Текст книги "Фаняша. Это судьба"

Глава восьмая
Что важнее?

Покинув Библиотеку, ангелы полетели в сторону Центрального парка на территории школьного городка, который издалека был похож на огромный яркий букет цветов, парящий посреди безоблачного неба.

Подлетая ближе, можно было разглядеть гряду кучевых облаков различных форм, размеров и оттенков. Эти холмы-облака мягко покачивались и благоухали, словно зазывали пролетающих ангелов отдохнуть на своих уютных боках.

– А вон и Зума с Мурисой. Видишь? – сказал Солофей, указывая на фигуры ангелов, в обнимку сидящих на пуховом облаке карамельного цвета.

– Да, – со вздохом облегчения прошептала Фаняша и улыбнулась, понимая, что с её подругой всё в порядке, она в безопасности и в надёжных руках.

Выбрав облако нежного жёлто-зелёного оттенка, Солофей спикировал вниз. Фаняша последовала за ним.

– Я стану архангелом, – с чуть заметной гордостью и волнением поделился Солофей, как только сестра присела рядом.

– Когда? – глядя вдаль, спросила Фаняша.

– Через неделю.

Фаняша молчала, пытаясь понять, что может такого произойти, чтобы тринадцатилетний ангел вдруг мог стать архангелом. Возможно, от усталости и переизбытка эмоций девушка была чрезмерно тиха и спокойна. В таком состоянии вопрос в её голове прозвучал чётко и ясно. И ответ пришёл. В воображении вдруг раскрылась уже знакомая переливающаяся всеми цветами радуги книга, и на странице друг за другом стали появляться слова.

«В случае, если, согласно Книге жизни человека, утверждённой программе его рода и судьбе, согласованной на Высшем совете архангелов, срок пребывания человека на Земле заканчивается в раннем возрасте, то ангелу этого человека предоставляется возможность стать воспитанником архангелов, а в дальнейшем и самому получить почётный титул архангела».

– Что? – воскликнула Фаняша и, зажмурившись, стала вслух перечитывать фразу, возникшую в её воображении, водя при этом пальцем перед собой вдоль появляющихся строчек.

– Ты видишь книгу? – спросил Солофей.

– Да, но откуда ты… – удивлённо отозвалась девушка.

– Я был на Совете душ и видел альбом нашей семьи, – начал рассказывать Солофей и засмеялся. – Наш альбом там самый крутой. Он стоит отдельно от всех на самой высокой полке. Говорят, что по количеству Чрезвычайных поступков мы побили все допустимые мыслимые и немыслимые рекорды.

Фаняша едва заметно улыбнулась, понимая, как велика её роль во всём происходящем. Она даже почувствовала приятное щекотание в груди от осознания собственной значимости, способности влиять на решения ангелов и менять судьбы членов своей семьи. Осталось теперь понять, как изменить судьбу своего человека.

– В общем, я так понял, что наша семья особенная, – восторженно расширив глаза, заявил Солофей. – Только представь себе: почти все члены семьи совершили поступки, которые до сих пор не могут объяснить великие умы Альтадиума.

– Я знаю-знаю, – кивая, подхватила Фаняша. – Дедушка Михазарий стал Духом рода семьи моей Алисы. Мама и папа пытались изменить правила соединения сердец, из-за чего досрочно потеряли своих людей и отправились в Альтадиум. А бабушка удивила всех, отказавшись стать архангелом и выбрав для себя роль персонажа из снов.

– Ага, – ещё больше округлив глаза, поддержал сестру Солофей. – А дядя Мастефарий предпочёл превратиться в знания, точнее, в информацию, которая может открываться в воображении в виде книги, переливающейся всеми цветами радуги.

– Этого я не знала, – задумчиво произнесла Фаняша.

– Но ты же только что читала эту книгу.

– Да, – неуверенно отозвалась Фаняша, вспоминая дядю Мастефария, его светлое улыбающееся лицо, обрамлённое золотисто-рыжими волосами, похожими на львиную гриву.

