Текст книги "Квест Академия. Магические ребусы"

– Через какую дыру в заборе они протащили музыкантов? – заинтересовалась я.

– Понятия не имею! – выбила Тильда зубами чечетку. – Входи, не задерживай очередь, а то мы издохнем от холода!

– Зато принаряженные и благоуханные, – не удержалась от шпильки я и пропустила отмороженных – ой! – обмороженных красоток вперед. И хотя с моим ростом не было необходимости наклоняться, все равно инстинктивно пригнула голову, чтобы не вписаться макушкой в низкую притолоку. Дверь закрылась сама собой, лязгнул запирающий крючок, точно нашедший ушко петельки.

Вшестером мы замерли на пороге и оглядели утопленное в полумрак помещение. Избранных на закрытой вечеринке оказалось на удивление много. Старая мебель была сдвинута, на партах тускло светились лампы, подозрительно похожие на те, что обычно стояли в библиотеке. В воздухе витал ядреный запах какой-то алхимии и царило тепло. Не хуже, чем в жилых комнатах! Гуляки подошли к подготовке основательно, расстарались от души: запечатали дверь паролем, навели магический полог и затуманили дымкой окна, чтобы с улицы никто не заметил света.

Правда, менестрелей протащить не сумели. Источником кошачьего мяуканья оказался магический музыкальный ящик, мерцающий рассованными в отдельные ячейки кристаллами. Зачарованные камни по очереди загорались, испуская бледный свет, и одна мелодия сменяла другую. Видимо, в помещении было слишком шумно, все песни звучали на один шаманский мотив.

– Подруги, – проговорила оттаявшая блондинка и решительно подтянула лиф красного платья, сползший на груди, – помните, что из чужих рук ничего не пьем, а если пьем, то хорошо закусываем. Вперед!

Она уверенно шагнула, запуталась в длинном подоле и только чудом удержала равновесие.

– Тина, аккуратнее! – закудахтала свита.

Точно! Ее зовут Тина. Говорю же, имя какое-то болотное.

Блондинка сдула с лица прядку волос и, передернув плечами, провозгласила:

– Вперед, но потихонечку! Бережем юбки и каблуки.

Отчаянные красотки отправились искать приключений на то место пониже спины, каким смело виляли.

– Как будем разыскивать нашего клоуна? – проговорила Тильда, стараясь перекричать шум и стремительно нарастающую музыку. Впрочем, она всегда с легкостью оказывалась самой громкой.

– Он возле Мажора, – убежденно заявила я, приподнимаясь на цыпочки, чтобы получше рассмотреть народ. – Сейчас спросим…

– Увидела знакомых? – удивилась подружка.

– Вроде того.

Ловко протиснувшись в толпе, я приблизилась к столу с мерцающим музыкальным ящиком и изящным движением руки захлопнула крышку. В помещении мгновенно наступила дивная тишина. Разговоры смолкли, словно в хозяйственной башне появился магистр Армас и щелчком пальцев наложил на толпу адептов заклятии немоты. Думала, сейчас обругают, но от наглости какой-то девчонки в простеньком платьице гуляки лишились дара речи.

– Форстада-младшего кто-нибудь видел? – нахально спросила я.

Как ни странно, вопроса, кто такой этот самый Форстад-младший, ни у кого не возникло.

– Там, – махнул рукой незнакомый парень в сторону выстроенных неровной преградой книжных шкафов, возможно, когда-то служивших ректору, славящемуся слабостью к дорогой мебели.

– Спасибо, – мило улыбнулась я и снова откинула крышку музыкального ящика.

Скрытая в темнице мелодия набрала мощь и пронзительно взвизгнула, словно кто-то провел железкой по стеклу. Окружающие болезненно сморщились. В одном ухе у меня тоненько зазвенело.

– Идем? – повернулась я к друзьям.

– Куда? – промычал нетрезвый тип, в руках которого тускло светилась ополовиненная бутыль с мутновато-голубым питьем. Тильда куда-то смылась, прихватив Бади и заставив очередной раз задуматься, а друзья ли они мне вообще.

– За грань, – коротко указала направление.

– За какую? – икнул он.

Не поверите, но даже в тупик поставил. Обычно, когда посылаешь человека, он сразу понимает, что следует скрыться с глаз девушки, пока та не превратилась в ведьму и не огрела метлой.

