Текст книги "Ландыши, приносящие смерть"

«Всё правильно, тётя Лиза мне с корзинкой в руках встретилась», – вспомнила Арина.

– Ну, а когда Елизавета Степановна вернулась, – продолжала Нюра, – Костик ещё дома не появился, и я пошла его встретить. Подходя к нашему дому, я видела, как ты полетела с лестницы. Но у меня было такое гадкое настроение, что я вылила его на вас с Костиком. Ты уж на меня не сердись, подруга.

Не заметили, как подошли к дому тёти Клавы. Дверь была на замке, и Арина полезла рукой под крыльцо за ключом.

– Куда-то хозяйка далеко ушла, раз дом на замок закрыла, – сказала Нюра.

– Точно, – ответила Арина, словно что-то вспомнив. – Тётя Клава сказала, что в обед на автобусе в район поедет и вернётся только завтра утром. Так, где же телефон? – торопливо проговорила Арина, роясь в сумочке и вытаскивая затерявшийся телефон. Девушки вошли в дом.

Арина быстро нашла номер телефона хозяйки, но получила ответ:

– Абонент находится в не зоны действия сети.

– Чёрт, – Арина бросила телефон на стол и включила чайник.

– Да расскажи ты толком, что происходит, – попросила Нюра.

– Сегодня Танеева тоже собиралась на автобусе в район. Вот я и хотела выяснить, вместе они ехали или нет.

– Ты когда успела подружиться с Анной Андреевной?

– Да я вчера у неё в гостях была. Мы побеседовали на исторические темы…

– Вот, вот, – перебила Нюра, – она меня тоже частенько в гости зазывала, когда мы в своём доме работали. Я всё обещала, да так и не собралась к ней зайти. Работы-то много, всё некогда. А вот наши педагоги почти все у неё перебывали, да не по одному разу. Я всё ещё удивлялась, чем она их так собой заинтересовала, серая мышь.

Арина не решилась рассказать Нюре о разговоре с Танеевой. «Пусть всё идёт своим чередом, – решила девушка. – Нюра начнёт лезть с расспросами, а я что-то так устала, что переживать заново разговор с Танеевой пока не хочу».

Девушки попили чай, и Арина проводила подругу до калитки. Закрыла калитку на железный крючок и пошла к дому. На улице смеркалось и пахло дождём. Девушка прошла в свою комнату. Ей показалось, что душно, она открыла форточку и легла, не раздеваясь, на кровать, свернувшись клубочком. Арина не заметила, как задремала. Её разбудил тихий стук в окно. Девушка прислушалась и села на кровати. Мимо окна прошёл силуэт человека, с чем-то объёмным на голове. Арина, вдруг вспомнила, что дома она одна, и подтянула коленки к подбородку. Силуэт широкоплечего человека подошёл к окну и опять тихонько постучал по стеклу. Арина боялась себя обнаружить, сидела тише воды, ниже травы, и дрожала. Силуэт удалился от окна. Девушка посидела ещё какое-то время, затем быстро соскочила с кровати, захлопнула форточку и задёрнула плотные шторы. Вернулась на место, взяла плед и, закутавшись в него, легла.

Утром Арина проснулась от шума дождя за окном. Вспомнила ночное происшествие и подумала: «Кому понадобилась ночью бродить под окнами? Что бы это всё значило?»

Тётя Клава приехала утренним автобусом. Заходя домой и снимая мокрый плащ, она поинтересовалась:

– А что это у нас калитка нараспашку? Забыла на ночь закрыть, что ли?

Арина уже собралась на работу, надевая плащ, ответила:

– Нет, не забыла. Я точно помню, что на крючок закрывала.

– Ну, тогда опять, наверное, ребятня – сорванцы лазили, только пакостить горазды.

– Тётя Клава, а я вам вчера звонила.

– Да телефон у меня сел и зарядку дома оставила. А что хотела то?

– А Анна Андреевна вчера с вами на автобусе уезжала в район?

– Анька то, Танеева? Была на остановке, но не поехала. Уже перед тем, как в автобус входить, вдруг словно что-то вспомнила, пошарила в сумочке, достала телефон, что-то там посмотрела и быстро поспешила прочь. Водитель ей ещё крикнул вдогонку: «Женщина, вы не поедите?» Она ответила: «Езжай, милый, езжай. За меня не беспокойся». Автобус уехал. А Танеева пошла в село. А что ты интересуешься? Что-то случилось?