Он ассоциировался у неё с добрым волшебником из земных сказок. Фаняша помнила, как именно он когда-то нашёл её в Междумирье и помог вернуться на Землю. Его больше нет? Он превратился в книгу, которая появляется в воображении Фаняши, когда у неё есть вопросы о жизни ангелов или об устройстве ангельского мира?

– Круто, – искренне радуясь за сестру, сказал Солофей. – А она, действительно, переливается всеми цветами радуги?

Фаняша кивнула и рассеянным взглядом посмотрела вдаль. Она задумалась о том, что все Чрезвычайные поступки тем или иным образом были связаны с ней. Будто бы все вокруг на протяжении долгого времени, даже ещё до момента её рождения, заботились о том, чтобы у неё всё получилось. Будто они знали, что путь Фаняши окажется непростым, и самоотверженно жертвовали своими интересами, даже жизнью ради того, чтобы в нужный момент быть рядом и сделать всё возможное, чтобы помочь ей и её человеку.

Теперь появился новый вопрос: «Для чего?» Вспоминая слова своего создателя, архангела Воридокса, Фаняша задумалась, могла ли она на самом деле быть придумана и воплощена для того, чтобы спасти вселенную. Может быть, та самая энергия, которая родилась однажды, когда Фаняша обняла свою Алису, действительно была необходима для преобразования мира? Так говорил Председатель, и, возможно, об этом знали все члены её семьи. И ради этого они готовы были отдать свою жизнь.

А она… Чем она ответила на такое безусловное, безупречное проявление любви к ней, к её человеку? Как отблагодарила за желание помочь ей сделать то, ради чего она была создана, повлиять на ход истории цивилизации, подарить всем представителям ныне существующих миров шанс на спасение? Может быть, для того, чтобы исполнить свою миссию, своё предназначение, ей просто нужно было оказаться в назначенное время в назначенном месте?

А она поступила иначе. Почти не раздумывая, она приняла решение не лететь на день рождения своего человека, чтобы не привести в исполнение условие Нетленного контракта. Она пропала на два года, только бы не подвергать опасности жизнь Эльдорэля.

Фаняша почувствовала горечь от того, что её выбор, скорее всего, обесценил все Чрезвычайные поступки, совершённые её близкими. Решились бы они на эти поступки, если бы предполагали, что Фаняша не оправдает возложенных на неё надежд? Могла ли она что-то изменить, если бы знала заранее, что в очередной раз поступит не так, как от неё ожидают, а так, как посчитает правильным? Сложно было ответить на эти вопросы. Но одно она точно осознавала: в момент принятия решения её совсем не волновали судьбы близких, родных, архангелов, ангелов, людей, а впрочем, всего человечества и всей вселенной. Она думала только о нём, то есть о личном, о своём сердце, о себе…

Фаняша осознавала, что возможность уберечь от беды одного представителя этого мира была для неё в тысячи раз важнее, чем спасение вселенной. И даже сейчас она понимала, что не могла бы поступить иначе. Потому что не смогла бы пойти против желания своего сердца.

Думая об этом, Фаняша неосознанно приложила руку к груди.

– Человеческого сердца, – прошептала она с печальной улыбкой.

– Что ты сказала? – звонко уточнил Солофей.

– Как ты думаешь, что важнее: судьба одного человека или судьба всего человечества? – возвращаясь из своих мыслей, спросила девушка.

– И то и то важно, конечно, – озадаченно ответил ангел. – Но если нужно делать выбор, то ради общего блага можно пожертвовать чем-то личным. Так, по крайней мере, говорит папа моего человека.

– А ты сам как думаешь? – спросила Фаняша.

Юный ангелок пожал плечами, не найдя, что ответить…

– Кажется, нас не просили об этом думать.

– Забавно, – усмехнувшись, прокомментировала Фаняша. – Знаешь, а я подумала, что мои создатели ошиблись, выбрав меня.

Солофей поднял брови и с недоумением посмотрел на сестру. Лицо Фаняши отражало глубокое разочарование, которое она вдруг испытала по отношению к самой себе. Это чувство одновременно давило изнутри и снаружи. Девушка бессознательно согнулась, съёжилась, сжалась, словно хотела занимать меньше места в пространстве.