– За острую! – не придумала я ничего остроумнее.

С верными друзьями мы нос к носу столкнулись в перешейке между заставленной бутылями партой и креслом с дырой в сиденье. Не произнося ни слова, парочка развернулась и направилась в противоположном направлении, даже не оценив многозначительно упертых в бока рук.

– Помочь не хотите? – прикрикнула я им в спину.

– Мы помогаем! – бросила Матильда через плечо.

– Чем?!

– Не мешаемся.

Компания знакомых аристократов действительно нашлась за баррикадой из шкафов. Света здесь было меньше, мебель стояла побогаче, не иначе как из преподавательских кабинетов, и нестерпимая какофония музыкального ящика практически не долетала.

Дживса в толпе я не приметила, но зато обнаружила Форстада… с блондинкой Тиной в красном платье. Ведь только-только шмыгала носом под дверью склада и до смерти коченела, а уже с кокетливым видом теребила пуговицу на пиджаке моего бывшего парня! Вообще, смотрю, оттаяла?! Знаете, не зря тетка говорит, что добрые дела всегда выходят боком! Оставила бы эту Тину-паутину в красном синеть на холоде, сейчас не чувствовала бы удушающей волны ревности…

Вдруг Илай широко зевнул в кулак, видимо, скука побеждала необходимость изображать хотя бы вежливый интерес к любительнице пуговичек. Только у меня отлегло, как Тина, особым женским чутьем почувствовав, что затосковавший кавалер готов всхрапнуть, тряхнула густой шевелюрой и коварно продемонстрировала, может, не очень выдающееся, но низкое декольте.

Не то чтобы Форстад заинтересовался, но мне сразу вспомнилось, какая снежная в этом году зима… Сугробы за замковой стеной выросли в человеческий рост, хватит зарыть целый отряд недальновидных адепток факультета общей магии, любящих покрутить пуговички на пиджаках чужих парней.

– Эден, – резюмировал Илай, когда я остановилась в шаге от парочки.

– Оставишь нас? – кивнула я блондинке.

Та изобразила милую улыбку и по-настоящему удивила, ответив:

– Нет.

– Даже так? – изогнула я брови.

Размороженная, смотрю на тебя и не пойму: ты бессмертная, что ли, или инстинкт самосохранения отмерз?

– У нас важное дело, – объявила смелая Тина.

– Какое?

– Пуговички рассматриваем, – ухмыльнулась она. – Правда, котик?

– Ясненько, – понимающе кивнула я. – Разреши?

С непроницаемой миной подвинула соперницу бедром, схватилась за пуговицу на пиджаке у Форстада и с треском выдрала, заставив обалдевшего парня отпрянуть.

– Эден, какого демона?! – охнул он, поспешно оглаживая плотную ткань.

– Не жадничай, котик, – хмыкнула я и протянула пуговицу опешившей блондинке: – Держи!

Тина ошарашенно посмотрела на кругляш на моей раскрытой ладони. Казалось, будто ей предлагали принять яд, от которого лысели исключительно блондинки в красных платьях.

– Я не… Зачем мне пуговица?

– Почем мне знать? Рассматривай. Только лучше под лампой, а то зрение испортишь.

Мы непримиримо скрестились взглядами. Правда, дуэль длилась недолго: противница буркнула нечто невнятное, мол, оба мы сволочи, и развернулась, стеганув Илая по лицу волосами.

– А пуговицу-то забыла! – крикнула я ей в спину.

– Дай сюда. – Форстад вырвал у меня из рук костяную пуговку, приставил к пиджаку и выругался: – Эден, что у тебя за характер?

– Характер, может, непростой, зато широкая душа. Я спасла тебя от вывиха челюсти: ты так зевал, что даже мне самой стало неловко. Можешь не благодарить.

– И не собираюсь! – ругнулся он. – Пришьешь!

– Рискуешь, котик, – отсоветовала я.

На некоторое время возникла странная пауза. Илай с подозрением сощурился:

– Признайся, это ты прошлой осенью повесила мои брюки на флагшток.

– Имеешь в виду собственными руками?

– Ну, конечно, – наконец беззлобно хмыкнул он, – кому еще придет в голову светлая мысль спалить чужую одежду.

