пивное пузо, торчавшее из-под черной майки. Нильсен, как всегда, пытался спрятать его под большим оливково-зеленым свитером с капюшоном. Но сейчас выбора не было, а смотреть в глаза Нильсену в тот миг, когда вся жизнь меняется, Маллену не хотелось.

Бек приладил инъектор к затылку Маллена, как раз между линией волос и темной кожаной курткой, которую тот носил круглый год, кажется, все последние десять лет.

Бек нажал на курок инъектора указательным пальцем. Пш-ш-ш-ш. Жидкость просочилась через кончик инъектора, сквозь поры кожи Маллена и проникла в кровеносную систему.

– О-ой-ой-ой! – закричал Маллен и вскочил, стоило только сыворотке смешаться с его кровью и вызвать реакцию, по ощущениям схожую с ударом током. Боль все нарастала и наконец стала нестерпимой. Маллен выпучил глаза, оскалился и отшатнулся от Бека. Нильсен отпустил его голову и отпрыгнул.

Маллен снова упал на колени, исходя слюной.

– Хф-ф-ф, – вырывалось у него, бессильного выговорить хоть слово. Руки против его воли потянулись к точке на шее, где сыворотка проникла под кожу.

Вытащите! Прекратите! Больно! Маллен застыл, затем сжался и как мертвый рухнул на пол.

Маллен еще долго ничего не слышал и не мог пошевелиться. Затем раздалось жужжание. Где его источник? В его собственной голове, понял Маллен. Звук начал стихать и превратился в глухие удары пульса. Затем издали, будто из другой комнаты послышался голос Нильсена.

– Бек, ничего не происходит. Что-то же должно происходить.

Маллен закашлялся, немного сдвинулся и прочистил горло. Затем попытался сесть.

– Гх-к, – издал он звук.

– Слушайте, – начал Бек. – Я… я думаю, нам продали подделку. Отдышись пока, Маллен. Потом доберемся до фургона Нильсена и снова за дело. Это еще не конец.

– Гхк-гхк, – пытался выругаться Маллен, с трудом поднимаясь и прикрывая глаза ладонью.

Тут он почувствовал, что сыворотка проникла в каждую клетку тела: она была в голове, в руках и ногах, во всех внутренностях. И причиняла боль. Изнутри он горел адской, нестерпимой болью.

– Ы-ы-ы-ы… – Маллен взвыл, лицо его перекосило, вены набухли, а глаза налились кровью и страхом. Ему казалось, что его кишки плавятся, внутренние органы отрываются и тают, превращаются в густую черную жижу, и его рвет этой жижей на холодный пол.

Бек ломанулся к выходу. Когда он был на полдороги к улице, Нильсен оторвался от зрелища и бросился за ним. Маллен услышал, как захлопнулась стальная дверь, лязгнули скобы, а шаги удалились в сторону фургона. Больше он ничего не слышал – в голове снова нарастал звук глухих ударов.

Маллен остался один, запертый в пустой скотобойне.

Он вздрогнул, резко вдохнул и упал. Теплая жидкость струилась из его глаз и ушей. Рот тоже был полон ею, жижей с горьким металлическим привкусом. «Кровь, – подумал он, – на вкус как запачканные пенни».

На холодному полу скотобойни спазмы и конвульсии помалу отступили. Голова все еще адски болела, но пульс уже не отдавался так громко, и дыхание почти восстановилось, больше не было таким частым и поверхностным. Это смерть? Да и может ли это быть что-то другое? Он лежал в луже собственных разжиженных органов, от которых поднимался пар.

«Пахнет адски», – подумал он. Нужно было попросить Бека проверить, что крыс действительно нет.

Маллен дернулся еще раз и отключился.

1 глава

«Мистер Старк!»

Тони перевернулся, разбуженный оглушительным скрипучим голосом электронного будильника.

«МИСТЕР СТАРК! СОЛНЫШКО ВЗОШЛО, ПОРА ВСТАВАТЬ!»

Тони застонал и сел на раскладушке, откинув одеяло и оглядываясь в поисках источника шума. Заметив на стене спикер, он вяло бросил в ту сторону мокрую от пота подушку, но слегка промахнулся.

