Текст книги "Горгона с пихтовой веткой"

– А кто это – Ритка?

– Старшая сестра одной нашей однокурсницы, она риэлтор. К ней всегда обращались, если нужно быстро что-то продать или купить. Ритка еще с девяностых работает, прожженная такая… Ей сейчас за пятьдесят, но ее иначе как Риткой никто не звал никогда. Ну, увидите – поймете, – усмехнулась Лика. – Я вам телефон напишу, агентство «Квартал», она там генеральный директор.

– Спасибо, Лика, это мне очень поможет.

– Если у вас нет больше вопросов… – Лика демонстративно посмотрела на крошечные часики. – У меня еще встреча с клиентом.

– Да, конечно. Я могу вам позвонить, если что-то будет нужно?

– Разумеется. Если я что-то вспомню… да, флакон-то! – вспомнила девушка. – Вы можете завтра подъехать на Якиманку часов в одиннадцать утра? Я там встречаюсь кое с кем, могли бы пересечься, и я отдам.

– Договорились, завтра в одиннадцать на Якиманке, – Вовчик подозвал официанта и попросил счет. – Лика, а на каком этаже была квартира Оксаны?

– На четвертом.

– Спасибо вам. И до встречи.

Девушка поднялась, одернула пиджак и, подхватив на локоть сумку, быстрым шагом направилась к выходу. Вовчик в окно видел, как она села в машину и выехала с парковки.

Он повертел в руках листок с телефоном риэлтора и решил, что позвонит прямо сейчас – чего тянуть? Агентство «Квартал», если верить карте, находилось не очень далеко.

Тина долго изучала тот раздел сайта банка «Восток», где перечислялись руководство и сотрудники. С фотографии на нее смотрел красивый мужчина лет сорока с пышной шевелюрой и уверенным взглядом.

Артур Летинский наверняка нравился многим женщинам: в его внешности было что-то очень привлекательное и внушающее доверие. Немудрено, что молодая девушка влюбилась: по-человечески это было понятно. Тине такой тип мужчин не нравился, но и она признала, что Летинский мог бы заинтересовать даже ее.

Она внимательно изучила его расписание и решила, что постарается перехватить его на улице, чтобы он не чувствовал себя хозяином положения, сидя в своем кабинете. Значит, нужно будет подъехать к шести часам и подождать Артура на крыльце. Потом, правда, придется ехать в Нахабино к матери Оксаны, а это значит, что домой она попадет не раньше десяти, а то и позже, но ничего не поделаешь.

Пока она продумывала, как вести себя с Летинским и с чего начинать разговор, позвонил Вовчик:

– Тинка, ты еще в агентстве?

– Да. Поеду в банк к шести, а что?

– Хотел отчитаться о встрече с Морозовой.

– Ну, так не сдерживайся.

– Короче, мне кажется, есть какой-то слабенький следок, намекающий на то, что дело стопроцентно наше. В последнее время Евсеева начала много говорить о природе и увлекаться пихтовыми маслами и прочей лабудой. И знаешь, о чем я сразу подумал?

– Нет. О чем?

– Евдокийцы.

– Кто? – переспросила Тина, записывая слово в блокнот.

– Евдокийцы, дорогая, последователи учения о сибирских пихтах. Так и называется – Пихтовый толк. Мол, если засадить всю планету пихтами, то будет всем счастье. Пихта – легкие планеты, пихтовое масло – кровь планеты и вот это все. Культ относительно новый, ему года два всего. Базируются где-то в тайге – ну, логично.

– Тайга большая, Вов…

– Да это неважно, можно поискать, это не так сложно. Возглавляет эту секту мужик по имени Иван, но поклоняются они светлейшей матушке Евдокии. Матушку, что характерно, никто не видел, возможно, это просто фантом, а вот Иван Шлыков легко гуглится, и фотографий его полно. Типичный старообрядец – борода, длинные волосы, голубые глаза. Кстати, мужик вполне привлекательный и молодой, лет тридцать пять – сорок, не старше. Так вот Иван этот ездит с проповедями, вербует последователей и проповедует от имени светлейшей матушки. Лика мне сказала, что Оксана ей подарила флакон пихтового масла, так вот я думаю, что можно попытаться по этому флакону вычислить место, где они базируются. Флакон фабричный, наверняка есть какая-то этикетка, можно поискать завод, где такие делают, и от этого уже танцевать.

