Текст книги "Погрешность"

7

Вернувшись в участок, Петр обнаружил у себя на столе отчет с места преступления. В мусорном баке, действительно, как и говорил Глеб, был найден пустой шприц. Отпечатков на нем, скорее всего, не будет, но зато в самом шприце могли остаться следы яда, убившего Алису. Эксперты уже занимаются. Маловероятно, что это какой-то рецептурный препарат, но может быть будет в нем что-то специфическое, что поможет выйти на убийцу. Надо подождать. А пока что следует навести справки об этой Алисе Кронверг. Никакой информации о ней, кроме домашнего адреса, ее коллеги не смогли предоставить. Милая, ни с кем не ссорилась, тихая, это описание не помогало абсолютно ничем. Получалось, что у нее не могло быть врагов, но ведь так не бывает. Петр знал по опыту, что чем тише на первый взгляд кажутся люди, тем больше у них скелетов в шкафу. Но как найти информацию о той, чье имя даже точно неизвестно? Представлялась как Алиса Кронверг, но по виду явно не была немкой, слишком плавные черты лица. Вполне возможно, что она взяла себе это имя по приезду в город, потому что пряталась от кого-то из той, прежней жизни. В жизни, где она была не Алисой Кронверг, а кем-то другим… Это был самый вероятный вариант, потому что и запрос в архив документов, который Петр сделал сразу по возвращении с осмотра места преступления, также ничего не дал.

Кем же могла быть эта незнакомка? Петром завладели эти мысли. Но как он ни силился, не мог даже представить себе ее жизнь. На рабочем столе не было ничего, что могло ему помочь. Только визитка. Но раз все, что есть – это домашний адрес, надо с него и начать, решил Петр, и направился к выходу из участка.

Погода была отличная, теплое солнце, ясное синее небо, всё располагало к прогулке, да и что может быть лучше для раздумий, чем прогулка в такой погожий день.

Петр двинулся пешком в сторону дома жертвы. По дороге рассматривал аккуратные домики по обеим сторонам улицы, красивые газоны, ограды живых цветов. Всё это было так очаровательно, привлекало взгляд, но его не оставляла мысль, что эта идиллия никогда не станет ему родной. Он вновь вспоминал свой родной город. Это был, что называется, «его город». В нем всё было близко его сердцу: архитектура, столпотворения на центральных улицах, готические оттенки строений, кровавые закаты, еженощно опускавшиеся на многочисленные набережные. И как же он любил этот маленький магазинчик на Главной Площади, тот самый, в котором продавали различные поделки из дерева. Поделки, которые коллекционировала его любимая Марта…

* * *

От этих мыслей на глаза навернулись слезы. Он всегда считал, что именно Марта сделала его таким, каким он был, и теперь, потеряв ее, он лишился самого себя. Когда-то блестящий, подающий надежды сотрудник отдела убийств центрального управления, он не смог больше оставаться в этом городе, где теперь всё напоминало ему о трагедии. Не мог больше гулять по парку, который они с Мартой так любили. Не смог продолжать бороться с преступниками, понимая, что если не защитил самое дорогое, так как он может вообще кого бы то ни было защитить? Из-за всех этих сомнений и непрекращающейся боли Петр начал пить. Сначала не сильно, просто стаканчик на ночь после трудного дня, чтобы заснуть. Лекарство. Но постепенно жалость к себе стала настолько невыносимой, что Петр уже не отличал ночи от дня. Стал пропускать работу, мог не появляться неделю. Поначалу коллеги его прикрывали, кто-то даже пытался помочь, предлагали врачей, но никому не хочется рисковать собственной карьерой ради спивающегося, пусть даже и товарища. Особенно если этот товарищ не приемлет никакой помощи. Единственное, что ему смог предложить начальник – это перевод в какое-нибудь глухое место, где его никто не знал, и где он смог бы продолжить карьеру полицейского. Если бы, конечно, бросил пить…

Он бросил. Не сразу, но бросил. Написал рапорт о переводе и уехал. Он помнил, что в тот день, когда он забирал свои вещи из участка, никто из коллег не смог даже толком попрощаться с ним, все отводили глаза. Он разочаровал их, кого-то подставил, Петр это понимал, но ему было совершенно безразлично, что чувствуют другие, волновала только своя собственная боль. Он согласился на перевод не потому, что хотел остаться полицейским во что бы то ни стало, он осознавал это. Он хотел уехать из города, чтобы забыть, чтобы не думать.

