Текст книги "Факультет менталистики"

– На первом, – как-то странно склонив голову и наблюдая за моей реакцией, отвечает маэстро. – Как раз на третью годовщину со дня смерти Франца.

– То есть прямо день в день? – вылупилась я на старца, а тот лишь кивнул и вопросительно бровь приподнял, явно удивляясь моему интересу к столь давней истории. – Понимаете… меня поселили в его комнату…

– Поня-я-ятно, – протянул старик. – Приведение появилось, что ли?

– Нет, что вы! – несколько смущенно выпалила я. Для меня это казалось слишком нереальным. – Сны странные снятся.

– И что же ты видела, девочка? – присаживаясь рядом со мной, интересуется библиотекарь.

Ну я и рассказала. Да, было стыдно признаваться, что, как дитя малое, кричала во сне и перебудила всю прислугу. Как, собственно, смущал и сам факт наличия той самой прислуги. Не привыкла я к этому. Хоть два месяца в замке и прожила, а менталитет российского человека никуда не делся. Ведь несмотря на состоятельность нашей семьи там, на Земле, мы по ставшим теперь вполне понятным причинам никогда не пользовались услугами домработниц и прочих наемных работников.

– М-да… – по-стариковски пошамкав губами, многозначительно выдавил маэстро Феофан и тут же потянулся к амулету связи, болтавшемуся у него на шее. – Вал, можешь заскочить ко мне? Угу. Да. Тут есть кое-что интересное.

Кто такой этот Вал и что здесь такого интересного, я спросить не успела: рядом вспыхнул оранжевым огнем портал межпространственного перехода. Да, имелись здесь такие, и я даже успела пару раз увидеть его в действии, но сама пока что не пользовалась – магией не доросла, собственно, как и все мои родные. Хотя чему тут удивляться, если находишься в мире магии? В общем, возле нас очутился высокий статный брюнет лет сорока на вид. Хотя глазам в вопросах определения возраста я с некоторых пор не доверяла.

Мужчина оказался магистром и в перспективе моим преподавателем по основному профильному предмету – менталистике, то есть на нашем факультете он вел теоретическую и практическую ментальную магию. Меня, в свою очередь, тоже представили. Стоит заметить, Валейн Тоширский, как звали педагога, был удивлен и даже несколько возмущен из-за того, что его не успели оповестить о зачислении девушки на факультет.

Пришлось повторно пересказать свой сон. На какое-то время в библиотеке повисла тишина. Затем меня повторно протестировали. Это чем-то напоминало вступительный экзамен. Казалось, педагог не верил в мои способности, но в результате изнурительной полуторачасовой проверки был вынужден признать их наличие. Потом он задал несколько уточняющих вопросов.

– Пока рано делать выводы, – задумчиво молвил преподаватель. – История с исчезновением принца, как ни крути, очень странная. Алесандра, у меня к вам просьба: если увидите еще что-то, будьте добры первым делом оповестить меня. Ну а остальным желательно об этом вообще не знать. Прислугу тоже предупредите, чтобы не болтали. Если мы действительно имеем в наличии призрак Редерика и он пытается наладить с вами контакт…

Вот же вцепились в эту идею с призраком! Сколько ни толкую им, что никаких призраков я не лицезрела, просто во сне ощущала на себе чей-то взгляд и всего лишь видела впоследствии исчезнувшую надпись на стене.

– Да не было никакого призрака! – не выдержала я.

– А об этом, фиета, еще рано судить, – строго взглянул на меня преподаватель. – Как показала проверка ваших способностей, вы обладаете очень высокой чувствительностью к разного рода ментальным колебаниям в окружающей среде. Дело в том, что все окружающее нас пространство представляет собой не что иное, как магический эфир. Эх… это же основы не на несколько лекций, а целый курс… Феофан, может, дать девочке тот древний фолиант по основам ментала?

– Но… он же запрещен!

