Текст книги "Дышу тобой"

Марина Кистяева
Дышу тобой

© М. Кистяева, 2016

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2016

* * *

Моему мужу Михаилу.

Спасибо, что ты есть в моей жизни.

Пролог

Я ничего не знаю и не понимаю. Я запуталась.

Эти слова я готова повторять сутками, раз за разом, каждому, кто захочет меня выслушать. Мне страшно остаться одной, но в то же время я бегу от толпы, от людей, потому что уже не могу видеть их счастливые лица, видеть улыбки и слышать смех. Я не помню, когда сама смеялась в последний раз…

Еще недавно я снисходительно качала головой, слыша подобное от подруг. Эти слова казались избитыми, затертыми, ведь их повторяют все, кому не лень. Теперь понимаю, я тоже банальна. Вот только от этого мне не легче.

Если бы полгода назад кто-то сказал мне, что я возненавижу свой дом, я бы рассмеялась в лицо этому человеку. Потому что мой дом был моей крепостью, местом, которое я любила и где свила счастливое гнездо. Но это было полгода назад. А теперь моя крепость разрушается у меня на глазах, угрожая и меня похоронить под собой. И я бы рада бежать, да не знаю куда.

Теперь я в страхе мечусь по комнатам, в которых еще недавно чувствовала себя защищенной. Мне неспокойно. Моя душа мечется вместе со мной. К горлу подступает истерика, глаза пощипывает от слез. Сейчас бы напиться… Но нет, с сожалением отворачиваюсь от бара. Алкоголь не даст облегчения, только добавит проблем.

Вижу, как дрожат мои пальцы, и обхватываю себя за плечи, словно это может помочь. Кажется, еще одна-две минуты такого напряжения – и я разревусь. Что делать, когда твой мир разрушает тот, кому еще недавно ты доверяла? Разрушает у тебя на глазах, а ты смотришь и не можешь вмешаться, потому что он уже все решил за тебя.

Чувствую себя птицей, которой подрезали крылья и разорили гнездо. Уничтожили то, что было дорого сердцу. Отобрали возможность летать. И ради чего? Ради прихоти избалованного мальчишки.

Если б я только смогла стать сильнее, чем есть. Не ради себя. Если б только смогла переступить через собственные мечты и надежды и двигаться дальше. Мой разум кричит: беги, спасайся из этого дома, иначе он рухнет и похоронит тебя под собой. Но глупое сердце просит остаться, оно все еще на что-то надеется.

Иду на кухню, ставлю чайник, сажусь за стол. И бессильно роняю голову на скрещенные руки.

Сейчас выпью кофе, приму три таблетки валерьянки и почти успокоюсь. Кофе с валерьянкой – самый действенный способ, чтобы унять нервную дрожь и вернуть ясность мыслям.

Да, мне нужно быть сильной. Нужно что-то решить. Хоть раз в жизни сесть, подумать и самой решить, как быть дальше.

Но я не могу.

Я слабая женщина. Я привыкла быть слабой, привыкла, что всегда есть тот, кто все решит за меня, и раньше мне нравилось это. Еще недавно это меня полностью устраивало.

До тех пор, пока не поняла, что несу ответственность не только за себя.

Всю жизнь я считала, что быть слабой женщиной – это роскошь, которую могут позволить себе единицы, и мне повезло оказаться в их числе. Я жалела свою подругу Лену, которая упорно пробиралась сквозь дебри жизни в одиночестве и при этом говорила, что быть самостоятельной – здорово. Я с ней не соглашалась. Зачем усложнять жизнь? Зачем обязательно становиться сильной и шпынять мужчин, точно нагадивших мимо коробки котят? Ведь даже самые сильные женщины признают, что мужчины избегают их, боясь оказаться слабее? А я всегда боялась одиночества, и потому не хотела быть сильной.

Как же я ошибалась… Как заблуждалась… Почему мне никто не объяснил, что быть сильной – это вовсе не значит превратиться в некую бездушную бизнес-леди, которой все по плечу, которая все делает сама и никогда не просит о помощи? Слишком поздно я поняла, что сила женщины заключается в ее гордости, в ее умении вовремя сказать «хватит», в ее уверенности в завтрашнем дне. Наверное, так.

