Текст книги "Сыплет ветер соль на раны"

Сыплет ветер соль на раны
Марина Аншина

© Марина Аншина, 2024

ISBN 978-5-0064-2366-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Офелия

Офелия лежит в воде

Среди цветов и трав.

Тревогой мир вокруг одет,

И каждый в нём не прав.

Как равнодушен спутник был,

Как встречный был суров.

До сумасшествия постыл

И душен отчий кров.

На волю из дворца ушла,

Где воздух юн и скор,

Но так же прячется душа

За беглый разговор.

А в нём сквозь молоко речей

Видна тоска любви.

Как мотыльки все мчатся к ней

И разбивают лбы.

Рассудок теплится ещё,

Но тает как свеча.

Немилосердный друг прощён

И проклят сгоряча.

Офелия сложила рук

Безмолвную мольбу.

Теперь свободная от мук.

Она лежит в гробу.

Кощей

А жизнь моя на кончике иглы,

Что спрятана в яйце орлиной птицы,

Которое по правилам игры

Когда-нибудь обязано разбиться.

И потому держу его в ларце,

Укрыв в шкафу от любопытных взглядов.

И изменяюсь каждый раз в лице,

Увидев, что проходит кто-то рядом.

Я сторожу и смерть, и жизнь свою,

Как будто бы играю с ними в прятки.

Опасности, как мячики, ловлю,

Творя всё остальное для порядка.

И всё слабее мой в игре запал,

Намеренья неразрешима тайна.

Я может быть нечаянно попал

В бессмысленный капкан существованья.

Осень

Недаром осень, как оса,

Кружит вокруг и сердце жалит.

Наутро слёзы и роса,

Перемешавшись, будят жалость.

Что праздник лета изнемог,

Любви истратилась надежда.

И дождь приходит на порог,

Где солнце ночевало прежде.

Потерю радостных щедрот

Разноцветенья, многозвучья

Перетерпеть сумеет тот,

Кто впрок терпению научен.

И к предстоящим холодам

Тепло копить придётся храбро,

Чтоб посреди метельных драм

Душа зимою не озябла.

Анна Каренина

Разрушение от любви

Тем страшней, чем она сильнее.

Разбиваются в клочья лбы,

Душит жадная ласка шеи.

Опостылеет нежный кров,

Больно ранит обиды жало.

Наломать можно столько дров,

Разжигая огонь пожара.

Всё рассеется пылью дней,

Но судьба не простит урона.

И вокруг будет поле пней

Вместо леса надежд зелёных.

Беспрепятственно может страсть

Изменять бытия основы.

Чтоб взлететь, надо низко пасть,

Но суметь возродиться снова.

***

Мир сузился до одного лица.

Так хочется держать его в ладонях,

Беседовать глазами без конца

И понимать, что разговор бездонен.

Всё остальное может подождать,

Оно лишь декорация для встречи.

Пусть будет буря или тишь да гладь,

Откликнуться на эти сцены нечем.

Глобальный эгоизм оправдан тем,

Что робкому ростку любовной неги

Необходим заботливый удел,

Чтобы пустить весёлые побеги.

Противоречий парадокс любя,

Проявим благодатную беспечность.

Сомкнулся мир до одного тебя,

Одновременно распахнувшись в вечность.

***

Стояли дни, лежали дни, томились

Осенним солнцем летнего тепла.

Щедра его доверчивая милость,

Простая квинтэссенция добра.

Успеем напитаться ли, напиться

И расцвести, чтобы потом увять.

Пока не встанет правильная спица

В ту колесницу, что несётся вспять

К началу дней, к свершению эпохи,

К лукавому истоку существа,

Протискиваясь сквозь аккорды вздохов.

Так дышит опалённая листва.

Погода заблудилась в перекрёстках

Людских желаний и случайных встреч.

Дождливых капель радужные блёстки

Стремятся под ногами кротко лечь.

***

Закройте рот, открыв объятья

Для всех, кто задушевен вам.

Для тех, кто сестры или братья,

Кто быть родным не уставал,

С кем были свиты тишиною

И не поссорены сумой,

Вдохновлены весной шальною,

И успокоены зимой.

