Текст книги "Земля воина"

В любой семье со временем образовываются новые ветви, берущие начало от общего предка. Собственно отсюда и появляется род и племя – объединение семей одного корня. Одновременно при отсутствии собственных детей старший вполне мог усыновить ребенка.

Естественно, мальчика – девочки ведь не наследуют, а суть действий именно в этом. Нельзя просто так из ремесленника превратиться в воина. Но можно сменить родство. Для этого есть специально разработанные правила, действие признается при соблюдении этих условий. То есть все официально и при свидетелях. Человека вводят в род, указывая конкретное место.

У людей вполне может быть две семьи. Одна связанная с тобой кровью, в ней ты родился, а другая – которую ты построишь сам. И новые люди могут стать ближе родных. Или нет. Ошибешься в человеке – и получил обратное желаемому. Вместо признательности и верности – ненависть и желание утвердиться за твой счет. Такое бывает, и не так уж редко. Потому что надо действовать не умом – сердцем. Ты сам создаешь свою жизнь и окружение.

Усыновить сразу несколько? О таком до Блора никто не задумывался. Зачем? Но и запрета не имелось. Бумаги после соответствующего совета юриста слегка подправили. Еще немного золота – и на свет извлечен соответствующий пункт имперского Указа двухсотлетней давности. Мало кто о нем в курсе, зато действует.

Официально с недавних пор они все не его дети, что смотрелось несколько странно с точки зрения разницы в возрасте, а числились младшими братьями, во избежание будущих сложностей с наследством. Иначе бы настоящие дети Блора остались в глупейшем положении. В данном случае без разницы для сословного положения. Денес и вся остальная компания усыновленных – теперь фемы родом из Грая.

А ведь была еще и вторая половина случившегося. В старых семьях частенько имелись слуги, наследственно связанные с ней. В разных местах они именовались по-разному, но самое общепринятое название – клиенты. Они не являлись родичами, но при этом жили под защитой семьи, имели ту же фамилию и, занимая подчиненное положение по отношению к основной ветви, были прочно связаны с патроном и его семьей. Но никому еще не приходило в голову объявить связанными договорными узами с собой целую группу посторонних.

В результате количество Граев заметно возросло, только часть из них были фемы и хотя бы в теории могли участвовать в общем обсуждении важных действий внутри семьи. Кстати, и претендовать на часть наследства в случае гибели Блора. Пока он жив, как старший в роде, сам решал, сколько и кому выделить. В этом смысле их отношения ничем не отличались от обычных для сюзерена и вассалов на присяге. В обоих случаях согласие от сторон абсолютно добровольное. Вторая группа отнюдь не могла лезть в общие дела: положение не позволяло.

Каждый сам выбрал для себя путь. Драться и умирать – или просто трудиться. Люди разные. Стремления и характер не совпадают. Не всех привлекает слава и возможность скоропостижно заработать железо под ребро в случайной стычке.

– А пока, – произнесла Жанель, – я воспользуюсь вашими услугами для переноски тяжести. Сегодня у меня три дома. Два больных ребенка, нуждающиеся в лекарствах и теплом одеяле, а также улучшенном питании. И сломавший руку плотник. Надо проверить самочувствие. Вряд ли нуждается особо… – И с ощутимым нажимом в голосе: – Независимо от моих мыслей, слуги обязаны видеть заботу! Репутацию создают годами, ломают мгновенно. Запомни это, Блор фем Грай!

Глава 5. Сражение

Ночной зимний лес неприятен. Первый снег уже лег, и исчезло привычное оживленное пение птиц. Только чернеют березы и осины, лишенные листвы, да попадаются изредка старые сосны и раскидистые ели.

Ничто, помимо тихого скрипа снега, не нарушало тишины. Уж по лесу все воины ходить умели неплохо. Да и фем Клейн не опозорился, передвигаясь осторожно, не хуже зверя. Все они привыкли в основном воевать в лесных дебрях и красться к чужому добру.

Как раз излишнего треска от попавшей под ногу ветки скорее можно ожидать от него. Впрочем, пока особо и тревожиться не надо. Возмездие провел их мимо наблюдателей. Скорее всего, специально – хвастовство в его натуре. Два трупа без знаков и гербов. Тревоги теперь подать некому.

Подземный ход оказался вполне добротным сооружением, выводящим в овраг локтях в ста от вала, окружающего город. Открыть можно лишь со стороны Кнаута, и засовы мощные. Мало того: и сверху всякого мусора и земли накидано. Тут не маскировка, а просто давненько не пользовались. Большого труда стоило открыть.