– Интересная мысль… это все?

– Лика дала телефон риэлтора, через которую Оксана могла продать квартиру, я хочу поехать и поболтать с дамой, вдруг что выгорит?

– Хорошо. Тогда я пока посижу в интернете, почитаю про этих евдокийцев, может, что-то в голову придет.

К ее удивлению, информации о евдокийцах оказалось мало, буквально какие-то крохи, а вот фотографий Ивана Шлыкова действительно нашлось предостаточно.

Тина всматривалась в монитор, и ей даже начало казаться, что прежде она где-то видела этого русоволосого бородача с глазами, похожими на чистые озера.

«Такие глаза лгать не могут», – всплыла в голове фраза, вычитанная когда-то давно в известной книжке.

Глаза Ивана Шлыкова внушали доверие, да и лицо его совершенно не подходило создателю культа – какое-то слишком мягкое, открытое, простое, даже безвольное. Нет, этот человек не мог возглавлять секту евдокийцев, хотя малочисленные статьи утверждали обратное и называли «батюшку Ивана» проводником и мессией.

– Не похож ты, батюшка Иван, на человека, способного управлять другими, – бормотала Тина, двигая курсор по строчкам очередной статьи. – И вот этот бессмысленный бред тоже не твоего пера работа. Любой эксперт скажет, что тексты женские, мужчины немного иначе строят фразы. Наверняка за твоей спиной стоит какая-то женщина и наговаривает тебе вот такое – «пихта мыслит, чувствует, слышит и испытывает желание» или «болезни тела приходят к тем, кто отошел от природы, и к тем, кто испытывает темные чувства и транслирует черные мысли». Господи, а это что еще за чушь? «Со временем человек, верующий в Пихтовый толк, переместится на другие планеты вместе с частью атмосферы и будет процветать там», – Тина захихикала – перлы, достойные внимания психиатра… «Жизнь есть бодрствование, а смерть есть сон» – ну конечно…

Она отлично знала, что именно на такой бред лучше всего попадаются люди с высшим образованием, а то и с двумя, те, кто пытается найти самовыражение в чем-то ином, нежели имеющиеся профессии. Люди ищут свое место, свое предназначение, и если на их пути вдруг встречается такой вот «проповедник», легко устремляются за ним, радуясь, что обрели себя. И чем проще и глупее будут «истины», изрекаемые «проповедником», тем больше последователей он обретает в среде «умных» людей, каким бы странным это ни казалось окружающим.

Еще, читая редкие отрывки учения светлейшей Евдокии, Тина заметила, что та никак не касается вопроса религии. Она вообще не затрагивает такие темы, лишь однажды уронив, что «все религии преходящи, рано или поздно они канут в небытие вместе с иконами, книгами и храмами». Батюшка Иван в своих речах тоже всячески упирал на то, что его последователи могут исповедовать любую религию и никаких ограничений на это в их поселениях не существует.

Продолжив чтение, Тина наткнулась на еще более забавное, на ее вкус, утверждение о том, что светлейшая матушка пропагандирует «экологичные знакомства с мужчинами» – эта фраза вызвала у Володиной взрыв хохота:

Господи… «экологичные знакомства» – это как вообще? Такое впечатление, что любимая книга матушки – Желтые страницы, раздел «Все сауны и бани России»… Где еще можно знакомиться «экологично»? Надо Вовке это прочитать, пусть посмеется…

Кущину было не до смеха. Он решил не звонить владелице агентства «Квартал», а поехать туда сразу, о чем теперь горько жалел.

Сперва он тащился в огромной пробке, изнывая от духоты и невозможности вырваться из плотного потока машин, затем долго колесил вокруг здания, в котором располагалась риэлторская контора, пытаясь найти место для парковки.

Это оказалось задачей невыполнимой, потому он плюнул и подпер какую-то старенькую «мазду», рассчитывая, что ее хозяин не очень будет торопиться уехать. Для очистки совести Добрыня сунул под «дворник» карточку с номером мобильного и просьбой позвонить и направился к входу в здание. Там его ждал очередной сюрприз в виде турникета и сурового вида охранника рядом, грозно затребовавшего пропуск.