– Запрещен – да, – вздохнул магистр и прошел куда-то вглубь библиотечного фонда. Постоял немного, словно о чем-то вспоминая, коснулся корешка какой-то книги и замер в нерешительности. Тут же мотнул головой, будто сам для себя решил чего-то не делать, и вытащил какую-то из книг с полки пониже. – У вас два дня до начала занятий. И вот вам первое вводное задание, юная леди. Прочитать и написать краткий отчет. Как по книге, так и по новому видению ситуации. А оно, поверьте мне, в корне изменится. Не сопротивляйтесь, – заметив, что я вылупила глаза, получив внеплановое задание, он прервал готовые вырваться слова. – После его изучения вам будет гораздо легче в процессе обучения, нежели однокурсникам. Единственной девушке на курсе будет нелегко. А так вы будете иметь козырь в рукаве…

Он говорил что-то еще, а я уже осторожно перелистывала появившийся в моих руках, словно из ниоткуда, пожелтевший от времени талмуд. Непонятно – зачем уговаривать, искать обоснования и доводы, если можно было просто дать задание? Хотя в чем-то он прав, первая моя реакция была именно возмущением. В той, прошлой жизни, на Земле, я бы взвыла, если бы препод дал мне внеплановое задание, но здесь я была заинтригована словами о том, что учиться станет легче. Вот только не отпускало ощущение, что, говоря это, он смотрел на ту книгу, которую так и не решился снять с полки. Я запомнила место, где она стоит. Если не ошибаюсь, это довольно древний фолиант. Что же в нем за тайны скрываются, если он запрещенный?

Да, понимаю, что нехорошо, не успев поступить в вуз, строить планы о том, как выкрасть книгу из библиотеки, но кто ж в здравом уме и при наличии здорового любопытства откажется ознакомиться с ее содержанием?

Думала я об этом, увлеченно листая полученный учебник. Заметивший мою явную заинтересованность преподаватель остался доволен своим наблюдением. Объяснив, где его в случае необходимости можно будет найти, он распрощался и, активировав портал, покинул помещение. Тем временем из-за дверей библиотеки уже доносился приглушенный гомон толпы.

– Ох… заставили мы их подождать, – спохватился маэстро. – Ступайте, Алесандра. И помните, эта книга не входит в программу, но сможет облегчить вашу дальнейшую жизнь в университете, – добавил он.

– Спасибо, – как-то робко отвечаю, ища повод остаться внутри. – А можно я здесь посижу, почитаю? У меня еще уборку не закончили, а на улице пока прохладно, – на ходу соврала я и с облегчением заметила взгляд библиотекаря, направленный на один из столиков.

Стоило открыться двери, и внутрь хлынул поток студентов. Внутри сразу же стало шумно, и в какой-то момент я даже пожалела об опрометчивой просьбе почитать тут, но и уходить было уже поздно. Сижу. Сосредоточиться довольно сложно, но я честно пытаюсь, раз за разом перечитывая один и тот же абзац:

«Менталистика – наука, изучающая тонкие слои энергетики, называемой аурой или менталом. Ментал можно научиться распознавать – видеть, анализировать его изменения и устранять возможные искажения или последствия внешнего вмешательства, а также оказывать воздействие с целью изменения характеристик…»

– Бр-р-р… – после десятой попытки осознать прочитанное я сдалась и уже хотела встать и уйти, но меня осенила идея. – Маэстро, – тихонько позвала я закопавшегося в бумагах старца, возле которого толпились жаждущие получить учебники студенты. – Может, вам помочь? – предлагаю, запихивая книжку в сумочку на длинном ремешке, перекинутом через плечо.

– Где ж это видано, чтобы кто-то из вашего рода…

– Не думаю, что это будет так уж сложно, – стараясь не выдать своего нетерпения, пожала плечами я.

– Ну, как знаешь, – как-то уж слишком легко согласился библиотекарь и протянул мне листочек. – Вон там, видишь, написан номер стеллажа? – спрашивает, я киваю. – Первая цифра – это он. Вторая – номер полки. Третья – единица или двойка – это левая или правая сторона соответственно. Четвертая – это номер этажерки внутри стеллажа. Видишь, каждый из них разделен горизонтально?

– Ясно, – уже не столь и уверенно отвечаю я.

