Текст книги "Хакасия в мифах и легендах"

Хакасия в мифах и легендах
Марина Кириллова

© Марина Кириллова, 2022

ISBN 978-5-0056-7861-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хакасия – жемчужина Сибири

Жемчужиной Сибири именуют

Край гор, степей, озёр многообразия,

Которые любого очаруют,

И эта красота – моя Хакасия!

В ней триста солнца-дней в году прольётся,

На радость свету душу распахни!

Недаром она солнечной зовётся

С времён древнейших и по наши дни!

Являясь частью неотъемлемой России,

Огромный вызывают интерес

Её истории моменты ключевые,

Её культурно-жизненный процесс.

Здесь тридцать тысяч лет назад впервые

Возникли поселения людей,

И государства первые, простые

Считает третий век до наших дней.

Всего ноль, три десятые процента

От площади России занимает.

Как сказка, как волшебная легенда,

В трёх климатических пространствах процветает.

Степь, лесостепь, тайга, рельефов горы —

Божественно-красивые края!

Богатство фауны и необычность флоры

Притягивают в здешние места.

Граничит регион с Тывой, Алтаем,

В левобережной части Енисея

Она граничит с Красноярским краем

И с Кемеровской областью левее.

Совсем давно, когда в состав России

Ещё не посвящался дальний край,

Владения в те времена былые

Название носили Хонгорай.

Есть в Хонгорае много рек глубоких:

Притоки Енисея – Туба и Абакан,

Раскинулись на сотни вёрст далёких,

Как неба голубого талисман.

С Монголией, Китаем и Тибетом,

С Ираном, Индией был связан Хонгорай

Путями караванными – предметом,

Что с испокон веков снабжали край.

Сегодня же наследие культуры —

В свидетельствах глубокой старины:

В курганах, древних крепостях текстуры,

В рисунках, что на скалах нам видны.

Хакасия – земля контрастов мирных:

Соседствуют, привычный ритм ведя,

Среди степей просторных и обширных

И кочевые племена, и города.

И дорог мне особенной любовью

Тот город, что, как милый мальчуган,

Он называется «медвежьей кровью»,

Хакасии столица – Абакан!

Главная легенда Хакасии

– Давным-давно, поверие гласило,

Был океан и не было земли,

А лишь туман, в который поглотило,

И ночь, и дня палящие лучи.

И в редкие моменты, когда ветер

И солнце разгоняли тьму подчас,

И горизонт прозрачен был и светел,

Увидеть в небе можно было утку Хас.

Она отчаянно кричала, ища сушу,

Чтоб свить гнездо и высидеть яйцо,

Но не найдя, бросая в трепет душу,

Как камень кинулась в высоких волн кольцо.

Уткнувшись клювом в чёрный мягкий ил,

Схватив кусочек маленький со дна,

Она по капельке земли наверх носила,

И появилось место для гнезда.

Так и возникла суша на планете,

И жизнь на ней инная началась!

Всё это лишь благодаря победе

Бесстрашной и упорной утке Хас!

По той земле, что от гнезда ложится,

Полями, гОрами, степями и рекой,

Домой бежала Белая волчица,

Пронзённая смертельною стрелой.

Легенды быль приемлю – не приемлю,

Теряя капли крови, что течёт,

И где они просачивались в землю, —

Там и рождался тюркский весь народ.

И, наконец, добравшись до порога,

К подножию Саян, к родной горе,

Упала от бессилия немого

И вытянулась вся в великом сне…

Озеро Белё

(по мотивам хакасской легенды)

Где раскинулась водная гладь

Озера под названьем Белё,

Был в том месте, – не даст быль соврать, —

Лес дремучий когда-то давно.

Много птицы и зверя в лесу

Том водилось, что ныне так чудно,

А тогда через леса красу

Человеку пройти было трудно.

Там кружила огромная птица,

Что в полёте неистово-горнем

Если ниже решала спуститься,

Вырывала деревья все с корнем!

И боялись и звери, и люди

Птицы этой – успей, отскочи!

От неё, нагоняя лишь жути,

Отлетали огнями лучи!

Истребить эту птицу мечтали,

Только как воплотиться мечте?