Не получалось. Долго не получалось. Но в какой-то из дней он проснулся утром и понял, что думает о том, что на улице светит солнце, что он должен что-то сделать во благо. И тогда он всё же пошел на собеседование на новое место службы, которое откладывал всё это время.

Его приняли на ура, в участке не хватало людей. Академии в городе не было, а ехать в такую глушь из столицы никто не хотел. Ему тотчас же выделили служебную квартиру, и он съехал из комнаты, которую снимал у случайного прохожего после приезда. Казалось, жизнь начинает налаживаться. Однако вернуться к работе было сложно. Сами полицейские его невзлюбили. Мнения на его счет разделились: одни считали, что он чем-то провинился, и его сослали, хотя документальных подтверждений тому у них не было (спасибо руководству из центра, там Петру дали отменную рекомендацию), другие думали, что он считает себя выше и лучше всех них только потому, что он из сердца страны. Как водится, придумав себе подобную легенду о человеке, никто не хочет разбираться в ее истинности, в нее просто верят, не пытаясь опровергнуть или доказать. Поэтому напарником Петр за время работы так и не обзавелся. Кроме, пожалуй, Глеба…

8

С этими мыслями Петр подошел к дому Алисы Кронверг. Ключей у него не было, но его расчет на то, что большинство людей держат запасной ключ под ковриком, оправдался. Войдя в дом, Петр стал осматриваться.

Очень чистый, опрятный дом как снаружи, так и внутри. Все вещи разложены по местам, ни намека на беспорядок. Такой порядок определенно ему на руку, подумал Петр, проще будет осмотреть дом и точно можно исключить взлом и проникновение с обыском – обстановка ясно говорила, что чужих здесь не было.

Для соблюдения законности пришлось повозиться и поискать в округе пару человек, которые были готовы присутствовать при осмотре. В это время дня дома мало кто находился, но Петру повезло, и вскоре в его сопровождении появилась пара молодых людей, студенты из общежития, которое находилось неподалеку. Теперь, соблюдая все формальности, можно было приступать к обыску.

Гостиная и кухня при ближайшем рассмотрении не представляли никакого интереса. Всё та же патологическая опрятность, которая вызывала у Петра такие сомнения. Далее прошли в спальню – тоже всё чисто. Постель аккуратно убрана, на столике торшер и книга – «Поющие в терновнике». Удивительно, подумал Петр, эта девушка читала книги, да еще и какие. В наше время сложно заставить молодых людей читать, да еще и подобные произведения, максимум – любовный роман. Жаль, что ее убили, подумал Петр, она была так похожа на Марту…

Внимание привлекла узкая дверь справа от стенного шкафа. Какой-нибудь чулан, подумал Петр и направился, чтобы открыть ее. Но дверь оказалась запертой. Странно, это не вписывалось в общую картину. Ключей нигде не было, при жертве их тоже не нашли. Это показалось странным. Если ключи забрали, но в доме ничего не тронуто, есть два варианта: убийца взял ключи, но еще не успел наведаться в дом, чтобы его обыскать. Или же убийцу интересовала именно эта комната, и поэтому все остальные комнаты в доме были нетронуты. Но тогда тоже не было смысла запирать комнату после того, как убийца посетил бы ее. Разве что с тем, чтобы в нее больше никто не смог попасть. Удивительные люди эти преступники, думал Петр, в чем-то продумывают всё до мелочей, а в чем-то ведут себя, как дети. Что могло быть наивнее мысли, что полиция не вскроет комнату без ключей? С другой стороны, это была всего лишь догадка, и, возможно, предположение о том, что убийца еще не был в доме, было верным. Но, в любом случае, содержимое запертой комнаты необходимо осмотреть. Петр понимал, что сам он сделать этого не может, даже в присутствии понятых, придется выставить у дома наблюдение и вернуться еще раз, с криминалистами, вдруг в комнате будет что-то полезное для расследования, улики.

Сделав пару звонков, организовав охрану дома и вызвав экспертов, Петр решил воспользоваться паузой и обдумать то, что он уже знает об этом деле.