Отсутствие постоянных прогулок ходом сразу заметно. Внутри тоже никто не озаботился проводить уборку в тесном помещении. Пованивало всерьез. Да теперь уже без разницы. После подобных выходов вся округа будет в курсе местонахождения лаза. Завалят его потом, ежели пойдет все правильно. А нет – уже не их забота. Пусть новые хозяева думают.

В принципе мула там провести можно было. Но смысла никакого. Лишний шум и свидетели. И так достаточно сложно оказалось тайну сохранить. Собрать под сотню человек и отправить их гулять на ночь глядя за стены – вещь достаточно занятная. Еще из разных отрядов. Без галдежа и тихо.

Блор решил – так специально задумано. Проверить лояльность в деле и разделить отряды. Старшие получили приказы подчиняться Антону. Если атака пройдет неудачно, командир в Кнауте один, и его авторитет оспаривать некому. Так что собрали вместе три десятка кнехтов Клейна, два – Энунда, еще почти сорок из давших присягу здешних фемов да их четверо. Блор, оба его кабальных соратника плюс в качестве оруженосца и стрелка Денес. И, понятно, демон во главе войска собственной персоной.

Вместо ломания ног по бурелому Возмездие вел по каким-то тропам. Не они первые здесь разгуливают, и если зверь сворачивает немного в сторону, лучше довериться проводнику, нежели самому проверять, чем вызван поворот. Шли они не слишком долго, пожалуй, чуть больше часа.

– Здесь, – передал Блору зверь, садясь, – дальше толпой идти нельзя. Они спят, но есть часовые.

– Всем стоять, – прошептал парень для общего сведения. – Дальше лагерь.

– Далеко? – деловито переспросил Энунд.

– Ты думаешь, он расстояния измеряет? Сделал стойку – близко.

– Посмотрим, – переглянувшись с Клейном, решил тот.

– Попадешь в того у костра? – спросил Блор через десять минут. Ответ его не интересовал: и так знал. Важно было занять Денеса. В первый раз только идиотов не трясет. А вот когда ты занят конкретным делом, куда только страх девается.

– Смеешься? – обиженно спросил тот. – С такого расстояния и слепой попадет. Тем более что скоро рассвет.

Лагерь набежников лежал перед ними во всей красе. Полтора десятка стандартных палаток, из тех что в любом армейском отряде возят. Они разные бывают. На пятерых, восьмерых и на десяток. Отдельно две, богато смотрящиеся. В одной наверняка барон, вторая то ли для ближайшего помощника-командира, то ли кого титулованного.

На беглый взгляд, приблизительно под две сотни вояк. Может, чуток меньше. Серьезный отряд. Для барона многовато, да и им не очень здорово. Один к двум. Хотя не требуется серьезного перевеса вырезать спящий стан.

Телег нет, зато много коней. Не меньше чем по три на каждого. Там своя охрана, но это не их задача. Помешать бегству, отняв лошадей, обязан по их договоренностям фем Клейн со своими людьми.

– Начинаем, – сказал для остальных, получив сигнал от Возмездия. Первого часового с той стороны, у коновязей, уже свалили. Никак не выходит одновременно и очень удачно иметь рядом с Бемом сигнальщика. Специально отправил туда, запретив рисковать и лезть в самую свалку. Вот если кто ударится бежать – отлавливать и давить.

Денес встал на колено, поднял приготовленный самострел и, задержав дыхание, мягко нажал спуск. Короткая стрела с острым жалом прошила тело хорошо не насквозь. Будь на человеке даже кольчуга, с такого расстояния его не спасло бы, но обычный полушубок пробила не задерживаясь. Часовой, слабо охнув, завалился набок.

Рядом упал второй, застреленный кем-то из людей Энунда. Этот воспользовался луком. Самострелов приличные воины не любили. Низкий класс. Только стрельбе из лука учатся годами, а арбалет как раз для Блоровых парней. Не менее убийственная вещь в обороне или со стены. Выпускать их в поле пока рано. И Денеса тоже, но тут уж никуда не денешься – надо.

На другой стороне лагеря упала вторая пара часовых с минимальным разрывом. Тревоги они поднять не успели, пусть и заметили что.

Полукругом со всех сторон, без воплей, появились люди и двинулись вперед. Первую палатку сноровисто подрубили, и она рухнула на спящих. Торопливо принялись колоть в двигающиеся под материей тела. Некогда смотреть – кто, что, кого. Важно прикончить как можно больше, пока не опомнились.