– Форстад, почему мы говорим о твоих сожженных портках, если у меня Дживс пропал? – возмутилась я. – Думаешь, я не догадалась, что значит эта твоя корона? Ты ведь специально его притащил на вечеринку!

– Ах, корона… – протянул Илай. – Просто мимо торговой лавки проходил, смотрю: отличная корона. Подошла?

– А тебе?

– Не пробовал.

– Очень напрасно! Начнет жать – голова на балу заболит. Прими добрый совет: когда будешь покупать туфли, обязательно примерь. Иначе во время танцев намнешь ноги.

– Непременно прислушаюсь, – согласился он с самым серьезным видом, насколько может быть серьезный вид у человека с оторванной пуговицей на одежде. – Если ты выиграешь спор.

– Выиграю, не переживай. Ты лучше не теряй время и тренируйся ходить на каблуках – все равно обуешь туфли, даже если играешь нечестно…

– Прийти сюда было идеей Дина. Он вообще парень легкомысленный, если ты не заметила, а я наплевал на мужскую солидарность и даже подсказал, где он сейчас, – полностью снимая с себя вину, развел Илай руками. В том месте, где раньше красовалась пуговичка, разошлась замечательная дыра и обнаружился кусочек черной рубашки.

– Ну и где он?

– Оглянись, – кивнул он в сторону.

Мысленно уверенная, что Форстад подшучивает, я заставила себя обернуться и действительно обнаружила пропавшего подшефного кутилу! Он был при полном комплекте аристократа-сибарита: с галстуком-бабочкой, надменным приятелем Троем Остадом, парочкой смущенно хихикающих девиц и с двумя бутылями светящейся мути в руках. Почему-то из этого набора больше всего меня возмутила крылатая бабочка в горох, а не выпивка.

– Только не калечь его, как ты любишь, – с весельем в голосе подначил Илай.

– Не дождешься, – уверила я. – Ему еще экзамен на «отлично» сдавать.

Заметив своего лучшего друга, Дин поднял вверх бутыли, мол, глянь-ка, мужик, мы с выпивкой и красотками, но обнаружил меня, многозначительно упирающую руки в бока, и на роже нарисовалась ничем не замутненная паника.

Он резко остановился, словно врезался в невидимую стену, воровато оглянулся через плечо, ища пути к отступлению. Пришлось выразительно покачать головой, чтобы не смел прятаться. Все равно выловлю, выставлю с вечеринки и не сегодня, так завтра заставлю припасть к источнику незаменимых знаний – учебнику по базовому курсу высшей магии.

Испуганный Дин Дживс, естественно, поступил как Дин Дживс в обычном состоянии. Нет, он не уронил какую-нибудь девицу на грязный пол, а судорожно припал к горлышку бутылки.

– Паршивец! – охнула я.

И в этот момент кто-то выкрикнул через гул людских голосов:

– Облава!

Народ, словно оглушенный бахнувшей посреди хозяйственной башни шутихой, запереглядывался. Осознание, что это не дурацкая шутка, нахлынуло не сразу, прошло несколько долгих секунд, и пространство забурлило от хаотичного движения. Толпа первым делом качнулась в сторону единственной входной двери, очевидно, перекрытой отрядом дежурных.

С другой стороны, а куда бежать? В окно ведь не сунешься! Хотя прошлой осенью даже высота не остановила почтовых голубей, сегодня стаей собравшихся на очередной птичий слет, перелезть с четвертого на третий этаж. Сейчас я сама была готова выбраться на парапет, прилипнуть к стене хозяйственной башни и под ледяным ветром переждать облаву. Главное, чтобы потом окно не закрыли, иначе каюк.

Народ толкался, паниковал. Никому не хотелось оказаться пойманным во время пьянки, а потом до конца полугодия работать в замке уборщиком.

– Эден, прячемся! – Форстад дернул меня за руку и, крепко сжимая запястье, потащил в противоположном движению направлении.

– Возьмем Дживса!

– Какого к демонам Дживса?! – опешил он.

– А ты много Дживсов знаешь?

– Эден, сейчас не время для душевной широты!

– При чем здесь душа? Ему заниматься надо, а не полы драить. Я не собираюсь тебе проигрывать из-за какой-то облавы!

– Ты шутишь, да?

