Текст книги "Кружева и атлас"

Мари Грей
Кружева и атлас

Только вернувшись домой, Матье обнаружил трусики. Как обычно, в субботу утром он ходил в прачечную на углу. В этот ранний час там было безлюдно и, пока стиралось белье, Матье мог мирно полистать иллюстрированный журнал, который только что купил. Короче, он провел спокойное утро сначала под шум центрифуги стиральной машины, а затем под расслабляющее движение качающейся сушилки. Вернувшись к себе и освобождая корзину от выстиранной одежды, которую не стал разбирать в прачечной, он увидел их. Это были изящные трусики из атласной ткани, отороченные нежными кружевами. Их размер был явно невелик. Матье не был специалистом в определении размера женского белья, но легко представил себе, какими крохотными должны были быть ягодицы, чтобы поместиться в них. И вместе с тем это было решительно не то белье, какое мать купила бы своей маленькой дочери…

Ему следовало бы вернуться в прачечную и оставить трусики где-нибудь на видном месте так, чтобы их владелица могла их обнаружить и забрать. Но трусики были такие хорошенькие… что еще прежде владелицы их вполне мог стащить какой-нибудь одинокий мужчина. После трезвого рассуждения он решил оставить их у себя, тем более, что сам был одинок. Проведя пальцами по шелковистой ткани, он не мог удержаться от фантазий. В его голове вдруг возник образ очень красивой девушки с длинными темными волосами, каскадом спадающими на прямую худощавую спину. Она надевала маленькие трусики, просовывая в них стройные длинные ноги. Это видение вызвало у него резкий прилив тепла в низу живота. Матье решил, что настало время положить конец «голоданию», слишком долго опустошавшему его личную жизнь, к чему его красноречиво призывали и лежавшие перед ним трусики. Переложив их на кресло, он переменил свое недавнее решение, подумав, что лучше как-нибудь при случае вернуть их в прачечную. А до того пусть себе валяются где угодно! Пока женщина не оживит его квартиру своим нескромным присутствием…

Между тем, миновала неделя, а Матье так и не вернул трусики. Он быстро понял, что ему нравится, видеть их висящими на спинке любимого кресла. Словно кто-то ждал его, когда он возвращался к себе домой. Тот, кто, допустим, только что снял их, предвидя его скорый приход. Что за очаровательная фантазия!

К следующей субботе он совершенно позабыл о своем благом намерении вернуть трусики в прачечную, поскольку они стали привычной частью интерьера, украшавшей его спартанскую обстановку. И только загрузив белье в барабан стиральной машины, он вспомнил о них. «Теперь уже поздно. Если я увижу женщину, которая что-то ищет, то знаю, как поступить…»

Этим утром он не спешил. Женщина вряд ли придет. Но на всякий случай он все же немного задержался. Делать было особенно нечего. Большинство соседей, которых он встречал, не понимали, как можно посвящать стирке раннее субботнее утро: ведь все нормальные люди предпочитают подольше поспать! Но Матье всегда был жаворонком. Послушать его коллег, так он вел странный образ жизни. Бары с грохочущей музыкой, где каждый из кожи лез вон, только бы не провести ночь в одиночестве, отнюдь не привлекали его! И не оттого, что его ночи были наполнены чьим-то присутствием, вовсе нет! У него шел четырнадцатый месяц воздержания. Излишне говорить, что это был рекорд, который он не афишировал…

Его последний роман оказался неудачным. То была злосчастная идея – поближе познакомиться с одной из своих клиенток; дело закончилось провалом. Два месяца она тянула, прежде чем призналась, что замужем. «И ко всему, я очень люблю своего мужа!», – добавила она. Надо же! Наверное, он витал в облаках, раз не догадался об этом по ее поведению. Ну, в общем… с ней все было кончено. С другими женщинами он был слишком застенчив. В этом-то и заключалась его главная проблема. Женевьева, его давняя подруга, даже забавлялась, давая ему “уроки” соблазнения.

