Текст книги "Будьте моей вдовой"

– Господин Накаяма, вас желает видеть мать рода.

В комнатке, куда меня провели, было тепло и уютно, пахло чем-то сладковатым. То ли какие-то смолы, то ли специальные ароматические палочки, которые принято зажигать у горцев. Считается, что запах может либо привлечь, либо отпугнуть духов. И что именно зажигать, зависит исключительно от потребностей хозяина дома.

Баожэй расположилась на полу, на расшитых драконами подушках. Перед ней стоял низкий столик, над которым парил чайничек с бамбуковой ручкой и низенькие пиалки для чая.

Глядя на мать рода, никогда не определишь, сколько ей лет: то ли двадцать, то ли пятьдесят. Учитывая, что в последний раз я тут был семь лет назад, можно лишь сделать вывод: она стала старше. Но вот её истинный возраст…

Белая кожа, нетронутая морщинами. Серебристые длинные волосы, убранные в сложную причёску – поди разбери, есть ли там седина. Глаза, что прозрачнее льда всех горных рек, и губы, едва тронутые улыбкой. Мол, заходи, гость дорогой, уж заждалась тебя.

Одежды Баожэй небесно-голубого цвета с золотой росписью, на тонких пальцах надеты массивные перстни с иероглифами. Мать рода может позволить себе направлять чжу прямо через кольца-артефакты, потому что её силы огромны. Пожалуй, мало кто может сравниться с Баожэй – это только опытные целители и… Тхэмин. Мальчишка настолько одарённый, что удивились не только Мин, но и джапонцы при дворе императора-Солнца.

Я уважительно склонился.

– Приветствую мать рода Мин. Да будут ваши дни долгими.

– Приветствую гостя из Страны Восхода, – её губы едва заметно дрогнули в улыбке, – Акихито Накаяму, охотника за чудовищами. Да будет с тобой благословение богов.

Я чудом сдержался, чтобы ничего не ляпнуть. Нельзя. Не здесь. Но… терпеть не могу, когда меня так называют. Моё занятие – детектив. Охота на чудовищ – вынужденная мера, не больше. Вспоминать о том, что когда-то это было делом моей семьи, совершенно не хотелось.

Баожэй сделала жест рукой, давая понять, чтобы я не стоял в дверях и проходил. Она явно ждала реакции на свои слова, но, увидев мою пресную физиономию, решила перейти к делу.

Кстати, это есть во всех Мин. Они пытаются вывести человека на эмоции: таким образом намного удобнее увидеть его ауру и определить, насколько он здоров.

Я опустился на подушки напротив Баожэй.

Чайник еле заметно дрогнул, поднялся выше, пиалки закружили вокруг него. Спустя пару секунд обе наполнились ароматным чаем. Чай – это не просто питьё, это неотъемлемый атрибут беседы. Глоток чая даёт обдумать ответы на вопросы и эти же вопросы правильно задать. Во всяком случае, именно такова философия горных родов и кланов.

– Что тебя привело, Акихито? – поинтересовалась Баожэй, пригубив из пиалки и не отводя от меня глаз.

– Тхэмин, – сразу ответил я, зная, что все церемонии хороши ровно до того, пока тебя не спросили прямо. – Он пропал неделю назад. Моя задача – отыскать его.

– Не боишься, что за такие слова тебя спустят с вершины горы, на которой живёт шаман?

– Нет, не боюсь. Если б это было целью Мин, меня бы уже спустили, не дав добраться до Ворот фениксов.

– Ты наполовину смел, наполовину безрассуден, – заметила она, и я почувствовал, что в комнате стало холоднее.

Чжу Снежных целителей всегда ощущается именно холодом. Пусть мать рода прекрасно себя контролирует, но кое-какие её эмоции пахнут морозом.

– Я бы сказала, что это дело рода, Акихито, и чужакам тут не место, но… – Она сделала паузу и выразительно посмотрела на меня. – Ты уже показал себя однажды. Поэтому я скажу: мы тоже ищем Тхэмина. И очень хотим знать, что произошло.

Я быстро начал соображать. Так, не похоже, что лжёт. Получается, он или ловко скрылся, или вляпался во что-то нехорошее.

– Говорят, Тхэмин направлялся к вам и исчез по пути.

Баожэй кивнула.