Прыгали прямо по людям, продолжая наносить беспорядочные удары. Шевелится – бей! Одрик деловито наступил на тело, окончательно вышибая из него дух. Кости хрустнули, но он все равно ударил дополнительно, ощутив, как меч наткнулся на ребро. Повторно ударил ниже, правильно определив район живота. Теперь не встанет.

Мимо проскакивали воины и мчались к другим палаткам. Заранее поделились на группы и договорились, кому какая. Конечно, всем дружно хотелось к барону нагрянуть за добычей, однако для того и командиры существуют. Каждому свое место, а кто раньше времени примется по обозам да сумкам шустрить – свои же товарищи потом накажут. Вплоть до петли за невыполнение прямого приказа. Такое случается.

Уже нет смысла в молчании и скрытности. Удивленный вопрос, крик умирающего, стон раненого, топот ног, скрежет стали. Рев из нескольких глоток: «Кнаут!» Ответно прозвучали с разных сторон «Жаклин» и «Клейн». Рушатся очередные палатки, срубаются на бегу пытающиеся выскочить из дальних только что проснувшиеся кнехты. Они практически раздеты, но мало кто не схватился за оружие. Сейчас важнее держать в руках меч, чем терять время на обувание.

Многие, не дожидаясь окончательного затаптывания спящих, помчались вперед. Тщательно проверять каждое тело нет времени. Впереди собрался отряд не то телохранителей, не то быстрее опомнившихся, и началась рубка. Со всех сторон стягивались все новые атакующие, бросив сзади порушенный лагерь.

И очень зря. То один, то другой выползали из сваленной палатки. Парочка метнулась в лес – это наплевать, там Возмездие, но кое-кто не прочь и сражаться. Первый же попавшийся навстречу замахнулся на Блора мечом с диким воплем. Могучий парень с еще юношеским лицом. Даже вместо усов еле намечающийся пушок. Вряд ли он со сна хоть немного соображал, но попади такой удар в противника, развалил бы на двух маленьких Блорчиков.

Есть лишь одна проблема. Меч требуется держать пониже и не размахивать железкой так сильно, мысленно попенял он. Отступил на шаг влево, пропуская подставившегося под воздействием развернувшей его инерции. Врезал в район поясницы, разрубая позвоночник. Был человек – и не стало. И ведь скорее всего первый бой. Сила – еще не все. На каждый такой удар Блор смог бы ответить двумя-тремя, особо не стараясь.

Тут кто-то толкнул с такой силой, что он упал на колени. Не ударил острием, а будто лошадь лягнула. Аж выдохнуть тяжко.

Наклонился вперед, опасаясь повторения и готовый перекатиться в сторону. Очень вовремя. Промедли немного – и вместо шлема слетела бы голова с плеч. И так от скользящего удара порвались ремни и шлем отлетел в неизвестном направлении, а в башке загудело. Мгновенно развернулся и не поднимаясь ударил, рассекая кольчугу нападающего на уровне живота. Плеснула кровь и из тела полезли сизые кишки.

Торжествующий вопль – и рядом упал смутно знакомый фем из их отряда. На шее у него неприятно скалился второй алый рот, и из раны неистово хлестала кровь. Не одни враги погибали сегодня – счет явно не остался абсолютно сухим в пользу нападающих.

Блор с трудом поднялся, слыша рядом лязг клинков. Кто-то еще рухнул прямо у него на глазах. Франк рубился сразу с двумя, к ним поспешал еще один в накидке с изображением ворона на белом поле с синей окантовкой. Люди барона Йованофа. Уж гербы здешних баронов он первым делом зазубрил. Надо же разбираться, с кем имеешь дело. Неужели он так серьезно ошибся? Не Алекс фем Грэтон тихонько прокрался – совсем другие люди.

Сейчас, впрочем, не столь важно. Кто тебя насадит на острие, роли не играет. Этому тоже незачем сидеть в глуши под стенами, маскируясь с таким большим войском. Хуже, что никого из своих поблизости не видно. Одрик исчез, Денеса нет. Неужели для них все кончилось так быстро? Думать и разбираться некогда.

Копейщик дико махнул несуразно длинным копьем. Дурацкий выпад. Блор отбил острие наконечника и прыгнул вперед, вбивая Кхолу под подбородок. Глаза врага изумленно выпучились, и сознание покинуло тело. Острие прошло в мозг. Догадка пришла задним числом – этот кавалерист и не умел драться пешком своей длинной пикой. Будь воин на коне – так легко и просто не вышло бы. Еще неизвестно, кто кого прикончил бы в секунду.