Я вырвалась, полная решимости спасти нерадивого ученика.

– Нет, ты не шутишь, – пробормотал Илай, видимо, внутренне смиряясь с тем, что придется прятаться втроем.

Дживса, по-прежнему сжимающего бутыли, мы выдернули из толпы буквально за шкирку. Почему он не избавился от улик, как сделал бы любой нормальный человек, оставалось загадкой.

– А как же Остад? – заканючил он, порываясь вернуться.

– Идет к демонам! – выругался Илай, увлекая нас в другой конец склада, где стояла громоздкая старая мебель, видимо, хранившаяся в башне еще с тех времен, когда королевскую резиденцию перестраивали под учебное заведение. – Шкафа на всех не хватит.

– Твоя гениальная идея – спрятаться в шкафу? – насторожилась я.

– Есть другие варианты?

Большой покосившийся гардероб с закрытыми наглухо дверцами нашелся в самом углу. Высоким измученным стариком он устало подпирал стену и прятался в глубокой тени.

– Эден, забирайся! – скомандовал Илай.

Не споря, я нырнула в пахнущее старьем деревянное нутро, но в голове крутилась неприятная мыслишка, что на единственной даме хотели проверить, не провалится ли дно и не сложится ли шкаф, как карточный домик.

Следом заскочил Дживс, немедленно шибанулся башкой о перекладину для одежных вешалок и выругался непечатным паролем от вечеринки. Потом забрался Форстад, аккуратно прикрыл за собой створки.

Места и воздуха стало катастрофически мало. Я прижимала скрещенные руки к груди и старалась не шевелиться. Парни возились, пытаясь провести совершенно ненужную рокировку. Кто-то протанцевал у меня на ноге, и я взвыла:

– Да остановитесь вы уже, кони! Все туфли копытами отдавили.

Соседи по гардеробу замерли. Они практически терлись носами, а я едва не тыкалась в бабочку Дживса. В душной темноте светились бутыли с алхимическим алкоголем. Где-то на другом конце склада грохотали и шумели.

– Проклятие, Форстад, – зашептал Дин, – когда ты говорил, что Ведьма ко мне прилипнет, я не думал, что это в буквальном смысле. Давай ее выкинем.

– Заткнись, Дживс! – процедил он. – Ты здесь из-за Эден. Она, знаешь ли, изредка страдает приступами человеколюбия.

– Ты бы вышвырнул меня ради Ведьмы?! – возмутился тот.

– Я и сейчас готов тебя вышвырнуть.

– Божечки, заткнитесь оба! Достали уже! – прорычала я. – И так дышать нечем.

Неожиданно рядом со шкафом кто-то завозился. Мы застыли, напряженно прислушиваясь к звукам. И дверцы с неприятным скрипом распахнулись. Из проема через темноту нас разглядывал Джер Бади.

– О, все в сборе! – вынырнула из-под его руки Тильда.

– Не смей! – приказал Илай, догадываясь, к чему идет дело.

Она, конечно, наплевала на запрет. Подхватила длинный подол и, с налета втиснувшись в узкое пространство, принялась тесниться:

– Двигайтесь, демоны! Бади, забирайся, тут еще места на десятерых хватит.

– Нет! – категорично отказался принимать здоровяка Илай. – Без обид, мужик. В этот шкаф второй шкаф точно не войдет!

– Где твой командный дух, Мажор? – укорила его Тильда.

– Прищемили!

– Ничего, в тесноте, да не в обиде! – Подружка расставила руки и с неожиданной мощью тяжеловесной вагонетки сдвинула всех вглубь гардероба, отвоевывая крошечный клочок свободного пространства для Бади. По всем законам геометрии у здоровяка не поместилась бы даже нога, но он как-то ловко сгруппировался, подогнул голову и забрался внутрь.

Мы снова застыли. Двигаться не выходило, разве что моргать. И дышать. Желательно через раз.

– Дверцы кто-нибудь закроет? – сухо спросил Илай, словно видел затылком, что наше убежище чуточку не заперто. Прячься, кто хочет!

Опять началась возня. Не знаю, как мы пережили страшный момент, когда Бади сгибался, неуклюже вытягивал ручищи и прикрывал скрипучие створки.

– Эден, твои руки занимают слишком много места, – пробубнил Илай, упираясь ладонями в стенку над моей головой.