Слабый щелчок заставляет меня вернуться к действительности. Чайник вскипел, но я уже не хочу пить кофе. Я смотрю на окно, за которым шумит дождь, вижу косые струи, бьющие по стеклу, вижу, как стекают вниз капли, собираясь в мелкие ручейки. Словно природа плачет вместе со мной.

Закрываю глаза. Шум дождя успокаивает, очищает сознание. Повторяю, как мантру: мне нужно быть сильной, мне нужно принять решение… Хоть раз в жизни сделать что-то самой, перестать быть безвольной куклой! Например, пойти в спальню и собрать необходимые вещи.

Я смотрю на часы. Вижу: времени почти не осталось, но продолжаю сидеть. Сколько счастливых дней я провела здесь, доверяя сердечные тайны лучшей подруге, крутясь у плиты и ожидая домой своего мужчину. Еще недавно сидела за этим столом, подперев подбородок рукой, и с восторгом смотрела в лицо любимому человеку. Мне казалось, мое счастье никогда не закончится.

Вот только мне никто не сказал, что любимый мужчина может одним движением швырнуть тарелки на пол и ударить кулаком по столу. Что он может вскочить и…

Вздрагиваю и замираю.

Нет, не нужно об этом. Я больше не буду плакать.

Встаю. Ноги подкашиваются, не желая меня держать. Только истерики не хватало. Нет уж, один раз мне в душу плюнули, больше я этого не позволю. Не позволю обращаться с собой, как с ничтожеством.

Возвращаюсь в спальню. Стараюсь не смотреть на кровать, которая еще недавно была едва ли не самым любимым местом в доме. Достаю чемодан и в лихорадочной спешке закидываю в него все, что считаю необходимым. Мне много не нужно, лишнее ни к чему. Лучше уйти налегке, так будет проще. В конце концов, скоро эти вещи станут мне малы.

Уговариваю себя: не нужно плакать, не нужно жалеть о том, что уже случилось. Я получила хороший урок. Теперь нужно перевернуть эту страницу и начать все заново. По крайней мере, попробовать. Но память вряд ли даст мне забыть…

Я бегу от мужа, бегу от себя, от собственных страхов. Эти стены давят на меня, не давая вздохнуть. Я здесь больше не в безопасности…

Стаскиваю тяжелый чемодан на пол и разворачиваюсь к дверям. Застываю, чувствуя острую боль в груди.

В трех шагах от меня, на пороге, стоит муж, прислонившись плечом к косяку, и с холодным прищуром наблюдает за мной…

Глава 1

Даша сидела в машине, следя отсутствующим взглядом за монотонным движением «дворников». По ее лицу текли слезы, смывая дорогую косметику. Девушка уже полчаса твердила себе, что нужно успокоиться, взять себя в руки и позвонить Лене – единственному человеку, который мог ее приютить. Но сил не было даже на то, чтобы дотянуться до сумочки и выудить из нее телефон. Руки дрожали и не желали слушаться, как, впрочем, и все тело.

Через плотно закрытые окна автомобиля доносился шум дождя и виднелись размытые оранжевые пятна фонарей. Часы на приборной панели показывали третий час ночи. Даша никак не могла отважиться покинуть теплый салон. От ее машины до подъезда, где жила подруга, бежать было десять секунд, не больше, но сейчас это расстояние стало непреодолимым. Оно казалось тем самым роковым мостом, который обязательно вспыхнет, стоит ей только пересечь его.

Наконец, размазав по лицу соленую влагу, девушка всхлипнула в последний раз и решительно подтянула к себе сумочку. Чуть вздрагивающими пальцами нащупала телефон и набрала домашний номер подруги.

Хватит, она решилась. Возможно, впервые в жизни. Она сама приняла решение, и теперь уже поздно отступать. Теперь нужно двигаться только вперед.

Через минуту трубка ожила недовольным: «Алле…», за которым подразумевалось: «Какого лешего вы названиваете в третьем часу ночи? Вы, милый сударь, или сударыня, я еще не разобралась кто, знаете, что мне завтра с утреца на работу? А перед этим необходимо еще личико нарисовать и…».