– Ну вот и чудесно, принеси двадцать комплектов по этому списку, а как управишься, дам новый, если не устанешь.

Сверившись с данными на листочке, с грустью осо-знала, что искомые книги совсем в другом направлении, но делать нечего, иду собирать. Особых проблем у меня не возникло, хотя от пыли я уже раза три успела чихнуть. Оттащив последнюю, двадцатую, стопку, с надеждой взглянула на маэстро.

– Молодец, – похвалил тот и вручил мне новый листочек.

Блин. Опять не повезло. Так я пробегала еще около часа, и наконец-то удача мне улыбнулась. Или это маэстро потерял бдительность? Нет, требуемые книги были не совсем там, где мне нужно. Вернее, на том же стеллаже, но с другой стороны и на другой полке. Заметив, что библиотекарь увлеченно заполняет формуляры, я сделала вид, что нечаянно сняла несколько книг не с той полки…

Дело в том, что стеллажи были сквозными и, например, подойдя к стеллажу с правой стороны, можно было, сняв несколько книг с полки, добраться до стоящих слева. Нужный мне фолиант очень отличался от остальных. Осторожно косясь в сторону библиотекаря и почему-то затаив дыхание, дрожащими руками достаю ставший столь вожделенным талмуд. Стараясь сделать это незаметно, перетаскиваю сумку, болтающуюся за спиной, на бок и запихиваю в нее трофей.

Все эти манипуляции я проделывала, так и не решившись вздохнуть и не отрывая глаз от спины библиотекаря. Трясущимися от волнения руками не без труда впихнула на место ранее вытащенные книги. Собрала первую стопку по списку. И на подгибающихся ногах, будто к эшафоту, побрела к библиотекарской конторке. Казалось, вот сейчас маэстро повернется, возьмет в руки мою сумку и вытряхнет ее содержимое на пол, уличив меня в воровстве. Вот позорище-то будет!

Пронесло. Еще не до конца поверив в то, что угроза разоблачения миновала, я натаскала все, что требовалось по списку, и, несмотря на то, что у меня уже земля под ногами горела и хотелось кричать самой себе: «Беги!» – я все же выполнила еще одно задание, после чего маэстро окинул взглядом существенно поредевшую толпу и сказал:

– Благодарю, фиета, что бы я без вас делал. Но теперь я уже справлюсь, а вы идите, вам еще задание выполнять, – с какой-то таинственной улыбкой произнес он, и мне почудилось в его взгляде тщательно скрываемое, но все же пробивающееся наружу удовлетворение.

Надо же, не думала, что такая вот незначительная помощь сможет осчастливить этого пожилого человека. В тот момент, когда я, все еще опасаясь разоблачения, робко подходила к выходу, двери распахнулись и внутрь ворвалась очередная стайка студентов. Немного переждав, когда все желающие войдут внутрь, я выскользнула на улицу. Мне не терпелось узнать, какие тайны хранит эта древняя даже на вид вещь. И еще было жутко интересно – почему она запрещена? А еще… еще не отпускало ощущение, что магистр не случайно дал знать об этой книге, а маэстро… столь ли он наивен? Ведь наверняка догадался, почему я осталась и напросилась в помощники… Хотя… может, зря я так о них и все это действительно чистой воды случайности?

В таких вот размышлениях я и взлетела на свой привилегированный чердачный этаж, который мысленно прозвала пентхаусом. Стоило войти и сразу же в глаза бросились произошедшие за время моего отсутствия изменения: первый просторный зал из которого двери вели в мою спальню и в комнаты слуг, превратился в уютную приемную. Откуда-то появились с десяток удобных на вид кресел, пара банкеток, невысокий столик. На окнах теперь висели шторы, а пол укрывал невесть откуда взявшийся палас. В общем, у меня не прислуга, а волшебники! В прямом смысле этого слова. Здесь не стыдно будет и высокопоставленных гостей принимать. Хотя откуда им взяться?