– Мне к риэлторам, – попытался прорваться Кущин, но был остановлен резким жестом и окриком:

– Пропуск!

– Нет у меня пропуска, я в первый раз.

– Звоните, – охранник подвинул ему телефон.

Кущин принялся рыться в карманах, пытаясь найти визитку, которую дала Морозова, но, видимо, выронил ее где-то у машины. Пришлось признаться:

– Номера не знаю.

– А к кому идете – знаете?

– К Маргарите… эээ… – заблеял Вовчик, поняв, что не спросил у Лики даже фамилию ее знакомой. «Вот же лошара… ну как так-то?!»

– А-а, к Ритке, что ли? – оживился охранник. – Ну и говорил бы сразу, – красный крестик на турникете сменился зеленой «галочкой». – Проходи, пятый этаж.

Кущин покачал головой и пошел к лифту.

«Похоже, эта Маргарита тут личность известная. И зовут ее действительно Риткой – даже охранники».

Риэлторское агентство «Квартал» занимало весь пятый этаж, множество одинаковых дверей с табличками и ни одной открытой. Кабинет Маргариты Тархановой оказался в этой череде самым последним.

«Ну конечно!» – фыркнул про себя Кущин, постучав костяшками пальцев в темно-коричневое полотно двери.

– Да! – раздался хриплый женский голос. – Входите!

– Здравствуйте, Маргарита! – раскатисто рявкнул Вовчик, входя в кабинет.

Тарханова сидела у окна за большим столом, держа в зубах «беломорину» – в кабинете стелился сизый дым, и у некурящего Кущина защипало в глазах.

– Вы ко мне? – не выпуская папиросу, спросила женщина.

Он закивал:

– К вам.

– Что привело? Купить, продать, снять? Жилое, нежилое?

От напора Кущин слегка растерялся – он не заготовил легенду, потому бухнул сразу:

– Мне поговорить бы.

– Самое время, ага, – саркастически отозвалась Маргарита. – Нормальные люди домой собираются, мои, поди, все разбежались уже. Ну присаживайтесь, раз уж вошли.

Вовчик потянул к себе стул.

– Минутку подождите, я закончу тут…

Тарханова, стряхнув пепел в переполненную окурками пепельницу, что-то быстро набирала на компьютере.

Вовчик принялся рассматривать ее и пришел к выводу, что иначе, как Риткой, называть эту женщину было невозможно. Коротко стриженные чуть вьющиеся волосы местами были окрашены в самые безумные цвета – от фиолетового до зеленого, кое-где торчали просто седые клочки. Брови, видимо, когда-то тонко выщипанные по моде, сейчас были просто нарисованы черным карандашом – Вовчик даже представил, как именно Тарханова делает это утром, поплевав на кончик и наугад нарисовав «домики» там, куда рука достала. Остатки помады морковного цвета придавали морщинистому лицу комичное и странное выражение. На шее женщины висело какое-то индейское колье из медных монет, перьев и бусин, свободная льняная блуза коричнево-красного цвета намекала на любовь хозяйки к бохо и этнике. Пальцы рук, летавшие по клавиатуре, украшали массивные кольца с камнями, а запястья – тяжелые серебряные браслеты с бирюзой и янтарем.

«У меня, похоже, глаз дергается от такой красоты, – думал Вовчик, рассматривая все это. – Давно подобного не видел. Не так я риэлтора представлял, вообще не так…»

– Ну-с, молодой человек, о чем говорить будем? – вывела его из раздумий хозяйка кабинета.

– Скажите, Маргарита… эээ…

– Не надо, просто Рита.

– Владимир, – спохватился Кущин и даже немного привстал со стула. – Так вот, скажите, пожалуйста, Рита, к вам обращалась по поводу продажи квартиры на Ордынке некая Евсеева Оксана?

– Ксанка-то? – Тарханова вставила в угол рта новую папиросу и закурила. – Было дело. Дайте подумать… что-то около года назад, кажется. А вам зачем?

Пришлось положить на стол удостоверение частного детектива.