– Лена, привет, это я, – почти прошептала Даша, с удивлением замечая жалкие нотки в своем тоне. – Я около твоего дома….

– Дашка, ты? – голос в трубке моментально приобрел ясность и четкость. Это было примечательной чертой Елены: в любой ситуации она быстро приходила в себя, застать ее врасплох было практически невозможно. – У тебя что-то случилось? Живо поднимайся ко мне!

Ее командному тону нельзя было не подчиниться. Почувствовав облегчение, Даша выбралась из машины под проливной дождь. Не замечая холодных струй, бьющих по лицу и спине, бегом пересекла несколько метров до подъезда и нырнула в спасительную тишину парадной. В тот момент она не думала ни о чем, даже липнущая к телу, моментально промокшая блузка не вернула ее к реальности.

Пока она поднималась в лифте, в сумочке настойчиво зазвонил телефон. Страх стиснул горло холодными пальцами. Только один человек мог ей звонить среди ночи – Дима, ее муж. И она точно знала, что он скажет.

Даша в бессилии закрыла глаза, привалилась спиной к стенке лифта и медленно съехала вниз. Обняла колени руками. Нет, она не хотела брать трубку, не хотела слышать этого человека, голос которого еще недавно казался самым родным и от звука которого она испуганно вздрагивает теперь. Он уже сказал ей все, что хотел, и она ему тоже.

Видимо, ее молитва была услышана – телефон перестал звонить. Открыв глаза, Даша стала следить, как мигают цифры, отсчитывая этажи. Все, она больше не будет страдать. Она не позволит себя унижать. Никому. Даже тем, кого любит.

Лена ждала на площадке возле своей квартиры.

– Бог ты мой, Пресвятая Дева Мария и Аллах Всемогущий, вы только посмотрите на нее! – ахнула подруга, невольно прикрыв рот ладонью. Ее глаза округлились от изумления, но тут же сузились и запылали праведным гневом. – Ты себя видела? Что этот мерзавец сделал с тобой? А ну, заходи, заходи, сейчас мы во всем разберемся!

Она распахнула дверь и посторонилась, пропуская промокшую Дашу в квартиру.

Шмыгнув носом, ночная гостья проглотила подступившие к горлу слезы и переступила порог. Взгляд заметался по уютной прихожей, в которой Даше была знакома каждая мелочь. Эту квартиру ее подруга приобрела полгода назад и очень гордилась тем, что сделала это самостоятельно, без помощи со стороны. А как же, трехкомнатная квартира в новостройке, да еще купленная на собственные деньги! Еще вчера Даша шутливо жалела Лену по этому поводу, мол, всю жизнь сама да сама, теперь, наконец, поняла: жалеть нужно было ее саму.

Обидно только, что случилось это так поздно…

– Что произошло? – Лена не желала ждать и сразу перешла к делу.

– Почти ничего, – Даша опустилась на банкетку, нервно теребя в руках ремешок сумки. – Или сразу все. Я… Я не знаю, Лена.

Она всхлипнула и закусила губу.

– Как это не знаешь? – подруга нахмурилась. – Ты себя видела, черт побери?!

– Не кричи, Ленка, и не ругайся, – голос девушки снизился до шепота, – пожалуйста….

У Дарьи был такой жалкий и потерянный вид, что ее подруга невольно сбавила тон.

– И долго ты торчала под окнами? – проворчала она, оглядывая растрепанную прическу и опухшее от слез лицо гостьи.

– Только что подъехала, – Даша попыталась улыбнуться, неуклюже скидывая промокшие туфли. Она даже не заметила, что бежала по лужам.

– Ага, ври больше! – Лена ногой подвинула ей теплые тапки. – Как будто я тебя не знаю! Ты кого пытаешься обмануть? Меня или себя?

– Наверное, себя, – Даша с трудом выдавила еле заметную улыбку.