Наконец-то очутившись в своей комнате, я вытащила из сумки книгу и, упав в кресло, принялась читать. Ну что сказать? Чтиво захватило меня с первых же строк. Эх… если бы наши земные авторы учебников умели так увлекательно и доходчиво излагать материал! Одно непонятно – за что эта книженция попала в немилость? Я глотала страницу за страницей, хотя прежде скорочтением не отличалась, и ничего криминального не находила.

Мне казалось, что знания буквально впитываются в мой мозг. Ни разу не пришлось что-либо перечитывать, чтобы понять, настолько легким был язык повествования. В какой-то момент заглянула Риза, спросила про обед. Я лишь отмахнулась. Женщина, понявшая, что сама никуда не пойду, притащила поднос с едой. Очевидно, они уже успели наведаться на рынок. Я глотала пищу, не ощущая вкуса и не выпуская из рук заветный талмуд. В принципе, в этом-то ничего удивительного не было. Мама вечно ругала за то, что, зачитавшись чем-нибудь увлекательным, я забывала про сон и еду. Вот и сейчас точно так же.

По мере поступления новой информации я пыталась что-то опробовать: почувствовать энергию разных материалов, увидеть оставляемый в эфире магический след от элементарного движения руки. Пару раз подходила к окну и, наблюдая за прогуливающимися по парку студентами, разглядывала их ауру. Интересно-то как! Вот почему я раньше ничего этого не замечала? А ведь всего-то и требовалось – смотреть немного рассеянным взглядом и знать, что именно желаешь увидеть!

– Фиета Алесандра, там давешний ваш знакомый пришел, – выдернула меня из очередного эксперимента Риза.

– Мм… – я даже растерялась. – Сейчас выйду, – отвечаю, а сама, метнувшись к постели, прячу уже наполовину (!) прочитанную толстенную книгу.

Сосредоточиться на общении с приятелем оказалось несколько затруднительно. Хотелось повыспрашивать о принце, о том, как он исчез, но, к сожалению, мне запретили. Приходится молчать, довольствуясь той информацией, которую выдали мне библиотекарь и менталист. Еще и зрение нет-нет да и рассеивается, давая возможность рассмотреть ауру посетителя. Эта несложная тренировка оказалась на удивление увлекательной. Ведь по изменениям в окружающем человека ментальном слое можно было понять, какое у него настроение, заметить попытку солгать и много чего еще. Но пока что дается это не так и легко, к тому же надо научиться это делать, не привлекая внимания и не забывая вовремя отвечать на вопросы или вообще хоть как-то реагировать.

В дальнейшем, как я уже знала, опытный менталист может незаметно влиять на структуру окружающего подопытного магического эфира, воздействуя на его ауру. Таким образом можно излечивать болезни, снимать стресс и напряжение или же, наоборот, спровоцировать агрессию, нервный срыв или заболевание. В общем-то, все суеверия теперь обретали вполне закономерное обоснование. Я с увлечением провоцировала Кира на проявление тех или иных эмоций. И даже умудрилась вызвать зуд в руке. После чего едва не запрыгала от радости, заметив, как он почесывает конечность! Кто бы мог подумать, что это так легко! Хотя скорее всего виной всему очень уж доступно изложенная информация в древнем учебнике.

– Эй, ты меня слышишь? – кажется, уже не в первый раз спрашивает Кир, и я вновь киваю, как болванчик. – Так ты пойдешь?

– А?! – наконец-то осознав, что пропустила нечто важное, спохватилась я.

– Бэ! – передразнил явно слегка обиженный приятель.

– Прости, задумалась, – виновато потупив взор, произношу я.

– Знаешь… вот этот твой рассеянный взгляд, изменения в магических полях вокруг тебя и неимоверная задумчивость… Все это напоминает мне одно крайне редкое проклятие, – неожиданно произносит Кир. – То есть я никогда не встречал никого, оказавшегося под его влиянием, только в теории проходил в прошлом году.

– Что?! – воззрилась я на него. – К-какое еще проклятие?

– «Жажда знаний», – вполне серьезно отвечает тот.

– Шутник, однако…

– А это не шутка и вовсе не смешно. Человек, попавший под его воздействие, забывает обо всем на свете, желая только одного – знаний.