– Да, нет, – спокойно ответила Арина.

Девушка уже стояла в дверях и торопливо вышла на улицу. На улице по-прежнему моросил дождь, и Арина раскрыла зонтик.

«Итак, Танеева пришла на остановку, но в район не поехала. Что бы это значило? А может, она не собиралась ехать вообще? Да, на эти вопросы Анна Андреевна уже точно не ответит».

Арина уже направилась к калитке, но передумала и завернула за угол дома. Георгины под её окнами были переломаны. Девушка вернулась, вышла за калитку и направилась на работу.

«Значит, точно кто-то ко мне приходил. Но почему надо было лазить под окнами, а не войти в дверь, как все нормальные люди? – подумала Арина. – Значит…»

А что это значит, Арина так и не смогла додумать.

В учительской царило тягостное молчание. Никто не обсуждал смерть Анны Андреевны. Да и на другие темы никто говорить не хотел. Прозвенел звонок, все молча, отправились на уроки.

Уроки для Арины пролетели быстро. Она взяла за правило после уроков обходить весь класс, после того, как в первый же день прочитала на ученическом стуле послание, адресованное себе: «А. В., скажите, где можно купить такие классные туфли как у вас?»

Хорошо, что написано было карандашом. И Арина легко избавилась от надписи. А с девочками десятого класса пришлось поговорить: попросить, чтобы не портили школьное имущество и обращались с любыми вопросами устно, или, если стесняются, то в письменном виде.

Арина уже заканчивала обход класса, когда заметила в ученическом столе дяди Васину коробочку из-под сигар. Она её достала и открыла, коробочка была пустая.

«Как же я забыла про сигару? Я же ещё вчера вечером хотела зайти в школу, но Нюра заболтала меня и я напрямую прошла домой. Так, – стала вспоминать Арина, – у меня сегодня было три урока. Ко мне приходил десятый, восьмой и пятый класс. Кто же сидел за этим столом? В десятом и восьмом классах этот стол оставался свободным. А вот в пятом классе за этим столом сидели мальчики: Сёма и Ваня. Они ещё целый урок перешёптывались и ёрзали на стульях. Я несколько раз им делала замечание».

Арина быстро спрятала коробочку в свою сумочку и спустилась вниз. Мальчики стояли в кругу друзей и уже собирались выходить из школы.

– Сёма и Ваня, поднимитесь, пожалуйста, в кабинет истории. Вы мне нужны, – попросила вежливо Арина.

Мальчики потупили головы и не сдвинулись с места.

– Я жду, – убедительно произнесла Арина.

Тут вмешалась в разговор тётя Лиза:

– Вы что, оглохли, что ли? Вас Арина Владимировна просит, значит, надо идти.

И обратилась к Арине:

– Набедокурили, что ли? Или двойки исправлять надо?

Арина незаметно махнула рукой.

Мальчикам стало понятно, что сопротивляться бесполезно, и они пошли на второй этаж.

Арина вытащила из сумочки коробку из-под сигар. Сёма залился краской. А Ваня спокойно произнёс:

– А мы чё, мы ничё.

Сёма пришёл в себя и пояснил:

– Это Карпов Сашка из восьмого класса нас подбил: а слабо в руках настоящую сигару подержать? Сторож дядя Вася даже одним глазком не давал на неё взглянуть. Мы знали, что она всегда лежит у него в столе. Вчера после уроков, когда все разошлись, Карпов отвлёк тётю Лизу, я загородил собой стол, а Ваня вытащил коробочку и засунул в свой рюкзак.

– Да, – продолжил Ваня, – мы хотели только посмотреть и вернуть назад. Но в это время вниз спустилась Ксения Алексеевна и забрала Карпова. Его к себе вызывала Лариса Петровна. А мы быстро выскочили на улицу, и пошли домой. А потом решили попробовать покурить сигару, чтобы сравнить, чем она отличается от обыкновенных сигарет. Да и перед Карповым похвастаться было бы чем. Но не могли договориться, кто первый будет пробовать. Разодрались и измяли, и порвали сигару. А тут увидели, как из калитки библиотекарши выходит Любовь Ивановна, ну и успели выбросить сигару под забор, чтобы она ничего не заметила.