– Пока это единственная версия. Видишь ли, Акихито, мальчик часто приезжает к нам. Пусть его мать давно не с нами, но род Мин – его родные. Император-Солнце никогда не выстраивал преград, считая, что сыну полезно развивать свой дар среди Мин.

– У Тхэмина были враги? – задал я самый главный вопрос.

И затаил дыхание, потому что от ответа Баожэй зависело очень многое.

Она чуть нахмурилась.

– Если и были, то вели себя тише воды ниже травы. А Тхэмин слишком горд, чтобы говорить об этом.

Идиот. Хоть бы какую зацепку оставил.

Я отпил чай. И правда, замечательная вещь.

– Тем не менее, – вдруг произнесла Баожэй, – ты человек чести, поэтому я только рада твоему участию в этом… деле.

– Ну спасибо, – пробурчал я.

– Пожалуйста, – не смутилась она. – Поэтому сегодня остаёшься на ночь тут, а утром у тебя будет дракон-поисковик.

Я чуть не выронил пиалу и во все глаза уставился на собеседницу.

– Это… щедро, – только и смог сказать. – Спасибо.

Дракон-поисковик – это роскошь. Эти твари обладают мерзким характером, жутким самомнением и неограниченными возможностями в плане розыска пропавших. Единственное, получить их в своё пользование почти невозможно. Дракон сам выбирает, с кем ему пойти.

Баожэй внезапно усмехнулась:

– Спасибо скажешь тому, кто уговорил дракона.

Пиала всё же выскользнула из моих пальцев.

* * *

– И не надо на меня смотреть как на врага, – заявил Абура, стоило мне только ступить на порог выделенного нам помещения. – Но спать я буду у камина, я мёрзну и страдаю. А ты выше всего этого.

Я закатил глаза и прошёл мимо него, на ходу сбрасывая с себя одежду. Спорить и язвить не было никакого настроения. Пусть дрыхнет где хочет.

У меня одно желание – полежать в горячей воде и проанализировать услышанное. Разговор с матерью рода оказался занятным, хоть и не особо информативным. Это серьёзно удручало.

Погрузившись в купальню, я едва не застонал от удовольствия. Всё же горячие источники – это прекрасно. За окном снег и мороз, а здесь тихо, тепло и уютно. Натруженные за день мышцы медленно расслаблялись. Я откинул голову на бортик и прикрыл глаза.

Итак, имеем пропажу Тхэмина и ни одной зацепки. Из всего услышанного можно предположить, что парня похитили. Кому-то серьёзно мешает сын императора. Версия не лишена логики, ведь он первый претендент на престол. У Тхэмина есть два брата и сестра, но они ещё слишком маленькие, самому старшему двенадцать лет. Да и сам император-Солнце в полном расцвете сил, отправляться на Облачные острова не собирается.

Второй вариант – парень сделал ноги по собственной воле и где-то хорошо прячется. Прихоть? Вряд ли. Тхэмин ни разу не откалывал ничего такого, чего мог бы стыдиться император, и известен как уравновешенный серьёзный молодой человек. Видимо, всё же от кого-то скрывался. Только от кого?

Мысли кружили без остановки, но ничего толкового придумать не получалось. Я провёл ладонями по лицу. Ладно, утром разберёмся. Мне дадут дракона – это плюс. То, что дракон у меня появился через…

Я мотнул головой. Плевать. Сколько бы ни горело-звало колдовское пламя у входа в дом шамана, я туда не пойду. Никогда. Потому как невозможно простить то, что произошло семь лет назад. Что бы там ни говорили – нельзя и точка.

Выбравшись из купальни, быстро вытерся и вышел в комнату.

Абура приоткрыл один глаз.

– Что сказала мать рода? – спросил он.

Пока укладывался на футон, кратко пересказал всю суть разговора. Абура молча хмурился, временами что-то уточнял, а потом плюхнулся на спину и закрыл глаза – верный признак, что ему тоже надо подумать.

Я думал, что не усну, но стоило только голове коснуться подушки, как сон утянул в свои объятия.

…в какой-то момент по моей спине скользнули чьи-то пальцы. Легко, мягко, лишь вырисовывая линии под лопаткой и спускаясь вдоль позвоночника.

Горячее тело прижалось к боку, губы обожгли шею. От чужого дыхания по телу пронеслась дрожь. Внутри всё скрутилось в тугой узел, волна возбуждения накрыла с головы до ног.