На кого те лучи попадали,

Сразу замертво падали те…

Богатырь был один там, по сути,

И, читая легенды страницы,

Пришли с просьбой тогда к нему люди

Их избавить от огненной птицы.

Где же смелости юной пределы?

Храбрость, доблесть и чувство рискнуть…

Смастерил он себе лук и стрелы

И отважно отправился в путь.

Люди грохот услышали страшный —

Богатырь с птицей в схватке сцепился!

Да, убил её витязь бесстрашный,

Но и сам больше не воротился.

И пожар необъятный зачался,

Среди ночи так стало светло!

Каждый бегством той ночью спасался,

Все кричали: Бело! Как бело!!!

Далеко языки огня взвились,

Словно, реяло красное знамя,

Небесам тогда люди взмолились

Потушить это адское пламя!

И услышали боги молитвы,

Ниспослали на землю им дождь,

Чтоб огонь затушить ратной битвы,

Дни и ночи шёл призрачный вождь.

Ничего не растёт в этом месте

Много лет… своим взглядом окинь!

И осталось лишь плакать невесте

Только в озера гладкого синь.

Вот такая живая легенда…

Как же всё это было давно!

Серебрится солёная лента

Озера под названьем Белё.

ОЗЕРО ШИРА

(по мотивам хакасских легенд)

В минувшие, былые времена,

Которые не помнит уж никто,

Когда от Боруса отхлынула вода,

И птицы снова стали вить гнездо.

И зашумела синяя тайга

На склонах гор, что в небо уходили,

Зазеленели степи и луга,

И люди рядом с духами там жили.

И, если духам угождали тем,

То мир меж ними чинно соблюдался,

Но угодить ведь не возможно всем,

Один дух очень вздорным оказался!

То ветер-смерч завертит над землёй,

То пал огня на степи ниспошлёт,

То угрожает всё залить водой, —

Угоды от людей всё новой ждёт.

Был род в степи ширинской, рассказали,

По древней вере жили те подчас:

На зимниках в морозы там стояли,

А летом – этот род в степях скот пас.

Женились по любви, детей рожали,

И, помня старое, о будущем радели,

И много сказок эти люди знали,

И песни, сочиняя, свои пели.

И девушка в роду том расцветала,

Да красотою щедро наливалась,

И пятьдесят косичек заплетала!

Невестою желанною считалась!

И многих своим шармом покорила,

А звали эту девушку Шира,

Что взгляд приветливый не каждому дарила,

Но суженого своего ждала.

Нашёлся парень, протоптал тропинку

Он к сердцу девушки, душою всей любя,

Нашла Шира родную половинку,

Но так жестока к ним была судьба!

Нельзя на свете быть такой красивой!

Злой дух решил себе Шира забрать,

Женою своей сделать несчастливой,

У рода у людского отобрать.

Был парень не из робкого десятка,

И за свою любовь любой ценой

Решил сражаться честно, без остатка,

И вызвал духа сам на смертный бой!

Они сошлись в степи пустой и гладкой,

Семь дней и семь ночей велась борьба!

Зло победило силой своей хваткой,

И под копыта парень пал коня.

Шира за поединком наблюдала

И горькими слезами залилась,

Взмолилась Солнцу-Матери, упала

И озером солёным разлилась.

А там, где парень пал, гора поднЯлась,

Улуг-тигей, кто Улуг-тас* зовёт…

Красиво та легенда начиналась,

Ну а Любовь пускай всегда живёт!

* Улуг-тигей или Улуг-тас в переводе с хакасского – каменная фигура.

ЛЕГЕНДА О ЧАТХАНЕ

(по мотивам хакасской легенды)

ЧАТХАН (хак. чадыған) – многострунный щипковый музыкальный инструмент хакасов, типа цитры. Корпус-резонатор в форме продолговатого ящика, чаще без дна, с прикрепленными вдоль струнами.

Когда-то жил один старик по имени Чат-хан,

В долинах безграничных пас стада Чат-хан-чабан.

Весь день под солнцем иль дождём нахожены пути,

А на заре – опять вставать, на пастбище идти.