– Им нужно было для своих целей подобрать на Земле подходящего мальчика, – глядя куда-то вдаль, подавленным голосом призналась девушка-ангел. – Мне кажется, что мужчины в этом отношении сильно отличаются от женщин. В момент выбора они способны быть собранными, хладнокровными, здраво оценивать ситуацию, опираться на логику и разум. Мужчины не станут думать о желаниях сердца, когда на кону спасение вселенной. Ведь так? – обратилась она к Солофею.

– М-да, наверное, – неуверенно ответил Солофей, почесав кудрявый затылок. – Я, правда, не знаю пока, в чём разница между мужчинами и женщинами ангелами. В детях это не так сильно проявлено, как ты сейчас описала…

– Давай о тебе, – предложила Фаняша, стараясь отвлечься от расстраивающих её мыслей.

Она вспомнила о правиле 68 секунд. По истечении этого времени любая мысль и эмоция закрепляется в пространстве и ищет возможности для материализации. С одной стороны, это удобно. Например, когда загадываем желание, нужно просто, не отвлекаясь, минимум 68 секунд думать о том, чего хочется. И оно само начнёт исполняться. Но есть и обратная сторона: то, чего мы не хотим, но держим в себе более 68 секунд, – тоже сбывается. Бабушка Нокомис говорила, что самое опасное – задерживать чувство вины и разочарования в себе. Это затягивает глубоко и надолго, тяжёлые ощущения растут как снежный ком, и потом очень сложно выбраться. Поэтому важно уметь вовремя замечать, о чём наши мысли и эмоции, и при необходимости быстро переключаться.

Внутренним взглядом Фаняша наблюдала, как быстро множатся и растут в ней мысли о том, что она не справилась, не угодила, не достойна быть ангелом своего человека, не достойна всех поступков, на которые, как ей казалось, только ради неё пошла её семья. Желая прекратить этот поток болезненных и разрушительных мыслей и терзаний, она похлопала себя по щекам, потом несколько раз потёрла лицо ладонями, словно умываясь, и повернулась к брату.

– Расскажи о себе, – натянуто улыбнувшись, предложила она. – Итак, ты решил стать архангелом?

– Не я решил… мне это предложили сегодня на Совете душ. Такая возможность открывается перед молодым ангелом, если его человек заканчивает своё пребывание на Земле в юном возрасте, – пояснил Солофей, вдохновлённый внимательным взглядом сестры.

– То есть ты хочешь сказать, что Ванечки скоро не станет, – быстро проговорила Фаняша, стараясь, чтобы её голос не задрожал.

– Я сначала очень расстроился, узнав об этом, – признался Солофей и, убедившись, что сестра слушает его, продолжил: – Я полетел туда, где могу побыть один в тишине, как учили в школе. Написал себе письмо, потом сам же себе на него ответил. Позволил себе эмоции: злился, грустил, плакал. Потом почувствовал, что мне удалось успокоиться, и пришло понимание, что всё в этом мире не случайно и судьбы бывают разные. Полетел в Библиотеку, нашёл книги – воспоминания других ангелов, рассказывающие подобные истории. Почитал о возможностях, которые открываются перед молодым ангелом, когда он становится на путь архангела. И это вдохновило меня.

– То есть через неделю Ванечки не станет, – уже не сдерживая волнения, повторила Фаняша.

– Да, – разведя руки, ответил Солофей и глубоко вздохнул. – Такова судьба.

– Судьба, – нахмурившись, передразнила Фаняша. – И неужели тебе не захотелось изменить такую судьбу?

– Честно говоря, вначале у меня была такая мысль, – тихо сказал Солофей, наклоняясь к сестре. – Я даже задал этот вопрос на Совете душ. Но мне объяснили, что всё не случайно, всё взаимосвязано. Я так понял, что души людей сами выбирают судьбу и заранее знают о сроках своего пребывания на Земле.