– То-то же. Чайник я уже поставила, сейчас попьем чайку, и ты мне все расскажешь, – продолжала говорить Лена, пока гостья стаскивала мокрые носки и располагалась в огромной прихожей подруги. – На этот раз я дело так не оставлю, и не нужно меня уговаривать…

Внезапно Даша отчетливо представила, как они пройдут на кухню, где провели столько счастливых часов, болтая обо всем на свете, и отчаянно замотала головой. Слова застряли где-то в горле, а на глаза навернулись слезы, которые, как выяснилось, далеко и не уходили. От бессилия, тоски и отчаяния, что поселились в ее душе, Даша прислонилась к стенке и почувствовала, как мир вокруг нее медленно исчезает.

Ленка бросилась к ней.

– Дашка, ты что! Что с тобой? Дашка, да не молчи ты, черт побери! – она схватила ее за плечи, не давая упасть. – Это Димка, да? Он! Кто же еще! Он снова избил тебя, да?! Конечно, избил, о чем я, дура, спрашиваю?! Да что ты, глупая, прекрати мотать головой!

Лена помогла ей подняться, обхватила за талию, прижимая к себе. Маленькими шажками повела в зал. Но говорить Дарья была не в состоянии, из горла вырывались только жалкие стоны.

На банкетке осталась забытая сумочка, а в ней снова зазвонил телефон.

Тем временем Лена успела проводить Дашу в большой светлый зал и усадить в глубокое кресло. Сама она ринулась к мини-бару и плеснула приличную порцию мартини в два бокала – себе и подруге.

– Держи, и чтобы выпила у меня все!

Даша начала слабо отнекиваться, но Лена быстро отмела все попытки:

– Пей! Вот я выпила, и мне сразу легче стало!

Даша послушно обхватила бокал обеими руками, опасаясь, что он выскользнет из ослабевших пальцев, и, зажмурившись, поднесла его к губам. Но от запаха спиртного ей стало лишь хуже. Она не смогла заставить себя сделать даже глоток. Задыхаясь от слез, девушка поставила бокал на столик и закрыла лицо руками. Лена нахмурилась, видя, как поникли плечи подруги.

Из прихожей продолжал доноситься надоедливый звук рингтона. Не выдержав, Лена схватила сумку, нашарила там мобильный и рявкнула прямо в трубку:

– Кому неймется?

Первые пять секунд трубка молчала, а потом спокойный голос спросил:

– Она у тебя?

– Ах, Димочка, здравствуй, мой родной, мой хороший. Кто тебе понадобился? – голос Лены не предвещал ничего хорошего, но мужчину, говорившего с ней, это заботило мало.

– Значит, у тебя, – сухая констатация факта. – Трубку не хочет брать? Что ж… Передай ей, что я все равно достану и ее, и ее ублюдка.

Телефон замолчал. Лена несколько секунд бессмысленно смотрела на гаджет в своей руке, потом повернулась к подруге. Ее лицо в этот момент выражало растерянность.

– Дарья? – голос почему-то охрип.

А Даша сидела в кресле, поджав ноги и зажав рот руками. По бледным щекам уже привычно скользили капельки слез.

– Это Димка, он сказал… – Лена не закончила, по-глупому заморгала ресницами, а потом тряхнула головой, словно прогоняя наваждение. – Черт побери, он сказал, что достанет и тебя, и некого ублюдка! Что происходит?

Она вздохнула, потерла лоб, будто пытаясь осознать то, что случилось. Но происходящее не желало укладываться в голове.

– Я так понимаю, вы поругались? И не просто поругались, раз он снова тебя ударил… Дашка, я… У меня просто нет слов… Но на этот раз все серьезно, да? – Она подошла к ней и присела на корточки рядом с креслом, пытаясь поймать испуганно мечущийся взгляд подруги. – Он что, выгнал тебя из дома? Неужели ты, наконец, поняла, что твой Димочка – самый настоящий подонок, и нашла себе нормального мужика? Ни один уважающий себя мужчина не поднимет на любимую жену руку, а он тебя бьет, и уже не в первый раз! Даша, ты меня слышишь?!

– Слышу, – безмолвно шепнула Даша.

– Тогда почему молчишь? – Лена взяла пустой бокал из ее пальцев, машинально отмечая, что они ледяные. – Ты пришла ко мне в слезах и синяках, а теперь сидишь и молчишь? Да что происходит?! В чем дело?

