Автор книги: Марина Альпидовская
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Как бы то ни было, фактически в последние 40 лет, начиная с 1970-х, рост благосостояния так называемого среднего класса осуществлялся за счёт перераспределения доходов. И для того, чтобы не вызвать диссонанс с самой идеей капитализма, рост обеспечивался за счёт всё большего расширения потребительского кредитования, чего до начала 1970-х практически не существовало. У типичного представителя среднего класса создавалась иллюзия обеспеченности. Тем не менее подобные манипуляции сознанием имеют некоторые ограничения.
Созданные на пустом месте финансовые пузыри благополучно лопнули. Капитал, заливая уже переполненный товарами, (превышающими пределы разумных потребностей, и, прежде всего, пределы покупательной способности), рынок, он наносит ущерб самому себе. Да и поглощая, отнимая функции труда и переориентируя их на себя, он сам перестаёт быть капиталом – фактором как таковым.
В свою очередь, стремление к возвращению производств из стран капиталистической периферии в его метрополию похвально. Однако ожидаемого эффекта от данного процесса в скором времени ожидать не стоит. Возвращению подлежат «дешёвые» рабочие места. Они не в состоянии обеспечить прирост доходов среднего класса без увеличения стоимости продукции, которая мультипликативно ограничит рост потребления. Экономика вновь окажется в состоянии новой волны кризиса. Да и экспансия новых рынков не предвидится также.
Человечество, оказавшееся на развилке двух дорог, ведущих либо в сторону перманентных либерализации и глобализации политики, экономики и идеологии, либо возвращения вспять к обособлению национальных государств и протекционизму, в действительности может попасть в колею IV технологической, то есть так называемой «цифровой» революции. Акцент последней ставится не на развитии техники и технологий, а на человеке как таковом. Человек должен стать «цифровым» биороботом. Цифровая экономика, продуцирующая системы «человек-машина», «человек-компьютер», имеет своей целью далеко не гуманистические смыслы. Для большей части человечества этот «новый мир» обернётся новыми «тёмными веками»[29]29
Не стоит путать со светлой эпохой Средневековья начала IX века – начала XIV века. «Тёмные века» – время между серединой VI века, когда окончательно перестала работать система римских акведуков, и серединой IX века.
[Закрыть], эпохой мрака, сопровождающейся варварским сокращением населения планеты, разрушением института государства, его суверенитета, семьи, науки, образования, здравоохранения.
Да и проблема «золотого миллиарда» не теряет своей актуальности. И сегодня – налицо ситуация, которая в полной мере контролируется «хозяевами жизни» по Б. Дизраэли, это – во-первых. А, во-вторых, – разворачивающаяся борьба правящей элиты за будущее набирает свои обороты.
1.2. Философия потребления: мнимая ценность современности
Богатый человек – это в то же время человек, нуждающийся во всей полноте человеческих проявлений жизни, человек в котором его собственное осуществление выступает как внутренняя необходимость, как нужда.
О метафизической сущности экономического поведения современного человека, состоящего в расширении «престижности» его потребления, в настоящее время не принято предаваться раздумью. Как бы то ни было, но определённая жизненная философия вырабатывается у различных групп людей, так называемых страт, различных слоёв человеческого общества. Выработала её и социальная группа людей, имеющая постоянные доходы, достаточные для удовлетворения широкого круга материальных и социальных потребностей – это пресловутый средний класс. Что же становится квинтэссенцией бытия современного человека? Риторический вопрос? Думается, что нет… Да, обманчивый мир мнимых ценностей, в итоге чрезмерно потребительского (обывательского или мещанского) отношения к жизни разрушает трудовые отношения, являющиеся средоточием и базисным основанием любого человеческого общества. В итоге, сознание отчуждённого «квалифицированного потребителя» (и от средств производства, и от возможности участия в процессе создания чего-либо нового и реального) приобретает черты абстрактной тотальности и универсальности, извечного состояния вне-бытия и внеобщности.