– Чушь какая-то! – фыркнула Фаняша. – Зачем же душе выбирать себе короткую жизнь и приходить на Землю ненадолго? Какой в этом смысл?

– Ну-у, я точно не знаю, – пожав плечами, ответил Солофей. – Наверное, во всём есть какой-то смысл. Какая-то сложная взаимосвязь людей, родов, судеб. Вот ты же помнишь, что человек у меня появился раньше времени? И в школу мне пришлось идти не в десять лет, как положено, а в шесть. Помнишь же? – повторил Солофей, стараясь заинтересовать заметно погрустневшую сестру.

Фаняша кивнула. Солофей придвинулся ближе и легонько толкнул её плечом, замечая, что она снова погрузилась в свои мысли.

– Вспомни, ты же книги хотела писать. Так что тебе любые истории должны быть интересны. Могу поделиться одной необычной историей про маму твоей Алисы.

Напоминание брата о том, что Фаняша мечтала писать книги для людей, подействовало на неё так, словно она вдруг пробудилась от долгого сна. Впрочем, это было вполне естественно. Ещё в школе ангелов рассказывали о том, что любой представитель мира ангелов и людей может легко определить то, чем стоит заниматься в жизни на протяжении какого-то времени или даже всего срока пребывания на Земле. Они называли это миссией. Но упоминали, что у одного человека или ангела может быть за одно воплощение несколько миссий… десятки миссий. То, какое именно дело в определённый период жизни по душе и сможет принести ощущение наполненности и счастья, легко определить по первым эмоциям, которые возникают при упоминании об этом деле, занятии, процессе… Достаточно просто заговорить об этом, и ты словно просыпаешься, появляется огонёк в глазах, возникает возбуждение, лёгкий страх и одновременно яркое желание поскорее окунуться в процесс.

«Книги для людей… – повторила Фаняша про себя. – Да… точно, я мечтала писать книги для людей. Делиться с ними знаниями, секретами, правилами жизни на Земле и законами вселенной. Я хотела передавать информацию через своего человека. Как я могла забыть об этом? Ведь это желание всегда было во мне, в моих мыслях. Пусть я не оправдала чьи-то надежды, не исполнила мечты и планы в отношении меня. Но я могу вспомнить о своей мечте. И осуществить её. Писать книги для людей – это же нереально круто и важно! В этом может быть смысл и цель моего существования!»

– Да, мне интересно, расскажи, – произнесла Фаняша и улыбнулась своему отражению в распахнутых глазах брата.

– Я даже показать могу, – предложил Солофей и, дождавшись согласия сестры, мягко приложил ладони к её глазам.

Глава девятая
Бессмысленно

Неизвестно откуда взявшийся в закрытом гараже ветерок покачивал единственную лампочку, издававшую жалостливый скрипучий звук. Сквозь тусклое, запылённое окно автомобиля виднелись два силуэта.

– Я никому не верю, – сказала она, звучно открутила крышку маленькой железной бутылочки и хлебнула чего-то отвратительно горького, судя по выражению её лица.

– Я говорю правду, – не глядя на неё, уверенно произнёс он и резким движением руки сбросил с головы капюшон.

– Ну-ну, и в чём твоя правда, – с издёвкой в голосе спросила она, постукивая тонкими пальцами по рулю.

– Я тебя люблю, – прозвучало в ответ.

Девушка рассмеялась и снова приложилась к напитку.

– Много я таких правдолюбов видала. А толку? – усмехнувшись, сказала она, вытирая губы бледным запястьем левой руки. – Ваша правда – это только слова. Когда до дела доходит, никакой правды не остаётся.

– Чего ты хочешь? – повернувшись к девушке, спросил он.

– Я чего хочу? – воскликнула она, словно не ожидала такого вопроса, и засмеялась заливисто, но как-то совсем невесело. – А знаешь, я уже ничего не хочу, – резко остановившись, вдруг сказала она. – Надоело мне всё.