Тарханова долго изучала его, кажется, даже понюхала и, вернув, вздохнула:

– Мать никак не угомонится?

– То есть вы в курсе, что Евсеева исчезла?

– Ну а кто не в курсе? Я сразу поняла, что у нее с головой что-то случилось, когда она такую шикарную хату выставила на срочную продажу за половину цены.

– Как это?

– А вот так. Пришла и говорит: «Ритка, ты можешь быстро продать мою квартиру?» Я удивилась – такая квартира стоит дорого и быстро вряд ли продалась бы, я ей так и сказала, но Ксанка настаивала, что срочно нужны деньги, мол, продай, за сколько возьмут, – Тарханова вынула папиросу, стряхнула пепел и уставилась на столбик, улегшийся рядом с пепельницей. – У меня как раз появился клиент, сибирский бизнесмен какой-то, очень хотел квартиру в центре, я ему позвонила, назвала сумму – он аж завизжал, помню, рассчитывал-то на совсем другие деньги, а тут такой подарок, да еще с дизайнерским ремонтом. Он, правда, мужик порядочный оказался, накинул сверху пару лямов, так я все до копейки Ксанке на счет перевела, хотя она отказывалась.

– А почему отказывалась? – не понял Вовчик.

– Да головой потому что скорбная, говорю же, – вздохнула Маргарита. – Я так жалела, что у меня в тот момент свободных денег вообще не было, я б сама забрала за ту цену.

– И Оксана не объяснила, почему так срочно и так дешево? Должна же быть причина для такого решения – ну, болезнь там какая-то или что-то еще? Чтобы срочно нужны были любые деньги?

– Да я не спрашивала – мне-то что? Я свою комиссию получила, – пожала плечами Тарханова. – Она мне еще тогда в подарок притащила какую-то дрянь в бутылке – ей тараканов хорошо травить.

– Пихтовое масло? – уточнил Вовчик.

– Вроде. Бутылка красивая, а внутри – ну чистый дихлофос…

– А больше ничего Оксана не говорила? Не рассказывала о пихтах, например?

– Да я и не помню уже… Говорю же, она как невменяемая была, глаза какие-то потусторонние, улыбка дурацкая все время… я ведь ее давно знаю, она с моей младшей сестрой училась вместе, они часто у нас тусовались, пока студентами были. И тогда Ксанка была совершенно другой – спокойная девка, рассудительная, талантливая очень. В их группе, пожалуй, самая способная была, такие интерьеры рисовала – закачаешься. Я ей после выпуска предлагала совместно что-то замутить, но она отказалась, с Анжелкой Морозовой вроде открыли какое-то бюро дизайнерское, да разбежались потом.

– А почему, не знаете?

– Знаю, – усмехнулась Тарханова. – Анжелку зависть глодала – у Ксанки заказов больше было, деньги в основном она в бюро приносила. Но они как-то мирно разошлись, дружили потом, как раньше. Ксанка вообще была очень миролюбивая и без особых амбиций, хотя с таким талантом могла бы развернуться. Что в голове у девки повредилось – ума не приложу. Жалко даже…

Тарханова встала и тяжело выбралась из-за стола, направляясь к небольшому столику с кофемашиной:

– Кофейку хотите, Владимир?

– Да не откажусь, спасибо. А ваша сестра общалась с Оксаной после выпуска?

– Илонка? Нет, она сразу замуж выскочила и уехала в Питер, в Москву не приезжает почти, – Тарханова поставила перед Кущиным чашку с дымящимся черным кофе. – А вот Лика ко мне иногда заскакивает, я ей клиентов подкидываю по случаю. Она же домами загородными занимается, работы сейчас не так много. Когда Ксанка пропала, Лика тоже приезжала, плакала очень. И знаете, Владимир, о чем я думаю? – Тарханова оперлась спиной о подоконник, держа в руке чашку, и проговорила негромко: – Мне кажется, Ксану в какую-то секту затянули. Не может нормальная успешная девка так головой на ровном месте поехать.

– А почему вы думаете, что это секта? Может, она влюбилась и с мужчиной куда-то уехала?

Лицо Тархановой скривилось в пренебрежительной гримасе:

– Что?! Да кем же должен быть мужчина, чтобы ради него все бросить?