– Вы, Арина Владимировна, только родителям ничего не говорите, пожалуйста, – попросил Сёма.

– И дяде Васе тоже, – добавил Ваня.

– С родителями нам всё же придётся поговорить, – ответила Арина, – И с дядей Васей, я думаю, тоже. Вы же должны понимать, что пошли на настоящее воровство. Ну, а пока идите домой.

У Арины зазвонил мобильный телефон, мальчики невесело побрели к двери.

Номер телефона, с которого звонили, был незнакомым:

– Арина Владимировна, добрый день. Вас беспокоит Антон Сергеевич, следователь. У нас к вам возникли вопросы. Я за вами отправил машину сельсовета. Водитель вас ждёт возле школы.

Арина прихватила сумочку и быстро вышла на улицу. За рулём автомобиля сидел Миша, с которым она столкнулась в школе и от которого услышала обидное: растяпа.

– Это Вы? – только и вымолвила девушка.

– А вы бы предпочли увидеть на моём месте нормандского принца? – язвительно и грубовато поинтересовался Миша.

– Я бы предпочла вас совсем не видеть, – парировала Арина.

– Может, мне уехать?

Тащиться до сельского совета пешком совсем не хотелось, тем более начал накрапывать дождь. Девушка открыла дверцу автомобиля и села на заднее сиденье.

Арина вошла в кабинет Павла Юрьевича и поздоровалась. Антон Сергеевич находился за столом участкового и что-то писал. Перед ним сидел расстроенный сторож дядя Вася, и нервно проводя пятернёй по волосам, всё повторял:

– Ну, надо же, не углядел. Не углядел.

Павел Юрьевич, участковый присев на подоконник единственного окна, вертел в руках карандаш.

Антон Сергеевич передал ручку дядя Васе и, ткнув пальцем в бумагу, сказал:

– Пишите: с моих слов записано верно. Ставите свою подпись и число.

Павел Юрьевич кивнул на свободный стул и обратился к Арине:

– Присаживайтесь.

Как только за дядей Васей закрылась дверь, следователь обратился к девушке:

– Арина Владимировна, расскажите: что вы делали позавчера вечером у Танеевой Анны Андреевны? О чём говорили?

– Я же вам всё рассказала.

– Это не доверительный разговор, всё будет фиксироваться в протоколе.

– Да, да, конечно, пожалуйста. А можно спросить про дядю Васю?

– Давайте порешим так, – сказал Антон Сергеевич. – Вначале вы нам всё расскажите, а потом будете задавать свои вопросы. Хорошо?

Арина безразлично пожала плечами и согласилась:

– Ладно. Но только не удивляйтесь, ни чему. Я сама прийти в себя до сих пор не могу от того, что услышала от Танеевой.

И Арина передала весь разговор следователю и участковому.

Следователь только успевал быстро водить ручкой по бумаге. Когда девушка закончила рассказ, Павел Юрьевич не выдержал и присвистнул:

– Ничего себе, дела. Три года у нас живёт, а я ничего такого о ней не слышал.

Антон Сергеевич отбросил ручку, укоризненно посмотрел на участкового и потряс уставшей рукой.

– Ну, а что, всякое, конечно, о ней говорили, – начал оправдываться участковый. – Например, что она со странностями, но чтоб такое?

– Разберёмся, – сказал сдержанно следователь и спросил Арину:

– А вы кому-нибудь ещё о разговоре с Анной Андреевной рассказывали?

– Нет, – коротко ответила девушка.

– Вы подумайте, не торопитесь с ответом, – настаивал Антон Сергеевич.

В дверь тихонько постучали, заглянул Игорь Андреевич и вежливо спросил:

– Вызывали?

Ему ответил Павел Юрьевич:

– Подождите немного за дверью.

Физрук кивнул и прикрыл неплотно дверь. Следователь поднялся со стула, притянул посильнее дверь и повторил вопрос:

– Вспомнили?

Арина вдруг кое-что вспомнила и сказала:

– Рассказывать я никому не рассказывала. А вот в конце нашего разговора Танеева заметила стоящего в дверях Владимира Ивановича, нашего географа. Что он слышал, бог его знает. Но Анна Андреева сразу побледнела и постаралась от меня избавиться. А ведь сама перед этим предложила попить ещё чайку. Хотя это чаем назвать сложно, – добавила Арина, сама не зная зачем.