Итак, о философии можно говорить в узком и широком смысле этого слова. О философии можно говорить, как об учении, утверждающем существование отношения идеального к материальному, о наиболее общих законах бытия и сознания. Тем не менее о философии правомерно мыслить, как о более широком, свободном и менее строгом понятии.
Нам привычны и философия поступков (действий) отдельного человека, и целого класса (сословия). Вполне понимаемы – «философия эпохи», философия войны, мира и т. д., и т. п. Такая философия проявляет и выражает себя как жизненная философия, находящая себя в самых разных формах. Это и политические трактаты, и дневники с письмами, и речи общественных деятелей, и, бесспорно, искусство, особенно – литература. Литературный критик Лев Аннинский отмечал, что В.М. Шукшин «по нравственному отношению к вещам был настоящим прирождённым философом, но не в «в западноевропейском установлении» – обязательно профессиональном и генерирующем новое учение, «а в русской традиции, когда система воззрений растворена в творчестве. Все крупные русские писатели были такими философами»[31]31
Шукшин В.М. Нравственность есть правда. М.: Советская Россия. 1979. С. 7–8. I
[Закрыть].
Своя жизненная философия вырабатывается и у различных групп людей, различных их слоёв. Выработала её и сравнительно недавно появившаяся социальная группа людей, имеющая постоянные доходы, достаточные для удовлетворения широкого круга материальных и социальных потребностей – пресловутый средний класс. Речь здесь идет о совокупности идей, оценок, житейских принципов, идеалов, ценностей, представление полезности/бесполезности не только вещей, но и людей, о стиле жизни, престижности.
Одним словом – к чему стремиться, а чем нужно пренебрегать. И в основе структуры этического сознания положена «эквивалентность взаимного воздаяния как моральный шаблон оценки поведения…и, самое главное, ценностная ориентация на богатство»[32]32
Титаренко А.И. Структуры нравственного сознания: Опыт этико-философского исследования. М.: Мысль, 1974. С. 89.
[Закрыть].
Сегодня типологизация потребительского поведения проявляется в существенных разграничениях понятий потребления как социально-экономической категории, и потребительства, как нормативной категории. В первом случае характеризуется процесс использования всевозможных благ с целью удовлетворения потребностей человека, общественных групп и общества в целом. Содержание и структура данного процесса определяются уровнем развития производительных сил общества, структурой социально-экономических отношений и социально-экономической и групповой дифференциацией. В том случае, когда насаждаемые потребительские стандарты и стереотипы становятся социально-экономическим инструментарием возникновения общества потребления, обнаруживается социально-экономическое явление, характеризуемое выдвижением потребления (потребительских благ) в качестве высших ценностей, господствующих над другими ценностями. Данный конструкт распространяется и поддерживается мощным пропагандистско-рекламным аппаратом. В сонме устоявшихся экономических наук появились новые сателлиты, которые с точки зрения понятийных дефиниций являются философией, идеологией или функцией управления производственно-сбытовой деятельностью, тем не менее, существующие без оригинального предмета исследования. И, действительно, «в отличие от многих наук, главной целью которых является открытие и формулирование объективных законов и закономерностей», присущих предмету исследования, эти науки «в основном направлены на выработку конкретных рекомендаций., следовательно, они «в строгом понимании» науками не являются[33]33
Голубков Е.П. Еще раз к вопросу о некоторых основополагающих понятиях маркетинга [Текст электронный]. Издательская группа «Дело и сервис» ДИС: [сайт]. URL: http://dis.ru/library/518/28012/ (дата обращения: 06.09.2009).
[Закрыть].
Итак, потребительство, как нормативная категория является одновременно и определённым типом жизненной философии, системой моральных, нравственных, социально-экономических взглядов, определённой формой поведения. Вследствие чего возникает и определённая форма новой экономики, суть которой заключается в престижном потреблении, приносящем потребителю удовлетворение, удовольствие, пользу. «Под принципом пользы, – писал один из виднейших классиков и идеологов потребительского сознания, английский философ и социолог, основатель утилитаризма философии Иеремия Бентам, – понимается тот принцип, который одобряет или не одобряет какое бы то ни было действие, смотря по тому, имеет ли оно стремление увеличить или уменьшить счастье той стороны, об интересе которой идет дело, или, говоря то же самое другими словами, содействовать или препятствовать этому счастью»[34]34
Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства // Избранные сочинения Иеремии Бентама; в 11 томах. Том. 1. Санкт-Петербург: Издательство «Русской книжной торговли», 1867. С. 2.