Знал он немного.

Имя. Возможно, не настоящее. Тогда нужно узнать, кем она была на самом деле, и почему изменила имя. От кого-то пряталась, боялась? Может быть, это тени прошлого застигли ее в этом тихом месте, которое бедная девушка, наверняка, считала спасением? Возможно, да, это неплохая версия. Но как узнать личность, если нет никаких документов? Возможно, что на работе, в отделе кадров хранятся копии ее документов, как же он сразу об этом не подумал. Он ругал себя за эту оплошность. Видимо, Тамара Брасс, лишившись чувств от новости о смерти девушки, этим смешала все мысли Петра. Всё-таки Глеб прав, и он слишком сочувствует возможным подозреваемым. Но ничего, всё равно нужно еще раз навестить эту контору, поговорить с этой Сашей, которая в отъезде. Так что это не совсем оплошность, успокаивал себя Петр.

Он достал сигарету и хотел закурить. Зажег спичку, но остановился. Марта хотела, чтобы он бросил. Он бросит. Прямо сейчас.

Что еще известно по делу, думал Петр, убирая сигарету обратно в карман. Есть работа. Какие ниточки были там, на месте? Алиса была ведущим экспертом по китайским династиям. Претендентов на ее место не было. Вернее, был, Константин, но он явно не горел желанием это место занять. Наоборот, смерть Алисы могла помешать ему мирно перейти на другую работу. Кто еще. Сама директор. Возможно, что Алиса метила на ее место. Но почему-то эта версия казалась Петру слабой. То ли Тамара так сильно его впечатлила, то ли он не видел в характере жертвы предпосылок для подобных действий. Но, так или иначе, Тамара Брасс была последней, кого он рассматривал на роль убийцы. Конечно, после болтушки Лизы, секретарши, ее Петр вообще не воспринимал, как фигуранта расследования, она явно была там временно, и никаких мотивов у нее быть не могло.

Оставалась только Саша, которую Петру еще не довелось увидеть. Не очень ясно из рассказов коллег, могла ли она иметь какие-то точки столкновения с жертвой. Ничего, это станет понятно после разговора с ней. Брасс говорила, что Саша вернется завтра, вот тогда он и узнает всё, что ему необходимо.

Так, что еще. Личные мотивы. По словам коллег, Алиса жила одна. Судя по части дома, которую удалось осмотреть, это действительно было так. Все вещи и предметы явно принадлежали одному человеку. Да и порядок был такой, что любая чужеродная деталь сразу бросилась бы в глаза. Кроме запертой двери, конечно, но это скоро станет ясно. Личные мотивы пока нужно оставить в списке, думал Петр. Жертва явно была «темной лошадкой», тихоней, а такие часто преподносят сюрпризы, и кто знает, что окажется за этой дверью…

Петр сделал пару заметок в свой блокнот и поднял глаза на небо. Очень чистое небо, голубое, яркое. Как в тот день.

Странно, но когда перестаешь пить, думал он, жить становится сложнее. Казалось бы, наоборот, перед тобой открываются все двери и становятся видны все краски жизни. Но только не в том случае, когда с каждой такой открытой дверью ты всё сильнее осознаешь степень совершенной ошибки, силу испытываемой боли. Марта. Он не мог о ней не думать, не хотел не думать. Ему говорили, что нужно постепенно абстрагироваться, что он не виноват, что он не мог ничего сделать, но он не верил. Не хотел верить. Хотел винить только себя. И его возвращение к сознательной жизни – это был трудный выбор, но он сделал его, чтобы нести этот крест…

* * *

Жизнь Петра в столице поначалу была совершенно обыкновенной. Обычный парень, без каких-то особенных примет и привычек. Выучился в академии МВД, постепенно делал карьеру полицейского, не так стремительно, как ему мечталось, но относительно неплохо. Относительно коллег. В свои 34 года он уже носил звание майора, чего многие его сослуживцы добивались гораздо в более сознательном возрасте. Но не Петр. Он был прытким, упорным, и всегда добивался своего. Он был очень целеустремленным и амбициозным человеком, карьера играла для него огромную роль. До тех пор, пока не встретил ее…