– А как повёл себя географ?

– У меня сложилось такое впечатление, что он там частый гость. Вёл он себя очень непринуждённо.

– Ну, хорошо, – сказал следователь, пододвигая протокол девушке. – Пишите: с моих слов записано верно. Ставите свою подпись и число.

Арина отложила ручку и спросила:

– А теперь можно мне вопрос задать по поводу дяди Васи?

Антон Сергеевич поморщился и ответил:

– Но только быстро. Видите, у нас люди дожидаются своей очереди.

– Да, конечно. Если вы дядю Васю вызывали по поводу сигары, то не он её у ограды Танеевой обронил.

И Арина рассказала всё, что узнала от мальчиков. Достала из сумочки коробочку из-под сигар и положила перед следователем.

Домой девушка вернулась совсем разбитая, нудно болела голова, хотелось поскорее добраться до кровати. Тётя Клава копошилась на кухне.

– Ужинать будешь? – поинтересовалась она, продолжая заниматься своими делами.

– Нет, не хочу, – ответила девушка, снимая туфли и перебираясь в удобные комнатные тапочки.

Хозяйка всплеснула руками:

– Да на тебе лица нет. Ты что, так близко к сердцу смерть Аньки Танеевой приняла? Не стоит она того. Давай-ка я тебе, девка, чаю с мятой заварю.

Сели пить чай. Арине немного стало легче, на щеках заиграл румянец.

– Клавдия Захаровна, а вы, я вижу, недолюбливали Анну Андреевну?

– Я не парень, а она не красна девка, чтобы мне её любить.

Хозяйка размешала ложечкой сахар в чашке с чаем, положила ложечку на блюдце и продолжила:

– Появилась она у нас три года назад. Дом у твоей тётки купила, даже торговаться не стала. Вначале тихо жила, а потом начала мужиков наших перебирать, лапшу им на уши вешать. Ладно, Василий, ваш сторож, тот одинокий. Если с ней и снюхался, то никакого вреда от этого никому нет. Но ей ведь мало, стала подкатывать к женатым мужикам. А какой бабе понравится, если родного мужика из-под носу уводят? Она и к моему Роману Семёновичу подкатывала, своей интеллигентностью козыряла. А он возьми да мне шуткой расскажи всё. Я её на улице встретила, ох, и отчихвостила. В выражениях я не стеснялась. А она мне так спокойно: «Вы, – говорит, – Клавдия Захаровна, невоспитанной родились, невоспитанной и помрёте». А в последнее время с вашим физруком, Игорьком связалась. Бесстыдница, он же ей в сыновья годится. Мне его мать, Вера, она у нас фельдшером работает, сама жаловалась: «Я его просила её бросить: и плакала, и уговаривала, и угрожала, что из дома выгоню. А он в ответ:»Она мне денег пообещала на шикарную тачку дать»». Так вот полгода и ждал от неё денег, – Клавдия Захаровна, подошла к плите, загромыхала там какой-то посудой.

Арина вдруг вспомнила разговор Танеевой с физруком.

«Как тогда Игорь Андреевич сказал? Пока я не получу то, что ты обещала, на меня больше можешь не рассчитывать. Может речь шла о деньгах на автомобиль?».

Хозяйка вернулась на место, подлила в чашки себе и Арине кипятку.

– Клавдия Захаровна, раз у вас знают здесь все и про всё, может, тогда расскажите, почему Елизавету Степановну и Нюру мир не берёт?

– Да ты у подруги то спроси, пусть она тебе и расскажет.

– Знаете, я так поняла, у них у каждого своя правда.

– Это точно, чужая семья потёмки. А мы ведь с Лизаветой одногодки. Ох, и красивая она была в молодости, ладненькая такая вся. Парней за ней увивалась туча. А она, видишь ли ты, Ваську, бабника этого выбрала, сторожа теперешнего вашего. А любовь у них была… Да. Вся деревня завидовала. Да-а-а-а, дело к свадьбе шло. Но осенью к нам практикантка приехала, агрономша. Ароматом городским благоухала, за версту слыхать было. Так вот наш Васька и переключился на неё. Практикантка вскорости уехала, а Лизавета характер проявила, не простила. Назло Ваське за Витьку замуж выскочила. Витька-то парень смирный, тихий, о таком счастье и не мечтал. Он давно по ней сох, да всё безответно. А тут радость такая на голову свалилась. В селе-то поговаривали, что она в положении от Васьки была. Так время всё на свои места расставило. Костик вылитый Витька: и лицом, и характером. Лизавета-то, как замуж вышла, замкнулась, отстранилась от бывших подруг. А с годами в ней злоба какая-то на жизнь накопилась. А чего бесится? Витька её до сих пор жалеет и оберегает. Грубого слова она от него, в жизни не слыхала.