[Закрыть].
Другими словами, в соответствии с учением Бентама, люди руководствуются в своём экономическом поведении принципом максимизации полезности с целью избежать страданий и увеличить удовольствия и счастье. С первого взгляда сложно оппонировать Бентаму и его последователям. Ведь, собственно, он создал оригинальное учение о полезности, об удовольствиях, попытался обосновать всю совокупность чувственной субстанции собственника, в том числе и мелкого, и поднять свою концепцию до уровня метафизического осмысления. В своей теории И. Бентам обнаружил и установил те явления, которые складывались в реальной экономической практике определённых групп общества имущественного разряда современной ему Англии. Главным критерием оценки всех событий в мире в соответствии с ней стал личный (персонализированный) экономический интерес. В итоге, общественный экономический интерес с точки зрения Бентама становится суммой экономических интересов отдельных членов общества, составляющих его. Очевидно, что общества как целостного организма не стало, так как не существует общих целей, общих интересов.
Наличествует отдельный человек, индивидуум, стремящийся к богатству, собственности, обладанию, удовольствию – «homoeconomicus». Да и гносеологии современной теоретической экономической науки (Экономикс) также присущи черты утраты фундаментальности и углубленной жизненной обострённости и масштабности. Свойственная ей фрагментарность интерпретирует реальность как совокупность множественных разрозненных элементов. И человек-индивид, не обладающий субъектностью, не обременён никакими социально-экономическими связями ни с людьми, ни со с страной, гражданином которой является, ни с прошлым, ни с настоящим, ни с будущим[35]35
Альпидовская М.Л. Целостность как императив расширенного воспроизводства национального хозяйства: проблемы современной фундаментальной экономической науки // Теоретическая экономика. 2018. 1(43). С. 16. ISSN 2221–3260.
[Закрыть].
Тем не менее. При всей узости и односторонности современной господствующей «Экономикс», опирающейся на теоретические воззрения Иеремии Бентама, данная концепция достойна внимания и является сегодня чрезвычайно актуальной темой для обсуждения. Утилитарный, доминирующий ныне в общественных и научных кругах подход к объяснению существующей картины мира недостоверен, абсурден и сомнителен. Эти квазитеории, отказавшиеся от пространственно-временной концептуальности, выхолостив системное знание, утратили свою целостность и, в итоге, не могут, не имеют возможности, да и не ставят перед собой цели выявления причинно-следственных связей и закономерностей функционирования современной социально-экономической системы. «Царящий» ныне «мэйнстрим» в экономической теории озадачен исключительно кропотливым накопление фактов, что свидетельствует об остановке его развития. Новые гипотезы, новые теории не родятся. «Теории и гипотезывот арена для человеческого ума, а факты есть только необходимый фундамент; без теории факты представляют бессмыслицу и, во всяком случае, только вызывают вопросы»[36]36
Демков М. Об отношении науки к жизни (из письма к издателю) [Текст электронный] // Наука и жизнь: [сайт]. 1890. № 15. URL: https:// nkj.ru/archive/articles/27675/ (дата обращения: 07.09.2009).
[Закрыть].
Современная неоклассическая экономическая теория с её «бентамовской» основой, теснящая наличие социально-экономических отношений с их реальной формой проявления-экономическими интересами и противоречиями, оказывается оторванной от развития реальной экономики. Она обновляется лишь в сторону повышения формализации к интеллектуальной игре ради «игры».