Я шумно выдохнул и перевернулся. Не открывая глаз, притянул к себе горячее гибкое тело, сжал гладкую кожу. В ответ донёсся судорожный выдох.

– Всё такой же… – прошелестел шёпот. – Охотник на чудовищ.

Пальцы вплелись в волосы, губы практически коснулись моих.

И в этот момент осознание, что происходит какая-то цуковщина, заставило меня резко вскочить. Удар, сдавленный стон – перламутровый дым развеялся в считанные секунды.

Где-то на краю сознания прозвучал мелодичный смех, злой и весёлый одновременно.

Я дышал как загнанная лошадь. Тварь. Какая же ты тварь. Найду и придушу.

Вскочил, подхватил свою одежду, быстро натянул на себя. Абура тут же проснулся, сонно моргая и пытаясь понять, что происходит.

– Горим? Нас обокрали? Горы падают? – выдал он машинально.

Я уже застёгивал куртку. Злость внутри помогала действовать быстро. Очень быстро. Хотя… какая злость? Тут самое натуральное бешенство.

– Нет, просто я кое-кого убью и вернусь. Я быстро, не скучай.

– Акихито!

Но я уже выскочил в коридор. Нет! Если я спущу это сейчас, то оно продолжится и дальше. Нельзя делать вид, что ничего не происходит. Иначе прощай, спокойный сон.

Абура не идиот, крик поднимать не станет. Разве что поплетётся за мной. Не страшно, даже хорошо – поможет закапывать тело. За это я ему раздобуду где-нибудь фонарь и масло, даю слово.

Я оказался на улице, морозный воздух обжёг лёгкие. Ничего, не первый раз. Повернул голову в сторону скального уступа, где расположился дом с изогнутой крышей. Перламутровое пламя горело так ярко, что впору освещать весь Закрытый город вместо луны и звёзд.

Не теряя времени, я побежал к нему.

Подъём дался с трудом, часть вырубленных в скале ступенек обледенела, но меня это не остановило. Добраться, взять за горло и придушить. Да так, чтобы даже в посмертии не пришло в голову браться за свои дурацкие штучки!

Я выбрался на уступ.

Колдовское пламя весело потрескивало, притягивало взгляд, шептало нечеловеческими голосами: «Останься, охотник за чудовищами. Тебе будет хорошо».

И словно вновь кто-то оказался рядом, обнял, скользнул ладонями по телу.

Я передёрнул плечами, сбрасывая наваждение, а потом прищурился и промчался по узкой дорожке. Лишь на миг замер, понимая, что тут могут стоять любые обережные чары. Но потом вспомнил, что некоторые слишком уверены в своих силах, и распахнул дверь ногой.

– Какого цука ты себе позволяешь?! – рявкнул я.

Глава 7. Шаман из рода Мин

В доме было жарко.

Уже настоящий, весёлый и злой огонь плясал в камине, отбрасывал танцующие тени на стоящего возле него человека.

Тот даже не шелохнулся, слово ждал, когда я вышибу дверь.

Только улыбнулся уголком губ, поднял чашу, украшенную жёлтыми камнями, будто салютуя.

Янтарные глаза светились ярко и насмешливо. Кожа казалась полупрозрачной и в тоже время белой как императорский фарфор. Рыжие волосы цветом не уступали пламени, косая чёлка была слишком длинной, но он даже не подумал её откинуть. Серьга, вырезанная из кости снежного тигра, висела в левом ухе, слабо мерцая голубоватым облачком чжу. На шее и запястьях позвякивала тьма шаманских штучек, каждая из которых способна испепелить демона. Никогда не преуменьшайте мощи амулетов и оберегов. Изначально смотришь – побрякушка как побрякушка, но когда тебя отшвырнёт в стену или окружит огнём, станет не до шуток.

Меховой жилет скрывал сильное гибкое тело и серебристые татуировки, которые практически сливались с белой кожей. Пряжка пояса на штанах – череп скальной ящерицы, усыпанный молочным нефритом – сильнейшим храном колдовской силы. А вот ступни – босые.

Да, босые.

Потому что Джиан, шаман из рода Мин, вертел на самой высокой пагоде Закрытого города все условности цивилизованного мира. Обувь он надевает, если это необходимо.