Молодой человек молчал. По движению желваков и напряжённо сжатым челюстям было заметно, что он взволнован, но старается это скрыть. Девушка сделала ещё несколько глотков и, поперхнувшись, громко откашлялась.

– Я вот что поняла, – чуть растягивая слова, проговорила она. – Жизнь несправедлива и бессмысленна. И мы никому не нужны. Никому! И вот, если меня вдруг не станет, я уверена, что никто особо не обратит на это внимания.

С этими словами она забралась на кресло с ногами и развернулась к нему лицом.

– Ну, что ты молчишь? Вот ты сам как думаешь, ты кому-нибудь нужен? Тебя родители бросили ещё младенцем. Ты в детском доме рос. Получается, что ты с самого рождения никому не нужен был, понимаешь?

Эта фраза, очевидно, задела его за живое. Не желая показывать эмоций, он отвернулся и, спрятав голову в плечи, уставился в мутное запотевшее окно.

– У тебя же есть мама, – сухо сказал он, не поворачиваясь.

– Да, есть. И что с того? Думаешь, я ей нужна? – дерзко отозвалась девушка. – Да и вообще, её жизнь не лучше. С тех пор, как отец нас бросил, она впахивала на трёх работах, чтобы хоть как-то содержать нас двоих. А я всегда смотрела и думала: «Ну, зачем так жить? Бессмысленно. Беспросветно. Зачем калечить себя на работе, если полученных денег всё равно ни на что не хватает? Зачем учиться, читать книги, если знания эти всё равно не пригождаются?»

Девушка снова отхлебнула из бутылки и продолжила, не дожидаясь реакции собеседника:

– Да, несколько лет назад у меня, конечно, был просвет, и я ненадолго увидела смысл своей жизни. Когда появился Ярик, – произнеся его имя, она погрустнела, но через мгновение снова наигранно засмеялась и заговорила громче, обращаясь к соседу: – А он, кстати, тоже говорил, что любит меня по-настоящему. Говорил, что мы всегда будем вместе. А потом? Потом бросил меня как ненужную вещь, когда узнал, что я беременна. Вот она какая любовь настоящая.

Её голос вдруг ослаб, захрипел, она откашлялась, сделала ещё глоток и снова заговорила:

– А сегодня он пришёл на квартирник с этой своей… как её там зовут? Не помню… И сидел с ней, шептал что-то на ухо, обнимал, гладил по волосам… Вот же… – девушка снова откашлялась. – Меня чуть не стошнило при одном взгляде на этих голубков. Ненавижу его. Ненавижу.

– Может, хватит о нём, – жёстким тоном предложил молодой человек, бросив на неё сердитый взгляд. – Каждый раз, как выпьешь, говоришь о нём.

– А я не о нём, – мотая головой, пояснила девушка. – Я вообще говорю о жизни. О том, что мы никому не нужны.

– Ты у дочки своей спроси, – сказал он, глядя на неё с укором.

– А я спрашивала, – тут же звонко отозвалась она, переставая контролировать свой голос. – Ей с бабушкой хорошо. Она так и сказала. А я ещё переспросила, можно ли мне уехать надолго? А она ответила, что можно. Вот так.

– Слушай, ей всего четыре года. Может, она вообще не поняла, о чём ты, – раздражённо сказал он.

– Да какая разница, кому сколько лет! – крикнула девушка. – Ей четыре, моей маме пятьдесят. И что?! Я смотрю на них и понимаю, что всё до омерзения предсказуемо и бессмысленно. Всё повторяется.

Она замолчала, с ужасом представляя, как дочь вырастет и проживёт такую же беспросветную жизнь, как и её мама. Пытаясь найти хоть что-нибудь, что бы могло скрасить их существование, она вдруг с горечью осознала, что единственной причиной продолжать жить может быть только одно: если ты кому-то нужен.

«Если бы каждый из нас был кому-то нужен… чтобы заботиться друг о друге, помогать, поддерживать друг друга. Не осуждать. Не критиковать. Не допускать, чтобы близкий страдал, чтобы нуждался в чём-то. Если бы я была кому-то нужна, я бы совсем иначе себя чувствовала».