Он провел бок о бок с Женевьевой детство и юность. Почти вся жизнь вместе, одним словом. Матье учил ее играть в хоккей и бейсбол, а она, в свою очередь, знакомила его с одинокими женщинами. Впрочем, результаты были один хуже другого. В большинстве своем эти женщины оказывались вполне достойными, но всякий раз что-нибудь да случалось. Он терпеть не мог, например, когда они строили на него виды. Простая мысль – поужинать с женщиной в расчете на прочную связь – приводила его в такое расстройство, что он терял всякую способность к действию. Он чувствовал себя загнанным в угол, оттого, что его вынуждали вести себя совершенно неестественно. Все эти встречи лишь усложняли положение! Он пытался объяснить это Женевьеве, но она упорствовала.

Зато в хоккей Женевьева играла все лучше и лучше. Совсем неплохо для девушки! Впрочем, Матье по-прежнему видел в ней мальчишку в юбке, как в детстве и ранней юности. Вообще говоря, Женевьева была хорошенькой, но ее спортивные замашки убивали в ней всякую женственность. Во всяком случае, он никогда не обращал внимания на ее прелести, а только делился с ней впечатлениями о ее подружках. Он любил ее, как сестру. Вот бы встретить такую девушку, как она! Или почти такую…

Он целиком погрузился в свои мысли, когда барабан остановился. Поспешно свалив неразобранное белье в корзину и проверив, не забыл ли чего, он отправился домой шагом, слегка замедленным из-за размышлений.

Прийдя домой, он попытался настроить себя на предстоящую тренировку в бейсбольном клубе. С минуты на минуту Женевьева должна была зайти за ним.

* * *

В два часа дня она отвезла его домой. После тренировки на свежем воздухе оба проголодались. Матье предложил быстро приготовить бутерброды и перекусить в парке.

– Пока ты готовишь еду, я займусь твоим бельем.

– Нет, оставь… Я разберу его, когда вернусь!

– Да ладно! Я уже видела твои дырявые кальсоны и носки, я их починю.

Оставалось только позаботиться о напитках. Матье вынимал из холодильника бутылку яблочного сока, когда почувствовал за спиной ее присутствие. Женевьева стояла в дверях кухни, держа на кончике пальца великолепный лифчик из розового шелка и рассматривая его с насмешливым видом:

– Ты от меня что-то скрываешь?

– Ничего! Где ты это нашла?

– В твоей корзине, шалунишка! Ну давай, рассказывай! Надеюсь, ты не лишишь меня удовольствия услышать о твоих похождениях. Это такая редкость!

– Но я уверяю тебя, что… Подожди, покажи поближе.

Он взял в руки лифчик и тщательно обследовал его.

– Перестань валять дурака. Чей это?

– Подожди немного.

Он направился к креслу, чтобы взять трусики, но вспомнил, что несколько дней назад переложил их в другое место. Принеся их, он тут же увидел, что вместе с лифчиком они образовывали комплект.

– Это уж слишком!

– Хорошо! Если не хочешь рассказать мне, что у тебя там такое, придумай какую-нибудь историю…

– В прошлую субботу я вернулся домой и обнаружил трусики в моем белье. Я собирался отнести их в прачечную сегодня утром, но забыл. А теперь еще это!

– Да уж, вижу, – иронично хмыкнула Женевьева.

– Клянусь тебе! Но все же невероятно, что ко мне попал целый гарнитур. Слишком подозрительное совпадение!