– Полегче там с эхом. Я тут спать пытаюсь.

– Вы меня узнали, мистер Старк?

– Нет. – Тони раздраженно нахмурился.

– Я миссис Ренни. Ваш временный ассистент. А вы знаете, кто вы?

– Понятия не имею.

Он ненадолго задумался, как бы отомстить Пеппер за то, что она наняла эту бруклинскую учительницу алгебры на пенсии вместо танцовщицы из агентства, предоставляющего сотрудников на подмену.

– Пора бы выйти из этого отвратительного гаража и оглядеться вокруг, мистер Старк.

Тони поморщил лоб и хотел уже было встать, но в гараже ему нравилось, и тем более ему нравилась его раскладушка. «Интересно, – подумал он, – как миссис Ренни умудрилась проникнуть во внутреннюю систему связи с объемным звуком?» Тони глянул на свой телефон, который валялся в метре от раскладушки под гнездом из проводов, гаджетов, носков и зарядок. Десять пропущенных звонков от новой ассистентки за полчаса. «А-а, значит, от отчаяния».

На ее предложение он ответил с приличествующим моменту красноречием: – Да отвали ты.

– Раньше молодые люди вроде вас уважали старших, мистер Старк.

– А две тысячи лет назад, когда старшие начинали действовать нам на нервы, мы оставляли их умирать в пустыне. – Тони опустил ноги на пол и с беспокойством осмотрел себя. Сколько он уже не менял футболку и боксеры?

– А теперь нам платят зарплаты и у нас есть дома на колесах. Жизнь – сложная штука. – Миссис Ренни приглушила связь и переключилась на рабочие темы. – У вас на десять стоит какое-то нелепое интервью.

Тони тяжело вздохнул и уронил голову на руки. Некоторое время он поразмышлял над тем, как бы ему избежать назначенной встречи, ничего не придумал и поднял голову.

– Беллингэм? Так быстро?

– Да, вы договорились об этом несколько недель назад, мистер Старк. А я вам предлагала отказаться и вместо этого пойти на заседание совета директоров.

Недель. Тони провел в гараже несколько недель. Тут не было окон, и он не замечал смену дня и ночи – спал или дремал тоже не по расписанию. Сколько коробок от заказанной еды валяется около кучи подносов? Сколько китайских блюд успел принести ему Хэппи? Сколько раз за это время он ел шаурму? Где вообще Хэппи? И не пора ли наконец позавтракать?

Тони поднялся. Ему очень хотелось встретиться с Беллингэмом, легендарным человеком среди филантропов и режиссеров документального кино, но совсем не для обсуждения деловых вопросов. Что ж, пора выйти на свет.

– Ладно. Который час?

– Восемь утра, мистер Старк, – со злорадством проговорила миссис Ренни.

– Восемь. Восемь утра, – повторил за ней Тони и умолк. Ему совершенно незачем было вставать в такую рань. – Вот садистка.

– С теми, кто не уважает старших, иногда происходят ужасные вещи, мистер Старк.

– Но вы же сами начали…

На ноутбуке, который лежал на скамье в другом конце комнаты, загорелась лампочка. Это из Киншасы писала Пеппер, но он не собирался выходить с ней на связь. Он, конечно, выслал ее из страны в первую очередь для работы над его секретным проектом, но была и другая причина: скрыть от нее пошлые – и, вероятно, далекие от правды – заявления, которые позволил себе колумнист «Уорлд Стар». Но, возможно, пришел момент, когда нужно встать, побриться, выяснить, как там дела у международной корпорации, названной по его фамилии, и у юристов, которые пытаются помешать «Уорлд Стар» опубликовать лживые статьи, и выйти наконец из своего убежища. Вот тогда можно будет перестать бегать от Пеппер. Тони скучал по ее жизнерадостности и честности, кроме того, ему нравились нехарактерные для помощницы вспышки ярости, одну из которых стоило ожидать, как только она узнает, что начальник несколько недель провел в спячке, прячась от людей.

По крайней мере, в тот момент он полностью завладеет ее вниманием.

– Итак, миссис Ренни. Пусть мне в гараж принесут свежую одежду. Еще мне нужен кофе. Кружка литра на четыре. Можно внутривенно. – Тони откинулся, потянул плечи и повернул голову из стороны в сторону, прислушиваясь к хрусту в суставах.