«Не замужем, – констатировал Вовчик. – Ставит работу на первое место, карьеру – а не семью, потому и мысли не допускает, что Оксана могла выбрать мужчину, а не успех».

– Всякое случается…

– Молодой человек, только отпетая дура может ради мужика отказаться от всего, что сама построила. Нет, это точно какая-то секта. А что? Деньги у Ксанки были, плюс квартиру продала. И потом… она с этими бутылками носилась в последние пару месяцев перед исчезновением, как дурак с игрушкой. Все время в сумке таскала флакон-другой.

– Продавала?

– Лика говорит, что вроде иногда продавала. И несла какую-то чушь при этом – что-то про кровь земли.

– Понятно… – Вовчик допил крепкий кофе, почувствовав, как заколотилось сердце. – Спасибо вам за помощь, Рита. Вы могли бы мне позвонить, если вдруг что-то еще вспомните или – ну, в порядке бреда – Оксана как-то проявится? Вы, я так понимаю, хорошо с ней общались?

– Да. Я ей, правда, в матери гожусь, но с ней очень было легко общаться, она слушать умела, а это сейчас редко. Все так и стараются на тебя свое дерьмо вылить, а Ксанка наоборот… Жалко, если с ней что-то серьезное случилось, – и в ее голосе Вовчик уловил искренние нотки.

– Будем надеяться, что она жива, и мы ее непременно найдем, – пообещал он, вставая. – Вот моя визитка.

Маргарита небрежным жестом кинула карточку в большую плоскую тарелку на углу стола, и Вовчик увидел, что та полна таких визиток.

Попрощавшись, он вышел из кабинета и едва отдышался – крепкий кофе и сигаретный дым словно заполнили его от пяток до макушки, и теперь очень хотелось поскорее на воздух.

Тина припарковала машину так, чтобы видеть крыльцо банка «Восход» и иметь возможность сразу выйти и оказаться рядом, едва узнает Летинского.

Часы показывали без пяти шесть, из дверей уже потянулись сотрудники, а охранник, куривший на крыльце, строго следил за тем, чтобы запоздавшие посетители не могли попасть внутрь.

Летинского видно не было. Тина внимательно следила за выходившими, вполуха слушая несущуюся из динамика в машине незатейливую мелодию популярной песенки.

«Сейчас бы на море, – думала она, не сводя взгляда с крыльца банка. – Лежать на пляже, пить сок, а вечерами бродить с Вовкой по набережной, наслаждаться воздухом и смотреть на звезды, а не вот это все… Еще и жара эта жуткая…».

Тина дотянулась до бардачка, вынула пачку влажных салфеток и вытерла шею и грудь в вырезе футболки. Льняные брюки сделались тяжелыми, в них оказалось нестерпимо жарко, и она очень жалела, что утром предпочла их легкой юбке, хотя водить машину в ней было не так удобно.

Переведя снова взгляд на крыльцо, она вдруг напряглась – «сделала стойку», как называл это Добрыня, – по ступенькам легко сбегал высокий видный мужчина в темно-синих брюках и белой рубашке с короткими рукавами. В руках он держал пиджак и портфель, из которого на ходу пытался выудить ключи.

«Пора!» – Тина решительно вышла из машины и быстро зашагала наперерез мужчине.

– Артур Игоревич, подождите, пожалуйста!

Мужчина чуть замедлил шаг и с удивлением оглядел приближающуюся миниатюрную брюнетку в светлых брюках и голубой футболке.

– Вы мне?

– Если вы Артур Игоревич Летинский, то вам.

– Да, я Артур Летинский. Мы знакомы?

– Нет, но можем это исправить. Меня зовут Валентина Володина, я частный детектив. Мы могли бы пообщаться несколько минут?

– Частный детектив? – удивленно вздернул брови Летинский. – И кто же, позвольте узнать, вас нанял? Неужели моя взбалмошная супруга никак не угомонится?

– Мой наниматель – Ирина Петровна Евсеева, знаете такую? – Тина внимательно наблюдала за выражением лица Летинского – он ощутимо испугался, даже вздрогнул непроизвольно, услышав фамилию.

– Ирина Петровна? Что ей еще от меня нужно?