– Предлагаешь их отстегнуть?

– Было бы неплохо, – рискнул подать голос Дживс.

– Было бы неплохо, проглоти ты свои бутылки! – парировала я. – Они занимают много места.

– Просто обними меня, – едва слышно прошептал Форстад.

Предложение оказалось во всех отношениях здравое. Кое-как освободив руки, я обхватила Илая за пояс и прислонила щеку к крепкой груди. Пожалуй, так тесно в последний раз мы прижимались в оранжерее, опутанные лозами куста арауста. Да и ситуация была не менее абсурдной.

– То есть, пока я царапаю очки о стенку, вы обнимашки устраиваете? – испоганила Тильда момент. – Официально заявляю, Ведьма, что ты мне больше не подруга!

– Хочешь обниматься с Форстадом? – огрызнулась я. – Забирай!

– Ты в своем уме? – возмущенно прошептал он мне в макушку.

– Подруга важнее, – цыкнула я. – Немедленно перелезь и обними ее!

– Вы рехнулись? – взвыл Дживс. – Не двигайтесь, я и так на одной ноге стою!

– Нужен мне твой Мажор, – небрежно отказалась гордячка от возможности потискать потомственного аристократа. – Просто ты спряталась, а нас не позвала.

– Вы первые сбежали!

– Девы! – прогудел Бади.

– Что?! – в один голос рыкнули мы, наплевав на конспирацию.

– Поймают, – договорил он, словно намекнув, что сейчас смелые мужчины останутся в шкафу, а скандальные дамы пинком под зад отправятся в руки дежурных, где смогут выяснять отношения сколько душеньке угодно и даже, если очень захотят, то вцепятся друг другу в волосы.

Мы прикусили язык. В шкафу стало тихо, до нас доносились звуки шагов и чьих-то разговоров. Похоже, дежурные пытались отыскать непойманных нарушителей порядка. А Дживс принялся громко икать. Раз, второй. Алхимическая муть явно сушила горло.

– Икота, икота, уйди… – начал бормотать он детскую считалочку, пытаясь справиться с неприятным недугом.

– Ты издеваешься, клоун? – зло перебила я. – Закрой рот!

– Не вопи.

Он вобрал в грудь побольше воздуха и на некоторое время затаил дыхание, потом шумно выдохнул. С икотой, слава богам, было покончено, но у Дина вдруг потек нос! Душное пространство наполнилось отчаянным шмыганьем.

– Да что с тобой, Дживс? – цыкнул Илай.

– Жасмином воняет, – пожаловался он. – У меня аллергия.

– Почему же сразу воняет? – оскорбилась Тильда. – Прыснула-то пару раз духами на платье.

– А ощущение, как выкупалась, – заругался болезный. – В носу свербит…

– Не смей чихать! – охнула я.

– Это невозможно контролировать.

– Нос заткни.

– Закрой рот, заткни нос, а дышать чем? – проворчал он.

– Ушами!

Возле нашего убежища кто-то остановился. Я немедленно осеклась и от греха подальше стиснула зубы. Некоторое время неизвестный крутился рядом со шкафом, неожиданно постучал по стенке, словно рассчитывая, что изнутри ему ответят басовитым голосом Бади, мол, дома никого нет, заходите попозже. Не знаю, как мы не полегли от коллективной остановки сердца. Наконец дежурный отошел. Казалось, угроза миновала… и Дин смачно чихнул.

Прошла целая секунда, прежде чем дверцы дернули. Невольно «сокамерники» качнулись вглубь деревянной темницы. Илай навалился всем весом, выбив у меня из груди весь воздух, а заодно и странное кряканье.

– Добрый вечер… – с глумливой интонацией протянул смутно знакомый голос.

Я кое-как вывернулась и глянула в открытый проем. Держа над головой яркую лампу, нам ухмылялся Коэл Брокс. Свет причудливым образом падал на лицо, превращая парня в кровожадного клоуна со зловещей улыбкой. Усиливая впечатление, из-под края вязаной шапочки, прикрывающей волосы, высовывалась ярко-синяя завитушка.