Проклятое дитя Снежных целителей, гордость и позор одновременно. В жилах всех шаманов течёт кровь Огненного духа, который соблазнил когда-то юную жену отца рода. С тех пор у всех его потомков рыжие волосы, янтарные глаза и невыносимый характер.

С рождения младенцев посвящают Снежному демону, который, по поверью, может сдержать бушующую пламенную натуру потомков Огненного.

Не знаю, есть ли в этом доля правды, но характер у Джиана и правда дрянь.

Вся злость внезапно схлынула. Говорить лучше с холодной головой, держать за горло – тоже. Гнев мне не помощник.

– Что ты себе позволяешь? – уже спокойно произнёс я, прямо глядя на него.

– Рад тебя видеть, Акихито, – тем временем, ответил он, даже не подумав сделать хотя бы вид, что впечатлился моими словами. – Ты без своей катаны?

– Чтобы тебя прибить, катана не нужна, – в тон ему ответил я, напряжённо наблюдая, как Джиан проходит мимо меня.

За каждым движением нужно внимательно следить – никогда не знаешь, что у него на уме.

Джиан на секунду задержался возле меня, втянул морозный воздух, ворвавшийся вместе со мной.

– Ночью будет буран, Акихито. Зря ты покинул кров матери рода. Дом уважаемой Баожэй защищён от всех ветров, её гости…

Я сгрёб его за грудки и прищурился. Янтарные глаза были слишком близко, губы изогнулись в насмешке.

– Ещё раз тебя спрашиваю, – тихо, но очень чётко произнёс я. – С какого ты решил поиграть со мной?

– Как ты возбудился после моих лисичек, – заметил он.

Я встряхнул его, послышался треск и короткий перестук по полу сорвавшихся с шеи костяных бусин. Не собираюсь говорить ни о его развратницах-кицунэ, которые слушаются воли шамана и готовы соблазнить любого мужчину, ни о каких-либо других сказках.

– Я жду ответа.

Джиан неожиданно резко оттолкнул меня, прошёл к двери и закрыл её плотнее, щёлкнув замком. Обернулся вполоборота, только сверкнула длинная серьга среди рыжих прядей.

– Ты идиот, Акихито Накаяма, – глухо произнёс он. – Каким идиотом был семь лет назад, таким и остался.

– Очень признателен за лестную характеристику, – кивнул я, сложив руки на груди, – но мне бы подробностей.

Джиан повернулся ко мне лицом, скользнул взглядом снизу вверх, словно оценивал. Потом усмехнулся уголком губ, сделал глоток из чаши и пожал плечами. Молча прошёл и расположился на подушках у камина. Поднял на меня взгляд, в котором так и читалось: «Ну, долго будешь столб изображать?»

Я закатил глаза, подошёл к нему и опустился рядом. Цуков Джиан. Цуков проклятый шаман Снежных целителей. Ведь прекрасно знает, что я не уйду, не получив ответов.

Однако язык словно онемел. Нужно спросить так много, но почему-то ничего не выходит. Эй-эй, Акихито, это что, робость? Или просто неумение как ни в чём не бывало говорить с человеком, с которым семь лет назад разругался вдрызг?

– Тебе нужен дракон, – не глядя на меня, сказал Джиан. – Без него Тхэмина не найти. Наследник императорского престола не будет прятаться так, чтобы нашла любая собака.

– Собака – это на меня намёк? – зачем-то уточнил я.

– Идиот.

Некоторое время мы молчали. Потому что… он был прав. Дракон – это практически сделанное дело. Только вот надо понять, как шаман уболтал его покинуть насиженное место и потащиться цук знает куда. Эти твари предпочитают покой и собственные хрустальные яйца, а не прогулки по Джапоне.

– Зачем было подсылать ко мне этих твоих…

Он вскинул голову, янтарь глаз полыхнул.

– А иначе бы ты пришёл?

Ответить нечего. По собственной воле я бы точно не зашёл в дом шамана. Посмотрел, припомнил недобрым тихим словом и пошёл своей дорогой. Даже с тем, что мне рассказала Баожэй. А рассказала она весьма мало.

Просто Джиан – это прошлое. Это то, возвращаться к чему я себе давным-давно запретил. Когда человек – воплощение коварства и изменчивости пламени, не стоит с ним вести дел. Сейчас он за тебя готов отдать всё на свете, а через минуту испепелит на месте.