Современная экономическая наука отрицает в виду своего неведения и некоторой некомпетентности исторически-преходящий характер той общественной формы бытия, которая свойственна современности. «мэйнстриму» сложно дать ответ на вопрос, ввиду своей острой заидеологизированности, почему в условиях позднего капитализма для обеспечения дальнейшего роста его производства недостаточно тривиального удовлетворения основных потребностей большей части населения. Вследствие чего возникает стремление к формированию всё большего количества потребностей искусственных и излишних, по существу. Причина этого состоит в принуждении и диктате определенного образа жизни обществу в целом. Известный советский, русский философ, социолог, литератор А.А. Зиновьев писал: «.Всеобъемлющим мотивом западного общества в его современном состоянии является принудительно высокий жизненный уровень… населения… Люди вынуждены проявлять беспрецедентную в истории человечества личную активность. И они лишь в ничтожной мере суть добровольцы. У них просто нет другого выбора. Они может быть согласились бы на более низкий уровень жизни, если бы это сделало их жизнь несколько спокойнее, беспечнее и увереннее, но это уже невозможно без крушения всего западнистского образа жизни»[37]37
Зиновьев А.А. Запад. Феномен западнизма. М.: Центрполиграф, 1995. С. 312.ISBN 5-7001-097-1.
[Закрыть].
Тем не менее, данное явление очевидно. Возникла и утвердилась новая форма экономики – «престижная экономика». Она отлична от понимания престижной экономики предклассового (первобытнообщинного) общества, сущность которой состояла в престижном обмене[38]38
Семёнов Ю.И. Философия истории. Общая теория исторического процесса. М.: Академический проспект; Трикста, 2013. С. 520522. ISBN 978-5-8291-1467-1 / 978-5-904954-22-2.
[Закрыть].
Престижное потребление – вот квинтэссенция новой экономики. И действительно, современная «мэйнстримовская» теория концентрирует внимание на процессах обмена и, по преимуществу, потребления, но не на процессе производства, отказываясь от анализа всей совокупности производственных отношений современного общества. Ограниченная задача «экономикса» состоит в умении дать ответ на повседневные вопросы обывателя (потребителя) и отвлечь его от понимания сущности социально-экономических проблем. Так называемый потребитель «homoeconomicus» должен ограничивать все свои интересы удовлетворением собственных потребностей, при этом получая сиюминутное удовольствие, не рефлексируя на то, что завтра это потребление может стать причиной его долговременных значительных проблем.
Итак, престижное потребление – не есть недавно сгенерированное понятие. В «Теории праздного класса» Торстейна Б. Веблена дана подробная характеристика потребления роскоши. Однако ранее подобное потребление соответствовало определенной группе (классу, сословию) населения, весьма незначительной. Но начиная со второй половины XX века глобальная господствующая социально-экономическая система хозяйствования сформировала условия к возникновению массового характера этого явления. Современное государство выработало идеалы богатства, модели потребления, влияющие на те слои населения, которые социально далеки от высших слоёв общества с чрезвычайно высокими доходами. Ратующие за проведение данной политики экономисты всех мастей утверждают, что «человек выполняет своё назначение, осуществляя товарообмен, размещая имеющиеся скудные товары так, как это возможно при существующих институтах, постоянно сравнивая количество неудовольствия с компенсирующим его количеством счастья, пользуясь личной свободой, естественным правом, следуя законам естественного порядка»[39]39
Gambs J.S., Wertimer S. Economics and Man. Homeword, Illinois: Richard D. Irwin, 1959. P. 157.
[Закрыть].
Отвергая «насильственную эволюцию» Гегеля данные эксперты в области социально-экономической теории и практики «санкционируют» спокойную эволюцию дарвиновского толка. Одновременно с этим характерные черты современного человека в полной мере соответствуют приведённым в книге немецкого философа, создателя «критической теории общества» Герберта Маркузе «Одномерный человек»[40]40
Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества / Перевод А. Юдина. М., 2003 [Текст электронный] // Центр гуманитарных технологий: [сайт]. URL: https:// gtmarket.ru/laboratory/basis/5440 (дата обращения: 10.09.2019).