До сих пор краска не отмылась! Так мастерски получилось заколдовать птичку, даже гордость берет. Столкнись мы с новеньким где-нибудь в коридоре или на лекции, непременно позлорадствовала бы, но сейчас я, как последняя идиотка, пряталась в старом шкафу на мебельном складе… Не до издевок, знаете ли.

Тяжелая пауза затягивалась. Он явно наслаждался зрелищем стиснутых, как селедки в бочке, новых товарищей по команде.

– Магистр Гариф, здесь никого нет! – наконец крикнул Коэл.

Мы дружно перевели дыхание.

– Команда, встретимся завтра, – тихо произнес он с непередаваемой интонацией победителя огнедышащих драконов и закрыл дверцы, оставив нас в глухой темноте.

– Вот кретин, – обреченно вздохнул Илай.

– Он? – жалобно шмыгнул носом Дин.

– Ты!

Словно подтверждая вердикт, Дживс снова звонко чихнул.

Глава 4
На крючке

Появление бумажной птички на следующий день, точно в середине занятия по высшей магии, воспринялось как неизбежное зло. Летунья появилась в щели под дверью, застряла на некоторое время и суматошно задергалась. Я делала вид, будто слушаю объяснения Армаса, и молилась академическим богам, чтобы птаха намертво застряла, но нет – она вырвалась на свободу. Стремительно разрезав воздух, записка пересекла аудиторию и закружилась над моей головой.

Магистр прервался на полуслове и вперил в меня немигающий взгляд. Одногруппники зашептались, завертелись и, в общем, обстановка воцарилась весьма нервная.

– Адептка Эден, ваше? – выгнул бровь Армас.

Отпираться не имело смысла, но я все-таки промычала:

– Не уверена.

– Как успехи с дополнительным заданием? – намекнул он, что самое время продемонстрировать мастерское обездвиживание зачарованных предметов.

– Ну…

Народ сдавленно захихикал.

– Проверим? – почти по-дружески предложил он.

Подняла голову. Сложенная бумаженция нахально нарезала круги. Пытаясь потянуть время, в надежде, что у Армаса лопнет терпение и он сам подрежет крылья посланцу, я размяла плечи, похрустела пальцами.

– Адептка Эден? – не сдавался магистр.

Ладно, недоделанный почтовый голубь, если ты сейчас не издохнешь, то сегодня на одного Коэла Брокса в нашем мире станет меньше! Я громко щелкнула пальцами. Из хвоста пичуги вырвалось дымное облачко.

– Внезапно, – с каменной физиономией прокомментировал Армас.

– Сама в шоке, – призналась я, вызывая новую волну сдавленных смешков.

Тлеющая обездвиженная птица упала на страницы раскрытого учебника по высшей магии. Пришлось ее схватить и хорошенько потрясти, чтобы не дать разгореться пламени.

– Читайте, – развел руками Армас.

– Кхм… – Я начала разворачивать обугленную с одного края бумажку.

– Стоя, – добавил он.

Мысленно обозвав магистра тираном и громыхнув стулом по дощатому полу, я поднялась и кое-как расковыряла на совесть сложенную птичку. Посреди испещренного заломами листика прятались крупные печатные литеры: «Помоги!»

Что за идиотские шутки посреди бела дня?!

Тревожное послание мелко задрожало. Тонкие чернильные линии засветились и исчезли. В одно мгновение от записки не осталось ни следа, только пустой сероватый клочок бумаги с почерневшей каемкой.

– Мы все жаждем узнать, адептка Эден, – поторопили меня.

– Она пустая, магистр. – Я продемонстрировала бумажку.

– Очень предусмотрительно. Садись… – хмыкнул Армас, но поспешно оговорился: – Садитесь, адептка. За выполнение дополнительного задания «удовлетворительно».

– Я могу лучше, – буркнула, со злостью плюхаясь на стул.

– Верю, – согласился он и обратился к слушателям: – В этой аудитории записки запрещены. Всем ясно?

Народ опустил головы и едва не уткнулся носами в парты. Вообще было бы странно, подай кто-нибудь голос и с жаром поклянись, мол, ни-ни, ни разу, вообще никогда.