– Нет, – наконец-то ответил я.

В сообразительности Джиану не откажешь. Очень чётко просчитал, что нужно сделать, чтобы я примчался в дом на уступе сам. Среди ночи, не решив даже дождаться утра. Хитрый лис.

Джиан хмыкнул, плеснул остатки напитка прямо в пламя. Оно жадно заиграло, вспыхнуло жарко.

– Тогда слушай, – хмыкнул он. – Искать Тхэмина – задачка ещё та. Он временами заходил ко мне, болтали о том, о сём.

Я бросил на него быстрый взгляд.

– Нет, Акихито, болтали – значит, болтали, – ни капли не смутился Джиан. – Или ты считаешь, что я буду играть с императорским наследником?

Придурком шаман никогда не был. Пришлось покачать головой.

– Было сразу ясно, что такое количество чжу – лакомый кусок. Для кого именно, я не знаю. Среди Мин у парня врагов не было, во всяком случае, я никого не смог обнаружить. И мои лисицы тоже.

Лисицы Джиана – красавицы кицунэ, юркие и толковые помощницы, которые помогают своему шаману всегда быть в курсе всех происходящих у Мин событий. Именно их он подослал ко мне недавно. Именно с ними семь лет назад… Точнее, не с ними… Боги, это не та история, которую хочется вспоминать.

Я нахмурился:

– То есть всё чисто, но Тхэмин всё равно бежал? – задал я вопрос, лишь бы не молчать.

Джиан неопределённо качнул головой, потом покрутил в руках подвеску в виде серебряного варгана.

– А что с императорской семьёй? Были ли шепотки о раздрае?

Он фыркнул:

– Серьёзно считаешь, что он бы таким делился?

– Нет, но ты видишь больше, чем говорят.

Джиан бросил на меня быстрый взгляд. Я успел заметить мелькнувшую растерянность. Хм, неужто думал, что сомневаюсь в его способностях? В здравом смысле – нередко, а в способностях – никогда.

– Я ведь прав?

Подвеска закрутилась в его пальцах быстрее.

– Прав, – буркнул он. – Мин дадут тебе бегового рюука.

Упёртая шипастая тварь, которая шикарно скачет по снегу и льду, плюясь огнём. Приручённые прекрасно возят своих хозяев по горам, дикие… К диким лучше лишний раз не подходить.

Однако меня заинтересовал другой момент.

– Рюук возит людей на приличные расстояния. Зачем мне рюук?

Джиан выпустил бедную подвеску из пальцев.

– Дракон согласился выслушать твою просьбу, – сказал он. – Но тебе ещё надо его убедить.

Я еле слышно выругался. Конечно, Баожэй, старая ты стер… уважаемая женщина. После дороги, видимо, совсем ум за разум зашёл, раз не сообразил, что ни один дракон сам не придёт к человеку. Дурак!

Некоторое время мы молчали. Потом я всё же спросил:

– Почему ты это делаешь?

Джиан медленно поднялся, прищурившись, посмотрел в окно. Там уже завывал ветер, давая понять, что буран на подходе.

В этот момент серебряные татуировки на теле шамана начали переливаться словно ртуть.

– Потому что я чту род, Акихито, – его голос звучал тихо и, казалось, долетал со всех сторон. – Потому что я поклялся защищать Мин в любой ситуации, делая всё для этого возможное. Потому что я хорошо отношусь к Тхэмину и хочу, чтобы он был цел и невредим.

В какой-то момент показалось, что в голосе Джиана слышен звон льда, который словно подтверждал сказанное. Огонь будто покинул камин и стеной встал за спиной, отбрасывая причудливые тени на прозрачно-белую кожу.

Джиан тряхнул волосами, наваждение тут же развеялось. Но я прекрасно понимаю, кто передо мной стоит.

– Ну что, Акихито, охотник на чудовищ, устроил тебя мой ответ?

– Да. И не называй меня охотником на чудовищ.

– Хорошо, охотник на чудовищ.

Быстрая подсечка, короткий вскрик от неожиданности. Джиан оказался на полу. Я навис сверху.

– Ещё раз, шаман. Только попробуй, – предупредил я.

Он только улыбнулся. В янтарных глазах был смех и вызов. Попробует. Будет пробовать снова и снова! По лицу же вижу.