Судорожно вздохнув, девушка выдавила два слова:

– Я беременна.

От неожиданности хозяйка квартиры рухнула на пятую точку. Вот уж чего Лена не ожидала…

– Как беременна? – пробормотала она, шаря по лицу подруги растерянным взглядом. – Ты беременна? Господи, только не это! – застонав, она схватилась за голову. – Дарья, прошу, нет, умоляю, скажи, что ты пошутила, что ты не ждешь ребенка!

Та беспомощно пожала плечами:

– Жду. Десять недель. Сегодня была у врача и делала УЗИ. Все верно. Через семь месяцев я стану мамой…

– Нет, постой, – Лена замахала руками, обрывая подругу, – такие новости нельзя сообщать в три часа ночи, да еще таким образом! А я-то, глупая, думала, что вы в очередной раз поругались… – От внезапного понимания захотелось завыть: – Так это ребенка Димка назвал ублюдком? Так получается?!

Сглотнув подступивший к горлу ком, Даша медленно кивнула. Ей было не просто плохо, ей было хреново. У нее болело не только избитое тело, но и душа.

Реакцию Елены долго ждать не пришлось. Закрыв глаза, она грубо выругалась, отводя душу. Потом вскочила на ноги и стала расхаживать по комнате, заложив руки за спину. На ее лице появилось сосредоточенное выражение, будто она обдумывала какую-то мысль. Даша только следила за ней жалобным взглядом, не решаясь сказать хоть слово. Ей было страшно. Она уже не знала, во что верить и кому доверять. Казалось, будто весь мир ополчился против нее и того крошечного человечка, который еще даже не появился на свет.

Наконец, Лена утихомирилась. Она плюхнулась в соседнее кресло и впилась в подругу инквизиторским взглядом:

– Рассказывай. Все. И по порядку. Видимо, я что-то упустила…

Конечно, упустила. Но об этом Даша вслух говорить не стала. Они дружили целую вечность, и первые воспоминания Даши о себе были неизменно связаны с Леной. Школа, университет, всё вместе, а теперь… Теперь в жизни одной из них появились ситуации, о которых та неизменно, раз за разом, умалчивала. И вот результат: ночь, две подруги, два пустых бокала, слезы, недоуменный взгляд и телефон, как вестник чего-то рокового.

– А можно мне кофе? – робко спросила Даша. – Только крепкий и с сахаром?

Руки у нее продолжали дрожать – точно так же, как и голос.

– Ты же пьешь без сахара? – Лена выжидательно приподняла левую бровь.

– А сейчас хочу с сахаром…

Пока подруга громыхала посудой на кухне, а делала это она сознательно громко, выражая протест сложившейся ситуации, Дарья собиралась с мыслями.

Сейчас она находилась в доме, где ее любят и никогда не обидят, где не нагрубят и не скажут: «Пошла отсюда». Сейчас вернется родной человек, который сделает все, чтобы ей помочь. Но было еще кое-что. Что-то такое, что заставляло ее чувствовать себя ненужной и одинокой. Она сомневалась.

Даша устало прикрыла глаза и в тысячный раз мысленно повторила, что все будет хорошо. Даже синяки и ссадины от Диминых побоев уже не так сильно болели.

Она совсем не ожидала такого. Он словно обезумел в тот миг, когда она сказала ему о ребенке. Какой дьявол в него вселился? Или она просто долгие годы не замечала этого дьявола, живущего рядом? Хотя, стоило только вспомнить, каким грубым и необузданным он иногда бывал во время секса…

Лена вернулась с чашкой дымящегося напитка:

– Держи, только не обожгись, знаю я тебя, сейчас пищать будешь, что горячий. А я себе, пожалуй, еще мартини налью.

Вся поза Лены говорила, что она ждет, что давно пора приступить к рассказу. Только Даша молчала. Она снова не могла ни на что решиться, колеблясь и ненавидя себя за это. Да когда же это кончится? Когда она, наконец, обретет свободу?

– Дима не хочет ребенка, – медленно, по словам проговорила она, глядя в сторону.