– В самом деле. Если это и вправду совпадение…

На том разговор и закончился. Матье не собирался ломать копья, доказывая свою невинность. Пусть что хочет, то и думает. Он не собирался признаваться ей и в том, что решил оставить трусики у себя. А ведь он даже не заметил, как утвердился в этом решении. Это случилось в среду или четверг, он уже не помнил точно. В тот день он тупо смотрел телевизор, и нечаянно коснулся рукой атласных трусиков. А если бы воображаемая прекрасная брюнетка вдруг позвонила в его дверь, чтобы потребовать их назад? Как бы он ее встретил? Мало-помалу выстроилась целая история. Незнакомка не успокаивалась, получив обратно трусики, и не собиралась уходить! Не произнося ни слова, в ритме неслышной музыки она снимала перед ним одежду отточенными и решительными, полными чувственности движениями. Имея на себе из нижнего белья только лифчик, она надевала свои дивные вновь обретенные трусики, обольстительно улыбаясь Матье. Но на этом не останавливалась! Просунув гибкие пальцы сбоку под мягкую ткань кружевных трусиков, как это делают стриптизерши, она то поднимала их к животу, то оттягивала в сторону, то опускала – каждый раз все ниже. Он был загипнотизирован видом длинных ногтей, исчезающих в выглянувшем на мгновение треугольнике темных волос, скорее воображая, чем видя, как пальцы касаются влажной плоти. Наконец, чтобы Матье вволю насладился зрелищем, красотка раздвинула ноги и, сбросив трусики, открыла его взору свое влажное лоно. Волны сладковатого запаха поплыли по комнате. Затем искусным пальцем она очертила контуры набухших губ, плотно надавила на них, прежде чем проникнуть в тесноту шелковистых складок плоти.

И тогда Матье расстегнул брюки и спустил их до самых лодыжек. Схватив дразнящие трусики, он коснулся их нежной шелковистой поверхностью своего живота, потом бедер, продолжая мысленно наблюдать, как соблазнительница изнемогает от желания. Не отдавая отчета в своих действиях, он принялся ласкать себя и продолжал до тех пор, пока трусики не оказались мокрыми. Только тогда он вышел из гипнотического состояния, бессильный, неудовлетворенный более, чем когда-либо.

После этого о возвращении трусиков не могло идти и речи. Матье тщательно, почти любовно выстирал их. Отныне трусики уже не валялись на любимом кресле, а лежали у него в постели. Это был его маленький секрет. И вот теперь еще лифчик…

По всей видимости, Женевьева решила, что у Матье новая интрижка, но застенчивость мешает ему открыться. С насмешливой улыбкой на губах она расхаживала по квартире, крутя, как пропеллер, висевший на пальце лифчик.

– Ну что, есть будем или нет?

* * *

В этот вечер Матье отказался от предложения Женевьевы и других ребят из хоккейной команды продолжить вечер в дискотеке. Было поздно, и он уже выпил свою субботнюю дозу пива. Разумеется, Женевьева пустила слух о некоем тайном свидании, которое (со всеми пикантными деталями) он, дескать, утаивает от друзей. Все навалились на Матье с распросами и не отставали до тех пор, пока ему не удалось наконец, скрывая раздражение, ускользнуть. Он вернулся домой слегка пьяный, сердитый на Женевьеву, но устал не настолько, чтобы сразу отправиться спать. Он включил радио и одновременно собрался почитать журнал.

Рухнув без церемоний на диван, Матье почувствовал под собой что-то мягкое. Пошарив рукой под ягодицами, он извлек знакомый лифчик. Матье пребывал в таком состоянии, что ему не требовалось ничего больше. Бережно держа перед собой лифчик, он попытался вообразить размер и форму грудей, которые могли бы в нем удобно поместиться. Эти груди представлялась ему маленькими, но упругими, с шоколадно-молочными ореолами вокруг сосков, проступающими сквозь тонкую ткань. Он принес трусики и, положив их на диван рядом с лифчиком, нарисовал мысленно женское тело, которому подошел бы этот шелковый гарнитур.

Она была худенькая и невысокая, изгибы тела скорее плавные, чем крутые. Если бы только познакомиться наконец! Впрочем, теперь она была не совсем незнакома ему. По крайней мере, ее облик обрел вполне определенные очертания. Она относилась к тем женщинам, что носят элегантную, подчеркивающую женские достоинства одежду и каблуки-шпильки, делающие их выше. Длинные темные волосы были собраны на затылке в пучок, который Матье с таким удовольствием распустил бы, дабы освободить непокорные пряди.