– Как своеобразно выражаешь ты благодарность, – заметил Джиан. – А ещё жаловался на моих лисиц. Может быть, стоило подсылать лисов?

Я закатил глаза и выпрямился.

– Следи за языком. И да, именно благодарность мешает мне хорошенько дать тебе по морде.

– Ваши манеры, господин Накаяма, впечатлили бы самих богов, – хмыкнул Джиан и ловко поднялся на ноги с таким проворством, что даже пожелай я его поймать – не вышло бы.

Эта странная мысль озадачила. Тьфу, ночами спать надо, а не шататься по домам шаманов. Тут и не такое придумается.

Джиан тем временем открыл шкафчик и достал оттуда пузатую бутылку с тёмной жидкостью. Потом ещё одну чашу. Посмотрел на меня и хмыкнул:

– Ночь будет долгая, садись, гость дорогой, не обидь хозяина.

Я приподнял бровь.

– А мать рода не оскорбится?

– Я единственный шаман Снежных целителей, – рассмеялся он. – Немного гениальный, немного сумасшедший. Мне можно немножко больше, чем всем остальным, Акихито.

Не то чтобы я сильно хотел остаться в доме Баожэй, но ещё ни одна ночь, проведённая рядом с Джианом, до добра не доводила. Рано или поздно начинались какие-то приключения.

Он неожиданно шагнул ко мне, сократив расстояние. Чуть склонил голову, задумчиво рассматривая, улыбнулся.

– Видишь, в буран не стоит гулять. Даже по Закрытому городу. Поэтому лучше…

Громкое чавканье у двери заставило его резко замолчать и нахмуриться.

– Что это за цуки?

Я прислушался.

– У тебя где-то там есть фонарь у входа?

Джиан кивнул, не особо понимая, к чему вопрос.

Я призвал всё своё спокойствие и рявкнул:

– Абура!

Чавканье тут же стихло.

Когда Абуру втащили в дом, глаза Джиана удивлённо округлились. Ах, ну да, конечно. Когда мы в последний раз виделись, никакого помощника-ёкая у меня не было. Абура тем временем очень старался изобразить сожаление, что он варварски выжрал всё масло из фонаря уважаемого шамана, но выходило из ряда вон плохо. Сытый Абура-акаго – это то, что в принципе не способно показать сожаление на своей физиономии.

– О, Акихито, ты в порядке, – икнул он, потом глянул на Джиана и церемонно пробормотал: – Прошу прощения у великого шамана, что посмел войти в его дом без приглашения, да продлятся ваши дни, да будет сила всегда в зените, да…

Джиан расхохотался.

Я незаметно для обоих выдохнул. Смех – это хорошо.

– И тебе не хворать, добрый дух. Но прошу, больше не трогай фонари, мы придумаем что-то другое, – произнёс шаман.

Абура шаркнул лапой, неосторожно врезал мне когтями по ноге, я зашипел и тут же выдал ему смачный подзатыльник.

– Как удивительно меняются вкусы людей, – невинно заметил Джиан.

Я бросил на него недобрый взгляд, но в янтарном ответном ни капли смущения не было. Удивительно дурацкий подкол. Данный ёкай в принципе не любит никого и ничего, кроме масла из фонарей.

Абура тем временем пошатнулся.

– Это заговорённый фонарь был, – вздохнул Джиан. – Держи его за плечи, я – за ноги. Сейчас отнесём.

Храп объевшегося ёкая одобрил наши действия. Перетащив дрыхнущего Абуру в соседнюю комнату, мы вернулись к камину.

Джиан разлил настойку. Она была крепкой и сладкой, дурманно пахнущей горными травами. И разговор как-то сам наладился. Во всяком случае, мне не хотелось больше придушить гостеприимного хозяина этого дома.

* * *

Утро выдалось морозным.

Баожэй задумчиво смотрела на меня. Уголки губ чуть подрагивали в улыбке.

И неудивительно. Рюук, шипастый и вреднющий, бил копытом, топорщил свои колючки и косился на меня рубиновым глазом.

Чужак. Пахнет иначе. Говорит иначе. Думает не пойми о чём. И его везти к дракону? Эй-ей, хозяева дорогие, одумайтесь и выпрягайте меня поскорее из этих дурацких саней.

