Текст книги "Криасморский договор. Плата за верность"

2 глава

2.1 Эллисдор

Веззам остался.

Артанне казалось, что он не был способен состроить более унылой рожи, но ошиблась – на осунувшемся некрасивом лице вагранийца уже неделю отражалась вся мирская скорбь. Поначалу Сотница намеревалась низвести Веззама до рядового, но передумала и оставила Вторым. Стремления Веззама, если подумать, изначально были благими, да только привели они прямиком к порогу ада. Но кто знал?

Наемница тряхнула головой, подняла глаза на Шрайна и поняла, что совершенно потеряла нить разговора.

– Говорю тебе, я в этом замке уже скоро волком выть начну, – пробасил великан. – Когда есть чем заняться, хоть по девкам своим не скучаю. А сейчас… При старом лорде оно проще было: вечно задница в снегу, огнивица в животе. Старею я, Артанна, скоро шестой десяток разменяю. Домой хочу. Кабы не приданое, клянусь, давно бы оставил службу. Меня возле тебя только и держит надобность еще двух дочек замуж выдать.

– Я тебе сейчас столько забот дам, что обо всех своих бабах забудешь, – беззлобно проворчала вагранийка.

– Скорее бы, – кивнул великан. – Это последнее задание, на которое я с тобой пойду – и лишь потому, что плата щедрая.

– Это был только задаток.

– Что же там за дело, раз нас осыпают золотом? – Шрайн прищурил опутанные сеткой морщин глаза и почесал бритую макушку. – Я никогда не отказывался от хорошей прибыли, но… Здесь что-то не чисто.

Вагранийка понимала беспокойство Третьего, но утешить ничем не могла.

– Чем грязнее работа, тем она дороже, – пожала плечами она. – Нам доплачивают за молчание.

– Угу, – неохотно согласился великан. – Все уже собрались. Ты только с ними помягче… У парней нервишки шалят.

Еще бы. Она и сама все эти дни была на взводе. Артанна окинула взглядом дворик перед казармой. Остатки ее войска сбились в кучу перед входом – грелись на солнце, курили, о чем-то спорили. Веселья не было и в помине – с тех пор, как «Сотня» потеряла большую часть войска в Гивое, бойцам стало не до шуток. Трагедия в Святилище лишь усилила скорбь.

Командир посчитала собравшихся. Не хватало только одного.

– Где он, мать его, шляется? – прошипела она, не увидев Джерта. Артанна сделала бойцам знак подождать и села на одну из бочек. – Ладно, подождем.

Наконец энниец появился: он, словно желая вывести командира из себя еще сильнее, не торопился: медленно вошел в ворота, перекинулся парой слов со стражей, завернул к колодцу, выпил воды, лишь затем наигранно спохватился и ускорил шаг.

Артанна перегородила ему дорогу:

– Где тебя носило?

– В городе был.

– На кой черт тебе понадобилось в город? Говорили же о сборе.

Медяк глумливо оскалился:

– Малость не рассчитал по времени, с кем не бывает. Прости, командир. Клянусь, я летел к тебе, словно камень из пращи!

– Тебя видели в кабаке.

– Рикошет!

Артанна закатила глаза. Никак не могла взять в толк, почему этот умный, в общем-то, мужик порой вел себя, как юродивый на паперти.

– Опять, небось, какие-нибудь эннийские извращения? – уже и не желая знать истинного положения вещей, спросила Сотница. Ей было известно, что на верхнем этаже полюбившегося Джерту кабака находился бордель. Вместо ответа Медяк лишь мерзенько улыбнулся и открыл было рот, чтобы ответить, но вагранийка резко вскинула руку, веля ему замолчать. – Не вздумай рассказывать!

Джерт бросил на командира лихой взгляд и устроился на скамье рядом с Черсо Белингтором, который задумчиво перебирал струны своей цистры и приободрился, когда энниец с ухмылкой что-то шепнул ему на ухо. Эти двое спелись. Было жаль их разлучать.

Сотница прочистила горло.

– Привет, красавцы, – хрипло обратилась она, рассматривая помятые рожи бойцов. – Лорд Грегор подкинул задачку, на выполнение которой потребуется двадцать человек.

Белингтор, почуяв интригу, встрепенулся:

– Добровольцы нужны?

– На этот раз без тебя, извини. Но я слукавлю, если скажу, что не буду скучать.