Она снова возникла перед ним, кокетливо дразня его движениями быстрых пальцев, покручивавших пуговицы платья. Решится ли она? И вот, внезапно… Она обнажила шею, а следом – грудь, заключенную в розовый лифчик, цвет которого контрастировал с матово-темным оттенком ее кожи. Платье медленно опускалось к ее ногам, открывая плоский живот и, наконец, нежные кружева по краям маленьких трусиков.

Как и полагается, на ней были длинные тонкие чулки; она не спешила их снимать. Прошло уже некоторое время с тех пор, как Матье начал массировать свой все более напрягающийся стебель, с восхищением наблюдая за волшебным спектаклем. Движения его становились все более частыми. Вот женщина слегка ущипнула себя за соски через тонкую ткань, затем освободила грудь и приблизила ее к рукам и губам Матье. Он с наслаждением впился в мягкую плоть, не обманувшую его ожиданий: грудь была нежная и упругая. Он поцеловал оба холмика поочередно, прежде чем начать ласкать языком и губами напрягшиеся соски. Волосы женщины каскадом хлынули на восхитительную грудь, придавая ей нереально-призрачный вид. В следующий миг она была уже рядом с ним на диване, ее ноги обхватили и сжимали тело Матье. Ему захотелось поласкать тонкую талию и маленькие ягодицы, но она высвободилась и, соскользнув с дивана, приняла изначальную позу. Повернувшись к Матье спиной и подняв волосы, женщина затем уронила их шелковой волной до самой талии, позволяя ему восхищаться ее телом, в то время как руками она призывно гладила свои ягодицы. Снова повернувшись лицом, она вскочила на диван и, как кошка, медленно поползла к Матье. Он старался запомнить каждую деталь зрелища: розовые трусики и лифчик, шелковые чулки и высокие каблуки, пышные волосы, всепобеждающая улыбка… пока она не погрузилась головой между его ног и ее розовые, полные губы не заменили собой привычную мужскую руку. Она слегка стиснула губами отвердевший ствол, затем круговым движением языка прошлась по головке и, наконец, полностью вобрала его в рот. Сосательные движения становились все настойчивее. Затем она внезапно остановилась и чуть погодя продолжила ласку рукой. Едва Матье немного приходил в себя, она неотвратимо и с еще большей силой возобновляла свои действия. Так женщина делала несколько раз, почти доводя Матье до экстаза, затем давала ему передышку перед тем, как снова подвергнуть испытанию. Матье старался как можно дольше сопротивляться сладкой пытке, пока, наконец, не был вынужден сдаться и, закрыв глаза, излиться в ласковый рот. После такого напряжения он тотчас, не приходя в себя, заснул на диване, в то время как на его животе подсыхала маленькая молочно-белая лужица.

* * *

Начиная с этого вечера, потянулась череда невероятных событий. Во-первых, у Матье теперь вставало в любое время дня. Для этого ему достаточно было лишь подумать об атласном гарнитуре! Неожиданно он ощутил себя жеребцом, готовым наброситься на первую встречную кобылу. Это продолжалось почти две недели. Ему стало казаться, что если он вскоре не встретит женщину, с которой сможет разрядиться, то просто взорвется. Он мастурбировал каждый день… не обращался ли он снова в подростка? Хуже было то, что он, похоже, не мог себя сдерживать. Утром под душем. Вечером перед сном. Иногда даже днем он удалялся в туалет, чтобы срочно облегчиться.

А вот другое необычное происшествие: как-то вечером в баре, потягивая пиво в компании с друзьями, он сам первый заговорил с одиноко сидевшей девушкой. В оправдание Матье надо сказать, что к этому времени он уже изрядно перебрал и перспектива возвращаться домой одному приводила его в полнейшее уныние. Итак, он перешел в наступление, и это сработало! После нескольких часов весьма увлекательной беседы она пригласила его к себе. Девушка была высокой блондинкой, не слишком красивой, но Матье решил пока отложить в сторону свои капризы. Ему нужна была женщина… и немедленно. И если это не та богиня, о которой он мечтал, что ж, значит так тому и быть! Может быть, она восполнит это несоответствие чем-то другим. Девушка предложила ему пива и тут же, как Матье того и желал, поцеловала его. Одновременно ее рука направилась прямо к цели. И она не была разочарована! Эффект был немедленным. Будто подпираемый пружиной, член вскочил, причиняя даже некоторое неудобство. Девушка сказала, чтобы он разделся, затем разделась сама и пригласила его в спальню.