[Закрыть]. В книге Г. Маркузе отмечает, что человек всегда подчинён вещам, включён в вечную гонку за деньгами, знаками престижа. Гонка эта не имеет конца. Потребительскому сознанию придаются черты абстрактной тотальности и универсальности, извечного состояния внебытия и внеобщности. Первый президент Римского клуба Аурелио Печчеи также свидетельствует о вырождении современного капиталистического общества, чьи свидетельства проявляются во всех областях. Главным образом вырождению подвержена сфера духовной культуры. «На общество, – писал он, – движимое. исключительно целями материального характера и готовое заплатить любую цену за намеченные достижения, развило в себе. поразительную склонность к расточительству. И главным рассадниками этого зла явились сверхразвитые. страны и регионы, породившие. консюмеризм – живое свидетельство их вырождения»[41]41
Печчеи А. Человеческие качества / Перевод с английского О.В. Захаровой. М.: Прогресс, 1985. С. 161.
[Закрыть].
Реальная экономика почти незаметно трансформировалась в виртуальную «хрематистику» с постмодернистским безграничным гедонизмом. Однако расцвет «потребительского» общества с его ложными представлениями о «всеобщем благоденствии» сопровождается нарастанием негативных проявлений глобального кризиса как системы сокращением произведенного национального продукта, безработицей, инфляцией, массовыми банкротствами, снижением жизненного уровня населения.
Моральный и институциональный системный кризис охватил все сферы общества постмодернизма. По утверждению И. Валлерстайна «понадобится по меньшей мере 50 лет окончательного кризиса, т. е. «хаоса», прежде чем мы сможем надеяться обнаружить себя при новом общественном строе»[42]42
Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / Перевод с английского П.М. Кудюкина. СПб.: Университетская книга, 2001. С.185.ISBN 5-94483-042-5.
[Закрыть].
Навязанное зоологическое стремление к потребительскому образу жизни повсеместно проявляется в расчеловечивании человека, вырождающегося и регрессирующего в сторону эгоизма, и индивидуализма. Труд, имманентный человеку, теряет свою квинтэссенцию не только как экономическая категория, он потерял свою ведущую позицию в производственном процессе как таковым. Сведя категорию труда к понятиям огорчения или удовлетворения, экономическая наука современности отказалась «объяснять экономическую жизнь общества при помощи труда как субстанции экономического бытия»[43]43
Альпидовская М.Л. Социально-экономическое развитие современной России: неизбежность устранения антисистемных проявлений //Философия хозяйства. 2017. № 2 (110). С. 107–124. ISSN 2073–6118.
[Закрыть].
Параллельно с деструкцией труда как процесса целесообразной деятельности для созидания, как вечного естественного условия человеческой жизни[44]44
Маркс К. Капитал: критика политической экономии / К. Маркс; в 3 томах. Том 1. М.: Эксмо, 2011. С. 226. ISBN 978-5-699-237661.
[Закрыть], зачастую отрицается понимание человека как элементарной формы бытия. Человек и его деятельность примитивно «вырываются» из общественного бытия за пределы объективных явлений и процессов общественной жизни.
Отчуждённый человек (и от средств производства, и от возможности участия в процессе создания чего-либо нового и реального) экзистенционально отчуждается от самого себя. Диогену при свете Солнца не поможет фонарь в поиске человека. Он найдёт лишь грамотного (квалифицированного) потребителя. Окончательно исчезнет человек – субъект хозяйственной деятельности, трансформируясь в объект, и далеко не только исследования. И современный процесс «цифровизации» социально-экономической системы тому доказательством.
Обманчивый мир мнимых ценностей разрушает трудовые отношения, являющиеся средоточием и базисным основанием любого человеческого общества. Конструировать новое общество (будь оно цифровое, основанное на знаниях и т. д.) на иллюзиях подобно строительству здания из непрочных материалов без какой-либо гарантии. Экономическую основу для социального развития формируют исключительно трудовые отношения. Собственно, они и создают в итоге, потенциал роста свободного времени общества, что и составляет подлинную человеческую ценность и богатство. Исчезает философия потребления как учение об инстинктивных качествах потребителя – либо физических (голод, жажда, стремление к противоположному полу), либо психологических (страх, суеверие, тщеславие). Возобладают разумные потребности, стремление к удовлетворению которых становится целевой функцией развития личности человека.