Один из нападающих на Франка отшатнулся, и его развернуло. Деревянная рукоятка топора торчала у него из середины лба, прорезав шлем и развалив голову на две половины. Меч выскользнул из разжавшихся пальцев и упал на утоптанную заледеневшую землю. За спиной у своего тренера обнаружился Денес с потрясенным видом. Он, видимо, и сам не ожидал такого результата.

Второй воин продержался два удара. Выпад – и тело оседает. Франк умел не только несмышленышей обучать. Затем он принялся рубить уже упавшего на куски, напоминая дровосека. Рычание, издаваемое при этом, напоминало звериное. Кровь так и брызгала, а он все бил и бил. Ничего удивительного, что с ним мало кто желал дело иметь. Это не бешенство берсерка – это неумение себя контролировать.

– Хватит! – крикнул Блор. – Остановись!

Еще удар – и Франк поднял голову, подтвердив впечатление.

– Паршиво смотришься, – пробурчал, играя своей саблей. Ноги напряженные, взгляд с прищуром. Впечатление: скажешь нечто не по нраву – и рубанет в прыжке.

– Господин! – резко сказал Блор.

– Что?

– Паршиво смотришься, господин мой, – подчеркнуто повторил Блор. – Я твой господин, – раздельно произнося каждое слово, произнес.

Он видел, как подобрался Денес, готовый бить в спину своему учителю. Но храбр был не по этой причине. Парня Франк зашибет походя. Одним ударом. Почти наверняка готов. Просто сейчас нет вариантов. Либо переломить и заставить подчиняться – либо убить.

– Не слышу ответа!

– Да, господин, – покорно сказал Франк. Что бы у него ни присутствовало в мозгах, но он подчинился.

Точно не берсерк. Тому без разницы последствия и все равно – жить или умереть. Попрет не раздумывая, с одной целью – убить мешающего, независимо от того, кто это. С натуральными берсерками есть один способ драться – снести голову или, на крайний случай, отрубить ноги. Тогда и удрать получится. Потому что он и без конечностей будет ползти и тянуться зарезать врага.

– Почему стоишь и дурью маешься? Где Одрик?

– Тут я, – подала голос четвертая часть его могучего войска.

Три шага в сторону – и за очередным трупом обнаруживается Одрик в не слишком приятном виде. Он лежит, а самодельная повязка на ноге вся набухла от крови.

– Подрезал меня, гад, – извиняющимся тоном говорит, бледный на манер чисто выстиранного полотна. – Кость цела, зато мясо – ух! Жить буду.

– Денес, – приказал не раздумывая, – бегом за Ацелой в лес. Дочерям Смерти сегодня масса работы предстоит, так мы первые.

Они никогда не сражаются, но всегда рядом. А сейчас это полезно. Тем более что для жрицы три-четыре серьезно раненых – предел.

– У меня нет денег, – без особой охоты сказал Одрик. Конечно, лучше сразу, чем ждать заживления неделями, с весомым шансом остаться хромым. Но и стоит такая услуга дорого.

– Мы – люди леди Жаклин, – сказал Блор с нажимом и для Денеса тоже, чтобы знал, что говорить. – По договору она обязана лечить. Бегом!

Поглядел в спину унесшегося и мысленно отругал себя. Надо было напомнить про самострел. Где он его бросил, пусть разыщет. Тоже совсем не дешевое дело, и никто не обещал вручать бесплатно взамен. В конце концов, карман не бездонный, а за оружием положено следить.

Битва фактически закончилась. Солнце уже встало, освещая поляну, заваленную обрывками ткани, брошенными вещами, мертвыми телами. Казалось бы, все, но собравшиеся на краю лагеря воины окружали плотной стеной небольшую площадку. На одной стороне четверо с гербами-воронами, а в центре два неподвижных тела, и еще один подвывая отползает, волоча за собой обрубок ноги и пятная землю кровью.

– Ну? – закричал, надсаживаясь, стоящий в круге человек. – Кто еще смелый? Не под покровом ночи, а лицом к лицу? Кто настоящий воин? Ты, – он показал на одного, – или ты?

Никто не шелохнулся. Хриплый смех.

– Неужели не хотите взять с меня железо? А панцирь дорогой, да и меч не из простых. Ну? Победитель получает все!