Слова капризны и беспечны,

Легко ломают смысла грань.

Одни стремятся прямо в вечность,

Другие дней украсят ткань.

Им надо верить осторожно,

Произносить не суетясь.

Клинок обиды спрятать в ножны,

А с дифирамбов счистить грязь.

Но лишь прижавшись сердцем к сердцу,

Делясь живительным теплом,

Приоткрываешь в нежность дверцу,

Не лезешь в душу напролом.

Юная музыка

Для юной музыки нет правил и преград.

Сметает всё возвышенное рвенье.

Знакомых нот таинственный уклад

Питает слух и углубляет зренье.

Любой из нас – один из верных слуг

Гармонии, уверенно царящей.

Спасёт от неуверенности мук

И выведет из рассуждений чащи.

Причудливым движеньем удивит,

Поведает о слабости наивно,

Покажет до тоски знакомый вид,

Очищенный, как будто после ливня.

Утешится печальная пора.

И словно бы свиданья накануне.

Захватит задушевная игра

Мелодии, бесхитростной и юной.

Кот прилагается к жилищу

Кот прилагается к жилищу,

Жилище ведомо котом.

Кто эти истины отыщет,

Не потеряет их потом.

Есть у почти всего земного

Та сердцевина, что всегда

К восстановлению готова,

Когда случается беда.

Ни разрушительные страсти,

Ни разъярённый ураган

Над нею не имеют власти,

Не отыскать её врагам.

Ведь тот, кто в центре всех событий,

Проведал смысл разлук и встреч?

Так важно на любой орбите

Котов лелеять и беречь.

Церковь Санта-Мария дель Граци

Церковь Санта-Мария дель Граци

Смотрит ввысь сквозь скрещённые пальцы,

Защищая и раньше, и нынче

Знаменитую фреску Да Винчи.

Было злое задумано дело:

Смерть с небес на Милан налетела,

Разрушались и зданья, и судьбы,

Этот день навсегда зачеркнуть бы.

Гибли люди и гибло в пожаре

То, что их красотой окружало.

Научилась бить ненависть метко,

Истребляя творения предков.

В прах и тлен уничтожились споро

Горделивые главы соборов.

И уже никогда не воскреснет

То, что было застывшею песней.

Называть можно сказочным чудом,

Поклониться Исусу и Будде,

Всем богам и отдельно, и скопом,

Не постичь провидения тропы.

Но висело в разрушенном зале

То, что видели или узнали

Миллионы людей, миллиарды —

Гениальный шедевр Леонардо.

Тайной вечери главная сцена

Для вселенной настолько бесценна,

Что хранят её многие годы

Неизвестные силы природы.

Пусть же с ними не будет поломки,

Чтобы это досталось потомкам.

Перевод сонета Китса «Кузнечик и Сверчок»

Поэзия Земли не может умереть!

Когда от жарких дней изнемогая,

Молчит в тени деревьев птичья стая,

А на полях лежит делянок сеть,

Поёт Кузнечик. Будет петь и впредь

Роскошным летом для родного края,

Хоть раньше под травинкой отдыхая,

Он не умел с таким восторгом петь.

Поэзия Земли не смолкнет никогда!

Когда зима, мороз, на сердце смута,

За печкой пенье прозвучит впотьмах

Сверчка. Согреет дом, рассеется беда.

И в полусне покажется кому – то

Что то поёт кузнечик на холмах.

***

Перо пищит, бумага пишет

Словами из небытия.

Их автор осторожно дышит,

Свою энергию тая.

Все силы отданы для текста,

Для выражения души.

И сочетая время с местом,

Любые строки хороши.

Таинственна земля открытий

И озарений острова.

Где отыскать запасы прыти,

Для печки творчества дрова.

Одна надежда – сами строки

Заслон молчания прорвут.

Но так тяжки минут оброки

И одиночества статут.

Особые слова

Как часто кто-то мимоходом

Слова раскидывает вскользь.

Их повторяет год за годом,

Как будто забивает гвоздь.

Но между ними бродит ветер

И прогоняет мысли прочь.

Никто их в сердце не отметит,

Их трудно повторить точь-в-точь.