Как и у большинства людей из полицейской среды, круг общения Петра сводился к коллегам и фигурантам по текущим делам. Среди них попадались разные люди, но мало кто мог заинтересовать его, как человек и как личность. В основном он рассматривал их исключительно в роли участников событий в той или иной степени, и даже на мотивы редко обращал внимания. У него словно отсутствовала эта эмоциональность, присущая другим. Если он находил виновного, то ему было неважно, что им двигало. Он никогда не жалел обвиняемых, считал, что наказание должно быть единым для всех, и что мотивы не важны. Важен только факт содеянного. До тех пор, пока не встретил ее…

Марта проходила свидетельницей по делу об убийстве. Ее брат убил человека. Он развелся с женой, и она нашла себе новую любовь, так она думала. Вместо этого новая любовь обращалась с девушкой настолько жестоко, что однажды ту доставили в больницу в крайне тяжелом состоянии. У брата Марты был общий ребенок с бывшей женой. После развода мальчик остался жить с матерью. Когда та попала в больницу, мальчик позвонил отцу ночью в слезах, кричал в трубку, что дядя Олег бьет его и что он боится. Брат Марты примчался к ним домой, силой открыл дверь и вмешался в самое время, не дав Олегу причинить мальчику непоправимый вред. В состоянии аффекта он убил нового любовника бывшей жены.

Дело было резонансным, на сторону обвиняемого встало огромное количество жителей города, все сопереживали ему. Суд принял во внимание все аспекты дела и дал мужчине условный срок, и общественность этим вполне удовлетворилась. Однако Петр был с этим несогласен, и даже хотел подать ходатайство о новом слушании. В тот день он подготовил материалы, и как раз собирался обратиться к судебным приставам, когда в дверь постучали, и вошла она. Марта.

Молодая девушка, длинные темные волосы, грустные глаза. Огромные глаза. Петр не видел ничего, кроме этих глаз. В ходе расследования он видел ее недолго, бегло опросил как свидетельницу, но она не представляла для него интереса по делу, и он быстро забыл о ней, просто строка в протоколе, как и все до нее. Но сейчас, когда она появилась так неожиданно, эти глаза привлекли его внимание, и он не хотел видеть ничего, кроме них:

– Вы не помните меня? – начала она несмело, – я – Марта, сестра Юрия Стоцкого, которого Вы ходите осудить.

– Я не хочу его осудить, – немного замялся Петр с ответом, – Ваш брат совершил убийство, и должен за это ответить. Это закон.

– Конечно, я понимаю, – голос девушки был тихим и грустным. – Но скажите, зачем Вы настаиваете на новом слушании, ведь моего брата уже признали виновным?

– Но он не понес наказания, а убийство должно быть наказуемо, это закон, – автоматически отвечал Петр, стараясь не смотреть в сторону Марты.

– И Вам совсем неважно, что у Юры есть маленький сын? И Вам неважно, что Юра спас ему жизнь? И своей бывшей жене тоже. Олег убил бы ее рано или поздно, неужели Вы не понимаете? – девушка, казалось, приходила в бешенство с каждым произносимым словом. – Или что, он бы убил их, и Вы бы его посадили, да? Но Юра не убийца, он настоящий мужчина, каких сейчас мало, он защитил их. Или что он должен был делать? Оплачивать их больничные счета и ждать, чем всё закончится?

– Он мог обратиться в полицию, – с сомнением в голосе проговорил Петр. Напористость девушки обескуражила его, и он не мог найти, что ей возразить. В глубине души у него что-то дрогнуло, он начал понимать: он засомневался в том, что хотел сделать, не хотел больше пересмотра дела.

Так началось их знакомство. В тот день она ушла, хлопнув дверью. Позже Петр сам нашел ее, извинялся, говорил, что не будет препятствовать ее брату находиться на свободе, что понимает. Она простила, так началась их связь.

Петр изменился коренным образом, все дела он теперь рассматривал через эту новую призму, все решения принимал, основываясь на чувствах, которые двигали людьми. Он начал жалеть их, входить в положение. Он стал другим. И это Марта изменила его. Отрезвила. Открыла ему всю палитру человеческих чувств и страстей…

Их счастье длилось недолго. Спустя всего полтора года их жизни с Мартой случилось несчастье. Она погибла при ограблении банка. Сотрудники спецслужб провели операцию по освобождению заложников неумело, и несколько человек, находившихся в захваченном банке, были убиты в ходе перестрелки. Среди них была и Марта.