– Может, себя простить не может, что любовь сберечь не смогла? – предположила Арина.

– Да кто же его знает, что у неё на уме.

Клавдия Захаровна бросила взгляд на часы:

– Что-то засиделись мы с тобой, девка, почивать пора. А то уж скоро петухи кукарекать начнут.

Арина поднялась из-за стола, пожелала хозяйке спокойной ночи и направилась в свою комнату. Закутываясь в уютное одеяло, подумала: «Завтра выходной, можно поспать подольше».

Утром Арину разбудили голоса на кухне:

– Здравствуйте, тётя Клава.

– И тебе не хворать.

– А Аришка-то спит ещё, что ли? Ну и соня. А я вот с утра пораньше пирогов напекла, пришла подругу угостить.

– Нешто я голодом твою подругу держу? Зачем со своими харчами приходишь? – недовольно пробурчала хозяйка и обиженно поджала губы.

Ариша в пижаме вышла на кухню.

Нюра ласково приобняла Тётю Клаву:

– Не обижайтесь. Я ведь просто своими кулинарными способностями перед подружкой похвастаться хотела.

– Пироги-то с чем? – поинтересовалась Арина.

– С брусникой, – ответила Нюра, увлекая подругу в её комнату.

– Ты что в такую рань? Случилось что-то у тебя?

– Случилось, – заговорщически ответила Нюра. – Только не у меня, а у тебя. Мне Костик вчера рассказал, что Михаил тобой интересовался: кто ты, да откуда? Надолго ли приехала?

– Ну и что? Я человек новый, вот и любопытство его проняло, – безразлично ответила Арина, а у самой почему-то заволновалось сердечко.

– Не скажи. Костик Михаила хорошо знает. Не стал бы он просто так интересоваться. Зацепила, видно, ты его.

– Да ну его. Зануда и грубиян.

– Нет, Миша парень хороший и надёжный. Ты присмотрись к нему.

– О Танеевой никаких новостей нет? – перевела разговор Арина.

– Участковый молчит. То ли скрывает что-то, то ли сам ничего не знает, – поднимаясь с кресла, ответила Нюра. – Ладно, я к тебе днём ещё забегу.

Арина опять легла, в надежде ещё немного поспать. Но сон не шёл. Мысли почему-то вдруг стали вертеться вокруг Михаила:

– Не такой уж он зануда и грубиян. Да и внешность у него привлекательная.

Арина встала, прошла на кухню, взяла пирожок и с удовольствием откусила большой кусок.

До обеда время пролетело незаметно. Хозяйка ушла к племяннице: «посидеть с дитём», обещала вернуться к вечеру.

Нюра, как и обещала, забежала к подруге. Только они расположились пить чай, в сенях послышались громкие шаги. Дверь открылась, и на пороге появился довольный Павел Юрьевич.

– День добрый. Я её по всему селу ищу, а она тут чаи распивает, – проговорил участковый, снял фуражку и пристроил её на вешалку у двери.

– А что меня искать? Я Елизавете Степановне сказала, что пошла к Арине.

– Да-а-а-а? А она сказала, что ты не доложилась, ушла и всё тут.

Нюра чуть слышно выругалась:

– Ну и стерва же.

– Павел Юрьевич, попейте с нами чаю, – предложила Арина, поднимаясь за чайной чашкой.

– Не откажусь, – ответил участковый, проходя к столу и присаживаясь напротив Нюры. – А то с утра маковой росинки во рту не было. Бегаю по деревне, свидетелей опрашиваю. Много интересного я о вашей библиотекарше узнал. Да-а-а-а.

Нюра придвинула поближе к гостю блюдо с пирогами:

– Попробуйте, я сама пекла. А искали-то меня зачем? Если по поводу Анны Андреевны, так я вообще ничего о ней не знаю. Я с ней плотно не общалась.