И думу долгую давно вынашивал одну:

О том, как бы облегчить жизнь пастушечью свою.

Из кедра звонкого куска он ящик смастерил,

И струны звонких волоса чрез ящик пропустил.

Он заиграл чудесно так! А сумерки тихи,

И эту музыку пришли послушать пастухи.

И зверь, и птица замерла от музыки участья,

А люди слушали, и их сердца переполняло счастье!

Теперь работа пастырей была совсем легка:

Чат-хан играл, и стадо шло послушать пастуха.

И слава разнеслась кругом такою чудной сказкой!

О ящике и об игре по всей земле Хакасской!

До великанов с гор больших, что были одноглазы,

О силе музыки волшебной тоже дошли рассказы.

Убили ночью старика из зависти большой,

А музыкальный ящик в горы унесли с собой.

Зажили весело тогда: пир – песни допоздна,

Не думали, что храбрый внук растёт у Чат-хана.

А мальчик рос, как по часам, и силу набирал,

И вскоре крепким, волевым охотником он стал!

Поднялся на вершину гор за дичью как-то он,

И у большой пещеры дом увидел без окон.

Из-за дверей вдруг донеслись хрипливы голоса:

– Ну вот, опять котёл пустой – ни жира, ни мясца!

– Баранов надо б заколоть, да спрятать в нашу скалку.

– Давай, неси уже сюда со струнами бренчалку!

Затихло всё, и полилась чудесная игра

До пастбищ дальних, всем в округе счастие даря.

Овцы, лошади, коровы в свете переборов

Потянулись на вершину в руки живодёров…

Спрятавшись за валуном, мальчик наблюдал

Как носили мясо в дом, как сверкал кинжал!

И голодный, протянув, чтоб был не замечен,

Наколол он на стрелу лишь баранью печень.

И когда гиганты сели снова пировать,

Не смогли они печёнки этой отыскать.

Самый старший встал тогда и проговорил:

Вырос внук у Чат-хана, печень он стащил!

Бросились его искать идолы бегом,

Тот немного подождал и пробрался в дом.

Перед домом вырыл он яму глубиною,

Ветками её накрыл и чуть-чуть землёю.

Музыкальный ящик деда в доме подобрал,

И на струнах дорогих мальчик заиграл.

Развернулись великаны, ту услышав гамму,

Только ринулись к двери – провалились в яму!

И над ямой сверху встал храбрый наш герой,

Закидал камнями их, заровнял землёй.

Взял волшебный ящик вновь и в родных степях

Пел о добрых и могучих он богатырях.

Так, с тех пор чатханом стал данный инструмент,

А поющий – стал хайджи, что из тех легенд…

Мистические места Хакасии

 
Интересный, загадочный край —
Непонятная, странная мистика,
То ли ад на земле, то ли рай, —
Так описывает публицистика.
 
 
От людей, живших здесь с древних лет,
Лишь картинки на скалах остались.
То – петроглифы, жизни их след,
Что на камнях больших выбивались.
 
 
Про охоту, про веру, про дом,
Про шаманов, что суть говорили,
И про духов, которым притом
Даже жертвы тогда приносили.
 
 
Не в любом месте с давних времён
Проводили шаманы камлания,
А лишь там, что отмечены были
Чудной силой какой-то влияния.
 
 
Их теперь аномальные зоны
Называют совсем неспроста,
И в Хакасии столь потаённы
Есть они, этой СИЛЫ МЕСТА!
 

Сундуки

Сундуки – то цепочка курганов,

На вершинах которых темнеют

Скалы ровные, все без изъянов,

Что квадратную форму имеют.

Много споров вокруг них ведётся,

Как же камни те образовались:

То ль к природе загадка сведётся,

То ль искусственно создавались?

Вдоль долины, где Белый Июс

Средь холмистых просторных степей,

Пяти скал неразрывный союз

Манит тайной своею людей.

Раньше только могли лишь шаманы

В эту местность без страха входить,

Энергетики мощной фонтаны

Могут всякого там погубить.

И сегодня чувствительным людям

Что-то видится, слышится там:

То ли отзвуки памяти прошлого,

То ли дань параллельным мирам.