Случившееся изменило жизнь Петра, разрушило ее, он больше не мог быть тем, прежним. Тем, кто мог увидеть скрытое и восстановить справедливость. Осталась только другая жизнь, в которой он был слабым существом в поисках способа забыться…

9

К дому подъехали криминалисты, можно было, наконец, заняться делом. Составив официальный протокол осмотра всех других комнат, Петр дал команду сотрудникам вскрывать запертую дверь.

За этой дверью могло оказаться всё, что угодно, и воображение Петра рисовало ему множество красочных картин, пока сотрудники вскрывали замок. Однако при ближайшем рассмотрении это оказалась маленькая комнатка, без окон, похожая на чулан. Прибрано, всё аккуратно сложено, ничего зловещего, что Петр подсознательно ждал здесь увидеть. И ничего подозрительного.

Но один предмет интерьера всё же привлек внимание полицейского. В углу комнаты стояла маленькая резная тумбочка. Она заинтересовала Петра именно потому, что выглядела странно для общего интерьера. Совершенно не гармонировала с остальной мебелью в доме. Во вкусе Алисе явно было не отказать, и вся обстановка в доме прекрасно сочеталась друг с другом, кроме этой маленькой тумбочки.

Тумбочка была с тремя выдвижными ящиками. Два из них были пусты, третий заперт на ключ. Поскольку ключа не было, то пришлось вскрыть и этот замок. Странно, но этот ящик тоже был пуст. Непонятно, думал Петр, какой смысл запирать пустой ящик? Как и всю, по сути, пустую комнату? Это было очень странно. Должно что-то быть, Петр был в этом уверен.

Любовь к детективам сыграла свою роль, и после более тщательного осмотра тумбочки Петр наткнулся на потайное отделение, двойное дно в том самом ящике, который был заперт.

Приподняв дно, Петр обнаружил внутри конверт, в котором лежали какие-то бумаги. Всё, что Петр мог понять об их содержании – это то, что они как-то связаны с «Хистори Альенте», поскольку на бумагах стояла печать этой организации. Вероятно, это было что-то очень важное, раз Алиса прятала бумаги так тщательно. Нужно будет еще раз наведаться в офис компании и попытаться выяснить, что это за бумаги, и почему они оказались в доме Алисы.

Петру не давала покоя также мысль о том, что Алиса явно была не той, кем ее считали в этом городе. Конечно, она необязательно должна быть беглой преступницей, но ее появление здесь буквально из ниоткуда интересовало его. Ниоткуда – потому что никто из ее коллег даже не знал, откуда она к ним перебралась. Обычно такие вещи хотя бы мельком обсуждаются на работе, но не в этом случае. Это было очень загадочно. Хотелось найти в доме хоть какие-то следы, ведущие к прежней жизни девушки. Петр очень хотел разобраться, понять. Ведь пока что по всему получалось, что мотив преступления нужно было искать именно там, в ее прошлом.

К его сожалению, в доме не было абсолютно ничего, что могло хоть как-то помочь ему в поисках этого прошлого. Единственной странностью во всем интерьере была маленькая картина, акварельный набросок. На нем был изображен деревенский дом. Не усадьба, не дача, а именно настоящий жилой дом. На обратной стороне картины стояла подпись художника – А.М. Шелехов. Петр не понимал в точности, почему его так привлек этот набросок, но интуиция подсказывала, что по нему он выйдет на историю Алисы. Эта картина была единственным подобным элементом во всем доме, а, следовательно, Алиса не была коллекционером подобного рода предметов. Значит, было вполне возможно, что рисунок – это подарок художника. И тогда получалось, что художник мог ее знать.

Это была хорошая ниточка. Петр записал в блокнот имя автора наброска, нужно будет найти его и поговорить. Но это позже, а сейчас надо разобраться, что за бумаги были в столе Алисы. Это были улики из настоящего времени, и необходимо было проработать их в первую очередь.

Петр решил не откладывать это, дал команду криминалистам заканчивать без него, и направился в «Хистори Альенте».