Вот бы только она не прислала кофе без кофеина. Очень в духе миссис Ренни – притвориться, что она не поняла, о чем ее просили.

Уведомление на телефоне исчезло, а Тони направился в душ.

Он побрился и аккуратно подровнял вандайк[1]1
  Вандайк – бородка клинышком. (Здесь и далее – примеч. ред.)


[Закрыть] на лице – особой формы усы и небольшую бородку, которые дети прозвали «Тони Старк» после опрометчивого признания на весь мир, что Железный Человек – это он. Тони рассмеялся и глянул на свое отражение в зеркале. Он немного отошел, оглядел себя, повернулся сначала одной стороной, потом другой. Потом задумался, пытаясь вспомнить, каково было видеть в зеркале обходительного светского льва – гениального, зацикленного на себе миллиардера, о котором мечтают женщины. Теперь же на него смотрел печальный, раздираемый сожалениями мужчина, который разрушил тысячи жизней, человек, который заслужил смерть изобретениями, погубившими столько людей.

Человек, который заслужил презрение.

Он опустил взгляд, а затем снова посмотрел в зеркало.

– Ну и что ты уставился? – Тони сверлил взглядом свое отражение, будто ждал, что дерзкий, выдающийся Старк из прошлого снова завладеет его разумом, хотя бы на время интервью.

«Вспомни, каким ты был до Афганистана. Сильным. Умелым. Свободным от сомнений. А потом ты увидел, какими бедами твоя выгода обрушилась на людей. Тогда ты не думал ни о чем», – напомнил он себе.

И проиграл раунд в гляделки с отражением. Былое напускное величие возвращаться не хотело, даже ненадолго. Тони отвернулся.

– Терпеть не могу, когда ты так на меня смотришь, – бросил Тони через плечо.

Часом позже он уже пересекал двор между гаражом и входом для персонала в штаб-квартиру «Старк Энтерпрайзес» на Кони-Айленде.

Когда Тони появился в вестибюле, Хэппи поднял на него озадаченный взгляд – кроссворд в игре на смартфоне никак не хотел решаться. Неужели он так и просидел все то время, которое Тони прятался в гараже? Может, поэтому шоферу всегда хватало времени привезти ему перекусить? Тони кивнул.

– Очень мило с вашей стороны наконец появиться, мистер Старк.

Миссис Ренни посмотрела на Тони поверх дешевых очков. Она висела на телефоне, но оторвалась от разговора, получив возможность отругать Старка, что было куда увлекательнее, чем планировать конференции.

Тони хотел было ответить, но глянул в окно и увидел толпу демонстрантов за оградой. Они же, завидев его, подняли плакаты, но рассмотреть надписи издалека у Тони не получилось.

– Что они тут делают? Я думал, протестов нет с тех пор, как мы остановили производство оружия.

– Протесты тут ни при чем. Они хотят увидеть ваше альтер-эго, Железного Человека, мистер Старк. Это ваши… – кажется, миссис Ренни даже передернуло, – …поклонники.

Тони расплылся в широкой улыбке. У него есть фанаты. Естественно. Или все же это фанаты Железного Человека? Он задумался на секунду, как бы отделить тех, кому нравится железный костюм, от тех, кто восхищается Тони Старком. Ай, да какая разница. Он ведь и есть Железный Человек, готовый спасать мир, защищать слабых и возмещать то зло, которое причинил за годы производства оружия. О своих муках с утра перед зеркалом он уже позабыл. Конечно же, они меня обожают. А как иначе?

Но главное, что он мог использовать ситуацию во благо.

– Откуда они узнали, что я здесь?

– Позволю себе предположить, что в следующий раз, когда захотите не выдавать себя, не стоит подставляться под камеры на телефонах с праздничной труппой бурлеск-шоу русалок-акробаток Интермедии Кони-Айленда.

– Миссис Ренни, даже к полуженщинам-полурыбам нужно относиться хоть с толикой уважения. А мои преданные поклонники уже долго меня ждут?