– Блин, ну ты и напугал, – облегченно вздыхаю, по-прежнему не воспринимая его слова всерьез.

Ясное дело, он еще не настроен на учебу, а тут сидит этакая ботаничка с фанатичным блеском в глазах.

– Ай, ладно, – отмахнулся он, видимо, осознав тщетность своих попыток достучаться до моего разума. – Говорю, сегодня ребята будут отмечать начало нового учебного года. Это традиция. И даже преподы на это дело сквозь пальцы смотрят. Будет весело. Пойдешь?

– Не-е-е… – тут же отнекиваюсь, прекрасно помня, что меня, помимо вожделенного талмуда, еще одна книга ждет, по которой еще и отчет написать надо.

– Ну и зря. Так был шанс стать своей…

– Среди чужих, – процитировала я вспомнившуюся крылатую фразу. – Нет уж, Кир. С однокурсниками я успею познакомиться и так, а на вечеринках немного не те знакомства заводятся, которые мне в процессе обучения нужны будут. Пойми, я сюда не личную жизнь устраивать пришла, а, наоборот, оттянуть оное хотя бы на срок обучения в универе.

– Это-то и странно. Девчонкам вечно только бы замуж выскочить. Не успеешь на первое свидание пригласить, а она уже спрашивает, кого ты больше хочешь: мальчика или девочку? Так ты точно не пойдешь? Говорят, на факультет боевиков поступил племянник самого короля! Может, стоит пересмотреть свои взгляды и пойти?

Хм… очередной королевский родственничек, что ж его-то сюда не подселили? Неужели из-за того, что он на другом факультете? «Беги!» – вспомнилось выведенное на стене слово. Мог он так пошутить? Может, хотел занять эти апартаменты, а я опередила? А если действительно существует призрак Редерика, то не исключено, что он действительно пытался меня предостеречь, как выразился магистр Валейн. Но от чего? Или от кого?

– Думаю, на его долю и без меня потенциальных невест хватит, – стараясь выглядеть беззаботно, отмахнулась я, и, судя по ауре, Кир был искренне удивлен моей реакцией.

– Ну как знаешь, – сдался гость и, распрощавшись, наконец-то оставил меня наедине со своими мыслями.

А подумать было над чем. И о том, что услышала в библиотеке, и о том, что рассказывал сегодня Кир, ну и, конечно же, о книге и ее неимоверно увлекательном и полезном содержании. Проклятие «жажда знаний», блин. Тоже мне, остряк нашелся.

Зачиталась до глубокой ночи. Заботливая Риза принесла ужин, который я точно так же, как и обед, проглотила, не особо разбираясь, что именно ем. Откуда-то из парка доносились веселые вопли подгулявшей молодежи, но меня туда не тянуло, наоборот, раздражало то, что мешают как следует сосредоточиться.

Заснула я поздно, и вновь повторилось все с точностью до мелочей: ощущение чьего-то взгляда, надпись на стене. Но в этот раз страха не было, вместо него пришли нездоровый порыв энтузиазма и желание поэкспериментировать, использовав кое-какие почерпнутые из книги знания. Вместо того чтобы в панике нестись за прислугой, я подошла и, почти касаясь надписи, попыталась ощутить энергию. Она чувствовалась как очень слабое, почти неразличимое изменение магического эфира. И постепенно надпись истаяла, не оставив и следа.

Интересные мне сны снятся. Слишком уж реалистичные по ощущениям. Хлопнув в ладоши, я погасила свет и из-под полуприкрытых век осмотрела помещение. В дальнем углу, откуда мгновение назад чудился обращенный мне в спину пристальный взгляд, различалось едва уловимое мерцание. Неужели действительно призрак?

– Редерик? – позвала я.

Свечение всколыхнулось, постепенно становясь все более отчетливым, пока не обрело вид вполне симпатичного молодого человека. Вот только выглядел он, будто я смотрела старинное черно-белое кино, с одним-единственным отличием: по контуру его фигура излучала слабое сияние.