Состроив вид, будто с незатухающим энтузиазмом, подогретым низким баллом, переписываю формулы за пляшущим по доске меловым стержнем, я попыталась выяснить, кому из друзей настолько срочно понадобилась помощь, что пришлось написать во время занятий. Почему-то в голове крутилась идиотская мысль, будто Тильда застряла в комнате для девочек…

Я начертила посреди чистого листа неровный круг и быстренько прикрыла ладонью, пока по линии бежала яркая искорка. Внутри отчерченного контура появился кусочек белой мелованной бумаги из конспекта подруги.

«Ты мне писала?» – быстро накорябала я.

«Я все еще тебя игнорирую! – немедленно отбрила она, но тут же добавила: – Зануда объявил об общем сборе после занятий. Идем?»

«Зачем?»

То есть встряхнули только меня, остальных просто попытались согнать в кабинет и устроить кружок дружбы.

«Так и быть, займу тебе место в столовке», – поменяла гнев на милость Тильда и потушила магическую связь.

Бади на вопрос ответил лаконичным «нет». Дживс витиевато объяснил, в каком разукрашенном гробу после вчерашних коллективных объятий в шкафу видел мою помощь, но попросить перевести мудреную фразу со старомагического, конечно, не преминул. Не обращая внимания на стенания, я разорвала переписку. На Форстада пожалела чистый листик, но не успела встряхнуть чернила в иссякающем пере, как по листу прочертилась искра и начали проявляться написанные твердым знакомым почерком литеры.

«У меня не спрашиваешь?» – полюбопытствовал Илай, видимо, узнавший о переписке от сидящего рядом верного пажа.

«Нет», – сухо ответила я в манере Джера Бади и погасила магию.

Но по листу вновь пробежала искра, Форстад принялся насмехаться откуда-то из другого конца замка:

«Вдруг я смертельно ранен?»

Ну да, издыхающий аристократ дрожащей рукой пишет записку, высасывает последние силы, чтобы заколдовать птичку, лишь бы бывшая подружка сбежала с занятий и успела к последнему сипу, а лучше на хрупких плечах дотащила до лазарета. Очень логично.

«На погребении прочту трогательную речь», – сердито ответила я.

«И все?!»

«Очень трогательную речь».

Коэлу, конечно, писать не стала, много чести.

Когда я вышла из кабинета, то первым делом выкинула пустую записку в урну, где ей было самое место. Если кто-то надо мной просто шутил, то, как показывал опыт выживания в старшей магической школе, не можешь укусить противника – гордо проигнорируй. Он устанет ждать и расхочет шутить.

В столовую пришла последней и с удивлением обнаружила за нашим столом неожиданное оживление, какого не наблюдалось с самой осени. Помимо моих друзей на обед собрался цвет аристократии в полном составе, в смысле, в количестве трех штук. Если Илай с Дживсом и раньше не пренебрегали местной кухней, то присутствие Троя Остада по-настоящему удивляло. Может, под домашний арест в качестве наказания посадили?

Пристроившись на край стола, я немедленно полюбопытствовала:

– Тебя вчера поймали?

– Нет, – с непередаваемо надменной рожей отозвался он.

– Десять соримов – и ты невидимка, Эден, – прокомментировал Илай. Вообще-то он читал газету, будто сидел не в академической столовке, а в отцовском особняке возле камина, и не потрудился оторвать взгляда от статьи.

– Остальные – в шкаф, – фыркнула я.

– Лучше бы я остался с Остадом, – проворчал Дживс и показательно шмыгнул носом, намекая, что по-прежнему страдает от аллергии на жасминовое благовоние. Хорошо, не достал платок и не попытался высморкаться, точно выгнали бы обедать под стол без права возвращения на поверхность.

– У тебя были деньги? – удивился Трой в свою очередь.

– Друг, ты бы за меня не заплатил? – возмутился Дин.

– На себя с трудом наскреб, – пожал тот плечами.

– Так что, Дин, благодари Эден за приступы человеколюбия, – ухмыльнулся Илай. – Было весело.

– Только очень тесно, – напомнила я.

– И нас накрыли, – добавила Тильда. – Кстати, думаете, Брокс еще сидит в кабинете?

И в этот самый момент Коэл в шапочке и в расстегнутой мантии, демонстрирующей вязаный жилет с кривой белой каемкой по вороту, возник в широком дверном проеме. Двери давным-давно сняли, видимо, опасались, что неофиты, в голодных корчах напоминающие рейнсверских игуанодонов, вынесут их с петлями.