Но есть слова как драгоценность,

Их держат в тайных тайниках.

Хранят им непременно верность.

В них ценят ясность и размах.

Есть в них особенная сила,

Непререкаемая власть.

И безразлична точность стиля,

Тональность звуков, пыла масть.

И автор их в особой роли

Предвидит будущего стать.

Он изменить ничто не волен,

Но может многое сказать.

Шлёт ясновидца на закланье

Пророчества опасный дар.

И прозвучит как заклинанье:

«Как угадал! Как угадал!»

Первый снег

Сегодня снег случился первый.

Спустился с неба до земли.

Обнажены деревьев нервы,

А души спрятались в стволы.

До солнца жадные тропинки

Покрыты белым порошком.

Метель. Почти зимы картинки.

Так неожиданно, тишком.

Укрыты осени осколки

Легчайшим флёром чистоты.

Октябрь опять сбивает с толку

И лихо с летом жжёт мосты.

Ах! Обновиться бы неспешно,

В тепле привыкнуть к холодам,

Но календарь чудит в насмешку

И дразнит – времени не дам.

Изволь меняться моментально

По мановенью внешних сил.

А злато осени сусально,

И вдохновенья след простыл.

Чистота

Что хорошая хозяйка,

Если только не лентяйка,

Озабоченно и веско

Чистит день и ночь до блеска?

Трёт упорно и усердно,

Даже если видит скверно.

Что доводит до сиянья,

Словно взгляд в момент свиданья?

Ждёте вы ответ – кастрюлю.

Нет, я вас разочарую.

О душе велись здесь речи.

Коль смогла не пренебречь ей,

Если с нею станет гладко,

В доме будет всё в порядке.

То хозяйка! А хозяин?

Про него мы тоже знаем.

Добросовестный мужчина

Души лечит или чинит:

И свою, и не свои,

Нежно, с помощью любви.

Дон-Жуан

А Дон-Жуан опять влюбился!

Взметнулись крылья за спиной.

Скелет души почти разбился,

И мышце сердца быть больной.

Такой афронт, такая немочь,

Как откровенная печать

На образе – совсем не мелочь.

Её не смыть, не отстирать.

Для соблазнителя опасно

Увлечься кем-то горячо.

Признать, что вместо бойких басен

Слагал сонеты ни о чём.

Так можно выскочить из роли

И перейти в другой режим,

Забыть прельщения пароли

И то, чем раньше дорожил.

Хоть обитаем в мире общем,

Гнездимся в разных плоскостях.

И через всех доспехов толщу

Нас колет потеряться страх.

Любой поход в другие сферы

Грозит утратой всех щедрот.

Влюблённый Дон меняет веру.

Что дальше с ним произойдёт?

Сад опавших яблок

Грустен сад опавших яблок!

Увядание, печаль…

День осенний летне ярок,

Полон простодушных чар.

На земле, в траве кудрявой

Зябнут битые плоды,

Не изведавшие славы,

С синяками от беды.

Не случится счастья вкуса,

Пира добрых едоков.

Не услышать звонких хрустов,

Криков: «Урожай каков!»,

Не наполнятся слюною

Жадные до смака рты.

За предзимнею слюдою

Сгинут яблони черты.

Хоть бы ветры налетели,

Боевой неся настрой.

Под шуршание метели

Всё смешается с землёй.

Чтобы через срок понятный,

Как отступит ночь назад,

И растают снега пятна,

Вновь осыпать цветом сад.

Дедал и Икар

Не позволяйте сыновьям

Летать на самодельных крыльях.

Вас ждёт трагический провал

Святых родительских усилий.

Пророка нет в своей семье.

Предупреждения отцовы

Звучат повсюду на земле,

Как отрицательное слово.

Не докричаться до ушей

Вовсю бунтующих подростков.

Бессилье камнем на душе

Покой уничтожает жёстко.

Неясно как предостеречь,

И защитить от злой напасти,

Когда твою не слышат речь,

Не признают рассудка власти.

Давно ль отчаянный Икар,

Вверх устремив движенья вектор,

Взлетел над частоколом скал

Навстречу солнечному пеклу.

Сильней чем страх был сердца пыл.