Менестрель лишь хмыкнул и покачал головой. На собственный счет он иллюзий не питал – знал, что, раз Артанна отказалась от его общества, то дело, порученное ей, в действительности требовало секретности. Он не был в обиде. В конце концов, в этой истории отчетливо прослеживался характерный душок политики, а, раз так, то треплу вроде него места в ней не было.

– Нас не будет пару лун, – продолжила Артанна. – Большего сказать не могу.

– Кто пойдет-то? – моргнул темными глазами-бусинками Йон.

Вагранийка нахмурилась и побарабанила пальцами по бедру.

– Десяток Дачса, Третий, Гуннар, Йон, Ове, Херлиф, Эсбен, Боргильд, Эйльве и… – она перевела взгляд с Веззама на Джерта, – Медяк. Кого назвала – за мной. Остальные остаются под командованием Второго до моего возвращения. На этом все. Свободны.

Вагранийка жестами поторопила выбранных бойцов и направилась к господскому дому. Наемники переглядывались, жали плечами, задавали вопросы вполголоса. Веззам долго смотрел Артанне вслед, но, когда Сотница обернулась и встретилась с ним глазами, тряхнул седыми патлами и скрылся за сараем.

Шрайн поравнялся с вагранийкой.

– Уверена, что стоит брать с собой эннийца?

– Я уже ни в чем не уверена, Малыш, – вздохнула Артанна. – Но не хочу оставлять его наедине с Веззамом. Не знаю, с чего Молчун на него так взъелся, но, стоит мне отвернуться, как дело начинает пахнуть мордобоем. Будет спокойнее, если я их разделю.

– Взять с собой Веззама было бы логичнее. Это же Ваг Ран…

– Нечего ему там делать, – отрезала женщина.

Великан удивленно покосился на Артанну.

– Да что с вами случилось? – громче, чем собирался, возмутился он. – Ты дергаешься, как на иголках, он – злой как собака. Я, мать твою, Третий! Мне нужно знать, что творится в отряде.

– Случилось кое-что, после чего я не могу доверить ему свою шкуру. Расскажу позже.

Шрайн молча кивнул и более вопросов не задавал. Когда все собрались возле входа в господский дом, спустился эрцканцлер и пригласил бойцов «Сотни» войти. Воины Артанны с интересом разглядывали убранство нижнего зала.

Грегор уже ждал их, восседая на резном стуле с высокой спинкой. Рядом с герцогом расположился глава замковой стражи Кивер ден Ланге. Едва за вошедшими крылись двери, Альдор кивнул лорду и занял место по правую руку от него.

– Двадцать человек. Как и условились, – выступила вперед Артанна.

Грегор внимательно всматривался в лица бойцов.

– Ты можешь за них поручиться?

– Если вы не доверяете моему выбору, отправьте тех, чья преданность не продается за серебро. Здесь – лучшие из моих людей, – холодно произнесла наемница.

Волдхард поднял руку, призывая Артанну замолчать.

– Подойдут. Они в курсе?

– Знают только мои Второй и Третий.

– Тем лучше, – Грегор поднялся, отодвинув стул с громким скрипом. – Альдор и Кивер все расскажут. Выдвигаетесь через два дня на рассвете.

Герцог кивнул на прощание и вышел. Артанна удивленно вскинула бровь, Альдор проводил взглядом герцога и, тяжело вздохнув, открыл папку, с которой, как начинало казаться наемнице, не расставался даже во сне. Сотница могла поспорить, что и самому барону затея герцога не нравилась, однако Альдор, в отличие от нее, имел достаточно благоразумия, чтобы не противиться воле Грегора. И, что было куда более ценно, он умел вовремя прятать язык в задницу. Качество, которое Артанна так и не смогла в себе воспитать.

– Итак, вашему отряду предстоит сопроводить гацонский караван, который проследует из Турфало в Амеллон через Ваг-Ран, – начал барон. – Предполагается остановка в Рантай-Толле, которая займет пару дней. Нужные бумаги оформляются.

– Не длинноват ли путь? – нахмурилась Артанна.

– У купца Сефино Ганцо, увы, морская болезнь. Он предпочитает путешествовать по суше.

– К демонам лирику, Альдор! К черту караван! – не выдержала наемница и приблизилась к барону вплотную, вызвав тревогу у Кивера. – Хоть ты достань яйца и объясни моим людям, во что они будут впутаны!