И все же я трусиха. Стоило призраку двинуться в мою сторону, и я… ощутив приступ неимоверной слабости, провалилась в небытие.

Глава 5
День знакомств и открытий

Утром все повторилось: хотелось спать, но солнце упорно давало о себе знать. Как я ни пряталась под одеяла и подушки, все равно ощущала его лучи. Еще и птицы в парке перекличку устроили, благо студентов сегодня не было слышно – видать, отсыпались после ночного загула. Стоило открыть глаза, и я, в очередной раз ощутив угрызения совести, увидела спящую в кресле Ризу. Видимо, снова кричала во сне, переполошив слуг, хотя до появления призрака мне и казалось, что спокойна…

Тихонько проскользнув мимо спящей женщины, наскоро умылась и, быстренько переодевшись, выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. По идее, разбудить бы служанку, чтобы та, как человек, пошла поспала на кровати, но я еще там, в замке, заметила – стоит господам проснуться, и слуги ни за что не прилягут, как бы измотаны они ни были. Так что пусть уж хоть так поспит.

В этот раз в столовой студентов вообще не было. Отсыпались. Зато стоило войти в зал, и я тут же получила приглашение присоединиться к столику, за которым сидели маэстро Феофан и магистр ментальных наук.

Тут же начались допросы и расспросы. Рассказала все как на духу. В смысле о ночных приключениях. И добавила:

– А еще мне приятель один заявил, что на мне проклятие «жажда знаний»! Вот юморист.

Мои сотрапезники при этих словах как-то странно переглянулись. Маэстро так вообще вилку выронил и, схватившись за стакан, залпом выпил весь компот. А магистр на него так зыркнул, что, казалось, мог и дыру прожечь взглядом.

– Как ты это допустил? – процедил сквозь зубы преподаватель, явно обращаясь к товарищу.

– Что – «это»? – как-то робко проблеяла я, ощущая, что щеки вспыхивают.

– Та книга, – сжав губы в тонкую линию, холодным как лед голосом молвил менталист. – Она у тебя? – его взгляд вперился в меня так, будто видел все насквозь. – Да. У тебя, – ответил он вместо меня. – Феофан, чем ты думал, пуская ее в библиотечный фонд? Разве не понятно, что нет ничего более желанного, нежели запрещенное?

Я вся сжалась в ожидании нагоняя, но пока что влетало только библиотекарю, который странно мялся и отнекивался. И вообще, откуда такая уверенность, что книга у меня? Я ведь так ничего и не сказала!

– Да не надо мне ничего говорить, – будто прочитав мои мысли, выдохнул магистр. – Для меня ты как открытая книга.

– Когда смотришь ему в глаза, – добавил маэстро, за что тут же удостоился очередного испепеляющего взгляда менталиста. – Ну что теперь руками махать? – воззрился на своего товарища библиотекарь. – Ты сам виноват. Нечего было и заикаться о ней. А так… это было всего лишь дело времени, рано или поздно она бы до нее добралась.

– Ты вообще давным-давно должен был от нее избавиться! – немного приглушенно воскликнул магистр. – Ну или убрать с глаз долой.

– Ой-ой… – закатил глаза к потолку библиотекарь. – Не перекладывай с больной головы на здоровую. Сам виноват не меньше моего. Так что смирись. Лучше объясни девочке, во что она вляпалась благодаря своему любопытству.

Да уж, видимо, скрывать свое участие в исчезновении книги уже бесполезно. Наверняка после вчерашнего маэстро решил ее спрятать, но не нашел. В принципе, это не его вина.

– Магистр Валейн, извините, но маэстро Феофан действительно ни в чем не виноват…

– Я знаю, что ты сделала, – обрезал менталист. – Но и он не школяр, чтобы на такую мякину купиться.

– Ладно. Делайте со мной что хотите. Хотите – отчисляйте, и меня выдадут замуж за какого-нибудь высокопоставленного старика, хотите – накажите, хотите…

– Никто не будет тебя уличать, – вздохнул вмиг растерявший свой гневный вид магистр. – Все мы хороши. Феофан хранил запрещенную книгу. Я, увидев ее, сам того не желая, привлек к ней твое внимание. Ты ее украла…

– Взяла без спроса, – поправил его библиотекарь.