– Да, так и сесть, – сама себе ответила она, сдерживая слёзы от внезапно накатившей жалости к себе.

Высвободив ноги из-под себя, она снова развернулась лицом к лобовому стеклу и с горечью обиды добавила:

– Они могут жить друг для друга. Они нужны друг другу. Они прекрасно справятся без меня. А я не вижу смысла жить. Никакого.

– Ты нужна мне, – серьёзным голосом сказал молодой человек.

Девушка выдавила из себя презрительный смешок.

– Мы можем жить друг для друга. Я хочу быть с тобой, – более тихим голосом, но также уверенно сказал он и попытался взять её за руку.

– Забавно, – отдернув руку, сказала она и залилась сдавленным невесёлым смехом. – Ты не поверишь, я такое тоже уже проходила: «Ах, дорогая моя, я так хочу быть с тобой, – приложив руки к груди, изображая влюбленного, паясничая, защебетала она. – Ну, пожалуйста, будь моей женой. Хотя бы на одну ночь».

Девушка засмеялась ещё громче, потом резко прекратила, отхлебнула из бутылки и, пытаясь поймать взгляд молодого человека, обратилась к нему:

– Что замолчал? Не ожидал, что я знаю, как вы все устроены. Говорю же, я никому больше не верю.

– Не надо меня сравнивать с другими! – резко сказал он и открыл окно, впуская внутрь прохладный воздух. – Я же не такой! Разве ты не видишь?

– А чем ты отличаешься от всех? – бросила она в ответ. – Начало такое же. Те же слова о любви. А что дальше? Хочешь, угадаю?

Он с вызовом посмотрел на неё, ожидая продолжения.

– Если завтра меня не станет, что будет? Куда денется твоя любовь? Хочешь сказать, что не сможешь жить без меня? Как бы не так. Найдёшь себе другую и ей начнёшь сказки рассказывать, пока не получишь того, что нужно. А потом бросишь её, и дальше – по тому же сценарию. Смотри-ка, похоже, я могу предсказывать будущее.

С этими словами она важно запрокинула голову и начала жеманно кокетничать со своим отражением в зеркале. Заметив печальный блеск и глубокую тоску в своих глазах, она резким движением отодвинула зеркало, чуть не сломав его.

– Если я сказал, что люблю тебя, это серьёзно, ясно? – сквозь зубы проговорил он.

– Да, что ты?! А я, между прочим, тоже серьёзно, – с ухмылкой ответила она чуть дрожащим голосом и глотнула из бутылки. – Я серьёзно не хочу больше жить.

– Что ты собралась сделать?

– Собралась прекратить это.

– Рита, ты пьяна, – сказал он, уверенный в том, что девушка таким образом просто играет с его чувствами.

– Да, решила выпить. Для храбрости, – призналась она, пожав плечами. – Но я всё придумала, когда была абсолютно трезвой. Иначе откуда бы я взяла ключи от гаража и от машины.

– Ты и раньше брала ключи без спросу, – довольный своей осведомлённостью, прокомментировал молодой человек.

– Ну и что? – возразила она, снова развеселившись. – А в этот раз всё по-другому. Я решила, наконец-то, воспользоваться своим законным правом.

Молодой человек недоумённо посмотрел на собеседницу.

– Да-да-а, – кивая, протянула она. – Представь себе. Я помню, нас этому учили: каждому человеку дано право выбора. Так что у меня есть право выбора.

Звучание этих слов так понравилось девушке, что она, закатив глаза, несколько раз повторила их, напевая словно песню: «Ты знаешь, у каждого есть право на выбор, пра-а-аво на выбор». Молодой человек воспользовался моментом и стал с юношеским очарованием и бесконечной нежностью разглядывать черты лица своей избранницы. Ему совершенно не хотелось вдумываться в смысл её слов, тем более что жизнь научила его не воспринимать всерьёз разговоры подвыпивших людей. Единственным его желанием было иметь возможность смотреть на неё, целовать её, быть рядом с ней всегда. Он любил представлять, как за руку приведет её в новый красивый дом, она обрадуется тому, что увидит, закружится, смеясь. Потом обнимет его и скажет, как сильно любит, как счастлива быть рядом с ним.