– Кто это? – спросил Блор соседа, глядя через плечо стоящего впереди.

– Алекс, – ответили ему.

– Барон Грэтон.

– Трусы, вы все трусы! Неужели нет никого смелого? Никто не готов сразиться? А! – поворачиваясь, вскричал мужчина, вновь рассмеявшись. – И фем Клейн, эрл без наследства здесь! Ты тоже боишься скрестить клинки? Разве сегодня не замечательный день для смерти?

Не отреагировать Бем не мог. Отказаться от поединка – выставить себя трусом. Хуже этого для фема нет ничего. Собственные подчиненные перестанут уважать, и придется ставить их на место. А это потребует крови. Много крови и убитых. Ведь любой сможет претендовать на более высокое положение, и раскол в отряде неминуем. Он пренебрежительно плюнул и шагнул вперед. Считать он умел не хуже других. Даже если враг лучше, он устал после трех стычек. Победить шансы достаточно весомы. Бем сильнее, и вес на добрую четверть превышает, а это не жир: сплошные мускулы.

Ленивое движение – и тут же фем Клейн рванул вперед, осыпая противника ударами. Блор невольно кивнул сам себе. Это знакомо. Повторение. На чужака может и помочь, с ним второй раз не пройдет. Впрочем, и Алекса поймать не вышло. Правильно сделал, уйдя назад.

Все-таки фем Клейн молодец, отметил Блор чуть позже. В его возрасте так проворно двигаться. Ни секунды передышки, сплошной вихрь ударов. О! Щит о щит – и от толчка Алекс, не удержавшись, падает на колени. Удар, выпад, удар без остановки. Да, барон изумительный боец. Перекатился стремительно, вскочил. Ему бы так не удалось. Умелец, на удивление. Отбился, разорвал дистанцию.

Они медленно пошли по кругу, следя за движениями противника. Алекс ткнул проверяюще клинком, получил ответный тычок щитом. Опять движутся. На этот раз первым атаковал барон. Лязг мечей и резкое движение. Край щита врезался в лицо Алекса. Он отскочил и выплюнул кровавую слюну, а попутно, похоже, и парочку зубов.

На это раз рассмеялся фем Клейн. Ругань его позабавила. Оба прекрасно знали, насколько происшедшее неприятно. Самое противное из возможных ранений. Жизни не угрожает, зато нормально есть невозможно. Как старик, питаешься кашей вместо нормального мяса. Да и болит серьезно. Осколки зубов не уймутся, пока не избавишься от них, а дело достаточно сложное. Тут специалист-лекарь требуется, маг уже не поможет. Он отрезанное на место приставить не способен.

Они вновь пошли на сближение, теперь без особых выкрутасов и хитростей, нанося бешеные удары по щитам. Щепки так и летели. Долго такое продолжаться не может.

– Сестра вылечила Одрика, – сообщил тяжело дышащий Денес. Не иначе, всю дорогу мчался бегом.

И самострел в руках, отметил Блор. А я так плохо подумал. Не забыть потом выделить ему дополнительную долю из общего куска. Даже за свой счет. Первый бой – и два убитых, пусть и не в рукопашной. Это дорого стоит. Юноша не имел права возражать бывалому воину, даже если тот не прав. Но вкусивший смерти врага становился на другую ступеньку, сравниваясь со взрослыми. Конечно, почетнее выиграть поединок, но не все сразу.

Зрители взвыли, и он осознал, что не вовремя отвлекся, упустив важнейший момент. Кто кого первым достал, теперь уже не разобрать, но фем Клейн упал с разрезанным животом на колени. Секунду постоял так и завалился набок. Алекс замер над ним, держась за бок: он тоже получил рану.

– Стрела есть? – спросил Блор сквозь зубы.

– И не одна.

– Взводи!

Денес послушно снял с пояса крюк и принялся с натугой натягивать самострел.

– Я победил! – закричал фем Грэтон, бросив на землю остатки искореженного щита и воздевая руку с мечом к небу.

– Нет, – громко сказал в тишине Блор, – тебя убил эрл Клейн. Сейчас любой сможет выйти и взять твою голову.

– Попробуй!

– Он уже умирает, и нет чести добивать тяжелораненого.

Барон взревел и понесся к Блору опаляя взором даже на расстоянии.

– Драться сейчас, унижать капитана, – провозгласил тот. – Давай!

Денес выстрелил, и болт попал в середину груди, опрокинув барона. Он не добежал всего пару шагов.