Эрцканцлер выдержал ярость вагранийки и повернул голову к наемникам:

– Подойдите ближе.

Когда бойцы столпились возле него, Альдор захлопнул папку и скользнул по лицам людей Артанны, внимательно заглядывая каждому в глаза. Что он силился в них увидеть, Сотнице было невдомек.

– Недавно лорд Грегор заключил соглашение с одним видным вагранийским деятелем, – тихо проговорил барон. – Этот ваграниец попросил об услуге, которую, к сожалению, официально Эллисдор оказать не может. Однако вы, люди, не связанные обязательствами подобного рода, вполне подходите.

– Пахнет политикой. Ненавижу политику, – пробурчал Малыш.

– О, поверьте, мастер Шрайн, я тоже. Уверен, даже сильнее, чем вы, – покачал головой эрцканцлер. – Но в данной ситуации у нас с вами есть кое-что общее – наши чувства ничего не значат. И потому я позволю себе продолжить.

Великан недоверчиво покачал головой и молча отступил на полшага назад.

– Вам предстоит отправиться в Рантай-Толл. Поскольку присутствие больших вооруженных отрядов в Ваг Ране запрещено, ваша двадцатка попадет в государство, сопровождая купеческий караван. Он уже в Эллисдоре, выдвигается через два дня на рассвете, как и сказал лорд Грегор. На границе в Луброке вас будет ждать проводник, который сопроводит караван до самого Рантай-Толла. Он сам вас найдет. Когда доберетесь до места, вас встретят и введут в дальнейший курс дела.

– Полагаю, мы там не хороводы будем водить? – спросил десятник Дачс, почесав рыжую бороду.

– Вы будете проливать вагранийскую кровь. Ваш отряд, возможно, поможет предотвратить большой заговор и наладить отношения между двумя государствами. Разумеется, плата за такую помощь будет более чем щедрой. Оплата золотом.

– Насколько рискованная затея? – это был Джерт. Артанна посмотрела на сосредоточенную физиономию эннийца и в очередной раз поразилась перемене – умел же этот ублюдок включать голову, когда мог.

– Вся эта затея – один сплошной риск, – печально улыбнулся барон. – С того момента, как вы окажетесь в Ваг Ране, Эллисдор не сможет вам помогать. Вам придется сотрудничать с людьми нашего союзника и надеяться только на себя. Если что-то пойдет не так, мы вас не вытащим. Более того, Эллисдор будет отрицать любую свою причастность к этой истории.

Артанна невесело усмехнулась.

– Не сильно отличается от войны с рундами.

– В Ваг Ране хотя бы тепло, – пожал плечами Шрайн. – Жара-то костей не ломит.

Барон жестом призвал к тишине.

– Потратьте эти два дня с умом и как следует подготовьтесь.

– И, разумеется, на вас не должно быть ничего, что выдаст принадлежность к войскам Хайлигланда, – добавил Ланге. – Сдайте все знаки отличия перед уходом.

– Само собой, – кивнула Артанна. – Некоторым бойцам придется воспользоваться услугами эллисдорских кузнецов. Но даже от самого лучшего меча не будет толку, если дело примет неожиданный оборот.

– И все же я надеюсь, что вы преуспеете, – Альдор ден Граувер посмотрел вагранийке прямо в глаза и понизил голос. – В случае неудачи я бы на вашем месте не возвращался.

2.2 Луброк

Если бы Артанну спросили о том, смущало ее во всей этой истории, она бы, пожалуй, устала загибать пальцы.

Вопросов было много. Например, почему вагранийские советники бездействовали все те годы, что Артанна проторчала в Гивое и была легкой добычей? Почему Заливар нар Данш тридцать лет сохранял свою шкуру в безопасности, а сейчас испугался и лично прискакал в Эллисдор? И почему он не вышел с ней на связь раньше, если, как утверждал, являлся другом ее отца? Заливар был хорошо осведомлен о жизни Артанны – он четко дал это понять. Значит, следил за ней. Но зачем тогда возник именно сейчас?

Короче говоря, от этого задания за версту несло гнильцой.