Матье не заставил себя уговаривать. Наконец-то его дружок познает что-то другое, кроме заскорузлой мужской ладони! Без особого удовольствия девушка взяла его плоть в рот. Может, ей хотелось чего-то другого? Затем она села на него и ввела в себя его член. В эту ночь Матье опробовал с ней больше различных поз, чем за всю предыдущую жизнь. Она обладала невероятной ловкостью и недюжинным воображением! Девушка была так же голодна, как и он, и они занимались любовью до безумия, кончив по несколько раз каждый, пока не заснули, совершенно измученные.

Когда Матье проснулся, у него ужасно болела голова, и он долго не мог понять, где находится. Боль резко усилилась, когда он увидел спящую рядом девушку. Первым его желанием было вскочить на ноги и быстро одеться. Что произошло накануне? Неужели ему так «приспичило», что он подцепил первую встречную и провел у нее ночь? Затем некоторые сцены этой ночи всплыли в его памяти. В сущности, девушка была совсем неплоха. Но все же! Неужели каждые выходные она ложилась в постель с новым парнем? От этой мысли Матье вздрогнул.

Он был готов сбежать. Что он должен был сделать? Оставить на видном месте номер своего телефона? Но он вовсе не был уверен, что захочет еще раз встретиться с ней. С другой стороны, он и не мог уйти, словно вор, после того, как они вместе провели ночь… Тут он приметил на маленьком столике квитанцию, похожую на телефонный счет. Фамилия, адрес, номер… очевидно, хозяйки квартиры. Он записал все это на листок из блокнота и сунул его в карман. Затем набросал краткую записку: «Извини, мне пора уходить. Спасибо за чудесную ночь! Я позвоню».

«Негодяй, – сказал он себе, – ты мог хотя бы разбудить ее!» Но мог и не будить, и именно так он поступил. Была суббота, у Матье накопилось множество дел и, честно говоря, он не находил в себе смелости соврать ей в лицо. Поэтому он трусливо покинул квартиру, пытаясь убедить себя в том, что девушка, вероятно, не ждала ничего другого.

Матье немного опаздывал к обычному времени стирки, но все же зашел домой, быстро принял душ, собрал белье и отправился в прачечную.

* * *

Не раздумывая, он подошел к тем стиральным машинам, которыми пользовался всегда. Время все еще было слишком раннее для простых смертных, и большинство барабанов оставались незанятыми. Он собирался загрузить белье в один из них, когда заметил что-то на его дне. Матье извлек предмет и увидел, что это шелковый чулок, наподобие тех, что надевала его воображаемая возлюбленная при последнем посещении. Он смял находку в комок и незаметно сунул в карман джинсов. Какая удача! Такими темпами у него вскоре соберется полный женский гардероб! Когда белье было готово к сушке, он бросил чулок в кучу. Высушив белье, он отнес его домой.

Прийдя домой, Матье разобрал корзину и извлек оттуда чулок. Черный, очень мягкий, без видимых стрелок. Он стал медленно перебирать его пальцами и почти тотчас же мучительно ощутил, как у него поднимается, там, под тесными джинсами. Он присоединил новый предмет к двум другим и вновь предался мечтаниям. Могла ли Сильви, с которой он провел ночь, носить такое белье? А что, если он попросит ее надеть эти вещи? Теперь ему показалось слегка странным, что он рисовал в своем воображении разные сцены, мастурбировал, думая о несуществующей – по всей видимости – девушке. Впорчем, эти маленькие фантазии никому не мешают… и единственный риск заключался в том, что Сильви могла разрушить образ нереальной женщины, который тревожил его сознание. Но он был готов рискнуть. Этот и несколько следующих вечеров Матье провел в сомнениях: стоит ли позвонить Сильви. Всякий раз, как он набирал номер, в памяти всплывало ее лицо, которое против своей воли он сравнивал с женщиной его мечтаний. И всякий раз Матье вешал трубку. В следующую субботу, обнаружив в сушилке дополнявший пару шелковый чулок, он всерьез задумался: случайно ли все эти вещи оказались там?