Зорким глазом товарищ по команде осмотрел людное помещение и, пересекая зал широкими шагами, начал споро приближаться к нашему столу.

– А нет, прилетел, – протянула подруга.

Он подскочил, уперся ладонями в стол и хрипловато спросил:

– Что вы здесь делаете?!

– Не видишь? – удивилась я. – Обедаем. Хочешь с нами?

– Вы разве не получали записок? – обвел он нас мрачным взглядом, не обещающим ничего хорошего. – У нас общий сбор!

– И как? – любезно уточнила Тильда, с умным видом поправив очки. – Кто пришел?

– Понимаю… – снова изобразил он улыбку злого клоуна. – Парни…

Я многозначительно кашлянула, мол, чего уж, грози сразу всем.

– И девушки, – добавил Брокс, полоснув по мне нехорошим взглядом, – я же могу и намекнуть кое-кому о вместительном шкафе в хозяйственной башне. Забыли про вчерашнее?

– А что было вчера? – изображая вежливый интерес, Илай наконец отложил газету.

– Вечеринка! – процедил он.

– Какая вечеринка? – обратился ко мне Форстад.

– Впервые слышу, – покачала я головой.

– Вчера была гулянка? – включилась в игру Тильда. – Почему нам никто не сказал, опять избранных позвали? Бади, ты знал?

Подружке не следовало подмигивать так явно, что даже очки скособочились, но конспираторы из сладкой парочки были хуже, чем из Дживса, несколько ошалевшего от того, с какой наглостью наша компания разыгрывала полное непонимание. Ах, жаль, впечатляющую командную работу мы демонстрировали лишь тогда, когда под задом раскалялись стулья.

– Да, – коротко кивнул Джер, едва не заставив нас закатить глаза.

– И промолчал?! – охнула она, в точности как вчера, когда узнала, что наш Качок допущен до круга избранных и даже знает, каким словом ругнуться на пороге мебельного склада.

– Вечеринки запрещены, – прогудел он и с индифферентным видом начал разрезать третью отбивную.

– Слушай, старина Брокс… – Илай почесал бровь, делая вид, что совершенно сбит с толку. – Что ты от нас хочешь-то? Устроить выборы капитана? Раз все в сборе, то давай здесь проголосуем. Кто за Брокса?

Он обвел стол вопросительным взглядом. Недолго думая, мы почти синхронно вздернули руки, словно первоклашки, желающие ответить на несложный вопрос учителя. Даже Трой, не имеющий к нашей команде никакого отношения, поднял два пальца, голосуя за избрание новенького.

– Единогласно, – кивнул Илай. – Поздравляю, приятель, ты теперь капитан. Сядешь обедать со своей новой командой или, может, постишься?

У Коэла задергался на лице мускул. Уверена, если бы по известной причине парень не сбрил бакенбарды, они встали бы дыбом, но зато на макушке выразительно затопорщилась шапочка.

– Знаете, что о вас говорят? – процедил Коэл.

– О нас говорят? – удивилась я.

– О, да! – Он принялся указывать пальцем, словно пересчитывая вертлявых цыплят: – Мажор, Ведьма, Качок, Очкастая…

Едва оскорбление сорвалось с уст зарвавшегося болтуна, как Бади перестал жевать и в воцарившейся напряженной паузе громыхнул вилкой о стол. Все вздрогнули, в том числе сама оскорбленная дама, посуда звякнула. Коэл попятился и поспешно исправился:

– Девушка в очках.

Качок многозначительно кашлянул и скрестил руки на груди.

– Матильда Юри! – выпалил обидчик.

– Уже лучше, Коэл Брокс… – удовлетворенно кивнул Джер, не меняя позы.

– А меня называй господином Дживсом, – разрядив обстановку, предложил Дин.

– При упоминании ваших имен преподаватели готовы осенять себя охранными знаками, – никак не назвав шутника, обвинительно вымолвил Коэл.

– Это признание, – вздохнула я.

– Это напрочь испоганенная личная грамота любому, кто с вами свяжется! – отрезал он.

– Понимаю, – усмехнулся Илай. – Хотел поменять команду, но получил от Армаса пинок? Не расстраивайся, капитан, ты не первый.

– Зад очень болит? – вырвалось у меня.

На горле Коэла дернулся кадык.