– Вот ты говоришь, что любишь меня. И как же ты сможешь жить без меня? – Она перебила его мысли вопросом, капризно надув губки.

– Я не… – запнувшись, начал отвечать молодой человек, возвращаясь из мира воображения. – Я не хочу без тебя. Я хочу быть с тобой.

– Ох, сожалею, но я ухожу. А ты остаёшься, – изображая грусть и играючи жестикулируя, пояснила она.

– Я провожу тебя, – тут же ответил он и приготовился выходить из машины, не совсем понимая, о чём говорит собеседница.

Девушка осталась на месте и рассмеялась. Молодой человек слегка улыбнулся, любуясь ею и радуясь её смеху.

– Ты так ничего и не понял, – с натянутой улыбкой сказала она. – Туда, куда я ухожу, не провожают.

– А я провожу, – настаивал он.

– Откуда ты вообще взялся на мою голову?! – воскликнула она. – Следил за мной, что ли? А вообще, ты же вроде по ночам сторожем в детском саду работал. Прогуливаешь? Это нехорошо.

Она помахала перед его лицом пальчиком, как бы ругая его за безответственное отношение к работе, и даже игриво погрозила кулачком, а он смотрел как заворожённый и не мог налюбоваться ею. А ещё думал, как же хорошо, что ему посреди смены вдруг взбрело в голову сбежать с поста и найти её во что бы то ни стало. И он нашёл. И сейчас сидит рядом. Ведь что может быть лучше, чем просто быть рядом с тем, кого любишь.

– Ладно, хватит уже, – вздохнув, заключила она. – Нечего на меня так смотреть. То, чего ты хочешь, всё равно не получишь. Уходи.

– Я просто хочу быть рядом, – сказал он, не отрывая от неё взгляда.

– Это невозможно! – отрезала она, помрачнев, будто бы вспомнила, для чего именно пришла в гараж этим вечером.

Замечая подступающий страх и сомнения, она поспешила отхлебнуть ещё немного жидкости и, поболтав бутылочку перед глазами, вздохнула с облегчением, убедившись, что в ней осталось достаточно «для храбрости».

– Уходи, пожалуйста, – тихо повторила она, обречённо глядя на своё размытое отражение в лобовом стекле. – Я хочу побыть одна.

В её тонком дрожащем голосе прозвучала такая пронзительная беспросветная печаль, что молодой человек почувствовал подступающие слёзы. Он зажмурил глаза, стараясь не показать эмоций, которые одна за другой, словно волнами, накрывали его с головой. Бесконечное сочувствие к этой хрупкой девушке, сожаление о том, что не встретил её раньше и не смог защитить от несчастий; злость на всех, кто причинил ей боль; обида на себя за то, что так долго скрывал свои чувства, со стороны наблюдая за тем, как другие, более смелые, продолжают разбивать ей сердце; грусть оттого, что она не испытывает к нему чувств; разочарование в жизни, потому что… нет в ней смысла.

«В жизни нет никакого смысла, если рядом нет того, кого ты любишь», – мысленно проговорил он и открыл глаза, словно вдруг понял что-то крайне важное.

– Нет, я не уйду, – уверенно заявил он и нажал на кнопку блокировки дверей. – У меня тоже есть выбор. Я останусь с тобой.

Сказав это, он взял из её рук бутылку и сделал несколько глотков.

– Советую тебе подумать о своём выборе, – предложила она, глядя на него с недоумением.

– Я уверен, – ответил молодой человек и вернул ей бутылку. – Я останусь с тобой. Я докажу тебе, что моя любовь – это не просто слова.

– А смысл? – усмехнувшись, спросила она. – Если останешься со мной, то завтра твоя любовь не будет даже словами. Завтра для тебя вообще ничего не будет. Как видишь, всё бессмысленно.