Но кто мог играть с ним в такие игры? Он попытался выбросить эту дурацкую мысль из головы. И все же… Это решительно не могло исходить от кого-то, кого он знал. Единственная девушка, которая была ему “близка”, – Женевьева. Но дело в том, что она не была настоящей девушкой… во всяком случае, что касалось возможной связи. В день, когда Женевьева наденет такое белье, небо разверзнется и вместо дождя на землю полетят лягушки! Но, быть может, это была все же ее шутка? Нет, она не зашла бы так далеко! Он попытается поговорить с ней, чтобы проверить свои подозрения.

Внезапно Матье осенило. А если прийти в прачечную раньше, чем обычно? Может, тогда он встретит там таинственную рассеянную незнакомку, которая каждую неделю теряет часть своего гардероба? Он решил осуществить свой план на следующей неделе.

В следующую субботу, Матье, как и собирался, пришел в прачечную на час раньше. Для этого ему пришлось даже поставить будильник. Конечно, он вставал рано, но не настолько же! Загадка была столь интригующей, что ему не терпелось как можно быстрее раскрыть ее. Однако пришлось разочароваться: в это время в прачечной находились только бородатый толстяк с маленьким сыном и дама средних лет. «Если это и есть она, – сказал себе Матье, – я пропал! Лучше об этом даже не думать!»

Что касается толстяка, то он стирал исключительно мужское белье и явно не имел никакого отношения к этой истории. На всякий случай Матье осмотрел все свободные барабаны и сушилки, пытаясь обнаружить что-нибудь. Ничего. Он приступил к еженедельной стирке, решив повнимательнее наблюдать за посетителями, которые появятся в ближайшее время. В то же время он раздумывал над маленьким неприятным происшествием, случившимся с ним недавно. Несколько дней назад он, наконец, позвонил Сильви, и она пришла в восторг. Договорились встретиться у нее. Под влиянием внезапного побуждения Матье захватил с собой шелковое белье, еще не зная, как предложить ей надеть его. Он долго обдумывал эту возможность. Учитывая, что это была лишь вторая их встреча, просьба казалась достаточно щекотливой. Но, поддавшись искушению, он все же отважился.

Как он и предполагал, Сильви приняла его с распростертыми объятиями. Она была столь нетерпелива, что тут же увлекла его в спальню. Заметив нерешительность Матье, она подумала, что тот ее не хочет. Какое-то время он ходил вокруг да около, не зная, как высказать свою просьбу. В конце концов, Матье просто вытащил белье из своей сумки и показал девушке. Она внимательно его осмотрела, от чего ее глаза сузились от гнева, и прямо-таки взорвалась:

– Это еще что? Белье твоей «бывшей»? Ты больной или как? А я-то, дура, подумала, что у нас с тобой все как надо! Убирайся!

– Успокойся! Это совсем не белье моей «бывшей»! Позже я тебе объясню… Если не хочешь примерить, ничего страшного. Забудь!