Сани, кстати, были добротные. То ли Баожэй расщедрилась, то ли Джиан постарался. После сегодняшней ночи не осталось сомнений, что он действительно хочет помочь Тхэмину. Это хорошо. Это очень хорошо. Без помощи шамана мне бы пришлось намного хуже.

– Уверен, что справишься? – мягко спросила Баожэй. – Путь к пещере дракона не столь далёк, сколь опасен. Те, кто сторожат туда дорогу, считают человеческое мясо деликатесом.

– Всегда знал, что тут очень благодатный край, – пробормотал я, закрепляя припасы ремнями. Много не взял, но мало ли. Какой-то минимум должен быть. – Спасибо, что тревожитесь, госпожа мать рода, но после того как Мин оказали мне помощь, я не могу просить о чём-то ещё. Справлюсь.

Абура стоял рядом и неодобрительно сопел. Ещё час назад мы бесчеловечно ругались. Несмотря на то, что он считает героизм совершенно бесполезным свойством, ведущим к травмам и проблемам, упёрся рогом и заявил: «Иду с тобой!»

С одной стороны, Абура будет мешать. С другой… кто его знает, что в голове у дракона? Возможно, мне понадобится помощь. И Абура хоть будет знать, куда вести помощь. В итоге принял решение взять его с собой. И не скучно, и хоть какая-то помощь.

– Твоё благородство не знает границ, охотник на чудовищ, – мягко сказала Баожэй.

А потом чуть прищурилась, глядя куда-то за мою спину. Её лицо мгновенно превратилось в маску без единой эмоции. Мне это не понравилось. То сама тебе доброжелательность, то статуя из храма бога Подземных рек.

Я резко обернулся и потерял дар речи.

Прямо ко мне, свежий и поразительно энергичный, направлялся Джиан. Плащ, отороченный мехом, скрывал фигуру; капюшон покрывал огненные волосы. За спиной шамана был рюкзак. Амулеты и обереги мелодично звенели при каждом шаге.

– Моё почтение, уважаемая Баожэй, – произнёс он, уважительно поклонившись. – Благодарю, что дали благословение рода на этот путь.

– Это ещё что за новости? – практически прошипел я, когда Джиан оказался рядом.

Он изящным жестом поправил капюшон, на секунду сверкнуло голубое облачко чжу, окутывающее его длинную серьгу.

– Я еду с тобой, Накаяма. Если, конечно, ты не сразу это понял.

– Сдурел?

– Второй раз за сутки восхищён твоими манерами.

С этими словами он положил рюкзак в сани и начал его закреплять.

В это время ко мне приблизился Абура, озадаченно поглядывая на Джиана.

– А что происходит?

Джиан из рода Мин у нас происходит. Шаман у нас происходит. Тьфу.

Я быстро подошёл к нему, положил руку на плечо и резко развернул.

– Наглеешь.

– Не хочу, чтобы ты сдох, так и не добравшись до дракона.

Ого. Серьёзное заявление.

Некоторое время мы молча мерялись взглядами. Джиан знает этот край, я – не очень. Шаман в спутниках – большая удача. Но это не отменяет желания пристукнуть его за своеволие.

– Цук с тобой, – наконец сказал я.

Джиан пожал плечами.

– Он и так со мной. Ведь именно с ним я и отправляюсь в дорогу.

Абура хихикнул, и я понял, что цуком выставили меня.

Чудесно.

На Джиана рюук отреагировал куда благосклоннее, чем на меня. Шаман, в конце концов, ему не чужой. Не удивлюсь, если и вовсе катался на этой зверюге, как на любимой лошадке. Потому что склонность собирать вокруг себя всё странное и непонятное – хобби этого рыжего чудовища.

Джиан погладил рюука по голове, шепнул что-то, потом мягко улыбнулся. Кажется, эта шипастая страхолюдина заслуживает именно такого отношения, куда лучшего, чем к людям. Уж насколько я знал шамана – у него не в чести улыбаться тем, кто ему не нравится. В морду, конечно, сразу не даст, но по глазам будет всё видно. И в словах будет столько ласкового яда, что разумнее утопиться сразу, едва отойдёшь от этой рыжей язвы.

Абура, кажется, не мог определиться: нравится ему наш попутчик или нет. Кажется, моего ёкая немножко мучает совесть, что он варварски погрыз фонарь шамана (в приступе голода, разумеется), и теперь не знает, как себя вести.