Менгиры

Каменные плиты иль колонны,

Вкопанные в землю ориентиры,

Весят эти камни просто тонны,

Называют те столбы менгиры.

Много изваяний тех хранится

В землях Минусинской котловины,

На которых можно видеть лица,

Когда светом озарит долины.

Как была проведена укладка, —

Механизмов не было в помине,

Эта интересная загадка

Не разгадана никем и ныне.

Место этих глыб больших объёмов

Совпадает, как ты ни крути,

С картой тиктанических разломов

Твёрдой мантии земной коры.

Неизвестная земли активность

Позитивно на людей влияет:

Силы той волшебной непрерывность

Самочувствие, к примеру, улучшает.

Кашкулакская пещера

А вот Кашкулакская пещера

Входит в рейтинг самых страшных мест,

В ней, как будто пасть свою ощеря,

Чёрный дьявол души живых ест.

Тоже место силы, но другое,

Что способно в ужас погрузить.

Это дух убитого шамана

Хочет теперь людям отомстить.

Многим видится фигура в чёрном,

И от страха сердце защимя,

В гроте этом каменном затворном

Сходят посетители с ума!

Звуки, тени, призраки видений

То ли человека, то ли зверя —

Для фанатов острых ощущений.

Проклята опасная пещера!

***

Край вольных ветров, вековых курганов,

Красивых мест, куда влечёт фантазия,

Древнейших троп и пения шаманов —

Великая сакральная Хакасия!

Легенды о горе Самохвал

Самохвал по-хакасски звучит как «Ирт таг»,

О горе этой ходят легенды.

Ир Тохчын – богатырь обустроил лежак,

Превратив в свои апартаменты.

Иль хакасское «ирт» ей в ответ возразит,

Что буквально «проход» означает…

А на русском понятнее имя звучит:

Самохвал, мол сама себя хвалит!

Началось всё с того, что когда-то вблизи

Той горы протекал Енисей,

Но однажды к нему свои воды внести

Абакан пожелал поскорей.

Реки вместе слились, устремляясь вперёд,

Но тогда Абакан беспокойный

Решил ближе к горе проложить себе ход —

Свет не видел реки вероломней!

Возмутилась тогда, заявила гора:

– Подмывать свой устой не позволю!

Отступите подальше вдвоём от меня

И резвитесь во всю свою волю!

Но не слушали реки. Как спящий вулкан,

Закипала гора в пробужденье,

И обрушила в русло реки Абакан

Камней глыбы, закрывших теченье.

Долго реки шумели, но всё ж отступить

Им пришлось, ничего не поделать.

Абакан слева гору ту стал обходить,

К Енисею чтоб путь свой проделать.

И с тех пор стала зваться гора Самохвал,

Но не в смысле амбиций скопления,

А, чтоб каждый из жителей города знал, —

В смысле чувства самоутверждения!

Но ещё есть легенда о Синей горе

И одном смельчаке, что бахвалил,

Будто сможет верхом на своём скакуне

С той горы вниз слететь зубоскалил.

И гора покарала за это его —

Сгинул в водах реки Енисея

Самохвал. Енисей не сказал ничего,

Бросив тело на берег, жалея.

Сказание об Ир – Тохчыне

Там, где устье реки Абакан,

Под горою священной Ызых,

Обустроил дворец великан

Ир-Тохчын на просторах степных.

Он заядлым охотником слыл,

И прекрасным при этом хайджи, —

Его голос чарующий плыл

Над долиной в рассветной тиши.

Два коня-аргамака лихих,

В беге равных нигде не сыскать,

Их любил он, как братьев родных,

Никому не хотел уступать.

Для охоты в степях Енисея

Выезжал он на старшем коне,

А в верховья Кизира, лелея

На другом гарцевал скакуне.

Быстроногие лани, куланы

В Хара-Мооле соседнем водились,

Не могли их поймать даже ханы, —

Слишком быстро те твари носились.

Сын монгольского хана однажды

На джейранов охотиться вздумал,

С ними в беге сравнится не каждый

Благородный скакун. И задумал…

Сестру младшую, что хитроумна,

Алтын Тан к Ир-Тохчыну отправить,

Чтобы с ним, пообщавшись разумно,

Скакунов редких брату доставить.