1.3. Проблема эвфемизации современных социально-экономических процессов
«Вместо гигантов, сгибавших подковы и ломавших целковые, явились люди женоподобные, у которых на уме были только милые непристойности. Для этих непристойностей существовал особый язык».
Одним из условий нормального функционирования современной социально-экономической системы, которое не часто увидишь среди факторов пресловутого экономического роста и повышения уровня или качества жизни и благосостояния населения, является доверие к слову. Собственно, по какой же причине в наше время бесконечной толерантности населения перманентно изобретаются и вводятся в широкий оборот через пропагандистские СМИ всё новые и новые эвфемизмы?
В эпоху расцвета «цифровой стадии» научно-технического прогресса, казалось бы, свершаются коренные качественные изменения социально-экономической системы, причём в сторону положительных сдвигов. Однако на протяжении всего «новейшего» периода реформирования России (и не только), её общества и экономики, крайне широко употребительной стала эвфемизация как феномен непрямого, так сказать, «вежливого» и смягчающего обозначения понятий, объектов, свойств или происходящих событий.
Нередко, услышав или увидев сообщения в российских или западных средствах массовой информации о некоторых произошедших, казалось бы, малозначимых экономических явлениях, а в настоящие дни раскручивания паники пандемического толка излишне доверчивая аудитория не склонна осознавать насколько неприглядна сконструированная реальность, замаскированная словесной декорацией. Так, если появилось сообщение о том, что Банк Японии на прошлой неделе поднял процентную ставку, следует предполагать, что он совершенно отказался от своей политики нулевых процентных ставок. Или, читая в одной из газет заголовок «Евро приподнялся в ожидании роста процентных ставок», следует понимать, что «надежда» заключается в том, что данные о росте инфляции делают повышение ставок более вероятным. Или, скажем, повышение цен на нефть обычно рассматривается как препятствие для экономического роста и угроза инфляции. Тем не менее, согласно интервью, одного не столь известного экономиста на британском радио, это – хорошая новость для рынков. Более высокие нефтяные цены замедлят рост экономики, так что ФРС сможет отказаться от повышения процентных ставок. А глава независимого федерального агентства должен молиться каждую ночь, чтобы ОПЕК позволял ценам непрерывно расти.
Также, совершенно недавно в профессиональной лексике экономистов, финансистов, политических деятелей и журналистов появился новый термин – «количественные смягчения» (quantitative easing). В конце прошлого века он встречался исключительно в узкоспециализированных работах по макроэкономике. Однако практикам был абсолютно незнаком. И, начиная, буквально, с 2007–2008 гг. в Федеральной резервной системе США, конгрессе США, Белом доме и т. д. по всему миру все стали употреблять это незамысловатое словосочетание для того, чтобы затуманить истинный смысл явления[46]46
Известный американский олигарх Дональд Трамп, не стесняясь, делает следующее заявление о многоэтапной программе «количественных смягчений»: «Это будет выгодно таким людям, как я». (См.: Frank R. Does Quantitative Easing Mainly Help the Rich? Текст: электронный // CNBC: [website]. URL: https://www.cnbc.com/id/49031991 (дата обращения: 10.04.2021).
[Закрыть]. Следует воздать должное власти в лице бюрократии разных уровней, проявляющей «неподдельную озабоченность» положением населения и радеющей о нём. Поскольку истинное значение понятия «количественное смягчение» означает не что иное, как включение на полную мощность печатного денежного станка, т. е. безудержную эмиссию доллара.
Что же с доверием к слову? «Даже в условиях рыночной экономики доверие является той смазкой, благодаря которой общество выполняет свои функции»[47]47
Стиглиц Дж. Крутое пике. М.: Эксмо, 2011. С.343. ISBN 978-5699-47785-2.