Караван оказался вполне настоящим, а купец Сефино Ганцо – членом торговой гильдии Турфало и вполне приятным собеседником. Тяга к роскоши, казалось, поглотила этого человека целиком: тонкие вина и шелка, редчайшие пряности и самоцветы на столовых приборах. Баснословно дорогие украшения, изящные манеры – тому и другому мог позавидовать и вельможа. Но, что удивляло больше всего, Ганцо был любознателен и образован лучше большинства встреченных Артанной дворян. Общение с купцом доставляло ей удовольствие. Наемница не расспрашивала его об обстоятельствах соглашения, достигнутого между ним и Альдором, однако столоваться у богача не отказывалась. Кто знал, когда еще ей доведется полакомиться засахаренными фруктами и светской беседой, так напоминавшей вечерние разговоры с Гвиро?

Она скучала по нему. Артанне было не впервой терять друзей, но смерть этого человека казалась ей пугающе бессмысленной. Да, она понимала, что со временем боль ослабнет, но легче от этого не становилось. С расхожей поговоркой о том, что время исцеляет, вагранийка была в корне не согласна. Лечили новые события, люди, проблемы и поиск их решений. С каждым днем боль слабела, стирались эмоции, оставляя лишь память об ушедшем друге. И чем больше наваливалось мелких проблем, тем легче становилось мириться с потерей. Исцеляли действия, а время… Ни хрена оно не лечило.

– Скажи честно, ты взяла меня лишь затем, чтобы пощекотать нервы Молчуну?

Артанна в упор уставилась на поравнявшегося с ней Джерта.

– Ты хороший боец, – чуть помедлив, ответила она. – Лишним не будешь.

Медяк закатил глаза и вздохнул.

– Неужели он имел неосторожность не угодить тебе в койке? – наклонившись к самому уху наемницы, спросил он.

– Следи за словами.

– Тогда изволь объяснить, – настаивал Джерт. – Почему вагранийцу, знающему язык, традиции и обычаи земель, в которые мы направляемся, ты предпочла компанию эннийского дятла?

– Иди к черту, – ответила командир и обреченно посмотрела Джерту в глаза. – Но ты ведь не отстанешь, верно?

– Не-а. Сама виновата. Лишила компании певуна, так что теперь мне некого доставать. К тому же, – энниец снова наклонился к ней и прошептал, – мне кажется, тебе нужно выговориться.

– И с чего ты решил, что я должна изливать душу именно тебе?

Медяк улыбнулся.

– Потому что из всего отряда, – он лениво обвел рукой бойцов, несших вахту по периметру каравана, – я единственный, кто не будет тебя осуждать, что бы ты ни сделала. Не имею морального права, да и желания. К тому же, пусть я и тот еще козел, но, как ты наверняка успела заметить, отнюдь не трепло.

С последним Артанна не могла не согласиться. Джерт любил потравить байки, мгновенно пронюхивал о каждой попойке, легко очаровывал самых разных баб и был занозой в заднице любого командира. Но энниец ни разу не дал повода для подозрений в излишнем красноречии. Наедине он мог перейти границы, но дальше личного общения с Артанной это обычно не заходило.

И потому она все ему рассказала. В дне пути до Луброка, когда Ганцо умудрился снять едва ли не половину постоялого двора, Артанна спустилась в зал, заказала Медяку кувшин медовухи, а себе – воду и выложила всю историю о Веззаме, начиная с их знакомства в Рундкаре и заканчивая визитом Заливара в Эллисдор.

И лишь закончив рассказ, Артанна осознала, насколько ей полегчало. Никаких камней с души не посыпалось, но дышалось свободнее.

– Еще не надумал меня осуждать? – выбив погасшую трубку на пол, спросила она.

– За что? – Медяк сделал глоток и со стуком поставил стакан на слегка покосившуюся деревянную столешницу. – Но, если тебе важно мое мнение…

– Нет.

Энниец пожал плечами.

– Понял. Заткнулся.

Наемница хотела было подняться из-за стола, но Джерт крепко схватил ее руку и заставил задержаться.

– Почему ты мне рассказала?

Она возмущенно уставилась на эннийца и узнала тот взгляд – внимательный, испытующий, не имевший ничего общего с ехидным прищуром заморского дурачка, которого зачем-то порой строил из себя Медяк. Так же он смотрел на того убийцу из «Рех Герифас». Такой же взгляд был, когда Грегор бросил его в темницу, и Артанна устроила допрос. Был же нормальным человеком, когда хотел.

– Потому что завтра мы окажемся во враждебном государстве, – выдержав его взгляд, устало сказала вагранийка и потерла глаза свободной рукой. – Мы будем предоставлены сами себе. Я ничего о тебе не знаю, но хочу доверять. И если моя откровенность поможет заручиться доверием, что ж, я готова поделиться парочкой секретов.