– Так мы можем поговорить? – проигнорировала Володина.

Летинский бросил взгляд на часы:

– Если вы уложитесь с вопросами в тридцать минут. Мне нужно через час быть в спортивном центре в Сокольниках.

– Здесь недалеко, а я вас не задержу, – пообещала она. – Тут рядом отличное кафе с открытой верандой, посидим там? Очень жарко.

– Конечно, идемте.

На веранде кафе оказалось не так жарко, и Тина с облегчением выдохнула, присаживаясь за столик. Летинский, учтиво отодвинувший для нее стул, расположился напротив, махнул официанту:

– Вам кофе или что-то прохладное?

– Мне лимонад.

– Два лимонада, пожалуйста, – бросил он подскочившему официанту. – Так я вас слушаю, Валентина.

– Артур Игоревич, я предлагаю не тратить время на пляски с бубнами и сразу перейти к делу. Я знаю, что вы состояли в связи с Оксаной Михайловной Евсеевой, поэтому не стану задавать вопросов о том, знали ли вы ее. Меня интересуют последние полгода до момента ее исчезновения. Уверена, что вы об этом знаете и тоже не станете задавать мне банальных вопросов.

– Серьезный подход, – без улыбки отозвался Летинский, выдернув салфетку из вазочки и принимаясь разглаживать ее на столе. – Действительно, вы правы – мы с Оксаной были любовниками около двух лет. И я действительно знаю о ее исчезновении. Ее мать звонила мне несколько раз, пыталась выяснить, не причастен ли к этому я, – он криво усмехнулся. – Видимо, считала, что я убил Оксану, чтобы избавиться от нее.

– А вы хотели от нее избавиться?

– Ну что за чушь, нет, конечно! – раздраженно бросил Летинский. – У нас все было хорошо… ну, насколько может быть хорошо у женатого мужчины и молодой свободной девушки, мечтающей выйти замуж.

– Насколько я знаю, Оксана пыталась порвать с вами незадолго до своего исчезновения.

– Да… знаете, начитаются этих псевдопсихологических книжек, походят на курсы разных гуру «Как удачно выйти замуж» и начинают выкомаривать, – вздохнул Летинский, сворачивая из салфетки кораблик с двумя трубами. – Это же дешевый трюк, которым пользуются все эти мошенники, дурящие головы наивным девушкам – мол, исчезни, и он приползет и сделает тебе предложение, потому что поймет, как ты для него ценна.

– Ну с вами же сработало, – заметила Тина, и Летинский опять скривился:

– Я раскусил эти маневры на второй секунде.

– Тогда зачем приехали к ее подруге и просили Оксану вернуться к вам?

– Не хотел терять. Она очень легкий человек была до определенного момента, – тут Тина слегка напряглась, но постаралась не подать виду, ожидая, что еще расскажет Летинский, если из него не тянуть информацию. – Я даже не сразу понял, что с ней произошло – как подменили. Начала, простите за подробности, в постели трюки выкидывать, как в дешевом порно, разговоры какие-то странные, позы томные, сообщения какие-то дикие, с намеками и прямыми пошлостями. Я пытался с ней об этом поговорить, и тогда она не нашла ничего лучше, как спрятаться у Лики.

– Вы ссорились до этого?

– Ну как… что считать ссорами… Знаете, очень сложно выдерживать постоянные претензии и обиды. Я ведь не скрывал от нее, что женат, как не скрывал своих намерений развестись. Я действительно собираюсь подать на развод, просто пока… – он немного замялся. – В общем, мой тесть…

– Ваш тесть – председатель совета директоров банка «Восход», – продолжила Тина. – Я понимаю, такой шаг сразу бы поставил под угрозу вашу карьеру в этом банке, ведь так?

Летинский молчал, разглаживая кораблик на скатерти. Он как-то сник, даже немного съежился.