В юрту шагом зайдя затаённым,

Называя его старшим братом,

Угощала вином привезённым,

И довольна была результатом.

Для охоты на диких джейранов

Отдал младшего князь аргамака,

Покидая долину курганов,

Шёл в Монголию конь-бедолага.

Но не смог совладать с диким страхом

Перед быстрой ездой брат монгольский,

И мечты его пали все прахом,

Был поступок совсем не геройский.

Обзывая словами, что круты,

На коне свою выместил злобу,

И железные на ноги путы

Нацепил, словно грязную робу.

И решил конь бежать к Ир-Тохчыну,

Через изгородь прыгнув конюшни,

И в оковах в ночную долину

Поскакал он в свой дом, где радушны.

На беду его, волк чёрной стаи —

Хаса пуур, на последних минутах

Растерзали коня в родном крае,

Возвращавшегося в оковах-путах.

Ир-Тохчыну приснился сон вещий:

Место гибели, волчья атака,

И представилась правда зловещей,

Только кости нашёл аргамака.

Окропившись слезою скупою,

Он нагнал злых волков того клана,

Пронзил разом стрелою одною

Всех врагов, кроме их атамана.

Долго волк от него отрывался,

Уклоняясь от выстрелов строев,

Каждый выпал же сопровождался

Наречением места героев.

В результате, многие реки,

Места, горы в степях близлежайших

Получили названья навеки

Из уст князя тех мест величайших.

И второго коня князь лишился

В той погоне за волком опасным,

Обессиленный он воротился

От досады и горя несчастный.

Он, уставший, поднялся на гору,

Лёг на сбрую, прильнувший виском,

И, согласно легенде узору,

Так и спит на горе крепким сном.

А гору ту Ирт-таг называют,

Что по-русски звучит Самохвал.

Мало тех, кто легенду ту знают,

Много тех, кто в том месте бывал.

Озеро Ханкуль

«Кровавое озеро» – это Ханкуль,

Легенду о нём мне поведал июль,

Истории давней, подняв ветра быль,

Склонялся к земле серебристый ковыль,

И мелкою рябью сверкала вода,

Что в озере этом солёна всегда, —

Свидетели битвы бескрайними долами

Между киргизами и татаро-монголами.

Предание древнее тех былых дней —

Немало в том месте погибло людей.

Другое название – «Озеро хана»,

Гуманней звучит, как небесная манна,

Вблизи берегов, средь холмистых степей,

Жилище там было хакасских царей.

Острожники в ссылке под зоркий контроль

Когда-то давно добывали здесь соль.

Теперь же на озере можно купаться

И в жаркое лето водой наслаждаться.

Все мифы растаяли средневековья,

Сейчас отдыхают здесь все на здоровье.

Легенда об Абакане

По мотивам авторской сказки Максима Антошина.

Давым-давно, когда в хакасских чазах

Век не бывало полноводных рек,

Хайджи в правдиво-сказочных рассказах

Передавал легенды древней бег.

В те времена в одном аале жили

Охотники – Агбай и Пачанах,

Как братья, крепко меж собой они дружили

И никогда не знали слова «страх».

Никто в округе не сравнился б с ними

В выносливости, в ловкости и в силе,

И были они статными такими!

За ум, отвагу люди их ценили.

Нередко юноши друг с другом состязались

На луках, на конях ли вскачь пускались,

Кто ветра будет вольного быстрее,

А дружба становилась лишь прочнее.

В лесу густом им дева повстречалась,

Что красоты небесной оказалась!

В обители прохлады тихих нег

Красавица по имени Сирбек.

И взглядом встретились Агбай и та Сирбек,

Казалось, среди лета пошёл снег…

А Пачанах, узнав о чувствах их,

Как настоящий друг, оставил их одних.

За синею горою старый лгун

В ту пору Хапчагас жил, злой колдун,

И мысли его были столь мудрёны —

Хотел заполучить Сирбек он в жёны!

К родителям он девушки пришёл

И речь свою такую с ними вёл:

– Дочь отдадите, так разбогатеете,

А если нет, то сильно пожалеете!!!