Опасности не видел жала,

Хотя Дедал и говорил,

Что крыльев воск не терпит жара.

Услышь желающий летать,

Пойми, что в магии полёта

Придётся строго соблюдать

Простые правила работы.

Юнцов, что знаньем не сильны,

Наказывает небо строго.

Особенно, когда они

Себя воображают богом.

Как много безнадёжных драм

Непослушание открыло.

Не позволяйте сыновьям

Летать на самодельных крыльях.

Часы отмеряют полночь

Часы отмеряют полночь,

Провал в переходе дней,

Чтоб нынче скорей закончить,

И завтра начать верней.

Вам кажется это просто,

Сменить окончанья дат,

Но громче фортуны поступь

И скрип её медных лат.

Быстрее звучат секунды,

Спешат на поверку дни.

И сил не найти для бунта,

Что против пустой возни.

Но ёкает сердце чутко

И свой пропускает стук,

В былое уходят сутки,

Исполнив прощальный трюк.

Забросила память сети,

И время тянуть улов:

Чем день уходящий светел,

Чем день подоспевший нов.

Рыжий кот

Кот любим не потому,

Что единственный в квартире,

Что по сердцу и уму

Нет такого больше в мире,

Что особенный окрас —

Рыжий с палевым отливом,

Что показывал не раз,

Как умеет быть красивым,

Что урчит, когда не зол,

Как мотор буксира счастья,

Что куда бы ни пришёл,

Все его покорны власти.

Кот – такое существо,

Описать его непросто:

С диким хищником – родство

А с игрушкой мягкой – сходство.

У него особый нрав

И особенные роли.

Кот во всём и всюду прав,

Потому в поступках волен.

***

Как иногда необходимо

Переморозить этот мир,

Чтоб застывало то, что зримо,

А беспорядок стал незрим.

Льдом зафиксировать мгновенье.

Схватить и удержать момент,

В который ветра дуновенье

Взметнуло листьев позумент.

И этот снимок предзимовья

В гербарий памяти сложить,

Чтоб пересматривать с любовью,

Когда не хватит сил на прыть.

Успех

Когда ударит по щеке

До слёз обидно неудача,

Не стоит в штопор и пике

Входить, а надо дать ей сдачи.

Собрать припрятанный азарт,

Бороться до изнеможенья,

Перемешать колоды карт

И не гадать на пораженье.

Успех рождается в душе

Так робко, как цветок из почвы,

Наперекор любым клише,

Весёлым днём и грустной ночью.

Среди отчаянья пустынь

И на бессилия асфальте

Его кудрявые кусты —

Подснежником в суровом марте.

Когда обидами задет,

И невезение постыло,

Успех сорвёт любой запрет

И победит любую силу.

Орхидея зимой

Цветок орхидеи расцвел поутру,

Приветствуя зимнего срока начало.

Я тёмные окна заботой протру,

Чтоб новые дни белизной закричали.

Подарок из лета в морозный сезон

Так нежно усталую душу лелеет.

Ворон возмущенье, деревьев созвон,

Молчанье сугробов звучат веселее.

Ловя обещанья снежинок в ладонь,

Приятно представить, что в полости дома

Стоит, словно в стойле взволнованный конь,

Цветок, с календарным листком незнакомый,

Что встретит спокойно, и радость свою

Укромно уложит в тугие бутоны.

Мороз за окошком! Воюй, не воюй,

В неистовой вьюге цветок не утонет.

В неистовстве вьюг орхидея не тонет.

Неугомонная зима

Неугомонная зима

Неугомонным снегопадом

Отодвигает то, что рядом,

Откроет то, что прячет тьма.

Сусальным золотом сердец

И одиночеством иллюзий

Мороз, как истинный абьюзер,

Преображает нас в овец.

Покорны воле холодов

Бредём, в снега вдевая ноги,

По той единственной дороге,

Что обещает стол и кров.

И кровь стремится голубеть,

И пламя истины тускнеет.

Поймают звёзды нас позднее

В сплетённую искусно сеть.