Энниец усмехнулся.

– Я бы прикрыл твою задницу и без этой исповеди.

– Я не могу требовать от тебя верности, Медяк. Прошу лишь не вгонять в мою спину нож.

Энниец молча кивнул и разжал пальцы. Артанна попрощалась и поднялась наверх – решила попытать счастья и попробовать выспаться перед выходом к границе. Джерт налил стакан медовухи, и молча уставился на свои руки.

С каждым днем выполнять задание становилось все тяжелее.

* * *

Одной из особенностей достопочтенного Сефино Ганцо являлось его неуемное чревоугодие. Купец из Турфало слепо шел на поводу у собственных гастрономических страстей, что заметно задерживало продвижение к Луброку. Прошло всего несколько часов с того момента, как караван покинул постоялый двор, а толстозадый гацонец уже велел остановиться, чтобы набить живот.

Один из слуг Сефино, назвавшийся то ли Энцо, то ли Энсо, отвлек Артанну от созерцания хмурых пейзажей и предложил ей составить компанию торговцу за трапезой.

– Неужели он думает, что мое присутствие способствует пищеварению? – спешившись, проворчала наемница.

– Понятия не имею, – Энцо оценивающе взглянул на вагранийку и пожал плечами. – Лично у меня вы со своими головорезами, наоборот, отбиваете аппетит.

Услышав дерзкий ответ из уст слуги, вагранийка усмехнулась.

– В таком случае радуйтесь, что вам недолго осталось нас терпеть.

Увидев Артанну, откинувшую полог шатра, Сефино Ганцо поднялся из-за стола и в приветственном жесте раскинул руки в стороны. В этот день его широкая физиономия по неведомой наемнице причине буквально лучилась радушием.

– А вот и наш главный гость! Энцо, предложи даме вина.

– Благодарю, синьор, – покачала головой Артанна. – Лучше воды.

– Вы не представляете, что теряете, – перешел на шепот купец. – Мне дорогого стоило уговорить одного бельтерианского негоцианта достать этот напиток из амеллонских подвалов Деватонов.

Сотница выдавила из себя улыбку.

– Охотно верю. Но свою бочку я уже выпила.

– Энцо, подай нашей гостье воды. Располагайтесь, Артанна.

Наемница опустилась на скамью и бегло осмотрела роскошное убранство шатра, ища правдоподобный повод удалиться. Гацонец мог позволить себе беспечно набивать брюхо прямо перед границей, она – нет. С самого утра Артанну разве что не трясло от беспокойства.

– Желаете печеных рябчиков? Холодного пирога с кореньями?

– Благодарю, я не голодна.

Сефино мастерски сыграл удивление.

– Как? Вам не нравится мой повар?

– У вас повар от бога. Но мне уже неловко злоупотреблять вашим гостеприимством. В конце концов, я всего лишь ваша временная спутница, навязанная волей его светлости.

Торговец отмахнулся.

– И оттого я еще больше дорожу вашим обществом. Лучшая приправа к любой трапезе – хорошая история. А у вас, насколько я могу судить, их должен быть целый сундук. Окажите честь – ответьте на несколько вопросов любопытного старика, прежде чем мы расстанемся.

Стариком, однако, Ганцо не был. Лишний вес и раскрасневшееся одутловатое лицо, безусловно, прибавляли ему лет, но больше сорока Артанна бы ему не дала.

– Хорошо, – достав трубку, сказала наемница.

Купец омыл руки и принялся за рябчиков, чей дивный медовый аромат щекотал ноздри.

– Расскажите мне о Руфале, – обратился Ганцо. – Какие легенды слагает о нем ваш народ?

Рука женщины застыла, не успев поднести чашу к губам.

– Этой историей пугают всех детей от Рундкара до Эннии, – удивилась она. – Неужели вы о ней не слышали?

– Конечно, слышал. Более того, я знаком с разными версиями, – купец сделал глоток вина и блаженно улыбнулся. – Но никогда не имел удовольствия услышать ее из уст настоящего вагранийца.

Артанну удивил его вопрос. Она полагала, что гацонец примется выспрашивать о шрамах, войне с рундами, о лорде Рольфе, наконец. Но вагранийка никак не ожидала, что Сефино Ганцо окажется любителем древней истории.