– Откуда нам знать, а вдруг там другая жизнь, – с искренней детской наивностью и надеждой в голосе произнёс молодой человек. – Мы проснёмся в новом красивом мире, ты поверишь в мою любовь, и там мы будем вместе.

– Ты смешной. Неужели правда думаешь, что есть жизнь после смерти? – в её взгляде даже проблеснул интерес к такому видению мира, но она быстро прогнала непрошенную эмоцию и холодно добавила: – Это всё бред. Нет там ничего. Так что иди давай, куда шёл. Оставь меня.

– А я шёл к тебе, и я останусь с тобой, – слегка дразня её, с доброй открытой улыбкой почти пропел он, делая вид будто бы на него так возбуждающе подействовал сделанный глоток.

Девушка вздохнула, стараясь сообразить, чем ещё можно отвадить незваного навязчивого гостя.

– А знаешь, даже если ты пойдёшь со мной и там что-то будет, ну… какое-то продолжение, типа новая жизнь, то не факт, что я там тебя полюблю и захочу быть с тобой, – пояснила она, полагая, что такая подробность может вразумить влюблённого. – Так что, у тебя ещё есть время передумать и уйти.

– Я всё-таки пойду с тобой, – сказал он и с удовольствием поймал на себе её недоумённый взгляд. – Я подумал, вдруг тебе что-то понадобится в пути, а я рядом.

– Не думаю, что мне там что-то понадобится, – усмехаясь, заметила она, продолжая с недоверием смотреть на него.

– Посмотрим, – подмигнув, сказал молодой человек. – Но, если ты решила передумать, я обещаю всегда быть рядом с тобой и в этой жизни, – кивая, добавил он, словно предлагая выбрать именно этот вариант.

– Ну уж нет, в этой жизни с меня достаточно обещаний и разочарований! – отрезала девушка. – Я всё для себя решила. И мне, честно говоря, уже надоело это обсуждать. Если ты решил поработать спасателем, то сегодня не твой день. Проваливай, – жёстко добавила она и повернула ключ зажигания.

Глухое дребезжание двигателя взорвало тишину гаража. Мотор медленно начал прогревать пространство, тёплая тишина рассеивалась, холодный воздух переставал щипать кожу. Молодой человек не собирался выходить. Девушка бросила на него испытующий взгляд.

– Жаль, машина не может проходить сквозь стены, – с ухмылкой сказала она и кивком указала на закрытые ворота.

– Я сейчас открою. Только пообещай не уезжать без меня, – он поймал её лукавый взгляд и наигранное «конечно».

Понимая, что не может доверять словам выпившей и расстроенной девушки, он выскочил из машины, намеренно оставив дверь открытой, подбежал к воротам и постарался как можно резче толкнуть тяжёлые двери гаража. Пока они открывались, он с довольным видом запрыгнул обратно в автомобиль. Не глядя на него, она нажала на педаль газа.

Разрезая серую пелену предрассветного тумана тусклым светом грязно-жёлтых фар, машина неслась по маленьким сонным улочкам тихого московского района в направлении новой дороги через реку, ведущей к строящимся многоэтажкам. Крепко вцепившись в руль и наклонившись вперёд, девушка вглядывалась в запотевшее лобовое стекло, ловя очертания слабоосвещённой дороги между суетящимися дворниками. Она намеренно отгоняла от себя любые мысли и, будто специально испытывая себя, своего попутчика и машину на прочность, резко закладывала на поворотах и с каким-то зловещим восторгом вслушивалась то ли в яростный, то ли в жалостливый визг бегущих по скользкому асфальту колёс. Вжавшись в кресло и прикрыв глаза, молодой человек безропотно следовал выбранному пути, думая о том, что всё делает правильно, потому что хочет быть рядом со своей избранницей и непременно докажет ей, что его любовь – это не просто слова, его любовь – настоящая.

– Нет-нет-нет! Зачем так доказывать? Это безумие! Это какая-то глупость! Я не хочу этого видеть! Пожалуйста, останови это! – закричала Фаняша, резко убирая ладони Солофея от своих глаз.