– Да всё это понятно. Ты мне вот что скажи, – попросил участковый, насыпая сахар в чай. – У тебя там дом рядом строится, может, ты что-то необычное за Танеевой заметила? Может, к ней странные гости приходили?

– Да, она вообще женщина со странностями была, старалась к себе приблизить чуть ли не весь наш педагогический коллектив. Но мне-то некогда с ней разговоры разводить. Она это поняла и отстала от меня. А вот странные гости… – Нюра призадумалась и положила на фантик развёрнутую конфету. – Пришли мы как-то в выходной к своему дому с Константином, мусор строительный прибрать. Неожиданно из-за угла нашего дома быстро вышла Зоя Карловна. Поздоровалась и говорит: «Вы уж извините, проходила мимо, приспичило, решила вот вашими удобствами воспользоваться». А сама идёт с противоположной стороны от туалета. Я тогда подумала, что она просто решила участок наш посмотреть, ради любопытства. Но в это время по дороге мимо нашего дома шёл Владимир Иванович, наверное, к Танеевой ходил, он ещё крикнул нам: «Молодёжи салют!» Я подумала, что он Зою Карловну дожидаться будет. А он, насвистывая, пошёл мимо. А математичка, как увидела его, спряталась за угол дома. Мне тогда это странным показалось. Она и время тянула, всё выглядывала осторожно за ограду, ждала, когда муж за угол переулка завернёт. А, потом, не попрощавшись, быстро вышла за калитку и ушла. И ещё, в заборе, за домом, я обнаружила дырку. Забор у нас плотный, а тут смотрю, доска отодвинута. Человеку в эту дырку не пролезть, конечно. Я из любопытства заглянула, что там. А в неё весь двор и крыльцо Танеевой видно. Я только потом сообразила, что Зоя Карловна через эту дырку за мужем следила.

– Да уж, интеллигенция, – задумчиво произнёс Павел Юрьевич, отодвигая чайную чашку от себя, обратился к Арине: – Добавь-ка кипяточку.

Подливая чай гостю, Арина задумчиво произнесла:

– Мне покоя не даёт императорское пасхальное яйцо. Известно что-нибудь о его судьбе?

– Пока ничего утешительного, – ответил участковый, отхлёбывая горячий чай. – Во-первых, привезла Танеева яйцо из района, доподлинно неизвестно. Во-вторых, если привезла, то куда спрятала. А может быть, оно вообще похищено и библиотекаршу убили из-за этого ювелирного изделия. И, в-третьих, Антон Сергеевич уже сделал официальный запрос в Питер, в музей Фаберже. Как придёт ответ, тогда и думать будем, куда дальше…

Арина не дала договорить участковому:

– Так Танеева не ездила в день своей смерти в район, – сказала она взволнованно.

Павел Юрьевич поперхнулся чаем:

– Как не ездила? Ты же сказала, что накануне смерти она собиралась…

– Вот именно, собиралась, – перебила Арина, – но не поехала. Я сама это только вчера утром от Клавдии Захаровны узнала.

– А почему молчала?

– Так вы же не спрашивали.

Участковый чертыхнулся, по-молодому выскочил из-за стола, сдёрнул с вешалки свою фуражку и быстро вышел из дома.

Когда все разошлись, Арина позвонила маме. Мама попросила навестить тётю Таню, что-то она разболелась. Девушка пообещала при первой же возможности съездить в район и обязательно заглянуть к тёте.

Забравшись с ногами в кресло, Арина мыслями вернулась к Танеевой.

«Итак, что мы имеем? А имеем мы то, что к Танеевой ходила уйма народу. Это только те, кого мы знаем. А кого не знаем? Могли же быть у неё недоброжелатели? Мне, совершенно постороннему человеку, она выложила про себя абсолютно всё. Значит, она могла кому угодно рассказать о пасхальном яйце. Когда же оно могло к ней попасть? Музей Фаберже в Питере открылся в 2013 году. В музее, в Синей гостиной, выставлено девять пасхальный яиц Фаберже, среди них “Ландыши”. Её рассказ очень подозрителен… Но она так убедительно говорила…»

В дверь негромко постучались и, не дожидаясь ответа, вошли. Арина вышла навстречу гостю и очень удивилась, увидев Антона Сергеевича.

– Одна, что ли, дома? – вместо приветствия спросил следователь.