Ещё бы. Мне ли не знать, что к Джиану всяких нелюдей тянет как заговорённых? Вроде бы и человек, но в то же время чуют в нём своего.

Выехали мы спустя десять минут. Я взял поводья в свои руки. Во-первых, предпочитаю всё контролировать, во-вторых, Джиан демонстративно устроился возле вещей, всем видом показав, что намерен ехать. Абура пристроился рядом с заявлением: «Смотреть за вещами буду». Но я-то прекрасно знал, что там есть местечко, где проделана дырка, из которой удобно доставать лепёшки.

Рюук фыркнул, мотнул головой. Венчик из шипов вокруг шеи качнулся, сверкнув всеми цветами радуги. Пусть шкура у него тёмная, но на солнце сияет так, что невольно залюбуешься.

Вчерашний буран основательно присыпал всё вокруг. Долина Закрытого города была укрыта белоснежным покрывалом. Рюук трусцой бежал по снегу, довольно фыркая и, кажется, позабыв про нас. Скорость была вполне приемлемой, поэтому я пока не подгонял зверя.

Джиан молчал, только временами немного хмурился, будто что-то вспоминал. Я был благодарен за тишину и в то же время напряжён. Молчание всегда действует на нервы. Особенно если молчит тот, кто всегда готов поговорить.

– Как нужно уговаривать дракона? – не выдержал я.

Вопрос своевременный. С поисковыми тварями я прежде не общался. Другое дело драконы в человеческом обличии.

– Раздеться догола и предложить свою невинность, – донёсся ответ.

Я фыркнул – вышло синхронно с рюуком, повернувшим в сторону нависшей над дорогой скалы. Слева открылся вид на Закрытый город, справа – камни и лёд. Драконы предпочитают вершины гор. Им не по вкусу суета и люди, которые шумят и не дают спокойно заниматься своими драконьими делами.

– Тогда придётся разворачиваться, – заметил я. – Потому что тут мне предложить нечего. А можно поменять на принесённого в жертву шамана?

Джиан послал меня. Достаточно цветасто и выразительно, да ещё и с таким чувством, что я невольно обернулся.

Он стоял в рост, смотрел по сторонам и что-то пытался увидеть. Втягивал воздух, будто пытался что-то учуять. Черта лица резко заострились, глаза посветлели, превратившись в жёлтый лёд.

Я насторожился.

Рядом что-то было. Что-то, заставившее вскочить его на ноги и озираться, будто в поисках хищников.

Абура щурился и почти скрёб когтями деревянные перила.

Оба ощутили что-то такое, от чего однозначно нужно быть подальше. Через секунду раздался дикий рёв, и у меня волосы встали дыбом. Вдалеке показались тёмные силуэты.

– Стеклянники, – выдохнул Джиан, и стало совсем не до шуток. – Акихито, гони!

Дважды просить не требовалось.

Я стеганул рюука, тот взвыл и рванул вперёд. Абура зашипел, Джиан что-то сказал ему – я не разобрал.

Дорога перед глазами неслась как сумасшедшая – рюуки не зря были почти самыми быстрыми существами в горах. И соперниками им были стеклянники. Прозрачные твари, которые живут во льду и выбираются оттуда, только почуяв кровь. Стеклянники вылезают редко… но, твою мать!

Резкий поворот заставил натянуть поводья. Сани занесло, Джиан чуть не влетел в меня, в последний момент удалось перехватить его. Краем глаза я заметил, что серебряные узоры горят ослепительным пламенем, руки до локтей окутаны голубой чжу, которая в любой момент готова сорваться молнией на врага.

Я обеспокоился. Шаман – не боевой маг. Он, конечно, многое может, но всё же открытый бой – это непросто. И если Джиан, не колеблясь, активировал всю чжу… Цук! Мы вляпались!

Рюук мчался как бешеный. Поводья врезались в ладони. Я судорожно соображал: катана тут рядом. Если что – хватать её и останавливать рюука. Но он так гонит, что есть риск перевернуться.

Я выругался.

– Поворачивай, поворачивай! – крикнул Джиан.

С радостью, только некуда.

Стеклянники уже неслись рядом. Внутренние органы просвечивали под их кожей; было одновременно жутко и омерзительно.

Из-под ног рюука вылетал снег. Я понимал, что нельзя атаковать первыми – разорвут. И в то же время готов был рвануть за катаной. Сердце стучало в висках.