Угрозами родителей взял маг

И получил согласие на брак.

Заплакала Сирбек в несчастной доли,

Перечить как родительской ей воле?

– Я с колдуном, как облачко, растаю…, —

И рассказала о любви к Агбаю.

Рассвирепел колдун, узнав об этом,

И засверкала ярость чёрным светом!

От злости лютой, страшной, словно бредя,

Агбая превращает он в медведя!

Угнал в аале стадо овец в гору,

Сказал, медведь виной тому раздору,

И всех людей в неправде той заверя,

Подговорил, что надо убить зверя!

Погнался за медведем Пачанах,

Покой чтоб был и мир в родных краях,

В медведя метким выстрелом попал —

Стрела пронзила зверя наповал!

Взглянул в глаза, к медведю подъезжая,

И друга своего узнал, Агбая!

Медведь же принял вид большой горы,

Из недр которой бил поток воды,

Медвежья кровь – бушующий фонтан,

Назвали эту реку Абакан.

***

Абакан, иль Агбан, – сердце гор голубых,

Расскажи, Абакан полноводный,

Как Сирбек утонула в объятьях твоих,

Как наказан колдун был негодный!

Живут люди давно на твоих берегах,

Но шамана как звать, позабыли,

Помнят только легенду в хакасских краях,

Как с Сирбек вы друг друга любили.

У слияния рек Енисей – Абакан

Вырос город с таким же названьем.

Этот город – любимый для всех горожан,

Он является их мирозданьем!

Гора КУня

Загадочная КУня, иль Кюн-таг,

Что к небесам синеющим ввысь рвётся,

Там, где посёлок мой, Усть-Абакан,

И в переводе значит «Гора Солнца».

Кыргызских ханов времена правленья,

Давным-давно, дела седых времён,

История расскажет, без сомненья,

О бае, что имел тогда двух жён.

Подобны цвету розы лепестку,

И обе были самыми красивыми,

Но этот бай впадал тогда в тоску:

Ведь обе были самыми ревнивыми!!!

В одном аале жить – страшней вулкана!

Их расселил тогда кыргызкий бай:

Одну – со стороны Усть-Абакана,

Другую – где река Биджа, в тот край.

Однажды на горе свершался праздник,

И встретились красавицы на нём.

Случайность – это дела соучастник,

Нельзя их было оставлять вдвоём!

После изрядной порции вина,

Пылающие ревностью к супругу,

Схватилися на ножниц острия

И нанесли удары враз друг другу!

На месте драмы схоронили их,

И с тех времён, с далёкой этой древности,

Гору КУня в рассказах путевых

Зовут терерь ещё Горою Ревности!

И всякий, проходящий в месте том,

Где седловина у горы поуже,

Обязан окропить землю вином,

Чтоб, дабы, напоить усопших души…

Гора небесной радуги

(по мотивам хакасских легенд)

По хакасскому поверью долгожителем тот станет,

Кто вкруг радуги три раза оббежит и не устанет.

Человек, особым счастьем обладающий, лишь может

«Взвалить радугу» на плечи, бесталанный же – не сможет.

 
А ещё, гласит преданье, той истории старинной:
Ир кызы (Ир кiзi – мужчина) – ипче (Ипчi – женщина) сам станет,
Ну а женщина – мужчиной.
 

Одна женщина решила стать мужчиной, рассуждая,

Что, в отличии от женской, доля мужа – неплохая!

Пьёт араку и гуляет, да ещё – глава семейства,

Ну а ей, бедняжке, только каждый день – в хозяйстве действа!

И однажды, после ливня, очень яркая, цветная

Поднялась над степью вечной эта радуга большая!

Ринулась ипчi навстречу (вроде, рядом так казалась),

Но, чем больше та бежала, дальше радуга сдвигалась.

– Не уйдёшь!

Домой вернулась, коня скоро оседлала,

И уже навстречу чуду на коне она скакала!

Семь ночей, семь дней в погоне! На хребте Ул-геннинг-сын

Женщина с изнеможденья превращается в тасхыл!

Гора Небесной радуги – Типр хуры по-хакасски,

Зовётся это место в честь женщины из сказки.