– Понимаете. Валентина… я ведь из очень глухой провинции приехал, пробивался как мог, никто не помогал. Учился, работал… Но в этом городе, даже если у тебя есть мозги, ничего не получится без нужных связей. Когда мы с Женей начали встречаться, ее отец был категорически против – ну кому нужен зять без особых перспектив? Но Женя уперлась и поставила отцу условие – либо он берет меня к себе в банк, либо она уходит из дома, – Летинский оставил в покое кораблик и потер переносицу. – Конечно, это звучит унизительно для мужчины, я отлично это понимаю, да и тогда понимал, но… Женю я любил, а такая перспектива могла больше никогда и не нарисоваться. И я старался не делать ошибок, был верным мужем, хорошим отцом… Но мне всегда приходилось оглядываться на тестя – что он думает, как он смотрит. Это как будто тебе всегда указывают на твое место, а оно не на диване, а у порога, на коврике. Накопилось, видимо… С Женей стали ссориться, а потом я встретил Оксану. Мы купили новую квартиру, и мне рекомендовали ее как прекрасного дизайнера. Вот и… Она мне сразу понравилась – скромная, тихая, очень образованная, талантливая. Начали встречаться. Повторяю – я не скрывал, что женат, ни разу не соврал ей и действительно развелся бы, не начни она на меня давить.

– Вот просто так, на ровном месте? Ни с того ни с сего?

– Я и сам удивился. Все было нормально, планировали отдых в Карелии… Жена с ребенком предпочитают проводить лето где-нибудь на Капри, а я совершенно не выношу солнца, мне в Москве-то летом тяжело, а уж под постоянным пеклом… И вдруг Оксана заявляет – либо ты решаешь что-то, либо мы расстаемся. Она вообще сделалась какая-то другая, словно произносила не свои слова, вела себя не так, как сама хотела, но словно слушая чьи-то советы. Я вдруг подумал, что из одной кабалы могу попасть в другую…

– Испугались? – Тина обняла пальцами запотевший бокал с лимонадом, который официант почти незаметно поставил перед ней, и почувствовала приятный, освежающий холодок.

– Конечно, – с горечью произнес Летинский. – Я же мечтал избавиться от капкана, а получалось, что тут же суну руку в другой. Какой смысл менять одно на другое?

– Тем более что в первом капкане была хоть и трудная эмоционально, но комфортная и обеспеченная жизнь, а в другом – непонятно еще, как бы все сложилось, – кивнула Тина, испытывая неприятное чувство – она не любила приспособленцев.

– Зря вы так, Валентина.

– Да, извините. Так что было потом?

– Мы не виделись с ней около двух месяцев, она перестала звонить, писать, я надеялся, что спустя какое-то время она одумается и все как-то устаканится. Но однажды мне позвонила ее мать, стала кричать, что я причастен к исчезновению ее дочери, меня даже в полицию вызывали… Но я вам честно говорю – понятия не имею, куда Оксана могла уехать или уйти. Я даже о том, что она квартиру продала, узнал от Лики.

Тина слушала Летинского и понимала, что верит ему – он действительно не знал, что произошло с Евсеевой, он, конечно, трус и приспособленец, но не убийца.

– Артур Игоревич, тридцать минут прошли, я узнала все, что хотела, – бросив взгляд на часы, сказала она. – Если вы вспомните что-то еще, пожалуйста, позвоните мне, вот моя визитка, – она вынула из сумки карточку и протянула Летинскому.

Тот спрятал визитку в портфель и кивнул:

– Конечно. Я бы очень хотел, чтобы Оксана была жива, поверьте.

– Я вам верю, Артур Игоревич. Спасибо, что уделили время.

Вернувшись в машину, Тина вынула из сумки блокнот и кратко набросала в нем все, что показалось ей важным в разговоре с Летинским.

Особое внимание ей хотелось уделить изменениям, произошедшим в поведении пропавшей девушки – мысль о каких-то волшебных курсах, упомянутых вскользь Артуром, не давала покоя, и это необходимо было проверить. Для этого придется снова засылать Вовчика к Анжелике Морозовой, но теперь с более конкретными вопросами.

– Господи, как хорошо-то… – простонала Тина, выныривая из прохладной воды бассейна и усаживаясь на бортик.

Кущин продолжал бороздить дорожку, не сбавляя темпа. В этот бассейн они приезжали пару раз в неделю, чтобы сбросить напряжение, а сегодня это было еще и спасение от жары.

Тина выдыхалась довольно быстро, она не слишком хорошо плавала, а Вовчик, имевший даже какой-то спортивный разряд, отрабатывал по полной, пока совершенно не выбивался из сил.