– Добить бешеную собаку не подвиг, – произнес Блор для всех, делая хорошо понятный Денесу жест. Скрип тетивы рядом. – Игры закончились. Какая может быть почетная смерть для заговорщика и убийцы? Для нарушителя вассальной клятвы? Он умрет как пес. Поединок закончен. Сейчас исполняется приговор. Давай!

Второй болт прошил пытающегося что-то сказать барона, угодив в пах. Специально или нет, в данное время не столь важно.

– Вы! – показывая на людей с гербами барона Йованофа, приказал Блор. – Оружие на землю.

– Они сдаются, – сказал молодой парень в измазанной кровью и грязью одежде. – Но мне умирать на манер пса не хочется. И в петле тоже. Я говорю для всех, – он почти кричал звучным голосом, – я, Харлаг, младший брат барона Йованофа, польстился на богатые земли вопреки слову старшего в семье, в надежде получить собственное баронство. Все знают: мой брат не воин, и дружина предпочитала меня.

– Прилюдно взял на себя вину, – пробормотал пожилой кнехт рядом. – Теперь барона и обвинить не в чем.

– Так, может, и правда?

– Ага, взяли и ушли. Почти все кнехты. А он не в курсе.

– И вести не посылал.

– Он просто ждал, чем закончится. Тот еще хозяин, себе на уме. Теперь отречется от родного брата.

– Я дважды виновен, но смерть моя будет правильной, – твердо заявил проигравший.

Присел, упирая рукоять меча в землю, направив острие вверх. Встал на колени и быстро сказал нечто неслышное, подняв голову к небу. Во всей позе проступала гордость и сквозила отрешенность. Люди вокруг застыли неподвижно. Немногие видели раньше такое. Пожертвовать собой ради рода, лишившись имени навечно.

Никто не вправе мешать самоубийце. Он сам себя приговорил родиться в следующей жизни рабом. Но была и небольшая лазейка. Рабы разные бывают. У одних спина согнута всегда, другие могут и подняться. Казненный и умерший от своей руки идут в новом рождении разными дорогами. У второго будет характер.

– Блор? – сказал Денес, держа в руках готовый к выстрелу арбалет.

– Нет, – отказался тот. – Он хочет уйти правильно, не мешай.

Человек резко выдохнул и упал грудью на клинок. Это не так просто, если меч стоит непрочно, а поставить в твердую землю тяжело. Ведь ты уже не контролируешь движений. Но здесь вышло удачно. Острие не наткнулось на ребро, а точно вошло в тело. Давление нарастало, и кончик вышел из спины под общий возглас. Теперь умрет быстро. Добивать в подобных случаях запрещено, и иногда люди долго мучаются. Сами выбрали такой уход, сами и отвечать должны за последствия.

Блор не стал смотреть дальше – мало забавного в агонии умирающего. Прошел вперед, где склонился над своим командиром Андрэ.

– Сейчас здесь будет Сестра Смерти, – сказал негромко.

– Бесполезно, – ответил тот, помотав головой. – Тут и магия не поможет. Все внутренности в куски. Это скот еще и провернул, извлекая.

– Значит, пришло его время, – положив руку на плечо лейтенанта, сказал Блор. – Но ты еще есть, и твои люди нуждаются в умелом командире. Отряд не умер, и договор не разорван.

Фем Рэмо вскинул голову и посмотрел ему в глаза.

– Я запомню твои слова, – сказал с уважением.

Капитан что-то захрипел.

– Что? – наклонился Андрэ к самым губам. – Он просит тебя оказать последнюю услугу.

– Меня? – Блор невольно посмотрел по сторонам. Сейчас здесь стояли почти все люди Бема. – Почему я? Я не ваш!

Лейтенант пожал плечами.

– Так он хочет. Тяжело говорить.

– Сделай! – просипел умирающий.

Блор извлек из ножен Кхолу и присел рядом.

– Мы не слышим наших мертвых, – сказал для фем Клейна, – но когда ты придешь туда, наверняка встретят мои родные. Они ведь знают – мы сражались рядом. Передай им: «Мы обязательно встретимся». Никто не живет вечно, но возрождаются в зависимости от совершенного. Ты умер в бою. Все уходит, и смертны люди, но вечна умершего слава!

Он замолчал и одним движением перерезал горло фем Клейну, даруя быструю смерть.

– Сегодня хороший день для смерти! – произнес вечную формулу, когда жизнь окончательно покинула могучее тело капитана.