– Это было слишком давно, синьор. Откуда мне знать, как обстояли дела на самом деле?

Купец отправил в рот тонкий ломоть вонючего сыра, отчего-то считавшегося деликатесом в Бельтере. Артанна отметила определенную тягу Ганцо ко всему бельтерианскому – то ли дань моде и партнерству с восточными негоциантами, то ли в гастрономическом плане Ганцо просто был извращенцем. Ничем иным его привязанность к смердевшему тухлятиной сыру наемница объяснить не могла. Тем временем, этой вонью пропитался не только весь шатер, но даже одежда Сотницы.

– Разумеется, я это понимаю, – помедлив, сказал купец. – Однако дело в другом. Видите ли, я интересуюсь вагранийской культурой – изучаю мировоззрение, ценности, обычаи… Но, поскольку ваш народ крайне замкнут, мне приходится понимать его через отношение людей к уже известным событиям. Таким образом, фольклор стал для меня едва ли не единственным источником знаний.

– Вот оно что. Почему именно вагранийцы, синьор Ганцо?

Купец пожал плечами:

– Людям свойственно тянуться к неизвестному.

Наемница усмехнулась и подняла глаза на гацонца, ожидая новых вопросов.

– Руфал, определенно, был неоднозначной личностью, – рассуждал Ганцо. – И, безусловно, самым известным вагранийцем в истории материка. И потому мне интересно, какая память о нем живет среди его потомков.

– Не самая лучшая, как вы можете судить, – ответила Артанна. – Он умудрился стать первым и последним королем. Был возведен на трон и свергнут своим же народом – весьма красноречивая характеристика, не находите?

Ганцо хитро прищурился.

– Но все же он стал королем. Единственным – и это за всю многовековую историю государства!

– В Ваг Ране… Не любят идею единовластия, – осторожно ответила наемница. – Особенно после правления Руфала.

– Но, подумайте, какой же замечательной личностью он должен был быть, раз умудрился достичь таких высот.

Артанна заметила, что Сефино увлекся беседой не на штуку – настолько, что позабыл о недоеденной птице.

– Неоднозначной – уж точно, – ответила она. – Однако в Ваг Ране его имя проклято. Несмотря на все благие деяния и свободу от рундов, которую он дал людям, Руфала считают узурпатором, выжившим из ума под конец правления. К тому же, если судить по дошедшим до потомков записям, продавшего душу Арзимат в обмен на могущество.

– А что вы сами о нем думаете?

Наемница пожала плечами.

– С некоторых пор я предпочитаю думать только о живых, синьор Ганцо. От мертвых королей мне проку мало.

– И все же?

– У меня предвзятое отношение к этому вопросу. Едва ли я люблю рундов сильнее покойного Руфала, – Артанна многозначительно кивнула на исполосованную шрамами руку.

– То есть вы поддерживаете резню, которую он устроил?

– Как бы вы поступили на его месте, уважаемый синьор? Представьте: вы столетиями мирно живете на своей земле, но внезапно на ваш народ нападают чужаки. У вас отнимают все и превращают в рабов. Так проходят десятилетия. Но вдруг находится один отчаянный человек, которому каким-то чудом удается сплотить вокруг себя людей и вдохновить их на сопротивление. Как, по-вашему, синьор Ганцо, можно ли осуждать его за то, что он отвоевал свободу своего народа?

– Но, насколько я знаю, проклят Руфал был совсем не за это.

– Да, согласно легендам, он повелел построить в Рантай-Толле храм в честь Проклятой, якобы, и подарившей ему силу. Как по мне, пусть бы понатыкал этих храмов по три штуки в каждом городе, если бы это и дальше помогало сохранять порядок, – Артанна с улыбкой встретила удивленный взгляд купца. – Как бы то ни было, Руфала помнят именно за инакомыслие и зверства. Причина тому, полагаю, кроется в том, что нынче в Ваг Ране почитают Хранителя, а это предполагает воинственное отношение к любому упоминанию обо всем, что было до принятия Пути. Меня же эти религиозные дрязги не волнуют.

Переварив услышанное, Ганцо подавил отрыжку и жадно присосался к кубку.

– Крайне интересная позиция. Признаться, мне впервые довелось столкнуться со столь необычным взглядом на эту легенду. – Купец жестом велел налить еще вина, и тощий Энцо тотчас очутился подле него с кувшином. – Скажите, Артанна, вы верите, что Руфал в действительности получил силу от самой Проклятой Арзимат?