Бояться надо не врага

Бояться надо не врага,

Которого врагом назначил,

Что может быть вчера ругал,

А нынче вёл себя иначе,

Не тех, кто хочет осмеять,

Чтоб окружающих потешить,

Лишь остроумие размять

И показать, как в нём успешен.

Остерегаться не того,

Кто беспросветно равнодушен:

Уходит в мысли далеко

И ничего не хочет слушать.

Опасней всех себе – ты сам,

Лукавый друг, холодный критик,

Источник самых мрачных драм

И автор самых тяжких пыток.

Когда подружишься с собой,

Достигнешь хрупкого блаженства.

И может быть ослабнет боль

Всеобщего несовершенства.

Синица и журавль

Всё когда-нибудь прояснится!

Чистый взгляд суетой храним.

И окажется вдруг синица

Журавлём, да ещё каким!

Если долго ловить удачу,

То останешься на мели,

И поймёшь, что совсем иначе

Могут выглядеть журавли.

Что загадочность их беспечна —

Точка в небе, а шее – боль.

Что погоня за ними вечна,

Что надежда на них – мозоль.

А синица летает рядом

И готова принять как есть,

Примириться с любым укладом

И твой выбор считать за честь.

Кто проникнет в затеи птицы,

Угадает, что будет с ней…

Ни к чему презирать синицу —

Вдруг она журавля ценней.

***

Новый Год стоит за дверью.

Карамелью, канителью,

Новой чистенькой купелью

Демонстрирует доверье.

Все мы в некотором смысле

Вновь родимся в этих числах.

Обновление сознанья

Важно каждому созданью

Для чего-то созиданья,

Для кого-то ожиданья,

Чтобы в будущее верить,

И часы с другими сверить.

Всем желанна передышка.

Как младенец ждёт пустышку,

Дети любят торт и пышки,

А читатель страстный– книжки,

Так и праздник этот нужен,

Даже если снег со стужей.

Так пускай же будет светел,

Милосерден к тем и этим,

К умным взрослым, к малым детям.

От души его отметим!

Ждали долго – целый год,

Пусть надежды превзойдёт.

***

Добавил год на ствол души

Ещё одно кольцо.

Дни января, как малыши,

Нежны лицом.

Желанье надо загадать,

И будет толк.

Какая нынче благодать!

Какой восторг!

Пусть ёлки царствуют везде,

Куда ни глянь.

Гирлянды держат их в узде,

Сны платят дань.

Планеты радужных шаров

И фейерверк…

Мир нынче праздничен и нов.

Свет не померк.

Каким случится этот год?

Сберечь бы лбы.

Будь счастлив человечий род!

Живи, люби!

***

Спать – кричит петух молчаньем.

В ночь вглядись – бормочет тьма.

Колыбельной причитанье

Невзначай сведёт с ума.

Точка доступа к покою —

Выключатель всех забот.

Тишина тоской накроет,

Одиночеством убьёт.

Обездвиживанье тела

И забвения ледник

Так устроены умело,

Чтобы каждый в суть проник,

Чтобы, выйдя в общий космос,

Прикоснувшись к тайнам лун,

Обнаружить личный компас

В глубине душевных струн.

Возвратясь потом на место

И проснувшись в нужный час,

Путь-дорогу выбрать честно,

Слыша внутренний указ.

***

Сыплет ветер соль на раны,

В душу – сахарный песок.

Так внимательно и рьяно,

Словно выучил урок,

Будто встав одной ногою

В молодой невинный снег,

Он ещё стоит другою

В том лесу, что вял и пег.

Долго пробовал решиться

Повернуть с осенних троп.

И теперь вовсю страшится

Сесть не в лужу, а в сугроб.

Тут мороз пугает жгучий.

Вьюга вертится волчком,

Бесшабашности научит

И заставит лечь ничком.

Как освоит ветер волю,

Утомится кутерьмой,

Обнаружится раздолье,

Сочинённое зимой.

Улица Мира

Табличка с названием «Улица Мира»

Висела на доме, что был угловым.

Тянулась та улица вверх и юлила,

Как будто её кто-то тщательно свил.

Петляла она средь домов и деревьев

То вниз ненадолго, то вверх навсегда.

Была она юной и вместе с тем древней,

Особенным нравом добра и горда.