– Одна, – ответила недоуменно Арина.

– Нам нужно провести неофициальную очную ставку. Ехать никуда не надо. Выйдите на минутку, мы вас надолго не задержим.

Арина в уютненьком домашнем халате вышла на улицу. Увидев стоявших у машины Павла Юрьевича и Мишу, девушка смутилась. Миша ухмыльнулся, но взгляд от Арины не оторвал. Подойдя поближе, она хотела как можно беззаботнее поздороваться, но «доброе утро» получилось с хрипотцой в голосе. Миша ухмыльнулся второй раз. А Павел Юрьевич отметил:

– Так виделись же уже.

Антон Сергеевич открыл заднюю дверцу автомобиля, приглашая девушку сесть.

На заднем сидении уже находился Игорь Андреевич, было заметно, что он нервничает и на него давит закрытое пространство автомобиля. Следователь сел на переднее сиденье, повернулся к пассажирам и, выдержав паузу, спросил:

– Вы, Игорь Андреевич, по-прежнему утверждаете, что в день убийства Танеевой после уроков ушли домой и больше в этот день из дому никуда не выходили.

Физрук тяжело вздохнул, но промолчал.

– Арина Владимировна, видели ли вы Игоря Андреевича, в день убийства…

– Да видела она меня, – нервно перебил физрук следователя. – Я так и знал, что вы убийство Анечки, то есть Анны Андреевны на меня захотите повесить. А я не убивал… – Игорь Андреевич помолчал и решился всё рассказать. – В тот день Анна Андреевна собиралась поехать в район, и в который раз обещала привезти мне деньги на дорогой автомобиль. Мы договорились с ней встретиться в наше обычное время в двадцать два-ноль-ноль. Но мне не хотелось ждать до вечера. Накануне мы немножко повздорили, и я решил сделать ей сюрприз. Я знал, что она из района иногда возвращается раньше автобуса, и решил дождаться её приезда у неё дома. Ключ она всегда оставляла под цветочным горшком, и я знал об этом. Нетерпение взяло верх, и я отправился в пятнадцать-ноль-ноль к дому Танеевой. Там я её и обнаружил лежащей у калитки. Я думал, она упала и разбила голову. Посадил её и прислонил к забору, но она не дышала.

– Правильно говоришь. Криминалист определил точное время смерти, и оно как раз совпадает с вашими показаниями, – сказал Антон Сергеевич.

– Но я не убивал! Я вам клянусь! Я любил Анечку! – чуть не плача восклицал физрук.

– Деньги ты её любил, – констатировал следователь и добавил: —Продолжай.

– Я так испугался. А тут смотрю, Константин, муж Анны Борисовны, в сторону дома Анны направляется, ну я и рванул через огород, а уже оттуда вышел на главную улицу.

– Ну, допустим. А почему к участковому сразу не пошёл?

– Да я же говорю, что испугался, растерялся, – разнервничался вконец физрук.

– Ладно, иди, но из села никуда не отлучайся.

Игорь быстро выскочил из машины и рысцой побежал в сторону своего дома.

– Антон Сергеевич, а кто нашёл тело Танеевой? – поинтересовалась Арина.

– Константин и нашёл. Он сразу позвонил Павлу Юрьевичу, а тот мне.

– А Константину-то что от неё надо было? Он же никогда к ней раньше не ходил.

– Говорит, что калитку кто-то оторвал, и молоток из ящика с инструментами пропал. Вот и пошёл к Танеевой молотком разжиться, чтобы калитку починить.

Девушка попрощалась со следователем и отправилась домой.

Миша и Павел Юрьевич сели в машину, и она плавно отъехала от дома Клавдии Захаровны.

Миша про себя отметил: «А ведь она смутилась искренне, не наигранно. И без макияжа вроде ничего, такая уютная, домашняя».

Арина, поднимаясь на крыльцо, мысленно рассуждала: «Значит, Нюра знала, что Костик Танееву нашёл? Почему мне ничего не сказала? Забыла? Или Костик ей ничего не рассказал? Почему? Может быть он и прав, если виноват, то, конечно же, будет скрывать это обстоятельство. Вот, пойди, и разберись».

И сама себе ответила: «А ты не допускаешь мысли, Арина, что они этому обстоятельству просто не придали значения? Господи, неужели я становлюсь такой подозрительной?»