[Закрыть], – подтверждает нобелевский лауреат по экономике Дж. Стиглиц. Однако господствующий сегодня жёсткий индивидуализм в сочетании с явно доминирующим материализмом привёл к подрыву доверия, а последовавший системный кризис окончательно обнажил недостатки основной социально-экономической модели. «Слишком много получают» в ней «преимущества за счёт других. Чувство доверия было утрачено»[48]48
Там же. С. 327.
[Закрыть].
Собственно, по этой причине и вполне закономерно для сохранения «беззаветной», такой модной в наше время толерантности населения перманентно изобретаются и вводятся в широкий оборот через пропагандистские СМИ всё новые эвфемизмы.
Подобные маскировочные штампы, предназначенные для порождения мифов и, соответственно, для сотворения глубоко мифологизированного общественного сознания, не позволяют «носителям русского языка» усваивать в какой-либо маломальской форме малорадостный опыт собственного существования в перестроечно-реформаторский[49]49
Эвфемизмом данного определения является всем набивший оскомину термин – «переходный период».
[Закрыть] период, затянувшийся до наших дней до сущностного проявления «обнуления». Поскольку «когда мы поймём, что экономическая игра ведётся нечестно, положение может стать взрывоопасным»[50]50
Райх Р.Б. Послешок. Экономика будущего. М.: Карьера Пресс, 2010. С.123. ISBN 978-5-904946-22-7.
[Закрыть].
На протяжении всего реформаторского периода широко употребительной стала социально-экономическая эвфемизация. А экономические категории практически всегда становятся заложниками своего времени. Не стали исключениями подобной закономерной эвфемизации следующие понятия: капитализм, империализация, неоколониализм, средний класс, рабочая сила, безработный, etc. Уместно также констатировать, что и сама экономика, как наука, потеряла первоначальный смысл, предмет и классическую форму. Наука, призванная обустраивать реальное пространство вокруг человека, превратилась в аристотелевскую хрематистику – «экономизм». По своей сути она не является наукой, а представляет собой правила азартной игры, по которым у участника-игрока в итоге всей его коммерческой (никак не хозяйственной) деятельности должно скопиться определённое количество условных игровых фишек, называемых деньгами.
Действительно, сегодня с развитием капитализма и обострением основных противоречий социально-экономической системы современная наука уступает место такой субстанции, которая заменяет научное познание социально-экономических явлений описанием их внешней видимости, ставя своей целью их преукрашивание и замазывание возникающих при этом противоречий. В своё время К. Маркс называл такую науку вульгарной[51]51
«Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наёмных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой» (См.: Маркс К. Послесловие ко второму изданию 1-го тома «Капитала» / К. Маркс; в 3 томах. Том 1. М.: Эксмо, 2011. С. 71. ISBN 978-5-699-23766-1.
[Закрыть].
Во времена холодной войны второй половины XX века были начаты поиски неопасной альтернативы термину «капитализм». В США предприняли попытку применять словосочетание «свободное предпринимательство» – оно не укоренилось. Свобода, подразумевавшая принятие решений предпринимателями, не являлась убедительной. Одновременно в Европе появилось словосочетание «социал-демократия» – эклектическое смешение капитализма и социализма, сдобренное жалостью и состраданием. Тем не менее, в США слово «социализм» вызывало в прошлом неприятие (да и сегодня это неприятие осталось). Появившееся в последующий период словосочетание «новый курс» излишне отождествляли с Франклином Делано Рузвельтом и его сторонниками. В итоге в научном мире прижилось выражение «рыночная система», так как оно не имело негативной истории. Впрочем, у него вообще не было истории. Вряд ли можно было отыскать термин, более лишенный всякого смысла – и выбор был сделан. И привычное понятие капитализм было заменено на эвфемизм рыночная экономика с тем, чтобы исключить ассоциацию с эксплуатацией. Известный американский экономист Дж. Гэлбрейт в одной из своих работ отмечает, что «.словосочетание «рыночная система» смысла не имеет, оно ложно, невыразительно и шатко. Оно возникло из желания защититься от ассоциаций, связанных с непривлекательным прошлым капиталистической власти и наследием Маркса, Энгельса и их верных и красноречивых последователей»[52]52
Гелбрейт Д.К. Экономика невинного обмана: правда нашего времени. Москва: Европа, 2009. С. 25. ISBN 978-5 -9739-0185-1.