Матье заговорил ласково. Он заверил ее, что это белье не носил еще никто. Он хотел, чтобы Сильви примерила эти вещи, только из-за их изящества. Та смягчилась и снова взяла белье, чтобы рассмотреть его поближе. Похоже, что она оценила его качество и мягкость. После некоторых колебаний она удалилась в ванную и вновь появилась через несколько минут. Матье постарался ничем не выдать своего разочарования: белье ей явно не подошло! Лифчик был слишком тесен, и грудь безобразно вываливалась из него. Трусики тоже были малы и не могли удержать в себе пышные ягодицы. Результат оказался противоположным тому, на какой рассчитывал Матье… Он был огорчен. В его голове вертелась лишь одна мысль: уйти. Но сначала надо было забрать белье…

– Спасибо, Сильви. В общем, я только хотел посмотреть, подойдет ли оно тебе…

– Ты хотел подарить его мне? Как это мило! Подойди, я тебя поблагодарю как следует…

Он подошел, но вид Сильви, уродовавшей белье, доставлявшее ему прежде такое наслаждение, окончательно расстроил его. Он, как можно любезнее, попросил ее снять вещи, но его хмурый вид испортил впечатление. Заметив, что он больше не улыбается, Сильви вернулась в ванную, чтобы переодеться. Накинув халат, она протянула ему белье и жестом предложила следовать за ней к кровати. «Что я здесь делаю? Эта девушка мне даже не нравится!» Внезапно эта мысль поразила его, как открытие. Раздосадованный тем, что он собирался сделать, но смирившись с отсутствием желания, он сказал ей:

– Послушай, Сильви, мне нужно идти. Как-нибудь в другой раз, ладно?

– Значит, тебе надо идти? Я была права! Ты просто больной! Вон отсюда и не пытайся мне звонить!

– Ну что ж, пока…

Так они расстались. Матье ощущал себя ничтожеством… он поступил как последний мерзавец. Что с ним происходит? И, главное, как его угораздило оказаться в постели с этой девицей? Определенно, долгое воздержание заставило его потерять голову. Просить Сильви о примерке белье было серьезной ошибкой. Очарование вмиг рассеялось. Он понял, что абсолютно не разбирается в размерах женского белья. Эти вещи совершенно не годились для Сильви! А ведь поначалу та казалась достаточно стройной… Зато незнакомка теперь представлялась ему совсем худой. Как ни странно, но с этих пор Матье внимательно изучал каждую хорошенькую девушку, встреченную на улице, и пытался угадать, могла ли она, по счастливой случайности, оказаться забывчивой обладательницей шелкового гарнитура.

Итак, время шло, стирка была закончена, и никто подозрительный так и не появился в прачечной. Перед тем как уйти, Матье тщательно разобрал белье. Не обнаружив ничего, что ему не принадлежало, он испытал легкое разочарование и решил подождать еще неделю: авось за это время загадка разрешится.

Всю следующую неделю он ругал себя идиотом и одержимым. Однако ему по-прежнему не удавалось избавиться от наваждения. Он с ужасом чувствовал, что погружается в отчаяние, когда однажды поймал себя на мысли, что точно так же, как других, изучает Женевьеву. Вместе с друзьями он сидел в баре на углу. Женевьева, мрачная, пришла несколько раньше. Стоя, она разговаривала с Пьером. Матье не прислушивался к их разговору. Он вдруг понял, насколько Женевьева невелика ростом. До того невелика, что… Матье рассмеялся про себя, представив Женевьеву одетую подобным образом. Между тем, Женевьева была в очень плохом настроении. Он уловил обрывок разговора:

– Вы, мужчины, просто слепые! Надо броситься прямо к вашим ногам и кричать, чтобы вы нас, наконец, заметили! С ума можно сойти… И даже тогда вы наверняка будете спрашивать, отчего, собственно, мы так кричим!

Матье не мог удержаться от улыбки. Если женщина захочет, чтобы он ее заметил, ей не придется прилагать усилий! Бедная Женевьева… опять проблемы с мужчинами. Никак не может найти себе нормального! Они выпили еще пива, но Женевьева больше не произнесла ни слова насчет своего разочарования. На следующий день была пятница и, кроме того, праздник. Поэтому они вдвоем договорились встретиться в парке незадолго до полудня, чтобы погонять мяч.