– Ну, милая, об этом я и без тебя догадалась. По-моему, если мне не изменяет память, он никогда и не горел желанием завести потомство, и ты, позволь напомнить, с ним не особо спорила.

– Да, но, – Даша жалко пожала плечами. – Господи, Ленка, я не ожидала… не ожидала, что он так разозлится. В него точно бес вселился… Я испугалась, я по-настоящему испугалась.

– Ха, я удивлена, что ты только сейчас испугалась, а не в тот момент, когда под звуки марша Мендельсона говорила «да».

Лицо Даши беспомощно сморщилось, уголки губ стремительно поползли вниз, а из горла вырвался жалобный всхлип. Лена отобрала у нее чашку и обняла, поглаживая по спине, будто маленького ребенка:

– Дашуль, извини, я, кажется, глупость сморозила. Извини еще раз.

– Ничего…

Сердце Даши отбивало лихорадочный ритм, в висках стучало. Она с первого дня знала, что Лене не нравится Дима. Той понадобилось всего полтора месяца, чтобы легкая эйфория от счастливого вида влюбленной подруги сменилась резкой неприязнью к объекту этой любви.

– Влюблена ты в Димочку, как кошка, – сказала тогда Елена. – Вижу и злюсь оттого, что ничего не могу поделать. Мутный он у тебя. В глаза никогда не смотрит. И очки тут ни при чем. Взгляд мне его не нравится. Дашка, смотри сама…

И Дашка смотрела, а через три месяца в ЗАГСе ответила «да», то самое, о котором упомянула Лена.

– Я намеренно ничего не рассказывала о своих подозрениях, думала, надеялась, что Дима… – прошептала Даша, нервно комкая воротник своей блузки. Ей казалось, что он душит ее, не давая вздохнуть. – Что Димка все же воспримет новость о моей беременности. Пусть не с радостью, но разрешит оставить ребенка, ничего не скажет против, – очередной спазм сжал ее горло, девушка замолчала, не в силах выдавить из себя ни слова.

– А он, значит, заявил своим убийственно спокойным тоном, что завтра ты отправишься к врачу делать аборт? Так? – процедила Лена сквозь зубы.

– Так, – Даша уронила руки на колени.

– Вот мерзавец! Все, ладно, оскорблять его больше не буду, он знает, что я о нем не высокого мнения. Но ты-то почему не пришла ко мне раньше и ничего не сказала? Почему я узнаю последней, что моя подруга беременна?

– Лена, я хочу этого ребенка, – твердо сказала Даша и сложила руки на животе, в жесте, свойственном всем женщинам мира. – Мне двадцать семь лет, и единственное, что у меня теперь есть, – это он, маленький комочек, маленькая жизнь, зародившаяся внутри меня. Ты не представляешь, что я почувствовала, когда поняла, что могу быть беременной. Для меня весь мир перевернулся. Наши неурядицы, скандалы, недопонимание с Димой отошли на второй план. Осталось только одно – ребенок. И я хочу его родить. Понимаешь – хочу!

Ленка в задумчивости вытянула губы, потом хмыкнула.

– Наверное, понимаю, – медленно произнесла она и откинулась в кресле. – Ну-ка, объясни мне про своего муженька. Чего это ты разъезжаешь в синяках в три часа ночи по городу, а муж шлет тебе вслед угрозы?

– Мы поругались, – не вдаваясь в подробности, сказала Дарья.

Она снова бежала от действительности, как привыкла бегать всю жизнь, и самое ужасное заключалось в том, что она это осознавала. Ну, что тут поделаешь, не желала она признавать жестокую реальность. Не хотела признавать, что ошиблась. Ошиблась во всем! Это трудно, это больно. Не могла же она рассказывать о тех мерзостях и угрозах, которые наговорил ей Димка. И ладно, если бы он говорил их в состоянии ярости, гнева, аффекта. Нет, он говорил ясным голосом, отчетливо выводя каждое слово:

«Мне не нужен этот ребенок. Избавься от него. Или я избавлюсь сам».

Именно после этих слов Даша выбежала из квартиры и поняла, что не вернется к нему. Ни за что.

И именно тогда в ее душе поселился страх.