[Закрыть].
Однако использование ложных имен и понятий заведомо вырывает рассуждения из лона рациональности, превращает их в инструмент манипуляции сознанием. Подобный приём[53]53
Если не сказать – махинация.
[Закрыть] был осуществлён с категорией империализм[54]54
Не является исключением и понятие неоколониализма.
[Закрыть], точнее – империализация. Укоренившееся в научных, политических и общественных кругах словосочетание «глобализация мировой экономики» к процессу всемирной экономической, политической и культурной интеграции подлинного отношения не имеет. В определениях процесса глобализации, даваемых во всевозможных словарях, утверждается, что она представляет собой процесс втягивания мирового хозяйства, совсем недавно понимаемого как совокупность национальных хозяйств, связанных друг с другом системой международного разделения труда, экономических и политических отношений, в мировой рынок и тесное переплетение их экономик на основе транснационализации и регионализации. На этой базе происходит формирование единой мировой сетевой рыночной экономики – геоэкономики и её инфраструктуры, разрушение национального суверенитета государств, являвшихся главными действующими лицами международных отношений на протяжении многих веков. Процесс глобализации есть следствие эволюции государственно оформленных рыночных систем[55]55
Подчёркнуто автором.
[Закрыть].
Не вникая в глубину данного определения, некоторые представители российской политической, экономической и культурной элиты, и не только, склонны путать понятие глобализма с другим понятием – интернационализм. При этом идут дальше в своих заблуждениях, отождествляя интернационализм с космополитизмом, требующим уничтожения государственных границ. Национальная независимость и самостоятельность, государственный суверенитет, национальная безопасность объявляются заинтересованными кругами устаревшими понятиями. Вновь возникает идея «мирового государства», руководящая роль в котором отводится ведущей мировой державе.
Недалеко ушли современные теоретики и практики в своих научных изысканиях от английского экономиста Томаса Мальтуса, жившего и творившего в конце XVIII – начале XIX столетий. Они также считают, что свойственная рыночной экономике (читай «капитализму») нищета широких масс населения мира обусловлена тем, что люди размножаются быстрее, чем может увеличиваться количество средств к жизни, приносимых природой. А необходимое соответствие между численностью населения и количеством природных ресурсов устанавливается голодом, эпидемиями, войнами, а также кризисами. «Единственным способом разрешения. (нищеты населения). является принуждение бедного населения к сокращению его численности»[56]56
Clark G. The Problem of the Poor in the Nineteenth Century Europe // University of California, Davis, ECN 110B. 2002. Chapter 7. P.6.
[Закрыть].
Если же заглянуть вглубь истории проблемы на 95 лет назад, то те характеристики, которые более всего подходят к описанию современного процесса глобализации мировой экономики, были изложены в систематическом и развёрнутом виде в работе В.И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма»[57]57
Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. Популярный очерк. М.: Издательство политической литературы, 1969. 232 с. Брошюра была написана для царской цензуры в 1916 г. В Цюрихе и впервые опубликована в России в 1917 г. под названием «Империализм, как новейший этап капитализма».
[Закрыть].
Дав анализ экономики капиталистических стран конца XIX – начала XX в. и выделив экономическую сущность империализма, автор популярного очерка указал на пять его основных признаков: 1) концентрация производства и капитала доходит до такой высокой степени развития, что возникает предпосылка к созданию монополий; 2) слияние банковского капитала с промышленным капиталом приводит к образованию финансового капитала, финансовой олигархии; 3) вывоз капитала в отличие от вывоза товаров приобретает особо важное значение; 4) процесс монополизации доходит до образования могущественных международных монополий, между которыми происходит экономический раздел мира; 5) закончен территориальный раздел мира между крупнейшими капиталистическими державами и ведётся борьба за его передел.
Далее в работе при характеристике империализма как новой, высшей стадии капитализма определяется его историческое место. Империализм представляет собой капитализм – монополистический, паразитический и умирающий.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