Они бегали, как обычно, непередаваемым образом сочетая серьезную игру со вспышками безумной веселости. Матье вдруг подумал со странным трепетом, что именно Женевьева делала их игры такими смешными. От ее вчерашнего плохого настроения не осталось и следа. Матье пригласил ее к себе домой на ланч. Она приняла приглашение при условии, что сможет принять душ в его холостяцком логове, лукаво добавив, что душ, так давно не видавший женского тела, верно, будет шокирован!

Они наскоро перекусили, и Женевьева попыталась узнать, не «обнаружил» ли Матье других примет таинственной незнакомки. Он умолчал про чулки и про то, что продолжал хранить восхитительную находку. Что она об этом подумает? Но, судя по всему, Женевьева ему не поверила и с видимым удовольствием, открыто потешалась над ним. Однако она ни словом не обмолвилась о Сильви, вероятно, угадывая щекотливость темы. Она помогла Матье вымыть и убрать посуду, и направилась в душ. Буквально пару мгновений спустя Матье вдруг собрался выйти купить пива. Он приоткрыл дверь ванной и спросил Женевьеву, чего ей хочется. Та крикнула в ответ, что пиво будет очень кстати. Он хотел закрыть дверь, но что-то ему помешало… Матье нагнулся, чтобы убрать препятствие, и увидел на полу очень красивый черный шелковый лифчик с кружевами… Он и предположить не мог, что она носит такого рода вещи… Вид лифчика вызвал у Матье легкую эрекцию. Он поторопился отодвинуть его ногой и закрыл дверь.

По дороге его осаждали необычные мысли. Неужели Женевьева всегда носила такое белье? Даже играя в мяч? Выходит, он плохо ее знал! Ощутив внезапную неловкость, он поспешил купить пива и вернуться домой. Он надеялся, что она уже закончила принимать душ и оделась. Почему-то ему не хотелось увидеть этот лифчик на ней. Он вдруг понял, что Женевьева была женщиной. Конечно, он всегда это знал, но никогда не задумывался об этом по-настоящему. Да, она всегда была лишь одним из его приятелей. И тут вдруг, сама того не подозревая, Женевьева дала понять, что она женщина – в той же мере, в какой Матье мужчина… Вот это да!

Когда он вернулся, Женевьева уже вышла из душа и сушила волосы. Матье так смутился, что выдумал, будто должен немедленно отправиться за какими-то покупками. Она не обиделась и ушла, не задавая вопросов.

* * *

Матье решил не пытаться больше найти таинственную незнакомку. В сущности, знакомиться с ней было ни к чему. Речь шла, несомненно, о чистой случайности, счастливым избранником которой он оказался. Если это не было совпадением, то пусть женщина как-нибудь откроется. Но он в эти игры больше не играет. С такими мыслями Матье, как обычно, ранним субботним утром отправился в прачечную. Он не стал рыться в барабанах, чтобы посмотреть, нет ли там какого-нибудь белья. Он все еще находился под впечатлением произошедшего накануне и был обеспокоен тем, что его отношение к Женевьеве, всегдашнему товарищу, переменилось.

Из-за этого он вел себя так рассеянно, что только прийдя домой, увидел в корзине новый лифчик и новые трусики. Новое потрясение! Матье готов был поклясться, что именно этот лифчик накануне помешал ему закрыть дверь ванной. Красивый черный шелковый лифчик, отделанный кружевами, и к нему – такие же трусики.

У него подкосились ноги. Матье побежал в спальню, сравнил два гарнитура и убедился, что они одного размера. Того самого, какой должна носить Женевьева. Открытие бросило его в жар. Против воли образ прекрасной незнакомки снова вторгся в его сознание, обретая на этот раз черты Женевьевы. Устыдившись навязчивой картины, Матье был в полном смятении. Не мог же он желать Женевьеву! Только не ее! Но от одной мысли, что та надевала такое соблазнительное белье, его член встал, как по команде.

Он попытался направить мысли на что-нибудь менее горячащее. Что же теперь делать? Навсегда потерять лучшего товарища только потому, что в его дурацкой голове рождались образы, сбивавшие с толку? Но хотя они и сбивали с толку, возбуждение от этого не делалось меньше.