– Они здесь целыми днями, мистер Старк. Дежурят с тех пор, как вы спрятались в своей отвратительной берлоге. Не знаю даже, когда они спят и спят ли вообще.

– Так поставьте им биотуалеты! Обеспечьте водой и чем-нибудь перекусить! Что же просто так стоять и ждать?

– Вовсе не просто так, – улыбнулась она. – Хэппи по моей просьбе расхаживал по вестибюлю в хеллоуинском костюме Железного Человека.

При этих словах Хэппи сделал вид, что с головой погружен в свою игру.

– Отлично. Но я хочу сделать для них что-нибудь еще.

Тони сделал паузу – следующее его распоряжение должно произвести грандиозный эффект. Он одарил миссис Ренни такой любезной улыбкой, что она сразу напряглась.

– Вот вам двести долларов. – Тони вытащил из кармана две хрустящие банкноты. – Будьте другом, сводите их на колесо обозрения, хорошо? Скажите, что это за счет отличного парня, Тони Старка. Хотя нет, за счет Железного Человека.

Миссис Ренни смотрела на Тони, но руку за деньгами не протягивала. Он отпустил купюры, которые упали на клавиатуру, и улыбнулся так лучезарно, как только мог.

– И купите им какой-нибудь десерт, фанел-кейк, я думаю, будет в самый раз. Или вареной кукурузы, если они против глютена. А в фанел-кейке есть глютен? Хэппи, выяснишь? Нет, позвони лучше Пеппер. Спроси, в фанел-кейке есть глютен или нет. И еще, это в Нью-Йорке точно называют «фанел-кейк» или миссис Ренни нужно просить итальянские пончики зепполе? Звони через нашу спутниковую линию – Пеппер сейчас в Киншасе. Кстати, узнай, есть ли у них в Конго такая штука. В общем, спроси, хорошо ли она там питается, не пропускает ли перекусы. – Тони вернулся к миссис Ренни. – Большое вам спасибо. Вы просто супер. Я даже надеюсь, что Пеппер больше не вернется, тогда нас ждет еще масса теплых дружеских моментов.

У Хэппи, который сидел в углу, от смеха кофе пошел носом. Миссис Рэнни перевела на него ледяной взгляд.

– Мистер Хоган, – обратилась она к Хэппи. – Если кому-либо из наших подопечных нельзя ни глютен, ни кукурузу, будьте добры, выиграйте им в тире плюшевых медведей. Если же медвежат не окажется, я обеспечу необходимые материалы, чтобы вы сшили их сами.

Тони радостно помахал в окно толпе фанатов, которые сминали друг друга, пытаясь рассмотреть героя получше.

Он щелкнул пальцами, затем выставил оба указательных пальца в сторону толпы, озаряя поклонников широкой улыбкой, а потом подмигнул Хэппи, который все не мог вернуть самообладание.

Тони развернулся, перед ним открылись раздвижные двери, и он уверенно вошел в лифт. Двери закрылись, и уже тут он расслабился и от души расхохотался – ну и лицо же у нее было! – а потом вспомнил, что в углу висит камера наблюдения. Уставившись в объектив, он медленно без звука проговорил: «Доброе утро, миссис Ренни», – и нарочито медленно почесал подбородок средним пальцем.

Тем временем в техасском городе Остин доктор Олдрич Киллиан сидел за коричневым рабочим столом в тусклой желтоватой комнате. Интересно, думал он, почему «Фьючерфарм», компания препаратов будущего, выбрала себе такой блеклый офис: двухэтажное сборное здание в ничем не примечательном бизнес-центре? На них, конечно, давили ненадежные контракты – хотя бы только поэтому им пришлось переехать на север от Пармер-лейн, на полпути к Пфлюгервиллю, в район с недорогими помещениями, зато без единого магазина или ресторана. Но краска-то более яркого оттенка вряд ли обошлась бы дороже, чем эта. Когда доктор Киллиан не спал, он почти постоянно сидел в бежевом боксе, лихорадочно пытаясь обогнать время, влезть в невероятно малые бюджеты и добиться-таки скромных медицинских открытий. Личной жизнью в значительной степени пришлось пожертвовать. Ну неужели «Фьючерфарма» развалится, если сделает место, где он просиживает свою жизнь, хоть немного уютнее?