Сейчас он подплыл к бортику, на котором сидела Тина, и, облокотившись, чуть подтянулся:

– Устала?

– Я сегодня и так больше своей нормы проплыла.

– Ага! – фыркнул Вовчик. – Аж два раза туда-сюда!

– Ну, во-первых, не два, а три, – обиделась она. – А во-вторых, это ты у нас пловец-разрядник, а я вообще в детстве воды боялась, так что для меня и это подвиг.

– Слушай, героиня, а что ты думаешь дальше по делу Евсеевой?

Тина сняла резиновую шапочку, тряхнула волосами и пробурчала:

– Обязательно найдется кто-то, способный испортить твой кайф, и, что особенно удивляет, что таким человеком всегда оказывается собственный муж. Как жить?

– На всю катушку, – засмеялся Кущин, выбираясь из воды. – Я вот что подумал…

– Вова, ну Во-о-ва! – заканючила Тина. – Ну давай завтра, а? Ну должны же мы хоть когда-то отдыхать!

– Так, Володина, прекрати! Мы работаем без выходных, забыла? Каждый пустой день отдаляет нас от возможности найти Оксану. Я предлагаю вот что. Завтра я все равно встречаюсь с Морозовой, ты бы мне набросала примерный список вопросов, а я бы между делом их задал – вдруг что узнаю? Может, мы не там ищем вообще? – Вовчик помог ей подняться, и они пошли по гулкому длинному коридору к раздевалкам. – Может, и секта тут ни при чем?

– Может, и ни при чем, хотя что-то мне подсказывает, что как раз уже предварительно кем-то обработанную девушку завлечь в нее гораздо легче. Вот сам подумай – ей уже покорежили психику на каких-то курсах по удачному замужеству…

– Это только твои догадки, – перебил муж, но Тина возразила:

– И что? Давай представим, что так и было и Оксана действительно посещала какие-то семинары на тему, как захомутать перспективного жениха. И у нее ничего не получилось – разве это не удар? Она растеряна, разочарована, уничтожена – и тут появляется некто, протягивающий руку и говорящий: «идем со мной, я понимаю твое горе и могу помочь от него излечиться». Ведь так обычно это и работает, ну ты-то знаешь.

– Так-то оно так, да не во всех случаях. И потом, мы ведь рассуждаем гипотетически, верно? Пока нет подтверждения, что Оксана действительно куда-то ходила и какую-то информацию получала, а потом пыталась применить на практике, мы не можем ни в чем быть уверены.

– Блин, Вовка! Ну почему ты всегда меня критикуешь?

– Чтобы ты в небеса не улетела в своих логических построениях! – расхохотался он, и его смех раскатился по пустому коридору, усиливаемый эхом. – Короче, Тинка, я твой якорь, поняла? Все, быстро переодеваться, едем домой, а то я сейчас от голода умру прямо тут.

– Я, кстати, заскочила к матери Евсеевой и забрала у нее мобильник Оксаны, хочу в нем покопаться.

– Странно, что она его следователю не отдала, – заметил Вовчик, берясь за ручку мужской раздевалки.

– Она нашла его уже после того как дело закрыли. Возможно, нам это поможет.

Ночь выдалась бессонной. Тина, чтобы не мешать спать мужу, вышла в кухню, зажгла небольшое бра над столом и, забравшись с ногами на табурет в углу, погрузилась в изучение мобильного телефона Оксаны Евсеевой. Она очень надеялась, что девушка не почистила его перед тем как забросить на антресоли в квартире матери и хоть какая-то информация сможет пролить свет на причину ее исчезновения.

Список контактов был довольно коротким – пара салонов красоты, Анжелика Морозова, мамуля – именно так была записана Ирина Петровна, любимый – Артур Летинский, Тина помнила последние цифры его мобильного, несколько номеров без подписи. Их-то Тина и выписала в блокнот, чтобы с утра проверить и попытаться выяснить, кому принадлежат.

История сообщений, к глубокому огорчению Тины, была вычищена – даже рекламных рассылок не осталось. Приложения для обмена быстрыми сообщениями тоже оказались пусты.