– Пусть так. Не суть важно, – с легкостью согласился магистр. – Поверь, если произойдет огласка, из универа вылетишь не только ты. Вылетим мы все трое. Так что в наших интересах молчать.

– Согласна! – тут же выпалила я и с некоторым облегчением спросила о наболевшем: – Так почему она запрещенная? Я вот читаю и ничего такого не вижу…

– Потому, – буркнул магистр.

– Почему – потому? – не поняла я.

– Потому что в текст первых фраз проклятие вплетено.

– То есть это, типа, не шутка была? – смотря то на одного, то на другого, уточняю я, а те лишь глаза отводят. – И что со мной будет?

– Пока учишься – ничего плохого, – произнес библиотекарь.

– А потом?

– Семь лет – достаточный срок, чтобы найти способ избавиться от помогающего в учебе проклятия, – скороговоркой, будто боясь, что его перебьют, выпалил менталист.

– Так в чем оно заключается-то и чем так страшно?

– Только тем, что, вечно черпая знания, ты не сможешь устроить свою личную жизнь, – ответил маэстро Феофан.

– Да я как-то и не стремлюсь…

– Это пока, – как-то грустно вздыхает он.

– Мы в свое время так же рассуждали. Когда-то вполне осознанно и он, – магистр Валейн взглянул на старика, – а позднее и я изучили эту книгу. Да, без лишней скромности можно признать – мы были лучшими студентами не только на своем потоке, но и за многие десятилетия, если не больше. Однако… к тому моменту, как захотелось просто жить, мы уже не могли ничего с собой поделать. И всех наших знаний так и не хватило на то, чтобы избавиться от проклятия. Чувства нам не чужды, но мы не способны дать любимым то, чего они хотят от взаимоотношений.

– Мм… – опешила я от подобных откровений. – То есть мужчины не могут… а женщины-то чего?

– Вы не о том подумали, фиета, – смутился педагог. – В плане интимных отношений проблем нет, а вот личные… Роман можно завести, но, увы, он будет недолгим. Вечная увлеченность не позволяет заметить тот момент, когда ваша пассия устанет от того, что для вас важнее книги и знания. В итоге, про́клятый не ощущает ничего, кроме душевных терзаний.

– То есть я обречена на то, чтобы стать книжным червем? – я вспыхиваю и тут же смущенно добавляю: – Ой… простите…

– Не стоит так жестко классифицировать перспективы, – успокоил меня менталист. – Вы, Алесандра, обладаете очень хорошими изначальными данными. Гораздо более высокими, нежели были у нас. Скорее всего, вы станете преуспевающим практиком. Возможно, именно вы сможете избавить нас от проклятия, ну и себя при желании. Вот такая правда жизни.

– Мы, помнится, мечтали, что останемся при универе, найдем способ избавиться от проклятия и тогда можно будет всем студентам давать эту книгу, чтобы успеваемость улучшилась, а по окончании обучения снимать заговор. Но, увы, – вздохнул библиотекарь и добавил: – Мы находимся под его влиянием уже почти две сотни лет.

– Две сотни? – воззрилась я на них. – А вы что, и учились вместе?

Все эти «мы» никаких иных мыслей не вызывали, но внешне-то один был сухим древним старцем, а второй вполне крепким солидным мужчиной. Еще и речи про почти двести лет, проведенных под действием проклятия.

– Да, мы с детства дружили, – откликнулся препод. – Просто Феофан потерял надежду и постепенно позволил себе выглядеть так, как сейчас, а я… я все еще надеюсь, что успею пожить в свое удовольствие, познать счастье семейной жизни. Думаю, тебе не надо объяснять, что все эти разговоры должны остаться строго между нами?

– Само собой, – все еще переваривая полученную информацию, буркнула я.