– Лена, я боюсь. Боюсь и за себя, и за жизнь малыша, – не удержавшись, призналась она.

– Кого? Димку?

Даша кивнула.

– Значит, он угрожал, – Лена пожевала губу. – Знаешь, может, я сейчас скажу ужасную вещь, но я не удивлена. Как же, ты ведь что-то сделала не так, вышла из подчинения, ваша семейная жизнь пошла не по намеченному плану! И посмотри, во что это вылилось!

Она разозлилась, ее голос дрожал от волнения.

– Лена, Леночка, – зашептала Даша, хватая ее за руку. Лена вздрогнула от неожиданности, когда холодные пальцы подруги коснулись ее запястья. – Он слов на ветер не бросает…

– Да знаю я! – отмахнулась Лена. – Но, послушай, он же у тебя постоянно врет! Лгать всем и всегда – его жизненное кредо! Я не понимаю, как он вообще продолжает работать в бизнесе, и ведь растет, поднимается, вот что самое поразительное! Но при этом постоянно врет! Тебе, мне – всем!

– На этот раз он не врал.

– Я… – Лена, видимо, собралась продолжить тираду, но остановилась на полуслове, оборвав саму себя. Обвела взглядом комнату, нашла сигареты и собралась закурить, но в раздражении бросила пачку на журнальный столик: – Слушай, Изорская, ведь теперь при тебе даже курить нельзя! Безобразие!

– Получается, что так, – тихо произнесла Даша.

Лена прищурила глаза:

– Тебе надо уехать, – решительно заявила она.

Даша скептически скривила губы.

– Лена, куда? Ты понимаешь, что говоришь? У Димы связи, он найдет меня везде.

– Чушь, собачья чушь. У меня есть идея.

Она поднялась и снова начала мерить шагами комнату.

– Понимаешь, у меня новый ухажер. О, Дашка, какой мужчина, пальчики оближешь, но о нем чуточку позже. Так вот, у него есть знакомый, а у этого знакомого, в свою очередь, есть домик где-то на юге, который он собирается продавать за ненадобностью. Тоже, видимо, птица высокого полета, а домик так, от родственника достался в наследство, что ли… Одним словом, мой ухажер предлагал нам туда съездить на выходные, отдохнуть, но я думаю, сейчас тебе этот домик нужнее! Минуточку, я мигом! Не успеешь и глазом моргнуть, как я все выясню!

Развернувшись на пятках, Ленка понеслась к телефону.

– Лена, так ночь же… поздно… – скорее для себя, чем для подруги выкрикнула Даша.

Но та и не подумала вернуться.

Оставшись одна, Даша сделала небольшой глоток кофе и поморщилась. Нет, не привыкла она к сладкому кофе и зачем только попросила, что нашло? Но ей стало легче. Пусть она полностью и не выплеснула наболевшее, пусть и не поделилась с Леной тем ужасом, что поселился в ее душе, зато теперь чувствовала, что уже не одна.

С ней рядом друг. А значит, все не так уж и плохо.

Разговаривала Лена недолго и вскоре с сияющей улыбкой вернулась в комнату.

– Все, я договорилась, ты едешь отдыхать в некое Абрикосово. В десять у меня будет подробнейшая карта, как туда добраться. Можешь самолетом, можешь своим ходом. Решать тебе.

– Но…

Голос Даши замер на полуслове. Лена решительно подняла ладонь кверху:

– Никаких «но». Отдохнешь, придешь в себя. Обдумаешь, что дальше делать. И как дальше жить.

В домике никого нет, будешь деньки там коротать одна-одинешенька, но ты у нас девушка экстравагантная, одиночества не чураешься.

– Ленка, я тебя люблю.

Даша смущенно улыбнулась в ответ на жизнерадостную улыбку подруги.

– Еще бы ты меня не любила, – та самодовольно хмыкнула и присела на корточки рядом с креслом Даши. Ее взгляд моментально стал изучающим: – Слушай, а тебя уже тошнит? Ну, я просто так спросила, – смутилась она, – интересно все же. Вдруг и я надумаю… Мало ли…

Даша опять улыбнулась. И на этот раз в ее улыбке не было ни страха, ни робости, ни колебаний.