На ней в соответствии с именем славным

Совместно различный народ обитал.

И время текло словно музыка плавно.

Был весел, кто молод, и мудр тот, кто стар.

Война не считается с правилом жизни:

Ни возраст, ни имя не тронут её.

Как только фонтанами ненависть брызнет,

Кровавою краской покроется всё.

Снаряд никого на пути не заметит,

Он слеп и опасен – известно давно.

Его траектория выбрана смертью,

И жизни её изменить не дано.

Как злобные демоны пули носились.

Ломались привычки, и гибли миры.

Бессмысленно было отыскивать милость,

Когда все обычные нормы мертвы.

Что может табличка с коротким названьем?

Спасти хоть кого-то по силам ли ей?

Она прикрывала деревья и зданья,

Собой защищала людей и зверей.

Была той преградой, что смело стояла

И твёрдо держалась – ни шагу назад.

Отверстий на ней появилось немало,

Но чуткий они не царапали взгляд.

Неважно насколько значительна сила,

В копилке победы вклад ценен любой.

Табличка с названием «Улица мира»

За мир приняла сокрушительный бой.

На ней и сегодня названье всё то же,

Но это совсем не простые слова.

Хотя каждый двор, каждый дом искорёжен,

Но улица Мира и нынче жива.

Метро

Сначала свет, за светом – гул,

За гулом – поезд.

Глядит воинственно, как гунн,

Сквозь окон прорезь.

Всей грудью мчится на перрон

Для передышки.

В движенье яростно влюблён

Не понаслышке.

Такая пламенная страсть.

Могла б измучить.

Но люди тянутся припасть,

Пока приручен.

И не до мыслей, не до чувств —

Одно заданье:

Не допустить стихийных буйств

И опозданья.

Чтоб все попасть успели в срок

Куда хотели,

Стремительно, как только смог,

Спешит в туннели.

Февраль високосного года

Почему этот год високосный?

Потому что ударит в висок,

И не сможешь с гримасою постной

Повторять то, что выучить смог.

Прибавляется с целью какой —то

Полный день для особенных дел,

И минут боевая когорта

Всем содействует, кто не успел

Поразмыслить неспешно о важном,

Заглянуть в тёмный омут души,

Прогуляться по парку вальяжно,

Основную загадку решить.

Драгоценное время на это,

Подарил хитроумный февраль,

Потому что родная, планета

Обгоняет чуть-чуть календарь.

***

Бог страдал и нам доверил

Право горькое страдать.

Ожиданьем время мерим,

Грустью мерим благодать.

Распахнули страсти душу,

А вокруг шумит гроза,

Тишину умеем слушать,

Не захлопывать глаза,

Ступим шаг навстречу чуду.

Исходив немало мест,

Убедимся, что повсюду

Руки к небу тянет крест.

Перевод сонета В. Шекспира №59

Когда не будет нового, лишь малость,

Что обманула наш рассудок тонко.

Поэтому открытий не случалось,

И давит бремя вечного ребёнка!

О если б мы могли вернуться мигом,

Хоть на пять сотен солнца оборотов,

Я б образ твой нашёл в старинной книге.

Ведь ум всегда характера работа.

Тогда бы знал, что старый мир озвучил,

Когда тебя увидел на портрете.

Мы тех, что были, хуже или лучше

А может мятежами не задеты.

Уверен, остроумец прежних лет

Восторг на худший изливал предмет.

***

Неужели я тебя придумала,

Сочинила, высосав из пальца?

Очень доброго и очень умного

Домоседа, вечного скитальца.

Всеми совершенствами осыпала.

Милыми привычками снабдила.

Разве наше счастье было липово

И пора кричать «Любовь на мыло»?

Может быть, зажмурившись до темени

И заткнув ладонью потной уши,

Выскочу из обихода времени,

Научусь не видеть и не слушать.

Подозренье оттолкну отчаянно,

Отвернусь от неугодных истин,

Понадеюсь, что уже причалила,

Обнаружив правильную пристань.

Тут могу существовать бесхлопотно.

Пусть, кто хочет, думает – разиня.

Иногда лишь повторяю шёпотом:

«Что я о тебе вообразила?»