М-да уж… Нет, пока что я не против. Личную жизнь в ближайшее время налаживать я не собираюсь, а отказываться от возможности стать лучшей на факультете, как минимум, глупо. Злиться тоже бессмысленно. Говорят, что принятый алхимиком яд – лучший стимул для поиска противоядия. Так вот, проклятие – это тоже верный способ найти способ от него избавиться. И, судя по аурам, они искренне сожалеют о случившемся. Выходит, зря я заподозрила маэстро, видимо, он действительно в суматохе не заметил мой маневр. Да и поздно крыльями махать, сделанного не воротишь.

– И не пугайтесь призраков, – напутствовал меня Феофан. – Они бестелесны. Просто сгусток беспомощной энергии. Встречаются, конечно, и иные, более агрессивные формы, но эта песня явно не про Редерика, скрывавшегося ни много ни мало двенадцать лет. Если бы он мог… если бы желал творить зло, о нем давно стало бы известно.

Стоило открыть дверь столовой, и в лицо ударил порыв совсем не по-осеннему разогретого воздуха. Благо путь до общежития был недолог, мало приятного прогуливаться под палящими лучами солнца. Удивительно, как при таком климате растительность умудрялась оставаться зеленой и сочной. Наверняка и здесь без магии не обошлось.

До своей комнаты я добралась без лишних хлопот, только и успела в холле общежития поздороваться с домоправительницей. Ризы в спальне уже не было. Это порадовало. Не хотелось показывать, где именно я храню заветный талмуд, а ждать ухода служанки не хватило бы терпения.

Вот только жаль, что на главный мой вопрос никто ответить не сможет: ни педагог, ни библиотекарь, ни заговоренная книга. Я ведь почти поверила в свою избранность: данные хорошие, Редерик решил наладить связь именно со мной, вот и преподаватель теперь надеется, что я смогу стать великолепным практиком и найду способ снять проклятие «жажда знаний». Осознание всего этого дарует крылья и желание совершить что-то невозможное. А вдруг все это всего лишь случайности и совпадения? Вдруг никакого призрака не существует, а есть только навеянные моей фантазией видения? Как же больно будет падать обратно на грешную землю.

Вздохнув, достала из-под матраца заветный талмуд и окунулась в чтение. Увлекательные открытия, кроющиеся на его страницах, закружили меня в своем водовороте, унося все дальше от реальности.

– Фиета Алесандра! – воскликнула вошедшая в комнату Риза, и я захлопнула уже дочитанную книгу, в которую пялилась просто так уже минут десять, если не больше. – Разве так можно над собой измываться? – не унималась служанка. – Учеба – это хорошо, конечно. Но надо же и меру знать! Немудрено, что вам по ночам кошмары снятся. Еще занятия не начались, а вы света божьего не видите. Погода чудная. Пошли бы прогулялись!

Я покосилась в окно. Палящее солнце в моем понимании не ассоциировалось с чудной погодой. Нет, если бы я сейчас находилась на курорте, возле бассейна или на шумящем прибоем морском пляже, да с коктейлем в руках, то почему бы и не порадоваться солнышку, но в этих платьях в пол?

Однако утихомирить разошедшуюся не на шутку Ризу так и не удалось. Женщина грозилась пожаловаться герцогине. Причитала, заламывала руки с самым страдальческим видом, как будто я изводила себя до изнеможения. В итоге, схватив вторую книгу, блокнотик и карандаш, я умчалась в парк, типа на прогулку. Решив, что отчет можно настрочить, приютившись где-нибудь на лавочке в тенечке. Неудобно, конечно, но зато никто на мозг капать не будет.

Как же я была наивна, рассчитывая обрести покой за пределами комнаты! Первым меня отловил Кир. Но от него удалось довольно быстро отделаться. Судя по помятому виду, он до сих пор не пришел в себя после ночного загула. И потому сдался довольно легко. А вот в парке… Нет, меня никто не трогал, не подходил и ничего не говорил, но все (!) – да-да, именно все – оборачивались в мою сторону и шептались. О чем? Неизвестно. А чутким слухом я, к сожалению, никогда не отличалась. Судя же по аурам, их разбирало любопытство и… некоторых – злость. Вот и что я им сделала, спрашивается?!