– Я не верю в богов, синьор. Ни в хороших, ни в плохих, ни в проклятых. Думаю, что та великая сила, которая ему якобы досталась, не имела ничего общего с божественной сущностью.

– И кем же он тогда, по-вашему, был?

Вагранийка задумалась.

– Полагаю, очень могущественным колдуном, – наконец заключила она.

Гацонец вскинул кустистую бровь.

– Вот как?

– Это наиболее разумное объяснение. Мне кажется, что его сила просто долгое время спала и пробудилась лишь после того, как он испытал серьезное потрясение. В легендах говорится, что на глазах Руфала рунды вырезали всех его детей, и лишь после этого Арзимат, якобы, предложила ему, раненому и сломленному, сделку, – углубилась в размышления наемница. – Должно быть, эмоции, которые он испытал в тот момент, и стали толчком к выходу его силы. Кроме того, ничем иным я не могу оправдать столь значительную мощь, сосредоточенную в руках одного человека. Ведь, согласно легенде, он сдвинул горы, отрезавшие Ваг Ран от Рундкара, всего за одну ночь. Впрочем, история знает о деяниях великих колдунов еще со времен Древней империи – на эту тему написано множество трактатов, и последствия их свершений дошли даже до нас. Правда, лежат они в руинах. В такое объяснение я готова поверить, поскольку колдуны, хоть и редко, но все же рождаются среди людей. Но боги… Высшие сущности, обитающие одновременно повсеместно и нигде, обладающие силой, способной в одночасье решить судьбу целого материка… Нет, синьор Ганцо, это уже чересчур.

Купец взмахнул рукой, приказывая убрать птицу и принести сладости. Артанна подумала, что могла несколько отбить у его аппетит.

– Я начинаю понимать, почему вы выбрали эту профессию, – проследив за ловкими движениями слуг, сказал гацонец. – Вас явно привело к этому излишнее свободомыслие. Ведь не жажда наживы, в самом-то деле?

– Увы, на корабли женщин не берут, – усмехнулась вагранийка. – В пираты податься не вышло. Пришлось искать занятие на суше.

– Ваше стремление давать логичное объяснение непостижимым вещам вызывает уважение, – продолжил купец. – Мне, не буду лукавить, было приятно встретить столь критично настроенный ум. И потому я хочу дать вам совет, Артанна.

Наемница выпрямилась, пытаясь размять затекшую спину.

– Слушаю, – хрипло сказала она.

– Вы – не человек империи и не найдете себе места в землях, где сильна церковь; слишком широкие взгляды, чрезмерное упрямство, пытливый ум… К тому же, женщина, ведущая жизнь мужчины, что необычно для этих мест. – Сефино Ганцо окинул Сотницу задумчивым взглядом и тяжело вздохнул. – Все мы ходим вокруг плахи, но вы, Артанна, буквально на ней пляшете. И потому рискуете оказаться либо на костре за ересь, либо на виселице за дерзость, которой правители не терпят.

– Ни один владыка не согласится терпеть дерзости от своих слуг. – Наемница улыбнулась, но глаза ее оставались холодными. – Впрочем, у меня еще есть вполне реальная перспектива принять смерть через отсечение головы за предательство. Хотя, вы правы, виселица гораздо вероятнее.

Взгляд купца помрачнел, и вагранийка поняла, что гацонец не шутил.

– Поверьте, за свою карьеру я насмотрелся на разные вещи. Судя по тому, что мне удалось вытянуть из этого хитреца-эрцканцлера, вы играете с огнем. И если вам удастся вернуться из Ваг Рана живой, умоляю, подумайте о том, чтобы покинуть Хайлигланд. В мире есть места, где вы еще сможете прожить хорошую жизнь – Энния, Таргос, южные острова… А у меня – есть связи, которые могут быть вам полезны.

– Благодарю за совет, синьор, – Артанна резко поднялась на ноги, давая понять, что разговор окончен. – Но караван должен двинуться дальше, если мы хотим войти в Луброк еще сегодня. Давайте отложим нашу беседу до более подходящего момента.

– Обещайте, что подумаете над моими словами, – купец не отводил глаз от вагранийки, вызвав у нее недоумение внезапным беспокойством за ее судьбу.

– Непременно, – ответила Артанна и откинула полог. – Благодарю за ужин.