На улице громко хлопнула калитка. Следом за Ариной пришла Клавдия Захаровна.

– Племянница пораньше освободилась, – пояснила, она разуваясь. – А что это у нас Миша делал? К тебе, что ли, приезжал?

– Следователя привозил, – коротко ответила Арина, отводя глаза. Ухмылки парня обидно засели у неё в голове. И ей в данную минуту неприятно было о нём говорить.

– Что-нибудь прояснилось с убийством? – живо заинтересовалась Клавдия Захаровна, включая чайник и собирая на стол поесть.

– Да я не знаю. У него просто вопросы ко мне были.

Хозяйка вдруг неожиданно перевела разговор:

– А ты, девка, к Мише-то присмотрись, – настоятельно посоветовала она. – Парень он хороший. Да и всё равно, другой пары тебе, кроме него, в селе нет.

– Вы что, сговорились, что ли, все?

– А-а-а-а. Значит, не я одна так думаю?

Арина, не ответив, отвернулась к окну, наблюдая как рыжая кошка, подняв хвост трубой, осторожно передвигалась по забору.

Иришка сидела в своей комнате за письменным столом и озабоченно грызла шариковую ручку. Бабушка на кухне готовила ужин, по всему дому плыл аппетитный запах.

Михаил вернулся с работы уставший и совершенно разбитый. Валентина Фёдоровна, мать Миши, укоризненно сказала:

– Уехал на пару часиков и пропал на целый день. Иринка все глаза проглядела, тебя дожидаясь.

Миша не ответив, прошёл в комнату к дочери.

– Уроками занимаешься? – поинтересовался Миша, как можно бодрее.

– Папа, помоги сочинение написать. А то я не знаю, про что писать.

– А тема-то какая? – спросил отец, пододвигая стул и подсаживаясь рядом с дочерью.

– «Как я провёл лето», – горестно вздохнула Иринка. – А что я могу написать, если всё лето просидела с бабушкой в деревне? Ты на работе. Дедушка то дрова возит, то сено косит. Вон Ксюша с родителями на Солёное озеро ездили отдыхать. Ей есть о чём писать. А Лёша в настоящем море купался. У них интересные сочинения получатся, – объявила дочь, вытаращив смешно глаза, стараясь рассказом удивить отца.

– Можно и про море, и про Солёное озеро неинтересно написать, если жизни радоваться не умеешь. А ты вспомни, какое у тебя насыщенное лето было: мы с тобой на пикник на речку ездили? Ездили. Бабушке от тебя помощь какая огромная была: цыплят кормила, грядки луковые полола, в огороде урожай поливала…

В дверях комнаты стояла Валентина Фёдоровна, вытирая полотенцем руки:

– Если бы не Иринка, мне бы со всеми делами и не справиться. Пойдёмте ужинать, а потом уж дальше сочинять будете.

Не успела Арина прийти на работу, как Елизавета Степановна сообщила, что девушку срочно просила зайти Лариса Петровна. Арина, не снимая плащ, прошла в кабинет директора. За большим столом вальяжно сидел незнакомый молодой человек. Стоило появиться Арине, Лариса Петровна торопливо обратилось к молодому человеку:

– Ну, всё Максим, можешь идти, вечером дома поговорим.

Максим, не шелохнувшись, пробежался изучающим взглядом по девушке и пристально посмотрел ей в глаза.

Арина не отвела взгляда, выдержав нахальный осмотр молодого человека. Он не ожидал от девушки такого напора, смутился. Арина довольно усмехнулась. За одну минуту они успели узнать друг друга, оценить и у каждого друг о друге сложилось не предвзятое мнение.

Директриса заметила безмолвную перепалку глазами молодых людей, и она ей пришлась не по душе.

– Максим, до вечера, – Лариса Петровна упорно старалась выдворить парня.

Максим неторопливо встал, засунул руки в карманы тесных брюк, отчего его плечи смешно подтянулись к голове, вихляясь, обошёл Арину и вышел из кабинета.

– Арина Владимировна, присаживайтесь, – облегчённо вздохнула Лариса Петровна после ухода Максима, удобно присаживаясь на своё рабочее место. – Завтра в район надо доставить конкурсные работы. Ксения Алексеевна сказала, что уроки сможет вам снять. Я уже договорилась с сельским советом, у них завтра машина идёт в район. Выезд в десять часов.